Текст книги "Убийство на Шайн-стрит (СИ)"

Автор книги: SecretAuteur

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Дверь открылась, за ней показался просторный холл Бишоп-Мэнсон, один из извилистых коридоров, ведущий в светлую столовую, обставленную дорогим антиквариатом и дизайнерской мебелью. Семейный ужин шёл своим чередом. Во главе чинно сидела тётушка Аннет, которая любовалась огромным букетом ярких, словно солнце, жёлтых роз, справа от неё находились Ирма и Джонатан Харрис, затем дядя Чарльз, а по левую руку сидели маленькая Агата, Элиза и Данте, но почему-то одно из мест пустовало.

– Тётушка, ты пригласила ещё кого-то на семейный обед? – спросила рыженькая, уставившись на родственницу.

Ирма удивлённо посмотрела на сестру и оглянулась на пустое место в «детской» стороне, на котором стояли тарелки, приборы, салфетка и стакан с уже налитым соком, чтобы не подавиться жирным мясом утки. Аннет почему-то сильно смутилась, точно что-то вспомнив.

– Энни, мы же разговаривали на эту тему, – прошептала женщина сестре в надежде, что она обратит внимание на такое досадное недоразумение.

– Я знаю, знаю, но мне трудно в это поверить, понимаешь?.. – начала было старшая Харрис, но младшая вдруг резко кивнула в сторону Агаты, которая с пылающим в глазах любопытством уставилась на маму и тётю.

В душе зажглось очень неприятное недоверие. Подумать только, что родные люди скрывали что-то серьёзное, о чём можно было знать всем, кроме неё. Даже сквозь пространство и время девушка узнала в себе эту детскую обиду на родителей и недоумевала, почему же не посвятили её, даже не попытавшись объяснить маленькой девочке хотя бы сущность проблемы. Иногда взрослые думают, что могут решить всё сами, тщательно закрывая от детей неприятную правду или небольшие проблемы, но, как гласила известная пословица, устами младенца очень часто глаголит самая настоящая истина, которую пусть не понимает сам ребёнок, но зато смогут понять старшие.

Молоденькая служанка особняка Марта быстро убрала непрошенный сервиз, а затем обед продолжился в привычной тёплой семейной атмосфере, которая была для неё такой непривычной. Она ходила вокруг стола, рассматривала лица родителей, который долгое время совсем не могла вспомнить. Красивые, изящные волны рыжих волос на плечах у мамы, её мягкое лицо с лёгкой улыбкой пухлыми губками и озорным огоньком в зелёных глазах. Внешностью она явно пошла в маму, а затем внезапно вспомнилась тётушка, постоянно говорившая, как сильно Агата похожа на свою маму. Характер и привычки явно достались от папы – хмурый взгляд, хотя и непривычно мягкий, а также побалтывание ногой под столом, что также часто раздражало тётю, которая беспрестанно повторяла маленькой племяннице, что настоящие леди так не делают.

Но стоило девушке погрузиться в эту пучину, как какая-то невидимая сила вытолкнула её из воспоминания об обеде, а затем почти впечатала в дверь, за которой слышался надрывный детский плач. Душа похолодела, а кончики пальцев заметно онемели, создавая ощущение липкого страха, который поселился где-то внутри. Ладонь прижалась к деревянной лакированной поверхности с морозно холодной решёткой, походившей на тюремную, которая закрывала небольшое окошечко. Не зная, что она делает, девушка привстала на носочки и посмотрела, надеясь увидеть в стекле воспоминание, но внезапно увидела там своё отражение с выражением настоящего ужаса в глазах. Девушка вздрогнула всем телом, вскрикнула и отвернулась, лишь бы не видеть этого кошмара наяву. Коридор тоже преобразился, будто подстраиваясь под её настроение. Ещё когда она оказалась тут вновь, отовсюду веяло теплотой, а из щелей пробивалось шаловливое солнце, согревающее всё вокруг. Но в этот раз сочился холодный голубой цвет.

За дверью была её старая комната, в которой она жила, будучи у тётушки. Дождь барабанил по окну, словно лился из ведра, на кровати сидела тётушка Аннет, положив подбородок на маленькую рыженькую голову Агаты, которая навзрыд рыдала на её груди. У девушки защемило сердце, когда она поняла, что в этот день умерли её родители. Морщинистая рука тёти мягко гладила волосы племянницы. В тот момент девочке было семь лет.

Девушка проснулась в холодном поту, а сердце пребольно защемило. На глазах застыли слёзы, но она сразу попыталась их стереть, стоило ей увидеть внимательный взгляд психолога.

***

Уже на следующий день напарники уже сидели в кабинете Агаты в небольшом напряжённом молчании. Девушка задумчиво листала какие-то документы, стараясь не смотреть на Александра, сосредоточенно собирающего кубик Рубика. Думать о деле получалось сравнительно трудно, когда он находился рядом.

Она всё не могла понять, что происходит между ними, как далеко они ещё смогут зайти с этими недвусмысленными намёками. Ляпнуть что-то про его невесту! Да уж, Харрис, это и есть твоя хвалёная холодная голова и стальная выдержка? Это и есть твоя психическая прохладность, есть твой защитный барьер против сего мира?

Она чуть усмехнулась своим мыслям, а затем снова метнула взгляд в сторону напарника, но на этот раз будто бы хотела проделать в нём дыру насквозь. Чёткая линия челюсти, чуть впалые скулы, выделяющиеся на общем фоне бледно-розовые губы, которые из раза в раз растягивались в милую улыбку. Каштановые волосы, кажущиеся такими мягкими, словно редчайший шёлк, были собраны в укладке, которая шла ему. Пиджак от костюма лежала на кресле, поэтому теперь девушка любовалась на его плечи, руки и грудь, соблазнительно обтянутые тканью белой рубашки, у который были расстёгнуты первые несколько пуговиц. Руки зачесались в желании прикоснуться к открытой нежной коже, провести ноготками по мужественной шее, чуть задеть Адамово яблоко, а затем прижаться к его подбородку горячими губами и прочертить линию поцелуев до губ. Вот бы ощутить, как часто при этом замирает сердце.

– Таким темпом ты проделаешь во мне дыру, – улыбнулся Александр. – Не забудь слюни подобрать.

– Я не пялилась на тебя! – бурно возмутилась Агата. – Просто задумалась.

– О чём же ты думаешь? Посвяти меня, – спросил Александр, не отрываясь от своего занятия.

– О том… Что тебя совершенно не касается, Алекс. Так что молчи и продолжай наслаждаться безделием, – хмыкнула она, выставив бумажки перед лицом так, чтобы он не увидел кровь, прилившую к её щекам.

– Ты краснеешь, милая, – констатировал факт мужчина. – Неужели я тебе нравлюсь?

– Больно ты мне нужен, чтобы пялиться на тебя и твоё раздутое самолюбие.

Вдруг в дверь постучались. Агата машинально встала и прошлась мимо напарника, даже не посмотрев на него. Одним движением она поправила волосы и распахнула дверь, но вместо коллеги в полицейской форме перед ней предстала девушка с густыми каштановыми волосами до лопаток, тёмными, словно ночь, синими глазами. Она была одета в водолазку цвета хаки и тёмные брюки зелёного цвета, на плече висела объёмная сумка, а между губ была зажата тонкая сигаретка с розовым фильтром.

– Я могу вам помочь? – подняла бровь Харрис, но незнакомка лишь окинула полицейскую критическим взглядом, а затем уставилась на Нильсена.

– Так вот, где ты пропал, Алекс, – фыркнула она, а затем пихнула Агату в плечо, чтобы вытеснить её с прохода.

– Энжел, что ты здесь делаешь? – вскочил мужчина, становясь напротив неё. – Я не просил тебя приезжать за мной из Швеции. Теперь моё место в Нью-Йорке.

– Ты обещал на мне жениться! Обидно будет, если мой папочка узнает, что ты променял меня и миллионы долларов на сорок тысяч в год плюс тесную каморку и нулевое продвижение в должности, – потянула она.

– Папочка, который приходится тебе роднёй, или тот, который трахал тебя за день до нашей свадьбы? – язвительно выплюнул он, за что получил хлёсткую пощёчину.

– Сучка.

Агата удивлённо смотрела на разворачивающуюся драму, но в следующую секунду встала перед напарником, намереваясь спасти его от разъярённой бестии.

– Офицер Харрис к вашим услугам, мисс…

– Мисс Корте. Энжелла Корте, – представилась она пренебрежительным тоном, будто Агата должна была заранее знать о том, что разговаривает с очень важной шишкой.

– Итак, Энжелла, нуждаетесь ли вы в детективных услугах нашей доблестной полиции? – пыталась она наладить контакт. – Возможно, это вообще какие-то недоразумение.

– Ошибки быть не может, офицер Харрис, мне нужен Александр, – уже вполне спокойно ответила та. – Однажды он обещал на мне жениться.

– Я ничего не обещал! – возмутился Алекс, хватаясь за плечи напарницы. – Она бредит.

– Ты бросил меня перед самой свадьбой, плюнул в лицо своим отказом под взором Господа! Прямо у алтаря! – взвизгнула Энжел. – Я пришла… Пришла попросить второй шанс, Алекс.

Брови Агаты разве что не упёрлись в потолок от удивления. Внутри разгорелась самая настоящая война из противоречивых чувств, а по венам растёкся ледяной страх, что прямо сейчас Нильсен оттолкнёт её, бросится в объятия Энжеллы и согласится снова сыграть свадьбу. Её накрыла такая иррациональная паника, что в желудке чуть скрутило. Хватка на плечах девушки чуть усилилась.

– Знаешь ли… Вообще-то у нас сейчас идёт расследование очень важного дела, – возразил мужчина.

– Я смогу помочь, – отозвалась она. – Ты ведь знаешь, на что способен мой отец. Он отправит своих шпионов куда скажешь, выследит всё, что угодно.

– По логике здесь должен быть какой-то подвох, верно? – подала голос Агата.

– Верно, – подтвердила Корте. – Он должен будет на мне жениться, как только кончится следствие.

– Обалдела? – возмутился Александр.

Харрис быстро развернулась и приблизилась к лицу Александра близко-близко, так, что её дыхание слегка пощекотало его губы, заставив на секунду оцепенеть, а голубые глаза уставились прямиком в зелёные. Мысли заходили ходуном, предлагая различные варианты её не до конца понятного действия. Но Агата только быстро зашептала:

– Нам понадобится её помощь! Её связи помогут побыстрее распутать это дело.

– Предлагаешь мне жениться на этой полоумной?! Ты в курсе, что хочет сделать со мной её папаша? – горячо зашептал он, не отрывая взгляда от неё.

– Нет, ты не понял, Алекс, ты можешь якобы согласиться на её условия, а затем я всё смогу разрулить, – заверила она.

– Это абсолютно безрассудная идея, но мне почему-то очень хочется тебе верить, каттен, – ответил он, рассмеявшись.

Он приблизился к её губам, опалив их горячим дыханием, чуть коснулся, но только слегка, приблизившись, но тут же отстранился, будто передумав о таком поспешном шаге. Агата уже издала нетерпеливый вздох, но Алекс лишь отстранился, а затем подошёл к Энжел с деловым выражением лица.

– Хорошо, – подытожил он. – Можешь помочь, а затем… Мы сможем вернуться к разговору о свадьбе.

Корте улыбнулась и протянула изящную руку, а мужчина, пусть и не очень уверенно, но пожал её. Договор состоялся.

Комментарий к Часть 6

Такие дела, мои хорошие

Последний день перед началом новой четверти/семестра сопровождается частью и развитием отношений наших любимых детективов. Тем временем, я всё ещё бьюсь головой об стол в написании очередного черновика, это правда очень, ОЧЕНЬ сложно.

Всем желаю хороших оценок :)

========== Часть 7 ==========

Комментарий к Часть 7

(1) Angioletto mia(итал.) – мой ангелочек

Часть вышла чуть позже, простите, это мой косяк. Приятного прочтения!

Кажется, Агата Харрис уже тысячу раз успела пожалеть о своём решении связаться с итальянской мафией.

Она сидела в своём кабинете, поглощаемая гнетущей тишиной, которую изредка прерывал шелест бумаги и чьи-то шаги где-то за дверью. Все люди были заняты своими делами, но только она сидела, опершись на руку, скучала, даже не смотря на документы, мелкие чёрные буковки которых уже мозолили глаза. Было очень непривычно теперь воспринимать одиночество, поглотившее её буквально с головой. Без Александра помещение было совсем пустым, безжизненным, казалось, даже мёртвым, в чём она теперь ясно убедилась. Раньше работать в одиночестве, не иметь вообще никаких напарников было для неё праздником, привычным для образа жизни. Всегда наедине с собой, жила в однокомнатной квартире, сидела в своей одноместной каморке днями и ночами, потихоньку двигалась по должности и не знала никаких забот от того, что она находится совсем одна. Но с началом этого дела про серийного убийцу Нильсен полностью поменял её взгляды – теперь ей было совершенно некомфортно находиться одной, на душе скребли острыми коготками кошки, а постель казалась невероятно холодной, хотя раньше она была совершенно нормальной.

Она до сих пор не могла признаться самой себе, что мужчина ей небезразличен, хотя она мало что о нём знает. Но эти мимолётные прикосновения, его дыхание на её губах, когда они находились непозволительно близко друг к другу, всё это, – она была точно уверена, – говорило о чём-то большем между ними, чем есть сейчас. Было такое ощущение, будто бы Агата снова вернулась в свой наивный подростковый возраст, когда на душе ещё светило яркое солнце и ещё были живы мечты о том, что в какой-то момент объявится принц. И он объявился. На своём автомобиле, сияя запонками на классическом костюме, он поселил в её душе самые настоящие сомнения насчёт своего образа жизни, а становясь с ней хорошими знакомыми и вовсе заставил чувствовать к себе симпатию.

Но сейчас он пропадал где-то в клубах, которыми заправляла мафия, чтобы снова налаживать с ними связи, а девушку оставил сидеть в душном кабинете с объяснением, мол, это очень опасно, ведь тогда они вообще всё поймут и убьют обоих. С одной стороны, было очень мило с его стороны, что Алекс так волнуется за Агату, но с другой, хотелось вырвать все волосы этой ужасно назойливой Энжел, которая так и норовила прицепиться к его руке, словно они уже женатая пара. Она даже нацепила золотое кольцо с алмазной россыпью, которым Алекс сделал ей предложение, что чуть не вывело из себя полицейскую, почти заставив забыть о хвалёной профессиональной выдержке, очень необходимой в этот момент.

В какой-то момент итальянка посчитала себя её подружкой, без лишних слов плюхнулась на мягкий диван с кружкой кофе из автомата и, будто напевая, начала рассказывать о том, какая свадьба непременно должна быть в богатых аристократических кругах Коза-ностры. Харрис было страшно даже подумать, сколько времени она всё это рассказывала, пока детектив Гудман куда-то увёл Алекса обсудить ход расследования.

От скуки Агата взяла телефон и напечатала:

Вы:

Ты скоро? Я устала сидеть в одиночестве.

Алекс:

Кажется, мне предстоит провести здесь ещё какое-то время

Алекс:

Энжел предалась мечтам о нашей с ней свадьбе. Папочка-Босс явно доволен этим решением

Алекс:

Правда, я до сих пор не могу поверить, что я согласился на эту авантюру

Вы:

Ты говорил, что доверяешь мне.

Алекс:

И я не меняю своего решения, каттен. Я верю, что ты сможешь всё разрулить, но мне всё равно страшно. Нужно просто видеть, как он прожигает во мне дыру насквозь!

Алекс:

Правда, в этом деле с тобой не сравнится никто

Агата вмиг вспыхнула, словно спичка и уже собиралась набрать гневный ответ о том, что кому он нужен, чтобы смотреть на него, и вообще… Но телефон издал короткий звонок, означающий, что пришло ещё пару сообщений:

Алекс:

У тебя такой милый румянец, каттен

Алекс:

И не смотри так на телефон ;)

Девушка машинально положила устройство на стол вниз экраном и надула пухлые губки, пытаясь понять, как этот засранец умудряется воздействовать на неё даже через экран. Но где-то в глубине души зашевелилось тёплое чувство, от чего на лице даже расцвела смущённая улыбка.

***

Было непросто сидеть среди крупнейших мафиози, играть голубка мира и слащаво щебетать что-то про «серьёзные намерения» по отношению к мисс Корте, но, кажется, Александр с этой ролью отлично справлялся. Конечно, он сам не знал, как слова о бесконечной любви срываются с его губ, прерываясь разве что глотком дорогого янтарного виски, который обжигал горло, как ни один напиток в мире. Или это был мандраж?

Он точно был готов убить свою напарницу за такой странный способ переманить шпионов на их сторону, но, как ни странно, это помогало – Антонио Корте сидел, сияя от счастья, хотя пару минут назад, как швед вошёл в одно из пристанищ Коза-ностры, был готов разорвать его на миллионы осколков за то, что так опорочил «Ангиолетто миа”(1) буквально перед всем честным народом. Но стоило Александру заговорить, как же сильно он любит Энжел и как он хочет на ней жениться, предводитель сразу подобрел, а его рот, обрамлённый чёрной, местами даже седой эспаньолкой, растянулся в одобрительной улыбке, которую немедленно подхватили его лизоблюды.

Эти слова вырывались сами собой, вероятно, в этот момент он думал о своей напарнице, будто он сидит и знакомится с её родителями, простыми англичанами, как она однажды сказала, а не с итальянской мафией, готовой в любой момент наставить на него дула навороченных пушек. Вообще, было очень странно, что сам Александр питал такие непривычные для него чувства, сносящие крышу, заставляющие его перед выходом на работу значительно долго прихорашиваться перед огромным зеркалом. Пусть должность сержанта не была для него лёгкой, но он так отчаянно мчался в так быстро ставший родным кабинет офицера, что иногда ему становилась страшно от самого себя. Вечерами он мотивировал себя, что он ещё найдёт подходящую для него девушку, возможно, даже вернётся к Энжел, но уж точно никогда не будет связываться с ханжой по имени Агата Харрис… Правда, потом он ударял себя ладонью по лбу и долго матерился, коря себя за такое стереотипное мышление о его маленькой напарнице. А потом шёл в клуб, где в пьяном бреду плакался бармену о своей несчастной любви, которую уж точно никогда не разделит небезразличная ему девушка. Наутро всё повторялось заново.

Рядом всё сидела Корте и что-то шептала ему на ухо, но любые слова пролетали мимо его сознания, ему даже не хотелось слушать пустую болтовню о том, как же сильно она рада, что Александр простил её и одумался.

А простил ли? Нет, конечно же нет. Он помнил тот злосчастный день, словно это было вчера. Несколько месяцев назад должна была состояться их свадьба, должная скрепиться узами нерушимой любви. Правда, кто же знал, что разрушить её оказалось легче лёгкого? Тогда был поздний вечер, он возвращался в отель, где должен был ночевать, чтобы со следующего утра началась рутина – предсвадебная фотосессия, затем встреча с родственниками, церемония, а затем и свадебный банкет. Но стоило ему открыть дверь, как на пороге Президент-Люкс он заметил чьи-то мужские ботинки, неряшливо разбросанные по коридору. В гостиной на диване валялось платье и какая-то футболка, чуть дальше – нижнее бельё, а из спальни (как он не заметил раньше?) слышались неприлично громкие стоны. Он стоял, словно неживой, лицо бледное, а в голове шум, который, казалось, уже ничем не перебить. По наитию Алекс открыл дверь и увидел, как его возлюбленная, запрокинув голову, прыгала на каком-то амбале его невеста и стонала во весь голос всякие пошлости. Мир рухнул, словно карточный домик.

Увидев тогда его, Энжел испугалась, но была очень сильно удивлена, что он не набросился на них с кулаками, а лишь подавленно посмотрел на развернувшуюся картину.

Когда он, не сказав ничего, вышел из комнаты, в ней будто что-то больно стукнуло, и она сорвалась, побежала за ним, но на все извинения и слова о любви ответом стал только абсолютно пустой взгляд потускневших голубых глаз. Это была первая ночь, когда он посетил «Страсть’О’сферу», первая ночь его знакомства с Лилианой и первый в жизни раз, когда он напился до алкогольной амнезии.

***

Антонио всё же заверил Александра в необходимой поддержке расследования, чему Агата была несказанно рада. И стоило только утренней новости о новом убийстве распространиться по Нью-Йорку, как закипела работа.

Сценарий и декорации повторялись, как в бюджетном боевике, которые раз за разом крутили второсортные каналы, находящиеся на задворках телевизионных каналов, решивших сэкономить на место в эфире. Обычно такие каналы смотрят разве что отчаянные домохозяйки и мужчины за пятьдесят в кресле и с бутылкой мутноватого алкоголя в руке.

Снова Шайн-стрит, которую облюбовал местный маньяк, снова чёрно-жёлтая лента, снова полиция, но на этот раз подоспели даже телевизионщики, и теперь Агата наблюдала, как миловидная ведущая прихорашивается перед предстоящим эфиром, а крупный мужчина что-то ковыряет в телекамере, выставляя её на нужный ракурс. Алекс же не выдавал никакого интереса к массмедиа, заверяя, что совершенно ненавидит бестолково пялиться в ящик, в котором бегут картинки гротескных сюжетов. И Харрис в большинстве своём была с ним солидарна, но иногда делала это только ради развлечения, чтобы совсем не закиснуть в унылой квартирке на окраине города.

Энжел заинтересованно поглядывала на труп, над которым вертелся криминалист, собирающий улики для судмедэкспертизы. Рыженькая девушка с короткими волосами, которые мягкими волнами падали на её лицо, снова вскрытая глотка и снова нежно-голубая роза, острые шипы которой были выпачканы алой кровью. Она лежала здесь совсем свежая, ещё не успевшая до конца остыть, чтобы её кожа приобрела неестественный сине-серый оттенок снежного дня.

Они опрашивали зевак, но никто не смог дать им ответа ни на один вопрос. Кто-то видел что-то необычное? Может, кто-то сможет описать, что случилось? Нет и нет. Агата часто не понимала, как можно так игнорировать свою прямую гражданскую обязанность.

– Алекс, пойдём домой, – хныкнула Энжел, когда они простояли на месте преступления уже больше полутора часов.

– Мы с Агатой на работе, если что, – хмыкнул он, чуть отступая на шаг в сторону напарницы, но итальянка за секунду оказалась рядом и дотронулась до его руки, игриво дотронувшись до него коготками.

– Оставь её, у нас есть дела поважнее.

Агата повернулась к парочке, возмущённо фыркнув, но на это Корте лишь усмехнулась, намеренная услышать от неё пару неласковых слов. Но Агата в своём мнении оставалась непреклонна и лишь сверлила соперницу взглядом.

– Неужели? – ухмыльнулся он, притягивая её к себе, изредка поглядывая на реакцию своей напарницы.

Зачем ему это? Он и сам не знал, но внутри него говорило какое-то иррациональное желание посмотреть её реакцию на эти действия. Он притянул свою невесту за талию и чуть коснулся носом её щеки, на что всем своим телом ощутил злобный с одновременной ноткой скрытой эмоции взгляд Харрис. Он хотел было отойти от итальянки, но она внезапно поцеловала его, чем вызвала лишь отвращение у полицейской.

Не в силах на это смотреть, Агата развернулась и, бросив что-то детективу Гудману о самочувствии, и вовсе ушла. Александр хотел было идти за ней, но Энжел лишь удержала его за рукав, чем ещё больше разозлила.

– Алекс, нам же ещё нужно обсудить свадьбу!

– Какая, к чёрту, свадьба, Энж?! – прикрикнул он, стараясь не привлекать лишнего внимания, но это удавалось довольно плохо. – Ты слепая? Я люблю другую!

Скандал не остался без свидетелей, но Нильсена это не волновало, когда он, толкнув Корте, плюхнулся в водительское кресло, завёл двигатель и направился туда, куда глядели глаза, скрываясь в стене дождя, медленно надвигавшегося на место преступления.

***

Агата свалилась лицом на подушку и тихонько застонала от досады. Она ругала себя, корила за необдуманную привязанность к своему напарнику, чем только усугубляла ситуацию. Одинокая съёмная квартира ответила ей могильной тишиной, после которой она поняла, насколько же ей было одиноко всё это время…

Телефон оповестил о новом сообщении, пришедшем от напарника, но она решила его проигнорировать, несмотря на то, что он продолжал разрывать устройство.

Сообщение за сообщением, звонок за звонком, но девушка продолжала лежать и думать о том, что совершила, если и не самую большую, то безумно глупую ошибку в своей жизни. Прикрыв глаза, она хотела было отдохнуть, слегка вздремнуть, но внезапно в прихожей раздался пронзительный протяжный звонок. Нехотя девушка поднялась с кровати.

Нильсен налетел на неё, стоило только знакомой входной двери открыться, но девушка с безразличным видом увернулась от проявления его чувств.

– Что на нас нашло, Агата? – попытался перевернуть всю ситуацию в шутку.

– О, это ты мне? Господи, клянусь, иногда так хочется взять твою голову и… – девушка раздражённо хмыкнула и прижалась спиной к стене.

– Стой, в чём проблема? – Алекс слегка наклонил голову вбок.

– Какая проблема? У меня нет проблем! – в наигранном удивлении распахнула глаза она. – Это у твоей губастой проблемы!

– Что не так? Ты же сама предложила такой план действий, – хмыкнул он, складывая руки на груди.

– Чёрт, но я же не думала, что так получится, – она хотела было отвернуться, но что-то заставляло её продолжать воинственно смотреть в голубые глаза мужчины.

– И какое тебе вообще дело до меня и Энжел? – прищурился Александр.

– Никакого!

– Никакого?

– Нет!

– Что «нет»?

– Не знаю!

Стальная выдержка трещала по швам. Хотелось плакать и крушить всё подряд, голос дрожал. Нильсен уж точно не понимал, насколько сильно задел нежные, тонкие струны её души.

– Она хотя бы не считает, что я просто пешка в этом деле, – буркнул Алекс.

– А она любила бы тебя, будь ты пешкой? – парировала девушка, точно зная, что один из них сдастся.

– А так будто меня кто-то любил! – рыкнул он, приближаясь к ней.

– А я? – всхлипнула девушка, но тут же зажала себе рот рукой. Из глаз всё-таки хлестнули предательские слёзы.

Ухмыльнулся. Ну вот. Не сдержалась и ляпнула глупость. Всегда так бывает. И самое страшное, что реакция совершенно непредсказуема – накричит, растрогается, уйдет? От любого варианта дрожь берёт, так что лучший вариант – притвориться, что она ничего вовсе не говорила.

– Прости. Хочешь сэндвич?

Он снова ухмыльнулся. Бесит. Он всегда ухмыляется! Совершенно не ясно, что сейчас творилось в его извращенском мозге, а ведь Агата, работая с людьми, привыкла читать их, как открытую книгу. Но только не эту – закрытый на ключик дневник. И ведь руки невольно тянутся к скважине, так как любопытству, как и любому соблазну, противостоять невозможно.

– Сэндвич? – саркастично приподнял правую бровь. – Нет, спасибо.

– Что ж, тогда… Можешь идти.

– Стоять, – припарковал руки по обе стороны от девушки, нагло преграждая все пути к отступлению. – Ты мне только что в любви призналась, или мне показалось?

– Показалось, – фыркнула Харрис, угрожающе отпихивая от себя мужчину.

– Занятно. Не знал, что у меня проблемы со слухом.

– И с психикой проблемы. Сумасшедший.

– И я тебе нравлюсь.

– Нет.

Видно, как сильно она раскраснелась и будто бы даже уменьшилась в размерах. Такая милая и такая грозная одновременно. Так и хочется стереть нервные слезинки с опухших зеленых глаз, коснуться заалевших щек и поцеловать искусанные губы – что он и сделал.

Алекс аккуратно провёл пальцем вдоль правой щеки, смахивая ненужную слезинку и, наслаждаясь замешательством Харрис, резко поцеловал её, параллельно прижимая к стене. Она пыталась промычать что-то протестующее, но, осознав всю ситуацию, резко смягчилась и обхватила широкие плечи руками. Пальчики бегали по укрытой аккуратным пиджаком спине, напоминая, что от этого пренепременно нужно избавиться.

На секунду отстранилась от шатена, быстро стягивая с него глупый пиджак и снова вернулась к поцелую, с каждой секундой делая его всё жарче и страстнее. Никакие слова не нужны, если есть такие поцелуи, честное слово. Он ухмыльнулся, мешая девушке отдаться на полную катушку, но это, определённо, сделало её морально свободнее. Он тоже ей дорожил.

Вскоре с Агаты слетел её скучный полицейский костюм (как ещё назвать это жалкое подобие жилетки?), который, к слову, просто безумно сложно снимать, особенно в приступе страсти. Блузка тоже была немедленно удалена. Нильсену открылся потрясающий вид на красивое спортивное тело, пусть в некоторых местах и были небольшие отметины после особенно продуктивных расследований. Впрочем, это делало её только привлекательнее – сильная, независимая и сексуальная.

Каждый её тихий выдох приносил дикое блаженство, будто она – не человек, а наркотик. Сильный, опасный, вызывающий зависимость с первого применения. У Александра она вызвала зависимость даже раньше.

– А вот это мы оставим, – хихикнул он, на секунду отрываясь от шеи девушки и легко прикрывая её голову полицейской кепкой, которой она дико гордилась, когда ещё работала в разведке.

– Придурок-фетишист, – быстро стянула мешающий аксессуар и надула губки, – Это не практично.

– Ты зануда даже во время прелюдий, Харрис, – с трудом сдержал улыбку и снова поцеловал, наплевав на озлобленные возгласы рыжей.

Пока Нильсен занят её оголенной белой шеей, девушка без труда стянула чёрные брюки и расстегнула бюстгальтер, застежка которого так кстати разместилась спереди. Алекс тут же перешел на более интересный участок. Что ж, Агате придется какое-то время носить водолазку.

Дальше все буквально в руках Агаты. Нильсен слишком увлечен её грудью, так что она вольна делать всё остальное.

Ненавязчиво коснулась ремня, аккуратно вытащила конец из пряжки и полезла к застежке на брюках, но брюнет резко отпрянул, явно недовольный её доминирующим положением.

Самостоятельно опустил брюки к лодыжкам и, оставаясь в одних боксерах, если, конечно, не считать верха, снова вернулся к изучению тела непослушной девчонки губами. Запястья её в этот раз оказались плотно припечатаны к холодной стене, а с губ временами слетали восхищенные выдохи.

С каждым поцелуем и каждым движением языка Александр был всё ближе к бедрам и, достигнув пупка, резко остановился. Блаженное предвкушение девушки сменилось откровенным гневом, но, поняв, чего жаждет мужчина, Агата сдавленно шепнула:

– Прошу…

– И чего же? – издевается.

– Я тебя выгоню сейчас.

– Понял, – кивнул и снова поднялся выше, к её шее и, прижавшись к её уху, прошептал: – Приподними ножку.

Она послушалась. Намного более охотно, чем в прошлый раз. Ей с трудом давалось полное подчинение, но иногда даже Харрис признавала, что приказы вполне справедливые.

Повиновение было награждено. Алекс, смакуя возбуждение на лице девушки, максимально медленно снял боксеры и, проведя головкой вдоль каемки женских трусиков, аккуратно отодвинул край.

– Давай, – почти истерично прошипела она.

Снова рокировка. Теперь она командует, а он слушается. Моментально входит, почти до конца, сопровождая процесс довольным хрипом. Харрис закатила глаза от удовольствия, сжимая член внутри себя и временами постанывая.

В зависшей в воздухе ноге отдает неприятным покалыванием, правда, плевать. Сейчас всё, что ей важно – Александр. Весь, с ног до головы, целиком. То, как он порой меняет угол проникновения; то, как он перебирает её рыжие волосы между пальцев; то, как он хрипит и стонет прямо рядом у неё над ухом. Всё, что он делает, сводит с ума и всё быстрее подводит к долгожданному оргазму.