Текст книги "Сказание об Оками 6 (СИ)"

Автор книги: Seva Soth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Короче, слава Кацую, Чи-тян теперь сидит в пещере в обнимку с Кагемару-саном и угощает его и других зубастых говяжьей вырезкой, кусок которой я ей выдала. Всегда имеется запас в печати.

Наоми в госпитале Узушио, то есть в ратуше, которая и эту функцию исполняет. Причем очень вовремя, как сказала Цунаде. Жизнь-то мы с Чико парню спасли, но с мудацким ядом надо работать долго и тщательно, а не так, как у нас получилось. Теперь все будет хорошо. Избавился мой напарник от рабского кольца и переехал на Остров Красивых Женщин, как и хотел.

Заодно оставила зубастыми письмо для Хатиро, написанное с целью уберечь братьев Чико. Вообще, это несправедливо – только о знакомых пацанчиках позаботиться. Там же есть еще и Итачи-сан, например, и его младший братишка и куча неизвестных мне детишек, которые заслуживают всего лучшего ничуть не меньше, чем молодые генины Учиха Сэйджи и Учиха Рейген.

“Хатиро, нет времени объяснять. У вас в Конохе скоро может произойти какое-то большое дерьмо, связанное с кланом Учиха. Информация непроверенная, от ублюдка Орочимару, я ему здорово всекла хвостом биджу, потом расскажу.

Возьми братьев Чико и уведи куда-нибудь подальше из кланового квартала. Не знаю, что там будет – спровоцированные массовые беспорядки, новое нападение хвостатого мудилы или еще какая-то хрень, но пацанов жалко, сбереги их. И других детей по возможности. Орочимару сказал, что клан вырежут целиком. Не представляю, как такое вообще возможно.

Может быть, и вовсе ничего не произойдет, я уже этой ночью прилечу в Коноху и сообщу Хирузену. Можешь и сам попытаться к нему пробиться. Но главное – дети.

Оками”

Сунула письмо волку в зубы, отпустила и разорвала сигнальную фуин. Теперь адресат узнает, что дело срочное и ему надо немедленно запросить корреспонденцию. Всё еще костыли, но офигенно повышающие оперативность связи посредством призыва. Ох и обогатимся же мы на их реализации, эксклюзив же будет.

Перед тем, как окончательно убраться из бункера, прибрала в печать останки Окамимару. Не, ну а че я хотела, выставляя детскую поделку против одного из сильнейших шиноби современности? Будет повод сделать новую модель совершенней. Чтобы рот двигался и глаза стеклянными не казались. У нашей артели еще кукловоды из Суны себе марионетки заказывать начнут.

Во время перелета до Конохи успела похвастаться и ученикам, и собравшимся вокруг них мелким о том, как “крутая сестренка Оками отметелила Орочимару хвостом биджу”. Цензурированная версия, согласно которой у змеиного саннина не имелось ни одного шанса, а раненого Наоми, переправленного на остров лечиться, надо пожалеть. Он же еще и жених сестренки Чико теперь, так что два раза пожалеть. Всё! Миссия сводницы выполнена. Фиг дурында отмажется от мелкоты, если ее окружат с вопросами “когда свадьба”. А нечего было расисткой быть и ненавидеть загорелых красавцев из Страны Молний! Следующая на очереди за темнокожим парнем Амеюри-тян, когда у них там в Кири гражданская война закончится.

Во время полета набралась смелости заявиться в астральную пещеру, чтобы отчитаться перед Пейном или Конан за “гибель” Наоми. Никого. Может, и хорошо, не особо я сейчас настроена на то, чтобы объясняться перед богом садизма, почему я почти нарушила его почти прямой приказ.

– Слышь, Чи-тян, знаешь, я че подумала? – заговорила я с подругой в полете через Кацую, чисто чтобы скоротать время и убедиться, что ее там волки не загрызли.

– А ты что, умеешь?

– Ну хамить-то не надо. Короче. Нафига тебе два шарингана? Давай мы один мне пересадим, а мой тебе. Раз змеиный ублюдок такое умеет, то наша наставница тем более. Будет у каждой один полезный глаз и второй красивый. Круть, да? А не понравится – вернем обратно.

– Хрень полная, а не идея. И не потому, что мне для тебя глаза жалко. Не факт, что пересаженное додзюцу заработает полноценно без генома Учиха. Иначе Орочимару глаза бы себе забрать захотел, а не тебе пересаживать.

Вот прям с новой стороны сегодня подругу узнаю, такие умные мысли излагает. Не, я знала, что моя дурында совсем не тупая, упертая только. Но вот прямо приятно в этом лишний раз убедиться.

С Фумито еще переговорила – он слегонца обиделся, что позвала на махач Наоми, а не его. Оправдываться не стала. Всё я правильно сделала.

Вон и Коноха впереди, выглядящая с высоты, как забавное скопление огоньков на фоне темнеющих вокруг густых лесов. Уличное освещение в скрытой деревне круглосуточное далеко не везде, и, несмотря на это, мне показалось, что клановый квартал Учиха какой-то излишне темный. Как будто совсем отрезанный от электричества. Неужели опоздала?

Глава 30

Всё-таки ограда вокруг скрытых деревень – это полная фигня. Ооноки-сама походу это просёк, так как Ивагакуре забором не обнесли, в отличие от Конохи, что не иначе как за традиции цепляется.

Простейший дельтаплан – и вся их огороженность идет к биджу под хвост. Вопрос был только в том, куда лететь. В резиденцию хокаге? Сразу в квартал Учиха?

Интуиция подтолкнула именно туда. Спланировала прямо к домику старухи, приютившей братьев Чико.

Я к ним заглядывала во время визита на свадьбу к Хатиро и бабка уже совсем плоха была из-за преклонного возраста. Теперь не она о детях заботится, а наоборот. Да и не считают молодых двенадцатилетних генинов детьми. Протектор получил – значит, взрослый шиноби со всеми вытекающими правами и обязанностями.

Короче, приземлилась в огороде, за которым обычно ухаживали пацанчики. Тихо. Ненормальная царит тишина, будто бы все вокруг умерли. Тут же потянулась к татуировке-контракту, чтобы инициировать призыв Кагемару-сана. Именно за него должна держаться Чи-тян в волчьем логове.

Легкий хлопок, характерный для появления призыва, прозвучал в звенящей тиши, как большой взрыв-сама от техники разрушения деревень.

– Тшш, – не забыла я прижать палец к губам, показывая лихорадочно озирающейся дурынде Чико не шуметь. Какое-то большое дерьмо уже произошло или в разгаре процесса.

– Кровь, я чую кррровь, – прорычал Кагемару, от чего моя подруга вздрогнула.

– Да тихо ты! – придержала ее, готовую рвануться в дом. Надо бы натренироваться передавать слова сразу в ухо акустической техникой, чтобы общаться в таких ситуациях. – Заходим, как шиноби – без звука.

Задняя дверь дома оказалась незаперта. Ну да, кого бояться в квартале, полном легавых? Распахнула и буквально дохнуло смертью. Когда день за днем варишься среди, по сути своей, убийц, и самая являешься такой же, как они – уже чувствуешь смерть. Не мифического Шинигами, а естественную спутницу жизни. Да и запах крови такой, что не нужно обладать чувствительным волчьим носом, чтобы его почуять. Я что, опоздала?

Чико рядом издала сдавленный рык. Не тот момент, чтобы подтрунивать и иронизировать, но, походу, это она волчью стаю копировать начала.

Попытка заглянуть дальше эхолокацией принесла мне только секундное помутнение, похожее на сенсорный шок. Проблемы с контролем после применения биджевой ядовитой чакры меня в некоторой степени ослепили. Смогу ли я вообще теперь восстановиться?

Чико не стала ждать сигнала от меня и рванула вперед. Молча двинула вслед, чтобы прикрыть ей спину. И Кагемару, оскаливший клыки, рядом со мной.

– Сэйджи, Рейген! – позвала дурында.

Тишина. Нет ответа. Еще несколько шагов, общая комната и запах свежей крови стал совсем уж нестерпимым. Ох, биджу, это было в некотором роде ожидаемым. По центру небольшой комнаты в традиционном стиле тело старой женщины с отрубленной головой. Кровищи натекло так много, что удивительно, откуда в этом сухоньком теле столько поместилось.

– Сэйджи, Рейген! – на этот раз буквально заорала Чико. Не думаю, что мне в этой жизни доводилось слышать крик, в котором было больше боли и отчаяния, чем у нее в данный момент. Казалось, эмоции переполнили мою подругу точно так же, как у меня совсем недавно через край хлестала ядовитая чакра треххвостого.

– Не ори, еще ничего не…

В не таком и громком сдавленном шипении-рычании Чико читалась какая-то совершенно первобытная нечеловеческая ярость, больше похожая на рык дикого зверя. Не цивилизованного призыва, такого, как Кагемару, а животного, страдающего от бешенства. Того и гляди, пена изо рта полезет. Более того, колени девушки подкосились и она рухнула бы мордой в кровь, если бы я вовремя не подхватила. Но и так в кровище вся перепачкалась. Слезы, сопли, рыдания. Отвесила ей пару жестких пощечин.

– Слышь, ты, тупорылая, ты че тут, тела видишь? – грубость и хамство иногда позволяют успокоить получше, чем деликатность.

– Я…

– Биджу! Что у тебя, биджу, с глазами?

В темноте дома, ставшего местом преступления, ее зрачки полыхнули алым. Вместо привычного узора с тремя черными запятыми, сейчас я видела три черных чуть закрученных лепестка, похожих на лопасти пропеллера или гребного винта.

Подруга попыталась что-то ответить, но попросту рухнула на меня, едва не отрубившись. Из-под ее сомкнутых век потекли тонкие, наверняка алые, но кажущиеся черными струйки. Еще и этого мне не хватало.

Диагностическое дзюцу рефлекторно получилось. Жива и в целом здорова, хотя энергетическая активность вокруг глазных яблок проглядывается ненормальная.

– Оками-химе, я чувствую… ррр… запах того, кто это сделал, убил старую самку. Я могу встать на его след, – прорычал волк.

– Пошли! – Чико-тян выпрямилась полная решимости. Как будто не было этих мгновений слабости.

– Нет тела, нет дела. Они могут быть живы, – повторила для упертой дуры очевидную мысль.

– И это не повод не прикончить ублюдка, который убил Тори-сан, – Чико поклонилась свежему трупу. И часа не прошло с момента смерти старушки, насколько вижу. Может, и того меньше.

– Так что у тебя с глазами, – повторила я вопрос, шагая за взявшим след Кагемару. Очень четко волк направление почувствовал.

– Четвертое томоэ. Думаю, в прошлый раз так же дерьмово себя чувствовала, – пожала плечами Учиха. – Я, правда, не знала, что так бывает. Наверное, клановый секрет.

– Там, я чую, близко, – волк вдруг сделал стойку, похожую на ту, что ожидаешь от обученной охотничьей собаки, показывая на ближайший дом.

– Как близко? – не могла не уточнить я.

– Ближе, чем вы думаете, Умино-сан, – послышалось с кровли жилого здания.

На коньке крыши сидел на корточках тип в странной овальной маске с закручивающимся спиралью рисунком, имеющей дырку только для одного глаза. В руках короткий танто, испачканный в чем-то темном. В кровище, в чем же еще? Ублюдок камон Водоворота для своей атрибутики спёр! Я на него в суд подам!

Идиотские мысли не помешали мне действовать так, как нужно. “Бей первой” – главный урок, полученный мной от злобной подвальной стервы и ни одного контраргумента против него не имеется. Режущая плоскость получилась с полусекундной задержкой из-за продолжающихся проблем с контролем, но энергии я в нее вбухала столько, что дом располовинило по диагонали.

Ублюдок не пострадал. Не понимаю, как. Здание под ним начало рушиться, но мужик в маске попросту спрыгнул вниз, не получив вообще никакого урона. Чи-тян бросила в него пару сюрикенов и те прошли сквозь силуэт, будто через призрака.

– Позвольте представиться. Учиха Мадара, – неожиданно молодой голос. Не старше сорока, а не принадлежащий столетнему деду, каким должен быть один из основателей деревни, Скрытой в Листве.

Прозвучавшее имя вызвало где-то в глубине приступ ярости. Ублюдок, устроивший нападение хвостатого мудилы на Коноху, как говорил Хирузен. А я уже думала, что хокаге меня в тот раз налюбил.

Одна, вторая, третья, пятая рубящие атаки. Разрубленный до того дом и парочка соседних с ним осыпались грудой деревянных обломков. Враг не пострадал. Пытаться раз за разом делать то, что не приносит успеха – это, так-то, безумие, а потому я прекратила тупые попытки. Вот чё это всякие ублюдки не желают дохнуть, когда я их атакую?

Чико тоже не стала стоять и смотреть, распечатала катану и резким рывком оказалась рядом с противником, перекрыв мне тем самым сектор атаки. Все то же самое – материальное оружие прошло сквозь ублюдка точно так же, зато сам он воспользовался инерцией тела дурынды и ткнул в ответ, попав в щель меж ребер и угодив ей прямиком в сердце.

Этот момент, когда противник совершенно точно материален, я использовала, чтобы воткнуть в него сразу три нити чакры и передать пыточный импульс. И та и другая техника у меня получились так себе, корявенько. Раз! И враг исчез. Чтобы в тот же миг его клинок воткнулся мне между лопаток. Защитный покров я удерживать не могла, не та степень контроля.

Не скажу, что это было как-то особенно больно. Скорее обидно за то, что я такая лохушка и постоянно позволяю себя дырявить. Так-то ничего критически страшного, регенерация вывезет. Хорошо, что не в многострадальный живот.

Я судорожно дернулась всем телом и оттолкнула себя кинетическим импульсом. Успех! В том смысле, что ублюдок держал меч недостаточно крепко относительно моего рывка и я вырвала засевшую во мне катану у него из рук. Ну и заодно сердце мне еще сильнее раскурочило, но регенерация справится. Если она вообще с текущей энергетикой нормально работает. Успокоила себя, да.

С резким “ха”, Чико вскочила на ноги и, сложив ручные печати, выплюнула туда, где я только что находилась, а сейчас уже в Мадару длинную огненную струю. Настоящий огнемет. Последствия я наблюдала, пытаясь дотянуться до засевшей в сердце железки телекинезом. А не могу! На грубый импульс контроля хватило, а на то, чтобы схватиться за меч как бы невидимой рукой – уже нет. Конечно, атака Чико прошла без толку, тот пропустил огонь сквозь себя. Только единственный глаз красным мигнул. Биджу! У него там тоже винтообразный рисунок. Разница в том, что у Чи-тян лепестки, похожие на древесные листы, а у ублюдка как будто сюрикен в глазу.

Не став ничего выдумывать, я попросту завела правую руку за спину и вытащила оружие, схватившись за лезвие. С утробным рычанием на ублюдка прыгнул Кагемару и я, потянувшись к печати, отозвала волка. Не надо мне, чтобы не обладающего особой регенерацией зверя тут подранили. Будет нужен – снова призову.

Далее все выглядело странно. Мы с Чико продолжали бесплодные попытки прикончить одноглазого. Тот еще пару раз повторил свой трюк с телепортацией за спину, на этот раз и мне, и подруге досталось кунаем сзади. Затрофеенный меч я попыталась было использовать в качестве оружия, типа, вдруг он особенный, но всё так же безрезультатно. А затем Мадара исчез. Телепортировался, но не дабы снова ранить одну из нас, а просто куда-то.

– Как биджев ублюдок это делает? Почему он материален, когда атакует и призрак, когда я его бью? – спросила я у Чико, тяжело дыша. Попробуйте не сбить дыхание, если сначала в сердце дыра образовалась, а затем еще и в многострадальной почке, до того почти уничтоженной Ягурой.

– Это его техника. Ненавижу ублюдка.

– Ага, я и не догадалась. Гендзюцу пробовала?

– Конечно. У меня такое ощущение, что это дерьмо вообще больше ни на ком не срабатывает. Второй противник подряд не замечает моих попыток.

– Знаешь, что еще паршиво? – я выпрямилась во весь свой невеликий рост, восстановив дыхание. – Мы тут несколько минут техниками швырялись. Где все? Куда делся Фугаку? Где АНБУ?

– Где мои братья? – добавила вопрос Чи-тян. – Вот что главное.

– Ууууаааа! Ууууаааа! – звонкий крик младенца раздался из-под обломков сильно поврежденного дома, соседнего рядом с тем, что я разнесла.

На то, чтобы добраться до строения и вытащить ребенка, потребовались считанные десятки секунд. Будь нормальный телекинез – справилась бы лучше, но нет, очень уж биджев хвост мне подгадил. Решение, что делать дальше, было очевидным. Вызвать недовольно зыркающего черного волка, орущий сверток ему в зубы, даже не разбираясь, мальчик там или девочка, и отозвать.

– Марин, призови Кагемару, – потребовала я. – Наставница, тут какой-то трындец в Конохе. Походу, клан Учиха вырезают со всеобщего одобрения, иначе мне неясно, почему тут еще не набился полный квартал джонинов. Мы с Чико спасем, кого возможно.

Вызвав на замену основному призыву другого волка, я попросила того искать любых выживших. Но нифига. Мы поступательно двигались от окраины к центру квартала и слушали воистину мертвую тишину, пока не добрались до дома главы клана. Как раз вовремя, чтобы через забор перемахнула быстрая тень знакомого мне пацанчика лет двенадцати. Итачи-сан, мой первый ученик. Ну хотя бы он выжил.

Выражение лица заметившего нас ребенка было… ничего печальнее я и не видела, наверное.

– Эй, ты живой, твои родители, твой брат… – позвала я.

– Простите, – сказал мальчишка и его глаза полыхнули алым.

Я много раз сталкивалась с гендзюцу. Одно время искренне считала себя непрошибаемой. Сейчас же я продержалась три секунды взгляда в глаза, с рисунком трехлепесткового сюрикена, но совсем не такого, как у Чико или Мадары. Казалось бы, бездна времени, но рука не поднялась на ребенка, несмотря на то, что он, по сути, меня атаковал.

Какая же я тупорылая! Решила, что парень нападает от испуга, сейчас поймет – гипноз на меня не подействует, я сделаю малому атата и помогу оправиться от шока. Ну да. Как же…

Я открыла глаза и увидела бескрайнюю каменистую равнину, потрескавшуюся от палящего солнца, обжигающего мою кожу. Я распята на кресте, прибита к нему за руки и за ноги. Почему мне почудился в этой пытке религиозный подтекст? Неважно. Хорошо, хоть одетая. Итачи-сан ведь воспитанный мальчик и ему голых теток воображать не положено. Зная, что это лишь иллюзия, считай, осознанное сновидение, все равно попыталась освободиться, сдернуть себя с креста. Это было настолько больно, что пришлось несколько раз повторить мантру про “всего лишь сигнал” прежде, чем прекратила попытки и продолжила висеть смирно.

Это было… скучно. Ко мне приходили палачи, безликие верзилы в масках АНБУ Корня и тыкали острыми железками, жгли, сдирали кожу, применяли иные пытки, но как-то после знакомства с Пейном и злобной сучкой из подвала иллюзия меня не впечатляла. На каждую новую пытку я презрительно кривилась и предлагала варианты, как ее усовершенствовать, не уверенная в том, что кто-то меня чувствует. Излагала всякие мерзотные способы вроде того, что разрезать живот и впустить внутрь муравьев. Но палачи придерживались строго проверенной классики. Всякое вырывание ногтей и зубов. Это не работает! То есть, возможно, я бы испугалась за свое здоровье, не будь мир вокруг иллюзорным. А так – сплошная скука. Уверена, пацан однажды сможет лучше. Или он меня пожалел?

Всего истязание длилось где-то субъективные сутки, но по факту – прошло намного меньше времени. Несколько минут? Менее минуты? Десяток секунд?

Переход от невероятно качественной иллюзии к реальности вышел мгновенным. Сходу закралась мысль, “а что, если гендзюцу еще продолжается?”, но я ее послала к биджу в зад. Уж материальный мир от вымышленного я отличу. Тем более, есть дела поважнее.

Рядом со мной пускала кровавые пузыри из перерезанного горла Чико. Вот же дурында! И нафига ей эти читерские глаза, если ее ребенок уделал? Меня как будто в другой режим переключило. Режим ирьенина. Кацую на пациентку, стянуть края раны, нужно восстановить кровоснабжение мозга. Был бы у меня сейчас нормальный телекинез, я бы попросту им кровь перекачивала. Натуральное рычание у меня вырвалось. Стоп, а где волк? Вон, лежит его тело. Убит. Нет, грудь движется, тоже ранен, но сначала Чи-тян. Я скорее сама сдохну, чем ее упущу!

– Шизуне, люби тебя биджу, ты мне нужна, это экстренно! – обратиться за помощью – не зашквар.

– Что... что случилось, я занята, – голос у девушки был не сонный. С бумажками засиделась, плевать.

– Чико сейчас сдохнет! Живо сюда!

На то, чтобы кое-как восстановить часть сосудов и пережать оставшиеся, остановив кровотечение, у меня ушло сколько? Неважно. Целая вечность, наверное.

“Я готова” – послышалось от Кацую и я тут же призвала Кагемару вместе с Ши-тян, одетой в полупрозрачную ночнушку. Я что, ее со свидания выдернула? То есть с того, чем свидание продолжается. Плевать. У меня никто не умирает. Ни один биджев пациент.

– Оками-сан, Хатиро-сан вам передал на словах, что Сэйджи и Рейген у него в гостях, на территории клана Хьюга, – прорычал Кагемару. Вот бы дурында порадовалась, услышь она это.

Передав Чико настоящему медику, я на карачках, не знаю, почему так, доползла до волка-подранка. Проникающее ранение легкого. Его всего лишь мечом проткнули. Это я лечить умею, не умрет зубастый.

– Вы кто? – послышался детский голосок.

Повернула голову. На нас, трех перепачканных в крови женщин, смотрел не менее окровавленный и смертельно бледный ребенок лет шести-семи, ровесник наших малых. Младший сынишка Учихи Фугаку. Может, и его к нам на безопасный остров отправить?

– Мы идиотки, которые почти никого не смогли спасти, знаешь ли, – призналась я ему.

Учиха Саске, кажется, так его звали, оглушительно заревел и уткнулся мне в плечо, не замечая, что я вообще-то тут мохнатой жизни не даю оборваться.