Текст книги "Течение (СИ)"

Автор книги: Sco

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Бантик заверещал из-за двери, когда Дима только вышел из лифта. Парень буквально ворвался в квартиру и схватил питомца на руки, будто их разлучили на несколько лет. Тот тёрся о Димино лицо своими брылями, урчал и кололся усами, а хозяин целовал его в бурую с подпалинами морду и улыбался, улыбался по-настоящему, чувствуя какой-то нереальный прилив нежности к этому вибрирующему комку шерсти. Весь оставшийся вечер они ходили парой. Вместе поужинали, вместе разбирали сумку. Даже когда Дима принимал душ, Бантик сидел на стиралке в позе копилки, ожидая. Вместе валялись на кровати – Дима гонял в телефоне бессмертную игру в шарики, а Бантик вылизывался. Ночью полосатый привалился к боку хозяина и затарахтел, а Дима тут же вспомнил про то, что мать запретила ему хандрить, потому, что у него ребёнок на попечении.

***

С того ужасного дня в гостинице прошло три недели. В распаренную Москву входил август. Горожане уезжали на дачи и на моря, поток машин заметно прорядился. Дима любил тепло, и не страдал от жары. Когда в самый солнцепёк он шёл по безлюдным улочкам, ему казалось, что он – удравший с тихого часа школьник в летнем лагере на юге, слонявшийся по пустым аллейкам между корпусами. По правде говоря, слоняться ему особо было некогда. Когда он уставал от монотонного вбивания данных в базу для своего работодателя, он уезжал на дачу, к бабушке. Там они часами болтали о жизни и читали книги. Дима с удивлением понял, что то, что люди скучно называют «классикой», на самом деле очень захватывает, и после прочтения всегда бежал к бабушке, и иногда они спорили до хрипоты по поводу тех или иных героев. Один раз, вечером, Дима выполз на костёр с местными, но после того, как его начала клеить симпатичная блондинка, приехавшая на соседнюю дачу, решил там больше не появляться. Случайно познакомившись с пареньком из своего подъезда, Дима сам не заметил, как влился в компанию дворовых волейболистов. Частенько они играли уже до такой темноты, что с трудом могли найти улетевший в кусты мяч. Дома он смотрел фильмы по спискам из серии «10 фильмов, изменивших мир». Бывало, что под очередной шедевр он сладко засыпал с Бантиком в обнимку, хотя большинство фильмов ему нравилось. Наткнувшись на передачу с именитым французским поваром, Дима вдруг увлёкся готовкой. Ему легко удавались средиземноморские блюда, а вот с выпечкой пришлось повозиться.

Иногда он позволял себе подумать об Андрее. За бесконечной движухой, которую Дима сам себе организовывал, его боль скукожилась, словно засохший фрукт. Внутри было сухо и пустынно. Если он не останавливался вовремя и пытался расковырять свои замурованные эмоции, – обычно это случалось рано утром, – то тело сразу наполнялось нездоровым возбуждением, и Дима подрывался с кровати, начиная шуршать по дому, словно тронувшаяся домохозяйка. На самом деле, парень понимал, что даром для его психики это не прошло, и обещал себе «как-нибудь поболтать» с Маринкой.

Одно он мог сказать точно – он всё ещё любил Андрея и, скорей всего, будет любить его ещё очень и очень долго. Теперь Дима понимал всю тщетность попыток именитых философов и психологов объяснить это иррациональное, бескомпромиссное чувство. Было ли оно разрушительно для человека? Несомненно. Можно ли было избавиться от него посредством силы воли или логики? Никогда. Любовь расщепляет человека, убивая в нём саму основу его существования – безраздельную и всепоглощающую любовь к себе. Когда ты начинаешь любить кого-то другого больше, чем себя, ты ломаешься навеки. Ты перерождаешься и уже никогда не сможешь вернуться в то состояние покоя и мира с самим собой. Ты изгнан из рая. Благословение счастьем всегда идёт об руку с проклятием страхом. Счастье от обладания своим любимым и страх его потерять. И этот страх даже сильнее, чем страх смерти. Ведь после смерти ты не чувствуешь боли, в то время как жизнь в боли от потери любви превращает человека в душевного калеку, инвалида, обречённого корчиться от непроходящих фантомных болей. Дима только ухмыльнулся, когда обнаружил несколько седых волос в своих каштановых прядях. Это единственный след на Димином теле, который Андрей позволил себе оставить.

***

Дима вынырнул из сна, услышав трель телефона. Он потёр глаза, пытаясь понять, сколько сейчас времени. За окном было совсем темно и тихо, даже машин не было слышно. Дима подтянул к себе телефон и уставился на окошко оповещения. «От: Андрей Игоревич» светилось на дисплее. У Димы задрожали руки, и он только с третьего раза нажал на нужную кнопку. Сердце выстукивало сумасшедший ритм, сон как рукой сняло. «Улица Декабристов, дом 17, квартира 182, подъезд 3ий. Сейчас. Только на тебя вся надежда.». Дима вскочил и начал бестолково метаться по комнате, пытаясь одновременно натянуть джинсы и открыть на телефоне приложение с вызовом такси. Бантик улетел под стул и оттуда щурился на заполошного хозяина. Получив подтверждение, что такси будет через 10 минут, Дима тут же помчался к двери, влезая в шлёпки. Набрав: «Буду через 20 мин», Дима нажал "отправить", выскочил из квартиры и кинулся вниз по лестнице. На улице было безлюдно и тепло. Часы на дисплее показывали 01:12 ночи. Помчавшись на встречу такси, словно суицидник, Дима, ещё не открыв толком, дверь начал повторять: «Гони, гони, гони…». Таксист ему попался бывалый и через 17 минут они уже затормозили у нужного подъезда. На двери был домофон и Дима, посветив телефоном, набрал три цифры номера квартиры. Замок щёлкнул сразу, едва пошёл гудок. Из динамика послышался мужской голос, прохрипевший: «четырнадцатый этаж», и Дима влетел в подъезд. В лифте он метался словно тигр в клетке. Всё, всё, что Дима собирался забыть и заколотить, било из него фонтаном. В голове сейчас была только одна мысль – он должен немедленно увидеть Андрея иначе смерть, темнота. Лифт вальяжно ехал до нужного этажа и неспешно открывал дверцы, чуть не доведя парня до нервного приступа. Дима протиснулся сквозь разъезжающееся дверцы и выскочил на площадку. Возле дальней квартиры стоял темноволосый худой мужчина, явно ожидая Диму.

– Дмитрий? Я – Виктор, друг Андрея.

Дима пожал протянутую руку и тут же спросил.

– Что с ним?

Виктор указал на приоткрытую дверь.

– Вам лучше посмотреть самому. Стойте! – он схватил за руку ринувшегося в квартиру парня. – У вас телефон с собой? У меня батарейка села.

Дима пихнул в раскрытую ладонь мужчины телефон и ворвался в тёмный коридор. Впереди светилась полоска света – дверь в освещённую комнату. Дима двинулся на свет, выставив вперёд руки, чтобы не на что не налететь. Ещё не дойдя до комнаты, он услышал надсадный кашель, доносившийся явно из неё. Дима толкнул дверь и увидел Андрея, лежащего на сложенном книжкой диване. Его глаза были закрыты, из груди со свистом вырывалось тяжёлое дыхание. Дима бросился к дивану и рухнул на колени рядом с мужчиной, схватив его горячую ладонь.

– Андрей! Что с тобой?! Ты меня слышишь?!

На тренере была надета шерстяная кофта, смотревшаяся дико в такую жару, а в ногах лежал сбитый плед. Мужчина открыл глаза и изумлённо уставился на Диму.

– Дима?.. – стало абсолютно очевидно, что он его никак не ждал. – Ты почему здесь? У тебя что-то случилось?

Андрей с трудом сел, фокусируя взгляд на неожиданном госте. Дима неуверенно оглядел комнату, обратив внимание на медикаменты на тумбочке. Не выпуская ладонь Андрея из своей руки, Дима пощупал лоб мужчины.

– Да ты весь горишь! Что с тобой, ты можешь объяснить?!

– Обычная простуда, наверное, – аккуратно проговорил Андрей, будто боясь обидеть этим парня. – Вот, лекарства пью. А где Витя?

Дима озадаченно поднялся на ноги и поглядел на Андрея сверху вниз.

– И ты не посылал мне смс-ку полчаса назад?

Андрей помотал головой и было видно, что он не лжёт. Парень смотрел на любимого, разглядывая каждую его чёрточку. Всё возвращалось: воспоминания, боль, тоска. Надо было бежать, бежать как можно быстрее! Дима развернулся и пошёл в тёмный коридор. Дойдя до входной двери, он нащупал выключатель, зажёг свет и несколько раз дёрнул за недвигающуюся ручку.

– Где ключи? – нервно заорал он через плечо.

– На тумбочке, в стеклянной вазочке, – ответил Андрей и судя по его приближающемуся голосу, он тоже выдвинулся в коридор из комнаты.

Искомая вазочка блестела пустым дном. Это был какой-то оживший ночной кошмар. Ещё несколько минут назад Дима нёсся к любимому, словно скоростной поезд, а теперь, поняв, что тот его совсем не ждал, он хотел провалиться сквозь землю. Сколько отказов он ещё должен выслушать? Сколько ещё раз Андрей будет его бросать? Что это за семь кругов ада?

– Позвони своему другу, пусть дверь отопрёт! – Дима не мог даже заставить себя повернуться, чтобы посмотреть на Андрея.

Тренер ушёл в комнату и там чем-то зашуршал и захлопал. Дима привалился спиной к двери и съехал на пол. Заныло где-то в груди и парень подумал, что инфаркт будет отличным завершением этого чудного вечера. Андрей вышел в коридор, виновато пожимая плечами.

– Он мой телефон забрал, видимо, а городского нет.

Дима закивал, ожидая что-то в этом духе.

– У твоего друга странное чувство юмора, – проговорил он, глядя на пол, между своих раздвинутых ног.

Андрей подошёл поближе и тоже сел на пол, привалившись к противоположенной стене.

– Он скоро вернётся, – тихо проговорил мужчина. – Не знаю, что на него нашло.

Дима упрямо пялился в пол. Он втянул носом воздух, улавливая запах шампуня Андрея, – видимо тот недавно из душа. Парень не знал, что ему делать, что говорить. Ему явно не хватало выдержки и опыта, чтобы, наконец, поставить жирную точку в этой его личной драме.

– Хоть нагляжусь на тебя, – тихо сказал Андрей, и Дима поднял на него удивлённые глаза. Парень даже подумал, что ему послышалось.

Андрей согнул одну ногу в колене, и опёрся на неё локтем. У него на губах блуждала нежная улыбка, которую Дима раньше у него не видел. Андрей выглядел каким-то смирившимся, и это даже пугало. Он уставился на Андрея, а тот не отводил глаз от Диминого лица. От этого взгляда Дима совсем потерялся, не понимая, что происходит.

– Знаешь, я ведь ещё перед Питером понял, что всё серьёзно. Приехал, думал, может, когда увижу тебя, то отпустит. Думаю, проведём пару дней вместе и я подуспокоюсь... А ты меня там на куски порвал... И как ты это делаешь? – Андрей склонил голову на бок, продолжая нежно улыбаться. – Тебе всегда удаётся пробить лбом все заслоны, как бы я не отбивался.

Дима не мог вымолвить ни слова. В голове вихрем носились какие-то идиотские мысли, например, что всё это ему сейчас снится. Или что его измученная этой чёртовой любовью нервная система погружает его в галлюцинации. Всё было вроде очень чётким, но в то же время каким-то нереальным. Андрей закрыл ладонью глаза, поглаживая пальцами веки.

– Мне кажется, я скоро умру, – продолжал он свою тихую речь. – Повсюду тебя вижу. Иногда по несколько дней не сплю, путаю дни недели. Руку себе прижёг специально, чтобы отвлечься от этой боли.

Андрей прижал одну ладонь к левой части груди и ухмыльнулся – тихо так, без всякого театрально пафоса, скорее стесняясь.

– Ты ведь лучшее, что случилось в моей никчёмной жизни, Дим. Я и не думал, что такой как ты может полюбить такого как я. Не верил. Решил, что ты… просто из интереса, что быстро пройдёт. Страшно было даже надеяться, так страшно... А когда ты про Олега узнал и всё равно хотел меня... Ты такой красивый, Господи, Дима, ты даже не представляешь, какой ты красивый! От тебя аж глаза слепит иной раз. Я помню каждую твою чёрточку, каждую родинку в памяти лелею, перебираю... Сколько в тебе силы, смелости, жизни...

Дима тихо встал на четвереньки и медленно пополз к мужчине. Андрей всё ещё не отнимал ладони от глаз и не мог заметить Диминых передвижений.

– Я страшный эгоист. И понимаю, что не нужен тебе такой урод, как я, что я ужасно с тобой поступал, ужасно! Но я умоляю тебя, Дима, возьми меня обратно!..

Дима схватил в ладони лицо Андрея и прижался своими губами к его рту. Тот дёрнулся от неожиданности, но тут же вцепился в Димину футболку. В нос ударил эвкалиптовый запах какой-то лечебной сосалки, Андрей был очень горячим, болезненно горячим. Дима покрывал поцелуями лицо любимого, боясь пропустить хоть кусочек жаркой кожи.

– Я твой со всеми потрохами... – бормотал Дима, понимая, что надо остановиться и отвести больного Андрея в кровать. – Всегда был и всегда буду... Я тебя так люблю, что если ты меня решишь бросить – лучше пристрели, я серьёзно тебе говорю...

Его накрыло бесконечным, искрящимся, взрывающимся счастьем. Это был миг тотальной, неоспоримой Диминой победы. Не важно над чем: судьбой, тёмными силами, болью, горем – не важно. Сейчас Дима вобрал в себя всё счастье мира, разрываясь от осознания бескрайности этого чувства. Дима поднялся, потянув Андрея за собой. Мужчина смотрел только на Диму, плохо соображая, что от него нужно, но заранее согласный на всё. Пока Дима раскладывал диван, Андрей обнимал его сзади, практически навалившись на него всей тяжестью. То ли от температуры, то ли от стресса, он еле стоял на ногах. Парень уложил его, взбив подушку и накрыв одеялом. Деловито перечитав все наклейки на пузырьках с лекарствами на тумбочке, строго спросил:

– Что и когда ты пил, вспоминай... Иди сюда, – он оттянул ворот Андреевой кофты, пытаясь воткнуть ему градусник подмышку.

– Холодный, – заныл Андрей, но руку послушно поднял.

– Когда запищит – позови, – наказал Дима и поспешил на кухню, готовить горячий чай.

Залечив блондина до полуживого состояния и даже наклеив ему перцовый пластырь на грудь, Дима помылся и залез к Андрею на диван, прижимаясь к обессиленному телу.

– Заразишься, – шепнул ему красавец, устраиваясь поудобнее рядом с любимым.

– Значит, вместе похоронят, – ответил Дима и клюнул Андрея в щёку.

После признаний друг другу на полу коридора, они смущённо обходили эту тему стороной. Дима нарочито строго лечил Андрея, а тот капризничал и хныкал. В общем, два актёра погорелого театра. Сейчас, в темноте и тесноте, лёжа на узком диване, они оглаживались и отирались друг об друга, отпуская, наконец, все свои эмоции на волю. Дима просунул руку Андрею под шею и частично затащил его на себя, прижимая, как мягкую игрушку. Парень баюкал любимого пациента, покачивая из стороны в сторону.

Почему сказки заканчиваются сразу после того, как любовники соединяются? Чтоб другие не завидовали, наверное. В полной эйфории, Дима подумал о том, что отныне Андрей будет абсолютной постоянной в его жизни. Для парня это было дороже всех сокровищ мира.

Напичканный таблетками и залитый горячим клюквенным морсом, Андрей заснул у Димы на груди. Парень пребывал в блаженном состоянии между сном и счастливой дрёмой, поглаживая Андрея то по волосам, то по спине. Он услышал, как щёлкнул дверной замок и через минуту в дверном проёме показалась тёмная фигура, заглядывающая в комнату. Интриган Витя вернулся на место преступления, чтобы оценить плоды своих трудов. Из смущённо-сбивчивых объяснений Андрея, Дима понял, что блондин извёл друга своими стенаниями о своём разбитом сердце, а когда он ещё и взялся помирать от простуды, Витино терпение лопнуло. Убедившись в успешности своего манёвра, Виктор слинял из квартиры, звякнув похищенными телефонами и ключами о тумбочку в прихожей. Подумав о том, что чудеса в его жизни только начинаются, Дима потёрся носом о затылок своего самого любимого человека и заснул с детской улыбкой на лице.

Эпилог: Пока смерть не разлучит нас

Дима вошёл в комнату в одних домашних штанах, вытирая мокрые волосы маленьким полотенцем. Нахмурив брови, недовольно посмотрел на изящного блондина, лежавшего на кровати поверх одеяла. Тот водил длинным пальцем по экрану планшета, безбожно щурясь.

– Андрей, а что это Бантик суетится возле миски?

Блондин оторвал свои бледно-голубые глаза от планшета и сделал хитрую морду. Дима всплеснул руками.

– Ну, я же его кормил недавно! Он уже поперёк себя шире! Почему опять читаешь без очков? Вот же, лежат на тумбочке!

Хитрец закатил глаза и накрылся одеялом с головой, прогундев «дед ворчливый» из своего убежища. Дима сел на кровать, застёгивая часы на запястье, поджав губы. Из-под одеяла показалась рука и, скользя по простыне, потянулась к филейной части возмущавшегося. Добравшись до упругой задницы, начала её бессовестно оглаживать и пощипывать. Через секунду вслед за рукой появился её бесстыжий владелец, который набросился на хозяина искомой задницы, повиснув у него на спине, перекинув руки через плечи.

– М-м-м, Ди-и-има, – промурчал Андрей в ухо своему любовнику.

Димин член всегда исправно реагировал на это «м-м-м», ни разу не давая сбоев, став идеально послушной игрушкой в изящных руках любимого. Он поцеловал манипулятора в предплечье, приподнимая бёдра, чтобы стянуть с себя штаны.

– Конечно, «м-м-м», – согласился, оборачиваясь и заваливая мужчину на спину, – но вчера соседка увидела Бантика в коридоре и уточнила: «Это у вас кто? Кот?».

Андрей засмеялся и с готовностью раздвинул ноги, прижимая Диму к себе.

– Он просто крупненький мальчик, – заступился он за полосатого, выцеловывая шею любовника. – У него порода такая.

К первому году своей комфортной жизни, Бантик набрал семь килограммов. Когда по размеру он перегнал соседскую собаку, озадаченные владельцы решили позвать на консультацию Маринку, которая сразу, с порога, выкрикнула «Ой, Мейн-кун!». Как породистый котёнок оказался под лестницей подъезда, осталось загадкой. Так как габариты кота были воистину исполинские, мужчины не заметили, как раскормили питомца, превратив его в пончика. Дима в который раз безрезультатно пытался посадить полосатого бегемота на щадящую диету, но Андрей исправно саботировал эти попытки. Рядом с Бантиком он превращался в бесхребетную тлю, кормившую его по первому требованию.

– М-м-м, Ди-и-има…

Андрей продолжал сводить любовника с ума своим ебливым голосом. Годы идут, а власть тренера над своим бывшим пловцом не ослабевает. И Дима точно знал, что не ослабеет никогда. Он обожал каждую морщинку Андрея, умилялся его ворчанию, растекался киселём, когда тот щурился на что-то, ища очки, или засыпал на диване с пультом от телевизора в руках. Влюбившись один раз и навсегда, Дима обожал своего Андрея так же сильно, как и в первый год их романа.

– Кого ты там назвал дедом ворчливым, – азартно уточнил он, дёргая Андрея на себя, подхватив под коленями.

Через столько лет совместной жизни, Дима знал физиологию любимого лучше его самого. Где больно, где приятно, где щекотно. Под его руками, тело Андрея пело, как идеально настроенный инструмент. Бывало, что они сутками не вылезали из постели, меняясь по нескольку раз. Дима любил, когда Андрей сверху – тот мог довести его до обморока, но красавец чаще предпочитал пассивную позицию, отдаваясь Диме каждый раз, как последний.

– Я хочу натрахаться с тобой, пока ты молодой, – жарко прошептал провокатор, сжимая Димин член в ладони. – Послезавтра ты разменяешь четвертый десяток... Будешь залезать на меня раз в месяц, и то, под виагрой.

– Не надейся! – без пяти минут юбиляр просунул руку между ними и погладил пальцами вожделенный вход. – В ближайшие лет пятьдесят работаем в усиленном режиме.

Иногда, в пылу бурных, но быстрых, ссор, Андрей спрашивал своего пловца, откуда он взялся на его, Андрееву, задницу. Дима всегда пожимал на это плечами:

– Течением прибило. К бортику бассейна.