Текст книги "Не-мушкетеры двадцать лет спустя (СИ)"
Автор книги: Schnizel
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Да, почти двадцать лет службы в космодесанте, многое могло случиться. Вениамин, разумеется, всегда переживал, ждал писем и редких сеансов связи, еще более редких увольнительных. Но тогда это было как-то по-другому, не так близко и болезненно. А сейчас судовой врач «Космического мозгоеда», временно исполняющий обязанности капитана, пытался всеми силами успокоить и обнадежить похожую на перетянутую струну Полину, которой приходилось ухаживать за ранеными и брать на себя львиную долю всех хозяйственных забот, придавать уверенности Лансу, от мастерства коего зависела скорость продвижения к Новому Иерусалиму, подбадривать сникшего Михалыча и принимать решения, которые обычно принимает капитан. И все это время душить внутри себя нарастающую панику. Потому что принять факт гибели Стаса он пока не мог. Ну совсем никак.
========== Часть 3: Встречи ==========
– Бу!
На Дэна внезапно напрыгнули сзади, обхватили за плечи, развернули на сто восемьдесят градусов, но он даже не вздрогнул, совершенно бесстрастно наблюдая, как торжествующая ухмылка на физиономии Алика сменяется кислой гримасой.
– Ну ты хоть раз хотя бы сделал вид, что испугался! Жалко тебе, что ли?
– Тут коридоры пустые, – снисходительно объяснил старший рыжик, – я прекрасно слышал, как ты подкрадываешься.
– Ну ты, блин, ки-и-иборг! А чего, кстати, так пусто? – Алик завертел головой, лишь теперь заострив внимание на непривычной тишине в гостиничном корпусе.
– Так не сезон же, море еще холодное. Марианна решила это здание целиком отдать под нужды гостей, которые приедут на свадьбу.
– Ясненько. – На лице парня появилось мечтательное выражение. – Значит, можно в пустом бассейне порезвиться вдоволь, че-нить замутить веселенькое… Тед же приедет? – дождался кивка и удовлетворенно протянул: – Ну кру-у-уто, мы в прошлый раз договорились битву киборгов замутить в лазертаге…
Пока Алик разглагольствовал о преимуществах отсутствия в отеле других постояльцев, Дэн задумчиво разглядывал его лицо. Он не замечал в себе особенных перемен, и лишь его собственная более молодая копия с наглядной очевидностью демонстрировала, что перемены все-таки есть – из его собственных черт исчезла юношеская мягкость, овал лица стал жестче, более четко проступили скулы, а в уголках глаз залегли едва заметные морщинки. Алик, вдобавок, был в плане имиджа куда менее консервативен, даже эксцентричен, как на дэнов вкус, – в растрепанной, ассиметрично подстриженной рыжей челке виднелись зеленые и синие пряди, в левом ухе поблескивало множество металлических колечек, а стиль его одежды Дэн обозначал для себя как «странный», так и не научившись, в отличие от Ланса, разбираться в тонкостях модных течений, особенно молодежных. Да и в прическе он соблюдал постоянство – киборгов в армии обычно стригли наголо, впоследствии Дэн привык отращивать волосы и просто собирать их в хвост, не заморачиваясь формой прически.
– Чего это ты меня так рассматриваешь? – Тон Алика сделался подозрительным.
Дэн пожал плечами.
– Думаю вот – в универе тебя за твой вид не гоняют?
Тот залихватски присвистнул.
– Еще как гоняли! Но с меня все, как с гуся вода. А теперь я и подавно свободный человек.
– В смысле? У тебя же защита диплома только через месяц.
– Да я уже защитился досрочно, делов-то. Я же лучшим был в нашем потоке. Хотелось спокойно оттянуться на свадьбе Игнатьича, не каждый день такое.
– Ясно. А Вадим где? Или ты без него прилетел?
– Старикан на стоянке, доламывает полицейский дройд, влепивший ему несправедливый штраф за неправильную парковку. – Дэн отреагировал на сказанное лишь поднятием брови. – Если его загребут в кутузку, я, возможно, успею получить диплом, чтобы иметь возможность отстаивать его интересы в суде. Я уже даже линию защиты продумал, ты прикинь – боевые ранения, посттравматический синдром, душевно травмированный отец-одиночка… Да там все присяжные коллективно возрыдают, и его отпустят с миром.
Дэн не успел прокомментировать сказанное – из-за дальнего угла внезапно вырулил Ланс – на секунду застыл на месте, потом заулыбался, заметив Алика.
– О, ты тоже здесь. А то я увидел Вадима на стоянке и подумал, что он один прилетел.
Тот вместо ответа вытаращился на него и внезапно рявкнул:
– Замри!
Ланс от неожиданности так и застыл с приоткрытым ртом.
– Повернись кругом!
Поза Ланса сделалась более расслабленной, когда он догадался, что парень затеял какую-то шалость, но команду он послушно выполнил. Алик совершил стремительный бросок в сторону жертвы и с разбегу запрыгнул Лансу на спину, руками обхватив его за шею, а ногами за талию. Тот крякнул, наклонился чуть вперед, расставил руки для равновесия. Сдавленным тоном поинтересовался:
– Ты обалдел?
– Да ладно тебе! Тяжеловат, знаю. Но ты киборг или где? Импланты подключи, в конце концов. Покатай меня, сто лет не катал. Дай проститься с детством.
Обреченно вздохнув, Ланс подхватил его под коленки и проскрипел голосом Ржавого Робота из популярного мультика:
– Приказ принят к исполнению!
И парочка исчезла из виду, оставив Дэна в слегка ошеломленном состоянии, как это часто случалось после визитов его неугомонного клона. Он даже не заметил человека за своей спиной, обернулся, лишь когда услышал негромкое хмыканье. Вадим Ковалев подпирал стену в паре метров от него, а у его ног стояли две объемные сумки. «Душевно травмированный отец-одиночка» обреченно возвел глаза к потолку.
– С детством он собрался попрощаться, ага. Так я и поверил. Когда уже этот охламон повзрослеет?
Дэн Вадима очень даже понимал и, безусловно, сочувствовал. В прошлом тот периодически спихивал им со Стасом свое беспокойное чадо на периоды, когда работа требовала его присутствия двадцать четыре часа в сутки или становилась чересчур опасной, так что вопрос, когда же Алик повзрослеет, был актуален и для него тоже. Еще в аликовом подростковом возрасте он пару раз самолично извлекал младшего рыжика из злачных заведений сомнительного толка, куда тот умудрялся просочиться даже несмотря на жесткий возрастной ценз, и откачивал после алкогольной интоксикации.
Дэн кивнул на сумки.
– Помочь?
Вадим пренебрежительно дернул уголком рта.
– Перебьюсь. Стас сказал, что «Гризли» уже таможню проходит, иди встречай своего дружка.
***
Космодром на Татууме был самым крупным и технически оснащенным в секторе, что стало одной из причин зарегистрировать головной офис компании именно на этой планете, являвшейся, к тому же, ключевым пунктом многих популярных трасс.
От стоянки флаеров до четвертого дока было всего чуть больше километра, так что Дэн решил прогуляться пешком. Не то чтобы его совсем не устраивала его нынешняя жизнь, но офисная и бюрократическая рутина частенько надоедала до чертиков, хотелось движения и свежих впечатлений. Он шел, с удовольствием вертел головой по сторонам, ощущая внутренний комфорт среди громад кораблей, погрузчиков, дройдов и толп людей вперемешку с ксеносами, вдыхал знакомые запахи и периодически ловил среди фонового гула работающих механизмов, человеческих и не человеческих голосов отдельные звуки и реплики, по тональности выбивающиеся из общей какофонии.
«Гризли» обнаружился там, где и должен был находиться, согласно информации от диспетчера. Средних размеров транспортник в форме восьмиугольника, одна из новых продвинутых моделей, с оскаленной медвежьей мордой, нарисованной над главным шлюзом.
Так получилось, что после событий на Каллаксе их разбросало в разные стороны. Внезапно, в один момент каждый член экипажа «Космического мозгоеда» ощутил себя состоятельным человеком, и это породило стремление осуществить давние мечты, которые ранее казались несбыточными. Вениамин мечтал о собственной клинике, Полина о собственном зоопарке, Михалыч о собственной мастерской. Станиславу же пришла в голову мысль, что он некоторым образом поднаторел в сфере транспортных перевозок, так что неплохо было бы купить несколько новых кораблей, арендовать склады и расширить, таким образом, бизнес. Транспортную компанию они основали вчетвером – Стас, Дэн, Теодор и Михалыч. Из них лишь Тед рвался обратно в космос – Стасу частые перелеты запретили врачи, Дэн не хотел оставлять его одного, а на Михалыча внезапно свалился осиротевший племянник десяти лет от роду, присмотр за которым требовал оседлости и стабильности. Так что их судовой механик обзавелся собственной мастерской, ставшей основным техническим подразделением компании, Стас и Дэн занялись организационными вопросами и бюрократией, а Тед получил собственный корабль – новенький, только с верфи.
Величественная фигура Теодора, с видом полководца наблюдающего за разгрузкой с верхней ступеньки трапа, была видна издалека. Тед тоже углядел друга, шустро сбежал вниз и заключил Дэна в медвежьи объятия. С возрастом бывший пилот «Космического мозгоеда» и нынешний капитан «Гризли» стал заметно шире – и в плечах, и в талии, вдобавок обзавелся модными нынче подстриженными наискось бачками и легкой небритостью, которая, как он полагал, добавляла ему мужского шарма.
Дэна на секунду уткнули носом в широкую грудь, прикрытую кобайкерской курткой со множеством металлических заклепок; он вдохнул запах прогретой кожи, озона, дыма от травки, которую курили в портовых барах, машинного масла и чего-то еще, неопределяемого. Это был запах свободы и дальних странствий, мысль о которых вызывала внутри странное щемящее чувство.
– Какой-то ты тощий совсем, Федотыч, что ли, голодом морит? – Тед критически оглядел рыжего с головы до ног. – Еще и бледный как гриб-поганка, и костюмчик этот твой… Ни дать ни взять – офисная плесень. Докатился, нечего сказать.
– Я тоже рад тебя видеть. – Губы Дэна сами собой растянулись в улыбке. – Я тут пешком со стоянки, не возражаешь?
– Не вопрос, потопали. Вещи мне потом в гостиницу привезут.
За пару минут Тед вкратце отчитался о последнем рейсе, Дэн лишь кивал. Потом вновь оценивающе оглядел рыжего, хмыкнул.
– Нет, ну правда. Черт знает на кого похож. Слушай, а давай-ка ко мне, хотя бы на пару рейсов, а? Федотыча уболтаем. Скучаешь, небось, по прежним денькам?
Дэн скучал. Голубоватые линии трасс, бывало, даже снились по ночам – извивались, сплетались, замыкались в круги, вращались спиралями, выстраивались в виде диаграмм. Программные симуляторы не особо помогали, хотелось реальной картины. Он тихо и прерывисто вздохнул, позволив себе помечтать.
– У нас сейчас в разгаре переговоры насчет контракта с «Интергаламаркетом», если все выгорит, то выйдем на новый уровень. Так что не получится. Да и есть у тебя навигатор.
– Майка в декрет собралась, буду искать кого-то в ближайшее время. И не надо на меня так подозрительно смотреть! – Уловив многозначительный взгляд рыжего, Теодор тут же взвился на дыбы. – Я к ее интересному положению ни малейшего касательства не имею! Во-первых, амуры крутить на борту это плохая примета, во-вторых, Феликс у нее бывший реслер, участвовал в боях без правил в свое время. Я еще жить хочу, и желательно не в инвалидном кресле. Да и Кира… – Физиономия Теда сделалась непривычно задумчивой и озабоченной. – У нас все опять налаживается вроде. Она обещала на днях сюда мелких привезти, я соскучился как собака. Максу клялся, что приду к нему на соревнования, в итоге из-за долбучей аномалии пришлось трассу перестраивать и не успел. Сашка такие письма пишет… Блин.
История отношений Теодора Лендера и Киры Гибульской могла бы послужить основой для сюжета крайне динамичной любовной драмы. Эти двое сходились и расходились, в общей сложности, раз пять, каждый раз с громким скандалом. Потом мирились – так же бурно, преимущественно в постели. Официально оформили отношения в тот момент, когда Кира ждала первенца, а спустя три года развелись. Сейчас вот дело двигалось к очередному примирению, и все заинтересованные лица с волнением ждали развития событий.
Дэн кашлянул, ощущая странную неловкость. Во всем, что касалось взаимоотношений между людьми романтического и сексуального характера, Тед был его первым учителем, и теперь давать ему советы или утешать казалось глупой идеей. Но нужные слова, в итоге нашлись сами собой.
– Если ты захочешь ее вернуть, то обязательно сможешь. Я верю в твою крутизну.
Тед тут же приосанился и заулыбался.
– Ну да, спасибо. А свадьба друга это такой… очень удачный повод, знаешь ли. – Хмыкнул, покачав головой. – Насчет свадьбы, кстати. А у Игнатьича-то губа не дура. Эта его Марианна аппетитная штучка, есть за что подержаться. И такая вся из себя бизнес-леди.
Дэн изобразил на лице типовое выражение номер такой-то из имеющегося арсенала.
– Думаешь, если бы он тебя сейчас услышал, ему бы понравилось?
Тед закатил глаза.
– Не будь занудой. Конечно, не понравилось бы, но ты же промолчишь, как полагается хорошему другу, верно? Он бы мне, наверное, по морде съездил. Хотя нет, это Федотыч бы по морде съездил, а месть доктора была бы куда изощренней, тут уж речь пошла бы либо о недельной диарее, либо о месячной импотенции.
Дэн лишь тяжко вздохнул. Человеческое чувство юмора, довольно своеобразное у некоторых индивидуумов, стало для него, пожалуй, самым сложным препятствием на пути к социализации.
Теодор вдруг остановился, будто запнувшись, развернулся к другу.
– Я вдруг подумал – ты в наши последние встречи практически о себе и не рассказываешь. Что-то не так? Федотыч обижает? Давай, колись!
Теодор, делавший в этот момент разговора жадный глоток из банки, поперхнулся пивом, закашлялся, вытер мокрый подбородок рукавом и выпученными глазами уставился на рыжего.
– Кого представил?! Капитана?! В смысле, нашего капитана?!
Дэн лишь кивнул.
– Нет, подожди. – Мир Теодора Лендера рушился на глазах. – Ты дрочил под душем, представляя себе Стас Федотыча?!
Рыжий невозмутимо пожал плечами.
– Ну, ты же сам сказал, что надо представить себе того, кто тебе нравится.
Вечер стремительно переставал быть томным, а процесс полового воспитания киборга в период пубертата столь же стремительно терял свою привлекательность.
– Слушай, я тоже люблю весь наш экипаж, включая кошку, но я бы никогда не стал… Даже Полли, она ж для меня как Лика, блин, это извращение какое-то. Я же объяснял тебе разницу!
– Я вполне понимаю разницу. – Или Теду показалось, или в голосе рыжего и впрямь прозвучали снисходительные нотки? – Я сказал именно то, что сказал.
– Так, – Теодор поставил ополовиненную банку на тумбочку и нервным жестом запустил пятерню в свою густую шевелюру. – Федотыч нас грохнет. Обоих. Пристрелит без суда и следствия. Слушай, а почему именно его? Помнишь ту кудрявенькую шатенку, которую я тебе сосватал на Варгусе? Ты же говорил, что у вас все отлично получилось.
Дэн многозначительно повел бровями.
– Судя по описанным тобою невербальным знакам, девушка осталась довольна.
– Да нафиг девушку! Ты-то сам как? Тебе не понравилось? Блииин… – Тед на секунду завис, осененный какой-то мыслью. – По ходу, тебя мужики больше привлекают. Я конечно не спец в этом вопросе, но придумать что-то можно. «Матушку крольчиху», в конце концов, никто не отменял.
Нет, Теодору не показалось – рыжий и вправду смотрел на него как на несмышленыша.
– Ты не понял. Меня не привлекают мужики. Я вообще не вижу смысла заниматься сексом с тем, к кому не испытываешь никаких чувств. Я в курсе, что людям надо периодически таким вот образом приводить в норму гормональный фон. Но я могу это сделать и при помощи процессора, я теперь в состоянии этим управлять.
– Тогда зачем ты согласился на пару со мной закадрить девчонок на Варгусе?
– Ну, ты же сказал, что секс имеет для людей огромное значение, и что я не смогу полноценно интегрироваться в человеческое общество, если его не попробую.
Тед на секунду прикрыл глаза, потом запустил в волосы уже вторую руку, сжал посильнее, подергал. Очень хотелось побиться головой о стену. Разруливать сложившуюся ситуацию придется ему, как ни крути. Назвался груздем – не говори, что мухомор. Осенившая его следом мысль напоминала то ли удар молнии, то ли удар монтировкой по голове.
– Ты не хочешь заниматься сексом с тем, к кому не испытываешь чувств, но при этом дрочишь под душем на капитана. – Дэн при этих словах отвел глаза и машинально одернул подол майки. Румянец на его лице был красноречивее слов. – Ну все, пиздец, – констатировал Теодор с неподдельной печалью в голосе, – Ладно. Если ты проболтаешься Федотычу, и он будет гоняться за тобой по кораблю с бластером в руке и налитыми кровью глазами, то я, так и быть, спрячу тебя в своей каюте. В конце концов – на что еще нужны друзья?
========== Часть 4: Галерея ==========
Бабочка на картине казалась живой, Роджер даже машинально протянул вперед руку в надежде, что она сядет на палец, но потом, спохватившись, отдернул. Подумал вскользь, что незаметные силовые поля, окружавшие полотна, тут очень даже кстати – наверняка не ему одному захочется потрогать бабочку. Он оглянулся назад и присел на белый куб, словно выросший из пола, такие располагались напротив каждого экспоната для удобства посетителей. Расслабленно опустил руки между коленей, прерывисто вздохнул. Бабочку совершенно точно только что сдуло со стилизованных под бамбук перил, окаймляющих веранду, порывом ветра, что взметнул вверх жиденький столбик желтого песка. Где-то за пределами этой картины присутствовал и он сам – босой, в домашнем косодэ и просторных штанах, расположившийся на веранде с чашкой чая, наблюдая, как Ланс делает быстрые наброски в альбоме. Когда младший мозгоедовский киборг гостил у них год назад, разве Роджер мог предположить нечто подобное? Полина наверняка могла, Ланс ведь слал ей кучу писем с фотографиями в процессе работы, которые она мужу принципиально не показывала, говорила, что не хочет испортить ему сюрприз. Что ж, надо признать, сюрприз удался. Нынче все критики и ценители живописи на Татууме замерли в ожидании открытия экспозиции под названием «Японский сад», которая состоится только завтра, а Роджеру устроили персональный эксклюзивный показ.
Мало кто знал, что история экспозиции началась довольно обыденно – на уютной кухне дома семейства Сакаи на Джемини-5. В то знаменательное утро младшие члены семьи еще досматривали сны, Полина возилась с завтраком, а Роджер по укоренившейся привычке просматривал сводку происшествий в их секторе.
Никакой необходимости в этом не было – его карьера оперативника оборвалась пять лет назад. Ему тогда недвусмысленно намекнули, что с биопротезами вместо правой руки и половины левого легкого его место либо в штабе, либо в Академии галаполиции. Роджер без колебаний выбрал Академию. Штаб открывал перспективы в плане карьеры, зато нес серьезную угрозу его нервным клеткам, ибо ни один даже самый тупой и недисциплинированный курсант не смог бы сравниться со штабными пираньями, норовившими сожрать любого, в ком хотя бы заподозрили конкурента. Некоторые коллеги покрутили у виска, намекая, что скромный преподаватель Академии со средненькой зарплатой будет бледно смотреться на фоне жены с ее известностью, научными степенями и наградами за неоднократную помощь галополиции в поимке торговцев редкими видами животных. Но Роджер благополучно пропустил предостережения мимо ушей. Они с Полиной ссорились по разным поводам, но никогда не мерялись достижениями в карьере, для них обоих подобные вещи были из разряда незначительных.
Он так увлекся чтением сводки, что не сразу заметил, как жена ушла с кухни и говорит с кем-то по внешней связи в соседней комнате. Полина вернулась через четверть часа с очень задумчивым и озабоченным выражением лица. Поймала вопросительный взгляд Роджера, со вздохом одернула цветастый передник.
– Мне кажется, у Лансика творческий кризис. – Роджер в ответ на реплику лишь шевельнул бровями, и она продолжила. – Знаешь, многие думают, что он нелюдимый и что ему вполне хватает общества пяти его кошек. Но это не так. Он и на Татууме поселился потому, что друзья рядом. И он очень переживает до сих пор из-за смерти маэстро Гальвани, хоть уже столько времени прошло…
Роджер задумчиво покивал. Еще когда Полина летала на «Космическом мозгоеде», она завела привычку регулярно выкладывать рисунки Ланса в инфонет. Рисующий киборг вызвал небывалый ажиотаж в социальных сетях и на ресурсах, посвященных искусству. И однажды со Станиславом связался интеллигентного вида старичок, попросивший позволения пообщаться с их младшим киборгом лично, на одном из пунктов их текущего маршрута. Встреча состоялась, однако Клаудио Гальвани не удалось уговорить Ланса улететь с ним, чтобы срочно поступать в Академию искусств на Прайме, ибо талант ни в коем случае нельзя зарывать в землю, а Станислав, как ответственный за весь экипаж, отказался повлиять на упрямца. Тем не менее после Каллакса, когда каждый из экипажа выбирал собственную дорогу, Ланс сам связался с Гальвани. Тот оперативно прилетел на Новый Иерусалим, официально оформил опеку над киборгом, дав ему свою фамилию, и увез с собой.
– Ты этот разговор не просто так завела, верно? – Спросил он жену с лукавой улыбкой. – Давай уже, выкладывай.
– Я вот подумала пригласить его в гости. Пусть отдохнет, сменит обстановку.
– Полли, ты же знаешь, что я буду очень рад его видеть. Только вот насчет отдыха – боюсь, близнецы его заездят. Он же художник, натура тонкая. Сможет ли он у нас отдохнуть и расслабиться?
Своеобразным откликом на его слова послужили детские голоса в коридоре и топот двух пар босых ног. Мальчишки ввалились на кухню, в один миг превращая это сосредоточие умиротворения и покоя в кромешный хаос. Похватали оладьи с блюда, опрокинули банку с вареньем, попытались насильно достать из-под дивана Митрофана, который ранее спокойно дрых на подоконнике, а при их появлении вздыбил шерсть на загривке и с утробным мявом нырнул в ближайшее доступное укрытие. И все это под весьма интенсивный аккомпанемент из воплей и смеха. Следом за младшими братьями на кухню величественно вплыла Рэй, на ходу запахивая халатик с вышитыми журавлями и зевая во весь рот – наверняка полночи просидела в сети, каникулы же. С видом принцессы заняла свое любимое кресло, предварительно вышвырнув оттуда за шкирку одного из близнецов, будто щенка, и проигнорировав возмущенный вопль. Полина и Роджер все это время изображали статуи Будды, застыв неподвижно на своих местах с выражением лиц людей, достигших дзена давно и прочно.
– Ну что ж. – Полина наконец обрела дар речи. – Я думаю, Ланс справится. Он же боевой киборг, в конце концов.
С балкона галереи, что занимала двадцатый этаж одного из пентхаузов в центре города, открывался чудесный вид. Полина с удовольствием подставила лицо ветру, мигом растрепавшему ей волосы и едва не сорвавшему с шеи легкий шарфик, вдохнула полной грудью запах моря, озона и специфический аромат местной растительности. Замерший рядом Ланс щурился по-кошачьи, тоже явно получая удовольствие от созерцания раскинувшейся перед ними картины. В какой-то момент он повернул голову в сторону Полины, вопросительно приподняв брови.
– Ты ведь меня сюда позвала не для того, чтобы в очередной раз обсудить завтрашнюю премьеру экспозиции, верно? О ней мы могли говорить и в присутствии Роджера, да и уже все давно обговорено.
– Ты стал таким проницательным.
Полине захотелось, как в прежние времена, взъерошить ему волосы или погладить по щеке, но Ланс выглядел таким… другим. Не их уютным мозгоедовским котиком, любившим яркие футболки с принтами мультяшных персонажей, а строгим, элегантным и неприступным, как кинозвезда, недаром Рэй все вздыхала и строила ему глазки, когда он у них гостил. Оставалось лишь тихо гордиться тем, что она помогла ему стать таким.
– Так что же ты хотела обсудить? Что-то насчет свадьбы Вениамина Игнатьевича? Или мужу еще какой-нибудь сюрприз готовишь?
Она покачала головой.
– Я насчет Дэньки… Теддичка позавчера прилетел, они общались, и он сказал, что с Дэнькой что-то неладно. И тот молчит, вернее, говорит, что все в порядке, ну, в своем репертуаре. Я вот подумала – вы же общаетесь между собой, ну… как киборги. Чувствуете состояние друг друга. Может, ты что-то заметил?
Ланс склонил голову набок; его взгляд слегка остекленел, как случалось когда он «уходил в процессор». Прокрутив записи последних нескольких встреч с Дэном, раздумчиво произнес:
– Вроде ничего тревожного я не вижу. Правда, его индекс массы тела опустился за последние пару месяцев до нижних пределов нормы, уровень кровяного давления тоже был слегка понижен, а частота сердечных сокращений наоборот превышала приемлемую физиологическую норму, правда в незначительной степени. Насколько я могу судить, он неукоснительно следовал совету доктора и не пользовался имплантами, а также регулярно принимал лекарства, так что повторных сердечных приступов у него не случалось.
Полина лишь тяжко вздохнула и покачала головой.
– Вообще-то я не физическое состояние имела в виду. Про него я бы у Вениамин Игнатьича спросила. Мужчины такие мужчины, хоть киборги, хоть люди. Дальше физиологии думать не способны. Мне кажется, у них со Стас Федотычем что-то неладно.
Ланс мгновенно сузил глаза; его рассеяно-одухотворенный взгляд, который так любили ловить в кадр богемные фотографы, напоминал теперь оптический прицел винтовки.
– Думаешь, капитан его обижает?
– Вас теперь обидишь, пожалуй, – Полина все же не удержалась и поправила Лансу широкий ворот модной рубахи, – Вы теперь не киборги бессловесные, а вполне себе люди, да еще какие. Все может быть сложнее, Лансик. Намного сложнее.
Сквозь неплотно закрытую дверь палаты Полина услышала раздраженный голос капитана и непроизвольно напряглась как струна; поднос с едой дрогнул в ее руках, тихо звякнула кружка, задев о тарелку.
Вениамину Игнатьевичу без труда удалось протащить ее в самую известную на Новом Иерусалиме клинику, оформив как персональную сиделку. Он хотел как лучше. Они все хотели как лучше. Они хотели, чтобы Станислава Федотовича окружали близкие, а не безликий персонал. Но получилось наоборот. Кажется, лучше бы бывшие товарищи по «Космическому мозгоеду» просто оставили его в покое, такое складывалось впечатление. Даже их корабельного доктора и своего ближайшего друга он пару раз доводил до белого каления, остальных же просто игнорировал. Каждый вечер команда собиралась в уютном баре неподалеку от клиники, чтобы узнать новости о своем капитане. Новости пока мало радовали – капитану чудом посчастливилось выжить, но гарантий, что он не останется инвалидом, врачи не давали. Единственным, кто неотлучно оставался рядом с ним вопреки всему, был Дэн. И Полина боялась даже предположить, чего ему это стоило.
– Я же сказал – убирайся! Мне не нужна нянька, я сам со всем прекрасно справляюсь! Сколько же можно повторять?!
Дэн заговорил, и Полина еще больше напряглась, даже дыхание невольно задержала – этот бездушный машинный голос сложно было спутать с человеческим.
– Приказ не может быть выполнен, поскольку противоречит инструкциям от лица с приоритетом в управлении.
– Какого еще лица?! Что ты несешь?! Снова изображаешь тупого правильного киборга? Неужели ты полагаешь, – голос капитана сделался вкрадчивым, – что это улучшит мое моральное состояние? Думаешь, в обществе бездушной машины мне полегчает?
– Ответ положительный. Вы высказали пожелание остаться в одиночестве, и ваша просьба была удовлетворена. Киборг является лишь вспомогательным оборудованием.
Капитан не то рассмеялся, не то всхлипнул, и Полине стало совсем уже не по себе.
– Господи, Дэн, до чего мы докатились. – Теперь в его голосе звучала бесконечная усталость. – Это я виноват, да. Расклеился, как сопляк. Все Стрелка вот вспоминаю. Как он в этом своем гравикресле катался. Прямо как я… вот. И та девушка-киборг… Белка. Словно наяву ее вижу, хотя вживую не видел ни разу. Маячит рядом с хозяином неотвязной тенью, бдит. В точности как ты сейчас. И стоило ради этого тащить меня сюда через полгалактики и собирать по кусочкам? Разве это жизнь?
У Полины задрожали губы. Ей так не хотелось, чтобы Дэн снова выдал какую-нибудь очередную штампованную машинную фразу, она даже мысленно завопила «не делай этого!». И Дэн как будто услышал.
– Стоило. Определенно стоило. – Голос у него был тихий, вполне человеческий и такой… Таким, казалось, можно железобетонную стену пробить. – И… не бойтесь. Вы не будете как Стрелок. Вы будете ходить. Обязательно. И даже бегать.
***
В своем сне он увяз по колено в какой-то густой и тягучей субстанции и не мог сдвинуться с места. Потом почувствовал, что все же движется, хотя ноги оставались в капкане. Планета под ним сделалась совсем маленькой, он всем телом ощущал ее вращение, перемещающее его вперед, а над его головой хороводом кружили звезды, и голубоватые линии космических трасс, проложенных не им, а кем-то другим, то вспыхивали, то гасли, закручивались спиралями и прорезали бесконечную пустоту Вселенной наподобие молний…
Переливчатый сигнал комма показался Дэну оглушительно громким, громче, чем ночная сирена в военном лагере, возвещающая подъем по тревоге.
Он с трудом оторвал голову от подушки, мимолетом подумав, что совсем избаловался – ведь когда-то четырех часов сна в сутки ему хватало на восстановление. Датчики движения сработали, зажигая прикроватный ночник с приглушенным розоватым свечением. Дэн провел ладонью над спящей вирт-панелью комма, тыкнул в клавишу.
У появившейся на экране физиономии вид был самый что ни на есть разбойничий – заметная щетина, крупный нос, свернутый набок, и выражение из серии «жизнь или кошелек!».
– Воронцов, ты там совсем охренел?! – Очень громко произнесла физиономия взвинченным до предела тоном. – Какого лешего сто четырнадцатый стоит у нас на разгрузке?! Мне пришлось своих ребят на вторую смену гнать, а они, между прочим, люди, а не чертовы киборги! Да еще с такими показателями складских остатков на конец квартала премии нам не видать как своих ушей!
Дэн поморщился, запустил пятерню в волосы, дернул.
– Кэс, ну что ж ты так орешь-то, я же сплю еще. Не понял, с чего такой шум-гам. Я же еще пару дней назад лично делал рассылку по всем филиалам об изменении режима работы в связи с заключением договора стратегической важности. Через неделю запустим новые склады и все войдет в колею. Чего непонятного-то?
Физиономия на экране озадаченно нахмурилась.
– Гм… Странно. Ты точно делал рассылку?
– Проверь почту и убедись сам.
Собеседник Дэна покачал головой.
– Ну, блин. Ну, дура… Уволю ее к чертям. Хотя нет, сперва прибью, потом уволю. Слушай, ты… это… Извини, что разбудил. Ну и за «чертовых киборгов» прости.
Дэн картинно изогнул бровь, придал своему лицу выражение превосходства с едва заметным оттенком брезгливости.
