Текст книги "Искупление (СИ)"

Автор книги: saving_grace

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Кейко ==========

Их просто выбросило из Деревни и всё закончилось.

Хао исчез. Шаманы оказались разбросаны по всей пустыне. Патчи оповестили о перерыве в Турнире и, оставив кучу вопросов без ответов, просто исчезли.

Ничего другого, как вернуться к своей обычно жизни, шаманам не оставалось.

Фунбари Онсен в последнее время стал пристанищем для шаманов, а вся семья Асакуры решила пока остаться там, чтобы помочь молодым уладить быт в гостинице. Йо нужно было восстановится после боя и полноценный сон и любимая еда пока не справлялись.

Только Кейко отправилась в Изумо, справедливо отметив, что нельзя оставлять поместье совсем уж без присмотра. Огромный дом с прилегающими садами оказался полностью во власти Кейко, и она была рада остаться здесь одна. Ну, почти.

Кейко любила делать все дела по дому с раннего утра. Пробуждения с рассветом совершенно её не утомляли, и обычно к восьми утра у неё был готов завтрак на всю большую семью. Сейчас же приготовить ей нужно было всего на двоих.

Кейко заботливо собрала завтрак на поднос: пресная рисовая каша, немного ягод в отдельном блюдечке, пару китайских мягких булочек, зелёный чай, заваривающийся на небольшой свече, с полевыми травами и небольшая чашка, с заботливо насыпанным сахаром. Всего пол ложки.

Кейко взяла поднос в руки и не спеша, чтобы не разрушить красоту завтрака, вышла из кухни, а потом и из поместья. Этот дом ещё давно стал обителью для всей семьи Асакур, учеников и гостей, но ей нужна была древняя часть этого поместья. Та, в которую остальные страшились пройти.

Тяжёлая дверь открылась со скрипом, и Кейко осторожно пнула её ногой, помогая себе.

В самой тихой части лежал футон. Весьма необычное дополнение к этому уже нежилому поместью, за столетия больше превратившегося в музей. Это место совершенно не напрягало Кейко, тогда как остальные члены её семьи не выносили древней энергии сильнейшего из их рода.

Кейко неторопливыми и тихими шагами подошла к футону и осторожно присела, поставив поднос на пол.

Юноша, проснувшийся от её шагов, едва сумел приоткрыть глаза и, увидев гостью, выдохнул.

Кейко, улыбнувшись гостю, встала. Она не хотела смущать юношу, а потому только пожелала приятного аппетита и пообещала вернуться уже с обедом.

Гость ничего не ответил. Впрочем, он ни слова не сказал с самого первого дня здесь. То ли из-за абсурдности ситуации, то ли банально сил не было.

Кейко ответа не ждала. Она улыбнулась и вышла из поместья, чтобы потом вернуться вновь.

Раньше дом был полон шаманов и слуг. Здешние стены помнили шум и веселье бесчисленных гостей, вечную суматоху и жаждущих новых знаний ребят. Невозможно было уследить за всем сразу, запоминать что где лежало было весьма бесполезным занятием, поскольку каждый передвигал вещи по своему желанию.

Сейчас же любое движение вызывало удивление и вопросы.

Как и поднос, оказавшийся у двери жилого дома.

Кейко улыбнулась, вернула поднос в кухню и взяла другой, с готовым обедом.

Дверь в поместье оказалась немного приоткрытой, и Кейко, пройдя внутрь, первым делом взглянула в угол, где лежал футон. Теперь он был заправленный, и на нём никого не оказалось.

Сердце Кейко пропустило удар. А вдруг он ушёл? Она сделала глубокий вдох и прошла дальше, вглубь поместья. Гость, накинувший на себя халат, нашёлся за огромным алтарём, перед портретом предка Асакуры. Сидел, сложив ноги под себя, а руки поставил на коленях, будто молился.

– Тебе ещё рано вставать, – мягко сказала Кейко.

Гость ничего не ответил, и Кейко как обычно поставила поднос у его футона. Она сомневалась, что ему захочется обедать напротив портрета хмурого шамана.

Правда, потом она вновь вернулась к юноше. Он попытался встать, но пошатнулся, и из уст вырвался нежеланный стон. Кейко тут же оказалась рядом и подала ему руку, позволив опереться на себя. Гость отвернулся, не в силах выносить самого себя в таком состоянии, а Кейко, как мудрая хозяйка и женщина, не стала ничего говорить, а медленно повела его к футону.

– Это очень смело с твоей стороны.

Кейко чуть вздрогнула от голоса гостя. Чуть хрипловатый, лишённый насмешки, но не твёрдости. Он впервые за всю неделю соблаговолил заговорить.

– Благодарю, – сказала она, закрыла глаза и чуть склонила голову, будто в знак уважения. – Но я не могла поступить иначе.

– Боюсь, семья с тобой не согласится.

Кейко лишь улыбнулась. В другой ситуации она бы не ответила, а сейчас понимала, что честность – её лучшая тактика.

– Видишь ли, я была не рада и шестнадцать лет назад, когда семья решила за меня избавиться от моих детей. Второй раз уже не позволю. Уверена, сумей я настоять на своём тогда, сейчас всё было бы иначе.

Остальные мысли по поводу того, в какое дальнее путешествие она бы хотела отправить Микихису и Йомея, она решила не озвучить. Её и без слов услышали. Кейко встала и улыбнулась.

– Приятного аппетита, Хао.

========== Хао ==========

Хао никогда бы не подумал, что в мягкой молчаливой Кейко столько сил и мужества. Мало того, что она умудрилась спасти его из пустыни, так ещё и она излечила его страшных ран и выходила как младенца.

В ней чувствовалась скрытая сила, тихая, но уверенная, и если она и была покладистой женой и дочерью, то только потому, что сама захотела, а не потому, что была слаба.

Хао проникся к ней уважением и благодарностью. Из этих же чувств он оставался в своём старом поместье, лишь изредка выбираясь наружу и то только для того, чтобы отнести подносы и отставить их у нового дома.

Хао быстро привык к тишине и спокойствию вокруг. Его обитель, тёмная и холодная, вполне его устраивала. Заброшенная вот уже много веков и использующая только как хранилище для его знаний,она была совсем не рада гостям. Отсутствие всяких удобств намекало всякому не задерживаться здесь надолго, а Хао и не собирался обосновываться тут.

Кейко очень редко принимала гостей, пока не было семьи Асакура. Хао, впрочем, не было до этого дела. В Зал Тьмы, как его назвали потомки, и так никто не заходил. Ещё пару дней, и следа его здесь не будет. Только бы окрепнуть.

Утренняя рутина теперь состояла из раннего подъёма, небольшой прогулки до уличной раковины, зарядки, завтрака, небольшой прогулки до нового дома, чтобы не утруждать Кейко уборкой за собой, а потом до самого ужина он садился перед своим портретом и медитировал. Футон он всегда убирал, чтобы не разрушать нежилую атмосферу своей обители, и устраивался за алтарём, так, что вошедшему его не видно.

Но однажды его покой потревожили.

– Хао, приехала семья, – оповестила Кейко, войдя в дом с привычным подносом с завтраком.

– Спасибо, что предупредила. Ночью, когда все улягутся спать, я уйду.

– Я тебе сказала это не для того, чтобы ты уходил. Тем более, ты не до конца восстановился.

– Боюсь, тебя не поймут, если меня найдут здесь, – ухмыльнулся Хао.

– Ты только не используй своё фурьёку, – посоветовала Кейко. – Тебя могут по ней выследить. А так оставайся. Если хочешь, могу представить семье.

Хао даже повернулся к ней и заглянул в лицо, словно хотел убедиться, что она не шутит. Кейко, как и всегда, была спокойна и умиротворена.

– Ты не моя мать, чтобы так обо мне заботиться, – огрызнулся шаман, надеясь задеть её, да побольней, но Кейко только улыбнулась.

– Хао, я бы рассказала тебе о том, как так случилось, что ты сумел реинкорнироваться в своей семье, каким долгим было ожидание и болезненным его конец, но, боюсь, ты смутишься.

Хао и правда залился краской и отвернулся. С Кейко он не мог спорить. Все его аргументы разбивались о её спокойствие и доброту.

«Я не смогла защитить своего ребёнка, – услышал он её мысли. – Позволила забрать его, и почти погубила обоих. Я никогда не прощу себя за это».

– Не говори, что я здесь, – наконец, решил Хао. – Проведу ещё пару дней, восстановлюсь, а потом уйду.

Кейко лишь довольно улыбнулась.

Она была правда рада. Хао это слышал в её мыслях, но, что было гораздо важней, он это чувствовал.

Хао был в своём доме, когда почувствовал присутствие новых шаманов. Он не рискнул показаться лично, но вошёл в транс, чтобы понаблюдать за происходящим с расстояния. Благо, его состояние уже позволяло совершать такие небольшие трюки.

В поместье Асакура пожаловали Патчи.

Йомей вышел вперёд, Кейко и Кино остались позади, а Микихиса, как обычно, наблюдал за всем издалека.

– Доброго дня, Патчи, – мрачно поприветствовал глава семьи. – Что вам понадобилось?

Силва вышел вперёд:

– Здравствуйте, Йомей. Мы с миром.

– Я вас слушаю.

– Тело Хао пропало без вести. Мы, Патчи, опасаемся, что ему удалось выжить. Мы узнали, что здесь находится его Дом Шаманов, где он мог найти пристанище. Вы не против, если мы проверим ваше поместье? В целях… безопасности.

– Будь здесь Хао, мы бы об этом сообщили или расправились бы сами, но…

– Мы против, – мягко прервала отца Кейко и вышла вперёд.

Микихиса тут же оказался рядом с ней, но женщина подняла руку, останавливая того от вмешательства. Хао поразился, как кротко Микихиса поджал губы, не рискнув даже слова сказать.

– Наша семья достаточно настрадалась за последние несколько веков, да и прошедший месяц оказался тяжёлым. И всё, что мы хотим, лишь покой.

– Кейко… – постарался вмешаться Йомей, но она не обратила внимания.

– Я рада видеть, что вы живы и здравы, в отличие от моих членов семьи, которая вновь спасла этот мир. А теперь время прощаться.

Если бы не нужда прятаться, Хао бы зааплодировал стоя. Он довольно ухмыльнулся, наблюдая за тем, как эта с виду хрупкая женщина отстаивает честь и достоинство семьи. И делает она это, впрочем, весьма и весьма изящно.

«И выгораживает тебя, придурок, – напомнил внутренний голос».

Микихиса и Йомей явно были недовольны её поведением. Им казалось, что гораздо проще пустить патчей и дать проверить Зал Тьмы, чем спорить. Но Кейко защищала не только сына. Кейко злило, что абсолютно чужие люди с шаткими понятиями о морали явились в поместье и сомневаются в их честности.

– Боюсь, мы не можем принять отказ, – хмуро сказал Калем, но Силва поднял руку.

– Хорошо, Кейко, простите за беспокойство, – сказал Силва. – Но если что будет известно о местонахождении Хао, не забудьте нас оповестить.

Кейко лишь улыбнулась. Она не стала обещать того, чего выполнять не собиралась.

А Патчи, так и не получив желаемого, ушли.

– Кейко, в следующий раз не смей перебивать главу семьи, – сделал замечание Йомей.

– В следующий раз защити эту семью и её наследников, – спокойно парировала Кейко и прошла в дом.

«Наследников». Интересно, кто-то это заметил?

========== Йо ==========

Йо натянуто улыбался и твердил, что скоро придёт в норму. На второй неделе Йо не верил уже сам себе, а Анна и подавно поняла, что с женихом не всё в порядке.

Последней каплей было нападение. Какие-то шаманы, устроившие привал в гостинице неподалёку, приняли его за Хао, подловили и атаковали. Не побеспокойся Рен за друга, Йо бы истёк кровью до смерти у дороги.

– Он даже не сопротивлялся, – сокрушенно пробормотал Амидомару.

Анна дождалась, пока Йо немного окрепнет, а потом убедила его на время поехать в Изумо. Итако благоразумно рассудила, что родные края смогут помочь шаману восстановить силы и душевное равновесие.

Йо не возражал. Шум Токио его порядком достал, голоса в голове не давали ему спать, душа требовала спокойствия и умиротворения, но, прибыв в Изумо, он понял, что смена обстановки вообще не спала.

Демоны продолжали его преследовать. Демоны поселились в его голове. И Йо бы сказал родным, в чём дело, да только он боялся, что его не поймут.

Анна, видя состояние жениха, решила отстать от него со своими тренировками и даже не будила по утрам. Кошмары, преследовавшие его всю ночь, изматывали, и более спокойный, обессиленный сон приходил лишь с рассветом. Потому Йо к завтракам ещё спал, пока остальные готовились к первой трапезе.

За огромным столом собралась вся семья Асакур и Анна. Кейко принесла последние блюда, проверила, всё ли хватает, и только потом присела за стол.

– Состояние Йо никак не улучшается, – тихо сообщила Кино, делая глоток с чашки.

– Бой был для него тяжёлым, – попыталась оправдать его Анна.

– И тем не менее, – сказал Йомей. – Он уже давно должен был прийти в себя.

– Ему пришлось сражаться с Хао. Мы предполагали, что это может быть… тяжело, – пожал плечами Микихиса.

Кейко бросила на него сердитый взгляд и едва ли сдержалась от неподобающего комментария в сторону мужа. Вместо этого она надкусила китайскую булочку и принялась усердно её жевать.

– А может, не стоит поощрять его безделье? – вдруг строго спросила Кино и внимательно посмотрела на Анну. – Ему же будет лучше, чем он скорее вернётся к ежедневным тренировкам.

– Раз уж Йо оказался здесь, – вмешалась Кейко. – Позвольте о его здоровье позаботится мне.

Она поставила булочку на стол и обвела всех внимательным взглядом. Споров на эту тему терпеть она бы не стала, и это ясно читалось в её карих бездонных глазах.

Анна в благодарность лишь немного склонила голову.

Этой же ночью Кейко сначала тайно отнесла ужин одному сыну, а потом поднялась ко второму.

Кейко тихо постучала в дверь и прислонила ухо, пытаясь расслышать какие-то звуки, но всё было тихо. Тогда она осторожно толкнула дверь и, увидев, что свет выключен, открыла её и прошла внутрь.

Йо спал, укутавшись в футоне, но сон его был беспокойным. Лицо, покрытое испариной, было напряжено, он тяжело дышал и метался, не находя себе места. Кейко коснулась его лба, а потом погладила по щеке, желая успокоить, но Йо лишь тихо застонал. Он начал лепетать что-то, словно находясь в бреду, а потом и вовсе вскочил, как ошпаренный, и не сдержал крика.

– Тише, – попросила Кейко, надеясь, что дом не проснётся от резкого звука.

Она протянула ему руку, за которую он вцепился, словно искал спасения, а потом, обессилев, припал к её груди, давя в себе рыдания.

– Всё хорошо, Йо, – спокойно приговаривала Кейко, свободной рукой поглаживая сына по спине. – Всё в порядке.

Юноша лишь крепче сжал её руку, а Кейко принялась медленно покачиваться с ним, надеясь успокоить.

– Йо, что тебе снится? – спросила она, когда дыхание у Йо выровнялось.

Карие глаза шамана пожирали пустоту перед собой. Он видел битву. Вновь и вновь те сцены мелькали у него перед глазами. Последняя вспышка, одно мгновение, и вот – лицо Хао исказилось в выражении чистого ужаса. Он упал перед младшим братом на колени, молил его о пощаде, а Йо, движимый волей и ожиданиями других, нехотя поднимал меч и наносил смертельные удары, раз за разом, пока вместо тела не оставалось лишь кровавое месиво.

И этот кошмар преследовал его с той самой битвы.

Йо не хотел этого признавать в слух, но не хотел смерти Хао, не желал его видеть в гробу, а сейчас, когда уже ничего нельзя было поделать, ему не хотелось признаваться, что он глубоко сожалеет о содеянном, и если не какие-нибудь фанатики, то он сам себя добьёт чувством вины.

– Просто… кошмары.

– Думаю, прогулка на свежем воздухе тебе пойдёт на пользу, – улыбнулась Кейко и поцеловала сына в макушку.

– Да, наверно, – согласился Йо, вставая.

Всё равно ему уже точно не удастся заснуть.

Сверху пижамы он надел в тёплый халат и вышел из особняка. Свежий воздух и правда чуть освежил мысли в голове и даже дышать вроде стало немного легче. Йо уселся на заднем дворике, облокотившись о балку. Полная луна одиноко светила на огромном небе, а редкие насекомые стрекотали, разрушая тишину ночи.

Йо встал. Беспокойство не покидало его с самого боя, он не мог найти себе места и убежать от демонов в голове не получалось. Только утомлять их, и то раз на раз не приходилось.

Он бесцельно прогуливался по всему поместью, забредая в те уголки, о существовании которых не вспоминал с самого детства. Небольшие пруды с маленькими мостами, клумбы с цветами, терпеливо ожидающих рассвета, чтобы раскрыться, все эти вещи приносили когда-то Йо небывалое удовольствие. В них он находил вдохновение и умиротворение, в них он видел все оттенки жизни, наслаждался красками и каждой ноткой ароматов природы. Сейчас же это всё потеряло вкус и цвет.

Йо бесцельно бродил по всему поместью, пока не наткнулся на старые ворота. Он здесь был лишь раз, да и тогда родители строго-настрого запретили приближаться, и Йо, как ни странно, послушал. Теперь же ему было всё равно. Если он там найдёт свою смерть, сильно сопротивляться не будет.

В ночной темноте Йо не видел, что здесь, но заметил очертания старого поместья и двух тусклых фонарей со звёздами на каждом. Неужели… неужели это тот самый Дом Шаманов, откуда Анна принесла Книгу?

Йо на ватных ногах пошёл вперёд. Его не пугала тьма, было плевать, если он там встретит шикигами или ещё какие ужасы, которые вечно приплетались его старшему брату, он просто прошёл вперёд, лишь на секунду замявшись перед тем, как открыть дверь. И всё же он толкнул её.

Огромная площадь старого поместья обязательно впечатлила бы шамана, ровно как и разные артефакты и реликвии, бережно хранящиеся на стойках по бокам. Он точно бы сумел проникнуться древней энергией, наполняющей каждую дощечку этого дома и поразился бы размахом чувства собственной важности своего предка, когда тот возводил этот дом. Вот только всё это померкло, когда Йо увидел огромный портрет Хао Асакуры в его первой реинкарнации.

В белых одеждах со строгим орнаментом, он казался совершенно другим человеком за исключением, наверно, взгляда. Хао с портрета взирал на всяк входящего спокойно, с лёгкой строгостью. В его карих глазах застыла мудрость и грусть прожитых лет, а на губах навечно застыла такая привычная усмешка. Вот он – жуткий предок, оставивший наследие, благодаря которому семья Асакура сумела выжить и процветала на протяжении стольких лет. Йо вдруг вспомнил воспоминания брата с Книги Шаманов, людей, которые намеревались его убить за силу, и взгляд Хао на портрете приобрёл новые краски. Он держал руки раскрытыми, словно открывал всем свои объятия, вот только глаза были холодны. В этих глазах за неприступностью скрывалась боль пережитого предательства.

Йо упал на колени. Сдерживаться он был более не в состоянии.

– Прости, – прошептал он, склонившись к полу. – Прости, брат.

Тишину древнего поместья нарушили тихие рваные всхлипы.

«Если ты собиралась меня отсюда выселить, могла бы сделать это более изящно». «Это храм, а не приют для сопливых мальчиков». «Я тут умереть решил, только бы не терпеть младшего брата». «С ним в комплекте слюнявчики не шли?». «Этот Дом не предназначен для домашнего водопада». И ещё парочка удачных и не очень приветствий, которые Хао приготовил для Кейко, когда она бы вошла, принеся завтрак.

Но уже занимался рассвет, её всё не было, а единственный футон теперь был занят его братом, впавшем в очень крепкий и глубокий сон. Хао не собирался этого делать, но Йо был слишком измотан кошмарами, и в кои-то веки Асакура решил побыть заботливым старшим братиком и совсем немного избавить младшего от кошмаров. Впервые за очень долгое время он использовал фурьёку для исцеления чужих ран. И ощущения, прямо скажем, были не из лучших.

В итоге Йо заснул крепким хорошим сном, а Хао пришлось этот сон всю ночь охранять.

И пока Хао сидел у его постели, не смея его коснуться, он обдумывал, что делать дальше. Младшего брата съедали кошмары, чувство вины и стыд. Не то, что Хао ожидал, но то, что внезапно получил. Он, конечно, предполагал, что подобное может нанести родственнику сильную душевную рану, но был убеждён, что ему хватит сил оправится. В конце концов, они никогда не были близки как братья.

«Ему всего шестнадцать, идиот», – вновь прозвучал ехидный внутренний голос, благоразумно умолчав о том, что близнец – это чуть больше, чем одна фамилия и одинаковое лицо.

Хао тряхнул головой и бесшумно встал. Он не собирался задерживаться здесь и не собирался нянчиться с братом. А потому прежде, чем Йо открыл глаза, Хао скрылся за алтарём, откуда его не было видно.

И как раз в тот момент дверь открылась, и в поместье вошла Кейко. Каак и прежде, с подносом, полном еды. Только на этот раз приборов там было на двоих.

– Мам? – хриплым голосом позвал Йо. – О небо, неужели я тут заснул… Но, погоди, кто притащил сюда футон?

Хао весь напрягся, ожидая услышать ответ.

– Наверно, какие-нибудь добрые духи, – улыбнулась Кейко и быстро посмотрела в сторону алтаря.

«Я не выдам тебя, – услышал он мысли Кейко. – Но он пришёл к тебе сам».

«Она назвала тебя добрым», – ехидно протянул внутренний голос. Хао поджал губы и пропустил этот комментарий мимо ушей. Он не шевелился и терпеливо ждал, пока незваные гости не уйдут.

– Выглядишь отдохнувшим, – заметила Кейко.

– Да, вроде немного выспался.

– Тогда пойдём. Твои бабушка с дедушкой решили сегодня поехать в Осорезан и взять нас всех с собой.

– Вот уж радость-то какая, – озвучил Йо мысли всех присутствующих. – А ты поднос здесь оставишь?

– Вернусь за ним позже, – ответила Кейко. – Мне ещё нужно вещи собрать домой, руки будут заняты, поможешь?

========== Хао ==========

Йо быстро просёк фишку со спокойным сном в Доме Шаманов и теперь намеренно приходил сюда поспать. Причём в первый раз было для Хао настолько неожиданно, что он почти спалился. Успел вскочить, заправить футон и юркнуть за алтарь прежде, чем Йо успел его заметить.

Прекрасно. Теперь братец использует этот особняк как защиту от своих кошмаров.

Впрочем, как говорится, чем бы дитя не тешилось.

В конце концов, сам Хао тоже ещё не спешил уходить. По какой-то причине он всё ещё был тут, добровольно себя заперев в этом Доме.

За последнюю неделю, которую Йо поселился в этом Зале, Хао забыл, что такое сон. Ему приходилось быть чутким ночью, если вдруг его младший братишка решил бы побродить по алтарю, и тем более нельзя было засыпать днём, если вдруг его покой вновь кто-нибудь нарушит.

Хао был стойким. Хао был непоколебимым. Хао презирал свою человеческую оболочку и подчинял тело своей воле. Хао не признавал усталость и игнорировал слабость. Хао до чёртиков любил спать и случайно заснул в одну из ночей. А когда, просыпаясь, до него это дошло, он молился, что проснётся за алтарём, где и заснул.

Хао проснулся в футоне. И даже гадать было не нужно, кто это сделал.

Хао спалился очень глупо, а Йо ушёл. И в следующую ночь не пришёл. И на две следующие тоже. На четвёртую Хао уже не видел смысла оставаться в Доме Шаманов.

Пожитков у него, благо, было не так много. Лишь чёрные штаны и с весьма странным рисунком белая футболка, которая на Хао, потерявшем мышцы из-за долгого лежания, висела. Одежда из гардероба брата, другой у него уже не было. Он свернул футон в рулон, рассудив, что это не помешает ему в дороге, да и в Доме это была совсем неподходящая вещь.

И когда он остановился у двери, чтобы оглянуться вокруг и проверить, нет ли следов его присутствия здесь, Хао осознал, что идти никуда ему не хочется. Эти стены были ему родными и чужими одновременно. Он возводил этот Дом с любовью, с заботой о будущей семье и желанием оставить великое наследие потомкам. Он выбрал благородную цель и шёл к ней.

А потом… Потом была целая тысяча лет мрака и ада. Тысяча лет, наполненная злобой и кровью. Тысяча лет в руках жажды мести, от которых его вновь пытался избавить очередной Асакура. На целую тысячу лет он потерял свой дом и не подходил к нему близко, боясь призраков прошлого. И теперь он вновь здесь. И демонов, которых так страшился, здесь не нашёл. Напротив, он обрёл жизнь.

И уходить отсюда ему совсем не хотелось.

«Тебя здесь не рады видеть», – напомнил внутренний голос.

Хао поднял глаза на собственный портрет.

На него взирал мужчина, глава семьи, тот, с которого семья Асакура стала не очередным сбродом шаманов, а сильнейшим молодым кланом, а он начинал всё это, собирая знания по всему свету, отвечая на зов помощи всякого, кто нуждается. И где же Хао не туда свернул, что настолько ушёл от своих истинных целей и желаний?

Хао смотрел на человека, которого давно в себе уже потерял, и находился в доме, в котором ему были не рады. Он отвернулся от собственного портрета и, удобней перехватив футон под мышкой, толкнул двери.

И, вполне возможно, сама судьба заливисто захохотала, потому что Йо в эту секунду поднимался по лестнице в Дом, но, завидев брата, замер на месте. Божественное провидение их столкнуло? Случайность? Их потянуло друг к другу?

Сердце Хао несколько раз перекувыркнулось в грудной клетке, но он сглотнул, пытаясь оставаться спокойным. С чего это он вдруг такой сверхчувствительный стал? А Йо отвёл взгляд. Стыдится, что ли? Или злиться? В ворохе собственных мыслей Хао не мог считать эмоции брата. Поэтому он прочистил горло, спустился с лестницы и прошёл мимо. Но, сделав пару шагов, остановился. Он не мог уйти и не передать хотя бы слова прощания той, кто подарила ему жизнь уже дважды.

– Передай маме «спасибо».

Это вырвалось прежде, чем Хао успел подумать, а Йо повернулся к нему. По его лицу трудно было сказать, что он думает или чувствует, но он робко, чуть хриплым голосом, переспросил:

– Маме?

– Кейко, – поправил себя Хао.

Между братьями повисло тяжёлое молчание. Хао не мог понять, о чём думает Йо или что чувствует. Более того, он не понимал собственных эмоций. А молчание затянулось надолго. Если что-то и можно было сказать, то момент упущен.

Хао заставил себя уйти с тяжёлым предчувствием, что больше сюда не вернётся. Возможно, никогда.

И объявился он совсем недалеко от Изумо. Хао не устоял на ногах. Он облокотился о дерево, едва ли не рухнув на землю, и выронил футон. Голова закружилась. Всё же, он не до конца восстановился, и глупо было перемещаться с помощью фурьёку. Не так он ещё силён для таких трюков.

Хао всё же сел. Тело болело и ныло, жалкий трюк стоил ему сил, да ещё и футон теперь весь в грязи и осенней листве. Прелесть.

Хао принялся рассматривать окружающую его местность. Конечно, ему не хватило сил переместиться более далёкое место.

«Или желания», – подсказал внутренний голос.

Хао заткнул его и проигнорировал. Он оказался на небольшом холме, всё ещё в пределах родного Изумо, и отсюда открывался замечательный вид на огромное поместье Асакура. Стоявший чуть в отдалении от остальных домов, владения семьи всё ещё впечатляли своим размахом. Жаль только, что теперь там было тихо и безлюдно. Он, видимо, и правда не хотел отсюда уходить, раз не сумел оказаться в другом месте.

Хао вытянул ноги и попробовал расслабится. Он немного отдохнёт, а потом поищет место для ночлега. Благо, место для привала было идеальным: огромное дерево, мягкая трава – шаману более и ничего не нужно.

Но не тут то было. Хао краем глаза заметил огромное белое пятно. И надвигалось оно на поместье Асакур.

– Х-судьи… – прошептал он себе под нос. – Что ж им надо?

Вопрос был риторическим. Ответ на него Хао был известен, и он ему не нравился. Проклиная всё, на чём свет стоит, шаман поднял футон.

«Я не вмешаюсь, – пообещал он себе. – Просто посмотрю, чтобы всё было в порядке».

В этот раз Кейко не стала вмешиваться, а Йомей пропустил судей проверить Зал Тьмы.

Хао захотелось плеваться. Никогда прежде к Асакурам не относились с таким подозрением, как сейчас. Никогда прежде его семья не позволяла к себе такого отношения.

– Ну что, довольны? – хмуро спросила Кейко, когда они вышли из Зала, так и не найдя ничего.

– Мы ощущаем здесь присутствие зла, – хмуро доложил Марко. – Дух Хао Асакуры присутствует в этом поместье, Железная Дева Джин считает, что место необходимо очистить.

Хао ушам своим поверить не мог. Йомей и Микихиса, наконец, решили высказаться против.

– Боюсь, этого мы не позволим. Зал Тьмы останется нетронутым, – сказал Йомей.

– Боюсь, мы не можем позволить наследию Хао остаться существовать в этом мире. Его душа всё ещё витает в этих стенах, нам надо убедиться, что мир очищен от него полностью.

Анна, до этого стоявшая тихо, сжала бусины и призвала духов шикигами.

– Думаю, на этом ваш визит закончен, – оповестила итако.

– Где же Йо, Анна? – обратился к ней Марко. Шикигами его совершенно не испугали. – Нам бы хотелось с ним побеседовать.

– Я здесь, Марко, и Анна права, – из поместья вышел Йо.

Выглядел он правда из рук вон как плохо. Весёлый огонёк в карих глаза угас в пучине чувства вины и жалости, а вечную улыбку сменило тяжёлое, почти скорбное выражение. Йо никогда не отличался спортивным телосложением, но он похудел ещё больше, а меч в его руках, казалось, заставлял его ссутулится только сильнее.

– Тебе пора уйти.

Хао хотел бы сказать, что угрозы младшего брата в таком состоянии вот совсем не впечатляют, но пока он мог наблюдать только со стороны. Стоит ему вмешаться, дело может принять весьма и весьма дурно оборот.

Марко, судя по его усмешке, тоже понимал ничтожность этих слов. Он поправил очки на переносице и поднял свой пистолет.

– Боюсь, мы не можем оставить ничего, что помогло бы Хао вернуться в этот мир.

Йо абсолютно спокойно вышел вперёд. Из маленьких ножен на поясе он достал реликвию.

– Вы. Не тронете. Наследие. Моей. Семьи! – прорычал он и в следующую секунду сумел достичь с Амидомару двойной трансформации.

За ним встали шикигами, и даже духи листьев поднялись, чтобы атаковать чужаков.

Марко и другие судьи выпустили своих духов.

«Да, давайте разнесите здесь всё», – пронеслась мысль в голове Хао. Он прищурился от яркого света. Сердце пропустило удар, когда прогремел грохот. Спустя пару мгновений он открыл глаза.

Йо сумел отразить удар и, казалось, не моргнул и глазом. Он не потерял контроль над духом и, хоть и выглядел спокойным как удав, сейчас им двигала злость. Хао это ясно чувствовал. И понимал, что добра это не доведёт. Марко протянул задумчивое «хм» и приготовился к новой атаке. Йо тоже поднял меч.

Хао выругался. Они здесь снесут всё. Йо не отступит, и злость даёт ему силы. Шикигами в принципе не особо аккуратные существа, а судьям только на руку, если они здесь разгромят как можно больше.

– Йо, в последний раз предупреждаем. Мы уничтожим наследие Хао, дабы не дать ему возможности вернуться.

Собравшись с духом, Хао крепче перехватил футон и вышел из своего убежища, оказавшись прямо за спинами ребят в белом.

– Боюсь, с этим ты опоздал, Марко, – Хао, нацепив на себя привычную усмешку, обвёл насмешливым взглядом судей.

Что происходило на заднем фоне с Асакурами, Хао не уследил, зато лица судей его повеселили. Они всё ещё его боялись. Сколько бы не строили из себя крутых парней с сильными духами, при виде огненного шамана им всем требовалась замена нижнего белья.

Марко что-то крикнул, и судьи теперь наставили свои оружия на него. Миг – и Хао оказался ослеплён белым светом. Призвать Духа Огня силёнок бы сейчас не хватило, и шаман сосредоточил всю свою энергию, чтобы защитить себя защитным полем. Это тоже стоило усилий, но Хао вцепился в футон и заставил себя стоять на месте. И даже нагло усмехнуться, будто ему всё нипочем.