Текст книги "Течение (СИ)"

Автор книги: Sco

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

      Андрей натянул плавки со штанами и повернулся к Диме. На его лице была довольная полуулыбка, а на шее наливался здоровенный засос. Дима неуклюже натянул джинсы, пытаясь безболезненно уложить пострадавший орган, ведь он примчался к тренеру без трусов, лишь натянув джинсы на задницу. Пройдя вразвалочку мимо пловца, хитро поглядывая в его смущённое лицо, Андрей вытянул пару салфеток из коробки на столе и вытер свою сперму со стены и пола. Выбросив салфетки прицельно в ведро, тренер отпер дверь, распахивая её и кивая юноше.

      – Свободен, Кротов. Руку береги, – и он подмигнул Диме, состроив глумливую мину.

      Дима дернулся к двери, чувствуя, как гнев окрасил его щёки в свекольно-красный цвет. Хлопнув дверью, он шёл по тёмному коридору, воинственно дыша. Одна мысль крутилась у него в голове: то, что только что произошло – это не секс. Это вообще чёрт знает, что такое. Раздражённо одеваясь, громко матерясь на спрятавшиеся носки и незакрывающуюся дверь шкафчика, Дима вылетел из здания бассейна. Он шёл к метро, не застёгивая куртку, обещая себе, что он что-нибудь придумает, чтобы «ещё показать Андрею». Что показать, пока было не очень ясно, но решимости было хоть отбавляй.

Глава II

То, что Дима столкнулся с какой-то формой мазохизма, он понял уже в метро. Когда нервы немного успокоились, парень включил свою светлую голову и начал анализировать. Для понимания таких простых истин не надо учиться на психолога – и так понятно, что когда человек кайфует от боли – налицо небольшие отклонения. Для себя он называл эти отклонения «небольшими», не желая смиряться с тем, что его любимый Андрей – чокнутый на всю голову. Конечно, поведение тренера ставило Диму в тупик. Легко согласившись, даже спровоцировав пловца на секс прямо в здании бассейна, Андрей не испугался случайных свидетелей, но при этом полностью закрылся от Димы эмоционально, не желая с ним даже перекинуться несколькими фразами. Дима впервые влез в такие странные отношения, которые и отношениями-то назвать было трудно. Как всякий ребёнок со счастливым детством и здоровой психикой, он легко и охотно выстраивал эмоциональные связи с симпатичными ему людьми. Он был окружён друзьями обоих полов. У юноши был роман с одноклассницей в старших классах, но после поступления в институт, отношения прекратились по её инициативе: она стала встречаться с однокурсником. Дима тогда сильно переживал и даже зарекался любить женщин впредь, со всей присущей тому возрасту категоричностью. Кто бы знал, что жизнь посмеётся над несчастным таким гомо-извращённым способом.

Порывшись в инэте, Дима в который раз убедился, что 80 процентов информации в сети – полная и непрофессиональная туфта. Зная, что лучше всего обращаться к специалисту, он позвонил бывшей соседке, которая жила рядом с родительской квартирой. Марине было 27 лет, Дима вырос у неё на глазах, и она до сих пор считала его мелкой шпаной и называла Митькой. Когда Дима страдал по своей изменщице на первом курсе, Марина с умным видом, поправляя очки на массивном носу, объясняла основы поведения самок в социуме. Дима тогда мало что понял, но ему стало легче от профессионального обоснуя блядства бывшей девушки. Маринка работала в поликлинике, подрабатывая в платном центре по решению психологических проблем. Самое ценное в Маринке было то, что она никогда и ни под каким предлогом не рассказывала то, что слышала от доверившихся ей людей. Это и стало решающим фактором, когда Дима набрал её номер и, убедившись, что он её ни от чего не отрывает, начал сразу с места в карьер.

– Марин, а почему люди становятся мазохистами? – огорошил он доктора сходу.

Маринка замычала, видимо, силясь представить здорового, жизнерадостного Митю связанного и с отшлёпанной задницей.

– Я знаю, что все так говорят, но я реально не про себя спрашиваю, – заржал Дима в трубку, представив ошарашенное лицо Маринки. Та тоже засмеялась и выдохнула:

– Фу-ух, я уже подумала, чего я в тебе недоглядела. Ну, смотря в какой форме выражается мазохизм.

– В интимной, Марин. Вот когда человека просто прёт, когда ему больно делают в сексе – бьют там или ещё чего похуже... – Дима был смущён и порадовался, что сейчас не находится с соседкой лицом к лицу.

Марина закашлялась.

– Ему?.. Хм. Я, конечно, не осуждаю, просто не ожидала от тебя.

Она сделала паузу, чтобы успокоить дыхание и продолжила, словно зачитывала учебник. Когда дело касалось её предмета, Марина тут же становилась профессором, не меньше, и даже явный гомо-подтекст не сбил её с мысли.

– Если идти по классике, то человек воссоздаёт ситуацию детства. Чем острее воспоминания, тем сильнее желание вернуться к тревожащей теме. Детские эмоции очень сильны и накладывают наибольший отпечаток на психику человека. Считается, что эмоциональные механизмы детей работают таким образом, что они стараются оправдывать насильника из семьи, так как иначе им придётся признать, что они оказались в ужасной, безвыходной ситуации. Они как бы говорят себе: всё хорошо, так и должно быть. Поэтому они срастаются с мыслью о нормальности происходящего и в последствии воспроизводят ситуацию, подкрепляя эту теорию.

– То есть, его мучили в детстве? – упавшим голосом спросил Дима, почувствовав ноющую боль в груди.

– Ну, теоретически, да. Но тут возможны варианты, сам понимаешь. Многие жертвы насилия, наоборот, становятся садистами. Между прочим, всех знаменитых маньяков в детстве подвергали насилию в семье.

Ещё того лучше! Дима потёр ладонью глаза, расстраиваясь всё больше.

– Ну, а как ему помочь? – тихо спросил он, пытаясь осознать услышанное.

– Как помочь?.. Вернуться в прошлое и придушить того гада, который его обижал. – Она помолчала. – Мить, вообще, как ты понимаешь, такие диагнозы с чужих слов по телефону не ставятся. Возможно, у него просто лёгкая склонность к жёсткому сексу ввиду каких-то индивидуальных особенностей физиологии, а мы ему сейчас приписываем тяжёлую форму неврастении. Он сам-то что по этому поводу говорит?

– Да он ничего мне не говорит! – громко пожаловался Дима в трубку. – Он такой весь надменный и отстранённый. Если к нему с нежностями лезть – сразу брезгливо отталкивает. Ой, Марин, ты прости, что я на тебя это выливаю...

– Митя, да брось, ты меня нисколько не напрягаешь. А вот то, что он так себя ведёт... – Марина замолчала, видимо, обдумывая что-то.

– Что? – встрепенулся Дима, в надежде на какое-то чудо-решение от магистра психоанализа.

– Знаешь... Я с таким однажды сталкивалась. Конечно, у меня пока ничтожно мало информации о твоём друге, да и нюансов здесь завались, но есть такой вид реакции – нагнетание.

– В смысле?

– Это когда человек, в попытках справиться с ситуацией, усугубляет её, дабы доказать себе и другим, что он выше этого, что эта ситуация не имеет над ним власти и не может его сломать. Обычно у таких людей очень развиты бойцовские качества и гордыня, и они не могут просто спрятаться от бури, то и дело кидаясь в самый её эпицентр.

– Типа «врёшь – не возьмёшь»? – глупо спросил Дима, вскочив на ноги.

– Ну, да. – Марина улыбнулась в трубку. – Можно и так сказать. Типа: «а мне не больно».

– Подожди. – Дима заходил по комнате, соображая. – То есть, он не потерпит ни жалости, ни сочувствия, ни ласки?

– Я тебе всегда говорила, надо было тебе к нам, в психологию идти, у тебя аналитический ум, Митька. И да, ты прав. Для него это будет равнозначно признанию себя жертвой, а…

– …а это для него хуже смерти. – закончил за неё Дима, останавливаясь возле окна, глядя на бледную луну, затянутую рваным облаком.

– Ох, – выдохнула Маринка и устало продолжила. – Как иногда хочется взять автомат и перестрелять этих мерзавцев, которые детей мучают, ты не представляешь. Я на работе такого насмотрелась, что слёз уже не хватает.

Дима очнулся, поняв, что надо поговорить и о Маринкиных проблемах, и сочувственно поддерживал её, говоря, что её работа спасает человеческие души и излечивает раны. В конце беседы они ещё раз злорадно поржали над соседом Тузиковым и его угнанной машиной, и попрощались, клятвенно пообещав друг другу держать связь.

Углубившись в раздумья, Дима сидел на старом диване, накрытым еще более старым ковром – образец советского дизайна, оставшегося от бабушки в наследство. Внук ничего не менял в этой маленькой однушке, чувствуя себя в ней крайне уютно. Бабушка теперь жила с родителями, так как самой было уже тяжело, и так Дима стал хозяином отдельной квартиры. Парень откинул голову на спинку дивана, уставившись на хрустальную люстру. Он выстраивал логические цепочки и теории, пытаясь понять, как ему подступиться к Андрею. На такой секс он был не согласен. Конечно, с одного раза разводить психоанализ было несколько преждевременно, но всё поведение Андрея тянуло на целый ряд симптомов, которые теперь складывались в небольшой шизанутый пазл. Даже то, что тренер так заботливо отнёсся к нему, когда Дима скатился с лестницы, можно было отчасти объяснить этой теорией: в тот момент Дима был уязвим и травмирован, поэтому Андрею не надо было выставлять свои обычные колючки, возможно, тогда он ещё воспринимал его как больного ребёнка. Пока не увидел торчащую ширинку. Дима закрыл глаза, вновь переживая тот стыд и волнение в кабинете врача. Да, пожалел дитятку на свою голову. Тренер к нему с заботой, а Дима к нему со стоящим членом. Просто Ромео года! Парень встал, пошёл на кухню, на автомате включая чайник, и подвёл итоги: теорий много, но доказать их практически невозможно. Андрей его поимел и вышвырнул, и даже перевел в другую группу, теперь уже, наверное, навсегда. Ну что, уже есть с чем работать! Неуёмная жажда деятельности взбодрила пылкого юношу, и он, налив себе чая с молоком, схватился за мобильник. Это была самая сложная СМС в его жизни. Он смотрел на пустой дисплей с мигающим курсором, перебирая в голове короткие фразы, которые бы передали Андрею все те чувства, которые сейчас бушевали у Димы внутри. Начиная с «чтоб ты сдох» и заканчивая «я хочу быть всегда с тобой». Что он хотел сказать сейчас своему странному любовнику (боже, любовнику!)? Как можно собрать в кучу всё то, что сейчас бередило душу и составить стройное предложение, так, чтобы Андрей его понял? А, собственно, что Андрей должен понять? Дима замер всего на секунду и решительно нажал «отправить». Андрею ушла пустая СМС, словно молчаливый взгляд, говорящий мужчине, что его пловец думает о нём в эту самую минуту.

***

«Эх, мало я тебя тогда потрепал, зараза белобрысая!» – злобствовал Дима, шагая к бассейну через две недели, в непривычный четверг. Андрей так и не ответил на СМС, и по Диминым расчётам должен был уже умереть от икоты, ибо пловец ежесекундно вспоминал своего тренера тихим добрым словом. Раздражённо хлопая всеми дверями и раздеваясь так, будто с одеждой у него личные счёты, Дима натянул плавки и сел на скамейку. Он уже устал злиться, устал беситься. За эти две недели он скинул пару килограммов, у него совсем не было аппетита. Днём он дрейфовал между апатией и раздражением, а ночью крутился в постели, рассматривая в темноте контуры старой бабушкиной мебельной стенки.

Андрей неожиданно резко исчез из Диминой жизни. Даже если откинуть романтически-порнографический аспект их отношений, парень очень привык к тренеру за четыре года. Сейчас Дима вспоминал, как Андрей приобнимал его и похлопывал по плечу во время соревнований, когда пловец мандражировал перед выходом на тумбу. Несколько первых соревнований Дима позорно продул и психовал как подросток, коим он, собственно, и являлся, выкрикивая Андрею в лицо, что однажды он возьмёт первое место. Пару раз даже грозился выиграть золото на олимпиаде. На очередной всплеск горе-медалиста, тренер кивнул и серьёзно сказал:

– Дим, против тебя ничего не устоит. Ты тот ещё упёртый баран, – и улыбнулся пловцу так, что вся горечь от проигрыша тут же исчезла.

Перебирая отрывочные воспоминания об Андрее, Дима будто нарочно изводил себя. На парах в институте парень большую часть времени смотрел в окно, ожидая окончания очередной лекции. А когда она, наконец, заканчивалась, сидел на подоконнике на втором этаже и смотрел на тот же унылый двор с тающим грязным снегом. Чувства притупились, в сердце немного щемило. Вот, казалось бы, простая мышца – это сердце, а действительно, тянет. И в то же время – безразличие какое-то, будто в полусне ходит. Яркий свет, громкие звуки, навязчивое общение – всё его сейчас тяготило. А глядя на Димину вымученную улыбку, одногруппник спросил его с подозрением: «У тебя что, инсульт?». Самое тяжелое – это осознание безвыходности ситуации. Альянс с мужчиной по умолчанию не может сулить счастья и умиротворения. Эта затея заранее была провальной.

Сейчас Дима вышел из стадии нервозности и снова впал в уныние. Сидя на лавке, он теребил полотенце, отстранённо наблюдая, как руки покрываются мурашками от прохладного воздуха в раздевалке. Вырвав Диму из оцепенения, громко хлопнула дверь. Пловец вяло повернулся на звук и мгновенно ожил, словно вынырнул на воздух. Андрей шёл в зал бассейна через раздевалку, стягивая на ходу чёрное короткое пальто. Волосы растрепались, и несколько прядей упало на лицо, на скулах разливался нежный румянец после холодной улицы. Дима вскочил на ноги, жадно разглядывая мужчину, будто пытался наглядеться впрок. Когда Андрей подошёл к нему ближе, парень торопливо опустил глаза, ибо категорически не успевал собраться с духом, чтобы выдержать колючий холодный взгляд.

– Здравствуйте, Андрей Игоревич, – тихо проговорил он, стоя с опущенной головой, сжимая в руках полотенце.

Тренер повернул голову и всё-таки остановился.

– А, Кротов, – в его голосе всегда была эта насмешливая развязность, или это его специальный голос для любовников-неудачников? – Ну, что, идёшь на медаль?

Дима не поднимал головы, понимая, что всё его отчаяние сейчас будет очевидно, если он посмотрит тренеру в глаза.

– Я вас не подведу, Андрей Игоревич, – выдавил он из себя, как японский самурай, склоняясь ещё ниже.

Блондин не спешил уходить, разглядывая поникшего пловца. Дима почувствовал, что он чем-то зацепил Андрея, и инстинктивно продолжал придерживаться случайно выбранной тактики. По венам потёк азарт, подстёгиваемый слабой надеждой. От апатии не осталось и следа. Сдерживая себя, чтобы не выступить в своей привычной активной роли, парень буравил глазами линолеум и молчал. В ушах зафонило сердцебиение, а воздух между ними будто начал плавиться. Тишина была оглушительной и бесконечно долгой. Вцепившись в полотенце, чтобы унять трясущиеся пальцы, Дима увидел, как Андрей сделал к нему шаг. Всего один шаг. Если Дима сейчас качнётся вперед, он сможет упереться своим опущенным лбом мужчине в плечо. Запах тренера, его одежды, волос, туалетной воды обострили и взбудоражили все Димины чувства, но он упрямо таращился в пол, боясь спугнуть своё счастье.

– Ты смотри, не загоняй себя, Ди-има, – бархатным голосом выдохнул Андрей парню в ухо.

Горячая волна прошла по всему Диминому телу. Пловец стоял рядом с Андреем, словно полуголый раб рядом со своим надменным владельцем. Дима позволил себе вскинуть глаза на своего красивого мучителя всего на секунду. Он стукнулся о прозрачную радужку, как воробушек о замёрзшее стекло. Вложив всё своё смятение в короткий взгляд, он снова потупился и смиренно ответил:

– Я всё выдержу, тренер.

Мужчина ухмыльнулся и склонил голову набок. Дима мог поклясться, что сейчас тренер растянул губы в своей лукавой улыбке. Но эту партию надо было доиграть до конца, и следующий ход за Андреем. Словно желая утвердить свою власть над готовым на всё юношей, мужчина поднял руку и едва ощутимо потрепал Диму по волосам. Зардевшийся пловец покачнулся, потянувшись за рукой, будто его захватила магнитная волна и услышал, как тренер бесстыжим и эротичным голосом промурчал ему в висок:

– Я в тебя верю, спортсмен.

Дима зажмурился и прижал полотенце к вскочившему члену. Плечи передёрнуло от мурашек. Он почти смирился с тем, что сейчас он прижмёт Андрея к шкафчикам, и гори оно всё огнём, но искуситель отвернулся от своей жертвы и вышел в зал бассейна. Благодаря всех богов за то, что отвели его от греха, Дима выдохнул. Пошатываясь, зашёл в душ и включил холодную воду. Мир вокруг стал казаться очень ярким, резким. Запахи сильными, голоса ребят чистыми. Сердце радостно колотилось, перекачивая кровь, наполненную гормонами счастья и желания.

В этом взвинченном состоянии пловец довёл тренера Сотникова до экстаза, нарезая по своей дорожке так, что от него расходились волны, как от спортивного катера. Диме казалось, что он может горы свернуть, а тело, накачанное адреналином, не чувствовало усталости. Сейчас он не думал над своим следующим ходом, не строил планы по осаде и захвату, он просто был счастлив от мимолётного, но однозначного внимания, которым его одарил капризный Андрей. Это правда, когда люди говорят «сердце поёт», оно действительно поёт! Вымотавшись на дистанциях, насмеявшись с парнями до хрипоты и наглотавшись воды, Дима парил домой с глупой улыбкой на своей юной физиономии. Девушки невольно засматривались на молодого шатена, от чьих синих глаз шёл искристый поток незамутнённого счастья.

Войдя в подъезд, Дима чуть не растянулся, пытаясь перепрыгнуть через что-то маленькое и юркое, метнувшееся ему под ноги. Замерев на одной ноге, парень начал вглядываться в тёмный угол под лестницей, куда унёсся непонятный комок. По мере приближения к углу, он услышал грозное шипение, очевидно, призванное обратить Диму в бегство. Достав телефон и осветив угол, он обнаружил то, что и ожидал – маленького, тощего котёнка, с грязной, слипшейся шкуркой. Худым задом он вжался в угол, а прижатые уши и жалкое шипение должны были привести приближающегося человека в панику и ужас. Поглядев на грозного хищника, трясущегося на тощих лапках, Дима покачал головой, снял с себя шарф и быстро скрутил извивающееся тельце, стараясь максимально заправить в шарф колючие царапки, которыми размахивал во все стороны отважный, но очень маленький вояка. Прижав борца за свою жалкую жизнь к груди, Дима донёс его до квартиры. В дверях они ещё немного попрепирались, так как парень долго возился с ключом и не смог одной рукой удержать воинственного, но слабеющего с каждой минутой бойца. Когда Дима, наконец, открыл дверь, котёнок вырвался и с испугу ломанулся в открытую дверь Диминой квартиры. На том и порешили.

Дима всю жизнь жил с кошками в доме. У родителей сейчас жила капризная кошка Бася, а до неё – степенный кот Трифон, так что повадки этих хвостатых он хорошо знал. Не приставая к своему новому соседу, Дима выключил свет в прихожей и прошёл на кухню, оставив трясущегося котёнка успокаивать нервы, спрятавшись в обуви. Он налил молока в блюдце, нарезал колбасы и вынес всё это в коридор, чтобы котёнок начал потихоньку вылезать. Дальше он занимался своими делами, поглядывая на кошачью столовую. Минут через десять тощее недоразумение на согнутых лапах, аки змейка, простелилось к блюдцу и начало жадно лакать, довольно громко чавкая. Всё время своей тревожной трапезы кот поглядывал на Диму, готовый сорваться в своё обувное укрытие в любой момент. Парень стоял рядом с плитой, помешивая кипящие макароны. Судя по всему, котёнок имел беспородный окрас типа «барсик», – коричневый с бурыми полосками, на ушах были странные кисточки, а морда была грубоватая – с широкой переносицей, как у медведя. Но при хорошем уходе из таких котов вырастали шикарные царственные котищи, у Маринки такой живёт. Когда Дима видел его, сидящим в кресле, ему всегда хотелось принести коту скипетр и державу для полноты образа. Налакавшись молока, полосатый схватил в зубы кусок колбасы и, пронеся его на пару шагов ближе к прихожей, начал жадно заглатывать. Пару раз подавился, один раз сам себя напугал своим же хвостом, в общем, еле выжил. Новоявленный кошачий хозяин слил воду с макарон, наложил их себе на тарелку и сел за стол. Всё это время он спокойно разговаривал с котом, чтобы тот привыкал к его голосу. Кот косился на Диму, вытягивал шею, пытаясь заглянуть в освещённую кухню, потом долго обследовал ванну с туалетом. Парень знал, что он будет ещё долго шарашиться по квартире и обнюхивать каждый угол, и ему надо дать время и не беспокоить. Так что, прижавшись к стенке, он проскользнул мимо кота в комнату и завалился на любимый диван. Кот с перепугу изобразил Диме вдогонку верблюжий горб, вздыбил шерсть, но уже не шипел и быстро отвлёкся, когда увидел, что хозяин на него даже не смотрит.

Дима сладко потянулся и подумал об Андрее. Теперь мысли о нём не отдавали болью в сердце, а, наоборот, грели душу. Он ещё раз со смаком повспоминал, как тренер провёл своей рукой по Диминым волосам, как жарко и неприлично он шептал двусмысленные фразы в Димино ухо. Что его привело в такое игривое настроение, интересно? Дима излучал безопасность и преданность, и у Андрея возникло желание подразнить юношу? Парень схватил телефон и, как всегда, действуя порывисто и решительно, отправил тренеру пустую СМС-ку. Да, плохо у спортсмена с пассивной позицией, не может он сидеть без дела и ждать у моря погоды. Через 17 минут и 32 секунды Дима вскочил с дивана, держа звякнувший телефон в руках. Просочившийся было в комнату кот тут же испуганно метнулся обратно в тёмный коридор и, судя по звукам, опять окопался в обуви. Парень заворожённо смотрел на конвертик на дисплее с надписью «от: Андрей Игоревич». Нажав на СМС нетвёрдыми пальцами, он чуть не пустился в пляс, увидев пустой экран. Тренер ответил своему пловцу. Прижимая телефон к груди, Дима упал на диван и закрыл глаза. Теперь он точно знал, что ни за что не отступится от Андрея, и если будет надо, он свяжет его и увезёт в горы, как кавказскую невесту. «Против тебя ничего не устоит», – сказал ему тренер, не догадываясь, что упорство пловца ему придётся испытать на собственной шкуре.

***

Ничего, то есть, абсолютно ничего не могло испортить Диме настроение с самого утра. Ни ночные бдения за котом, ни промокший ботинок, ни внезапный зачёт. Он шутил и подмигивал ребятам в коридоре в ожидании преподавателя, ежеминутно поглядывая на телефон. За завтраком он отправил пустую СМС Андрею и теперь ждал весточки от него. Отстрелявшись на зачёте в числе первых, Дима забрался на облюбованный уже подоконник на втором этаже и прижался лбом к холодному стеклу. Губы сами собой расплывались в мечтательной улыбке, на стекле появлялись белые облачка от дыхания.

Диме казалось, что он начал чувствовать Андрея. Интуитивно понимать, что тому нравится и чего бы ему хотелось. Конечно, в этих ощущениях и догадках была куча противоречий, но ведь с людьми всегда так. Ужасно хотелось раскрутить ситуацию, позвонить, поговорить, приехать, соблазнить. Хотя, в последнем он был уверен меньше всего, ибо пока что они совсем по-разному понимали смысл физических отношений. Но и здесь Дима был типичным влюблённым и считал, что их чувства решат любые проблемы. Руки так и чесались написать какую-нибудь ласковую дребедень, а ноги несли на улицу, где весеннее солнце обещало впереди только самое лучшее. И, хоть Дима и говорил себе, что вряд ли найдёт время, он прекрасно знал, что сегодня, в пятницу, он поедет в бассейн, чтобы встретить Андрея вечером после его занятий.

По дороге домой из института, Дима зашёл в зоомагазин и спустил все деньги на кошачьи нужды. Через неделю ему должны были заплатить за его сдельную работу, так что на коте он решил не экономить. Полосатого ждал весёлый денёк.

Пока Дима отлавливал и мыл кота, тот орал так, что парень ждал, что бойцы Гринписа выломают дверь в квартиру и откроют огонь на поражение без суда и следствия.

– Ну чего ты орёшь? – вопрошал хозяин охрипшего котёнка. – Ты же грязный весь, как помазок. Хвост вон как селёдка. Стыдоба.

Кот заорал пуще прежнего, оскорбившись на селедку, но Дима знал, что через пару часов полосатый позабудет про все свои мучения и будет спать где-нибудь, утомившись от крика и вылизываний. Обернув страдальца в байковую пелёночку, Дима держал его на руках, аккуратно вытирая. Впереди ещё были капли от блох на холку и таблетка от глистов. В общем, к вечеру оба друг от друга устали и разошлись по разным углам, занимаясь каждый своими делами. Дима поглядывал на часы, предвкушая сегодняшнюю встречу с тренером без свидетелей. Он решил подождать Андрея возле его машины, а там, кто знает, может, удастся затащить его к себе домой? Парень сходил в душ, переоделся, наспех прибрался в комнате и быстро перекусил. Перед выходом насыпал коту корма в новую миску и, подмигнув себе в зеркало в прихожей, отправился к своему невозможно эротичному тренеру.

Всю дорогу он нервничал, даже руки подрагивали. В животе было прохладно и пусто, несмотря на ужин перед выходом. Сердце стучало сильнее обычного, как в приступе тахикардии. Выйдя из метро, Дима шёл по тёмной улице к бассейну, когда ему пришла СМС от Андрея. Пустой экран заставил парня разулыбаться от уха до уха. Тренер думает о нём сейчас? Отлично! Значит, встреча будет как раз кстати. Дима прошёл на огороженную парковку спортивного комплекса и привалился к фонарному столбу. К вечеру подморозило, несмотря на тёплый денёк, и парень зябко поёжился в своей куртке. Минут через десять стройная фигура Андрея быстро спустилась по лестнице здания. Он шёл, легко пружиня на своих длинных ногах, кутаясь в короткое чёрное пальто с высоким воротником в стиле «Гаврош». Диму потянуло к нему навстречу, как магнитом. Сейчас всё казалось сказочным, острым, волнительным, настоящим. Всё, что не касалось Андрея в тот момент, было неважным и несущественным. Дима был пленён этим мужчиной, пленён всерьёз и надолго. В тишине пустой парковки хлопнула дверца машины. Юноша автоматически повернул голову на звук и увидел высокую фигуру. Дима сразу узнал его – Андрей называл его тогда Сашей. Мужчина был намного ближе к тренеру, ему хватило всего нескольких шагов, чтобы выйти своему любовнику наперерез и, подойдя вплотную, взять Андрея за руку. Дима задохнулся от возмущения, когда Андрей послушно пошёл за мужчиной. Парень ускорил шаг, но парочка уже села в машину, и та сорвалась с места. Фары высветили стоящего посреди парковки Диму. Он растерянно таращил глаза, даже не пытаясь отойти со света, словно оленёнок на просёлочной дороге. Ослеплённый фарами, пловец услышал визг тормозов и звук открывающейся дверцы машины. Разрезая поток света, появилась высокая фигура Андрея.

– Дима? Ты зачем здесь? Ты в порядке? – тренер говорил спокойно, словно понимая, зачем Дима сюда пришёл. Хотя почему «словно», всё было до тошноты очевидно.

Дима щурился от света, пытаясь разглядеть лицо Андрея. Почему он опять с этим мужчиной? Он же только что послал Диме СМС!

– Ну, чего ты молчишь? – Андрей подошёл совсем близко, заслонив собой яркий свет фар, и парень наконец разглядел лицо тренера. Он смотрел на своего пловца с грустью и отрешённостью, от которой хотелось заорать в голос. Дима, не успев толком подумать, схватил Андрея за плечи, притянул к себе, уткнулся носом ему в шею и жалобно зашептал:

– Поехали ко мне, Андрей. Поехали... Пожалуйста...

Тот, кого Андрей называл Сашей, как ни странно, оставался в машине. Они стояли в свете фар, как актёры на сцене под софитами, и это делало ситуацию ещё драматичнее. Тренер не вырывался и даже не шевелился, он ждал, когда юноша сам отпустит его. Тишина в ответ на просьбы, заставила Димино бедное сердце сжаться в груди. Холод пробрался под куртку и даже, казалось, под кожу. Дима ясно понял, что Андрей сейчас оставит его здесь, одного на этой парковке. Парень опустил руки и выпрямился, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Не сказав ни слова, Андрей сел в машину, и водитель, предусмотрительно дав задний ход, вылетел за ворота, визжа колёсами.

Дима стоял на тёмной парковке, пока холод не заставил его очнуться. Тело скомандовало: «домой», и парень пошагал к метро. Мыслей не было, и чувств, казалось, тоже. Диму будто поставили на «паузу». Войдя в квартиру, парень закрыл дверь, и прислонившись к ней спиной, съехал на пол. В коридор выглянул чистый опушившийся кот и сел на безопасном расстоянии, щурясь на свет лампы. Потерев лицо ладонями, Дима вдруг понял, на что похоже сейчас его состояние. Он протрезвел. Он увидел ситуацию без романтической дымки, без того эротического угара, в котором пребывал ещё час назад. Дима осознавал события последних недель с болезненной ясностью. Что он вытворял? Куда полез? Этот человек, его тренер, ведь Дима совсем его не знает, по сути. Он приписывал ему какие-то качества и мотивы, анализировал его вкусы, кидался ему в ноги. Боже! Он даже придумал целую версию про его несчастное детство! Всё-таки человеческий разум – это обоюдоострый меч. Затмение какое-то, не иначе.

Дима резко встал, напугав кота. Прошёл на кухню, включил чайник. Он уговаривал себя, что его должно вот-вот отпустить. Ещё немного, и эта дверь закроется, морок отпустит, всё позабудется, голова остынет. Затрутся эмоции эти неуместные, необъяснимые, нелогичные. Может, если бы тренер сейчас был здесь, продолжая играться с ним, как с безмозглым щенком, он бы всерьёз продолжал думать, что это страсть, влюблённость. Но всё к лучшему. Сейчас Андрей казался Диме инопланетянином. Чужим, странным и совершенно непонятным. Всё его поведение говорило о том, что ему нельзя верить, нельзя доверять. Чего он хотел от парня, какие цели преследовал, почему бросил посреди парковки, уехав с тем, кого послал пару недель назад? Всё закончилось, так толком и не начавшись. Все Димины ожидания, фантазии сейчас казались незрелыми и глупыми.

Дима почистил кошачий лоточек под пристальным надзором полосатого и пошёл мыться. Стоя под горячими струями, он не думал о том, где и с кем сейчас Андрей, уже всё равно. Ему вдруг стало беспричинно скучно. Недавняя радость и возбуждение утекали в водосток вместе с мыльной водой. Надо поспать. Завалившись на кровать, Дима поманил кота, но тот шмыгнул под стул и затаился. Махнув на полосатого рукой, хозяин накрылся одеялом и провалился в тяжёлый сон.

***

Солнце грело всё сильнее, очистив от снега почти всю землю, оставив кое-где на газонах. Дни сменяли друг друга, словно братья-близнецы. Настроение у Димы было ровным, как море в штиль. Он пресекал все мысли об Андрее, говоря себе, что поигрались и будет. Тренировки были даже в выходные, в институте шли предзачётные недели, а работодатель скинул следующую партию данных для залива в базу. Вечерами Дима сидел дома, смотрел сериалы про маньяков и ходячих мертвецов, наглаживая Бантика, который уже смело устраивался у него на коленях и включал мурыльник. Вообще, сначала Дима хотел назвать его Бандитом, потому что усатый ухитрился грохнуть два горшка с фиалками и растащить всю землю по полу и даже по мебели. На устранение катастрофы ушёл вечер и полночи, и парень, вяло ругаясь на спрятавшегося в обуви кота, то и дело обзывал его бандитом, пока не обратил внимание, что тот поворачивает уши на это наименование. В ту же ночь полосатый запрыгнул к Диме на кровать, свернулся рогаликом у него на груди и затарахтел. От такого доверия Дима расчувствовался и сгладил обидную кличку до Бантика.