Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: saving_grace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

А потом попытался сделать то, чего не пробовал делать с самого турнира.

Хао закрыл глаза, вытянул руку и растопырил пальцы. Он представил, энергию, протекающую по венам и зажигающую каждую каплю крови, представил, как она берёт начало глубоко с самого сердца и, разгоняясь, стремится наружу, сосредотачиваясь на пальцах рук. Хао представлял маленькие язычки пламени, танцующие на самых кончиках, на их слияние в один большой ком, на огонь, который с каждой секундой разгорается всё ярче.

Но открыв глаза, он понял, что ничего не происходит. Он не может сгенерировать даже простой огненный шар.

Хао сделал пару глубоких вдохов и выдохов. Может, это от недостатка фурьёку. Битва на Турнире была тяжёлой, а вызывать духов пятиконечной звезды стоит огромных сил. Наверно, стоит попробовать трюки полегче.

Но что бы Хао не пробовал, ничего не работало. Он не мог призвать простейших духов, почившие предки Асакура тоже молчали и вовсю его игнорировали, не мог использовать свои способности медиума, не получалось даже заглянуть в будущее.

Хао был целеустремлён. Он решительно собирался перепробовать всё, что умеет, не может быть такого, чтобы он совсем всех сил лишился, что-то должно было остаться. Но каждая новая попытка оборачивалась провалом и кинжалом в самооценку шамана.

После очередной неудачи, Хао упал на колени перед своим портретом. Отчаяние, которое он упорно сдерживал, не навалилось на него огромной лавиной. Сначала это был тихий ручеёк, который щекотал нервы неприятными воспоминаниями обо всех его неудачах с проверкой своих шаманских сил. Всё, чему он учился тысячу лет, пошло крахом. Он не умеет делать ничего. Он не сможет защитить даже себя, если это будет необходимо. В мире, который с самого его рождения был к нему недобр, в мире, в котором ему были не рады, среди людей, которые жаждут его смерти, он оказался совершенно беззащитен. Хао отдал всю жизнь, чтобы быть сильнее, учился и тренировался ради своей силы. Хао проходил через ад, подчиняя себе Звезду, Ха трижды умирал, чтобы восстать вновь ещё могущественнее. Хао дорожил каждой своей единицей фурьёку, каждым знанием и умением, а теперь всё рухнуло, как карточный дом.

А ради чего? Столько мучений ради чего? Чтобы вновь почувствовать себя никчёмным слабым человечишкой? Чтобы вновь бояться и ненавидеть собственное бессилие?

Что он сделал? Тысячу шагов навстречу своей цели, чтобы одним разом оказаться там же, откуда начал?

Жарко. Слишком жарко. Пахнет гарью и отвратительным запахом горящего тела. Ему страшно, ему одиноко, он не понимает, что происходит, а в горле застрял крик «мама!». Хоть повсюду и огонь, но его трясёт будто от холода, внутри всё сжалось в маленький комок: ненависть, обида, страх, бессилие смешались в одну тошнотворную смесь. Хочется кричать, но нельзя, иначе убьют, хотя и умереть сейчас он был не против. Глупое человеческое тело, что отказывалось умирать и цеплялось за жизнь. Глупая трусость, что не позволила тогда выскочить и закончить эту историю там же. Глупый и беспомощный он, что за тысячу лет не сумел найти самого дорогого человека.

Хао закричал и вскочил на ноги. Всё это поместье, весь этот Дом с его знаниями, кропотливо собранными за последние десять веков, оказались пустыми.

– Хао? – в дверях появился Йо.

Он закрыл за собой дверь и сделал осторожный шаг к брату.

– Что случилось?

Хао вперил внимательный взгляд на Йо. Что-то. Хоть что-то он должен услышать, но мир вокруг продолжал упорно молчать и игнорировать шамана.

– Я не могу, – обречённо прошептал Хао, опуская руки. – Я ничего не могу.

Йо, кажется, понял всё лишних подробностей.

– Это может быть из-за Турнира? Все же, он был не лёгким.

– Йо, твоё фурьёку в норме? – спросил Хао, складывая руки на груди. – А фурьёку твоих друзей?

– Ты используешь Духа Огня, он требует много сил. Может, попробуешь обычный способ?

Хао тяжко вздохнул. И вот теперь шестнадцатый юнец возомнил, что может знать больше тысячелетнего шамана. Впрочем, Хао не стал проявлять высокомерие напрямую, но оно достаточно ярко выразилось в его нарочито спокойном вопросе:

– Например?

– Поместить духа в предмет. Это проще, чем вызывать Духа Огня, – предложил Йо.

– Для этого нужен дух и предмет, – напомнил Хао.

Йо улыбнулся. Он потянулся к карману и достал небольшое надгробие.

– Думаю, Амидомару согласится помочь.

Дух самурая возник над братьями. С последней встречи, Амидомару стал значительно сильней, как дух. Это было в его глазах, это почувствовал Хао сразу, как взглянул на него.

– Буду рад, – сдержанно ответил дух.

А Йо тем временем достал реликвию.

– Призрачного меча нет, но это, думаю, даже будет лучше, – сказал он и ободряюще улыбнулся.

Хао выдохнул. Он посмотрел на реликвию в руках брата. Что это? Сомнение? Поэтому он тянет момент и не решается взять оружие и попробовать? Неужто этот страх проиграть или быть слабым снова вернётся в его жизнь? Ну уж нет. Он не позволит этому случится.

Хао взял реликвию и надгробие.

– Ладно, давай попробуем, – хрипло сказал шаман, поднимая руку. – Амидомару!

Хао сосредоточил свою силу на духе. Это простейшая техника, которой владеет даже начинающий шаман. Он должен суметь провести силу самурая через предмет.

– В реликвию!

Амидомару был силён. Хао – нет. И он отчётливо это понимал, когда пропускал силу духа через себя и в предмет. Его мелко потряхивало, держать контроль было тяжело. Хао открыл глаза и посмотрел на меч. Красное свечение у реликвии едва подрагивало. Рваные лоскутки силы проходились у рукояти, заворачивались кругами у лезвия и исчезали. Держать силу в одном мече было непосильной задачей. Сила Амидомару была велика, а Хао был не в состоянии его провести.

Хао выронил реликвию и упал. Ничтожный контроль над духом пропал. Хао сел на колени и опирался на предплечья. Его мелко трясло. То ли от собственного бессилия, то ли от энергии, которую давал ему Амидомару, но которую он не смог провести в меч.

– Быть не может… – прошептал он.

– Эй, Хао, мы обязательно что-нибудь придумаем, – сказал Йо, касаясь его плеча. – И найдём способ вернуть твои силы.

– Ненавижу!

Хао скинул руку Йо и вскочил на ноги. Собственный портрет, огромный, почти на всю стену, смотрел на него свысока и насмехался. Тысячу лет ада, а теперь начинай всё сначала.

Хао закричал и, подскочив к первой стойке с книгой, снёс её. Злость, боль, обида, гнев и ненависть вспыхнули, как спичка. Он подхватил тонкое, но крепко деревце стойки и принялся крушить все вокруг, превращая собственный алтарь в беспорядок. К чёрту все эти амулеты, древние реликвии, что он собирал годами, куча книг и в ручную написанных трудов. Всё это Хао превращал то, чем был сейчас сам: бесполезным мусором, хламом, что следовало бы выбросить, беспорядком, который царил в его душе, а теперь и в Доме.

Йо не мешал. Он знал, что и сделать то сейчас ничего не сможет. Только дать брату выплеснуть все эмоции и быть рядом. Таким отчаянно злым Хао не был даже во время боя. Беззащитный, с вырвавшейся наружу болью, он продолжал кричать и крушить. Стойка в руках давно раскрошилась, и он уже ломал всё руками, сбившимися в кровь. Длинные волосы запутались и разметались, наушники, подаренные братом, давно где-то упали. Дом превратился в свалку, но Хао продолжал доламывать то, что с первого раза не успел. Он пинал, швырял, бил и рвал всё, что попадалось ему под руку.

А потом Хао повернулся к портрету и замер. Злость его мигом испарилась, и он рухнул на колени. Как он мог допустить такое? Как такое могло случиться с ним? Хао сжался в комок, опустившись на предплечья. Длинные волосы растрепались по спине и спутанными прядями падали на лицо. Сил не осталось ни на крики, ни на плач.

Только сейчас Йо решил подойти к Хао. Он положил руку ему на плечо и сел рядом с ним.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем и вернём твои силы.

Плечи Хао мелко затряслись.

========== Кейко ==========

Близнецы не пришли к завтраку, и Манта был первым, кто забил тревогу.

Он приехал только вчера вечером, был немного в шоке от нового жильца, но успокоился, когда Йо сказал, что Хао ночует в своём Доме и вообще, он теперь никого калечить и убивать не собирается.

А сейчас все обитатели дома, включая старших Асакур, уже заканчивали с завтраками, а Хао и Йо до сих пор не появились.

– Может, кто-то сходит проверить? – предложил Рио, помогая Тамао убирать со стола.

– У меня нет никакого желания видеть Хао, – первым ответил Рен. – А если он ночью прикончил Йо и свалил, что ж, Йо слишком добрый, когда-то его доброта должна была закончится именно так.

– Если бы… Хао… хотел расправится… с Йо… он бы сделал это… гораздо раньше, – предположил Хоро с набитым ртом и продолжал таскать со стола то, что ещё не успели убрать.

– И всё же, господин Йо и Хао не пропустил ни один завтрак госпожи Кейко, – заметил Рио.

– Сходи и проверь, Рио, – предложил Джоко. – Уверен, если ты случайно разбудишь или помешаешь Хао, он будет очень рад.

– Не лезь в сарказм, Джоко, у тебя это выходит даже хуже твоих обычных шуток, – пригрозил Рен.

– Что-то Йо и Хао сегодня и правда припозднились, – вмешался Йомей.

Кейко поднялась со своего места и улыбнулась.

– Пойду посмотрю, чем они заняты, – предложила она и прежде, чем кто-то успел возразить, она вышла из кухни.

Хао назвал её «мама» лишь раз, и то когда просил Йо передать ей «спасибо». Кейко, конечно, это задевало, но она и виду не подавала. Наверно, заслужила, раз не сумела отстоять его при рождении. А как иначе должен чувствовать себя ребёнок, который, ещё не успев родиться, был обречён на смерть?

Кейко остановилась перед плотно закрытыми дверьми Дома. На сердце было неспокойно, но причина беспокойства оставалась для неё непонятной. Она осторожно толкнула дверь.

Близнецов внутри не было, но весь Дом был в хаосе. Алтарь снесён, книги, аккуратно лежавшие на стойках, валялись разорванные по всему полу, все амулеты и реликвии разбросаны по всему периметру. Кейко нахмурилась, но не стала заходить.

Интересно, что там произошло. Йо никогда не отличался вспыльчивостью, это точно дело рук Хао, но что могло его настолько вывести из равновесия?

Кейко вернулась в дом. Йо и Хао всё ещё не пришли.

– Где они? – резко спросил Микихиса.

Кейко смерила его строгим взглядом и холодно улыбнулась.

– Скоро придут, – только ответила она и собралась пройти на кухню и помочь с уборкой стола, но Микихиса схватил её за предплечье.

– Если с Йо что-то случится…

– С Йо ничего не случится, – холодно ответила Кейко и убрала руку мужа. – Он может за себя постоять. А Хао вредить ему не станет.

Кейко не стала говорить правду, но была уверена, что близнецы явятся домой так или иначе. А то, что в Доме бардак, личное дело Хао, и если захочет, то сам расскажет. Всё равно в старую часть дома никто, кроме неё и Йо не лезет. Кейко помогла убрать кухню и вызвалась заварить чай. Друзья Йо решили пройтись по городу, и в доме стало гораздо тише. То, что нужно для утреннего небольшого перерыва. Йомей и Микихиса обсуждали поимку каких-то злых духов, церемонию их изгнания у особо верящей в приметы семьи и прочие дела. Анна помогла накрыть на стол и села рядом с Кино на случай, если ей что-нибудь понадобится. А Кейко как раз внесла поднос с чаем и чашками.

– Я беспокоюсь за Хао, – вдруг сказала Кино, когда Кейко поставила на стол свою ношу.

Кейко присела напротив. Да, Хао и её беспокоил. Анна начала разливать чай и подавать их всем за столом, начиная с Йомея. Кейко подумала о разгромленном поместье, о том, что он не сумел контролировать духов и даже упал в обморок после такого лёгкого трюка. Да, Хао определённо был не в порядке. И настолько, что даже слепая Кино это заметила.

Анна вместо привычных ехидных замечаний сделала глоток чая. Йомей поставил чашку на стол:

– Признаться, я пытался заглянуть в будущее, и то, что мне открыли духи…

– Уверена, ничего того, что нельзя изменить, – сказала Кейко, не выдавая своих страхов.

Йомею этот ответ не понравился, но спорить с дочерью больше не стал. Она бывала упряма и своенравна, и если что-то решила, то не отступала. И сейчас не отступит. Кейко, словно прочитав мысли отца, улыбнулась.

Входная дверь открылась, и в просторную гостиную почти ввалился Йо. На нём были его тренировочные штаны и мокрая от пота футболка. Волосы запутались и сальными прядями растрепались по лицу и шее. Наушники висели криво, а шнур одиноко болтался где-то у пояса, так и не подключённый к плееру.

– Воды, – простонал он и, даже не поздоровавшись с семьёй, прошёл сразу на кухню.

Следом вошёл почти невозмутимый Хао, и в отличие от брата он выглядел гораздо свежее. Длинные волосы завязаны в высокий хвост, наушники, подаренные братом, как положено на голове. Он тоже был одет в тренировочный костюм, но, в отличие от Йо, не выглядел таким изнурённым.

– Приятного чаепития, – пожелал он и как ни в чём не бывало прошёл за братом.

Кейко выдохнула. Только увидев близнецов в целости и невредимости, она расслабилась и поняла, какой напряжённой была всё утро. Её мальчики дома. Они в порядке.

– И где вы были? – спросил Микихиса, когда оба вышла в гостиную.

Хао зло зыркнул на биологического отца. Ему не понравился этот тон: высокомерный и требовательный, словно он, тысячелетний шаман, всего лишь здесь маленький нашкодивший мальчишка, вернувшийся позже дозволенного. Но за брата ответил Йо.

– Мы решили с утра пробежаться,чуть не рассчитали время и опоздали к завтраку.

– Ты… решил пробежаться? – удивилась Анна, выгнув бровь. – Добровольно?

Её нарочито спокойный и безразличный тон вообще не предвещал ничего хорошего. Йо это уловил и улыбнулся, принявшись чесать затылок.

– Он разбудил меня ни свет, ни заря и потащил смотреть на рассвет с горы чуть ли не в соседней деревне, – кивнул Хао, не понимая, что забивает гвоздь в будущий гроб Йо.

Тот громко засмеялся и выпихивая брата из гостиной, сказал:

– Какой же Хао у нас шутник! Ну все, приятного чаепития, нам пора!

Йо закрыл за собой дверь.

Кейко совсем успокоилась и расслабилась. Йо в порядке. Он пришёл в себя и снова радуется жизни. В нём ожил его природный оптимизм, вера в лучшее и спокойное, расслабленное отношение к происходящему. А когда Йо был в порядке, к нему возвращалась его способность делать людей вокруг себя лучше. Кейко надеялась, что Хао тоже скоро будет в порядке.

Хао и Йо вернулись в гостиную на поздний завтрак после душа. Йо как всегда предпочёл свободные хлопковые шорты цвета хаки и рубашку, которую никогда не застёгивал. Его короткие волосы высохли достаточно быстро, но пару ещё влажных прядей прилипли к шее и к щекам. Хао же из всего гардероба брата нашёл для себя спортивные штаны и свободную футболку с рисунком листика на ней. Длинные волосы он завернул пока в полотенце, и от массивных серёжек избавился.

Кейко наблюдала, как Йо развалился на подушке и, наконец, добравшись до плеера, слушал музыку в наушниках, а Хао, не пустивший брата даже близко к плите, с серьёзным и сосредоточенным лицом что-то кашеварил, выверяя каждую перчинку и кристаллик соли, что попадала на блюдо.

Затем он так же сосредоточенно сложил это всё на поднос и понёс к столу.

– Позавтракаешь с нами? – спросил Хао, выпрямляясь.

На подносе приборов было на троих.

Кейко кивнула и присела рядом. Хао поставил тарелку, палочки и чашку для чая. Потом брату и себе. Закончив с этим, он наклонился к брату, бесцеремонно вытащил шнур и забрал плеер, пряча его в карман.

– Эй! – запротестовал Йо, но всё же сел ровно, когда в нос ударил запах еды.

– Это ты так разбудил его с утра пораньше? – уточнила Кейко, улыбнувшись.

– Нет, я его будить не собирался, это всё он. Сейчас я ему бессердечно мщу, – объяснил Хао, присаживаясь за стол.

Завтрак был скромным, но запах еды оказался приятным. Традиционный варёный рис в глубокой тарелке, жареная на на сковороде рыба, аккуратно сложенная на тарелке и украшенная парой долькой лимонов, и нори на отдельной тарелке. Зеленый чай, заваривающийся в маленьком чайнике, имел сладкий мятный запах.

– Можешь бурчать сколько влезет, но рассвет был прекрасен, – улыбнулся Йо, накладывая себе риса.

– Который рассвет? Который ты продрых, как только добрался до ближайшего дерева? – уточнил Хао, выгибая бровь.

– Я с непривычки, – Йо не стал отвечать только потому, что уже набивал рот рисом и рыбой, и пока пережёвывал, тянулся палочками к нори.

– Для Йо и правда непривычно вставать так рано. Вам в Доме хорошо спалось? – Кейко внимательно посмотрела на Хао, а тот на неё.

Он замер, чуть прищурив глаза, и поджал губы. Кейко поняла, что он пытается прочитать её мысли, но, судя по тому, как с каждой секундой хмурились его брови, у него это не получалось. Он не мог понять, почему она задала этот вопрос и видела ли она бардак в Доме, а спрашивать сам не хотел.

Хао положил палочки и, сжав руки в кулаки, положил их на колени. Он закрыл глаза на пару секунд и сделал пару вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок и, наконец, ответил:

– Нормально.

– Может, переберётесь все же сюда? – предложила Кейко.

И только потому, что это предложение прозвучало от неё, Хао не стал отвечать резко, но всё же покачал головой. Йо нахмурился и посмотрел на брата, собираясь, наверное, возразить, но шаман многозначительно на него посмотрел, и Йо вернулся к еде.

В кухню вошёл Йомей.

Кейко посмотрела на Хао, а тот, как ни в чём не бывало, накладывал себе рис. Столкнувшись с ней взглядом, он вновь нахмурился, не понимая, что она от него хочет. Но Кейко сначала кивнула в сторону, отца, а потом посмотрела перед ним и, наконец, на тарелку. Хао, не веря, что делает это, встал и достал приборов ещё на одного.

Йомей покосился на шамана, когда тот поставил перед ним тарелку и палочки, но Хао проигнорировал этот взгляд и сел на своё место. Кейко, наконец, потянулась за рыбой. Йомей тоже попробовал кусок и посмотрел на дочь:

– Рыба замечательная, почему не поставила её утром?

– Потому что её приготовил Хао, – ответила Кейко.

Йомей перестал жевать.

– Не переживай, тебя травить не собираюсь, – спокойно заметил Хао. – Позволю времени забирать своё.

– Тебе и остаётся только язвить, потому что сил своих ты лишился.

Йо перестал жевать и посмотрел на деда. Кейко тоже отложила палочки на стол и посмотрела на старшего близнеца. Хао дожевал рыбу, чудом сохраняя невозмутимость. А потом он посмотрел на деда с тихой ненавистью, но отвечать не спешил. Йомей тяжело выдохнул:

– Я так и знал. Духи, к которым ты воззвал тогда, оказались чрезвычайно злы и мстительны.

Хао едва заметно кивнул, соглашаясь со стариком. Всю ненависть и боль душ он ощутил не на словах, как Йомей, а на собственном теле. Только он был уверен, что духи и отсутствие фурьёку никак между собой не связаны.

А Йомей не стал спрашивать, пользовался ли Хао собственными знаниями, находясь в Доме Шаманов. Наверняка пробовал, но, очевидно, ничего не получилось.

– Тогда, может, ты поможешь? – мягко спросила Кейко, посмотрев на отца.

– А что, неплохая идея, – подтвердил Йо и тоже посмотрел на дедушку. – Ты же мне помог стать шаманом.

– Ни за что, – хором возмутились Йомей и Хао.

– Да ладно вам! Вы же оба жизнь повидали, – на этот моменте Хао вопросительно выгнул бровь, и Йомей выразительно посмотрел на внука. Йо мастерски сделал вид, что не заметил и продолжил как ни в чём не бывало: – Потренируетесь, присядете отдохнуть, обсудите политику или что там в вашем возрасте обсуждают, поругаете молодое поколение. Прям сейчас могу дать повод, – улыбнулся Йо.

– Это поможет наладить отношения в семье, – сказала Кейко. – И потом, отец действительно помог многим своим подопечным обрести силу.

– Я не просил тут воспевать мне хвалебные речи, Кейко, – недовольно заметил Йомей. – Хоть и делаешь это впервые, – уже тише добавил он.

Кейко наблюдала за Хао, а тот, в свою очередь, переводил хмурый взгляд с Йомея на неё. Он не мог читать их мысли и не знал, что они думают или хотят сделать. Поэтому он больше выжидал и следил за ними, чем, по привычке, язвил.

– В любом случае, попытаться стоит, ведь так? – Кейко посмотрела на Хао и улыбнулась.

Он положил палочки на тарелку. По какой-то непонятной им всем причине, Кейко была единственной, кому Хао не мог отказать. Никогда и ни в чём. Она и не злоупотребляла этим, но пользовалась, когда считала, что это необходимо. Улыбка, доброе слово и подбодряющий, полный нежности и безусловной любви взгляд. И не нужно даже собирать шайку шаманов, чтобы уложить на лопатки Хао.

– Я не против, – тихо пробурчал он, наконец, и быстро, словно эти слова оставили неприятную горечь во рту, положил в рот рыбу.

И скривился так, будто вся эта еда потеряла для него вкус.

Йомей протянул только задумчиво «хм», а потом, не выдержав взгляд дочери и внука, сказал:

– Сегодня в 8 вечера жду. И не опаздывай, – Йомей, доев рыбу, встал. – Пойду, нужно приготовится к занятиям.

Йомей, ещё раз смерив Хао хмурым взглядом, вышел из кухни.

– Замечательно. А я пойду подумаю над абсурдностью этой ситуации и очень постараюсь не удушиться собственными волосами, – Хао взял свои приборы и, убрав их, тоже вышел.

Вечер обещает быть долгим.

========== Хао ==========

Хао чувствовал себя идиотом, когда без пяти восемь пришёл к воротам, как и наказал Йомей. Ещё и раньше положенного, как прилежный ученик.

И благо, все обитатели дома были в гостиной, никто не видел этого позорного ожидания, совсем лёгкого волнения, выраженного в вышагивании у ворот, словно он какой-то мальчишка.

Хао почти было развернулся и ушёл, но прямо перед ним вырос Йомей. Взгляд его был тяжёлым и серьёзным. Он держал в руках сложенную в рулон газету и сцепил их в замок за спиной.

– Ну пошли, – сказал старик и не торопливыми шагами вышел за ворота.

– В лес? Это был твой хитрый план? Выманить меня в тихое место и прикончить? – спросил Хао, но всё же пошёл за ним.

– А ты уже струсил и хочешь вернуться? – вопросом на вопрос ответил Йомей, но останавливаться не стал.

Хао тоже не собирался заминаться, чтобы не выдать своих сомнений. Он продолжил идти за стариком, куда бы тот его не повёл. Они шли в тишине, и это молчание, что было очень непривычно, больше напрягало Хао. Он не слышал чужих мыслей, понятия не имел, что приготовил Йомей, и это сбивало его с толку.

– Зачем тебе эта газета в руках? – спросил шаман, не выдержав давления своего любопытства.

– Узнаешь, – только и ответил Йомей, и что-то в его тоне Хао не понравилось.

Солнце почти уже село, окрашивая небо в кроваво-красные оттенки. Тёплые лучи отпускали лес, совсем ненадолго задержались на кронах деревьев, словно не желали прощаться, но ночь брала своё. Пение птиц стихло, а стрекотание мелких насекомых уже начинало доносится со всех сторон.

Хао любил лес, чувствовал себя спокойно среди животных и растений, и сейчас, ступая по мягкой земле, огибая кусты и красивые цветы, он успокаивался с каждым шагом.

Они остановились на небольшой полянке. Йомей принялся разводить огонь. Хао, пока старик собирал немного хвороста вместе, сначала принялся мерить шагами это небольшое место. Затем он складывал дрова, а пальцы Хао уже принялись отбивать быстрые ритмы по плечам. Йомей зажигал спичку, и огонь не загорелся. Попробовал второй раз, тот же результат, потом третий, и только на четвёртый маленький огонёк задребезжал на кончике.

Вид огня, который для Хао стал недосягаемым, нервировал гораздо больше, чем ожидание, и он почти вспылил, но Йомей, наконец, посмотрел на него.

– Техника «сикигами» первое, чему я обучаю своих учеников, – начал старик.

– Технику «сикигами» открыл я и не внёс даже в Книгу, потому что счёл её слишком простой. Я описал её в небольшом сборнике простых техник для начинающих. Ты всерьёз собираешься рассказывать мне про сикигами?

Йомей сжал в руках газетку, которую нёс с самого начала, и сказал:

– Хао, наклонись, будь добр.

Хао нахмурился, на секунду замешкался, но всё же выполнил просьбу старика. Йомей твёрдой рукой и быстрым движением ударил шамана по голове газетой.

– Эй! – возмутился шаман и выпрямился, но его уже успели огреть раза три. – Вот зачем тебе эта газетка?!

– Уж точно не новости читать, – отозвался Йомей. – Ты много знаешь, твоя правда. И справедливо заметил, что вся семья Асакур веками так или иначе пользуется твоими техниками. Во всяком случае теми, что не имеют ничего общего со злыми, тёмными духами и демонами.

–То есть мы вернулись к тому, с чего начали. Чему меня может научить тот, кто даже и половины моих техник не удосужился выучить?

– На мою жизнь мне хватит овладеть лишь несколькими и усовершенствовать их, – возразил Йомей. – И раз уж ты, чьё эго чудом ещё помещается в твоём огромном поместье, лишился сил, значит, твои знания не совершенны. И если ты не можешь делать то, что умел раньше, значит, нужно начинать сначала. Ты согласен или будешь дальше со мной спорить?

Йомей словно невзначай сжал в руках газету.

– Если я начну спорить, ты ж не погонишься со мной? – спросил Хао, покосившись на бумажное орудие в руках старика.

– Хочешь проверить?

Хао выдохнул.

– Ладно. Я готов.

– Это хорошо. Это первое, чему нужно научиться шаману. Быть готовым, – Йомей встретился взглядом с Хао. – ко всему новому. Быть готовым впустить в свою жизнь новые знания и новые возможности. А сейчас ты полон недоверия. Я вижу это в твоих глазах и чувствую в твоей ауре.

Внутри Хао всё горело огнём от желания поспорить, но он понимал, что старик прав. Чего старик мог не знать, так это то, что у Хао были причины не доверять этому миру, но до недавнего времени это не лишало его сил.

– Духи опавших листьев самое простое, что может сделать шаман. Садись.

Хао покосился на газету в руках старика, и Йомей, выдохнув, отложил её. Только тогда он послушал деда и опустился на землю, сев по турецки.

– Вытяни руку.

– Для вызова духов сикигами контакт с ними вообще не обязателен, – напомнил Хао.

– Для тех, кто достаточно силён для этого, – резко ответил Йомей и одним взглядом дал понять, что больше возражений не потерпит.

А дед-то, оказывается, может и бьёт по больному, когда нужно.

Хао выдохнул и вытянул руку. Йомей опустил небольшой листок, почти ставший коричневым.

– Закрой глаза и слушай мой голос, – продолжил он, садясь напротив. – Сосредоточься. В тебе течёт энергия, она внутри тебя, всё, что тебе нужно, это сконцентрировать её в одном месте. Твоё тело это проводник. Твои руки это путь. Представь оживший опавший лист, его ауру, её цвет и форму. Дай ему жизнь.

Хао честно пытался следовать его советам. Сначала ему даже казалось, что у него получается, но когда дело дошло до выражения силы в листочке, у него начались проблемы. Концентрация была ни к чёрту.

Йомей заметил, как подрагивает листок в руках шамана, как реагирует воздух вокруг, резкими порывами проносясь мимо шаманов, как дрожит огонь, то взрываясь ярким пламенем, то стихая почти до угольков. Хао хмурился, поджимал губы, прилагал усилия, чтобы вызвать хотя бы одного сикигами, но ничего не получалось. Крохи силы, что он мог вызвать, разлетались по сторонам и никак не желали собираться в одном месте.

Хао резко сжал в руках листок и выкинул его на пол.

Йомей не стал ничего говорить. Он дал пару мгновений, чтобы Хао сокрушил несчастный лист и, сделав пару глубоких вдохов и выдохов, пришёл в себя и посмотрел на Йомея.

– Ещё раз, – попросил он и вытянул руку.

Йомей кивнул и вновь положил в его ладонь листок.

Со второго раза тоже не получилось. И не сработало даже на третий раз. После десятого Йомей предложил заняться медитацией, но для этого Хао был чрезвычайно взвинчен. Вместо этого он немного прогулялся по лесу и вернулся.

Что такое дух сикигами, что он не может его вызвать?

Хао вновь сел напротив Йомея, решительно настроенный добиться хоть какого-то результата.

– На сегодня закончим, – сказал старик, когда количество раскрошенных листков перевалило за двадцать. – Проблема твоя в том, что ты не можешь сосредоточится.

– Это навык, – сказал Хао, едва ли сдерживая свою злость. – А любой навык это вопрос тренировок.

– Это твоя третья реинкарнация. Сосредоточенности тебе не занимать. Ты возвращаешься в этот мир вновь и вновь. Но зачем?

Хао этот вопрос сбил с толку, но Йомей не дал времени даже сейчас подумать над ним, не то, что ответить. Вопрос был настолько банальный, настолько очевидный, что ответ напрашивался рефлекторно, только на этот раз все слова в горле застряли, потому что сейчас показались ложью. А Йомей продолжил:

– Какая твоя истинная цель? Ты помнишь? В этой реинкарнации тебе дан второй шанс. Задумывался, почему? А над тем, кто ты?

Хао вскочил на ноги и отвернулся. Йомей был слишком резок и строг, а вопросы… О них Хао старался не думать. Как смеет этот старик говорить с ним в таком неуважительном тоне? И вообще, вся эта идея с тренировкой изначально была плохой. Вызвать духа опавших листьев… Что может быть ещё глупее?

– Да, закончим, – согласился Хао. Голос у него был хриплый. – Но не на сегодня, а вообще. Придумай что-нибудь для Кейко. Скажи, что у тебя другие ученики появились, или какие-то дела. Что тебе угодно.

– Почему сам не скажешь ей, что не хочешь? – спросил Йомей. – И почему так легко сдаёшься?

На первый вопрос Хао решил не отвечать.

– Сикигами не мой уровень и не самая моя любимая техника. И если силы меня покинули из-за моего неумения концентрироваться, эти тренировки мне не помогут.

– Концентрация – это навык. А любой навык это вопрос тренировок, – напомнил Йомей.

– Когда я это сказал, ты разнёс мои слова в пух и прах и засыпал вопросами, а сейчас вновь утверждаешь то, что я сказал пару минут назад? – раздражённо спросил Хао.

– Бегством и бездельем ты свои силы уж точно не вернёшь. И ответов на эти вопросы не найдёшь. Но если хочешь сдаться, то кто я такой, чтобы тебе мешать? – Йомей самодовольно хмыкнул и отвернулся, чтобы потушить пламя.

До дома они дошли в тишине. Йомер закрыл ворота и неторопливыми шагами направился к новому поместью. Хао, собравшийся к себе в Дом, вдруг остановился. Там теперь были одни руины и возвращаться туда не хотелось. Дом, который он выстроил своими руками, теперь казался чужим. Йомей пару долгих мгновений смотрел на одинокую фигуру шамана, застывшего вдруг посреди двора. Хао стоял спиной к нему, чуть отвернув голову в бок и вниз. Его длинные волосы развевались по ветру, и несмотря на то, что ветер был тёплый, он ссутулил плечи, словно ему было холодно, и засунул руки в карманы.

– Хао, – окликнул его Йомей и подождал, пока шаман повернётся к нему. Важно, чтобы он видел, что дед не врёт и очень даже искренен в своих намерениях. – Пойдём домой. Ты должен быть готов, помнишь? Принимать новое в том числе. Думаю, как хорошему учителю, мне следует показать пример. Как бы то ни было, я в этой реинкарнации твой дед. И хочу, чтобы оба моих внука жили в доме со своей семьёй. Оба. И если до тебя до сих пор ещё не дошло, ты в их числе.