Текст книги "Зеркало (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

- Нежный мой… - по щеке ласково пробежались кончики пальцев. – Не беспокойся о нем. Сейчас ему хорошо. А нам больше никто не помешает. Мирко несколько секунд всматривался в серо-зеленые глаза, горящие лихорадочным блеском, а потом, чувствуя, как останавливается сердце, спокойно спросил: - Ты убил его? Янко поморщился и отступил: - Я всего лишь сделал то, что должен был. Он не простил тебя. И пришел сюда только для того, чтобы сказать, что больше не хочет тебя видеть. Мирко отвел глаза, а потом развернулся и опустился на колени рядом с Марином. Странно, но он никак не мог увидеть его целиком. Только фрагменты. Белое лицо, закрытые глаза, стиснутые в полоску губы. Следы крови на порванной рубашке и белоснежной майке. Мирко отвернулся, и взгляд зацепились за что-то тускло светящееся. - Хватит, оставь его, – на пол рядом упала тень. – У нас есть дело поинтереснее. Звучащую в голосе Янко страсть Мирко отметил лишь краем угасающего сознания. И снова потянулся к Марину. Коснуться, провести ладонью по щеке. Разбудить поцелуем, как раньше. - Он мертв, - Янко потянулся к лежащему Марину, и Мирко взмыл вверх. - Не трогай его!! – широкое лезвие ножа, словно само прыгнувшего в руку, легко вошло в тело по самую рукоятку. Янко отшатнулся, медленно опустил голову и коснулся пальцем расплывающегося по майке пятна, в центре которого торчал нож. Мирко безразлично встретил его шокированный, неверящий взгляд, а потом вернулся к Марину. Погладил по щеке, лег рядом прямо на пол и, положив голову на его плечо и сжав своими пальцами его пальцы, затих. И уже не слышал, как рухнул за его спиной Янко. Не видел, как потянулась к нему его рука. Сознания коснулось только тихое: - Прости… Эпилог Крупные хлопья снега ложились на только-только почищенные дорожки. Марин припарковался на стоянке у крыльца и, стараясь не делать резких движений – затянувшиеся на груди раны еще давали о себе знать – потянулся к букету белоснежных лилий, лежащему на пассажирском кресле. Аккуратно поправил прозрачную и простую оберточную бумагу и вышел из машины. Окинул взглядом занесенный снегом парк и грустно улыбнулся: в последнее время в его жизни слишком много белого цвета. Но еще несколько минут и его мир заполнят серо-зеленые глаза Мирко. Старясь думать только об этом, Марин встряхнулся и неторопливо поднялся на крыльцо больницы. Растянутые в бесконечность минуты ожидания, и перед ним коридор. Белый. Тридцать шагов вперед, простая деревянная ручка двери, и взгляд сам собой нашел тонкую фигуру стоящего у окна парня. ЕГО парня. Марин переступил порог, закрыл за собой дверь и, оставив цветы на тумбочке у постели, прошел вперед. Коснулся кончиками пальцев гладких волос на затылке, а потом молча прижался к спине смотрящего куда-то вдаль Мирко. Пару минут просто впитывал его тепло, зарывшись лицом в шею, а затем тихо произнес: - Я здесь, родной. Мирко выдохнул, и Марин продолжил, даже не пытаясь развернуть его к себе лицом, чтобы заглянуть в глаза, которые снятся ему вот уже который месяц: - Я так скучаю… И так тебя жду. Когда же ты вернешься, хороший мой? А, знаешь, я вчера стал дядей. У Дары родилась дочка, и я был в больнице. Хотел купить ребенку в подарок погремушку, но когда зашел в «Детский мир», так и не смог ничего выбрать. Представляешь, стоял там и смотрел, как дурак на все эти игрушки. И думал о том, что снова хочу быть маленьким… Он говорил и говорил, вываливая на так и не пошевелившегося в его руках Мирко новости прошедшего дня и свои чувства. Только бы не думать. Не думать о том, что этот день он прожил без НЕГО. Снова. Без его голоса. Рук, губ. Без его любви. Словно захлебнувшись воздухом, Марин замолчал на полуслове, а потом, чувствуя, что больше не в состоянии держать все это в себе, уткнулся носом в плечо облаченного в больничную пижаму Мирко и коротко всхлипнул. Как же он устал… Устал быть без него. Все это время… …В больнице Мирко был рядом. Когда бы Марин не открывал глаза, он неизменно видел перед собой его лицо. Уставшее, бледное, красивое. Любимое и родное. Секунда на прямой взгляд в душу, и Марин снова засыпал, успокоенный. Раны на груди затягивались быстро, но началась нервотрепка с правоохранительными органами. Ранение, нанесенное Мирко, оказалось для Янко смертельным. И на Мирко повесили обвинение в убийстве. Марин сходил с ума от страха за него, отец сделал все, что только мог, чтобы Благоева не посадили под арест, но самого Мирко, казалось, это нисколько не волновало. Он честно рассказал, как ранил Янко, а потом словно ушел в свой собственный мир. Мир, в котором был только Марин. Казалось, что для Мирко не было ничего важнее его самочувствия и здоровья. Он скользил по палате бесшумной тенью, приносил фрукты, поправлял постель, доставал врачей вопросами, а потом приходил, осторожно садился на край больничной кровати, брал Марина за руку и замолкал, глядя куда-то за окно. А Марин был так счастлив, что он снова рядом, что даже не замечал, как изменился Мирко. Обвинение сняли и дело представили как «несчастный случай при самообороне» в тот же день, когда Марина выписали наконец из больницы. Бинты с торса еще не сняли, но он уже мог относительно нормально двигаться. Мирко со всей возможной осторожностью доставил Марина домой, и тот первый раз заметил неладное. Все зеркала в квартире, кроме маленького в ванной комнате и большого, висящего на внутренней стороне дверцы шкафа, были завешаны. Марин почему-то решил, что это из-за смерти Янко. Но дни шли, а зеркала по-прежнему оставались занавешенными. Он хотел спросить у Мирко, но… не успел. Тот замолчал. И с каждой секундой все больше погружался в какой-то свой собственный мир. Мир, в котором Марин чувствовал себя лишь тенью. Которой дорожат и которую любят, но все-таки тенью. Это… Не было больно. Это было страшно. Все попытки разговорить его закончились ничем. А потом, как только Марин начал свободно передвигаться по квартире, Мирко ушел. Собрал все самое необходимое, коротко погладил Марина по щеке и ушел. В частную больницу, в которой пациенты восстанавливались или пряталась от мира после пережитых потрясений. Жил, ел, спал, иногда гулял. И молчал, молчал, молчал. Врачи, которым Марин рассказал ВСЮ правду, только разводили руками и строили предположения. Но все сходились в одном – Мирко винит во всем произошедшем себя. И в ранении Марина. И в смерти Янко. И в одержимости брата. А еще боится найти в себе своего близнеца, оказаться таким же, как он. И поэтому не может смотреть в зеркало. А его молчание… Всего лишь попытка полной изоляции. «Терпение, молодой человек, - Марин только скрипел зубами, слыша очередную «лекцию» врача. – Здесь мы все бессильны. Он должен справиться с этим сам. Но вы должны быть рядом. Он должен знать, что он не один». И Марин был. Он приезжал каждый день, в каком бы состоянии не находился и каким бы усталым не был. Приносил цветы или фрукты, рассказывал Мирко новости «большого мира», иногда выходил с ним на прогулку. Улыбался, шутил, задавал Мирко вопросы и сам же на них отвечал. Был для него целым миром. Но сегодня… Марин втянул сквозь стиснутые зубы воздух, глотая слезы. Это… просто минутная слабость. Просто он устал. Просто было больно. Просто он слишком сильно любит. Глаза снова запекло, и Марин с силой сжал руками талию Мирко, отчаянно шепча: - Прости… Прости! Если бы я не оставил тебя тогда один на один с ним… Если бы был рядом… Прости. Я… - слова замерли на языке, когда он почувствовал легкое касание к костяшкам пальцев. А потом еще раз и еще. Марин ослабил объятие, и Мирко вдруг повернулся к нему лицом. Молча потерся щекой о плечо, а потом потянулся к губам. Марин застыл под этим нежным, почти целомудренным поцелуем. Первым за все это долгое время. Поцелуем, который закончился слишком быстро. Мирко отстранился, поднял голову, и Марин утонул в его глазах. Живых. Сияющих. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он поднял руку и, нежно лаская лицо Мирко, зашептал, как в бреду, торопясь донести до его сознания свои слова: - Я люблю тебя. Хороший мой, родной мой. Самый любимый. Единственный. Я любил и люблю только тебя. Каким бы ты ни был. Чтобы ни сделал. Я всегда буду рядом. Слышишь, всегда. Всегда буду любить тебя. Он замолчал, смотря на Мирко беспомощно и беззащитно, а тот, глядя ему прямо в глаза, вдруг задумчиво произнес: - Почему я вижу в твоих глазах только свое отражение? И там совсем нет ЕГО. Куда он делся? Я не хочу, чтобы он снова появлялся: он причинил тебе боль. Я вижу его в зеркале. Но в твоих глазах его нет, – Мирко разговаривал словно сам с собой, но от одного звука его голоса Марина бросило в дрожь. А потом он тихо сказал: - Потому что ты – это ты. Не он, не кто-либо другой, а ТЫ. Тот, кого я люблю, - губы задрожали. – А он… Его нет. Он ушел. Наконец-то стал свободным от всего. И больше не вернется. - Обещаешь? – тихо-тихо спросил Мирко. - Обещаю, - выдохнул Марин и чуть не расплакался, когда увидел, как от его слов покрывается трещинами и рушится непонятный и страшный мир Мирко, в котором тот пробыл все это время. А потом Мирко прижался к нему, и все мысли вылетели из головы Марина. Жаркий, неистовый и болезненный поцелуй, и Марин решил, что продаст душу самому дьяволу, если это потребуется ради него, ради Мирко. Любимого, который, перестав терзать его губы, тихо выдохнул, обжигая своим дыханием: - Я хочу домой. P.S. Языки пламени лизали бумагу, исписанную красивым, летящим почерком. Голубоглазый молодой человек сидел на полу перед камином и скармливал огню листы, которые методично вырывал из толстого ежедневника в красном, потрепанном переплете. Он нашел его случайно в квартире своего любимого. И теперь торопился избавиться от следов чужой, тяжелой, безумной страсти, которая – как ему казалось – кричала, умирая в огне. «…Почему когда я вижу кого-нибудь рядом с НИМ, мне хочется этого «кого-нибудь» убить? …Сегодня какой-то урод назвал ЕГО «девчонкой». Завтра мать вызывают в школу, но мне все равно. Этот тип получил по заслугам. Любой, кто доставит ЕМУ боль, окажется на больничной койке. Я обещаю. …Я, наверное, сплю. Но сегодня, пока мы с НИМ разговаривали, я четыре раза поймал себя на том, что пялюсь на ЕГО губы. Они у него такие пухлые. И должны быть сладкими. Черт, о чем я только думаю? …Что со мной не так? Я болен? Или сошел с ума? Я хочу ЕГО поцеловать. Просто поцеловать. …Мы с НИМ похожи, как две капли воды. Но почему при взгляде на НЕГО у меня перехватывает дыхание? Он угловат, неуклюж, но от ЕГО красоты у меня ноет сердце. …Если я скажу ЕМУ, что я мечтаю о нем, ОН решит, что я псих?.. …Сегодня видел как, ОН смотрел на этого парня. Не могу понять, почему мне хочется убить их обоих? …НЕНАВИЖУ!!!! БОЖЕ, КАК ЖЕ Я ЕГО НЕНАВИЖУ!!!!!!!!! Так, тихо, спокойно, Ян… Дыши глубже. Вот так… ЧЕРТ!!! Почему, ну почему я приперся раньше?! Как он стонал… КАК ЭТОТ УРОД ПОСМЕЛ ТОЛЬКО ДО НЕГО ДОТРОНУТЬСЯ?!!!! ОН ЕГО ЦЕЛОВАЛ, ОН ЕГО ЛАСКАЛ, ОН ЕГО ТРАХАЛ!!! А Мирко… Каким красивым он был… Ненавижу!! ...Черт, парень оказался не из слабых. И если бы он не успел поиметь ЕГО, мы бы, наверное, даже подружились. Уважаю упертых. Чтобы отвадить его от Мирко, пришлось помахать кулаками и ненадолго вывести из строя его «хозяйство». Зато теперь он к НЕМУ точно не сунется. …Мирко переживает. А я с ума схожу. Каждую ночь снится, как я его целую и как он подо мной стонет. Блядь, я хочу его так, что судорогой тело сводит. А он еще и издевается: ходит по дому в одних трусах. Понимаю, что жарко, но мне из-за этого приходится в широких джинсах, которые я терпеть не могу, ходить. А что поделать, если у меня стояк круглосуточный из-за него? …Ненавижу его… …Ненавижу его… …Хочу… …Я опять пьян. И к черту все! …Это грех. Это грязь. Он – парень. Он – мой брат. Плевать. …Я не свожу с него взгляда. Я уже ничего не скрываю: нет сил. Я ХОЧУ ЕГО. И теперь мой умный, догадливый брат об этом знает. …Я касаюсь его, потому что иначе начинаю сходить с ума. …Я пугаю его. …Мне страшно. От страха пальцы сводит судорогой. Этого не может быть. Я не мог в него влюбиться… …Плевать… Мне уже все равно. …Я схожу с ума? Или вижу то, что хочу видеть? Мирко больше не шарахается от меня. …Кажется, он тоже сходит с ума. Или это я заразил его? …Он больше не вздрагивает от моих прикосновений. Но я вижу страх в его глазах. Маленький мой, если бы ты знал, как страшно мне. …Ад? Рай? Не знаю. Я почти счастлив. Сегодня я целовал его. И он мне отвечал. Я ласкал его. Он еще лучше. Еще нежнее, чем я думал и мечтал. Он сладкий. Он тонкий. Он МОЙ. Он сам отдался в мои руки. И пусть мы так и не стали близки… Он проник в мою кровь. Он уже там. Я помню, как дрожали его губы, когда мать кричала. Как он сжался, как прятал красное от стыда лицо. Маленький мой. Любимый мой. В этой жизни мне нужен только ты. Но тебе… Мне нужно сделать выбор. …Прости, нежный мой. Я буду следить за тобой. … … … …Я НЕ ОТДАМ ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ?!?! НЕ ОТДАМ!! Теперь – не отдам! ТЫ МОЙ!! МОЙ. …Мирко, Мир, Мирко. Любимый. Нежный. Ненавижу. Люблю. Ты мой, мой, мой. Я сделаю тебе постель из цветов, ванну из шампанского. Я изнежу тебя. Залюблю. Мирко… Только не он, только не Марин. Если он коснется тебя еще раз, я убью его, слышишь?! …Розы. Ты всегда любил розы. ОН дарит тебе розы? Плевать. Их тебе буду дарить Я. …Ты боишься, нежный мой. Меня? Моей любви? Или себя? Не бойся, любимый, все будет хорошо. Я обещаю. …Маленький мой… Тебе больно? Прости. Но так нужно было. Ты забудешь его. Я обещаю. …Ты рядом. Ты есть. Я чувствую твой запах. Любуюсь тобой. ХОЧУ тебя. Но я обещал. И буду ждать, когда и ты захочешь меня. ...Почему ты не смотришь на меня?! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!! Подними глаза, дай мне заглянуть в них! Что ты прячешь от меня?! …Ненавижу театр. Он забирает тебя у меня. Ненавижу агентство. Там Марин. Ненавижу этот мир. Он хочет тебя. НО. ТЫ. ТОЛЬКО. МОЙ…» Последние страницы догорели, и он провел кончиками пальцев по обрывкам вырванных не им страниц. Что там было? Признания? Сожаления? Голубые глаза потемнели от воспоминаний, пальцы сами собой сжали переплет, и в следующую секунду он полетел в огонь. Огонь лизнул его, словно пробуя на вкус, а потом жадно набросился на потрепанные уголки. - Марин? – дверь тихо скрипнула, и в освещенную только светом камина гостиную дачного дома зашел парень. Нашел взглядом сгорбившуюся у камина фигуру, покачал головой, а потом приблизился, опустился на колени и обнял, прижимаясь к широкой спине. - Что случилось, мой хороший? – тихо спросил он, мягко целуя плечо. - Ничего, - грустная улыбка в ответ. – Просто смотрю на огонь. - И что ты там видишь? Марин медленно развернулся, заглянул в тускло сияющие глаза, а потом безгранично нежно коснулся приоткрытых губ, шепча: - Тебя и меня, Мирко. Тебя и меня.