Текст книги "Актер под прикрытием (СИ)"
Автор книги: s. styles
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
─ С радостью, ─ наконец отвечает Гарри. ─ Приедешь ко мне?
─ Буду через двадцать минут!
─ Закажу тебе как обычно, гавайскую, ─ бросает напоследок Гарри, прежде чем из трубки доносятся продолжительные гулки телефона, оповещающие о завершении вызова.
Парень качает головой из стороны в сторону, не переставая счастливо улыбаться. Он звонит по номеру, стоявшему на быстром наборе и привычно заказывает две пиццы: пепперони для себя и гавайскую для Луи. И если в его голове и мелькает мысль о том, что Томлинсон слишком легко вписался в его привычную жизнь, то он тщательно старается ее игнорировать. Ну и что такого в том, что он знает, что любимая пицца Луи ─ гавайская, что парень любит инди-рок, а его любимый актер ─ это Леонардо ДиКаприо. Какая разница, что в его голове хранится информация о том, что любимый шоколад Луи ─ тамблерон, а любимые конфеты ─ рафаэлло, его любимая книга ─ “Королева Бедлама” Роберта Макаммона и у него аллергия на кошек и арахис. А еще мороженое только строго фисташковое, без всяких добавок. Просмотр “Титаника” только с запасом бумажных платочков и шоколадным батончиком “Марс” (просто потому что это старая традиция, которая появилась благодаря тому, что в первый просмотр фильма Луи ел нескончаемое количество этих конфет). Сначала он съедает красный скиттлс, потому что это его любимый цвет, а потом весь остальной. И любит носить одежду голубых тонов, потому что это подчеркивает его глаза. Но ведь в том, что он владеет этой информацией, нет ничего необычного?
Люди узнают друг друга, сближаются, поэтому нет ничего странного в том, что Гарри знает по именам каждого тамагочи, которые когда-либо были у Луи. Это вовсе не потому, что он жадно впитывает всю информацию о парне, стараясь запомнить малейшую деталь о нем. Точно нет.
Через двадцать минут на пороге появляется запыхавшийся парень с покрасневшими щеками и веселыми глазами. Он спрашивает, не привезли ли еще пиццу и вваливается в его квартиру под заливистый смех кудрявого. Боже, как он скучал.
─ Эта неделя была просто ужасной! Тебя не было, а Лиам насиловал мой мозг бесконечным трепом о гетеросексуальных отношениях.
Луи удобно устраивается на его диване в гостиной, закидывая ноги на журнальный столик. Он откидывает голову на спинку дивана и переходит прямо к жалобам и новостям из школы. Гарри посмеивается над ним и устраивается рядом.
─ Это не смешно, Гарри Стайлс, ─ парень смиряет его взглядом, заставляя понять всю серьезность им сказанного. Но затем, когда его холодные руки тянутся к открытому участку кожи на шее кудрявого, он внезапно заливается звонким смехом под недовольное лицо съежившегося от касания парня.
─ У тебя очень холодные руки, ─ констатирует факт Гарри, а затем бьет Луи по пальцам, которые все еще пытаются согреться за счет тепла исходящего от тела Стайлса.
─ На улице холодно, ─ пожимает плечами Томлинсон и прижимается к груди парня, обвивая вокруг его талии замершие руки.
Возможно, сердце Гарри начинает биться чуточку быстрее, и даже если Луи замечает это, то не озвучивает. Объятия стали для них привычным занятием с некоторых пор. Они обнимались при встречи, обнимались, когда прощались, утягивали друг друга в объятие когда были счастливы, или когда одному из них нужна была поддержка. Но, безусловно, каждый раз сердце Гарри ускоряло свой ритм так, словно это происходит в первый раз.
─ Расскажи мне об этой элитной школе ради которой ты нас кинул, ─ говорит Луи, но его слова будучи заглушенными тем, что он произнес их в грудь парня, превращаются в шепот.
─ Там не так хорошо, как у вас, ─ просто отвечает Гарри, злясь на самого себя, что ему опять приходится врать.
─ Ну, это очевидно. Там ведь нет меня, ─ серьезным тоном выдает Томлинсон, отстраняясь и возвращаясь обратно в сидячее положение.
Гарри тянет тихое “да” на выдохе, но оно остается незамеченным из-за раздавшегося дверного звонка.
─ Пицца! ─ радостно кричит Луи и подскакивает с дивана, устремляясь к входной двери. Спустя пять минут он возвращается с двумя коробками в руках и с широкой улыбкой на лице.
Возможно, именно эта улыбка являлась причиной того, почему Гарри соглашается играть в эту дурацкую игру “один постыдный секрет за другой” спустя полчаса обсуждений новостей. И он вполне себе уверен, что такой игры не существует и ее выдумал обладатель самой милой на свете улыбки, сидящий перед ним.
─ Ты правда считал до двенадцати лет, что все гориллы размером с Кинг-Конга? ─ Луи смеется так сильно, что почти давится куском пиццы и это будет звучать странно, но Гарри готов был сделать все что угодно ради этого смеха, даже выставить себя дураком прямо как сейчас.
─ Я думал, что они живут в джунглях и к ним просто не приближаются люди, поэтому они никого не трогают.
─ Да, ну Тарзан не в счет? ─ Луи забавно играет бровями и снова разражается смехом, от которого, кажется, вполне мог вновь распуститься засохший еще два месяца назад цветок, стоявший на подоконнике. Гарри нисколько не удивился бы, потому что кажется, что у него самого в животе распускаются цветы и порхают бабочки. Пора завязывать с дерьмовыми метафорами.
─ Заткнись.
Гарри прячет голову в ладони и медленно съезжает по спинке дивана вниз. Луи хихикает в последний раз и напоминает кудрявому о том, что теперь его очередь поделиться смущающей подробностью из жизни, так что тот может расслабиться. Именно это заставляет Гарри ободриться и внимательно уставиться на Томлинсона в ожидании.
─ У меня есть навязчивая мысль о том, чтобы устроить со своим парнем, который должен когда-нибудь появиться, ролевую игру Зимний Солдат/Капитан Америка.
Луи выдает это своим самым повседневным тоном голоса. Он даже не краснеет как обычно, не отводит глаза, а наоборот устанавливает зрительный контакт с Гарри, закусывая нижнюю губу. Маленький засранец.
В который раз за все время, Стайлс проклинает свою богатую фантазию, моментально рисующую детальные картинки в его голове. Луи безусловно Капитан Америка, с его светлым характером, самоотверженностью, нерациональным желанием помочь всем и вся и широкими бедрами, которые будут так хорошо смотреться в синем обтягивающем костюме. А он мог бы быть Зимним Солдатом. И они могли бы это сделать прямо на этом диване. Стоп. Что?
Гарри чувствует накатывающее возбуждение и шумно сглатывает. И если Луи в это время не отводит взгляд от его поднимающегося вверх и опускающегося вниз кадыка, то Стайлс предпочитает это усердно игнорировать, чтобы не усугублять свое неловкое положение.
─ К-кем бы ты был? ─ прочищая горло спрашивает Гарри, откашливаясь и ерзая на диване. В эту игру, которую затеял сейчас Луи, могут играть двое, именно поэтому Стайлс старается заставить парня чувствовать себя также, как он сейчас ощущает себя сам.
─ Капитаном Америка, конечно.
Конечно.
В комнате снова устанавливается тишина, и Гарри готов поклясться, что напряжение между ними можно уже резать ножом.
─ Знаешь, тебе бы пошли длинные волосы, ─ вдруг произносит Луи, и его слова эхом отдаются по квартире, и, кажется, совсем въедаются в разум Гарри.
─ Как у Зимнего Солдата? ─ он не уверен, откуда у него берутся силы продолжать эту игру, но вопрос оказывается так или иначе озвученным.
Луи молчит и ничего не отвечает, лишь облизывая губы и придвигаясь ближе к Стайлсу.
Боже, этот мальчик сведет меня с ума. Что за игру он затеял?
Томлинсон придвигается все ближе и ближе, до тех пор пока между их лицами не остается несколько миллиметров. Они судорожно вдыхают накалившийся воздух, не разрывая зрительного контакта. Гарри действительно боится пошевелиться, он не предпринимает никаких попыток сдвинуться с места, отодвинуться назад, увеличив между ними расстояние или наоборот, податься вперед. Ему правда интересно, что затеял Луи и хватит ли у него смелости осуществить задуманное. Поэтому он не делает ничего, оставляя все в руках парня.
В глазах Томлинсона тем временем читается страх и в тоже время решимость, поэтому он придвигается еще ближе. Гарри уже ощущает на своих губах выдох, слетевший с губ парня и…
─ Ирландец в здании! ─ входная дверь с шумом захлопывается, и в квартире раздается звонкий голос Найла.
─ Каким образом он здесь, блять, оказался? ─ тихо спрашивает Луи спокойным тоном, не отодвигаясь от лица Гарри ни на один миллиметр.
─ У него есть ключи, ─ шепотом отвечает Гарри, заторможено наблюдая за тем, как глаза Томлинсона, находящиеся в нескольких сантиметрах от него, демонстративно закатываются к потолку.
Момент упущен и Луи отстраняется.
─ Откуда у него ключи? ─ уже намеренно громко спрашивает Томлинсон, надеясь, что его услышит блондинистый друг Гарри, который уже показался в проеме комнаты.
─ Ой, привет, Луи, ─ Хоран улыбается во все тридцать два зуба и, кажется, даже не замечает нахмуренные брови шатена и испепеляющий взгляд, которым тот его одарил.
─ Он часто здесь остается на ночь, а я рано ухожу из дома, поэтому было удобно сделать ему копию ключей, чтобы когда он уходил отсюда, то закрывал за собой дверь, ─ отвечает на вопрос парня Гарри.
─ И видимо это дает ему и право вламываться в твою квартиру в самый неподходящий момент, ─ бурчит себе под нос Луи, а Найл либо делает вид, что ничего не слышит, либо это на самом деле так.
Парень бросает свою спортивную сумку в угол комнаты и, заблаговременно отхватывая себе кусок от пиццы Гарри, устраивается прямо между двумя парнями на диване.
─ Предстафляефь, Харри, ─ Найл поворачивается в сторону кудрявого, начиная что-то говорить ему с набитым ртом еды.
─ Сначала прожуй, потом говори, ─ в тот же момент останавливает его Стайлс, насмешливо качая головой.
─ Ага, ─ он отмахивается, но все же выполняет его просьбу, шумно сглатывая еду и только потом продолжая говорить. ─ Зейн решил нас кинуть! Променял на подружку!
─ Джиджи? ─ спрашивает Гарри, понимающе кивая.
Джиджи была новой девушкой Зейна и она уже нравилась Гарри, даже несмотря на тот факт, что он с ней не знаком. Она заставляла его друга светиться от счастья, напевать себе под нос какие-то дурацкие попсовые мелодии и рисовать в два раза больше потрясающих рисунков, на которые она его вдохновляет. Он никогда раньше еще не видел Зейна таким. Это все в принципе никогда нельзя было отнести к Малику. Он обычно был тем самым парнем, который вечно ходит в черной одежде и будто не знает, как нужно улыбаться, а теперь улыбка никогда не сходит с его лица, и он даже пытается брать уроки готовки у Гарри, чтобы удивить свою девушку романтическим ужином. Кто этот парень, и что стало с Зейном Маликом?
─ Ты знал? ─ Найл громко возмущается, пихая Стайлса в бок локтем.
─ Конечно.
─ Почему я узнаю все самым последним? ─ Найл обиженно надувает губу и теперь с грустью откусывает полкуска пиццы за раз, давая понять то, что он слишком расстроен, чтобы разговаривать. И Гарри даже не жаль парня. Не после того, как тот обломал момент, который мог стать лучшим в его жизни.
─ Ты узнаешь первым, если у меня кто-то появится, ─ все-таки произносит Стайлс, решая приободрить друга. Но кто, черт возьми, его тянул смотреть в этот момент прямо в глаза Луи, на лице которого в миг появляется смущенная улыбка. Это того стоило.
Найла ответ, кажется, устраивает, поэтому он снова счастливо улыбается и тянется за дружескими объятиями к Гарри, который в свою очередь весело смеется, про себя прощая этому блондинистому парню все обиды. Но Луи, видимо, все простить и отпустить не был готов.
Томлинсон берет свой стакан с колой, стоявший на столе, отпивает из него глоток и совершенно случайно проливает половину на брюки Хорана, слишком не искренне произнося громкое “ой”.
─ Да ничего страшного, приятель, ─ отмахивается Найл, улыбаясь Томлинсону без тени фальши, от чего тот кажется только еще больше портится в настроении. ─ Я одолжу штаны у Гарри!
После этих слов блондин поднимается с дивана, направляясь в сторону комнаты Стайлса.
─ Похоже, этот парень принимает фразу “чувствуй себя как дома” слишком буквально, ─ недовольно бурчит Луи и Гарри просто не может сдержать заливистый смех, вырвавшийся наружу.
─ Эй, кстати, я ничему тут не помешал? ─ спрашивает быстро вернувшийся Найл, который теперь расхаживает по дому в легких спортивных штанах.
─ Совсем нет, ─ сквозь зубы произносит Луи, выдавливая из себя улыбку.
─ Ну и хорошо, ─ произносит парень и на этот раз устраивается на полу возле дивана, за что Гарри мысленно благодарит его. Он не готов выводить пятна с этого дивана если вдруг Луи снова решит устроить войну с Найлом. ─ Посмотрим Игру Престолов?
Первые пятнадцать минут серии они сидят в тишине, полностью поглощенные сюжетом. Даже Найл молчит, медленно пережевывая кусок пиццы и не отрывая заинтересованного взгляда от экрана. А потом Гарри чувствует дыхание Луи на своей шее, потому что тот снова находится слишком близко к нему и шепчет ему на ухо:
─ Твоя мама в курсе, что у нее в доме поселился еще один ребенок? ─ спрашивает шатен, намекая на Найла Хорана, которому открыт доступ в его квартиру все двадцать четыре часа в сутки.
─ Эм-м, ─ выдает невнятное бормотание Гарри, мысленно перебирая подходящий ответ. ─ Найл как член семьи.
Наконец произносит парень, оставаясь довольным своим ответом, а Луи кивает и отодвигается обратно, откидываясь на спинку дивана и устремляя взгляд на телевизор. Но почему Стайлс не чувствует себя от этого легче?
***
Спустя полтора часа, когда Луи уходит домой, сославшись на то, что ему еще нужно доделать уроки, и приходит Зейн, Гарри решает, что его квартира действительно проходной двор.
─ Гарри, знаменитая ты задница, иди ко мне! ─ Малик возникает в его квартире без приглашения и тут же утягивает его в крепкие объятия. Стайлс действительно готов поклясться, что в его теле что-то хрустнуло, когда Зейн с силой сжал его в своих руках.
─ Что происходит? ─ удается произнести Гарри, после того как он выпутывается из удушающих объятий.
─ Твое лицо на обложке Empire! Вот что происходит! ─ кричит Зейн и начинает копаться в своем рюкзаке, а когда находит то, что ищет, гордо вытягивает перед собой глянцевый журнал с лицом Гарри на обложке. ─ Неплохое фото, кстати.
─ Святое дерьмо! ─ Найл забывает о своей обиде на Зейна и моментально начинает прыгать и кричать около них, размахивая, выхваченным у Малика, журналом в руке. ─ Гарри, все официально! Ты звезда!
─ Не понимаю, ─ парень хмурит брови и запускает руку в свои кудри, пытаясь осмыслить все происходящее. ─ Этого не должно было произойти. Они должны были предупредить меня о том, что собираются огласить список актеров, утвержденных на роль.
Гарри паникует, сильно оттягивая свои волосы и нервно кусая губу. Он расхаживает по комнате, игнорируя радостные крики друзей. Это все слишком не вовремя. Он не был готов. Что теперь будет?
─ Какая разница, Гарри! ─ кричит Найл. ─ Ты на обложке самого популярного британского журнала!
─ Я… О, Боже, я на обложке самого популярного британского журнала, ─ шепчет Стайлс, останавливаясь и прикладывая руку к широко распахнутому в удивлении рту.
─ Именно, чувак! ─ Зейн улыбается слишком широко для обычно хмурого и сдержанного Зейна, а Найл просто сходит с ума, тормоша кудри Гарри и прыгая около него.
─ Это значит, что… Боже, это все реально происходит!
Гарри пребывает в шоке еще некоторое время, пока до него не доходит осознание. Его лицо на обложке чертового Empire! Он собирается сняться в самом масштабном проекте года и он собирается сыграть главную роль. Роль, которая изменит кардинально всю его жизнь. Он действительно становится звездой. И это просто пугает его и делает счастливым одновременно.
─ Это реально происходит! ─ в ответ кричат оба парня и заключают Стайлса в групповые объятья.
─ Постойте, ─ улыбка Гарри внезапно сходит на нет и он отстраняется от друзей. ─ Это будет по всем новостям и это уже в журнале…
─ Да! Здорово ведь! ─ улыбка Найла в свою очередь становится еще шире.
─ Луи узнает об этом не от меня, ─ произносит вслух Гарри и его сердце громко ухает, а тело начинает трясти в панике. Он чувствует себя так, словно земля уходит из под ног. Снова. Теперь все последствия долгого вранья упадут на него с невероятной силой. И ему действительно было страшно.
─ Твою мать.
========== Часть 12 ==========
Пустить все на самотек было плохой идеей. Нужно было позвонить Луи сразу же как только журнал вышел в свет. Просто взять и сказать ему всю правду до того, как он узнает ее из уст других. Конечно, теперь Гарри жалеет, что не сделал так сразу. Теперь, когда в дверях его квартиры стоит злой Луи, сжимая журнал в своей руке с такой силой, что костяшки его пальцев угрожающе белеют.
И только теперь Гарри может оценить полный масштаб катастрофы. Луи смотрел на него так, словно его злит сам факт нахождения с Стайлсом в одном помещении. Возможно, так и было. И от осознания этого на душе было вдвойне неприятно. Самое ужасное чувство, которое только можно испытать ─ это увидеть гнев и разочарование в глазах, которые только вчера смотрели на тебя с нежностью и весельем. Гарри отдал бы все за то, чтобы повернуть время вспять и на этот раз сделать все правильно. Но реальность заключается в том, что он все испортил своей ложью.
─ Когда ты, блять, собирался мне рассказать? ─ журнал летит прямо в лицо Гарри, но не долетает благодаря тому, что парень успевает вовремя сориентироваться и поймать его руками.
Гарри хочется сжаться до крошечных размеров под этим строгим взглядом голубых глаз, которые сейчас, казалось, готовы были начать пускать в него молнии.
─ Я хотел. Правда. Я собирался сказать. Но не мог найти подходящей возможности, ─ слова даются ему с трудом, потому что все свои силы он бросает на то, чтобы не сломаться под гневным взглядом Луи.
─ Как насчет того момента, когда я сказал, что жду новый фильм Олдриджа? Ты мог ну, так, совершенно случайно упомянуть, что ты играешь в нем главную, мать твою, роль!
─ Луи, все не так просто, ─ делает попытку Гарри, но тут же оказывается перебитым парнем, который начинает распаляться лишь еще больше.
─ Нет, Гарри, все как раз-таки проще простого. Ты врал мне все это время. Я узнал о том, что тебе двадцать два года из статьи в журнале, а не от тебя самого. Ты врал, когда пришел учиться к нам в школу, господи, я даже знать не хочу, на кой черт тебе вообще это понадобилось. Ты лгал, когда говорил, что перевелся в другую, частную школу. Врал про свою маму и сестру, с которыми якобы ты живешь. Про что еще ты мне врал, Гарри? Я чувствую себя таким идиотом. Я реально думал, что успел узнать тебя, но я не знаю абсолютно ничего. И даже та часть информации, которая мне известна, может оказаться враньем.
─ Я не врал тебе всегда. Наша дружба была настоящей, ─ Гарри предпринимает еще одну заранее обреченную на провал попытку и вновь оказывается перебитым монологом Луи.
─ Это чушь, Гарри! Дружба строится на взаимном доверии, а я тебе больше не верю. Не думаю, что когда-либо смогу. Ты актер, Гарри. Твою мать, ты без пяти минут звезда, а я чувствую себя таким идиотом, стоя здесь и крича на тебя. Что это было для тебя? Игра? Чертова игра? Надеюсь, тебе было весело! Но знаешь, что больнее всего? ─ Луи делает незначительную паузу перед тем, как в сердцах выкрикнуть ответ на свой риторический вопрос. ─ Что я как последний идиот в тебя еще и влюбился!
Весь мир Гарри разрушился буквально за одну секунду. Всего одно слово и теперь ему становится в тысячу раз больнее. Он всегда старался следить за тем, какое влияние он оказывает на жизни людей. Его с детства воспитывали отвечать добром на добро и он по мере своих возможностей старался придерживаться этого правила. Всегда следил за тем, чтобы не оставить в жизни человека какой-нибудь негативный след. Есть люди, верующие в эффект бабочки и в то, что взмах ее крыла на одном конце света может привести к возникновению цунами на другом, но Гарри был одним из тех людей, которые верили в то, что все происходящее здесь и сейчас влияет на события будущего. То есть если, например, сегодня ты унизишь человека, который находится уже на самой грани, просто потому, что у тебя плохое настроение, то завтра этого человека может уже и не быть, или это повлияет на всю его жизнь и самооценку в дальнейшем. Мы не знаем, как наши поступки влияют на жизни людей, для нас это может быть всего лишь незначительно брошенная фраза, а на другого человека это может оказать разрушительный эффект. И виновата будет в этом не бабочка, а только ты. Поэтому Гарри был одним из тех людей, которые стараются не оставлять в жизнях людей негативное влияние, потому что ты не знаешь, как это на них отразится.
Мало того, что Гарри позволил Луи привязаться к себе, так он еще и разбил парню сердце. Осознание того, что Томлинсон влюбился в него, в Гарри, не приносило ему ни капли радости, это просто, казалось, уничтожало его еще сильней. Он был тем человеком, который пошел на контакт, который позволил всему этому случиться, который позволил этому превратиться в нечто большее и тем, который все испортил.
Гарри хочет все исправить, но не знает как. Он не знает, что ответить, что сказать, чтобы сгладить ситуацию. Поэтому просто молчит. Просто молчит, глядя на уходящего Луи. Он не кричит ему вслед, не пытается оправдаться, а просто позволяет ему уйти.
***
─ Луи, возьми пожалуйста трубку. Нам нужно поговорить… Луи, пожалуйста, давай поговорим.
─ Голосовая почта абонента переполнена.
─ Блять, ─ Гарри громко ругается и падает без сил на диван в своей гостиной, отбрасывая телефон в сторону.
─ Тише, Гарри, все еще можно исправить, ─ Найл аккуратно дотрагивается до его плеча, сжимая в успокаивающем жесте.
С момента, когда был выпущен журнал, прошла уже неделя. Неделя с тех пор, когда он в последний раз разговаривал с Луи. Уже неделю он пытается связаться с парнем, который очевидно не был настроен с ним разговаривать. Найл Хоран все это время как порядочный друг не отходил от Стайлса ни на минуту, успокаивая и подбадривая парня, утягивая его в объятия в пять раз больше обычного. Зейн периодически появлялся в квартире, неловко переминаясь с ноги на ногу в проходе комнаты, не зная, что сказать или сделать, чтобы заставить своего друга чувствовать себя лучше. Это вдвойне было сложнее для него из-за того, что в его жизни складывалось все как нельзя хорошо. У Зейна была чудесная девушка, благодаря которой все, что хотелось делать парню ─ это петь и сиять от счастья, а не сидеть в квартире унылого друга и утешать его. Гарри все понимал, правда. Ему вообще не нужна была поддержка. Зачем?
Что вообще значил для него Луи? Значит. В настоящем времени. Он спросил себя об этом сразу после признания Томлинсона. И он до сих пор не мог найти ответа на свой вопрос. Почему он так отчаянно пытается вернуть в свою жизнь человека, с которым знаком около двух месяцев? Он никогда не привязывался к людям так быстро. Да, Луи его друг. Но зачем неоднократно унижаться таким образом перед ним? Звонить сто раз на дню? У него есть Найл и Зейн, и больше ему никто не нужен. Но если это и правда так, то почему сейчас на месте сердца, которое раньше делало кульбит каждый раз, когда он слышал звонкий смех Луи, теперь находится лишь пустота?
Вот и сейчас они с Найлом сидели на диване в его гостиной и пытались дозвониться Луи. И Гарри просто устал. Он весь день провел в обществе Уильямса, разбираясь с контрактом, а потом поехал на съемочную площадку, чтобы взглянуть на новые декорации и познакомиться с оставшимися актерами. Поэтому он вдвойне эмоционально истощен из-за того, что ему весь день приходилось играть роль счастливого человека, которым он сейчас явно не являлся. Хотя это и есть его работа? Все время всем лгать, обманывать всех.
Но сейчас, в своей квартире, закутавшись в один плед со своим лучшим другом, смотря какое-то дурацкое ТВ-шоу и поглощая попкорн, он чувствует себя настоящим. Впервые за долгое время, он чувствует себя так, словно ему не нужно притворяться. Только не перед Найлом, который старается пародировать людей из телевизора, пытаясь поднять этим его настроение.
─ Ни, ─ зовет Гарри, поднимая голову с плеча парня, чтобы вместо этого посмотреть ему в глаза.
─ Мм? ─ мягко тянет Найл, переведя на него казалось бы спокойный взгляд, в котором все-таки читалась невесомая тревога.
─ Думаешь, я в него влюбился? ─ просто спрашивает Гарри, кусая нижнюю губу. Найлу было почти физически больно видеть своего обычно уверенного в себе друга таким слабым и сломленным. Конечно, Хоран уже давно понял, что проблема заключается не только в том, что Луи начал игнорировать Гарри, проблема была и в самом Стайлсе, который боялся признаться даже самому себе в одной простой правде.
─ Да, Гарри, ─ Найл грустно ему улыбается, сжимая его плечи своими руками.
─ Но п…
─ Гарри, ─ осаждает его Найл. ─ Когда в последний раз у тебя была близость с кем-либо?
Стайлс невольно хмурит брови, пытаясь вспомнить ответ на вопрос друга и одновременно ища в нем подвох.
─ Не помнишь? Потому что в последний раз когда это было, было в жизни до Луи. В те времена, когда ты почти каждую пятницу цеплял кого-нибудь в клубе. В те времена, когда ты вообще ходил в клубы, в которых ты обычно танцевал с каким-нибудь парнем, который после этого делал тебе минет в туалете. Не знаю, почему ты сам этого не заметил. Может, со стороны видно лучше. Особенно, когда поведение человека начинает меняться так кардинально. Но черт, чувак, все так. Тебе понравился Луи задолго до того, как ты осознал это. С его появлением в твоей жизни ты словно поставил на паузу свою предыдущую жизнь клубного парня и превратился в Купера Лачевски ─ ботаника-домоседа. И если ты убеждал нас в том, что причина кроется только в том, что тебе приходится учиться в школе, то ты нагло врал и нам, и самому себе. Причина всегда была только в Луи.
Гарри задумывается над словами Найла, пытаясь вспомнить свою жизнь “до Луи”. Походы по клубам и перепихон каждую неделю, конечно, были до безобразия преувеличены, но в чем-то была правда. Он всегда предпочитал одноразовые отношения, потому что на всю романтику попросту не было времени. Гарри не был готов заводить серьезные отношения прямо на пороге своей приближающейся славы. Он бы не смог уделять достаточно времени своему партнеру, а тот бы из-за этого устраивал истерики и “бил посуду”. Ему не нужно все это. Поэтому парень предпочитал находить людей, которые тоже не хотят серьезных отношений, и развлекаться с ними ночью, а наутро просыпаться одному в холодной постели с мятыми простынями. С появлением Луи в его жизни изменилось то, что у него совершенно пропал всякий интерес к тому, чтобы вступать хоть с кем-то в сексуальный контакт. Казалось бы, если ему предложит перепихон сам Брэд Питт, он скажет ему нет. Но была ли причина в Луи? Гарри думал, что все дело в его загруженности. Репетиции и школа отнимали все последние силы, и дело было только в этом, да?
Нет, он не влюблен в Луи. Точно нет. Он бы знал об этом. Гарри Стайлс не один из тех идиотов, которые врут самому себе.
Если бы он был влюблен в Луи, то он бы вел себя как в этих дурацких комедиях.
Всегда бы улыбался как последний идиот.
─ Это глупо.
─ Нет, Гарри, глупо ─ это то, что ты краснеешь как школьник, что в принципе можно объяснить тем, что с недавних пор так и есть, и улыбаешься как последний идиот, глядя в свой телефон.
Смеялся бы над всеми его даже не смешными шутками.
─ Шутки должны быть неожиданными, как лосось, затаившийся в кустах черники.
─ Луи, ты сам понял, что только что сказал?
─ Но ты ведь посмеялся!
Придумывал бы ванильные сравнения его глазам цвета неба или моря во время спокойной погоды.
Его бы бросало в дрожь от каждого их прикосновения.
Объятия стали для них привычным занятием с некоторых пор. Они обнимались при встрече, обнимались, когда прощались, утягивали друг друга в объятия когда были счастливы, или когда одному из них нужна была поддержка. Но, безусловно, каждый раз сердце Гарри ускоряло свой ритм так, словно это происходит в первый раз.
И он, возможно, терял бы дар речи так часто, как это только возможно.
С каких пор Гарри Стайлс начал заикаться и говорить так неуверенно? Неужели образ ботаника может в действительности превратить человека в неуверенного в себе подростка? Или дело было в Луи Томлинсоне?
Его бы сердце отбивало военный марш при каждой встрече.
Они не виделись всего неделю. Что значит неделя? Казалось бы, всего семь дней. Тем не менее, внутри все трепетало от предвкушения встречи. Он наконец-то решается признаться самому себе в том, что скучал по своему новому другу с острыми скулами и голубыми глазами цвета неба.
Он бы ждал его звонка или сообщения, каждые пять минут проверяя свой мобильный телефон.
─ Гарри, может ты прекратишь прожигать взглядом свой телефон и наконец рассудишь наш с Зейном спор?
─ Он ждет смс от своего ненаглядного.
─ О каких смс идет речь, когда нужно срочно решить, что лучше:
мармеладные червячки или “бон пари” с машинками?
И просто скучал бы по нему каждый раз, как только бы они расставались.
─ Что, Хазза, уже соскучился по мне?
─ На самом деле я хотел сказать спокойной ночи.
─ Ты позвонил мне спустя час после того, как мы попрощались, чтобы сказать спокойной ночи?
─ Да?
─ Так и скажи, что просто уже соскучился по моему голосу. Нет смысла врать, Гарольд.
─ Спокойной ночи, Лу.
─ Ночи, Хазз.
И потом Гарри вспоминает все то, что старался игнорировать. Это все происходило на самом деле. И он правда один из тех идиотов, которые врут самому себе. Ему нравится Луи.
Ему нравится его смех. Его глаза. Его улыбка. Его руки. Руки Гарри на руках Луи. Ему нравятся касания Луи. Его нежность. Его сердце. Его стервозность. Его упрямство. Его увлечения. Его сила. Его душа. Его внешность. Его походка. Его чувство юмора. Его ухмылка. Его мировоззрение. Его дерзость. Его стеснение. Его красота.
Да.
Гарри действительно нравится Луи, и он не понимает, как это произошло.
─ Как это вообще возможно? Как я мог этого не заметить? Почему я не остановил это, когда была возможность?
─ Зачем? ─ Найл хмурит брови, непонимающе глядя на друга, которому наконец-то удалось разобраться в самом себе.
─ Чтобы не было так больно сейчас. Я даже не знал, что влюбляться так охеренно сложно, ─ Гарри стонет в свои ладони, прижатые к губам.
─ Если тебе сложно, то просто представь, каково ему.
Слова Найла словно бьют Стайлса в самое сердце. Он сейчас только что осознал, что чувства Луи по отношению к нему взаимны и с его стороны тоже. И если чувства парня являются такими же сильными как и чувства Гарри к нему… Что ж. Гарри его обманул, а потом ничего не сказал в ответ на его признание в симпатии. Черт, как Луи должен себя сейчас чувствовать?
