Текст книги "Музыканты и мстители. Собрание корейской традиционной литературы (XII-XIX вв.)"

Автор книги: Сборник

 
Пшеничный колос начал колоситься,
                                         и ласточек птенцы на крыше уж видны.
Гранаты в садике, что в южной его части,
                                                                       цветут повсюду, освежая взор.
Под голубым окошком женский образ.
                                                 И слышен звук от ножниц при шитье.
Чтоб юбку сшить, она все нарезает
                                                                                         кусочки фиолетовой зари.
Цветут теперь уж зимние жасмины,
                                                                и дождь вдогонку мелко моросит.
В тени акаций белых иволги поют
                                                         и ласточки-жемчужинки в полете.
Опять уж близко время увяданья,
                                                    когда годичный цикл совсем пройдет.
Цвет винограда дикого опавший,
                                                     и пробивается лишь молодой бамбук.
Сорву-ка я еще зеленый персик,
                                                          и брошу им, чтоб в иволгу попасть.
А у террасы южной дует ветер,
                                                                               и солнечные тени не спешат.
От лотосов густые ароматы.
                                                                               И полон пруд водою до краев.
На глубине, где волны темно-сини,
                                                              то там, то тут бакланы на воде.
А за бамбуковой моей лежанкой,
                                                             там, за циновкой – волны ячменя.
На ширме, где река Сянцзян,
                                                                               повсюду стаи белых облаков.
От лени не проснуться мне,
                              и сплю весь день я, проспав уж середину дня.
А на окне горит закатный свет,
                                                                  заря вот-вот на западе зардеет.
 

На третьем свитке были записаны такие стихи:

 
Когда осенний ветер дует, и иней холодом идет,
Прекрасен свет луны. И зеленеет осенних вод волна.
То там, то тут вдруг вскрикнет гусь
                                                                                                               и, плача, полетит.
Опять мне слышно! В золотой колодец
                                                                 падет ведь лист павлонии одной.
В то время, как там, под кроватью,
                                                                            треск насекомых все сильней,
Тут, на кровати, плачет дева,
                                                                       в слезах вся яшмовых она:
«Ушел мой милый в поле брани за много-много
                                                                                                                              тысяч верст».
Однако и сегодня ночью в «Воротах яшмы»[71]71
  Яшмовые ворота, или Яшмовый кордон: крепостное сооружение в Древнем Китае. Находилось в уезде Дуньхуан провинции Ганьсу. Упоминаются в поэтическом наследии знаменитого древнекитайского поэта Ли Бо (701–762/763).


[Закрыть]
                                                                                                                                   лунный свет.
Хотела сшить я новую одежду,
                                    но слишком холоден на ножницах металл.
Тихонько позвала служанку,
                                                                                  чтоб та утюжек поднесла.
Но не заметила того я, что не горячий уж утюг.
Заслушалась игрой на цитре. И чешется на голове.
Увял уж лотос в маленьком пруду,
                                                                         и пожелтели листья у банана.
И первый иней бел на черепице,
                                                                       где утки мандаринские в узоре.
Тревоги старые и новые обиды: не просто
                                                                                            с ними будет совладать.
К тому же в комнате для новобрачных —
                                                                                  лишь стрекотание сверчка.
 

На четвертом свитке были такие стихи:

 
От сливовой ветки на крае окна повисла
                                                                                                                огромная тень.
Свет лунный так ярок. Он тут, у ворот,
                                                       где западный ветер так скор.
Гляжу безучастно, погас ли огонь,
                                                                  в жаровне единственно светлой.
Потом позову только служку свою,
                                                                     чтобы воду для чая несла.
И листья в лесу от ночного мороза белеют,
И вихрь гонит снег в галереи у длинных домов.
И ночь бесконечна, и сон об утехах влюбленных,
Стремится он к месту, где были бои, но стал лед.
Свет красного солнца заполнил все окна и теплый,
                                                                                                                   как будто весной.
Глаза, еще полные сна, и полно в них тревоги.
Молоденькой сливы цветок, весь в болезни-горячке,
                                                                                                    покажет лишь щечку,
В смущении спрятав лицо. И лишь вышиваю
                                                                       безмолвно в любви мандаринок.
А ветер, что иней несет – он скребет по деревьям,
                                                                                                                                               где север.
И ворон кричит под луной. Он за душу берет.
Светильник стоит предо мною. И плачу о милом.
Нить выпала. Шить не могу. И игла не идет.
 

В боковой части мансарды находилась еще одна маленькая комната. В ней, за пологом, аккуратно и со вкусом была разложена мягкая подстилка, одеяло, подушки. Перед пологом зажжен мускус, а в лампе горело масло орхидеи. Свет лампы был настолько ярким, что, казалось, в комнате светло как днем.

Студент Ли и девушка Чхве стали наслаждаться высшими радостями любви. Так они провели в павильоне несколько дней.

Как-то раз студент Ли сказал девушке Чхве:

– В древности мудрецы говорили: «Если родители живы, а ты уходишь из дома, обязательно нужно сообщать им, куда идешь». Прошло три дня с тех пор, как я не совершал утреннего и вечернего приветствия родителям. Наверняка они волнуются и ждут меня, прислонившись ко входной двери. Дети не должны поступать так.

Девушка Чхве очень расстроилась и кивнула головой в знак согласия. Она повелела, чтобы студент Ли перебрался через изгородь и отправился домой. После этого не было ни одной ночи, чтобы студент Ли не приходил к девушке Чхве.

Однажды вечером отец студента Ли спросил:

– Когда ты уходил из дома по утрам и возвращался на закате, я знал, что ты это делал для того, чтобы обучиться речениям о гуманности и справедливости, которые оставили нам мудрецы древности. Но в последнее время ты уходишь по вечерам и возвращаешься утром. Что это значит? Наверняка ты занимаешься легкомысленными делами, перебираясь через чужую изгородь и, что называется, «ломаешь ароматное дерево». Если все выйдет наружу, другие будут упрекать меня за то, что я не сумел в должной строгости воспитать сына. К тому же, если окажется, что ты, негодник, встречаешься с девушкой из знатной семьи, из-за твоих безрассудных поступков наверняка будет запятнана честь этой семьи, тем самым ты причинишь ей глубокий моральный вред. Да-а, это совсем не пустяковое дело. Отправляйся-ка ты вместе с нашими старыми слугами на юго-восток, в Ённам, и следи там за работами в поле. И не возвращайся сюда!

На следующий день студента Ли, будто в ссылку, отправили в местность Ульчжу[72]72
  Современный город Ульсан в провинции Южная Кёнсан.


[Закрыть].

А девушка Чхве каждый вечер ждала студента Ли в саду. Прошло несколько месяцев, но студент Ли не приходил. Девушка Чхве подумала, что он заболел, и отправила свою служанку Хяна, чтобы та втайне все разузнала. Жители соседнего дома сказали:

– Юноша Ли провинился перед отцом и был отправлен на юго-восток Кореи, в Ённам. С тех пор минуло несколько месяцев.

Узнав об этом, девушка Чхве заболела, слегла и больше не поднималась. Она не могла взять в рот не только еду, но даже воду. Ее речь стала бессвязной, кожа высохла и потускнела.

Родители девушки Чхве были очень удивлены и пытались узнать о причинах болезни, но она молчала, накрепко закрыв рот. Тогда родители осмотрели ее шкатулку для бумаг и нашли там стихи студента Ли, которые тот сочинил в ответ на стихи дочери. Содрогнувшись от испуга, они воскликнули:

– Мы чуть не потеряли нашу дочь!

Затем спросили у дочери:

– Кто такой студент Ли?

Так как дело приняло такой оборот, девушка Чхве больше не могла ничего скрывать. Тихим голосом, с трудом извлекая из горла звуки, дочь призналась во всем родителям:

– Отец! Мама! Вы вырастили меня, и ваше благодеяние настолько велико, что я не могу ничего утаивать. Я размышляла в одиночестве и поняла, что чувство любви, которое возникает между мужчиной и женщиной, будучи естеством человеческой натуры, является крайне важным. Поэтому в классической «Книге песен», в главе «К югу от Чжоу», говорится, что нельзя упускать хорошего времени для свадьбы до того, как опадут плоды сливы. В Чжоуской «Книге перемен» есть предостережение, что «глупо совершать безрассудства, основываясь лишь на том, что чувствуется в икрах». Тело мое тонкое и нежное, подобно иве. Нужно было, как говорится в стихах, воспевающих опадающий тутовник, выйти замуж до того, как завянут листья шелковицы. Я же не думала остерегаться того, что, поздно выйдя замуж, могу оказаться брошенной. И, замочив одежду росой, что у дороги[73]73
  Отсылка к стихотворению из «Книги песен» – «Роса у дороги».


[Закрыть], я не смогла сохранить целомудрие. Поэтому другие теперь насмехаются надо мной. Опять, подобно тому, как лиана живет, опираясь на ствол другого дерева, я уже совершила проступок, подобный тому, что совершила Чан-эр[74]74
  Речь идет о девушке – китайском персонаже эпохи Юань (1271–1368) по имени Вэйэр.


[Закрыть]. Проступок мой превосходит все пределы и наложил позор на всю нашу семью. Но после того, как юноша-шутник украл аромат девушки из семьи Цзя[75]75
  Речь идет о сюжете, представленном в стихотворении «Хитрый мальчишка» из главы «Песни царства Чжэн» (鄭風) древнекитайской «Книги песен».


[Закрыть], чувство глубокой обиды, подобное тому, что появилось у девушки Ли Цин к студенту Цяо[76]76
  Отсылка к истории о студенте Цяо, который будучи женат, завел любовную связь с девушкой по имени Ли Цин, оказавшейся дочерью сановника Фу (эпоха Юань: 1271–1368).


[Закрыть], имеет тысячи проявлений. Я со своим слабым и хрупким телом пыталась пережить свое тяжелое и печальное одиночество, но чувства мои становились с каждым днем лишь глубже, а болезнь с каждым днем все более тяжелой. Теперь я почти на грани смерти и, кажется, скоро обращусь в злой дух, приносящий беды.

Если вы, мои родители, выслушаете и примите мое желание, я смогу сохранить остаток жизни. Если вы откажете в моей нижайшей просьбе, за этим последует только смерть. Пусть даже мне предстоит скитаться вместе со студентом Ли там, внизу, в мире мертвых за Желтой рекой, я клянусь, что не выйду замуж больше ни в какую другую семью.

Выслушав дочь, родители поняли, что она хотела им сказать, и больше не спрашивали о причинах болезни. С одной стороны, они проявляли всяческую осторожность, с другой – утешали и старались облегчить ее душевное состояние. Затем, направив сваху, они испросили мнение семьи студента Ли насчет свадьбы, которую хотели провести, как полагается, в соответствии со всеми правилами свадебного ритуала.

Отец студента Ли, спросив прежде о том, насколько хороша родословная и положение семьи девушки Чхве, ответил:

– Хотя мой недостойный сын по возрасту еще юн и говорят, увлекся девушкой, он хорошо осведомлен в науках и по внешности не хуже других. Однако я хотел бы, чтобы прежде он, рано или поздно, стал первым на государственном экзамене на должность, став подобным голове дракона, чтобы когда-нибудь «услышать голос феникса»[77]77
  Отсылка к стихотворению из «Книги песен». Глава Да я （大雅）, стих Цюань А （卷阿）.


[Закрыть], прославляющий его имя. И я не хочу торопиться с выбором брачной пары.

Сваха возвратилась и рассказала все как есть. Тогда семья Чхве отправила сваху в дом семьи Ли еще раз, велев сказать следующее:

– Все мои прежние друзья хвалят вашего сына, говоря, что у него выдающиеся таланты, которые отличают его от других. И хотя пока их не замечают, до каких пор он может «оставаться вещью в лотосовом пруду»[78]78
  То есть скрывать свои таланты.


[Закрыть]?

Нам кажется, лучше поскорее определить счастливый день свадьбы, чтобы две семьи соединили свою добрую волю.

Итак, сваха отправилась еще раз и передала эти слова отцу студента Ли. Он ответил:

– Я тоже с раннего возраста рос с книгами в руках, внимательно изучал классические сочинения. Однако и состарившись не смог добиться успеха. Поэтому все мои старые слуги разбежались, от родственников помощи тоже мало, жизнь моя трудна, а хозяйство лишь утомляет. Однако почему процветающей семье со столь высоким авторитетом запал в душу один человек из семьи бедных ученых, и она хочет именно его видеть своим зятем? Это наверняка оттого, что люди, которые любят скандалы, чрезмерно перехвалив мой род, обманули вас.

Сваха опять передала эти слова семье Чхве. Тогда отец девушки ответил:

– Все, что связано с церемонией подготовки к свадьбе и нарядами, я возьму на себя. Вам же было бы неплохо определить время для свадебного торжества «с цветочными свечами», чтобы его день был счастливым.

Сваха еще раз вернулась и передала эти слова.

Раз уж все так обернулось, в семье студента Ли решили посмотреть на дело иначе. Отправили гонца за сыном, чтобы тот вернулся домой, а затем спросили его мнения. Студент Ли очень обрадовался и, не в силах сдержать свои чувства, написал такие стихи:

 
Зеркала медного две половинки,
                                       Приходит время – и вместе они.
Ворон с сорокой на Млечном пути,
                                       Помогут в счастливый день свадьбы.
И лунный старец, теперь он готов
                                       Связать вместе красную нить.
И в ветре восточном той грустной кукушки
                                       Не надобно голос бранить.
 

Когда девушка Чхве услышала эту новость, ей стало полегче, и она тоже сочинила стихотворение:

 
Дурная судьба обернулась хорошей судьбою.
И клятвы слова наконец-то сбылись.
Когда же придет время ехать в повозке с оленем?
Опершись, я встану, заколку с цветами
                                                                                                    на место вернуть.
 

Затем наконец приняли решение о свадьбе, выбрав счастливый день, и оборванная красная нить любви вновь стала связанной. После завершения свадебного ритуала и совместного вкушения блюд супруги стали жить вместе, во взаимной любви и уважении, соблюдая этикет, подобный этикету принятия гостя. И хотя их можно было сравнить с образцовыми супругами китайской древности – Лунь Хун и Мэн Гуа[79]79
  Персонажи Поздней эпохи Хань (25–220 гг.).


[Закрыть], Бао Сюань и Хуань Сяоцзюнем[80]80
  Персонажи Ранней эпохи Хань (206 г. до н. э. – 8 г. н. э.).


[Закрыть], все же вряд ли кто-либо из персонажей прошлого был лучше девушки Чхве и студента Ли в верности и чувстве долга.

На следующий год студент Ли занял первое место на экзамене на государственную должность и стал известным высокопоставленным сановником. Слава о нем широко распространилась, дойдя до двора государя.

На десятом году правления корёского государя Конмин-вана[81]81
  1361 год.


[Закрыть], когда китайские повстанческие войска «красноголовых» заняли столичный город Кэсон, государь поспешил укрыться от них в местности Покчу[82]82
  Современный уезд Андон провинции Северная Кёнсан.


[Закрыть]. Враги сжигали дома, убивали людей и домашних животных, а потом съедали их. Простые люди – супруги, родственники – не могли защитить друг друга, бежали, куда могли, и прятались. Положение было таким, что каждый думал только о собственной жизни.

Ученый Ли вместе с семьей спрятался в глухой местности у отвесной скалы. Но один разбойник, вооруженный ножом, напал на их след. Сам ученый Ли бросился бежать и еле сумел избежать гибели, а его супруга попала в руки разбойника. Разбойник хотел было, угрожая, совершить над ней насилие, но женщина стала громко браниться:

– Ах ты, черт проклятый! Ну, убей и съешь меня!

Лучше умереть и стать добычей волков и шакалов, чем разделить ложе со свиньей и собакой вроде тебя!

Разбойник разозлился и убил женщину, сняв ее мясо с костей.

Ученый Ли спрятался в поле, густо заросшем высокой травой, и чудом смог сохранить жизнь. Спустя продолжительное время, когда до него дошла весть о том, что разбойники изгнаны, он отправился в старый дом, где жили его родители. Но дом оказался сожжен дотла, там больше ничего не было. Тогда ученый Ли решил пойти в дом жены. Но и от него остались лишь пустые комнаты в пристройке для слуг, а внутри пищали мыши да кричали птицы.

Ученый Ли, не в силах сдержать печали, отправился в маленький павильон, поднялся в верхнюю комнату и долго вздыхал, утирая слезы. Незаметно стемнело, а он продолжал одиноко сидеть с безучастным выражением на лице. Он долго думал о том, как радостно проводил здесь время в прошлом, и все это казалось одним долгим сном.

Когда наступила вторая стража, было около полуночи, и на небе смутно показалась луна. Ее свет отражался на крышах домов и в полях. Это было особое время. Вдруг в проходе послышался звук далеких шагов.

Постепенно он приближался. И когда стал слышен отчетливо, оказалось, что это женщина Чхве.

Ученый Ли точно знал, что она погибла. Но он очень любил свою жену, поэтому не усомнился в ее существовании и не счел ее появление странным. Он сразу спросил ее:

– Где тебе удалось спрятаться и выжить?

Женщина крепко сжала руку ученого Ли, долго и горько плакала, затем по порядку рассказала обо всем, что с ней случилось:

– Искони я – дочь из хорошей семьи. С детства следовала поучениям родителей, прилагала усилия к постижению разных видов вышивки, изучила путь «Книги песен», «Книги книг», понятия гуманности и долга. Но так я постигла лишь правила поведения на женской половине дома. Откуда мне было знать, что следует выучиться умениям, которые необходимы за пределами дома? Однако, как только вы, возлюбленный, один раз подглядели поверх изгороди, за которой распустились красные цветы персика, я сразу, естественным образом, предложила вам жемчужину, добытую из глубин синего моря. Одна улыбка перед цветком – и зародилась благодать на всю жизнь.

Мое благорасположение к вам было намного больше, чем то, что возникает после частых встреч за пологом и продолжается в счастливой жизни до самой смерти.

Мне грустно и стыдно оттого, что приходится говорить это. Как вынести всю эту грусть и стыд?!

В будущем я хотела жить вместе с вами сто лет до старости, «возвратившись в поля и сады». Но разве можно только мечтать? Как говорят, «внезапно подкошенное, тело скатывается в канаву»[83]83
  Отсылка читателя к высказываниям из китайского классического сочинения «Мэн-цзы», глава «Лянхуэй-ван. Конечная часть».


[Закрыть]. Поэтому, в конце концов, я не отдала свое тело разбойнику, подобному волкам и шакалам, а выбрала судьбу быть растерзанной на части в грязи. Так случилось только по воле Неба. Человек по своему усмотрению не в состоянии решиться на такое. Однако после того, как мы расстались в глухой долине, мне было очень больно в душе от того, что я стала подобна одиноко летящей птице, потерявшей свою пару. И хотя мне было печально из-за того, что я лишилась дома, что умерли мои родители, и что моей усталой душе нет места, где приткнуться, я считала большим счастьем, что мое слабое тело избежало бесчестья, потому что верность и честь – то, что действительно важно, а земная жизнь – то, что легко. И кто пожалеет мою душу, разбитую на части и подобную остывшей золе? Хотя мои сгнившие кишки, разорванные на мелкие кусочки, собраны вместе, кости мои выброшены в поле, а печень и желчный пузырь валяются на земле, покрыты слоем пыли и грязи. Я хорошо помню радость прошлых дней, но нынче мне грустно и тяжело.

Теперь в одинокую долину вернулось время весны вместе с грустной игрой на флейте и воздухом, несущим тепло. Поэтому, подобно тому, как душа Цянь-нюй[84]84
  Героиня прозаического произведения китайского автора эпохи Тан – Чэнь Сюанью «Записки об ушедшем духе» (Лигуйцзи).


[Закрыть] вернулась на этот свет, я намереваюсь еще раз прийти в этот мир. Уже дано твердое обещание встретиться на горе Панлай[85]85
  Одна из китайских священных гор.


[Закрыть] через двенадцать лет, а из пещеры

Цзюйку[86]86
  Место в Китае, где, по преданию, жили бессмертные. Располагалось у Желтого моря.


[Закрыть] исходит тонкий аромат «трех миров» – прошлого, настоящего и будущего. Именно в такое время, оживив чувства, когда нужно долго находиться в разлуке[87]87
  Отсылка читателя к строкам из китайской классической «Книги стихов», главе «Песни царства Бэй».


[Закрыть], я обещаю, что никогда не откажусь от клятвы, принесенной прежде. Если и вы не забудете этот обет, я намереваюсь в счастье прожить с вами жизнь до самого конца. Готов ли мой возлюбленный поступить так?

Ученый Ли, обрадованный и в то же время тронутый рассказом, сказал:

– Это то, чего я страстно желаю.

И двое, сев лицом друг другу, с чувством поведали обо всем, что у них было на душе. Зашел разговор и о том, что все их богатство разграбили разбойники. На это женщина сказала:

– Мы ничего не потеряли. Я закопала драгоценности в такой-то долине у такой-то горы.

Ученый Ли спросил:

– А знаешь ли ты, где находятся останки родителей двух наших семей?

Женщина сказала:

– Они выброшены в таком-то месте.

После того, как двое в полной мере высказали друг другу накопившиеся чувства, они вместе разделили ложе и, как в прежние времена, получили высшее наслаждение.

На следующий день женщина вместе с ученым Ли отправились искать место, где зарыты богатства. Там ученый Ли нашел слитки золота и серебра, а также драгоценности. Затем они собрали кости родителей двух своих семей и, продав золото и драгоценности, соорудили им могилы у подножия горы Огвансан[88]88
  Гора к востоку от столичного города Кэсон.


[Закрыть], посадили деревья, совершили церемонию поклонения предкам и так полностью выполнили все правила этикета.

После этого ученый Ли не стал добиваться государственной должности, а остался жить недалеко от могил[89]89
  Речь идет о полном соблюдении траура по родителям, когда почтительный сын в период траура отказывался от государственной службы на срок до трех лет, а иногда мог жить у могилы родителей, соорудив там скромное жилище.


[Закрыть] вместе с женщиной Чхве. Затем старые слуги, которые прежде покинули дом, спасаясь бегством, постепенно начали возвращаться.

После этого ученый Ли потерял всякий интерес к мирским делам и обленился. Поэтому даже когда появлялась необходимость соблюсти этикет и поздравить родственников и важных людей со счастливыми событиями или выразить соболезнование по поводу траурных дел, он запирал двери на замок и не выходил из дома. Он все время проводил с женщиной Чхве, сочинял стихотворные строфы и просил жену написать строфу в ответ, или сам писал ответные стихи на ее строфы, живя в тихой радости и супружеской гармонии.

Так прошло три-четыре года.

Однажды вечером женщина обратилась к ученому Ли, сказав:

– Хотя мы уже три раза вместе встретили прекрасные времена года, дела земные лишь противоречат воле Неба. Еще до того, как мы смогли насладиться всей радостью, внезапно стало приближаться время грустного расставания.

И, сказав так, она громко разрыдалась. Ученый Ли, удивившись, спросил:

– Почему ты так?

Женщина ответила:

– Говорят, нельзя избежать судьбы, ведущей в потусторонний мир. Небесный Император, посчитав, что связь между мною и вами еще не разорвана, а также видя, что у нас нет прегрешений, одолжил бренное тело и позволил побыть с вами, чтобы прекратить на время глубокие переживания и тревоги. Однако невозможно, долго находясь в мире людей, изумлять людей этого света.

Затем женщина Чхве приказала слуге, чтобы тот поднес вина. Спев песню «Весна в яшмовом тереме», она предложила ученому Ли чарку вина.

 
Куда ни кинешь взгляд на поле брани —
                                       Мечей, щитов там брошенных полно.
Нефрита бусинок осколки. И лепестки цветов летят.
                                       А утки все без пар.
Кто захоронит брошенные кости,
                                       валяющиеся в полях?
В крови затерянные души,
                                       и некому кричать о них.
И спустится разок в высокий дом
Заблудшая дриада. А после
Бронзы зеркало, что бито было впредь,
                                       В осколках снова станет. Грустно очень.
А ныне мы расстанемся с тобой.
                                       И друг от друга снова далеки.
И между Небом и людьми
                                       Нет больше никаких вестей.
 

Когда женщина пела, она после каждой строчки еле сдерживала слезы, отчего ей не удавалось исполнить мелодию, как надо.

Ученый Ли, не в силах справиться со своей печалью, сказал:

– Лучше мне вместе с вами отправиться в потусторонний мир. Зачем безо всякого смысла в одиночестве сохранять свою жизнь? После того, как в прошлом случилась смута, когда родственники и старые слуги разбежались, кто куда, а кости умерших родителей валялись разбросанными в поле, если бы не вы, чистая дева, кто бы их похоронил? Как говорили древние: «Когда родители живы, служи им этикетом, а когда они упокоятся, нужно по этикету похоронить их». То, что эту обязанность удалось исполнить, – заслуга вашей истинной дочерней почтительности, доброты и гуманности. И хотя я был очень тронут этим, как мне пересилить чувство стыда за мою беспомощность?

Женщина ответила:

– Хотя жизни вашей, мой господин, осталось еще несколько двенадцатилетних циклов, мое имя уже начертано в списке духов умерших, поэтому я не могу долго оставаться здесь. Если я нарушу закон потустороннего мира, тоскуя и постоянно думая о мире людей, это преступление будет отнесено не только ко мне, но и распространено на вас. Единственное, останки мои разбросаны в таком-то месте. Поэтому, если вы желаете отблагодарить за милость, прошу сделать так, чтобы мой прах не был открыт ветру и солнечным лучам.

Они оба долго плакали, не в силах оторвать друг от друга взгляд.

Женщина сказала:

– Возлюбленный, непременно берегите себя!