Текст книги "Укроти своих демонов (СИ)"

Автор книги: SaTaMi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Не успел Ботан отойти от шока, вызванного роскошностью существования Евы (на самом деле, это всё принадлежало её отцу), как он вновь удивился, только на этот раз внешнему виду Евы. На девушке был короткий топ с вырезом в области груди и мини-юбка в клетку. На ногах – туфли на каблуках и гольфы. Живот оголённый. Было забавно видеть эту картину, учитывая то, что Ботан стоял в шапке, перчатках, кожаной куртке.

– Ев, ты так не замерзнешь? – взволнованно спросил Ботан, приобнимая её.

– Ты меня согреешь, – с ухмылкой ответила Ева.

– Не понял, – Ботан «залагал», – В смысле…

– Я так шучу, – Ева хихикнула, – Чё мы на улице стоим, давай в дом зайдём.

В доме было два этажа. На первом располагалась гостиная, прихожая, кухня, на втором – холл, спальня, гардероб и балкон. Именно на второй этаж и направились наши герои.

– А где компьютер? – спросил Ботан. Ева вздохнула, подавляя усмешку и сказала:

– В спальне.

Заучка хотел спросить, как компьютер может быть в спальне, но сдержался. У каждого свои причуды.

В спальне действительно стоял ноут. Ботан подошёл к нему, включил. Все работало нормально.

– Ев, а компьютер рабочий…

– Да? – Ева сделала удивлённое лицо, – Надо же. Мне он писал, что нужно переустановить систему. Странно. Но это к лучшему. Может, выпьем?

«Снова алкоголь…»

С одной стороны, она точно не планирует напиваться в хламину, просто по бокалу, скорее всего, но с другой, Ботан не хотел нарушать свой здоровый и хороший образ жизни. Алкоголь был для Бота под строгим запретом, так как Ботаник считал, что может развиться зависимость.

Но если откажется, то ударит в грязь лицом перед Евой. Ему надоел образ отличника, послушного мальчика.

Два последних аргумента перевесили, и Ботан кивнул:

– Давай.

Ева принесла два стакана и бутылку серебряной текилы. Напиток довольно крепкий по градусам.

В отличие от виски, у текилы был более приятный аромат и вкус.

Ева залпом выпила всё, а вот Ботан делал медленные глотки, смакуя¹ напиток. Он одолел свой стакан только через минут пять. Стало так хорошо и приятно на душе, все проблемы ушли на второй план.

– Хочешь, массаж сделаю? – предложила Ева Ботану.

– А давай!

Ева пересела на кровать, жестом приглашая парня устроиться рядом с ней. Ботан сел к ней спиной.

Нужно отдать должное:

Александрова была мастером в этом деле. Ева умело водила руками по его спине, а затем перешла к шее. Ботан закрыл глаза и откинул голову назад, наслаждаясь.

Где-то через полчаса Ева коснулась его пуговиц на рубашке и начала их расстёгивать. Ботан ужаснулся такому неожиданному повороту событий.

– Ева, не надо, – пробормотал он. В его голосе не было какого-то веселья или знака, что на самом деле нужно продолжать…

Оливия сидела на подоконнике, в наушниках. Костяшки пальцев были красными от её «терапии». В голове были самые разные мысли.

Она смотрела в окно, которое выходило на парадную, и надеялась, что Ботан скоро вернётся, что что-то сорвётся, что-то обломается, надеялась увидеть его силуэт. За окном бушевал ветер, чуть ли не ломавший деревья.

Но настенные часы пробили полночь, а Ботана всё не было дома.

«Окей, может быть он реально переустанавливает Винду? И это долго. Ну да, целая же система», – успокаивала себя Оливия, хотя понимала, что это глупо. Она попробовала набрать Ботана, забавы ради.

«Абонент временно недоступен, или находится вне зоны действия сети», – проговорила трубка. Далее шла та же фраза, но на английском.

«Может, села зарядка? Хотя, у Евы же должна быть вторая, могла дать, у неё тоже айфон…»

Хотелось сделать что-то, чтобы хотя бы на час отключить свой мозг. Точно! Оли достала телефон, нашла чей-то номер и позвонила.

– Слышь, ты говорила, что у тебя друг торгует хорошим вином, ты с ним ещё общаешься? Нажраться охота, – сказала Оливия, запуская руку в свои волосы.

– Оливия?

Оливия чуть телефон не уронила, когда услышала голос… Родной матери. Она же точно звонила знакомой! Какого хрена?

– Извините, я ошиблась номером, наверное, – Оливия уже собиралась сбросить, но Няня остановила её:

– Умоляю, не бросай трубку. Я очень много лет ждала возможности поговорить с тобой.

– Я тебя ненавижу. Где ты была, когда я нуждалась в тебе? В трудные минуты от тебя не было никакой поддержки! Ты только пила. Я в четырнадцать ушла из дома! Я была ещё ребёнком! Ты знаешь, как мне не хватало мамы? – восклицала Оливия.

– Оливия, я всё это понимаю. Я вылечилась от зависимости, я закодирована, я уже пять лет не пью. Честно тебе говорю. Твой уход из дома меня многому научил. Прости меня за всё, моя родная. Я прошу тебя: не совершай моей ошибки. Не нужно напиваться.

– ЭТО ТЫ, АЛКАШКА, БУДЕШЬ МЕНЯ УЧИТЬ??? – заорала Лив на всю квартиру, – Иди лесом!

– Лив, послушай. Я правда изменилась ради тебя. Я нашла хорошую работу, я живу другой жизнью.

– Тебе нужны бабки, да?

– Нет. Мне нужна дочь.

– Мне нужна была мать. Только её не было.

– Ты хотя бы скажи, из-за чего напиться хочешь? Может, не всё так плохо?

Оливия задумалась над словами матери. Слова про лечение были для Лив весомыми. Да и ей нужен был близкий человек, хоть какой-то.

Но вот так, сходу простить Няню? Невозможно.

Оливка сама не заметила, как её язык развязался, и она выложила матери про свою несчастную любовь и прочие моменты.

Выслушав, Няня спросила:

– А я знаю, кто это?

– Помнишь того очкарика?

– Брайна?

– Нет. Который ещё в книгах живёт.

Мама Оливии опешила. Она знала про демонические наклонности Ботана, ведь в детстве она была его няней. Она не стала ничего говорить дочери на этот счёт, ведь за семь лет всё могло измениться в лучшую сторону.

Их разговор продлился ещё пару минут. Няне удалось найти слова поддержки для Оливии, как-то облегчить её боль. Лив получила то, чего у неё не было всю жизнь: помощь от мамы.

По завершению разговора с дочерью Няня набрала чей-то номер и сказала кратко:

– Для тебя задание. Пять тысяч рублей. Узнай, есть ли в этом очкарике демон, который был в детстве или он здоров.

– Опять Земля… – вздохнул собеседник.

– Заткнись. От этого зависит жизнь моей дочери.

– Понял.

В эту ночь отношения Ботана и Евы зашли слишком далеко, вышли на новый уровень. У Ботана произошла первая близость с девушкой.

Конечно, Ева кайфанула: её план сработал, она получила удовольствие от его невинности, робости, смущённости, да и осознание того, что она первая, только ещё сильнее обрадовало её. Она направляла Ботана во время процесса, говорила, что делать.

Ева лежала на кровати и сладко потягивалась.

А вот Ботан не был так счастлив. Чувство разочарования в совокупности с ненавистью к себе мучали его и давили.

Дело в том, что по окончании процесса Ботана осенила страшная и горькая мысль: он не любил её. Никогда. Нисколечко. И если была слабая надежда, что любовь придёт со временем, то она рухнула.

Та девушка, которая сейчас нагло лежала в его рубашке останется для него чужой навсегда, и это уже никак не исправить.

Ева чмокнула его в ухо и начала пальцем рисовать какие-то узоры на его обнажённой коже.

– Ты меня любишь? – спросил Ботан.

Ева промолчала. Неожиданно зазвонил телефон Александровой.

Увидев контакт, та побледнела.

Звонил отец Евы, предупреждал, что приедет раньше, через двадцать минут.

– Тебе нужно уйти, срочно, – воскликнула Ева, толкая его с кровати, – Быстро! Я не хочу, чтобы мой отец тебя видел. Он у меня строгий, – оправдалась она.

– Хо-хорошо… – Ботан оделся за пять минут и вышел быстрым шагом из дома.

Его отвёз домой личный водитель Евы. По дороге домой Ботан обдумывал то, что с ним произошло, и ему становилось всё хуже с каждой минутой.

Ботан медленно открыл дверь в квартиру и лёг на диван в гостиной, даже не хотелось элементарно дойти до комнаты. В его памяти всплывали рандомные эпизоды, произошедшие пару часов назад, крайне неприятные.

«– Ева, не надо, – пробормотал он. В его голосе не было какого-то веселья или знака, что на самом деле нужно продолжать. Но Еву не остановили его просьбы. Она укусила мочку его уха, прошептав:

– Не ломайся, я же знаю, что ты этого очень хочешь, – Ева целовала его шею.

– Я правда не хочу! Я не готов, – Ботан поморщился, говоря это. Вот сейчас всё закончится, потому что он не в состоянии ещё так далеко зайти в отношениях.

– Значит, ты меня не любишь, – Ева начала давить на самые больные точки, – Раз не хочешь. И я от тебя уйду. Тебе что, слабо что ли это сделать?..

Ботан не хотел терять Еву, как единственный источник любви в свой адрес. Он кивнул:

– Хорошо, я согласен. Но я боюсь, вдруг ты случайно забеременеешь… И что мы будем делать?

– Я подумала об этом, не бойся. У меня есть одна штука против этого.

– Ладно… – с неохотой в голосе сказал Ботан и потянулся за поцелуем»

«Ева, сидя на нём, довольно быстро расправилась с его рубашкой и кинула её в угол, как тряпку. Она провела рукой по его безволосой груди.

– Ева… – дрожащим голосом сказал Ботан, смотря на неё широкими глазами, – Скажи, что любишь меня. Скажи, что я тебе нужен.

Она ничего не ответила, оттягивая зубами кожу на его шее. Ответом на это был шумный выдох…»

«Это была середина. Неожиданно Ботан отключился. Его глаза как будто закрылись чёрной пеленой, руки стали жить отдельной от разума жизнью. Он слабо стал понимать, что происходит, лишь крик Евы “Мне больно!” помог ему вернуться в реальность.»

– ГРАБИТЕЛЬ!

Брайн сразу же услышал, что кто-то ходит по квартире и подумал, что квартиру хотят обокрасть. Он вылетел вниз в пижаме с дубинкой, которую брал для съемок и, увидев Ботана, выдохнул с облегчением.

– О, это ты. А я хотел тебя вырубить, подумал, что маньяк или вор. Прикинь, если бы я тебя вырубил реально… Было бы весело, да? – нервная усмешка, – Но я просто рассчитывал, что ты приедешь только завтра утром…

Только сейчас Мапс заметил, что с его другом произошло что-то неладное.

Ботан сидел неподвижно, положив руки на колени и не моргая смотрел в одну точку. Если бы не поднимающаяся от вздохов грудь, можно было бы легко спутать Ботаника с восковой фигурой в музее. На его шее красовалась фиолетовая «отметина», рубашка помятая и запах духов – не его, какой-то более сладкий и приторный.

– Тебя можно поздравить? – Брайн заметил все вышеупомянутые признаки и сделал логичный вывод о времяпровождении Ботана.

– С чем? – растерянно сказал Ботан, даже не повернувшись в

сторону Мапса.

– С тем, что ты стал мужчиной, – Брайн подмигнул ему.

– А я был женщиной? – также равнодушно сказал Ботан. Брайн сел к нему на диван и спросил:

– С тобой всё в порядке? Ты просто какой-то… Чёрт, как это слово-то? Блин… Фак, – Брайн щёлкал пальцами, – О! Потерянный ты.

– Всё в порядке, – монотонно отвечал Ботан.

– А что было-то, расскажи? – Брайн напал на него с вопросами.

– Всё было, всё, – лаконично сказал Ботан, – Я приехал к ней домой… У неё частный дом, красивый такой. Компьютер был абсолютно в рабочем состоянии…

– Ботан, на будущее – если тебя девушка зовёт переустановить систему, есть пятьдесят где-то процентов, что это неприличный намёк.

– Я не знал. Мы выпили.

– Опять ты пьёшь, – проворчал Брайн, – Ладно, фиг с ним. Что пили-то?

– Не помню. Напиток, который как певца называют². Не помню…

– Текила?

– Да. Мы выпили по стакану, затем она начала делать мне массаж.. – Тут Ботан занервничал, сжав угол рубашки в кулаке, – Т-трог-гая меня, и… Потом дальше сам знаешь что.

– Ничего себе, – сказать, что Брайн был поражён – не сказать ничего. Такой тихий, скромный парень сейчас сидит и рассказывает про свою первую ночь, – Точно всё в порядке? Ты какой-то грустный…

– Брайн, я устал, – с мелкой раздражительностью в голосе сказал Ботаник, – Мне вставать через два часа. Всё в порядке.

– Извини. Спокойной ночи, – Брайн больше не задавал ему неудобные вопросы. Ботан кивнул, отвернулся и уже сделал шаг в сторону своей комнаты, но услышал, как Брайн ему сказал:

– Я тебе этого не говорил ни разу за шесть лет дружбы, это неправильно. Если тебе нужно будет поговорить, то ты можешь это сделать в любую минуту, даже если я занят.

У Ботана сжалось сердце от этих слов. Он чувствовал, что Брайн говорит это искренне, без лжи. Захотелось на секунду всё рассказать, но Бот не решился.

– Хорошо, понял.

Ботан понимал, что даже те два часа он не поспит. Слишком много всего на него навалилось, что нужно обдумать, переварить.

Ботанику хотелось с кем-то поделиться своими проблемами, но боялся осуждения. Точно! Дневник!

Ботан привстал на кровати и начал рыться на книжной полке. За третьим томом «Войны и мира» стояла оранжевая тетрадка – девяносто шесть листов. Она была незаметна среди той толстой литературы, которая стояла тут.

Ботан вытащил её, получил удар по лицу упавшим на него томиком и включил ночник, садясь за стол.

Где-то тридцать листов уже были исписаны: самые болезненные и сложные дни его жизни были тут запечатлены. Ботан нашел новую тетрадь и стал писать:

02/02/2019.

«Дорогой Дневник,

Немного странные ощущения появляются у меня при мысли о том, что я не писал здесь со дня поступления в институт. Но я не могу больше держать всё внутри себя, иначе я сойду с ума.

Сегодня была худшая ночь в моей жизни…»

Комментарий к «Второе февраля» 1 – смаковать – есть или пить, наслаждаясь едой/напитком

2 – Игра слов: Текила/T-Killah

Короче! Над этой главой я старалась два дня… Жесть вообще! Читайте её до конца, ведь всё, что тут произошло, повлияет на ход событий!

Была бы рада почитать ваше мнение об этой главе.

Сейчас ещё не середина, пейринги не окончательны.

Тьмок!

====== Голос демона ======

Ботан остановился на мгновение, окидывая взглядом уже написанное предисловие. Внутри всё сжималось, ведь он снова вспоминал те события. Однако Ботану хотелось хотя бы куда-то выплеснуть свои эмоции, чувства. Может, так легче станет…

«Да, возможно, о том, что произошло тогда, я должен рассказывать всем на свете, Брайну, Оливии с довольной улыбкой, пошлой ухмылочкой, со всеми подробностями и во всех красках, и вообще, эта ночь должна была стать лучшей в моей жизнью, но не для меня. Мною просто воспользовались; воспользовались моей слабостью, моей робостью, что я не в состоянии постоять за себя, моей бесхарактерностью», – тут пальцы Ботана, державшие ручку, сжались и ручка лопнула, чернила потекли по руке. Ботаник взял новую ручку (у него их было двадцать две, если быть точным) и продолжил писать:

«Конечно, я бы мог всё прекратить, уехать, больше не возвращаться, однако… Если мы в отношениях, то я должен был быть готов к этому, и это моя проблема, я виноват.

Это было сплошным издевательством. Мне было очень больно, и когда я говорил об этом ей, то она не слушала и полностью меня игнорировала, делая то, что хочется только ей, нисколько не считаясь с моими чувствами и желаниями.

Ладно, представим, что это произошло с моего согласия. Но после всего я понял одну страшную вещь: я вообще не любил её. Я не испытывал к ней романтических чувств. Я не вижу её своей спутницей по жизни. Она для меня чужая. Я просто перепутал сильную привязанность, как к человеку, обычную симпатию с любовью. Не знаю, смогу ли я вообще почувствовать это после столь неудачного опыта.

Нет никаких сил, ни моральных, ни физических. Я разбит, я сломлен.

А тем временем завтра – зачёт по кибернетике.»

Ботан взглянул на часы. Половина шестого утра. Окей, видимо сегодня все попытки поспать будут обречены на провал.

Под окнами уже гудели машины, кто-то громко разговаривал, гуляли какие-то дети (странно, что так рано). Хотелось выпить кофе, однако был риск разбудить весь дом и получить люлей от Оливии.

Ботан вдруг замер. Почему он подумал о ней? Он вспомнил, какие ощущения он испытывал, когда в последний день января был с ней в одной кровати в успокоительных целях. Ему было приятно, радостно, тепло на душе. «Интересно, она бы так со мной поступила, или нет? Не думаю. Хотя, мне не стоит приближаться к ней. Я ужасный человек. Я во всём виноват.»

Ботан упал на кровать, закрыл лицо руками и начал плакать. Вспомнились слова Брайна:

«Сочувствую твоей Еве: её парень, кроме как плакать, ничего не умеет»

Горячие слёзы, слёзы страха, отчаяния лились по его щекам. Пронзительная боль сдавила всю его грудную клетку. Опять демон проказничает, подкрепляется его страданиями.

Сначала Ботан плакал беззвучно, потом припомнил, что комнаты друзей далеко, и уже перестал себя сдерживать.

– Всё! Демон в нём на сто процентов закрепился. Можно уже отдавать приказы, – Демон поглаживал свой шар, любуясь тем, как Ботан бьётся в истерике.

– Хочу жрать я, пуру пу пу, – напевала Оливия, – Мой желудок хочет ням-ням, ляляля, фигура, диеты, фак ю, – Оливия хихикала из-за только что придуманного текста своей песенки и шла на кухню. Тут она услышала чей-то плач. «Наверно, я забыла выключить сериал», – подумала Лив, возвращаясь к себе. Компьютер был выключен. Плач не прекращался.

Оливия тихонько начала идти на звук и пришла к комнате умника.«А чё он плачет? Наверно опять посмотрел грустный ролик про собачку», – подумала Оливия, – «Пойду успокою, а то своим нытьём весь дом разбудит.»

На самом деле, ей было жалко Ботаника, хотелось поддержать, утешить как-то.

Оливия постучалась в дверь, уже заранее заготавливая речь, что этот ролик – постановка, что собачка осталась жива.

– Открыто! – сказал Ботан сквозь рыдания.

Лив вошла к нему, и по виду поняла, что тут дело явно не в видео. Тут что-то более серьёзное.

Ботан был весь красный, лицо опухло, в глазах полопались сосуды от истерики, руки тряслись. Сам заучка сидел на кровати, обняв колени. Вокруг него было много использованных носовых платков, свидетельствовавших о том, что плачет Ботан уже на протяжении долгого времени.

– Чё ноешь? – Оливия старалась звучать как можно равнодушнее.

– Я не могу сказать, – Ботан кусал губы, – Не могу! Это очень плохо! И ты меня будешь ненавидеть!

– Чувак, я не буду тебя ненавидеть, гарантирую, просто объясни, что случилось, – Оливия села к нему рядом и положила руку на спину, – Как я тебе могу помочь, если ты даже не говоришь свою проблему?

– Я не… Не нуждаюсь в помощи! – пролепетал Ботан, – Ты мне не поможешь! Я просто отвратительный! Я мерзкий идиот, слабак, безвольный, хлипкий, мягкотелый, бесхребетный, слабодушный, – далее шло ещё десять синонимов к слову «слабый», – Я себя ненавижу! Ненавижу! – Ботан ударил себя по лицу и упал на кровать, – Ты ничего не сделаешь! Не трогай меня! Уйди! Оставь меня в покое!!!

Ботан вообще не понимал, что говорит, и только потом до него дошёл смысл сказанных слов. Он искренне надеялся, что Лив не оставит его, не послушается.

Оливка, к его счастью, хорошо читала между строк, и осталась рядом с ним.

Ботан опять сел, и Лив внезапно обняла его, гладя по спине.

Ботаник, увидев в этом мирном жесте угрозу своей безопасности, оттолкнул Лив от себя, и посмотрел на неё глазами, полными страха.

– Ботан, ты чё, как дикий? Я тебя не насиловать тут собралась, просто обнять…

Ботан отполз от неё назад, залез под одеяло и весь затрясся от надвигающейся паники. Его накрыла волна адреналина.

– Не надо, пожалуйста!!!

– Ботан, чё происходит? Я серьёзно нихера не понимаю, и мне чёт стрёмно!

– Извини, пожалуйста, – Ботану стало стыдно за своё поведение, – Я веду себя странно, но на то есть свои причины.

– КАКИЕ? – Лив начала злиться, так как догадки, приходившие ей в голову, были одна страшнее другой, – Ты можешь мне объяснить? Ты рыдаешь в шесть утра, не даёшь себя коснуться, отходишь от меня, как будто я тебе что-то сделаю! – Лив уже не держала себя в руках и орала на съежившегося Ботаника.

– Я… Не могу тебе ничего объяснить сейчас, прости. Иди спать. Поздно уже.

– Я всё равно планировала не спать сегодня, у меня сегодня ночь сериалов, – ответила Лив, – Тебя я бросить не могу, так что… – Она не закончила фразу и развела руки в стороны, – Я буду тут.

– Оливия, скажи честно, – Ботан приблизился к ней, – Почему ты сейчас сидишь со мной, пытаешься помочь морально, возишься со мной, наблюдаешь мою истерику вместо того, чтобы смотреть сериалы? Это занятие всяко приятнее, чем быть тут, со мной…

– Он нервничал, делая длинные паузы между фразами.

– Потому что когда-то ты меня не бросил и был рядом, когда это было чертовски необходимо.

Потом, поняв, что это может прозвучать слишком корыстно, Оливия добавила:

– Я никогда не забываю хороших вещей в свой адрес, пытаюсь отблагодарить того, кто это сделал. Это не значит, что я делаю что-то хорошее для каких-то своих целей. Вот и всё. Ты точно не хочешь сказать мне, что произошло?

– Просто… Обними меня, пожалуйста, – Ботан всхлипнул и шмыгнул носом. Он был похож на маленького котёнка: такие испуганные глаза, носик дрожал, этот взгляд.

Ботану стало стыдно за то, что позволил себе расклеиться при Лив, и он потянулся за платком, чтобы не выглядеть совсем заплаканным. Но все салфетки были уже израсходованы, поэтому умнику пришлось довольствоваться лишь рукавом рубашки.

– Иди сюда, глупенький, – Это слово не звучало, как издёвка, а как-то по-особенному ласково. Ботана на секунду одолела паника: вдруг Лив также начнет его раздевать, кусать, издеваться над ним? Именно поэтому он не сразу пошёл к ней.

– Доверься мне.

И он доверился. Ботан обнял её так крепко, что Оливия побоялась, что задохнётся.

– Всё в порядке. Даже если всё херово, то однажды всё обязательно будет хорошо, – шептала Лив ему в ухо. Казалось бы, такая банальная до тошноты фраза, но Ботану стало легче на душе, как будто наступило какое-то душевное выздоровление. В саду его души распустились цветы. Боль в груди утихла. Демон был просто бессилен против Оливии.

Да и Ботан понял, что о нём есть кому позаботиться.

Оливия случайно увидела время на экране мобильного Ботана. Семь утра. Ничего себе, ему через полчаса вставать, а он лежит в её объятиях с алым лицом, ни минуты не спавши.

– Я… Пойду? – Лив смутилась, начала поправлять волосы дрожащей рукой, – А то… Ты должен поспать, хотя бы немного.

На самом деле, Оливия боялась, что спалится. Ей просто везло, что Ботан тупой и не замечал очевидных вещей, например, что Лив носится с ним, как с ребёнком. Это всё говорило о её симпатии, которую Ботан не видел. Или не хотел видеть?..

А сейчас она могла как-то раскрыться: улыбнуться лишний раз, или её расцвет души выдадут красные, как лепестки роз щёки.

– Иди, – кивнул Ботан, – Конечно, ты должна выспаться…

Их прекрасную идиллию нарушил звонок Евы. Интересно, что ей было нужно в такую рань?

Было видно, что Оливию задел её вызов. Она как-то поморщилась, демонстративно встала и быстрым шагом направилась к двери, чуть ли не хлопнув дверью.

У Ботана забилось сердце. Его одолевали негативные эмоции при любом, случайном напоминании о существовании этой девушки.

После того, что было, он вообще не был уверен, что ему нужны эти отношения. Может, расстаться?..

Но ведь Ева – единственная, кто его любит по-настоящему, слушает его внимательно, помогает.

Умник долго смотрел на экран телефона и решил проигнорировать вызов. Телефон вибрировал, лёжа на прикроватной тумбочке, а Ботан уже лежал под тёплым одеялом, надеясь на получасовой крепкий сон. Говорят же, что таким образом можно «обмануть» свой организм: за двадцать минут человек способен выспаться так, как при полноценном сне.

Внезапно стало холодно, как на северном полюсе. Ботан чувствовал себя, словно при обморожении, если быть точным, второй степени. Он не мог пошевелиться, находясь в неком оцеплении, его зубы отстукивали какую-то дробь. Ботан уже хотел закричать от ужаса, но он будто разучился говорить: он открыл рот, уже собираясь издать крик, но не выходило.

Он обернулся и увидел самого настоящего Дьявола, но не как на картинках, которые Ботаник часто видел в разных древних книжках. О том, что сущность, находящаяся в комнате – это кто-то из Ада, говорили лишь огромные рога на голове, ярко-красные крылья и хвост.

У него была аристократическая бледная кожа, красные глаза, чёрные длинные волосы, малиновый пиджак и панталоны.

– Что происходит… – Ботан схватился за угол кровати, надеясь «проснуться» и отогнать существо прочь.

– Ты – часть нашей армии. Ты демон. Ты станешь повелителем всего мира.

– Никогда! Никогда!!! – в какой-то истерике орал Ботан, пока не прозвенел будильник. Демон? Он демон? Значит, все те странности, что были с ним раньше: владение огнём, чтение чужих мыслей, телекинез, проблемы с техникой, не из-за каких-то проблем с психикой Ботана? Корень всего этого лежит в мистике?

«Ерунда! Бред! Демоны, Сатана, Люцифер – мифические персонажи, которые придумали люди давным-давно, в целях объяснения каких-то явлений. Этого не существует. Ну какой я демон? Я не демон.» – успокаивал себя Ботан, снимая с себя пижаму и надевая тонкий синий свитер. Ботаник впервые в жизни отошёл от своего принципа «носить только рубашки, ведь в них я кажусь солиднее», причиной этому было резкое падение температуры на улице. Грубо говоря, стоял холод собачий.

«Я – создатель огромного количества порталов, я побывал в самых разных измерениях. Я рождён в двести пятьдесят седьмой галактике. Я способен из обычного кухонного холодильника сделать трансфер в другие миры, о существовании которых люди даже не подозревают. Я знаю, что на тайной кассете Брайна и Оливии. Кхм, нахера я это сказал. Запорол всю эпичную речь.»

Чувак в Жёлтой Толстовке отправлялся на задание, данное Няней. Для парня это поручение было донельзя простым: обосноваться в квартире Брайна Мапса, последить за тихим и смирным очкариком и понять, есть ли в нём демон. Раз плюнуть.

Деньги, конечно, для него были ненужными бумажками: как в космосе ему помогут пять тысяч? Но Чувак слышал, что на эти деньги можно вкусно покушать.

Любовь к еде была одной из тех черт, которая объединяла его с простыми «земными».

Сейчас он находился в космическом корабле, которое поражало своими размерами, возле сборища разноцветных кнопочек.

Чувак нажал на одну из них.

– Введите координаты.

Он что-то ввёл на клавиатуре, и с космической скоростью корабль рванул в сторону планеты Земля.

Пока Ботан собирался в институт, Ева уже успела рассказать всем, кто успел прийти к паре о своей ночи с Ботаном. Первой, конечно же, подробности узнала Снежана.

– Снежан, это было охеренно! Один из лучших разов, я те серьёзно, без рофла говорю! Это того стоило!

Снежана промолчала. Еву это не смутило:

– Он такой милашка! Стесняшка!

Было забавно наблюдать за ним, когда он был на пике. Ну, я ещё максимально тянула, мучая его. У него такая громкая и прикольная реакция на всё. С ним круто, он впервые такое испытывает, его первый опыт. Он так мило смущается, это капец. А ещё я думала, что он долго не сможет, максимум, минуты три-четыре, но… Я ошибалась. Сильно ошибалась.

– Неужели он сам этого захотел?..

– Снежана пыталась представить Ботана в этой роли, но получалось плохо, – Он же такой скромный.

Ева задумалась, говорить ли правду, и решила, что можно, ведь по мнению девушки, ничего такого она не делала.

– Ну вообще, сначала он пытался соскочить в кусты, но я на него надавила немного, тип, если не сделаешь – то я тебя брошу и тому подобное…

Снежана прервала Еву, не дала ей договорить:

– Ты соображаешь, что происходит?! Ты… Я думала, что он будет этого хотеть! Это так мерзко!

– Не поняла! Ты что, против меня?

– Ева захлопала длиннющими ресницами. Снежана едва не сдалась. Она набрала в грудь воздуха и начала говорить:

– Да, против! То, что ты сделала с ним – ужасно! Ты понимаешь, какую травму ты ему нанесла, моральную? За это, кстати, предусмотрена статья, а срок за неё немаленький.

Снежане просто надоело плясать под дудку Александровой. Захотелось показать, что она – единица, что она – личность, а не личная марионетка Евы.

– Ты хочешь сказать, что применила к нему насилие?

– Я это и говорю! Как ты вообще могла так поступить??? – возмущённо говорила Снежана. Тут дело даже было не в её чувствах к Ботану, которые быстро росли, а в том, что Ева никогда не заходила так далеко, если она и разводила парней для одной ночи, то это было по чётко выраженному обоюдному согласию.

Снежане было жалко Ботаника, как человека и она пыталась защитить его. Вина, которую испытывала Малиновская, начала грызть её ещё сильнее.

– Окей, окей, – Ева закивала, – Я поняла тебя. Не знала, что ты когда-то будешь настроена против меня.

После ссоры с подругой Ева даже особо не парилась, ведь наивно полагала, что Снежана одумается, на четвереньках к ней прибежит с извинениями и лапками книзу. Как же Ева ошибалась…

Ева Александрова пришла в институт ровно тридцать минут назад, но через эти тридцать минут девяносто процентов группы знало всё: как Ботан кричит, как он стесняется и тому подобное. Спасибо, что обошлось без анатомических подробностей.

Только одна девушка, помимо Снежаны не поддерживала диалог. Это была староста группы, Катя Липовская, девчонка с двумя толстыми косичками, кончики которых были розовые, очками в модной оправе и разноцветной одеждой. Катя славилась тем, что не обладала «стадным чувством» и всегда выражала своё мнение, не боясь стать изгоем.

– Ев, ты с головой дружишь? На мой взгляд, то, что происходит между двумя людьми в постели, должно оставаться строго между ними, – сказала Катя презрительно.

– Ой, это естественный процесс, чё скрываться-то? Хотя правильно, ты же монашка, ни с кем ещё не было, вот и завидуешь, – ухмыльнулась Ева, оперевшись двумя руками о парту.

Катя нисколько не обиделась, только откинула две косы назад и гордо сказала:

– Кроме как рукой и ртом работать, ничему в жизни не научилась, вот и понтуешься.

– Я не хочу в этот институт.

Ботан сказал эту фразу вслух, несмотря на то, что в комнате кроме него не было ни единой живой души. Ботаник представил, как он будет разговаривать с Евой, как будет смотреть ей в глаза после всего, как вынужден будет улыбаться, хотя ему паршиво.

Он лёг прямо в уличной одежде на кровать и потёр лицо ладонями.

– Не хочу.

– Чего не хочешь? – к нему зашёл Брайн, видимо, услышал его монологи.

– Никуда не пойду.

– Это что ещё за фокусы? Ботан, что случилось?

Для Мапса все эти фразы воспринимались как капризы маленького ребёнка. Он даже и предположить не мог, что таким образом Ботан выражает своё отчаяние и таким образом просит о помощи…

– У меня… – Ботан вспомнил, как дети врут маленькие, чтобы не идти в школу и придумывают себе разные болезни. Кто-то даже грифель ел, – Тело всё болит. Голова трещит.

На самом деле, Ботану и правда было не очень хорошо: шея ныла после укусов, болела вся нижняя часть тела, ещё и слабость.

– Понимаю, – Брайн положил руку ему на плечо.

«Что ты там понимаешь?» – хотелось вспылить Ботану, но он взял себя в руки и сказал: