Текст книги "Красный Дьявол против всех (СИ)"

Автор книги: Saha

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Сжимая баранку, я вперил взгляд в задние огни идущего впереди «Ниссана», заодно пытаясь просчитать его дальнейшие действия. Моя прошлая дневная гонка повторилась с точностью до наоборот – если там я был впереди, а противник повторял мои маневры, стараясь не отстать, то здесь теперь именно мне приходило повторять маневры Ники, чтобы не упустить ее из виду. Благо, мы еще не выехали на свободное от дорожного движения пространство, и оторваться у нее пока не было возможности. Стас напряженно сопел рядом, но помалкивал.

– Ну, и херу сидишь? – буркнул я. – Звони своим, пусть дорогу перекрывают.

– Думаешь, я знаю, куда ей взбредет в голову свернуть? – огрызнулся гонщик, тем не менее доставая мобильник. – С такой скоростью она за пять минут до выезда из города доберется, никто не успеет перекрыть дорогу за это время.

Странно, но понимание того, что в этой ситуации мой обычно «крутой» напарник бессилен, словно подстегнуло меня к активным действиям. Раз уж вся надежда на меня, то покажем этой стерве, кто такой Красный Дьявол, и почему он вам… не это самое. Конечно, мастерство вождения Вероники было налицо, и машина у нее была прокачана не слабее моей, но я все равно не позволю кому-либо ставить себя в неудобное положение. Раз хочет гонку – она ее получит.

Призвав на помощь весь свой полученный за два с половиной месяца опыт, я начал потихоньку сокращать расстояние до «Сильвии». Словно прочитав мысли своего водителя, «Супра» закусила удила, и упрямо понеслась вперед, стремясь нагнать праворульную машину, которая действовала на нее, как красная тряпка для быка. Сработал гоночный рефлекс – обойти противника любой ценой. И пофиг, что дело было посреди оживленного города, рефлекс это такая штука, что с ним никак не поспоришь.

А что обычно делает гонщик, если ему не удается обойти противника? Правильно, использует срезки.

Увидев, что «Сильвия» слегка подалась влево, выскакивая на встречную полосу, я мгновенно сообразил, что сейчас опять будет поворот направо. Налево поворота быть не могло, потому как на дороге, которая пересекала нашу, было одностороннее движение в одном направлении (вон, и знак висит). Решение созрело мгновенно, я сбросил газ, дернул ручник, и выкрутил баранку, заставляя «Супру» свернуть на улицу, параллельную той, на которую собиралась свернуть Вероника. Колеса прочертили на асфальте черные полосы, на несколько секунд послышался глухой стук соприкосновения корпуса с бордюром, а не ожидавшего маневра Стаса кинуло прямо на меня, но в целом поворот вышел на редкость удачным. Отпихнув напарника, я выжал газ до упора.

Теперь счет шел на секунды. Дорога, по которой теперь двигалась Ника, изгибалась, и пересекала ту, по которой ехали сейчас мы. То есть, если поторопиться, то на пересечении можно было вполне ее перехватить. Но это при условии, что мы прибудем туда быстрее, чем она, или хотя бы приблизительно в одно время с ней. Поэтому я не стал притормаживать перед небольшим бугром, как обычно, и от этого «Супру» ощутимо подбросило вверх, да так сильно, что на долю секунды наши задницы оторвались от сидений. Да, вот оно как – правила дорожного движения нарушать.

Стас, чуть было не приложившийся макушкой об потолок, выпалил матерную тираду, но не закончил ее, завопив:

– Осторожно! Пешеход!

И действительно, прямо в этот момент улицу решила перейти какая-то старая бабка – сгорбившись, она с трудом ковыляла, волоча за собой набитую тряпьем сумку на колесиках. На приближающийся к ней оглушительный рев гоночного движка она не обратила никакого внимания – понятно, глухая. А сзади нее, как на грех, шел еще и студенческого вида паренек в очках, на ходу пялящийся в мобильный телефон (таких придурков я обычно так и называю – будущий инвалид). Причем студент, который уж наверняка обладал нормальным слухом, даже не удосужился посмотреть в нашу сторону. Видать, в свой сраный “Тик-Ток” залипал, скотина!

Быстро просчитав ситуацию, я понял, что не сумею обойти эту парочку слева – бабка уже на середине улицы, а студент еще и ускорил шаг, чтобы обойти старушку, и поравнялся с ней. Сбросить скорость и затормозить? Тоже не успеем. В тот момент, когда Стас сжался, ожидая столкновения, я невероятным усилием воли дернул руль вправо.

К счастью, дорога в этом месте не имела бордюра, небольшая полоска травы находилась вровень с дорожным полотном. Отклонившись от заданного курса, «Супра» выскочила на газон, пропахала на траве две борозды, и оказалась… прямо на тротуаре! Причем впритирку к забору, идущем вдоль какого-то государственного учреждения. Хорошо еще, что на тротуаре людей не было. Я сбросил газ, применив так называемое «торможение двигателем», а когда мимо окна мелькнуло растерянное лицо студента (в последнюю секунду перед верной гибелью он все-таки оторвался от своего смартфона) тем же путем вернулся на дорогу. При этом машину занесло, и ее почти развернуло поперек дороги, но я сумел избежать полного разворота, удержав «Супру», а потом выровнял ее. Эх, жаль, что этого трюка никто не видел – вот, где слагается мнение о том, что нас, уличных гонщиков, надо изолировать от нормальных людей, и побыстрее. Конечно, я не Ефремов, но момент, согласитесь, был очень даже опасный!

Стас облегченно вздохнул, а я тем временем уже выезжал на ту дорогу, по которой должна была приехать «Сильвия». Я ожидал увидеть ее либо слева, на подъезде, либо справа, на отъезде, и очень удивился, обнаружив, что ее нет ни там, ни там. «Супра» пересекла дорогу, развернулась, потом развернулась еще раз, но все напрасно – ни Вероники, ни ее машины в поле видимости совершенно не наблюдалось.

– Что за черт? – я озадаченно почесал затылок. – Куда она делась?

– Может, свернула куда-то? – предположил напарник.

– Да там и сворачивать некуда! Разве что…. Твою мать!

Стас удивленно вздернул брови, но я, не тратя времени на объяснение, уже погнал машину против одностороннего движения, стараясь прижиматься как можно ближе к тротуару, чтобы не столкнуться ни с кем. К счастью, на этой дороге стояло ограничение, так что встречные машины успевали уйти в сторону, хоть и яростно моргали фарами, возмущаясь такой манерой вождения. Не сомневаюсь, что уже к вечеру с видеорегистраторов в Сеть будет залито множество гневных видео о том, как уличные гонщики уже вконец охренели.

А вот и тот самый поворот, на котором мы в последний раз видели «Сильвию». Посмотрев на черные полосы на асфальте, я еще раз выругался. Стас вздохнул, теперь уже поняв все без слов.

Ника обманула нас, применив чисто женское коварство – мы думали, что она свернет вправо, и сами свернули туда, чтобы встретиться с ней на пересечении двух улиц; на самом же деле она свернула влево – то есть, против одностороннего движения, как мы сейчас ехали. Наверняка эта стерва, увидев в зеркало заднего вида, как мы сворачиваем, мгновенно сообразила, к чему это ведет, и сделала совершенно неожиданный ход. Да она не просто долбанутая, она вообще безбашенная оказалась!

– Отлично, блин! – Стас раздраженно ударил ладонью по колену. – Все, мы ее упустили.

– Не говори «гоп»…. – проворчал я, вспомнив старую славянскую пословицу. – Не все еще потеряно.

Мой мозг работал, как компьютер, обрабатывая заложенную в него информацию, чтобы получить результат. Куда ведет эта дорога? И куда она могла по ней поехать? Если там с ней, в машине, генерал Сорокин, то куда он мог приказать своей дочурке отправиться?

– Есть идея, – я тронул машину с места. – Проверим, вдруг получится.

– Ну, давай проверим, – скептически протянул Стас, доставая телефон.

Проскочив еще несколько перекрестков, я отчетливо увидел на асфальте свежие черные полосы, сворачивающие в предполагаемую сторону. Более того, посреди дороги с включенными «аварийками» стояли двое – «Матиз» и «Фольксваген», поцеловавшиеся бамперами, и, как видно, случилось это минуту назад. Осторожно объехал их, свернул, еще несколько десятков метров – и я с непередаваемым облегчением увидел «Сильвию», стоявшую на парковке перед зданием автовокзала, откуда уходили рейсовые автобусы в соседние области, деревни и села. Стас мгновенно встрепенулся.

– Ну, ты даешь! – выдохнул он.

– А ты думал! – хмыкнул я, заворачивая туда же. Выскочив из машины, мы бросились к спорткару. Зря, он оказался пуст, да еще и закрыт на сигнализацию.

– Идем, – Стас решительно расправил плечи. Ну вот, только что сидел тише воды, ниже травы, еще и небось молился про себя, уповая на мое гоночное мастерство, а теперь опять превратился в крутого парня, который все делает сам. А я сам опять почувствовал себя пешкой, дело которой – крутить баранку, а все остальное другие серьезные люди сделают.

Поглядывая по сторонам, мы вошли в здание автовокзала. Ничего необычного – просторный, пыльный зал, стоящие посреди него жесткие деревянные скамейки, у стены стеклянная перегородка с окошечками касс выдачи билетов. У касс, как и ожидалось, очередь, в основном из всяких дачников и дачниц, некоторые с детьми. Но вот самой последней в очереди, всем своим видом нарушая установленную концепцию, спокойно стояла Вероника.

Я думал, что она сейчас снова даст деру, но она даже не дернулась. Даже не повернулась, пока Стас грубо не схватил ее за руку чуть повыше локтя.

– Попалась!

– Ой, мальчики…. – разыгрывая веселое изумление, улыбнулась Ника. – А вы откуда здесь?

– Не притворяйся! – Стас грубо встряхнул ее. – Где он?

– Кто? – она невинно захлопала глазами.

– Отец твой! Генерал Сорокин!

– Ну, я даже не знаю… – протянула она, сделав задумчивое лицо. – Вообще не понимаю, о ком вы говорите.

Любой другой бы легко поверил ее словам. Но только не мы – опер из уголовного розыска, и человек, который с ней спал, хоть и один раз.

– Слушай, не беси нас, а? – попросил я вполне миролюбиво. – Мы же только что за тобой от самого твоего дома гнались. Не разыгрывай тут из себя невинность.

– Какие вы грубые, – сморщила Ника нос. – Саш, ну тебе-то я что сделала? Ты же вроде тогда так хорошо кончил, а сейчас такой злой…

– Так! – произнес Стас железным тоном. – Еще раз спрашиваю: где Сорокин?

– А кто это?

– Где мужик, который с тобой в машине ехал?

– Никто со мной не ехал, – ответила Ника. – Я сама сюда ехала.

– И зачем это? – поинтересовался я.

– Купить билеты на автобус.

– У тебя же машина есть, зачем тебе билеты на автобус?

– Так и знала! – она сокрушенно покачала головой, и посмотрела на нас с немым укором. – Вы обиделись, да? Ну, ничего, в другой раз меня догоните. Я виновата разве, что я вожу лучше, и кар у меня круче?

Стоявшие в очереди люди начали оборачиваться и коситься в нашу сторону, привлеченные шумом. Скрипнув зубами, Стас сжал руку Ники, и поволок ее в дальний угол зала, подальше от людей. Я развел руками, словно бы извиняясь перед случайными свидетелями нашего диалога, и пошел следом.

– Слышь, стерва! – зашептал напарник, сверля гонщицу взглядом полыхающих глаз. – Я тебе сейчас такое вождение устрою – в «обезьяннике» с бомжами будешь ночевать. И машину конфискуют, навсегда. В последний раз спрашиваю: где генерал Сорокин?

Но Ника, ничуть не испугавшись, только сверкнула глазами.

– А ты сильный… – прошептала она, вдруг пробежавшись пальцами свободной руки по щеке Стаса. – Я аж потекла.… Всегда мечтала о таком любовнике… Может, поедем ко мне, и я тебе все расскажу, а ты меня накажешь?

Станислав аж опешил от неожиданности – наверное, впервые имел дело с явной нимфоманкой. А эта стерва еще и потянулась к его губам, решив отвлечь внимание поцелуем. А вот от меня не укрылось то, что Ника вдруг на доли секунды стрельнула глазами куда-то вбок. Проследив за ее взглядом, я увидел дверь с табличкой «WC» – и меня осенило.

– Стас, туалет!

– Ах, ты…. – оттолкнув прижимавшуюся к нему гонщицу, напарник сорвался с места, словно борзая, взявшая след.

Я остался на месте, справедливо полагая, что в разборки двух серьезных людей, каждый из которых был так или иначе связан с правоохранительными органами, мне лезть точно не стоит. Добежав до туалета, Стас схватился за ручку двери….

И она внезапно распахнулась – так, словно стоящий за ней человек вдарил ногой, аки царь спартанский. Гонщик полетел на пол с разбитым носом, а некий седовласый мужчина, в котором я мгновенно узнал генерала Сорокина, навел на него пистолет.

****************

В зале мгновенно воцарилась тишина, люди у стеклянных окошечек касс застыли, как вкопанные, боясь пошевелиться, те, у которых были дети, спрятали их себе за спину. Да, что ни говори, а насмотревшийся дебильных ментовских боевиков наш народ прошаренный – хорошо знает, что в таких ситуациях лучше не напоминать о себе. Я тоже иногда смотрел «Глухаря», так что тоже замер. Так, на всякий случай.

Несмотря на то, что на Сорокине теперь была не сверкающая генеральская форма с лампасами и звездочками на погонах, а обычный (и даже слегка помятый) серый костюм, плюс большие черные, на пол-лица, очки, выглядел он совсем не как загнанный в угол зверь. А судя по пистолету, он намеревался защищаться до конца. Правда, я не совсем понял, как он так быстро распознал в нас врагов – ведь же мы вроде работали на него, перевозили машины с наркотой, да и Стас утверждал, что его работа под прикрытием идеально проведена, и риск разоблачения минимален, но сейчас Сорокин определенно знал, как говорится, ху есть ху. Потому что навел пистолет на Стаса, и явно не для того, чтобы показать, какой у него большой и внушительный ствол (мы, мужики, любим этим прихвастнуть, и неважно, в каком смысле ствол – в буквальном или в переносном).

Поняв, что напарнику вот-вот грозит смерть, я нервно дернулся на месте. Наверное, надо было что-то сделать, а что сделаешь с голыми руками? Не кинешь же в него ключи от машины.… Тем не менее, мой рот волшебным образом открылся сам собой:

– Сергей Николаевич!

Сорокин вздрогнул, и рефлекторно повернул голова, рука с пистолетом ушла в сторону. В следующий миг Стас дернул ногой, и четко рассчитанным ударом подрубил генерала под колено. Грохнул выстрел, Сорокин, нелепо взмахнув руками, присел на пол, и Стас тут же навалился на него, вцепившись в руку с пистолетом. Опасаясь, что следующая пуля достанется именно мне, я кинулся на подмогу напарнику.

Сказать по правде, драться мне в жизни приходилось не так уж и много. Да, махался пару раз в школе с пацанами, но то было баловство, ничего особо серьезного. Потом уже судьба занесла меня в ту тусовку, где прав был тот, у кого машина мощнее, а не кулаки больше, и все споры решались исключительно на трассе. Поэтому в арсенале у меня была всего пара приемов, которые мне как-то показал мой батя, и, не став мудрствовать, я навалился на врага сзади, обхватывая его шею рукой, а горло сжимая сгибом локтя, типа удушающий прием. Однако Сорокин был мужик сильный, к тому же настоящий генерал, и не обратил на меня особого внимания, сосредоточившись на Стасе, который изо всех сил прижимал его руку с пистолетом к полу, заставляя разжать пальцы и выпустить оружие. Пыхтя от злости, мы возились на месте, словно дети в песочнице, даже народ у касс таращился на нас выпученными глазами, не врубаясь, что конкретно происходит.

Наверное, будь противник в хорошей форме, он бы сделал нас, как котят, но Сорокина подвела его сыто-сидячая начальственная жизнь, которую он вел последние много лет на должности генерала. В то же время Стас, как опер, умел драться намного лучше меня, а я, сам того не осознавая, облегчил ему задачу, стесняя движения Сергея Николаевича, и не давая ему подняться с пола, чтобы хорошенько врезать гонщику пистолетом по хлебалу. В конце концов, ствол с глухим стуком упал на пол – отшвырнув его ногой в сторону, и тем самым освободив руки, Стас примерился, и врезал генералу прямо в солнечное сплетение. Сорокин задохнулся, и обмяк, а я, воспользовавшись этим, усилил нажим удушающего приема – и давил, до тех пор, пока «удушающееся тело» не перестало трепыхаться, и только потом разжал хватку. Потеряв сознание, генерал беспомощно распластался на полу, перестав оказывать сопротивление при аресте.

– Хватит с него, – с трудом переводя дух, Стас кивнул мне, и достал из кармана куртки наручники. – Спасибо за помощь.

– Да чего уж там, – я поискал глазами Нику, но ее на том месте, где она стояла, уже не было. – Блин, опять эта сбежала!

– Да пусть бежит, – напарник вяло махнул рукой. – В городе уже объявлен план «Перехват», далеко не уедет.

– А с этим что?

– Сейчас группа захвата подтянется, и закончит с ним. Я им уже сообщение отправил.

– И когда ты успел?!

– Когда ты рулил, и на дорогу смотрел.

Группа захвата действительно подтянулась быстро, минут через десять. Присмиревшего Сорокина запихнули в черный микроавтобус без опознавательных знаков, и бритый налысо мужик, который показался мне смутно знакомым, доложил Стасу – девчонку только что засекли на выезде из города, уже организована погоня. Выслушав его, Стас повернулся ко мне:

– Ну что, Красный Дьявол, поехали? Будешь главным свидетелем обвинения, твои показания сыграют решающую роль.

– Насчет этого уговора не было, – напомнил я. – И вообще, мне надо мчаться в гараж, а то меня Катя прибьет на месте. И так два с половиной часа где-то ездил, вместо того, чтобы Степанычу и Владу помогать.

– Ты же только что помог задержать особо опасного оборотня в погонах!

– Ага, думаешь, ее это волнует?

На лице Стаса отразилась досада.

– Если ты не дашь показания, как свидетель, то Сорокин может опять избежать наказания, – заметил он. – Слушай, ну пятнадцать минут, а? Быстро все напишешь, и можешь быть свободен.

– Что написать? Как мы с тобой наркоту перевозили, или как правила дорожного движения по городу нарушали?

– Я тебе подскажу, ты, главное, напиши.

Я посмотрел на наручные часы. Половина девятого утра.… В принципе, не хотелось бы, чтобы Сорокин избежал наказания, а потом заявился ко мне ночью вместе со своей дочкой-любовницей (уж и не знаю, кто она ему) чтобы за все отомстить. И без того забот хватает.

– Ладно, уговорил. Но только пятнадцать минут, не больше.

Стас сразу просиял, и хлопнул меня по плечу.

– Погнали. А потом с меня кофе!

– Лучше бензин, пока мы за твоими преступниками гонялись, у меня теперь бак почти пустой.

– Заметано. Сейчас тут закончу, и поедем.

Телефон запиликал, показывая звонок с незнакомого номера. Опять покупатель, что ли? Вот же не угомонятся! Я раздраженно сбросил вызов, но не прошло и трех секунд, как он начал вызванивать опять. Тогда я отключил телефон, и сунул его в карман. Вечером, все вечером.

Напоследок, проводив взглядом проезжающий мимо автовокзала серебристый «Лексус» (привычка у меня такая – все красивые машины взглядом провожать), я поплелся в буфет. Упоминание о кофе вызвало у меня мучительную жажду, особенно усиленную после экстремальной езды по городу, и срочно требовалось сбросить его. И все-таки, как меняется жизнь…. Еще неделю назад я боялся лишний раз нос на улицу высунуть, чтобы случайно с кем-нибудь из представителей внутренних органов не столкнуться, а теперь добровольно еду в отделение полиции, чтобы стать свидетелем по очень масштабному преступлению и засадить за решетку одного из сотрудников внутренних органов, который когда-то присягу Родине давал, а потом об этом, видите ли, забыл. Мда, такое, пожалуй, кофеем не запьешь, нужно что-то покрепче – бутерброд, хотя бы….

****************

Между тем серебристый «Лексус», миновав автовокзал, свернул на улицу, оканчивающуюся тупиком – дорога упиралась в ржавые ворота, за которыми начинались частные склады, заброшенные после гибели предприятия, которое их использовало.

Казалось, что здесь нет ни одной живой души, но стоило джипу поморгать фарами, как с внутренней стороны ограды мгновенно нарисовался сутулый мужичок в джинсах и толстовке с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Повозившись, ему удалось открыть ворота, и частично откатить их в сторону, давая проезд для автомобиля. Миновав первый склад, джип остановился возле второго. Из машины вышли двое крепких ребят, открыли багажник, и выволокли оттуда третьего пассажира – который был совсем плох, если судить по разбитому, окровавленному лицу и глухим стонам, которые он издавал при каждом движении.

– Здесь бросайте, – велел водитель. – Аккуратно, чтобы не помер!

Через минуту пассажир уже лежал на земле на заботливо расстеленной мешковине. Несмотря на сильнейшую боль, ему удавалось сохранять сознание, и сейчас он с трудом наблюдал за мучителями сквозь заплывший от удара глаз. Справившись, крепыши вернулись в джип, и «Лексус», мягко шурша шинами на пыльной бетонке, двинулся в обратном направлении.

– Алло, скорая? – выехав обратно на дорогу, водитель достал телефон. – Тут человек на улице, на земле лежит, плохо ему, хулиганы какие-то побили! Диктую адрес…

Сообщив адрес, он тут же набрал другой номер.

– Алло, Макс? Все, справились. Нет, живой. Ага, понял. Все, братва, двигаем в кабак, и сидим там до вечера, у нас алиби.

– Жалко пацана, – вздохнул один из крепышей на заднем сиденье. – Сопливый еще.… За что его так?

– Вроде он куда не надо нос сунул, – неохотно ответил второй. – Короче, за дело.

– Слышь, а он на брательника той чокнутой, с которой наш босс спит, похож, а? Ну, у которой еще гараж-мастерская в городе.

– Вроде похож.

========== 21. Когда дело пахнет пи… ==========

Когда я, оставив «Супру» снаружи, подходил к гаражу, оттуда мне навстречу вышел мрачный донельзя Степаныч.

– Явился! – проворчал старый автомеханик. И, не успел я открыть рот, чтобы выдать первое же пришедшее в голову оправдание – пофиг, какое, лишь бы самому себя виноватым не чувствовать – Степаныч буквально пригвоздил меня к месту одной фразой:

– Где Влад?

– В смысле?

– В прямом. Утром исчез из гаража вместе с тобой. Куда вы с ним ездили? И где он?

Я озадаченно тряхнул головой.

– Когда я уезжал, он еще спал рядышком с тобой на диванчике. Вообще хз, где он сейчас.

– Тогда объясни это Катерине, – потребовал Степаныч…

Стоявшая посреди гаража Катя выглядела намного лучше, чем позавчера. Сразу видно человека, который наконец-то хорошо выспался и отдохнул – исчезли бледные тени на лице и круги под глазами, исчезло и выражение смертельной усталости из глаз. Даже новехонькие джинсы и обтягивающая футболка с изображением летящего по трассе «Феррари» и надписью сверху «Заречин и К.» смотрелись на ней куда выгоднее, чем привычный замасленный комбинезон (кажется, кто-то наконец-то вспомнил, что она – женщина). В любой другой ситуации я бы попытался сморозить шуточный комплимент – типа, мадам, ваша красота ослепляет, и как мне теперь слепым работать, можно выходной? – но сейчас было не до этого. Хоть Катя и выглядела лучше, характер и настроение у нее, увы, к лучшему не изменились.

– Саша, ты меня хочешь в могилу свести? – яростно поинтересовалась она, пока ее глаза метали молнии. Я покаянно вздохнул, и развел руками:

– Кать, честно комсомольское, не виноватый я! Бес попутал.

– Не смешно. Почему, когда утром я приезжаю на работу, то узнаю, что на месте нет ни тебя, ни машины? Где вас опять обоих черт носил? Еще и Влада за собой увел. Где он? Зови его сюда.

Я слегка кашлянул.

– Кать, тут такое дело… Влад, как бы, не со мной.

– Что?!

Поняв, что своими «осторожными фразами» я только раздуваю пламя пожара, вместо того, чтобы его гасить, Степаныч быстро прояснил ситуацию своими словами. Катерина приоткрыла рот.

– Тогда где же он?– пробормотала она.

– А ты ему не звонила? – спросил я.

– Телефон выключен.

– Тогда не знаю.… Но его со мной не было, это точно. Кать, ну что, я тебе врать буду, что ли?

– Не знаю, не знаю, – холодный тон ее голоса не оставлял сомнений в том, что я легко могу и соврать. Хоть это так и есть, но все равно слегка обидно. – А ты где был?

– Ездил по личным делам.

– И это вместо того, чтобы работать? Ты забыл, что ли, что нас сегодня выселяют из гаража? Капец просто! Я, как дура, пытаюсь придумать, что делать дальше, а вы, вместо того, чтобы поддержать меня в эту трудную минуту, сбегаете по своим личным делам, да еще и отключаете телефоны!

Я насупился. Конечно, в словах начальницы была доля истины, но кое в чем она была не права – если бы не мои гоночные таланты, из гаража бы ее выперли еще два месяца назад. И вот тебе благодарность!

– Давай ключи от машины, – потребовала Катерина. – Я сама поеду искать Влада. А вы – выносите вещи из кабинета.

Я уныло сунул руку в карман. Конечно, «Супра» принадлежит Кате, и она, если захочет, вообще может забрать ее себе – имеет право – однако мне все равно была неприятна мысль, что на полюбившемся мне каре будет ездить кто-то вместо меня. Однако меня спас веселый голос, прозвучавший сзади:

– Привет честной компании! – поздоровался Стас, входя в гараж быстрым шагом, и широко улыбаясь. – Проезжал мимо, решил заскочить.

– Мужчина, мы больше не работаем, – резко сказала Катерина, очевидно, приняв его за клиента. – Если вам нужно починить машину – пожалуйста, выберете другое ремонтное заведение.

– Спасибо, конечно, но с моей машиной все в полном порядке. Да, Красный Дьявол?

Я вздохнул.

– Ты перестанешь это делать, или нет?

– Что?

– Появляться в тот самый момент, когда тебя никто не ждет.

Он развел руками:

– Если я буду появляться там, где меня всегда ждут, то как мне тогда ловить преступников?

– Каких преступников? – не понял Степаныч.

– Да самых обычных, – ответил я. – Друзья, познакомьтесь – капитан Станислав Самохин из московского уголовного розыска. Я думал, что он падла двуличная, а он, оказывается, еще и мусор. Такие вот дела!

Стас стрельнул в меня взглядом, и подошел к Кате:

– Прелестная Катерина, мое почтение! Кстати, простите, что в тот раз подставил вашего гонщика, спровоцировав его на дневной заезд. Знаете, сегодня он меня здорово выручил. И я надеюсь, что с его помощью сегодня мне удалось сделать наш мир чуточку чище и безопаснее.

На мой взгляд, прозвучало это несколько пафосно, но Катя и глазом не моргнула. Удовлетворенный ее реакцией, Станислав повернулся к старому автомеханику:

– Вячеслав Степанович…

– Просто Степаныч, – хмыкнул тот. – Как там в Москве, не жарко?

– Не знаю, я там уже давно не был, – ответил напарник, и перевел взгляд на меня. – Ну что, Красный Дьявол, как говорится, долг платежом красен? Ты помог мне – теперь моя очередь. Через два дня мне надо возвращаться в столицу, к начальству на ковер. За это время я постараюсь помочь тебе разрулить проблемы, как смогу. Что ты там говорил про гараж, кредиты, банк? Давай-ка, рассказывай с самого начала.

Я был тронут его словами до глубины души. Признаться честно, я ожидал, что он сегодня же исчезнет из города, и больше никогда не напомнит о себе. Причина: судя по тому же «Глухарю» полиция считает, что те, кто им помогает, выполняют свой добросовестный гражданский долг, и в этом нет ничего такого особенного. И никакие заранее обозначенные уговоры о взаимовыгодном сотрудничестве, где каждый получает пользу, не имеют значения. Короче, появление напарника стало для меня приятным сюрпризом – кажется, у меня теперь появился хоть какой-то, но друг. Заметим притом, что очень полезный друг – в некотором смысле.

Пока я размышлял, Катя меня опередила, обратившись к Стасу:

– Вы действительно капитан полиции?

– Да.

– Тогда помогите мне найти моего младшего брата. Он сегодня утром ушел, и пропал. На звонки не отвечает, где он сейчас – неизвестно. Зовут Владислав, фамилия Заречин, возраст – шестнадцать лет….

– Кать, ну ты уже преувеличиваешь, – встрял я. – Влада всего несколько часов нет, а ты уже тревогу бьешь! И вообще, заявление о пропаже человека ведь пишут через трое суток, нет?

– Знаешь, обычно бывает, что через трое суток уже поздно, – ответил Стас. – В наше непросто время можно легко попасть беду, как только вышел из дома…. Катя права, лучше сейчас бить тревогу. Я свяжусь с дежурным, и попрошу его обзвонить все полицейские отделения, больницы… и так далее, – по интонации его голоса мне стало ясно, что после больниц чуть не прозвучало страшное слово «морг». – А вы пока подумайте, где он может быть. Тусовки, друзья, знакомые, может, девушка.

– Подумаем, – пообещала Катя. – Спасибо.

Но думать долго не пришлось. Не прошло и десяти минут, как Стас, знаком попросив тишины, приложил к уху зазвонивший телефон:

– Самохин! Дятлов, ты? Да, я спрашивал…. Да…. В какой больнице? Ага, понял.… Все, с меня причитается… Ага, давай.

Он обвел нас медленным взглядом, и тут же, без предисловий, сказал:

– Кажется, нашелся ваш Влад. В шестнадцатой больнице, в тяжелом состоянии. Час назад привезли.

Я ощутил, словно меня кто-то ударил кулаком под дых, под ложечкой неприятно засосало. Катя ахнула:

– Что с ним?

– Не знаю, но подробности лучше выяснять на месте.

– Он прав. Кать, поехали! – скомандовал я.

– Я тоже поеду! – решительно сказал Степаныч.

– Извини, друг, но у меня гоночный спорткар, а не «Яндекс-такси». На всех места не хватит.

– Поедем на моей машине, – спокойно сказал Стас. – Я как раз вчера задние сиденья обратно поставил. Вперед!

*******************

Несмотря на раннее утро, в «МакДональдсе» было шумно и оживленно, многие проходящие мимо либо же жившие поблизости решили позавтракать именно тут, дабы не терять времени и сил на готовку еды у себя дома. Лишь четверо мужчин, оккупировавшие столик в дальнем углу, выбивались из общей картины – мало того, что они ничего не ели (хотя перед каждым стоял пластмассовый стаканчик с кофе, но, скорее, для отвода глаз) так еще и лица у них были мрачные донельзя. Двое держали в руках игральные карты, вяло перекидываясь в «подкидного», третий листал каталог магазина автозапчастей, четвертый смотрел в окно, с глухой злобой наблюдая за проходившими мимо «МакДака» людьми. Наконец, Зеленый не выдержал сгустившегося в коллективе напряжения, и, бросив карты на стол, возмущенно сказал:

– Слушайте, ну я так больше не могу! Давайте хотя бы поговорим, а то сидим тут, как на похоронах!

– А мы и есть на похоронах, – ответил Белый. – На похоронах своей блестящей бандитской карьеры. Угораздило же с вами, дебилами, связаться!

После того, как представители печально известной, и нифига не многообещающей банды «Радуга» дали все нужные показания в полиции, их временно оставили на свободе, взяв подписку о невыезде, и предупредив, что их могут еще раз использовать на очной ставке с нанимателем Житковым. Теперь несостоявшиеся легенды криминального мира не могли покинуть Челябинск при всем своем желании, из-за чего остро встал вопрос – как, а главное, на что жить дальше. Никто из них уже давно не имел стабильного дохода, а у Черного и Зеленого еще и были жены, которые, само собой, требовали пожертвований в семейный бюджет, угрожая в противном случае выгнать благоверных из дома вместе с вещами. Теперь, когда с криминальной карьерой было покончено, надо было задуматься, как в ближайшее время не сдохнуть с голоду. Идея устроиться, наконец, на нормальную работу, естественно, не рассматривалась – какой работодатель захочет видеть на должности человека, который находится под следствием?