Текст книги "Укроти своих демонов (СИ)"

Автор книги: SaTaMi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

====== Проваленный экзамен ======

Я-я-я раздул пламя,

Видел боль что нет сильней

Слезы тех сломленных терзали душу мне.

Ради желанья

Это все свести на ноль.

Я пробудился,и вернул себе контроль!

Раннее утро, за окном ещё темень – время-то зимнее. Воет январская вьюга. Где-то в квартире Брайна Мапса раздается веселая трель будильника, которая выключилась почти сразу. Ботан, хоть и был в сонном состоянии, быстро сориентировался и отключил будильник, чтобы не получить от Оливии очередную порцию криков.

Он боялся, что сегодня что-то пойдет не так, ведь сегодня – важный день для Ботана, к которому он готовился так много времени, ради которого он не спал много ночей и подсел на энергетики – сегодня будет последний экзамен в его институте, у самой строгой преподавательницы.

Однако Ботан не особо переживал из-за предстоящего испытания – он отлично знал материал. Впрочем, как и всегда.

Он быстро собрался, оделся и поставил чайник, чтобы перекусить.

От его хождений по квартире проснулся Брайн, а затем и Оливка.

– Удачи на экзамене, – сказал Брайн ещё слегка сонным голосом.

– Спасибо, – ответил Ботан более бодро, – Хотя, что может пойти не так? Я все учил. Я же не лодырь какой-то.

Оливия смотрела на него пристально и пыталась придумать какую-то колкую шутку. Её, без сомнения, бесило его отличное настроение, и ей хотелось его задеть и расстроить, по необъяснимой ей причине.

Каждый раз, когда Ботан и Оливия были рядом, они сцеплялись в словесной, а иногда и в физической схватке. Начинала первая всегда Оливия, а Ботан просто пытался защищаться, хотя первое время он просто молча плакал, так как не мог дать отпор.

Но тут Лив уловила сладкий запах духов. Она знала, что у Брайна другой аромат. Просто разговор такой был однажды.

– О, как мы надушились! – сказала Лив самым мерзким голосом, какой у нее только был, она ещё улыбнулась до ушей, – Чё, уже не с помощью знаний будешь зачёт получать, а другим путем?

– Не понимаю, о чем ты, – нервно произнес Ботан.

– Ну как… Там же вроде баба преподша, верно?.. – продолжала издеваться Лив.

– Оливия! – вдруг гаркнул Брайн. – Может хватит? Хотя бы утром не грызитесь, ей-богу!

Они замолчали. Ботан сделал себе чай с бутербродами. Умник ещё какое-то время прокручивал в голове слова Лив, пытаясь понять, о чем она говорила, о каком таком пути, ради которого надо душиться, но потом ему это порядком надоело.

«Не о том думаю. Мне нужно думать о том, что мне скоро предстоит. Я обязан сдать все идеально. О-бя-зан. Если что-то пойдет не так, то конец всему!»

Наконец Ботаник позавтракал, сполоснул за собой тарелку и кружку, надел зимние ботинки, накинул куртку и вышел из дома.

Лив лишь равнодушно посмотрела ему вслед. В ее голове было много разных мыслей, но они так быстро ускользали, что она не успевала зацепиться хотя бы за одну из них.

– Это чё щас было? – Брайн внимательно смотрел на Лив выпытывающим взглядом. Этот вопрос слишком неожиданно спустил черноволосую с небес на землю, что та резко дёрнулась, будто замёрзла.

– А что? – ответила вопросом на вопрос Оливия.

– Чё до Ботана докопалась-то? – Брайн конкретизировал свой вопрос, ехидно улыбаясь, мол, я тебя раскусил.

– Тебе-то чё? Вон, кошак жрать хочет, – она демонстративно встала из-за стола, показывая, что диалог окончен и продолжать его не намерена и указала пальцем на рыжее скопление шерсти, которое громко мяукало, прося о своей порции вискаса.

– Как будто это нечто неожиданное. Тигра хочет жрать всегда, – Брайн рылся в шкафчиках в поисках корма. Оливия засмеялась ехидно и парировала:

– Весь в хозяина!

Сильный ветер резал лицо Ботана, который еле шел по этим сугробам. Он был совершенно спокоен и предвкушал ту минуту, когда же он сможет отличиться перед своими однокурсниками, у которых при одном упоминании преподавателя экономики тряслись руки и путались слова. Он шел и широко улыбался, несмотря на то, что от улыбки сводило щеки от холода.

Наконец где-то вдали показалось огромное, будто вокзал, здание университета.

Ботану не составило сложности найти ту самую аудиторию: все кабинеты он знал наизусть, и Бот зачастую выступал помощником для первокурсников, которые частенько заблуждались тут.

Он ещё вдали заприметил одногруппников, которые стояли, уткнувшись в конспекты и тетрадки. Но были и те личности, которые пытались у кого-то выпросить записи лекций…

На Ботана никто не обратил внимание, словно он был тут старым призраком.

Все было из-за того, что Ботаник, в силу своей правильности и «повышенного чувства справедливости», периодически «сдавал» своих ребят, будь то прогул, или списывание. Таким образом он, конечно, поднимался в глазах преподавателей, но падал в глазах однокурсников. Ему придумали кличку «крыса» и «символ 2020» и даже иногда издевались над ним, придумывали обидные розыгрыши, однако это все быстро подавил деканат, которому Ботан сразу же, незамедлительно, пожаловался.

Сейчас между ним и группой велась некая «холодная война», которая проявлялась в жёстком игнорировании Ботаника.

Однако было ли до них дело Ботану? Вовсе нет. Все его мысли были о том радостном моменте, когда он поразит своими знаниями всех на свете.

– Здравствуйте, Алевтина Григорьевна, – поздоровался Ботан с преподавательницей и сел за стол.

Алевтина Григорьевна, вопреки своему старомодному имени, была молодой девушкой. Она только окончила институт. Алевтина была настоящим «борцом за добро и справедливость», никому не давала списывать и жульничать на контрольных.

Загвоздка была в том, что она была единственной работницей института, которая недолюбливала Ботана. Когда его хвалили другие преподаватели, она хмурилась и только ради приличия добавляла «да, он неплохой студент», но не более того. Она не верила в его способности, в его ум, в его труд. Ботан был блестящим учеником, его рука никогда не опускалась на парах, контрольные писал каллиграфическим почерком, без единой помарочки, даже придраться не к чему.

Алевтина считала, что здесь скрыт некий подвох, какая-то загадка. Она намеревалась вывести его на чистую воду, хотя выводить-то и нечего было: ради всех зачётов и оценок Ботан пахал, как папа Карло, все было честно и справедливо.

Но Алевтину было не убедить, поэтому сегодня она намеревалась принимать экзамен по всей строгости и без каких-то поблажек.

– Здравствуй, Влад, – сухо произнесла она, не поднимая на него глаза. – Тяни билет, что ли… – Эти две фразы она сказала таким пренебрежительным тоном, который говорил «если бы не обязанность, я бы с тобой и минуты бы не говорила». Но Ботан плохо разбирался в людях, и на такую мелочь не обратил внимания.

Он уверенно, за секунду вытянул билет, никак не колдуя. Но после прочтения вопросов весь его энтузиазм и радость испарились вмиг, будто кубик льда в воде.

Ботан сильно занервничал и не сумел этого скрыть. Его губы задрожали, он пытался хотя бы что-то сказать.

– По-подождите, – сказал он, – Тут какая-то ошибка. Мы никоим образом не затрагивали административно-командную экономику. У нас было только два типа…

Действительно, Ботан был прав. В билетах было слишком много вопросов, и чтобы не перегрузить студентов, этот вопрос вычеркнули из списка и не трогали на лекциях.

Алевтина Григорьевна очень обрадовалась и уже представляла, как на собрании преподавателей расскажет всем об этом грандиозном провале всеми любимого Влада. Но она сумела взять себя в руки и спокойно сказала:

– Все понятно, на пересдачу.

– Но послушайте… – Ботан пытался оправдаться и объяснить ситуацию, но Алевтина Григорьевна помотала головой:

– Ничего слушать не желаю. Либо вы знаете материал, либо нет, все просто, как дважды два.

Расписание пересдач на первом этаже. Придёте и все мне расскажете.

Слово «пересдача» было для Ботаном каким-то главным страхом всей жизни. Какая пересдача? Он же всю жизнь старался получать максимальные результаты! А тут такое…

У него подкосились ноги, резко потемнело в глазах. Стало невыносимо сложно дышать.

Но Ботан в конце концов нашел в себе силы на то, чтобы уйти. Он резко встал, что даже стул упал, и хлопнул дверью со всей силы, ничего не говоря.

– Пяточкин, следующий! – крикнула Алевтина Григорьевна, спокойно восприняв эту драматичную сцену.

Как-то резко, как по щелчку пальца, в одно мгновение грусть Ботана переросла в злость. Ему хотелось рвать и метать, хотелось кого-то ударить, выплеснуть на ком-то свою обиду…

Казалось бы, обычный провал. Сколько учеников, студентов иногда не сдают контрольные, экзамены? Дело-то житейское. Просто подготовиться хорошенько, попотеть над вопросами и сдать все на отлично. Тем более что Ботан – трудолюбивый парень, но самое главное – умный. Он все схватывал на лету и быстро запоминал.

Но дело в том, что ещё со школьной скамьи в Ботане развивался «синдром отличника». К этому была приложена рука родителей. Как только Ботаник приносил что-то ниже пятерки, даже четверку, или пятерку с минусом, на него кричали, поднимали руку, лишали всех средств связи и запирали в комнате до вечера, когда нужно было уже ложиться спать. С тех пор в Ботане заложилась установка: либо я все делаю идеально, либо умираю.

А тут мало того, что не идеально, так вообще ужасно все вышло. Если родители узнают (а они узнают, так как интересуются успеваемостью своего сына от и до), то они его убьют заживо, и даже слушать не станут оправдания и объяснения, которые имели место быть.

Однокурсники сразу же заметили, что Ботан не вышел, как обычно, с самодовольной улыбкой, а загруженный и подавленный. Ботаник молился про себя, чтобы никто не подошёл к нему и ничего не сказал: он боялся, что может не сдержаться.

Итак, он посмотрел расписание пересдач, сфотографировал его и отправился домой в самом скверном расположении духа.

Пока Ботан нервничал и страдал, где-то в другом измерении за ним активно следили… Демоны.

У них на Ботаника были огромные планы, связанные с его стратегическим мышлением и смекалкой.

– Ты когда займешься этим вопросом? – спрашивал одного из своих подчинённых глава демонов, Дьявол. Он был верхушкой местной иерархии. Выглядел он устрашающе: это было мускулистое существо с рогами, когтистыми руками и огромными черными крыльями.

– Каким? – устало отвечал кто-то из демонов, – Я думаю, ещё рано!

– Ничего не рано! – рявкнул Дьявол, – Время на исходе. Он нам нужен для захвата Вселенной. Он определенно нам поможет.

– Чего ты так прицепился к этому мальчишке? – фыркнул демон.

– Он ещё в детстве демонстрировал свои способности, когда в нем что-то сидело. Я слежу за ним на протяжении долгого времени, – добавил Дьявол, – И я думаю, момент настал. Сейчас он очень сильно подавлен. Думаю, можно подселить демона уныния.

– Зачем?

– Затем, чтобы посмотреть, как он впишется в нашу команду, и как он будет реагировать на наши указания.

С этими словами властитель ада взял в руки некую капсулу с черным сгустком энергии и раскрыл ее.

– Ну что ж. Процесс переселения будет долгим, конечно, но это того стоит… Сначала симптомов не будет видно, никто не заметит ничего, а потом будет очень весело…

Вернёмся же в наше измерение.

Ботан так же с силой закрыл за собой входную дверь и бессильно упал на диван, закрыв лицо руками.

– Так, значит, план с постелькой провалился, – Оливия не упустила такую возможность съехидничать. – Не расстраивайся!

– Оливия! – строго ответил Брайн. – Может, перестанешь?

– Перестану что? – не поняла Лив, и скрестила руки на груди, пепеля взглядом Брайна.

– Шутить про это. Твои шутки достали уже всех! Я же не шучу, что ты доска! – вдруг выдал Брайн, сам не зная, зачем. Оливия вытаращила глаза, переваривая услышанное и крикнула:

– Ааа, то есть, вот как мы заговорили! Я почему-то не трогаю то, что ты до сих пор с котом живёшь, а не с бабой!

Ботан воспользовался тем, что Оливия переключилась на Брайна и его не будут доставать, и ускользнул к себе в комнату.

Неожиданно Ботан почувствовал себя очень плохо. Было ощущение, будто его били по голове молотком или чем потяжелее.

«Может, я заболел?..» – подумал Ботан. – «ОРВИ, простуда… Даже если нет, то нужно все равно принять что-то для повышения иммунитета. Нельзя терять время».

На самом деле просто в него уже переселялся демон, почти такой же, который был в нем в детстве, просто немного сильнее.

Однако Ботан не помнил о нем, не помнил обо всех событиях, произошедших тогда, поэтому он списал все на болезнь.

Умник уже хотел пойти на кухню, чтобы взять аптечку с лекарствами, но к нему в комнату зашёл Брайн. Ботан так и сел на кровати, ожидая, когда Брайн начнет говорить.

– Ботан, что случилось? Ты какой-то грустный… – в голосе Брайна Ботан услышал нотки… сочувствия?

Раньше Брайн не особо волновался за друга, но сейчас что-то подсказывало блоггеру, что произошло нечто серьезное, и что Ботану плохо.

Ботаник решил не врать и хоть кому-то высказать то, что творилось у него в душе.

– Брайн, я завалил экзамен, и меня отправили на пересдачу, – последнее слово Ботан произнес шепотом, будто речь шла о каких-то плохих вещах.

– Напугал! Ботан, все через это проходят. Все хорошо будет, просто подготовься лучше, и все пройдет отлично, – утешил Ботана Брайн, потрепав его по плечу. Тот вскочил с кровати и воскликнул:

– Ты не понимаешь! Этого вопроса не было в наших билетах! Мы такого не изучали! А она мне его задала! Потом даже слушать не стала!

Брайн заморгал глазами. Пока Ботан все это говорил, его голос периодически становился каким-то электронным, ненастоящим, слишком низким…

– Ботан, успокойся, ты все сдашь! Возьми себя в руки!

– Ещё и эта Оливия!

Ботан вдруг вспомнил слова Стар в свой адрес, все ее шутки, и ему стало ещё больнее.

– Ещё и она! Вечно со своими двусмысленными шутками! Если у нее чешется, пусть ко мне не лезет!

Опять голос скачет. Ботан говорил так, как вымышленный злодей из какого-то фильма.

– Ботан, ты простыл? У тебя что-то не то с речью… – растерялся Брайн. Он не знал, как реагировать на такие перемены в своем соседе.

– Да, простыл! Сейчас пойду лечиться! Оставьте меня в покое! – горячился Ботан. Брайн молча отошёл к двери и вышел из его комнаты.

Уже через минуту после разговора Ботан пожалел о том, что так грубо разговаривал с Брайном. Он ведь хотел помочь, утешить, поддержать, а Ботан нахамил в ответ. Ботаник даже сам не помнил, как дошел до этого, как его понесло. Он даже поразился тому изменению, что в нем произошло. «Будто это был другой человек..» – промелькнуло у него в голове.

Но Бот решил особо не думать об этом. Он остановился на том, что позанимается экономикой, выучит все, что нужно, потом поговорит с Брайном. Или наоборот?..

«Нет, сейчас неловко как-то. Пусть лучше время пройдет. Потом будет легче поговорить…»

Так размышлял Ботан, уже набирая в Гугл нужный запрос и начиная штудировать научную литературу…

– Оливия, Ботан какой-то бешеный, лучше не трогай его сейчас, – предупредил Лив Мапс. Девушка в это время залипала на смешное видео в Ютубе и не слышала Брайна.

– Оливия, блин! – Брайн пощелкал пальцами прямо перед ее носом.

– Я не блин, я Стар! – надулась Лив, откладывая телефон. – Тебе чё?

– Ботан сейчас грустит из-за того, что ему на пересдачу надо. Так что ты с ним аккуратнее, ладно? У него сейчас и так стресс, волнуется, переживает…– Брайн вдруг почувствовал сильную тревогу, пока говорил это все Лив. Он не с тем человеком разговаривает, способным понять это. Брайн вдруг подумал о том, что зря он этот разговор затеял, ведь Лив на самом деле бессердечная и эгоистичная. Была бы она нормальной – не ругалась бы с заучкой и не била бы. Брайн махнул рукой и собрался уже уходить, но Оливия вдруг окликнула его:

– Стоп, он чё, реально не сдал? Ты наверно от своего Ютуба с ума сошел! Ботан? Не сдал? БОТАН? НЕ СДАЛ? – она подчеркнула каждое слово интонацией, желая показать всю абсурдность этого утверждения, – Ты херню несёшь.

– Нет, не херню.

Брайн кратко обрисовал всю ситуацию, закончив следующими словами:

– Он очень подавлен. Ну в принципе логично, он же Ботан…

Оливия слушала это и как-то сама расстроилась. На самом деле, она всегда переживала за Ботана, и каждую его проблему воспринимала, как свою. Просто Оливия этого не показывала, так как боялась, что пойдут насмешки и шуточки, ведь как так: Оливия, дерзкая, крутая, влюбилась в стеснительного Ботаника?..

– Я за чипсами, – соврала Оливия, беря свою кредитку и буквально выбегая из дома. Ей хотелось как-то порадовать Ботана, но как?

У нее не было много денег, да и интересов его Лив не знала от слова совсем. Разве что…

Она ходила по рядам в магазине и пришла к шоколадкам. Там были самые разные виды: от батончиков до больших плиток. «Если мне не изменяет память», – бормотала про себя Оливия. – «То он любит с орешками. С цельным фундуком. Там ещё корова нарисована на этикетке. Во, нашла».

Лив взяла шоколадку, расплатилась и ушла. Она шла домой, как на крыльях. Ей не терпелось скорее отдать Ботану сюрприз, чтобы его настроение хоть немножко, но улучшилось.

Дома она взяла, оторвала кусочек бумажки и написала пусть и корявым почерком, но все же:

«Удачи тебе, очкастый. Ты справишься со всем этим.»

Подписываться не стала – побоялась. Лив взяла степлер, с горем пополам прикрепила записку к шоколадке и направилась к Боту в комнату.

Ботан был полностью, с головой погружен в материал, так что Оли была спокойна, что ее не заметят. Ей было неловко из-за того, что она впервые сделает что-то хорошее в адрес Ботаника, так что она предпочла остаться анонимной.

Но что-то пошло не так. По крайней мере, для нее. Что-то упало, и Ботан обернулся назад…

Они встретились взглядами, и Лив быстро уставилась в пол, ничего не говоря.

– Оливия?.. – Ботан был шокирован всем происходящим. Щеки Лив стали красными, как розы, и она не нашла ничего лучше, как бросить шоколадку на столе и убежать.

Ботан прочитал записку и несколько секунд смотрел на шоколадку, пытаясь понять, что происходит.

– Зачем, зачем, зачем, зачем! Зачем я это сделала? – задавала себе вопрос Оли. А ведь было очевидно, почему и зачем.

Просто она его любила…

Комментарий к Проваленный экзамен Бадум-тасс!

Первая глава. Надеюсь, вам понравится. Буду рада конструктивной критике♥️

====== «Хотела бы также с Ботаном?» ======

Ботан Оливии нравился давно. Вот уже полтора года.

Все началось с того, что однажды Оливия почувствовала желание быть нужной, чтобы на нее кто-то смотрел и восхищался, повторял, как она дорога и нужна.

Обыкновенная для девушки жажда быть любимой…

Она смотрела на сверстниц, у которых была вся эта милота: цветочки, целовашки (не в засос правда, это для нее выглядело «нафиг мерзко»), обнимашки, и понимала, что ей это тоже нужно. Нет, не для того, чтобы поднять свою самооценку, и чтобы самоутвердиться и понтануться перед Брайном, например, а для себя лично, чтобы скрасить это ужасное чувство одиночества.

Она ни с кем не общалась, даже с родственниками и другими близкими людьми. С единственными двумя подругами контакт был разорван ещё в школе, когда они ее подставили и добились отчисления Стар.

Иногда по ночам Оли представляла, как её кто-то обнимает и нежно целует, и вдруг она начала замечать, что все такие романтичные мысли сводились к одному человеку, который носил нелепые очки и смешную рубашку.

«Нет, херня какая-то. Видимо, та шавуха была просрочена», – подумала Оливия, когда такая мысль пришла к ней впервые.

Однако на следующую ночь она попыталась ещё раз нарисовать такую картинку. Ситуация повторилась.

«Нет, нет, нет, нет, Стар, не думай о Ботане, запрещаю думать о Ботане», – повторяла Оливия себе мысленно. Не хватало ещё в Ботана влюбиться, для полного счастья. Счастья – в саркастическом смысле, естественно.

Но как бы Оливия ни старалась гнать мысли о Ботанике прочь, блокировать любые воспоминания с ним, ничего не выходило. Он засел в ее сердечке прочно, вшит был туда крепкими швами.

Далее происходили такие ситуации, где Оливия не вела себя, как грубая и резкая девчонка, которой плевать на всех и всё с высокой колокольни, а как нежная и заботливая девочка.

«Зима. Раннее утро.

Ботан собирается в институт. Оливия проснулась от его сборов.

Когда Ботан был уже готов уйти, она вдруг вышла из комнаты и крикнула:

– Стой.

Ботан обернулся, думая, что же ещё ей потребовалось.

– Шапку надень. Уши замёрзнуть могут. И простынешь короче.

У Ботана глаза стали по пять копеек. Но он послушно надел головной убор, бросил напоследок что-то вроде «спасибо» и наконец скрылся за дверью.»

«Троица собралась посмотреть фильм. Выбирают жанр.

– Давайте хоррор какой-нибудь? – Брайн очень любил ужастики с кровушкой и прочими страшными вещами.

– Нет, – неожиданно сказала Оливия, которая обычно была «за» ужастики, – Мы не будем смотреть ужасы.

– Но почему? – поразились оба парня.

«Потому что у Ботана расшатанная психика благодаря родителям, и он может неделями не спать после одного такого просмотра», – подумала Оливия, а вслух сказала:

– Потому что смотреть уже противно.

– Тебе противно? Лив, ты спокойно смотрела «Пилу», даже не заорала ни разу! – воскликнул Брайн.

– Я сказала нет, значит, нет, объяснять причину не хочу! – раздражённо ответила Лив.

Она покраснела, и ее взгляд случайно направился на Ботана. Брайн это заметил и раздражённо сказал:

– Все с тобой ясно. Ты из-за Ботана не хочешь смотреть. »

«Начало учебы в институте. Первый день. Ботан вернулся домой в слезах и в синяках.

Брайн не знал об этом, так как в тот момент монтировал видео.

Оливия услышала плач и подошла к нему. Она увидела синяки, и ее сердце сжалось…

– Ботан, кто тебя так? Говори быстро.

– М-мой однокурсник.. Я же не хотел.. Я же не могу четыре варианта, где вопросов тридцать и двадцать с развернутым ответом за сорок минут сделать! Я не успел помочь, я понимаю, что виноват, но бить-то зачем? – говорил Ботан, плача навзрыд.

– Пошли со мной, – она взяла его за руку, потащила к себе в комнату и посадила на кровать. Ботан даже не задавался вопросом, что она будет делать.

Лив встала на носочки, чтобы дотянуться до аптечки (тогда она как-то оказалась у нее в комнате, а не на кухне, как сейчас), но чуть не упала. Ботан рванул к ней, боясь, что Лив упадет, но она стояла на месте.

– Я сказала сядь и сиди! Куда ты прешь? – рявкнула Оливия.

Ботан испугался и занял свое место. Оливия не знала, как оказывать первую помощь, наугад достала перекись водорода, вату, мазь от синяков, сбегала на кухню, притащила лёд, который приложила к самому крупному синяку.

– У тебя из губы кровь течет, ты в курсе? – мрачно усмехнулась Оливия, беря в руки вату и наливая на нее перекись водорода.

– Да, мне ее разбили…

– Не болтай, твою ж мать, – спокойно сказала Лив, – Щиплет?

– Есть немного, – Ботан не хотел показаться слабым, поэтому не говорил о своем настоящем состоянии.

Лив, пока обрабатывала губу, рассматривала его лицо. Она никогда не была к нему так близко.

Оказывается, у него есть родинка у левого виска. Маленькая такая.

Оказывается, у него выразительные глаза, красивый разрез… “Ниче се, какие у него сухие губы”, – подумала Оливия, – “Они ж зимой трескаться будут до крови.”

Она перешла к синякам.

– Сиди тихо, не рыпайся.

Это было уже лишним, потому что Ботан и так сидел, боясь пошевелиться. Оливия полностью обработала его лицо и когда закончила, попросила:

– Назови мне того человека, кто это сделал.

Ботан попятился назад, будто рак и затараторил испуганно:

– Оливия, – он всегда называл ее полным именем в знак уважения, – Не надо! Я не хочу, чтобы ты влезала в мои проблемы. Я сам разберусь. Не маленький я, в конце концов! И я получил по заслугам.

– Это ИХ, – местоимение Лив подчеркнула громкостью своего голоса, – Проблемы, что они ленивые, тупые создания, которые не могут ничего выучить. Ты здесь ни при чем. Надо преподать урок, чтоб к тебе не лезли! Повторяю ещё раз! Это. Кто. Сделал? – она делала паузы между каждым словом.

Ботан сдался, и назвал имя и фамилию своего однокурсника, который его так разукрасил в боевые оттенки.

Неизвестно, что было на следующий день, но тот однокурсник подлетел к Ботану с круглыми глазами, извинялся чуть ли не на коленях (Ботан его остановил от этого поступка), умолял о прощении, и впоследствии весь курс каждый день покупал ему сосиски в тесте из буфета, хотя Ботан их терпеть не мог, но боялся сказать.

Ботаник не был дурачком и понял вмиг, что, скорее всего, с тем однокурсником поговорила Оливия. Она умела жёстко ставить обидчиков на место. В этом плане Ботан восхищался Оливией, и хотел бы стать таким же сильным, как она.

Но он не знал, что ее так закалило время и испытания, которые она пережила, будучи ещё подростком…»

Таких ситуаций, где Оливия помогала Ботану, хотя, по логике должна была послать его к черту и плюнуть на его проблемы, было много. Лив сама не понимала, почему ей хочется помочь ему, почему она волнуется за него, почему хочет заботиться о нем, как мать о своем сыне. Да и эти мысли, из-за которых она краснела, смущалась и улыбалась, будто школьница… Неужели это любовь?

Да нет. Оливия вообще сомневалась, что способна испытывать это чувство.

Крайней точкой кипения стал один случай.

Это был обычный вечер. Ботан был на факультативе в институте, Брайн и Оливия смотрели кино. Ничего такого, просто дружеский просмотр.

Это была их любимая комедия. Ребята смеялись, ели попкорн, все здорово.

Но вдруг началась небольшая постельная сцена, где-то на минуты две (за этот момент рейтинг фильма поднялся до R). Лив смутилась, хотя раньше она довольно спокойно воспринимала такие вещи, могла даже посмеяться.

У Брайна вдруг появилось шаловливое настроение, и он спросил у Оливии:

– Хотела бы также с Ботаном?

Оливия ответила не сразу, потому что попыталась это представить. Если бы это у нее спросили год назад, ответом был бы сильный удар и вопль «нет, иди нахер», но сейчас… Ей даже понравилось думать об этом. Стало приятно где-то внизу живота.

– Ой, покраснела! Я же говорил!

Оливия вернулась в реальность. Внезапно её романтичное настроение сменилось злобным.

Она разозлилась на Брайна за то, что из-за него она думала о Ботанике в таком контексте. То удовольствие, которое она испытала при этих мыслях, вдруг стало ей противно.

– Иди нахер, ясно? Я покраснела, потому что это.. это.. аллергическая реакция на попкорн!

– Оливия указала на раскрытую пачку любимого лакомства. Брайн рассмеялся так, как, по-моему, не смеялся ни разу за всю комедию.

– Ты этот попкорн уже который год ешь, и у тебя не было реакции. А тут прямо все! Сразу плохо ей. Да всё с тобой ясно, Боливцы правы.

– Боливия НЕ канон! – Оливия выделила отрицательную частицу, – Нет любви! Нет! – Она повторяла это так отчаянно, как будто сама пыталась в это поверить. Ей казалось, что если повторить эту фразу кучу раз, то она станет правдой.

– Есть! Ты думаешь, мы такие все слепые? Нет, Ботан тупой, ему простительно. Но мы все видим, что ты в него влюбилась!

Оливию взяла ещё большая злость за то, что он копается в ее чувствах, которые для нее были чем-то тайным и сокровенным. Она взяла подушку, лежавшую неподалеку, прицелилась и молча запустила её в миску с попкорном Брайна. Она с легкостью попала в цель. Все рассыпалось по полу, а миска разбилась.

Увидев ошарашенный взгляд Брайна, Оливия крикнула в ответ:

– На счастье, придурок.

Брайн не обиделся на девушку. Он понял уже сам, что глупо поступил, залезая в сердце Лив и пытаясь хоть что-то там понять. Ну любит, и любит, что здесь такого плохого? Это нормально.

Брайн спокойно пошел за веником, совком и подмел весь пол, даже ту часть, которая не была в попкорне.

Оливия ушла к себе в комнату, заперлась на ключ и даже не стала продолжать просмотр фильма. В ее душе вдруг поднялась волна эмоций и переживаний, которую она не знала, как утихомирить хоть немножко. Ей ничего уже не помогало, ни один привычный метод. И вдруг её осенила очень важная мысль, которая повлияла на дальнейшее общение её с Ботаном.

– А что, если с любовью можно бороться обратным чувством – ненавистью? Действительно! Я сделаю вид, будто ненавижу его.. В каждой шутке есть доля правды, авось и сбудется, и уйдут чувства куда-то в задницу. И будет всё нормально. Определенно да…

Оливии даже легче жить стало, как будто выросли крылья. Она начала кружиться по комнате, но остановилась, когда дверь открылась, и Брайн грубо сказал:

– Оливия, ты можешь не бубнить так громко? Я видео снимаю.

Оли лишь послала его далеко и надолго. Брайн закатил глаза и вышел.

Оливия следовала своему плану вот уже год. В принципе, ей действительно стало немного легче, если под словом «легче» подразумевать чувства к Ботану: они стали не такими сильными.

Но все равно она его любила, и готова была быть рядом в трудную минуту, когда это требовалось.

Итак, что же происходило далее, после того, как Оливия подарила Ботану ту злосчастную шоколадку?

Оливия лежала на кровати и прокручивала в голове то, что произошло, пыталась понять, что она чувствует.

«Когда мне было шестнадцать лет, мы часто дрались с Ботаном»– размышляла Лив, – «Я почему-то к нему отрицательно относилась. Во время наших драк я часто сжимала его горло и отпускала через несколько секунд, естественно. Сейчас мы будто поменялись ролями. Будто он сжал, но не горло, а… Сердце, допустим, и не отпускает, держит, держит, не может меня отпустить.

Блин, ванильно как-то. О, ваниль. У меня ж йогурт с ванилью. Пойду пожру.

Ботан читал про экономику, делал конспекты. Он изучил вопрос настолько детально, что знал его лучше всех остальных билетов. Ботаник уже радостно представлял, как он приходит к Алевтине Григорьевне, идеально все отвечает, та извиняется и ставит заслуженную пятерку. Все счастливы, все довольны.

Но Ботана мучала не только экономика. Во-первых, что происходит с его голосом? Он же не может меняться постоянно с баритона на писклявый голос несозревшего до конца подростка.

Во-вторых, почему периодически он плохо себя чувствует? То болит голова, то болит ещё что-то, то скрутит живот. Окей, второе может быть признаками простуды или банального отравления. Но первое было действительно странным.

А ещё был один пунктик. Оливия. Зачем она подарила ему шоколадку с ободряющей запиской и убежала, как убийца с места кровавого преступления? Ботан был уверен, что та будет стебаться над его неудачей. В принципе, сначала же она посмеялась, пошутила про то, что не получилось получить зачёт благодаря… Фу. Ботану даже думать об этом было противно. «И как людям нравится говорить об этом и шутить?» – подумал Ботан, копируя очередную информацию, которая отлично вписывалась в его ответ.