Текст книги "Записки Балканиста. 2019-2021"
Автор книги: Сборник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
«Балканский щит»: Европа закрывается от мигрантов Боснией и Герцеговиной
Ради перспективы вступления в Евросоюз от Боснии и Герцеговины требуют превратиться в «фильтрационный» лагерь для мигрантов.
Хаос в Боснии – во имя процветания ЕС
Сано-Унский кантон Мусульмано-хорватской федерации, расположенный на исторической территории Цазинской Краины, лихорадит. И вовсе не из-за классического противостояния между бошняками, хорватами, сербами и автономашами (уцелевшими сторонниками бывшей автономии Западная Босния, в 90-е годы воевавшей с исламистским режимом Сараево. – Прим. авт.), которого на первый взгляд уже нет (пока не разберешься глубже…). Причину обострения кризиса раскрывают ежедневные новости местных газет, которые порой напоминают фронтовые сводки.
Вот пример. В городе Бихач за местной жительницей Эльмой Рекич и ее сестрой увязались двое чужаков, выкрикивая какие-то реплики, которых девушки не понимали, поскольку неизвестные говорили на незнакомом языке. Когда же процессия дошла до парковки у бизнес-центра, мигранты повалили женщин на асфальт, избили, а после скрылись восвояси. До грабежа или сексуального насилия дело, к счастью, не дошло, но насмерть перепуганным жительницам Бихача вполне хватило. Нападавшие были выходцами из экзотических стран, приехавшими в Европу искать лучшей доли, но застрявшими на Западных Балканах.
Местные же, к слову, и сами массово мигрируют за хорошей жизнью в глубь континента: за последние пять лет Боснию безвозвратно покинуло 178 тыс. граждан, и только за минувший год – более 30 тыс.
«Европейский союз выступает против того, чтобы мы размещали прибывающих мигрантов в Вучьяке (расположенный в горной местности пригород Бихача. – Прим. авт.) из-за его близости с Хорватией (страны – члена ЕС. – Прим. авт.), – прокомментировал ситуацию бихачский градоначальник Шухрет Фазлич. – Но нам нужно что-то делать. Мы не можем позволить мигрантам устраивать свои временные лагеря прямо в общественных местах… Последние инциденты с их участием были далеко не безобидны. Мы устали апеллировать к центральным властям, чтобы они предложили хоть какое-то решение вопроса, поэтому будем действовать исходя из своей юрисдикции».
Чтобы центральные власти могли принять соответствующее решение, в стране должно быть как минимум правительство. А его уже практически восемь месяцев не дает сформировать сараевская элита, представленная крупнейшей бошнякской Партией демократического действия (ПДД) и ее лидером Бакиром Изетбеговичем (политическая верхушка боснийских мусульман, блокируя формирование Совмина, шантажирует Республику Сербскую и представителя сербской общины в Президиуме БиГ, экс-президента РС Милорада Додика, который добивается нейтрального статуса государства и невхождения в НАТО). Однако сербы на попятную не идут. Получается, что правительства в стране нет, а внутренние проблемы (в том числе и ситуация с мигрантами) сами собой не решаются.
Однако сказать, что сараевские власти не предлагают никакого выхода из сложившейся ситуации, было бы не совсем верным. Правая рука Изетбеговича Денис Звиздич (премьер прошлого созыва, который вопреки конституционным нормам продолжает именовать себя председателем правительства) все-таки сделал предложение по теме. И довольно оригинальное.
«БиГ не должна становиться центром сбора мигрантов. Сложившуюся ситуацию уже можно назвать предельной. Совет министров предлагает распределять мигрантов по всей территории страны, чтобы их принимала не только Мусульмано-хорватская федерация, но и Республика Сербская, – заявил он. – В настоящее время одним из приоритетных направлений для БиГ является укрепление восточной границы (проходящей между Республикой Сербской и Сербией. – Прим. авт.). Мы не планируем растягивать колючую проволоку и устанавливать прочие таможенные барьеры, но намерены усилить контингент пограничников полицейскими, чтобы остановить въезд нелегалов».
Подобное желание центральных властей (пусть и с давно истекшими полномочиями) может показаться вполне резонным, – но только тем, кто не знаком с особенностями политической повестки БиГ. На деле же появление дополнительных полицейских сил на границе между РС и Сербией (на фоне полной угроз риторики сараевских лидеров и отставных бошнякских командиров времен гражданской войны), может означать попытки взять сербский энтитет под свой контроль. Энтитет, права и свободы которого они и без того постоянно пытаются урезать. Лишили собственной армии, конституционно запретили отмечать День Республики, вставляют палки в колеса при любой попытке вести собственную внешнеэкономическую деятельность (в первую очередь с Россией), называют его «геноцидным образованием» устами ведущих политиков…
Мигранты как политический аргумент
«Я, как глава Президиума БиГ и Верховный главнокомандующий вооруженными силами страны, перекрывать границы с Сербией не позволю, – ответил на этот выпад Милорад Додик. – Я полностью осознаю, какова нетерпимость к Сербии у Дениса Звиздича и его соратников, но предлагаю им вместо закрытия границ подумать над тем, как найти решение проблемы мигрантов в диалоге с той же Сербией и Черногорией, а также разработать способ отправки мигрантов в Евросоюз, куда они, собственно, изначально и хотели попасть».
Нечто подобное сказала и Желька Цвиянович – нынешний президент Республики Сербской и соратница Додика по партии Союз независимых социал-демократов (СНСД). Причем отвечала она не только на выпады Звиздича, но и на советы многочисленных еврочиновников, а также главного надсмотрщика Запада за регионом – Верховного представителя по БиГ, австрийского дипломата Валентина Инцко. Все они также призывают сербский энтитет разместить нелегалов у себя.
«У нас нет условий для размещения мигрантов, но у нас уже возникли проблемы после того, как их стали размещать в центрах, расположенных в непосредственной близости от границы энтитетов, – отметила Цвиянович. – Я слышала, как Верховный представитель говорил о том, что пункты для мигрантов должны работать и в Республике Сербской, и потому хочу спросить: а почему не в Австрии? Как представители Евросоюза могут учить нас, что нам делать с мигрантами, если они сами закрыли свои границы для них, как и мы – свои? Почему вы дорожите своим домом, а мы не имеем права на это?»
И вот что любопытно: ситуация складывается так, что миграционный кризис в Боснии и Герцеговине выглядит не чем иным, как политическим инструментом. Для Евросоюза это – своего рода тест на лояльность боснийцев перед вступлением в Евросоюз и, вопреки позиции РС, в НАТО. Мол, примите у себя тех, кого мы принять уже не хотим, так как не справляемся, устройте у себя хаос ради нашей стабильности и «во имя общего будущего». А для Сараево, в свою очередь, мигранты стали способом расквитаться с внутренними оппонентами.
Как уже говорилось выше, «горячей точкой» в связи с настоящим нашествием нелегалов стал Уно-Санский кантон – историческая территория Цазинской Краины, где в 90-е была провозглашена Автономная область Западная Босния во главе с бошняком-югославом Фикретом Абдичем. Отсидев десять лет по надуманному предлогу (как и все лидеры экс-Югославии, ставшие на пути нового мирового порядка), Фикет Абдич недавно вернулся на историческую родину, став мэром своей родной Велика-Кладуши. Получил он не только частично разоренный край с убитой сараевскими властями экономикой, но и «свежую» проблему мигрантов. Абдич уже заявил протест властям Сараево, но не получил никакого внятного ответа из центра. Для бошнякской элиты он и по сей день остается «предателем, воевавшим на стороне сербов за единство распадавшейся страны». Ну а то, что проблема затронула и вполне лояльный мусульманской элите страны Бихач, оную, похоже, волнует не сильно (если вообще волнует).
Параллельно, при помощи мигрантов, Сараево пытается оказывать давление и на Республику Сербскую, в очередной раз выставляя сербский энтитет «неконструктивной и не способной договориться стороной, которая не желает решать общегосударственные задачи». Для чего это делается, тоже понятно: сатанизация боснийских сербов продолжается, и сараевской, и западной пропаганде в очередной раз поставлена цель перевернуть истинное положение вещей с ног на голову. РС хочет, чтобы БиГ оставалась нейтральным государством, не вступающим ни в какие военные блоки, а ее представляют стороной, действующей в интересах Москвы и препятствующей желанию остальных боснийских общин вступить в прогрессивные международные образования ЕС (против чего боснийские сербы никогда не возражали) и в НАТО.
Решения не будет
Направленность этой пропагандистской кампании довольно четко показывают и действия западных чиновников. Так, в ходе визита в Боснию этим летом представителя Госдепа Мэтью Палмера, который посетил и столицу РС Баня-Луку, и центр миграционного кризиса Бихач, боснийская общественность не услышала от него ни одного действенного предложения по решению проблемы. Лишь то, что «США не станут дистанцироваться от БиГ и будут продолжать настаивать на двух ключевых моментах – ее вступлении в ЕС и НАТО».
Пока одни вставляют палки в колеса, а другие настаивают, ситуация продолжает усугубляться.
«За один только январь в БиГ въехали более девяти тысяч только зарегистрированных нами мигрантов, – прокомментировал ситуацию еще в начале этого года глава западнобалканского филиала Международной организации по миграции (МОМ) Петер Ван Дер Аувераерт (Peter Van Der Auweraert). – Почти все они стремятся прибыть в Бихач или Велика-Кладушу, потому что считают этот маршрут наиболее подходящим для того, чтобы попасть в Западную Европу. Это серьезная проблема, и она не исчезнет сама собой, поэтому настало время для некоторых конкретных стратегических решений Совета министров БиГ. Я должен отметить большие усилия кантональных и местных властей, особенно полиции и пожарных».
Однако прошло уже практически полгода, а ситуация так и не сдвинулась с мертвой точки. По состоянию на июнь количество въехавших в Боснию мигрантов, по данным различных местных аналитических центров, увеличилось до 30 тыс., при этом около 4,5 тыс. так и остались в стране на нелегальном положении. В центре для беженцев «Мираль» в Велика-Кладуше произошли настоящие бои между выходцами из Пакистана и арабами из Алжира и Марокко, в результате которых был сожжен один из корпусов центра, а десятки человек, включая трех полицейских, получили ранения…
При этом, по данным люблянского отделения Международного фонда по управлению и реформированию сектора безопасности Антона Травнера, только в этом году преступные группировки Боснии ввезли в страну около пяти тысяч мигрантов, заработав на этом от 7,5 до 10 млн евро. Так, буквально на днях боснийская прокуратура составила обвинительное заключение против некоего Далибора Миленковича из Требинье, который в мае этого года нелегально провез в Боснию из Черногории группу из шести сирийцев, включая подростка и трехлетнего ребенка. Но подобные процессы, как отмечают боснийские эксперты, только вершина айсберга: нелегальный трансфер иностранцев в БиГ продолжает набирать обороты.
Ситуацию усугубляет и позиция Хорватии, страны – члена ЕС, которая просто бесцеремонно вышвыривает перешедших боснийскую границу мигрантов обратно. Причем после того, как представители международных организаций зафиксировали у «пообщавшихся» с хорватскими погранслужбами выходцев из стран третьего мира многочисленные травмы, раны и гематомы, президент Хорватии Колинда Грабар-Китарович, прибывшая на границу, объяснила следы побоев «неровностью местности». И только когда во время визита в Швейцарию в эфире местного телеканала на нее «насели» правозащитники, она была вынуждена признать, что хорватские пограничники превысили полномочия и нарушили существующие гуманитарные нормы ЕС по отношению к беженцам.
Как бы то ни было, признание президента Хорватии вряд ли хоть как-то повлияет на ситуацию в Боснии, тем более что, по некоторым данным, некоторые мигранты отличились тем, что штурмовали хорватскую границу более 70 раз, а некоторые согласились остаться в пусть бедной, но относительно мирной и стабильной БиГ. Другое дело, что мнения жителей самой Боснии, как всегда, спрашивать никто не собирается. Ни в Сараево, ни в Загребе, ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне.
Алексей Топоров, журналист, постоянный автор портала «Балканист»
Кому выгодна сербофобия в Хорватии
В этой балканской стране регулярно совершаются нападения на сербское меньшинство, но местные политики и общественники призывают наказывать не погромщиков, а лидера местных сербов. А рядовые граждане при этом с большим удовольствием отдыхают под песни сербских артистов.
Как борцы с фашизмом боролись за фашизм
Совсем недавно в Хорватии произошли события, как нельзя точно отражающие общую атмосферу, царящую в этой стране. В конце августа в селе Рудуша прошло торжественное мероприятие, приуроченное к 78-й годовщине массовой казни партизан усташами в этом селе. В качестве почетных гостей на церемонии присутствовали экс-президент Хорватии, прозападный либерал Стипе Месич и ветеран партизанского движения, экс-глава МИД почившей в бозе Югославии Будимир Лончар.
С последним все понятно: бывший партизан Лончар до последнего выступал против развала Югославии, а когда его малую родину охватила сепаратистско-националистическая истерия, уехал в США, в 2015 году получил осуждение от Хорватского национального суда по этике за «предательство национальных интересов» (да, там есть и такое!).
А вот Месич – совсем другая птица. Он в свое время участвовал в создании националистической партии Хорватское демократическое содружество (ХДС) первого лидера независимой Хорватии Франьо Туджмана, боровшейся за отделение от Югославии и решение пресловутого сербского вопроса, а заняв пост главы Президиума СФРЮ, после развала страны покинул его со словами: «Я выполнил свое дело – Югославии больше нет». И что тогда, что сейчас, Месич строил свою политику, исключительно сообразуясь с интересами своих западных покровителей, выступая в унисон с их заявлениями и планами.
Тем занятнее было слушать выступление экс-президента на церемонии в Рудуше. Он, в частности, говорил о том, что в страну возвращается мода на усташский режим, на стадионах выступают с неприемлемыми для нормального общества лозунгами (намек на любимого певца нынешнего президента Хорватии Колинды Грабар-Китарович – Марко Перковича «Томпсона», чье творчество пронизано реваншистскими и ультранационалистическими мотивами), а в книжных магазинах продаются «заведомо лживые» труды (например, про то, что жуткий концлагерь по уничтожению сербов, евреев и цыган Ясеновац был безобидным трудовым исправительным комплексом, где заключенные если и умирали, то только от болезней).
При этом, отвечая на вопрос, была ли национально-освободительная борьба (термин, принятый еще в СФРЮ для обозначения партизанского движения) «хорватской», он подчеркнул, что та имела исключительное значение для становления независимой Хорватии, поскольку это было самое крупное движение во всей титовской Югославии. Поиронизировал он и над Грабар-Китарович, некогда заявившей, что «настоящие хорватские патриоты были вынуждены бежать в Аргентину – на территорию свободы» (после разгрома Гитлера вместе с другими нацистскими преступниками. – Прим. авт.).
«Это во времена Перона!» – отметил Месич, подчеркнув, насколько «свободным» можно было считать режим аргентинского диктатора.
Практически в те же дни в Чабаре отмечали 75-ую годовщину создания партизанской 43-й Истрийской дивизии. На сей раз обошлось без официальных представителей, которые с большей охотой посещают «Бойню в Блайбурге» (место массовой казни усташей и словенских коллаборационистов – домобранов партизанами на территории Австрии), чем подобные мероприятия.
Речи выступавших были пронизаны аналогичным настроением: «Мы являемся свидетелями эскалации ревизионистских, националистических и популистских страстей той части хорватского общества, которая считает себя наследниками НДХ и квислингов (коллаборационистов. – Прим. ред.), верными слугами нацифашизма, которые косвенно насаждают нацистские, уголовные и геноцидные законы и правила в обществе», – отметил, выступая на церемонии, вице-президент Союза антифашистов и ветеранов антифашистской борьбы Эдо Ерман.
При этом глава чабарского филиала этой организации Миро Туркье выдал спич, который на фоне предыдущего заявления прозвучал немного странновато:
«Факт в том, что город Чабар и вся Истрия, если бы не антифашизм и не национально-освободительная война, сегодня были бы частью Италии. Это информация, которую никто не может опровергнуть и о ней следует постоянно напоминать, поскольку нужно ценить большой вклад всех тех, кто боролся за свободу Хорватии как в годы Второй мировой, так и в Отечественной войне (так в Хорватии называют развязанную сепаратистами войну 90-х. – Прим. авт.). В этих двух войнах Хорватия боролась за свободу и против фашизма под разными флагами, но цель была общей».
И в этих словах – вся дихотомия сегодняшнего хорватского общества. Даже те, кто осуждает распространенные проявления нацизма и ксенофобии, убеждены, что «Отечественная война» со своими сербскими соседями – это «что-то славное и хорошее». Правда, задуматься над тем, почему эта война велась не под партизанскими лозунгами, а под лозунгами хорватских нацистов-усташей «За дом спремни!» (За дом – готов!); почему бравые освободители не чурались усташских пилоток-бустин, характерной буквы U – символа усташей, нацистской символики, а также этнических чисток; почему один из «героев» того времени, к счастью, находящийся сейчас под судом (за то, что заставлял сербских пленных и заложников пить серную кислоту) Бранимир Главаш говорил прибывающим на войну в Хорватию потомкам сбежавших в Аргентину коллаборационистов: «Можете больше не бояться называть себя усташами!», уже как-то не с руки. Равно как анализировать, что получила Хорватия, спровоцировав кровавый развал страны: вместо процветающей административной единицы мощной региональной державы превратившись в националистическую окраину Евросоюза, откуда активно разъезжается молодежь, не видя перспектив в доме, за который были готовы повесить на вербе любого серба отцы и деды…
По причине именно этой национальной и государственной дихотомии хорватский экс-президент Грабар-Китарович, выступая на торжественной церемонии в Польше, приуроченной к 80-летней годовщине начала Второй мировой войны (куда не были приглашены представители Сербии и России, оказавших наиболее ожесточенное сопротивление нацистам, зато присутствовали представители Германии и стран, где существовали марионеточные прогерманские режимы, включая государства Балтии и саму Хорватию), заявила о самом большом среди народов Европы вкладе хорватского народа в антифашистскую борьбу.
Это та самая Китарович, что оправдывалась недавно за использование девиза «За дом спремни!» тем, что якобы ее ввели в заблуждение советники, сказав, что это старинное хорватское приветствие; та самая Китарович, что фотографировалась в Канаде с представителями усташской эмиграции на память; та самая Китарович, что посещала вышеупомянутую церемонию памяти казненных партизанами усташей в Блайбурге (в этом году в церемонии по причине ее сомнительного характера отказались принимать участие австрийские католические священники).
Хорватский историк еврейского происхождения Иво Голдштейн тотчас же уличил Китарович в передергивании фактов (мадам президент определила вклад хорватов как «самый большой», сопоставив количество хорватского населения времен Второй мировой войны с более чем полумиллионным количеством жителей хорватских землей, принявших участие в партизанском движении).
«По сравнению с другими народами Югославии жители Хорватии, составлявшие 20 % населения югославского государства, дали 30 % участников антифашистского Сопротивления. Однако тогда надо вести речь о самом большом вкладе хорватских сербов, которые, составляя всего 16 % населения тогдашней Хорватии, дали 28 % участников хорватского сопротивления, – напомнил Голдштейн в эфире Радио “Свободная Европа“. – Поэтому, говоря об антифашистском движении Хорватии, надо говорить не исключительно о хорватах, но обо всех народах, живших в Хорватии. В конце 1941 года из семи тысяч партизан страны сербы составляли абсолютное большинство – 5,4 тыс. бойцов. А вот уже к 1944 году соотношение сильно изменилось: 61 % партизан были хорватами, 28 % – сербами, остальные принадлежали к другим народам, но, повторюсь, сербы составляли 16 % населения Хорватии и дали так много участников антифашистской борьбы».
Подобную пропорцию, не оставляющую камня на камне от заявлений хорватского лидера, Голдштейн объясняет тем, что в 1941 году большинство хорватов с удовольствием приветствовали создание марионеточного прогитлеровского Независимого государства Хорватия (НДХ), которое оказалось жестким тоталитарным образованием, без жалости преследовавшим любую оппозицию (которая, понятное дело, со временем сформировалась). При этом идеология НДХ изначально была направлена на истребление сербов, евреев и цыган, поэтому для тех же сербов уход в леса, в партизаны был просто вопросом выживания.
Серб всегда виноват
Во многом вопросом выживания можно назвать и сегодняшнюю жизнь сербов в Хорватии. Так, только за минувших два месяца произошли несколько вызвавших резонанс нападений на представителей сербского меньшинства (сейчас оно составляет менее 5 % населения страны). Например, в конце августа группа футбольных фанатов на нескольких автомобилях прибыла в село Уздолье в окрестностях Книна (когда-то был столицей самопровозглашенной Республики Сербская Краина, уничтоженной в 1995 году в ходе хорватского блицкрига «Буря») и напала на местных жителей – сербов, смотревших в одном из заведений игру сербской футбольной команды «Црвена звезда» и швейцарского клуба «Янг Бойз».
В результате нападения точке общепита был нанесен значительный ущерб. Несколько человек, включая девятилетнего ребенка, которых били дубинками, арматурой и бутылками, пострадали. Полиции удалось по горячим следам задержать восьмерых погромщиков. Впоследствии выяснилось, что один из них уже участвовал в не менее громко прозвучавшем в медиа нападении на сербских сезонных работников на острове Брач, но был тогда отпущен до суда.
В тот же день аналогичное нападение произошло в Джеврске, но дальше угроз, шума и непродолжительной схватки дело, к счастью, не зашло.
За несколько дней до этого в окрестностях Риеки произошло нападение на возвратившегося в город семидесятилетнего серба-инвалида Добривое Арсича, которого поначалу атаковали словесно, а после того как он вызывал полицию, избили. Впоследствии выяснилось, что в избиении принимал участие бывший не при исполнении сорокалетний сотрудник МВД, которого после инцидента уволили из органов. Поводом для нападения стала национальность пострадавшего.
Наконец, в первых числах сентября на окраинах Задара, в районе Бильяни-Дони в четыре утра неизвестные закидали камнями дома вернувшихся сербских беженцев. Полиция провела осмотр местности, но и по сей день никого не задержала. Как сообщили пострадавшие, долгие годы жившие в Австралии, они уже пробовали вернуться в родные места в 2004 году, но тогда их также встретили камнями, криками: «Убирайтесь, четники!» и подпалили сухую траву возле домов.
«Эти атаки не случайны и не спонтанны: пять автомобилей с пятнадцатью людьми не могли приехать в деревню Уздолье просто так, – прокомментировал произошедшее лидер хорватской Независимой демократической сербской партии (НДСН) Милорад Пуповац. – Я бы очень не хотел, чтобы Хорватия повторила опыт XX века – построения государства исключительно на основе насилия и ненависти к сербам. Потому что если политические и религиозные элиты так и не изъявят желания отказаться от навязчивой сербофобии, то их нынешнее детище постигнет та же участь, что и марионеточное государство НДХ в 1945-м».
Также Пуповац сообщил в хорватском парламенте о том, что уведомил международные инстанции о сербофобских инцидентах, а также напомнил хорватским депутатам, что многие из них, включая депутатов Европарламента, в компании с некоторыми членами правительства исповедуют неоусташскую идеологию. Поэтому, по его мнению, Хорватия ныне является дестабилизирующим фактором на Западных Балканах и плохим примером для стран, желающих присоединиться к Евросоюзу.
В ответ на эти слова хорватские политики потупили взоры или хотя бы попытались сделать вид, что все это не про них, а кто-то даже побежал исправлять и подтягивать? Нет, в ответ на эти справедливые, по сути, обвинения хорватская прогрессивная общественность накинулась на самого Пуповаца.
«Премьер-министр Андрей Пленкович осудил нападение на сербов, – было сказано в заявлении правительства Хорватии. – По этой причине правительство считает сравнение современной Хорватии с НДХ крайне неуместным и неприемлемым, равно, как и тезис о Хорватии как о факторе нестабильности».
И если между этих холодных официальных строк явно читается плохо скрываемая ярость, то разнообразные организации «ветеранов Отечественной войны» сдерживать себя не стали, призвав соответствующие органы проверить, не содержат ли слова серба чего-нибудь уголовно наказуемого. По их мнению, именно они, а не повсеместная ксенофобия, «дестабилизируют» общество. И вообще «Хорватия не имеет ничего общего ни с фашистским НДХ, ни с (что, видимо, очень важно для ветеранов) коммунистическим антифашизмом».
И если во время недавних выборов в Европарламент, в который НДСН пройти так и не смогла, баннеры партии со слоганом «Легко ли быть сербом в Хорватии?» ломали, жгли, разрисовывали оскорбительными надписями, буквами U и свастиками, то в этот раз на въезде в родную деревню сербского политика Донье-Церанье на табличке с ее названием написали «Убей серба!». А чуть ниже прикрепили плакат с фото Пуповаца и текстом следующего содержания: «Террор великосербского сумасшедшего над всей Хорватией возможен благодаря больной политике Пленковича по изгнанию экстремизма, клерофашизма и национализма из ХДС (премьер является представителем туджмановской партии) и Хорватии».
Творчество этих явно «здоровых» авторов, столь оригинальным образом выразивших свои политические предпочтения, было убрано полицией буквально на следующий день. А вот их претензии к Андрею Пленковичу не совсем понятны. Несмотря на то что по воле заокеанских покровителей хорватского проекта он должен всячески открещиваться от симпатий к НДХ и в этом году даже впервые не поехал в Блайбург, политик, по сути, остается верен принципам Франьо Туджмана, мечтавшего очистить Хорватию от сербов. В частности, когда медиа узнали, что в приватном письме, отправленном через помощника, сербский президент Александр Вучич попросил коллегу Колинду Грабар-Китарович не употреблять термин «великосербская агрессия» в отношении событий 90-х, который госпожа президент использует по поводу и без, вместо нее ответил премьер:
«Великосербская агрессия против Хорватии произошла в первой половине 90-х, осуществленная Югославской народной армией и сепаратистами под руководством Белграда. И тут нет дилеммы. Я уверен, этот факт предельно тверд и ясен каждому хорватскому политику, особенно члену правительства».
После подобных безапелляционных заявлений стоит ли удивляться тому, что совсем недавно Пленкович оказался в самом центре скандала, связанного с недопуском делегации Минобороны Сербии на территорию Хорватии. Если слушать хорватского премьера, то налицо была «самая настоящая провокация со стороны Белграда», который без согласования с Загребом решил забросить на хорватскую территорию своих военных. И на нее Хорватия, по мнению Пленковича, отреагировала «как серьезное государство», военных этих к себе не пустившее.
Вот только этими «военными» оказались одиннадцать воспитанников военных училищ и кадетских классов, направлявшихся на панихиду памяти сербских жертв усташского лагеря Ясеновац по приглашению местной епархии Сербской православной церкви (СПЦ), которая о своем приглашении и прибытии гостей заранее уведомила хорватских властей. И те их ждали. Таможенники перерыли вещи у ребят и, найдя в них парадную форму, запретили въезд в страну. И даже после того, как будущие военные предложили оставить форму на границе, дабы никого не провоцировать, их все равно не пустили.
«В Белграде должны понимать, что сейчас не 1991 год и военные не могут беспрепятственно пересекать хорватскую границу», – упиваясь собственным остроумием, прокомментировал ситуацию хорватский вице-премьер и министр обороны Дамир Крстичевич. Кстати, именно его сербские власти который год пытаются привлечь к уголовной ответственности за то, что в сентябре 1995 года боевики возглавляемой им Четвертой гвардейской бригады Армии Хорватии, расквартированной в Сплите, в окрестностях Яйце в Боснии расстреляли автобусы с сербскими беженцами, в результате чего погиб 81 человек, в том числе восемь детей.
Когда морок отступает
И все-таки не все хорватские политики упражняются в сербофобии и не всегда националистам и ксенофобам удается задавать тон и навязывать свои взгляды этой стране. В частности, идущая на президентские выборы представитель пока еще довольно маргинального левого «Трудового фронта» загребчанка Катарина Пеович сравнила положение сербов в современной Хорватии с положением евреев в Третьем рейхе. В одном из интервью она объяснила, зачем сербофобия нужна правящей хорватской элите – чтобы отвлекать общество от десятилетиями не решаемых экономических и социальных проблем и мобилизовать большинство перед лицом мнимой угрозы, исходящей от меньшинства. Пеович вряд ли победит или наберет хоть сколько-нибудь убедительный процент голосов. Но сам факт, что люди с подобными взглядами появляются в хорватской политике, свидетельствует о том, что там все-таки возможны изменения, пусть и не завтра.
«Сербские официанты найдут работу в другом месте (отсыл к инциденту с избиением сезонных рабочих на острове Брач. – Прим. авт.), сербские туристы позагорают в другом месте (эпизоды с нападениями на туристов из Сербии происходят регулярно. – Прим. авт.), а “звездные игроки“ (отсыл к нападению на ватерполистов “Црвены звезды“ в Сплите. – Прим. авт.) станут играть на другой площадке, но тогда их место займут недостаточно хорошие хорваты, – прокомментировал ситуацию с сербофобией профессор истории Загребского университета Хрвое Класич, неоднократно получавший за свою позицию анонимные угрозы, в том числе и угрозу убийства. – Если мы сегодня не выступим в защиту сербов и всех тех, кто не чувствует себя в безопасности в Хорватии, завтра никто не сможет поручиться уже за нашу безопасность».
