Текст книги "Коська (СИ)"
Автор книги: Save Our Souls
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Кость, ты просто смотри на меня. И ничего не бойся. Слышишь? Ты мой, только мой мальчик.
Лекс лизнул сосок и побежал языком по телу вниз, заменить руку губами. Вобрав в рот член, он поднял глаза. Приподнявшись на локтях, Коська смотрел на него. Пробежавшись языком по мягкому кусочку плоти и обхватив ладонью яички, мужчина начал движение крепко сжимающими член губами. Вверх-вниз, вверх-вниз. Не сводя взгляд с лица. Глаза в глаза. Вверх-вниз, одной рукой лаская мошонку, другой поглаживая бедра, живот, бока, наслаждаясь гладкостью кожи, выпирающими косточками, напряженными мышцами.
И вдруг, почувствовал долгожданную реакцию. Рот стал наполняться увеличивающимся членом. С лица мальчика исчезло затравленное выражение, и он слегка прикрыл, распахнутые до этого глаза.
Вверх-вниз, вверх-вниз, в неизменном ритме желанной ласки, проверенной миллиардами губ, нежными и не очень. Вверх-вниз, вверх-вниз, руки стали быстрее, жаднее скользить по телу. Вверх и мужчина языком прошелся по головке, показавшейся во всей красе на возбудившемся пенисе. Облизав все складочки и маленькую щелочку, вновь вобрал в себя и услышал тихий короткий стон.
Да, все правильно, все, как и должно быть. Продолжая ласкать парня, Лекс одной рукой взялся за свой возбужденный орган, сжал и в свою очередь застонав, начал синхронные движения ртом и рукой, продолжая глядеть в желанное лицо. Необычность ситуации не помогала снизить возбуждение. Хватило нескольких движений рукой, и Лекс кончил, содрогаясь и замерев с членом во рту. Стоны удовольствия, перекрытые наполненным ртом, отдались вибрацией и Коськин член, окончательно затвердев, дернулся во рту. По-прежнему не отводя взгляды друг от друга, лишь зажмурившись во время оргазма, Лекс придя в себя, почувствовал во рту движение вперед. Коська сам стал потихоньку двигаться, подаваясь глубже в рот.
Сброшенное напряжение позволило расслабиться и уже спокойно продолжить минет.
Коська постанывал и, приподнимая бедра, терся членом о небо мужчины. Разорвав зрительный контакт, откинулся на спину и почти незаметно, слегка раздвинул ноги.
Лекс ликовал! Всё идет правило. Его мальчик расслабился и получает удовольствие. И сквозь стоны услышал, прозвучавшее самой лучшей на свете музыкой:
– Да, Лекс… Да… М-м…
Этот бастион был взят.
Пусть не сразу, но он смог подвести Коську к оргазму. Тот никак не мог расслабиться и с мучительным желанием кончить, сжимал в руках измятую простынь, комкая её в судорожных попытках справиться с нахлынувшими ощущениями.
Лекс старался изо всех сил помочь, лаская руками, губами, языком выискивая чувствительные точки на его теле. Но совершенно неопытный Коська сам толком не мог понять своих реакций на ласки. И все же справился, преступил какие-то свои невидимые глазу препоны, вскрикнув и выгнувшись под хозяйничающими над ним властными руками.
И вот сейчас, зомбик нерешительно косился на улегшегося рядом Васильева. Взъерошенный и потный, с расширенными зрачками темных глаз он, молча посмотрев на Лекса, уткнулся лицом ему в плечо. И вздрогнул от грубоватой ласки, обхватившей и прижавшей его к мужскому телу руки.
– Не вздумай плакать, – Лекс свободной рукой достал из пачки сигарету и прикурил.
– Не буду, – прижался плотнее к его боку. – Мне хорошо. А как же ты?
– Не все сразу, малыш. Я ещё возьму своё, но не бойся, не все сразу.
Лекс поймал взгляд, брошенный на его сигарету, и ухмыльнулся:
– Ты в курсе, что курить – здоровью вредить?
– В курсе. Моё здоровье уже столько всякого вредного претерпело, что вот эта сигарета уже точно хуже не сделает, – Коська протянул руку, быстро выхватил желанную отраву и жадно глубоко затянулся.
А Лекс, на секунду опешивший от такой наглости, казалось бы, робкого парня, хохотнул:
– Ладно, травись. Мыться вместе пойдем?
Коська ответил не сразу, отведя взгляд и выпустив облачко дыма.
– Нет, ты первый иди.
– Опасаешься?
– Докуриваю.
Стоя под теплыми струями душа, Лекс раз за разом прокручивал всё, только что произошедшее, все те глупости, что нёс в запале, пытаясь успокоить парня. И откуда только набрался этой розовой сладости. Никогда ведь не употреблял всех этих заек-солнышек-котят, а тут как прорвало. И главное, оказалось действенно. Вот только надолго ли этим можно Коську заморочить. Вряд ли.
Смешно, но получается, это не Лекс, взрослый, опытный мужик затащил его в постель, это как раз неопытный мальчишка сам сделал первый шаг, спровоцировав на активные действия. Да что там, он фактически сам за них всё решил, этим своим: “Поехали, а то передумаю”. И ведь даже мысли не было отказать. Бросив дела, не предупредив даже секретаря, ринулся по первому же его зову, забыв обо всем на свете.
Если бы не эта истерика в постели и животный страх в глазах, можно было бы предположить, что всё было планомерно продумано и грамотно подано.
Эта мысль Лексу категорически не понравилась, но отмахнуться от привитой годами осторожности было не просто: “Почти полгода назад, этот малыш собирался шагнуть с крыши, три месяца назад он не замечал ничего дальше метлы в руках, а сегодня я пытаюсь приписать ему холодный расчет. Нет, Алексей Дмитриевич, хорош параноить, а то так и до всемирного заговора додумаешься”.
========== 8. Масловка ==========
– Значит таков твой ответ, Лёх? Не думал я, что и ты из этих.
– И что, Сань, будем кулаками теперь махать?
Они стояли возле машины, пока Коська бегал за вещами. Саня молча наблюдал и был явно не в восторге от новости, что Коську после выписки Лекс забирает к себе на Масловку. Но не возмущался и не пытался воспротивиться, хотя Лекс этого опасался от него.
– Не будем. Для меня главное, чтоб Коське было хорошо. И если для этого ему надо быть с тобой, пусть будет. Только когда наиграешься, не выкидывай его, привези ко мне.
– Не мели чушь. Я его не на другой край географии увожу. Тут всего-то километр, захочет, хоть каждый день к тебе приходить будет. Не захочет, увидишь его, когда за выпиской придет после праздников. Не выдумывай проблем на ровном месте.
Саня собрался что-то ответить, но тут из отделения выскочил запыхавшийся, улыбающийся Коська и, глядя в его светящиеся счастливые глаза, начохр захлопнул рот, обнял и, по-отечески похлопав по плечу, буркнул куда-то в сторону:
– Ты, Кось, звони, ладно? Ты же знаешь, если что, я рядом. Я тут. И это… Новый Год, всё такое… Мы с Таней тебя к себе… Рады, сам знаешь.
Коська закивал прижатой к Саниной куртке головой.
Вещей у него было всего ничего, а ехать за остальными домой он отказывался. Лекс уложил его сумку в багажник и деликатно уселся в машину, не мешая прощаться.
Саня неловко погладил обветренной ручищей встрепанную Коськину макушку.
– Что ж он не следит-то за тобой. Мороз такой, а ты без шапки.
– Сань, в машине же тепло.
– Ну да, тепло, – он кинул взгляд в сторону то ли джипа, то ли его хозяина. – Долгие проводы, лишние слезы. Пиздуйте уже отседова.
Коська улыбнулся, обхватил на секунду широкие плечи, сильнее прижавшись к толстой холодной куртке, и шагнул к машине, скрываясь в теплых недрах механического зверя. Джип тронулся, оставляя позади сникшего начохра, больничные ворота и коричнево-красные стены забора.
*
Коська встал в дверях квартиры, не решаясь преступить порог. Лекс занес вещи и, оглянувшись, усмехнулся:
– Ну, тебе что, специальное приглашение нужно, как вампиру? Заходи, тут ничего не изменилось.
Коська растерянно заморгал и сделал шаг вперед. Ему было немного страшно, уже знакомые стены показались чужими и холодными. При мысли, что теперь он будет тут жить, им овладела непонятная детская робость. Он чувствовал, что не просто перешагнул порог квартиры, а шагнул в какую-то незнакомую пугающую жизнь, в которой не знает ни правил, ни возможностей. И лишь широкая спина Лекса как надежный оплот притягивала взгляд, казалась чем-то незыблемым и родным. Скинув ботинки и куртку, он послушно поплелся за этой спиной.
В одной из комнат они оставили вещи, Лекс коротко проинструктировал, что эта гостевая теперь будет его личной комнатой, и он может распоряжаться ею на своё усмотрение, но спать они будут вместе в спальной.
– Ты пока вещи разложи, а я в душ, и надо еще поработать, – Лекс улыбнулся. – В шкафах найдешь всё необходимое, если чего-то не хватает, составь список – докупим. Надеюсь, мне не надо тебе говорить, чтоб ты чувствовал себя как дома? Осваивайся, хозяйничай, в твоем распоряжении всё, кроме моего рабочего стола. Холодильник полон, но мне хотелось, чтобы сегодня мы поужинали вместе.
И он вышел, а Коська плюхнулся на диван и попытался собраться с мыслями. Собственное будущее вырисовывалось расплывчатым серым пятном, но это было гораздо лучше той липкой темноты, из которой ему удалось выбраться.
В ванной зашумела вода и, поднявшись, он принялся осматривать комнату, раздумывая, куда сложить одежду, а куда, привезенные ему Саней учебники и личные документы. Комнатка была небольшая, светлая с минимумом мебели. На столе его ждал ноутбук и пульт от плазмы на стене. Разложив свои вещи к уже лежащим на полках, он пошел бродить по квартире.
Просторный коридор можно было бы благородно окрестить холлом, если бы не громадный зеркальный шкаф, занявший изрядную долю помещения. С одной стороны входной двери за небольшим креслом расположились двери в кабинет и спальню, с другой стороны, сразу за шкафом была Коськина комната, а за ней в бок уходил небольшой коридорчик, заканчивающийся просторной кухней. Вход в ванную был сразу напротив входа, дверь в туалет Коська не обнаружил и даже удивился, как это в трехкомнатной квартире додумались построить совместный санузел. Спальню и кухню ему видеть уже доводилось, и он толкнул дверь кабинета. Эта комната оказалась самой большой и была оформлена в сочетаниях темно-зеленого и беж, вся, вплоть до широких мягких кресел вдоль стены и, выглядывающего из-за чуть сдвинутой гардины, балкона. За восторженным разглядыванием картин его и застал, вышедший из душа, Лекс.
– Ванная свободна, иди, твой черед.
Коська обернулся и удивленно принялся разглядывать хозяина кабинета. Таким он его увидеть не ожидал. Почему-то “домашний” Лекс в его представлении должен был быть в штанах и рубашке, в крайнем случае, в спортивном костюме и жутко модной майке, но уж никак не в халате и тапочках. И ему вдруг тоскливо так подумалось, что просто не может быть такого, чтоб его забрал к себе этот шикарный мужик, который даже в халате выглядел на лимон баксов. Темно-синий материал, перехваченный на талии поясом, выгодно подчеркивал широкие плечи и мускулистые ноги. У Коськи никогда не было комплексов по поводу своей внешности, но сравнивать свою дрищеватую субтильность с мужской статью Лекса, было бы, пожалуй, болезненно. Весьма болезненно, особенно для некоторых частей тела, так беспокойно реагирующих на один лишь вид Лекса рядом с собой.
– Ты чего замер?
И смущенный Коська не нашел ничего лучше чем брякнуть:
– А почему в трехкомнатной квартире совместный санузел?
Лекс недоуменно посмотрел на него, но ответил.
– Во-первых, четырехкомнатной, кухня была очень узкой, и я соединил её с прилегающей к ней маленькой комнатушкой. Арка, отделяющая кухонную утварь от зоны столовой, это то, что осталось от стены. А туалет с ванной были отдельно, но я их тоже соединил, чтобы было удобнее, и поместилась стиральная машина, – тут Лекса осенило. – Тебе в туалет, что ли надо? Ну, так зашел бы, я дверь никогда не запираю. Не от кого. Иди и не стесняйся больше.
И Коська живо ретировался, лишь на доли секунды притормозив около Лекса, чтобы незаметно вдохнуть и заполнить легкие его запахом.
А затем в душе, пустив шумящую воду, одной рукой держать у носа флакон с его гелем для душа, вдыхая до головокружения знакомый запах, а другой стиснуть взбесившуюся плоть и несколькими резкими движениями, стараясь не стонать, спустить в сток белые капли неуправляемого возбуждения.
Затем уже спокойно помылся, нацепив на себя домашние штанишки и невозмутимый вид, вышел из ванной. Взяв в комнате учебник, проскользнул к работающему в своем кабинете Лексу и тихонько уселся в одно из кресел. Лицо Лекса, освещенное белесым светом монитора, было сосредоточенно на работе. Бегающие по клаве пальцы, обрывистые фразы в телефон…
Коська залез на кресло с ногами и слушал как музыку щелканье кнопок, шорох бумаг. Растянувшись поперек кресла, он положил голову на мягкий подлокотник и уставился на белый потолок, положив раскрытый учебник на живот.
Лекс, закончив очередной видеозвонок по скайпу, глянул на него и улыбнулся. Коська уснул. Лекс загляделся на спящее расслабленное лицо. Совместный ужин явно откладывался. По-хорошему, надо было разбудить его и отправить в кровать, но не хотелось. Было приятно осознавать, что вот он, рядышком, никуда не делся, лежит себе посапывает в потолок, и можно периодически поглядывать на него и даже подойти и погладить. Коська сонно зашевелился, ворочаясь в громоздком кресле, подтянул под себя ноги, повернулся на бок и свернулся клубочком, положив одну ладонь между щекой и подлокотником, а вторую зажав между колен. Желание погладить усилилось, и Лекс решил эгоистично оставить этого котенка рядом с собой, ничего с ним не будет, если ещё часик поспит в кресле.
Закончив дела, сходил приготовил постель и, вернувшись в кабинет, нежно прикоснулся губами к черным пушистым ресницам. Коська сонно приоткрыл глаза и закинул ему на шею руку.
– Ле-екс…
– Вставай, “спящая красавица”, пошли баи.
Коська вытянул затекшие ноги и поплелся за Лексом в спальню.
Тот же, улыбаясь, наблюдал, как сонное чудо рухнуло на кровать – “первая брачная ночь” тоже обламывается.
Зазвонивший телефон отвлек от созерцания, заставляя уйти в кабинет, продолжить дела.
В спальню вернулся уже за полночь и залез под одеяло, стараясь не думать о Коськином теле рядышком.
Звонок будильника настойчиво проник в сознание и Лекс на ощупь выключил его. Сегодня утром он мог полежать подольше, все равно из-за, назначенного на вечер корпоратива, в офисе работать толком никто не будет, встреч никаких не планировалось, а срочные вопросы можно решить и по телефону. Раздавшийся рядом шорох, напомнил, что в кровати он не один и Лекс, приоткрыв глаза, глянул в сторону Коськи. Зомбик не спал, тихо лежал на боку, подсунув руки под подушку, и в упор смотрел на него.
– Доброе утро, – Лекс рывком вытянул руки к Коське и, схватив, притянул к себе. – Как спалось?
– Доброе, – он был напряжен и старался отодвинуться. – Я не помню, как уснул. Как я в кровати оказался?
– Молча. Этой ночью по квартире бродило сонное чудо, оставив меня без желанного совместного ужина и не менее желанного секса. Ты прелестно краснеешь, но этого мало. Если и дальше будешь так ерзать, то поймешь почему.
Коська и так уже понял, трудно было не почувствовать утренний стояк, прижавшегося к нему тела.
Поднявшись с постели Лекс затащил Коську в ванную, посмеявшись над его смущением от предложения поссать вместе. Усмехнувшись, мол, ты же не девочка так стесняться, но сжалился и отпустил в душ. Отлив сам зашел в душевую кабинку к парню и вздрогнул от окатившей его весьма прохладной воды. Тот мылся, водил мыльной губкой по стройному телу, по ногам, жестко, быстро, ничуть не похоже на соблазняющие поглаживания. Он именно мылся. Но у него стояло. В отличие от Лекса, причина стояка была вовсе не в полном мочевом пузыре, а подрочить парень постеснялся, понадеявшись на холодный душ.
Это заводило. Лекс повернул кран, отрегулировав температуру воды до нормальной, развернул к себе Коську и его же рукой принялся себя намыливать. Тот понял, что от него требуется и сам продолжил водить мочалкой по его плечам, избегая смотреть в лицо.
Тем временем Лекс, придвинувшись ближе, протянул руки и медленно погладил Коськин стояк. Коська вздрогнул и отшатнулся.
– Боишься?
– Н-нет…
– Тогда не прыгай, поскользнешься еще, не дай Бог.
Лекс шагнул к нему и зажал между стенкой кабинки и своим телом. Повел ладонями по его плечам и ниже, к предплечьям, к ладоням. Вынул из подрагивающих пальцев мочалку и уже ею, оставляя на теле душистую пену, повел рукой вверх к шее. Обхватил её и, потянув на себя, склонился к влажным от воды губам. Мягко поцеловав, отстранился и вернул мочалку вниз, к паху, просунув между телами.
– Тш-ш… Все хорошо, малыш. Привыкай к моему телу рядом. Я не страшный, правда ведь? – ухмыльнулся и поймал глазами испуганный взгляд.
Свободной рукой соединил и прижал друг к другу два возбужденных члена, свой более крупный и темный, с выпуклыми венками, сужающийся к головке и Коськин, с ярко выраженной головкой-грибочком, гладкий, ровненький и красивый, как и его хозяин. Сунув на полочку мочалку, он подхватил освободившейся рукой Коськину безвольную ладошку и тоже прижал к месту их единения. И вот так, в три руки, начал медленное движение, чувствуя членом горячую плоть и Коськины пальцы.
– Расслабься и помоги нам, – шепотом, чтоб не спугнуть. – Покажи, как тебе нравится.
Прижатая к их стволам рука послушно ожила и, сжав пальцы, стала двигаться сама, быстро, немного рвано, сладко в своем проявлении доверия.
Коська закусил нижнюю губу и уткнулся лбом в плечо любовника. И уже через пару минут жалобно вскрикнул и кончил.
Лекс прижал к себе расслабленное тельце, умиляясь юношеской скорострельностью. Ему этого было мало и, зажатой их телами ладошкой, Коська должен был это чувствовать.
Чуть отдышавшись, зомбик поднял лицо к Лексу и сам полез целоваться, чтобы оторвавшись через пару секунд от его губ, твердо спросить:
– А тебе как надо?
– А как можешь?
– Никак не умею. Научи.
И вдруг резко подался вниз, встав на колени, и ткнулся губами в гордо смотрящее вверх мужское достоинство, все еще сжатое собственной рукой. Поднял взгляд вверх, вопросительно посмотрев на Лекса. Брызги воды попадали ему на лицо, и он беззащитно жмурился, смаргивая теплую водопроводную воду. А Лексу вдруг подумалось, что, пожалуй, неплохо было бы, просыпаясь по утрам, кормить мальчишку минетом. Перед работой, в теплой постели, а потом кофе и душ. Надо только приучить этого котенка. И сам же себя поправил – не приучить, а приручить. Не приучать, а чтобы сам захотел, сам сделал, вот как сейчас… От глупых мыслей отвлекло ощущение двинувшихся на плоти пальцев и голос:
– Как правильно?
По Коськиному лицу текла вода, капая с носа и заливая глаза, но он продолжал выжидательно смотреть вверх. И Лекс отвернул в сторону душ и положил руку ему на макушку.
– Нет никакого “правильно”, просто ласкай, Кось. Языком, губами, рукой. Да, так. Обхвати губами, втяни в себя и двигай головой, не забывай про зубы. Рукой погладь яйца, угу, и дальше за ними погладь промежность. Сильнее, надави немного. Да…
Лекс откинулся на стенку кабинки и слегка двигал рукой, зарывшейся в мокрые темные волосы, задавая желанный ритм.
– Не выпуская изо рта, погладь меня языком… Сильнее сожми губами, чтобы воздух не проходил, всоси меня, так чтобы во рту образовался вакуум и двигайся… Да-а… Глубже, теперь поднимись, снова глубже, а теперь не расслабляя губ, соскочи с члена… Да, бля!.. Да-а!.. Молоде-ец…
Коська послушно выполнял указания. Ни о каком глубоком минете и речи не шло, он и так постоянно давился, но он старался, и Лексу было хорошо. А через некоторое время стало еще лучше и, отдышавшись, он осознал, что со всей силы вцепился рукой в волосы мальчишке, а тот молча терпел. Конечно молча, он же так и не выпустил из губ его член, зажмурившись и судорожными движениями пытаясь проглотить содержимое, заполнившее рот.
И это было как-то, трогательно, что ли. Коленопреклоненная фигурка, голова послушная его руке, припухшие губы вокруг члена и струйка спермы, подтекающая из уголка губ – вызывали смутное волнение, что странно, вовсе не в яйцах, а где-то выше, за ребрами… В легких что ли… Лекс расслабил руку, погладил встрепанные темные вихры.
– Не мучайся, выплюнь.
Коська выпустил член изо рта и сглотнул.
– Не, я в инете читал, что партнеру будет неприятно, если его сперму выплевывать.
Лекс закатил глаза и потянул Коську за плечи вверх, поднимая на ноги.
– Не сидите, дети, ночью в интернете… Ну и как оно?
Коська неловко пожал плечами.
– Ну и ладно. Не стошнило, и то дело. Спасибо, малыш, мне было хорошо.
Лекс повернул на них струи душа и совершенно не ожидал, что Коська прижмется к нему и, потянувшись к губам, ответит.
– Я не успел понять, но вроде мне понравилось. И он у тебя красивый, только большой уж очень…
Что он там красивого нашел в его члене, Лекс узнать не успел, его рот заткнули губы, присосавшиеся как присоска. Целоваться Коська совсем не умел, но ему это явно было необходимо, раз осмелел настолько, чтоб действовать. Пришлось самому проявить активность и дать пару пероральных* уроков.
_________________________________________
* перорально – через рот, от латинского: per через + os, oris рот
========== 9. Племянник. ==========
Новогодний корпоратив Лекс покинул при первой же возможности. Всех поздравил, поблагодарил за плодотворную работу, пожелал всё то, что обычно желают начальники своим подчиненным и, чтобы окончательно не почувствовать себя “новогодним-президентом-путиным”, закончил свою речь совсем уж несерьезным заявлением, что завтра всех, кроме охраны отпускает, несмотря на то, что это будет последний рабочий день в этом году, так что это отличный повод сегодня всем от души отдохнуть и расслабиться. По восторженному шуму сразу стало понятно, что из всей его речи, самыми нужными были лишь последние фразы.
Лично пожал руку, принявшим приглашение важным гостям, одарил комплиментами сотрудниц женского пола и, прикрывшись объяснением, что к нему приезжает из глубинки племянник, смотался из ресторана “встречать родича”.
А дома его ждал сюрприз, в виде приготовленного домашнего ужина и обрадованного его ранним приходом Коськи.
– Я не ждал тебя так рано.
– Мне стоит искать спрятанных по шкафам любовников?
– Чего?
– Ну, Кось, это ж классика жанра: муж неожиданно возвращается с работы, жена прячет любовника в шкаф… – Лекс прижал к себе улыбнувшегося парня. – Мне приятно, что ты позаботился об ужине, но я же только-только с застолья. В меня даже куриное крылышко не влезет – будет торчать костьми изо рта.
– Ладно, верю, что ты сыт, а вовсе не боишься отравиться. Лекс, а завтра как будем?
– А что завтра?
– Новый Год.
– Эка невидаль, он каждый год новый, что с того? – Лекс чмокнул его в нос и выпустил из рук. – Хочешь, поедем в клуб, все заранее заказано и будет весело. Можем накупить с утра подарков и отправиться к моему отцу в Можайск. Если этот старый ловелас не завел себе деревенскую подружку, то будет безмерно нам рад, и если завел, все равно рад будет, я не балую его визитами, если честно. А можем заказать праздничный ужин на двоих на завтра и посидеть дома перед телеком. Выбирай.
– Тебе, наверное, будет скучно со мной дома.
– Ни разу. Это будет очень оригинальный Новый Год для меня. Значит, решено! Не поверишь, но я уже и не помню, когда последний раз встречал его дома в семейном кругу. А если нам наскучат “Чародеи” и “Голубые огоньки”, я знаю одно очень интересно занятие для нас с тобой. Как Новый Год встретишь… А я б не отказался весь год провести с тобой в постели, малыш.
Лекс снова и снова ловил себя на том, что любуется им. Любуется его жестами, мимикой, губами, даже глазами, встревожено бегающими каждый раз, стоит ему упомянуть секс. Эта, казалось бы, всего лишь маленькая черная птичка вблизи оказалась еще краше, черное оперение отливало всеми оттенками радуги, радуя глаз.
“А то, что эта птичка пугливая, так ничего, – подумалось Лексу, – попривыкнет и успокоится. Подожду, время лечит, зачем его торопить”.
Новогоднюю ночь решили провести у Коськи в комнате. Перед диваном накрыли праздничный стол, врубили телек и балдели. От ощущения праздника и запаха еды, от старых засмотренных до глюков кинофильмов, от ощущения близости друг к другу. Лексу не мешало даже легкое ворчание Коськи по поводу отсутствия ёлки. Он просто пожал плечами и ответил, что въехал в квартиру недавно, а помнить о таких мелочах как ёлка – возраст уже не тот. И засунул в рот ворчуну яркий сочный мандарин, который тут же развалился во рту на дольки, и Коське пришлось его сжевать под смех развалившегося на диване Васильева. Так они и встретили бой курантов, устроившись в обнимку на диване, с шампанским и поцелуями. А потом пришлось отвечать на хлынувшие звонки и СМСки, глядя, то друг на друга, то на яркие вспышки салютов и фейерверков за окном. И плюнув на всех, Лекс вырубил мобильник и потянул Коську в спальню, зажег заранее приготовленные свечи, снял с Коськи нарядную белую сорочку и показал наконец-то, как он хочет провести с ним весь год. Под грохот петард и салютов, под неровным светом свечей и под всхлипы обласканного любовника он встречал этот Новый Год.
А потом, накинув домашнюю одежду, снова отправились к телевизору, восстанавливать потраченные калории. И Лекс улегся на диван, положив голову Коське на колени, а тот расслабленно гладил его отросший ежик на макушке и невнимательно смотрел в телек. Пока вдруг не вскрикнул:
– Лекс! Лекс, это же ты! – Коська чуть не подскочил от удивления. Лекс приподнял голову, чтобы видеть экран и действительно узнал концертную программу, на которой ему пришлось присутствовать. И тут что-то случилось. Коськина рука резко исчезла с его головы, а коленки, и без того угловатые, напряженно окаменели.
– Лекс, кто это? – уже шепотом, чуть слышно.
– Где?
– Рядом с тобой.
И тут камеру снова навели на столик, на Лекса, и на очень даже собственнически обнимающую его, Марго.
– Моя невеста.
И сообразил, что что-то не то сказал по резко зажмурившему глаза Коське, по задрожавшим губам и обмякшим рукам. И испугавшись, подскочил, обхватил за ноги и четко, пока он себе чего-нибудь не выдумал непоправимого, произнёс:
– Она не настоящая невеста. Просто чужая мне женщина, которой я плачу деньги, чтобы она играла роль моей невесты. Посмотри на меня, Кось! Это глупо звучит, понимаю, но так уж устроено, что мне по статусу полагаются крутые тачки, угрюмые секьюрити, дорогие часы и красивые любовницы. Она наёмный работник, так же как секретарь и водитель. Кось, я даже имя её не помню!
Отпускало Коську медленно, сначала вернулись глаза, потом успокоились и порозовели губы, через несколько секунд он смог тихо произнести:
– Все в прядке, Лекс. Не знаю, что на меня нашло. Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь.
Лекс со стоном уткнулся лицом ему в бедра.
– Моя личная жизнь, это ты! Ты не можешь в неё лезть, маленький, ты ею являешься!
И понял, что буря миновала, почувствовав ледяную ладонь, скользнувшую под ворот халата ему на спину.
*
Чтобы не бросать Коську в “новогодние каникулы” в одиночестве, Лекс оставался дома, а понадобившиеся сотрудники приезжали к нему сами. У него были далеко идущие планы, и время терять было непозволительно. Все приближенные уже были в курсе того, что к нему приехал жить племянник, чтоб подготовиться к поступлению в институт. Это не вызывало лишнего интереса окружающих и было удобно, как Лексу, так и в первую очередь самому “племяннику”, жутко стесняющемуся своего нового положения рядом с ним.
Поначалу отсиживающийся в своей комнате, Коська постепенно осмелел и стал присутствовать на встречах, незаметно, чтобы не отвлекать от дел, не мешать, он ныкался в сторонке и пытался понять, о чем шла речь. Из кабинета его никто не гнал, даже если посетители поначалу опасливо косились, в процессе работы переставали обращать внимание на молчаливого Васильевского племянника. И Коська, порой уже и сам не желая того, слышал пугающие его разговоры, даже отдаленно не напоминающие деловые переговоры работников рекламного бизнеса.
– У Левосяна связи неслабые.
– Да лан те. Алексей Дмитриевич, мы тоже не без корней. Колобок перестраховщик.
– Леший, у него свекор кто?
– А…
– Вот-вот. Справиться-то справимся, но с такими людьми надо дружить.
– Причем красиво. Нет, сейчас мы их не тронем, Леший.
– Кстати, хорошая мысль. Будет время, мы их шуганём как следует, а потом красиво так: только из уважения к вам, невъебенный вы наш, Иван Антонович, мы оставим в покое вашего зятька.
– Дело говоришь, Колобков. Главное не переборщить. Антоныч не дурак, далеко не дурак. И заняться этим лучше команде Сизова, у него по этой части талант. Тот ещё лицедей, – усмехался Лекс.
Пока Лекс обитал дома, скучающий Коська хвостиком ходил за ним в обнимку с очередным учебным пособием.
С раннего утра и почти весь день Лекс принадлежал своей работе, но при наступлении вечера, отключал все кроме мобильного телефона и выгонял задержавшихся посетителей.
Это было Коськино время.
Они одевались и шли гулять. И как-то само получалось, что каждый вечер был не похож на предыдущий – Коська узнавал об интересных концертах и выставках, учился проводить чайную церемонию и пользоваться столовыми приборами, Лекс водил его гулять по Москве – иногда по центру, по старинным улочкам, а иногда по ничем не примечательным парковым аллеям. Он мог одеться попроще и поехать в Парк Отдыха на каток, а мог затащить Коську в торговый центр, приодеть в подходящее случаю шмотьё и рвануть в ночной клуб. Рядом с ним Коська ничего и никого не боялся, спокойно разгоняясь на ледяной дорожке или забываясь на танцполе. Рядом с ним Коська мог себе позволить все, кроме секса и алкоголя. Иногда, в темноте кинозала, прижавшись коленями, или во дворе дома в пылу снежной битвы под градом летящих в него снежков, Коська думал, что если бы у Лекса был сын, то он бы вот так же его всему учил и развлекал. И Коська слегка завидовал этому несуществующему мальчику, но получив снежком по попе или попкорном в лоб, приходил в себя, понимая, что нет никакого сына, а есть он, Трофимов Костик, только он, и в этом и есть его счастье.
*
Костик забрался в кресло с ногами и мечтательно уставился на Лекса. Сегодня объявили штормовое предупреждение, а значит, они не будут гулять, а поедут в клуб, Лекс обещал его научить играть в бильярд. А может останутся дома играть в шахматы, неожиданно друг для друга оказалось, что оба не только любили, но и неплохо играли.
Очередной посетитель докладывал собранную по объектам информацию.
– …Из всех вариантов по этому направлению, эти три самые подходящие. Небольшой деревообрабатывающий заводик с хорошими складами. Раньше относился к военпрому, затем обнищавшее Минобороны передало его в муниципалитет. Те, не справившись, да и не особо пытаясь, быстренько продали его в частные руки, – сотрудник как опытный картежник тасовал бумаги, вытаскивая то один, то другой документ и показывая Лексу. – Но производимое на тот момент на заводе оказалось невостребовано. Постперестроечный период, сами понимаете, населению в этом военгородке пожрать было не на что купить, и потому все эти доски, брус, наличники годами плесневели на складах. А хозяин, некто Ловцов, его явно держал для отвода глаз, промышляя вовсе не продукцией, а…
