Текст книги "Золотая сказка осени (СИ)"

Автор книги: Schneewolf

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Глава 1 ==========

Листья кружились пёстрым хороводом на пятачке сухого асфальта под козырьком автобусной остановки. По пластиковой крыше барабанил крупнокалиберный дождь. Ренли зажал подбородком серую пухлую папку, и, балансируя на одной ноге, пытался справиться с застёжками на сумке. Когда же все важные документы оказались надёжно упрятаны и защищены от проникновения воды, он вздохнул с облегчением, и не без труда застегнул молнию на сумке. Помимо важных документов, диплома и характеристик с практики в начальной школе, там ещё и располагался пакет с яблоками, за которыми он заскочил в магазин. Как будто бы нельзя было купить их возле дома! Но ему уж очень хотелось, прощаясь с родным университетом, пройтись по местам былой славы и обойти все близлежащие дворики, в которых, в своё время зависали шумной студенческой толпой. А заглянуть в супермаркет, в котором на протяжении четырёх лет будущие социальные педагоги затаривались различными закусками и алкогольными напитками, было просто необходимо. В уютных двориках и университетском парке не раз отмечали сданную успешно сессию и практику. А на скамейках под сенью раскидистых старых вязов очень удобно было зубрить конспекты перед самым экзаменом в период летней сессии. Множество приятных воспоминаний подарил зелёный прямоугольник, очерчивающий университетский дворик.

А вот на той, казалось бы, ничем не примечательной лавке он целовался с милой, застенчивой Габриэллой. Тёплый летний вечер, непринуждённый разговор, обсуждение предстоящей практики, перемежающееся лёгкими шутками. Задорный звонкий смех одногруппницы и блеск её тёмных глаз. Едва уловимое дуновение свежего ветерка и её рассыпанные по плечам густые тяжёлые волосы. Ветер ласково растрепал её прическу, и она склонила голову в милой улыбке, а Ренли, как бы невзначай, легонько отвёл непослушную прядь с её лица. Их взгляды встретились, и обоюдная симпатия стала очевидна.

Второй курс – сумасшедшее лето, бесчисленное множество вечеринок, и такой непринуждённый, воздушный и трогательный роман, лёгкий и нежный, как зефир, как тающий во рту молочный шоколад. И, к сожаленью, столь же кратковременный и эфемерный. Четыре месяца: с июня по сентябрь, пролетели, как один миг. Габриэлла оказалась девушкой-мечтой: ласковой, нежной и доброй. Такой уютной и по-домашнему тёплой. Помимо поцелуев под луной и прогулок в парке, они успели посетить множество выставок и концертов, мюзиклов и спектаклей. Театры, опера и балет, музыка и искусство, путешествия по старой доброй Англии. Весь мир был открыт перед ними – застыл ради них двоих, и виделся исключительно в сладко-карамельных тонах. Он тонул в её глазах, как в растопленном шоколаде. Утопал в тихих, спокойных вечерах и растворялся в томных и жарких ночах. Это была леденцовая сказка: яркая, разноцветная и сладкая.

Жизнь кипела днём и замирала вечером среди книг, на расстеленном на прогретой солнечными лучами крыше клетчатом пледе. На этом островке умиротворения умещались они оба, наслаждаясь видами ночного города и потягивая тёрпкое красное вино. Ренли клал голову ей на колени и зажмуривался, словно сытый довольный кот. Девушка легонько перебирала его волосы и вкрадчивым, глубоким голосом, читала вслух очередную фантастическую историю.

Это лето казалось бесконечным. Эта сказка казалась вечной. Но как не бывает бесконечной книги, так и каждую историю ждёт свой финал. Когда Габриэлла переехала к нему, его некогда холостяцкая берлога превратилась в самый комфортабельный в мире шалаш на двоих. На стенах появились милые картинки с котятами, холодильник наполнился продуктами, а на кухне поселился запах свежей выпечки и домашней еды. Полы оказались начищены до блеска, а во всей квартире не возможно было найти и пылинки. И вроде бы ничего не изменилось, стало даже лучше, чем прежде. Дома его ждал вкусный ужин и заботливая… жена? Посиделки с друзьями в пабе заканчивались раньше, и теперь он ограничивался одной пинтой пива, а иногда и стаканом содовой, чтобы не расстраивать свою девушку. И даже после воскресной игры, где они собирались со старыми друзьями погонять мяч, он спешил поскорее домой. Да и гости теперь наведывались к нему редко. Кажется, после тёплых дружеских посиделок его любимой не нравилось наводить порядок на кухне и убирать пустые бутылки и наполненную окурками пепельницу. Нет, она не говорила ни слова, никогда не закатывала громких сцен и не затевала скандалов, но её красноречивый взгляд из-под опущенных ресниц и скорбно поджатые пухлые губы говорили сами за себя. А он не хотел расстраивать свою трепетную и нежную ласточку. Она была такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что он готов был носить её на руках. И носил, впрочем.

Звать друзей домой он прекратил, и встречи с ними также стали чрезвычайно редки. Наступил сентябрь, они оба перешли на третий курс. Летняя сказка остыла. На смену ей пришла история совсем другого толка. Приторная и вязкая, как мастика на безумно красивом, но ужасно безвкусном торте.

Лекции и семинары – на всех парах они были вместе постоянно, а после вечерней подработки в университетской библиотеке он сразу же отправлялся домой. А Габриэлла даже устроилась лаборантом к профессору филологии, чтобы иметь возможность наведываться к своему возлюбленному в рабочее время. А ещё она оказалась ужасно ревнива и корила его буквально за каждый брошенный в сторону другой девушки мимолетный взгляд. Да что там девушки – она умудрилась заподозрить его в романе с преподавателем по психологии, а это была женщина хорошо за сорок, и даже, можно сказать, под пятьдесят!

Однажды Ренли с удивлением обнаружил, что она копалась в его телефоне в поисках одной ей видимых сообщений от любовниц. Конечно же, ничего подобного там не нашлось. Но девушка не отринула свои подозрения и начала вытягивать из него подробности обо всех, сомнительных на её взгляд, контактах в телефонной книге. Ренли, честно говоря, оторопел от такого поворота событий. Самое интересное, что скандала так и не произошло, девушка просто заперлась в ванной и рыдала там добрых полчаса. А Ренли просто не знал, как себя вести. Оправдываться в том, в чём он не виноват? В конце концов, он смог до неё достучаться и успокоить. Поцеловал в покрасневшие щёки и припухшие губы, успокаивающе погладил по спине и провёл рукой по густой копне каштановых волос. Попытался убедить, что он ей верен, и даже в мыслях не держал ничего предосудительного. Девушка утёрла слезы, и ссора сошла на нет. Но, к сожалению, это был лишь первый инцидент из череды подобных эпизодов. Такие представления стали происходить с завидной регулярностью.

Они съехались в конце августа, и за два неполных месяца учёбы Ренли понял, что сыт семейной жизнью по горло. Где-то в октябре он осознал, что после вечерней подработки ему не хочется возвращаться домой. А он был точно уверен, что заполнять скучные формуляры и сортировать и подклеивать отвалившиеся корешки книг не является мечтой его жизни и вершиной карьеры. Но, тем не менее, он нередко засиживался допоздна, убеждая себя в том, что у него полно работы. На самом деле, он и устроился-то на подработку только за тем, чтобы немного отдохнуть от своей прилипчивой, вездесущей девушки. Нет, конечно, ещё и затем, чтобы подзаработать, ведь не пристало же ему, взрослому парню, клянчить деньги у родителей на содержание себя и своей девушки. Они и так платили за учёбу и съёмную квартиру. Первые два года он в основном перебивался репетиторством – занимался с ребятишками из младших классов английским языком. Но хоть на репетиторстве он мог заработать и больше, чем в библиотеке, особенно, если набрать достаточное количество учеников, – в данный момент это оказалось совсем неудобно и нежелательно. Детей приводили к нему домой, а сейчас он, напротив, мечтал выбраться из дома. Ездить же самому к ученикам было более напряжно и растратно. Мотаться по всему городу ему не хотелось. Таким образом он и оказался в университетской библиотеке. Но, навязчивая возлюбленная умудрялась допекать его и там.

Ренли понял, что полностью исчерпал запас своего терпения, когда всерьёз задумался о том, чтобы напиться в баре и заявиться в таком разнузданном виде домой, нарываясь на скандал. По натуре он был человеком мягким, и предпочитал решать конфликты путём разумного диалога и нахождения пути к компромиссу, удовлетворяющему обе стороны. Но, как он ни пытался осторожно и кротко выказать своё недовольство, добиться желаемого результата ему не удавалось. Либо он натыкался на стену непонимания, либо всё оканчивалось слезами, обидами и обвинениями в равнодушии и холодности. Или же следовали глупые и беспочвенные упрёки в том, что он нашёл себе другую девушку на стороне и просто желает поскорее избавиться от опостылевшей возлюбленной. И он отступал перед этим водопадом слёз и упрёков.

Он понял, что уютный и тёплый мирок на двоих, мало того что стал тесен, так просто-напросто превратился в клетку. А нежные ранее объятья душили его не хуже, чем петля висельника. Промучившись ещё пару месяцев, Ренли осознал, что окончательно утомился этими изжившими себя отношениями, и принял волевое решение с ними покончить. К тому времени успел выпасть снег и приближалось Рождество. Чувствуя себя последней скотиной, так как бросает девушку перед праздником, он всё же отдавал себе отчёт в том, что тянуть эту волынку больше не в силах. Габриэлла, не смотря на свою миловидную внешность и, казалось бы, кроткий нрав, словно безжалостный паук окутала его своими сетями, и он уже не мог спокойно вздохнуть, томясь в этом царстве недоверия, и не мог больше выносить постоянных истерик на пустом месте.

Тихим зимним вечерком, возвращаясь с работы, он всё же завернул в ближайший бар и опрокинул в себя двойной виски, чтобы подкрепить свою решимость. Пока он собирался с духом за вторым стаканом, его телефон беспрестанно трезвонил, ведь (о боже!) он посмел задержаться на целых два часа. В итоге он просто выключил звук на мобильном. Но успел получить порядка двадцати встревоженных, обиженных, гневных смс. По пути домой он остановился возле цветочного павильона и выбрал любимые ей ярко-розовые пионы, чтобы смягчить расставание.

Свежий снег хрустел под подошвой ботинок, и в окнах его квартиры горел уютный свет матово-зелёной настольной лампы. Габриэлла любила читать при её мягком освещении разные мелодраматичные книги.

Тем временем подъехал нужный ему номер, и Ренли пришлось оторваться от воспоминаний. На дворе стоял серебряный сентябрь, по выпуклому боку автобуса стекали крупные капли дождя. А он – вчерашний студент, выпускник магистратуры, а теперь уже дипломированный специалист и будущий педагог-воспитатель, шагнул в распахнутые перед ним двери. Воспоминания остались позади, так же как и укрытый густыми ветвями деревьев университетский двор. Вернуться к ним он ещё успеет. А пока что молодой мистер Баратеон прощался с прошлым и, прижав к груди намокшую сумку, поглядывал в окно, за которым неспешно проносилась его прошлая жизнь. Со дня на день он должен прибыть на своё новое рабочее место и приступить к первой настоящей и полноценной работе. Ведь всё, что было раньше – лишь репетиция перед большим спектаклем. Весёлая пора студенчества закончилась, и пришло время вступить во взрослую жизнь. В оконном стекле отражалась его встрёпанная тёмная макушка и донельзя серьёзное лицо. Подумать только, теперь он полноправный взрослый человек! А через два дня впервые выйдет на свою взрослую работу.

========== Глава 2 ==========

В суматошных сборах пролетели последние два дня. Он успел искренне порадоваться тому, что не стал тянуть до последнего со всей бумажной требухой и загодя обеспокоился подписанием и получением необходимых документов. Имея на руках диплом о высшем образовании и окончании магистратуры, он чувствовал себя уверенным и готовым к вступлению в новую должность педагога-воспитателя в школе-интернате. Теперь в течение всего лишь двух дней, ему предстояло разобрать все накопившиеся за годы пребывания в этой квартире, вещи. Как оказалось, за пять лет его имущество существенно прибавилось. Одних только грамот, кубков и прочих наград за участие в университетских мероприятиях, накопилось изрядное количество. И вот уже одна коробка оказалась полностью ими укомплектована. Посуды почему-то также нашлось чересчур много, и он всерьёз озаботился тем, куда же её сбыть. Следующими малозначимыми и, в общем-то, бесполезными вещами, оказались куча различных безделушек: фарфоровые статуэтки собачек, кошечек и прочих представителей животного мира занимали в книжном шкафу целых две полки и никакой практической ценности не представляли. И да, Габриэлла их безумно любила и скупала просто целыми тоннами. Очень странно, что после расставания они достались ему. За два года у него так и не поднялась рука их выбросить. Но, видимо сейчас пришло время распрощаться с ними навеки.

Далее: книги, книги, книги. Они также составляли немалую долю его ценностей. Тут уж он не мог выкинуть ни одной. Разве, что парочку любовных романов, что опять же достались ему от бывшей. Хотя… Образованный человек, имеющий за плечами два года работы в библиотеке, просто не мог так поступить с печатным изданием. Он отложил их в сторону, собираясь позже обдумать их судьбу. Вся его домашняя библиотека уместилась в двух неподъёмных коробках среднего размера.

Сделав небольшой перерыв и прогулявшись в сторону близлежащего кафе, чтобы не заморачиваться сегодня ещё и с приготовлением еды, он вновь вернулся домой. Работы оставалось непаханое поле. Покончив с разной мелочёвкой и бытовой ерундой, он принялся разбирать одежду. Как впоследствии, оказалось, здесь тоже нашлось, где разгуляться и что выбросить. До самого позднего вечера одни лишь коробки, коробки, коробки. Он и не предполагал раньше, насколько же человек отягощён вещами. Прервавшись на лёгкий вечерний перекус, состоящий из пары сэндвичей с тунцом и чашки крепкого чёрного чая, он снова вернулся к своему занятию. Закончил же, когда время перевалило за полночь. Разогнув уставшую спину и потянувшись, он всласть зевнул. Окинул удовлетворённым взглядом результат своих трудов: аккуратный рядок картонных коробок радовал глаз, одинокие вешалки, сиротливо выглядывали из распахнутой дверцы платяного шкафа, а книжные полки пребывали в полной пустоте. Уставший, но довольный проделанной работой, Ренли завалился в постель. Давно он так крепко не спал.

На следующее утро, собрав последние мелочи и вручив ключи квартирной хозяйке, он любезно с ней распрощался. Приехал сюда он восемнадцатилетним юнцом, только что закончившим школу, а уезжал взрослым мужчиной, готовым вступить в новую жизнь.

При первоначальном осмотре квартире все разговоры с хозяйкой вела его мать. Сам он лишь, сияя широкой улыбкой, кивал и поддакивал. Это представлялось таким захватывающим – вырваться из-под родительского крыла и отправиться в самостоятельное плавание. Конечно же, в первое время он частенько устраивал здесь шумные вечеринки, но постепенно повзрослел и успокоился. В первый год родители довольно часто наведывались к нему, ну, а позже, убедились, что он неплохо справляется самостоятельно, и их визиты перестали носить характер регулярных проверок. В какой-то мере, его даже радовало такое внимание. Он ведь являлся поздним и самым младшим ребёнком в семье. И самым любимым, по крайней мере, втайне от братьев, он думал именно так.

Когда он родился, старшему из братьев – Роберту, исполнилось семнадцать лет, а среднему – Станнису было тринадцать. И, конечно же, львиная доля родительской любви и заботы досталась Ренли. Кажется, что Станнис до сих пор чувствует себя обделённым. Сколько Ренли его знал, а точнее всю свою жизнь, средний брат был вечно чем-то недоволен и хмур, как ненастный день. Он как будто сразу явился на свет ворчливым стариком. К тому же, он был порядочным занудой и перфекционистом. А также у него проявлялась просто болезненная тяга к исправлению чужих ошибок. С ним всегда приходилось невообразимо скучно. Намного проще ему удавалось найти общий язык с Робертом, хоть он и стал взрослым к тому моменту, когда Ренли начал связно говорить и понимать окружающий мир.

Роберт ему запомнился высоким широкоплечим юношей с громким голосом и сильными руками, что подбрасывали его в воздух, и младший верещал от восторга. Брат катал его на плечах и строил с ним модель самолёта, ремонтировал сломанный велосипед и прикрывал перед родителями его детские шалости, вроде разбитой банки варенья или прогулянного урока математики. Роберт был сильным, весёлым и смелым – таким старшим братом можно было гордиться и хвастаться перед друзьями на детской площадке. Такой старший брат являлся настоящим примером для подражания: он получил грант, благодаря своим спортивным достижениям в школе, и поступил в оксфордский университет. Ренли и вправду гордился, но заскучал, когда он уехал. Весёлые игры и шутки закончились. Роберт появлялся дома лишь на каникулах. А после окончания университета он сразу же женился и, кажется, что собственная молодая семья увлекла его намного больше родителей и младших братьев. Дома остался лишь скучный Станнис, который никогда не принимал участия в их забавах и всё время находился в стороне.

Порой, тоскуя по вниманию старшего брата, маленький Ренли пытался навязать своё общество Станнису. Но с ним было всё не так, как с Робертом. То он ругал его за промоченные в луже ботинки, то запрещал прыгать на кровати, то приставал с выполнением домашнего задания, если родители оказывались в отъезде, и на его плечи пала забота о младшем брате. Словом, Ренли смирился с таким его характером и перестал его донимать. А вскоре и средний брат повзрослел и покинул отчий дом.

В ближайшие же дни Ренли должен был встретиться с обоими своими братьями. Прибегнув к помощи двоих своих старых друзей, с которыми был знаком ещё со школьной скамьи, он быстро управился с переездом. Друзья погрузили вещи в машину, любезно предоставленную старшим братом, и помогли вынести на помойку ненужный старый хлам. Книги же он подарил своей прежней квартирной хозяйке. Почему бы и нет – она одинокая женщина в летах, и давно уже на пенсии. Вполне возможно, что подобного рода литература будет ей интересна. Хозяйка поблагодарила его, и, кажется, была польщена таким подарком.

К обеду он прибыл в огромный загородный особняк Роберта. Территория действительно, поражала своим масштабом, цветущим, благоухающим садом, декоративным фонтаном и аккуратно подстриженной зелёной лужайкой. В глубине сада пряталась детская площадка на которой он и отыскал всех своих племянников. Старший – Джендри, вылитый Роберт в шестнадцатилетнем возрасте, а младшие – маленькая принцесса Мирцелла девяти лет и забавный семилетний малыш Томмен, оба пошли в мать. Ренли поболтал немного с Джендри, обсудил с ним преимущества недавно выпущенного на рынок скоростного байка и прошедший концерт модной молодёжной группы. Племянник помог ему выгрузить вещи и отнести их в специально предоставленную ему гостевую спальню. После молодой дядюшка ещё немного повозился на площадке с малышам и расспросил их о школьных успехах, а затем отправился на встречу со своими друзьями.

Собрав компанию одногруппников и школьных товарищей, Ренли поспешил проставиться в баре и отметить прощальной вечеринкой свой отъезд. Добрая компания из пятерых парней допоздна засиделась в питейном заведении. Ребятам нашлось, что обсудить и вспомнить. Воздать дань школьным и университетским будням, шалостям и курьёзам, перебрать в памяти все забавные, нелепые, интересные и смешные ситуации, что случались с ними на протяжении учебной и вне учебной жизни. Вспомнить светлые моменты детства, удачи и неудачи. Тем для разговоров оказалось пруд пруди, а выпитый алкоголь наталкивал на новые увлекательные беседы. Это была дружба проверенная годами, и в беде и в радости. Каждому нашлось, что сказать ему на прощание. Ободряющим речам и напутствиям не видно было конца и края. Как-никак с этими ребятами он знаком был большую часть жизни. С Гербертом и Патриком провёл все школьные годы. Из начальной школы вместе перешли они в среднюю и старшую. Тройка друзей была неразлучна на протяжении долгих лет, а потом уже все поступили в разные учебные заведения, но всё равно не разорвали дружеской связи. В университете он встретился с Кираном и Леоном, а чуть позже перезнакомил всех своих друзей между собой, и благодаря этому сложилась прекрасная компания. Дружеское застолье продлилось до поздней ночи. После закрытия бара, прихватив по бутылке пива, компания старых приятелей долго бродила по ночному городу, сверкающему иллюминацией и огнями реклам. Обменявшись напоследок парой добрых фраз, друзья разъехались по домам. Ренли пообещал, конечно же, звонить, навещать и не забывать их. Домой к Роберту он прикатил на такси уже под самое утро.

В Лондоне он провёл всю свою жизнь. Сначала в большом и уютном родительском доме, а после и в съёмной квартире. Здесь были и родная школа и университет, все друзья и родные, знакомые с детства улицы и дворы. Изученный за долгие годы старый центр. Множество тёплых и приятных воспоминаний. Завтра со всем этим ему придётся распрощаться и ночным поездом отправиться на самый край страны. Именно там, на границе с таинственной и загадочной Шотландией, расположился старинный замок, а ныне школа-интернат, в котором директором является его средний брат Станнис. А спонсором, облагодетельствовавшим сиё заведение, оказался ни кто иной, как его старший брат Роберт, ныне широко известный и влиятельный политический деятель. Можно сказать: семейный бизнес.

========== Глава 3 ==========

Семейный ужин проходил в непринужденной, можно даже сказать, домашней атмосфере. Лёгкая, ненавязчивая беседа, взявшая своё начало с обсуждения погоды, плавно перетекла в дискуссию об удачном капиталовложении главы семейства. Эту превосходную идею в своё время подсказала ему супруга, которая как нельзя лучше разбиралась в том, каким образом преподать себя в выгодном свете. Около семи лет назад, когда политическая карьера Роберта и его былая слава, казалось бы, клонилась к закату, предприимчивая супруга предложила ему заняться меценатством. Благотворительность никогда ни выйдет из моды, и благодаря своевременному рекламному ходу, освещённому всеми средствами массовой информации, звезда Роберта Баратеона вновь засияла на политической арене.

Следующим витком разговора стали учтивые расспросы о здоровье родителей и о его планах на будущее. Серсея поздравила деверя с удачной защитой диплома и окончанием учёбы. Ренли натянув на лицо любезную улыбку, поблагодарил. На самом деле, в обществе этой женщины он всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Серсея, урождённая мисс Ланнистер, а теперь уже многие годы миссис Баратеон, всегда вызывала у него противоречивые чувства. Она казалась надменной и холодной как лёд. Она мастерски умела скрывать свои эмоции, нося на лице маску уверенности и хладнокровия. Такая чопорная и неприступная, словно скала – настоящая английская леди. Ренли никогда не понимал, что же связало их вместе. Такого горячего, вспыльчивого и жизнелюбивого Роберта, вокруг которого в своё время, увивалась толпа девушек, и такую «снежную королеву», как Серсея. Они были, словно лёд и пламя, лето и зима. А противоположности, как известно, притягиваются, и видимо, нашлось что-то, что связывало их на протяжении восемнадцати лет. По крайней мере, одну общую особенность супругов он успел подметить. Оба они на протяжении всего ужина, заливались вином как не в себя. На заднем плане у Ренли мелькнула мысль: «О, боже, мой брат – алкоголик!». Он поспешил скрыть свои домыслы за вежливой улыбкой, чтобы родственники не догадались о его внезапном озарении.

Опустив глаза в тарелку, он ковырялся вилкой в своём ужине и отметил, что ростбиф удался на славу.

– У вас замечательная кухарка – ужин просто выше всяких похвал! – сказал Ренли, отдавая дань кулинарному искусству наёмной работницы.

– Благодарю, дорогой деверь. Но кухарки у нас нет. Мы нанимаем повара только на праздники и светские приёмы. В остальное время мне доставляет радость готовить для своих близких самой, – губы Серсеи тронула лёгкая улыбка, и она благосклонно склонила голову, довольная услышанной похвалой. В этот раз, ему показалось, что улыбка её была тёплой.

Пока Ренли пытался справиться с удивлением, Роберт ласково накрыл ладонь жены своей огромной рукой.

– Я предлагал нанять повара, но она ни в какую, всё сама, сама. Любит нас, вот и балует. Так ведь родная? – мужчина добродушно усмехнулся и чмокнул жену в щёку.

– Конечно, милый, – согласилась женщина, отставив в сторону бокал, и нежно провела рукой по небритой щеке мужа.

На самом деле, оба они выглядели счастливыми, и, не смотря на такую разность характеров, умудрялись гармонировать друг с другом. Хотелось верить в то, что единственным связующим их звеном не являлась любовь к коллекционным винам. А впрочем, Ренли решил, что это его не касается. Главное, что старший брат счастлив, у него трое замечательных детей, и как видно, заботливая и любящая жена.

В свете такой идиллии ужин подошёл к концу. Младшие члены семейства отправились по своим комнатам. Ренли попрощался с племянниками и стал собираться в дорогу. Серсея вручила ему собранный для Ширен гостинец. Там оказались шоколадные конфеты и безумно красивая и реалистичная кукла, выполненная настолько шикарно, что лицо у неё было точь-в-точь, как у трёхлетнего ребёнка, а глаза и ресницы, совсем, как настоящие. Наверное, все маленькие девочки в школе будут завидовать его племяннице. Также в подарок входило красивое бирюзовое платье.

– Скажи ей, чтобы сейчас его носила, а не откладывала на праздник. Дети очень быстро растут – не успеет заметить, как оно станет мало, – посоветовала Серсея. Не смотря на всю свою холодность, к племяннице мужа она относилась хорошо. Тем более, что девочке и так не повезло с родителями, да и в целом, радостей в жизни у неё было немного.

Сообщив, что обязательно передаст пожелания и гостинец, Ренли подумал, что стоит и от себя что-то купить. Роберт передал для Станниса бутылку отличного бренди, и, тепло попрощавшись с родственниками, Ренли отправился на вокзал.

Приобретя билет, он взглянул на часы, и отметил, что времени у него в запасе предостаточно. Он припомнил, что неподалёку имеется отличный книжный магазин, и решил, что стоит непременно его посетить, чтобы выбрать книгу в дорогу. Ехать предстояло утомительно долго – целых пять часов, а хорошая книга, как нельзя лучше поможет скрасить длинный путь.

Побродив между стеллажей с книгами и полистав несколько различных изданий, он в итоге определился с тем, что хотел бы прочесть. А затем, заглянул в детский отдел, чтобы выбрать подарок для племянницы. Тут ему даже пришлось прибегнуть к помощи консультанта – миловидной миниатюрной блондинки. Он понятия не имел, что же может понравится ребёнку одиннадцати лет. Посовещавшись с девушкой, он остановил свой выбор на «Приключениях Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла.

После покупки книг, он вновь вернулся на вокзал. Забрал чемодан из камеры хранения, который сдавал, чтобы без помех посетить книжный магазин, купил стаканчик кофе в автомате, и устроился на скамейке в зале ожидания. Не прошло и пятнадцати минут, как прибыл поезд.

На его счастье, сегодня был будний день и благодаря этому, народу в поезде оказалось не так уж и много, а самое главное, что ему досталось место у окна. С комфортом расположившись на сидении, Ренли какое-то время наблюдал за удаляющимся зданием вокзала и уплывающим, словно огромный, сияющий россыпью огней теплоход, ночным городом. Затем он обратил своё внимание на книгу в ярко-малиновой обложке – это был сборник, состоящий из повестей и рассказов Рэя Брэдбери. Давным-давно, классе в восьмом или девятом, в рамках школьной программы по литературе они проходили этого писателя. Ему запомнилось трепетное ощущение от прикосновения к фантастическому, волшебному миру, словно вырастающие за спиной крылья, дарящее незабываемые часы восторга и тёплого, радостного присутствия сказки, сбегающей с чёрно-белых страниц. Вот и сейчас ему захотелось окунуться в этот чудесный мир. Ему казалось, что это самая, что ни на есть, подходящая книга для путешествия.

Некоторые рассказы были ему знакомы, некоторые он с удовольствием прочёл впервые, и они также запали ему в душу. Ренли решил, что очень удачно приобрёл эту замечательную книгу, и непременно сохранит её в своей домашней библиотеке, чтобы потом не раз ещё перечитать снова.

Под самое утро он закрыл книгу и немного подремал, прислонившись головой к окну. На самом деле вчера он прекрасно выспался, поэтому его и не клонило в сон ночью. На вокзал поезд прибыл раным-рано – в пять часов утра. Выйдя из сонного теплого вагона, Ренли сразу же запахнул куртку. На улице оказалось ненастно и ветрено, накрапывал мелкий дождь. Пока он не перерос в настоящий ливень Ренли решил немного пройтись, чтобы размяться после дороги.

Маленький привокзальный посёлок его ничем интересным не зацепил. Унылый, малонаселённый, полузаброшенный. Конечно же, никаких достопримечательностей здесь не обнаружилось: одна только забытая, покинутая церковь без креста. Судя по всему она не работала. Ренли обошёл вокруг неё, разглядывая серую каменную кладку. Не сказать, чтобы он был силён в истории и архитектуре, но здание всё же, выглядело явно не современным. Век девятнадцатый, а может и восемнадцатый. Он машинально дёрнул ручку двери: она была заперта, а второй вход и вовсе оказался заколочен. Час, конечно, стоял ранний, но отметив запущенный вид церквушки, он решил, что она вообще не действует. Жаль… Он хотел бы посмотреть на её внутреннее убранство. Пожав плечами, он сделал фотографию на телефон и тронулся в обратный путь.

На вокзале имелось небольшое кафе, которое уже открылось. Успев продрогнуть на улице, он купил кофе и круассан с ветчиной и сыром. Надо признать, что выпечка оказалась свежей и вкусной, а кофе так себе – совсем не заявленный на ценнике капучино. По крайней мере, он помог согреться. Покончив с завтраком и выкинув бумажный стаканчик в урну, Ренли поспешил к выходу на улицу. Его автобус, судя по висящему на стене здания вокзала расписанию, должен был прибыть с минуты на минуту.

И вот, спустя полчаса в тряском автобусе по извилистой дороге, он оказался на месте назначения. Время близилось к семи утра и встающее на горизонте солнце нежно-розовым светом озаряло старинный замок. Тёплые лучи призывали пробудиться спящий в цветах сад, играли задорными шустрыми зайчиками в высоких стрельчатых окнах, гладили макушки двух остроконечных башен, что располагались позади основной части замка. Изумрудная лужайка искрилась капельками росы. Высокий готический замок, украшенный декоративными аркбутанами* и пинаклями**, венчающими высокие контрфорсы***, ронял свою широкую, остроугольную тень на обширную территорию школы.