Текст книги "Карты, деньги и скейтборд (СИ)"

Автор книги: Schneewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Я предупреждал, что твои выходки до добра не доведут! Когда родители были живы, вы с Бейлоном приезжали сюда как в гости. Весь дом остался на мне, я ухаживал и за отцом и за матерью! Ты сам-то обо мне вспоминал лишь тогда, когда тебе было что-то нужно! – Виктарион развернулся к брату и смерил его гневным взором, стиснув кулаки на подлокотниках кресла.

– О, ну, ещё бы! Бедняга Виктарион – все про тебя забыли. Этот дом тебе и достался, смею напомнить! А Бейлону чёртов завод! А мне что? Столовое серебро! Хорошенькое наследство, – фыркнул Эурон, откинувшись в кресле и забросив ногу на ногу. Попытался сфокусировать взгляд на брате, но получалось неважно.

Виктарион, кажется, не нашёл что возразить и угрюмо молчал, уставившись в камин.

Эурон решил завершить спор железобетонным аргументом:

– Ты не навещал меня в тюрьме. Ни разу не приехал! Даже не позвонил. Бейлон и тот появлялся изредка, хотя от него я этого и не ожидал. А ты же у нас был родительским любимчиком – самый правильный, самый послушный. Виктарион – пример для подражания, так говорили они. Отличный пример! Ты просто выкинул меня из своей жизни! Вот так, братец. Оступиться может каждый, а ты просто забыл обо мне, словно мы и не родственники, – заключил Эурон. Честно говоря, он был на взводе – то, что угнетало на протяжении последних двух лет, вырвалось наружу, как пар из-под крышки бурлящего котла.

Виктарион молчал, прожигая его суровым взглядом, но по окончании его речи, отвёл глаза и губы его дрогнули, словно он собирался сказать что-то резкое, но всё же не проронил и слова в ответ. Может, почувствовал и свою вину в том, что их отношения дали трещину, а может, просто не стал спорить с пьяным братом.

Помедлив, поднялся и также, глядя в сторону, произнёс:

– Оставайся на ночь, проспись. Нам обоим нужно остыть. Поговорим лучше завтра, – во истину он оказался самым здравомыслящим из них.

Эурон вздохнул и цокнул языком.

– Славное предложение, братец. Но мне нужны деньги. Три тысячи фунтов – потому и приехал, как ты понимаешь.

Виктарион удивлённо поднял брови.

– Ты издеваешься? Даже, если и не брать в расчёт, что мы пять лет не виделись, – раздражённо махнул рукой и вновь опустился в кресло. – Ты мне ещё прошлый долг не вернул.

– Не мог – я был в тюрьме, – парировал Эурон и вновь потянулся к фляжке.

Виктарион покачал головой и в раздумье запустил пальцы в бороду.

– Нет. Не могу, да, к тому же, Иви будет против – это ведь большая сумма, – решительно заявил он.

Эурон ухмыльнулся и воздел руки вверх.

– Ещё бы – вечно тобой баба управляет!

Виктарион хотел возразить, но Эурон отмахнулся от него. Опустил голову, сложив ладони на затылке.

– Я проиграл ребёнка в карты.

– Ты, что прости? – Виктарион поперхнулся и подавшись вперёд, наклонился к брату, уверенный в том, что ослышался.

– Проиграл Теона в карты. Мне нужно вернуть деньги до конца недели, – чётко выговорил Эурон, так и не взглянув брату в глаза.

Виктарион застыл, не зная как реагировать. А после залпом опрокинул кружку, в которую братец щедро плеснул спиртного в начале разговора. Кажется, три года трезвости канули в Лету.

========== Глава 5 ==========

Жёлтая полицейская лента ограждала вход в клуб. Он успел насчитать четыре трёхцветные тачки с мигалками на крышах, а самих фараонов так и вовсе было не счесть. Эурон отступил в тень переулка подальше от обличающего света фонаря. Закурил, внимательно наблюдая за разворачивающимися событиями. А посмотреть здесь было на что. Дверь увеселительного заведения распахнулась, и полицейские вывели наружу громилу Майка, а следом и самого хозяина – проклятого плута Ника. В наручниках он уже не казался таким крутым перцем. Эурон усмехнулся в тени. «Вот ты и влип, чудило!»

Судьба благоволит ему сегодня, и просто грех не воспользоваться таким шансом. Настало время встряхнуть старого знакомого – крысы, бежавшие с тонущего корабля, тоже бывают полезны.

Эурон вышел на освещённый проспект и неторопливо направился в сторону бара на углу. Конечно же, он знал местного вышибалу.

– Здорово, Том! – поприветствовал скучающего у двери охранника.

Парень в чёрной рубашке отвёл глаза. Похоже, не обрадовался такой встрече. А впрочем, Эурону было плевать. За деньги парень сделает всё, что угодно. Том являл собой олицетворение жадности и глупости.

– Есть дело, дружище, – заявил Эурон, когда Том кивнул и протянул руку.

– Не знаю. Сейчас не лучшее время. Ника забрали, и я не хочу неприятностей, у меня же семья. Ты и сам знаешь, – Том неловко улыбнулся, от чего стал выглядеть ещё моложе. Он ведь совсем мальчишка, наверное, и двадцати нет.

Эурона, впрочем, не проняли его жалобы. Сам виноват, что ввязался во всю эту кабалу. Может, он ему и не сочувствовал, но точно понимал – сам, ведь какого-то чёрта женился три раза!

– У меня маленький ребёнок, я не могу рисковать, – продолжил отнекиваться парень. Светлые пряди на его голове топорщились словно иголки на теле ежа, а карие глаза смотрели умоляюще. Его и, вправду, стоило пожалеть хотя бы потому, что ему не хватило ума закончить что-то кроме школы, найти нормальную работу, а уж потом заводить семью. Но у него всё оказалось наоборот.

– А у меня трое детей. Давай к делу, Томми. Мне нужно найти Зверя. Сколько? – без лишних церемоний осведомился Эурон.

Том замялся.

– Две сотни, – предложил Эурон, видя, что он колеблется.

– Три, – тут же вскинул голову парень. Хозяин новый, а повадки всё те же. Как говорится, старого пса не выучишь новым трюкам.

– По рукам, – Эурон не стал торговаться – времени оставалось мало, ведь сегодня наступил уже вечер пятницы.

– Я слышал кое-что, но это не точно… – Том вновь замолчал.

Эурон красноречиво хмыкнул и отсчитал купюры, чуть помедлил и подкинул ещё сотню, чтобы парень соображал поживее.

– В Ист-Энде*. Заброшенная пивоварня. Зверь там тусует со своими ребятами. Я скажу, как туда добраться, но больше ничего не знаю, – Том быстро забрал банкноты, а после огляделся по сторонам. – Я бы на твоём месте с ними не связывался. Они отбитые на голову, – предупредил он, после того, как объяснил дорогу.

– Спасибо, дружище! – Эурон хлопнул его плечу и растворился в ночи.

Конечно, он не был идиотом, чтобы соваться в этот осиный улей в одиночку. Наступила пора навестить старых друзей. Кажется, лет десять прошло с момента их последней встречи. А, впрочем, ровно десять. Сначала он женился, а потом и Джерри – некогда стало гонять по ночным улицам. Железный конь отправился в гараж, а потом и вовсе сменил хозяина. Семья, ребёнок – пришло время повзрослеть и забросить подростковые забавы. Сдаётся, что у парней были те же истории.

****

Минутная стрелка словно сошла с ума: норовила пробить стекло и сорваться с циферблата, отправляясь в свободный полёт. Суббота. Оставалось меньше суток. Заводские окраины Ист-Энда кажутся ещё мрачнее в сером вечернем свете. Трубы выдыхают дым в это бесцветное небо, грязь стынет под ногами ледяной коркой, а на кожанку падают острые шестиконечные снежинки одна за другой. Тонкое кружево небесных слёз.

Вдалеке слышен пароходный гудок – сухогруз отправляется в путь по реке. Вниз по улице расположены продовольственные склады и доки, должно быть, перевозят зерно и консервы. Лет семь назад он сам работал на одном из таких судов. Тогда как раз родилась вторая дочь, и потребности новой семьи возросли. Платили неплохо, но вскоре он оттуда ушёл, как, впрочем, и от второй жены. Эурон всегда считал, что достоин большего, чем таскать тюки с зерном. Право, ведь даже учился когда-то на судового техника. Родители настояли. В детстве он любил мастерить поделки. Однажды даже построил макет города с собственной энергосетью из разноцветных лампочек ёлочной гирлянды. Модель и, правда, функционировала: сперва лампочки мигали невпопад, но после Эурон всё настроил как надо. И, чёрт возьми, это было красиво.

А ещё хотел стать путешественником и исследовать новые земли. Но когда подрос, то понял, что всё открытия уже были совершены до него. Иногда Эурон чувствовал себя человеком другой эпохи, вовсе не на своём месте. В мореходке оказалось скучно: схемы, куча железок и строгие нравы, совсем не оставалось простора для воображения. Его хватило ровно на год.

Дальше был юридический колледж. Мать так мечтала, чтобы он стал адвокатом, тем парнем в дорогом костюме и с кучей бабла на счету, но без друзей и совести. Вылетел после первого семестра. Он совсем не ходил на занятия. Это всё оказалось не тем, чего он хотел. Машинист локомотива. Доучился, честно вкалывал около года. Дальше был проклятый сухогруз. А потом это так надоело, что Эурон бросил всё и уехал в Германию. Целых полгода работал фотографом на всевозможных развлекательных мероприятиях. Немки оказалось вовсе и не такие страшные, как о них говорят. Как выяснилось, они очень любят англичан. Туманный Альбион, разводные мосты через Темзу, чудный дождливый край – об этом Эурон мог говорить часами. Романтика. Девицы оказались падки на британский акцент. Может быть, слегка приукрасил, сказав, что был моряком, но в любом случае его истории имели успех. Он надеялся, что где-нибудь в Гамбурге или Берлине его не ожидает какой-нибудь маленький Клаус или Штефан, а, может быть, Ханна. Впрочем, мальчишку он бы даже признал, а дочерей у него и так, избыток.

Наверное, он мог бы стать писателем, вот только больше любил участвовать, а не фантазировать. Поистине, биография рок-звезды. Да, когда-то в юности он думал о том, чтобы стать музыкантом. Харизмы хватало, а таланта, видно, не добрал. На гитаре бренчал посредственно, старина Джерри и тот играл лучше, а уж на что неповоротливый медведь. Впрочем, девкам и так, нравилась его музыка, мотоцикл и кожаная куртка, пусть он и не стал Джимми Хендриксом**, но они его любили. А Эурон любил их.

Пока Эурон пребывал в воспоминаниях, как-то незаметно стемнело. Ребята в машине, кажется, тоже заскучали. Джерри ковырялся в настройках радио, пытаясь отыскать что-то бодрящее, Тим залипал в телефон. Йорик и Вэйд курили на улице. Эурон вышел к ним. Он уже успел пару раз прогуляться вокруг территории завода, но ничего не происходило. Надеялся, что Том его не обманул. Пивоваренный завод, да и здесь он тоже когда-то работал. Не именно на этом, конечно, но на одном из похожих. Как тесен мир.

Йорик сыпал шутками, то и дело вертел головой по сторонам. Чернявый, что цыган, поджарый, как гончий пёс. А в душе всё тот же мальчишка-ренегат, дерзкий задира и верный друг. Вэйд хохотал басом и тряс головой так, что волнистые русые прядки влетали вверх. Добрая душа – раньше подбирал бездомных котят, а сейчас состоит в каком-то обществе по защите животных.

Тим – тот, всегда был умником. Стал инженером. Серьёзный дядька с бородой, в круглых профессорских очках. Две дочки, дом в ипотеку и лохматый пёс на заднем дворе. Какой же скучной стала его жизнь!

И, конечно, медведь Джерри – суровый мужик под два метра, тренер по боксу. До сих пор гоняет на байке. Женат второй раз, своего четырёхлетнего сына просто обожает. Вот так – вся банда снова в сборе. Видно, дружба была настоящей, раз спустя столько лет они согласились помочь. Тим ворчал, Вэйд отнекивался и злился, но всё равно пришли. А Джерри и Йорик, кажется, оказались искренне рады его видеть. Верно, в их обыденной жизни угас дух авантюр, но не потух совсем – тусклый, как огонёк свечи, но ещё живой. Настало время всколыхнуть былую славу.

Разгоняя сумрак, сверкнули фары в конце улицы, к старой пивоварне приближался знакомый чёрный внедорожник. Компания в тени складских лабиринтов притихла. Шутки смолкли, и все сразу посерьёзнели. Йорик напряжённо сжав челюсть, разглядывал выходящих из джипа бандитов. Вэйд ласково, как котёнка, погладил кастет, который вынул из кармана куртки и нацепил на руку. Его удар левой валит с ног любого. Джерри и Тим настороженно наблюдали из машины за внезапной сменой обстановки.

Эурон не думал – он считал. Трое в тачке, двое на воротах. Не может быть так просто, наверняка, внутри здания есть ещё люди. Знать бы точно сколько их, да нет времени ждать. Отмеренный Ником срок подходит к концу, как тонкая струйка песка, заполнившая нижнюю чашу песочных часов. А весь их план был придуман за два часа в кафе, да в машине по дороге сюда.

Собравшись в круг и положив друг другу руки на плечи, парни с минуту стояли молча, собираясь с мыслями. Имелся у них такой ритуал во времена бурной юности. Нет, тогда они не были шпаной или малолетними преступниками. Хулиганами, анархистами и знатными раздолбаями – скорее всего. Мальчишками, которые вели битву с серьёзным, скучным миром, но взрослая жизнь разбросала их по разным фронтам. Теперь у каждого свои баррикады.

– Зажжём, парни! – Эурон кивнул с ухмылкой.

Послышались одобрительные возгласы. Круг распался. Дальше всё закрутилось, словно видеокассета в быстрой перемотке. Его оружие бита. Цепь для Йорика, Джерри – пудовые кулаки и кастет, так же, как и Вэйд. Монтировка – Тим, что сказать, интеллигент.

На ворота ставят самых тупых быков.

– Привет от Ника! – Йорик и Джерри. Спустя пару минут связанные часовые отдыхают за рассохшимися пивными кадками. Путь свободен.

Пара фонарей мерцает на стыках бетонного забора, обтянутого поверху колючей проволокой. Тачки, вросшие колёсами в землю, ржавые бочки, лопаты и мусор. Кажется, завод закрыли в восьмидесятых, с тех пор он стал пристанищем маргиналов и мошенников всех мастей. В здании оказалось темно и гулко. И подозрительно тихо. Очень тихо. Огромные серебрящиеся в лунном свете котлы уже много лет стояли нетронутыми и холодными. Однако, воздух в помещении до сих пор хранил аромат хмеля, похоже, он въелся в кирпичные стены навеки, словно клеймо.

В закутках первого этажа поселился сквозняк, завывая словно ранней зверь, метался среди наружных и внутренних дверей, бился в высокие пыльные окна и стонал в спящей утробе заводских труб. Парни приняли решение разделиться и обыскать все этажи. Вэйд, Тим и Джерри поднялись на второй и отправились бродить по пустынным коридорам. Йорик и Эурон двинулись дальше, вверх по лестнице.

Они открывали каждую дверь, что попадалась им на пути, но нигде не было ни души. Лампы стрекотали под потолком, словно попавшие в ловушку мотыльки. Казалось, спящий завод пуст, как сума бродяги. Напряжение звонкой нотой камертона звучало в воздухе. Внезапно послышался шум и грохот. Скорее всего, где-то внизу. Они оба насторожились и замерли. Йорик намотал на кулак тяжёлую цепь, сосредоточенным взглядом окинул коридор. Эурон стиснув в руках биту, словно строптивую девку, кивнул ему. Они двинулись в противоположные стороны.

Дверь резво хлопнула о стену, в конце коридора показались четверо. Эурон перехватил биту покрепче.

– Здорово, клоуны!

Йорик обернулся и застыл на месте.

Зверь оскалился и шагнул вперёд, а следом и остальные трое бандитов.

– Я пришёл забрать племянника. Где он?

Жёлтые глаза Зверя насмешливо блеснули.

– Сначала деньги – потом мальчишка, – хрипловато рыкнул он. Голос его звонким эхом разнёсся по пустому помещению и затерялся где-то под балками потолка. Вся компания двинулась навстречу.

– Но я ведь должен Нику, а не тебе. Ника забрали фараоны, слышал? Конец вашей лавке приколов. Я заберу племянника, и мы уйдём. Мирно, – заверил Эурон, опустив биту. С Ником ещё можно иметь дело – со Зверем вряд ли.

Зверь моргал, недоумённо приоткрыв рот. Без Ника он ничего не стоит, ведь он всего лишь его цепной пёс.

– Это мой завод! Зверь не любит чужаков.

Как по команде бандиты ринулись в атаку. Эурон помнил, что у Зверя есть ствол, про остальных же не знал ничего. Дальше мелькали отдельные кадры. Окровавленная морда Зверя с жутким оскалом. Это он постарался. Йорик быстрый и яростный, сокрушал всех на своём пути, цепь словно бич надсмотрщика свистела в воздухе. И он ни разу не промахнулся. В какой-то момент друзья оказались в кольце врагов, стоя спиной друг другу, словно окружённые голодными волками. Эурон даже не успел заметить, когда шайка Зверя обзавелась стальными прутьями арматуры. И им бы пришлось туго, но в тот же миг затопали на лестнице. Взмыленные, с боевыми отметками на лицах, но задорно-злые примчались Джерри и Вэйд. А следом Тим с пушкой наперевес.

– Отбой, пацаны! Кладём игрушки на пол и поднимаем руки вверх, – размерным тоном проговорил он.

Круг распался, неохотно, осторожно, но все выполнили приказ. Застыли словно статуи. Все, но только не Зверь. Кинув арматуру на пол, он рванул прочь, скрывшись в конце коридора, там, где за распахнутым окном ржавела пожарная лестница. Шестёрки шестёрок ещё более бесполезны. Ему был нужен цепной пёс Ника.

Металлические ступени пружинили под ногами, когда Эурон мчался наверх. Парни остались позади, но он не мог ждать. На крыше хозяйничал ветер ледяной и колкий. Зверь затормозил у неприметной будки, что являлась раньше то ли складом старого хлама, то ли каморкой ночного сторожа. Дикое место, что для того, что для другого. Эурон задался вопросом, почему Зверь не спустился вниз, а ринулся наверх. Какой смысл бежать на крышу?

Зверь развернулся, так и не достигнув своей цели. Потянулся к кобуре на поясе, исход событий решали доли секунды. Эурон не успевал ничего сообразить, затормозить тоже. Трёхдневный ливень, обратившийся к этому вечеру катком на крыше, решил всё за него. Ботинки проскользили по льду, и он с размаху влетел в Зверя, сбил его с ног. Пистолет улетел в сторону, бита, впрочем, тоже. Эурон успел дотянуться, Зверь – нет. Лёд окрасился красным. Не дожидаясь следующего удара, противник перекатился в сторону. Подскочил на ноги и дёрнул держащую ручку двери арматуру. «Твою мать, просто рыцарский бой!» – усмехнулся Эурон, поднимаясь.

Плечо хлестнуло болью – видно, мечник из него так себе. Пару ударов он успел отразить, а после дерево разломилось с сухим треском. Зверь торжествовал. Рано. Удар ботинком в голень заставил его поумерить пыл, деревяшкой по рёбрам так и вовсе вышиб дух. Не давая опомниться, Эурон заехал сопернику коленом в живот. Чёртов лёд! Теперь они оба на полу и без оружия, сцепившись словно два диких кота, обмениваются ударами. У самого края замирают, хриплое дыхание прорывается сквозь зубы, облаком пара зависнув в воздухе.

Эурон сжимает руки на бычьей шее Зверя.

– Сдавайся, придурок!

Зверь злобно скалится, но признаёт очевидное. Снова топот на крыше. Это его парни: живы, но потрепаны как бойцовские псы.

****

Поверженный, утомлённый и мрачный Зверь враждебно глядит на них. Он примотан пеньковым тросом к стулу, но всё силится встать и продолжить бой. Пара крепких тумаков усмиряют его гнев. Бывший когда-то помпезным начальственный кабинет встретил гостей унылым видом. Ободранные шёлковые обои свисают со стен, словно клочья шерсти с шелудивого пса. Разбитый стол, горы бутылок, одноразовые тарелки с остатками пищи. Кожаное кресло босса зияет дырами, как старый матрац. Именно к нему и привязан Зверь. Он бормочет сквозь зубы ругательства и трясёт головой, на скуле разлилась огромная гематома, а правый глаз заплыл и злобно сверкает из-под слипшихся ресниц. Он проиграл и говорит всё, что требуют. Там вдали за городом детишки строят Нику «дворец», те которых они не успели продать.

– Целиком или по частям, – тихо смеётся он. – Поторопись, может, твой пацан ещё там. Жаль, не успел с ним позабавиться. Ник запретил играть с детьми, но иногда оставлял Зверю одного или двух, – бормочет он, качая головой.

Эурон разбивает его безумную ухмылку ударом кулака, а после парни уводят его в сторону. Может и к лучшему, он не знает, смог бы остановиться или нет. Они вновь поднимаются на крышу. В узкой каморке, забитой жестяными вёдрами и другим пыльным хламом, тайник под полом. Потёртый кожаный дипломат, а внутри ровные стопки банкнот.

– Тут на всю мою ипотеку хватит, – присвистнул Тим. Потянулся к нагрудному карману рубашки и достал очки. Они оказываются разбиты, и он с огорчением вытряхивает осколки на пол. – Зараза!

– Откуда пушка? – уже внизу спросил Джерри.

– У сына взял. Это ж игрушка, парни, – расхохотался Тим, а за ним грохнули и все остальные, что сразу сбавило напряжённую атмосферу. При ближайшем рассмотрении пистолет оказался толково сработанной подделкой. Забава для детей: чёрный металлический корпус с пластмассовыми пульками.

Заброшенную пивоварню бандиты использовали вместо склада «потерянных вещей», в офисе на втором этаже хранилось разное барахло вроде часов, украшений и прочих ценных предметов. А во внутреннем дворе ждала его тачка.

– Я по тебе скучал, приятель, – Эурон обрадовался своей машине, словно старому другу. Ключи он, конечно, добыл в «офисе».

– По коням, мужики? – обернулся к друзьям. – Кто звонит фараонам?

– Пожарные, – ухмыльнулся Йорик, щёлкнув зажигалкой.

Он всегда был немного странным, даже прозвище носил Безумный Йорик. Хотя, идея оказалась, что надо. Где-то вдалеке в унисон выли сирены всех мастей, а старая пивоварня коптила небо в последний раз.

Комментарий к Глава 5

* Ист-Энд – восточная часть Лондона. Несмотря на усилия лондонских властей по благоустройству Ист-Энда, эта часть Лондона по-прежнему имеет репутацию «докерского», рабочего района.

** Джимми Хендрикс – один из наиболее смелых и изобретательных гитаристов-виртуозов в истории рок-музыки.

========== Эпилог ==========

За окном проносились шеренги высоких сосен, пришедшие на смену дубовому бору. Машина мчалась в город по ночной автостраде. Притихший Теон замер на заднем сидении и с недоверием глядел на убегающий вдаль лес. Он толком ещё не пришёл в себя и не мог осознать, что всё закончилось. Где-то позади звучали полицейские сирены: всех плохих парней упаковали в наручники и скоро отправят за решётку, а дети вернутся домой.

Теон решил, что больше ни за что в жизни не возьмёт в руки карты, ведь от этого могут быть большие неприятности. Успокоившись, вскоре заснул, и уже не видел, как вдали блеснули огни города.

Эурон подумал, что не стоит заявляться к брату в шестом часу утра, так как это может вызвать лавину нежелательных вопросов. Он всё же надеялся скрыть свою оплошность и поехал сразу домой. Оба они проснулись далеко за полдень, и после обеда Эурон сразу же приступил к важному разговору.

Теон отставил в сторону кружку с чаем и поблагодарил. Эурон взял племянника за руки и наклонился к нему.

– Давай кое о чём договоримся, дружок. Я куплю тебе велик, а наше маленькое приключение останется в тайне. Мы же не хотим, чтобы папа волновался, так?

Теон заёрзал на табуретке и задумался.

– Ну… ладно. А скейт? Ты ведь обещал! – вскинул голову он.

Эурон вздохнул.

– Что-нибудь одно. Давай лучше купим тебе новую куртку, а то эта совсем никуда не годится.

– Но… – Теон нахмурился, а после решил, что лучше уж выбрать скейтборд, так как старый он недавно сломал. Всё равно велосипед папа обещал подарить на день рождения, правда, уже второй год так говорит, но может быть, в этот раз сдержит своё слово. – Хорошо. Я хочу скейт, – заявил он.

– Договорились. Ни слова Бейлону и Аше и получишь свою доску, – улыбнулся Эурон и потрепал племянника по голове.

Теон вновь насупился, вспоминая моменты пережитого недавно кошмара. Опустил голову и всхлипнул.

– Ты дурацкий дядя – проиграл меня в карты! Там было страшно, – добавил он шёпотом, в горле встал горький комок, который мешал говорить, а к глазам подступили слёзы.

– И, правда, дурацкий. Прости, малыш, я исправлюсь, – заверил Эурон и прижал мальчишку к себе.

Теон успокоился пару минут спустя и высвободился. Всё ещё сипловатым голосом спросил:

– А когда мы пойдём за скейтом?

– Да, вот прямо сейчас и пойдём, – Эурон поднялся и составил тарелки в раковину. А после кивнул племяннику, и оба вышли в коридор.

Вечером он отвёз Теона домой, а сам отправился в гости ко второй жене. Хотел повидать всех своих дочек и даже купил им подарки, разу уж так неожиданно обзавёлся внушительной суммой.

****

Теон вернулся домой с обновками и, сияя счастливой улыбкой, хотел поделиться радостью с отцом и сестрой. Однако, его словно никто и не ждал. Отец сидел на кухне, пряча лицо за газетой, и выпивал, глядя футбольный матч. Он отвлёкся только затем, чтобы отчитать сына за прогулы в школе. Оказалось, что учительница приходила к ним домой и растрезвонила обо всех его шалостях. Понурив голову, Теон пробормотал извинения и заверил, что непременно исправится. Отец, конечно, наорал на него и сказал, что не хочет видеть такого бессовестного шалопая, что ему стыдно за него, а Теон последний негодяй, который мотает ему нервы на старости лет.

Дождавшись конца гневной речи, Теон поднялся наверх, едва сдерживая слёзы. Стукнул в дверь комнаты сестры и появился на пороге чумазый и расстроенный. Старая куртка и джинсы были испачканы строительной пылью и грязью. В резиденции Ника ему пришлось несладко, однажды Зверь толкнул его кучу щебня и пинал ногами за то, что он не был достаточно расторопным. Аша, конечно, ничего этого не знала. Она отложила на край стола книгу, которую читала до того, как Теон вошёл, и недовольно взглянула на брата.

– На кого ты похож, Теон? Неужели нельзя быть поаккуратнее – на тебя не напасёшься вещей. Ты что по стройке лазал? – Аша подошла к нему и покачала головой, оценив его внешний вид. – Я тебе звонила вчера. Что у тебя с телефоном? Приходила твоя учительница и сказала, что ты давно уже не появлялся в школе.

Теон опустил глаза. Кажется, никто и вовсе не заметил, что его не было дома целую неделю. О нём совсем никто не беспокоился. Неужели о нём вспоминают лишь тогда, когда хотят отругать? Стало так горько, когда он решил, что близким вовсе нет до него дела.

– Прости, – пробормотал он и метнулся за дверь.

Размазывая слёзы по лицу, Теон сбежал по ступенькам и подхватил новый скейт, хлопнул входной дверью и выскочил на улицу. Всё оказалось вовсе не так, как он представлял – по нему никто вовсе и не скучал, а дома встретили только брань и крики. Теперь он чувствовал себя очень несчастным и никому ненужным. Холодный ветер щипал лицо и забирался под куртку, но Теон продолжал бежать, затормозив лишь у входа в парк. Катался на скейте до самой темноты, до первых звёзд на небе, а потом как-то сразу устал. Присел на скамейку и машинально водил доску по асфальту то одной, то другой ногой. Совсем не хотелось идти домой. А ведь всю прошлую неделю он безумно тосковал по семье, но они, кажется, и вовсе его не любят.

Теон подумал о том, что можно поехать к дяде Виктариону, но толком не знал дорогу, потому что его не отпускали одного так далеко. К тому же, вспомнил, что у него нет денег на билет. Теон засунул руки в карманы и вздрогнул от холода, когда катался было жарко, а теперь стало зябко. В свете фонаря танцевали снежинки, а замёрзший мальчишка бездумно провожал взглядом полоски, что оставляли колёсики скейта на свежем снегу.

Дробный стук каблуков разбил парковое безмолвие. Теон вскинул голову и увидел, что к нему приближается сестра, лицо у неё было сердитым. Она снова начала его ругать и даже кричала, что он бессовестный и глупый. Говорила, что на улице такой холод, и он непременно заболеет, и она, конечно, не будет за ним ухаживать, раз он такой вредный и непослушный.

Теон не выдержал и заплакал, ему было так стыдно, ведь он считал себя почти взрослым, но мир оказался безумно несправедлив к нему.

Аша вздохнула и, смахнув перчаткой снег со скамейки, села рядом, обняла за плечи.

– Ты ужасно себя ведёшь, заставляешь нас всех волноваться, – сказала она усталым тоном.

– Неправда! Вы ничего даже не заметили! – воскликнул Теон.

– Давай поговорим дома. На улице на самом деле холодно, и я не хочу, чтобы ты простудился, – мягко сказала Аша. Взяла его за руку, и он подчинился.

В тепле у Теона закружилась голова, и он безучастно сидел на банкетке, прислонившись спиной к стене. Аша стянула с него кроссовки, расстегнула куртку и сняла шапку. Прикоснулась рукой к его лбу.

– Кажется, у тебя температура. Я же говорила. Балбес! – упрекнула она.

Позже, когда он лежал в постели, укрытый одеялом до самого подбородка, сестра принесла горячее молоко с противной пенкой. Теон терпеть его не мог, но приподнявшись на кровати и облокотившись на подушки, послушно выпил всё.

Бейлон зашёл ближе к одиннадцати и погладил спящего сына по голове, поправил одеяло, вздохнул и вышел. Утром сходил в аптеку, а после купил в газетном киоске альбом с наклейками из мультфильмов, чтобы порадовать больного ребёнка. Теон, конечно, был счастлив, получив свою толику заботы и внимания со стороны родственников. Может, подарок оказался и не по возрасту, но он всё равно был рад, что отец думает о нём. Когда Теон выздоровел, всё опять вернулось на круги своя. Снова его никто не замечал.

Их уговор с дядей просуществовал недолго, не прошло и двух недель, как Теон выболтал всё сестре. Она вновь ругала его за испорченную старую куртку, и чувство несправедливости волной захлестнуло душу. Он ведь не был ни в чём виноват! Что поделать, но секреты Теон хранить совсем не умел, а Эурон вовсе и не подозревал, что в ближайшее время его ожидает серьёзный разговор с братом. Происшествие, ставшее ярким и пугающим событием в жизни маленького мальчика, ничего особенно не изменило. Опасности остались позади, а тревоги были всё те же. Сомнения и печали никуда не ушли, но семью не выбирают, и Теон любил их всех, несмотря ни на что. Он умел прощать и верить в лучшее.