Текст книги "Northern downpour (СИ)"

Автор книги: RomKole

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== соседи au ==========

Четверг, семь тридцать одна, и день уже обещает быть отвратительным. Добро пожаловать в жизнь Нуры Сатре.

Дело не в её пессимизме или противном характере, она как раз старается смотреть на вещи позитивно и следовать принципу «бумеранга добра», однако её новый сосед делает всё, чтобы её любовь к людям свелась к нулю (а может, и вовсе ушла в минус). Он, похоже, глухой на два уха или же полный извращенец, судя по крикам, которые раздаются из его квартиры каждую ночь. В том, что это новый жилец, сомнений у Нуры нет, – в круг её соседей входят: гей, старушка и флегматичная Линн, и едва ли кто-то из них способен визжать в полночь «Ещё! Да! Вильям!». Хотя, может, миссис Йенсен решила тряхнуть стариной. Маловероятно, но кто знает?

В первые несколько ночей Нура успокаивает себя тем, что ему вскоре надоест. Или девушки закончатся. Или у них всех одновременно сядет голос. Этого не случается, и она направляется прямиком к его двери, мысленно представляя на фоне Имперский Марш. Засранца не оказывается дома (и, может, это спасает жизнь парочке его нервных клеток).

Нура не заканчивает попытки.

Этим утром она протяжно стонет, падая лицом в подушку, понимая, что спала от силы два часа, в универе важная конференция, где от неё ждут доклада, а у синяков под глазами очень даже живописный оттенок. Она на автомате принимает душ, одевается и завтракает, представляя в мыслях до сотни способов, как избавиться от озабоченного соседа, поэтому, когда выходит из квартиры, не сразу понимает, что у соседней двери стоит нарушитель её спокойствия.

– Ты! – только и удается выдохнуть, так как все слова, которые хочется употребить, не подходят под определение «цензурные».

Приходится вскинуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Её встречает вскинутая бровь и косая челка, скрывающая один глаз.

– Не мог бы ты потише заниматься сексом, некоторые люди ночью пытаются спать.

Пару мгновений он просто молчит, глядя на неё сверху вниз, а после совершенно невпопад произносит:

– Я Вильям.

Нура приоткрывает рот и тут же закрывает его, обескуражено глядя на него.

– Да пофиг.

Не сказать, что она была убедительна, но хотя бы пыталась.

***

Крики не прекращаются. Ей кажется, что они становятся громче.

Как бонус, Вильгельм (или как там его) всё чаще попадается ей на глаза, и Нура каждый раз демонстративно хлопает дверью, посылая ему уничтожающий взгляд.

Он хочет войны? Он её получит.

Нура пару-тройку раз случайно путает его почту, а также указывает адрес для рассылки всяческого спама. Когда однажды утром он здоровается с ней, умудряясь при этом усмехаться краем губ, она заклеивает жвачкой его глазок, чувствуя, как свершается сладкая месть. Эскиль только ржет и советует ей решить свои сексуальные проблемы. Иногда ей хочется придушить рыжего, но потом она вспоминает о том, что нужно быть терпимее. Точно. Терпимее, да.

***

Вильгельм становится её ночным кошмаром, потому что помимо прочих отвратительных качеств, он ещё и наглый – заявляется к ней в пятницу вечером с нелепым предложением прийти сегодня к нему на вечеринку. Вильде, которая сидит у неё на диване (очередное собрание их небольшой компании лузеров), чуть ли не сворачивает шею, когда он появляется в дверях.

– Нет, Вильгельм, иди к чёрту со своей вечеринкой, – спиной Нура ощущает дыру, которую пытается просверлить в ней подруга.

– Вильям.

Он снова однобоко улыбается, поправляет чёлку и опирается рукой о косяк. Может, выглядит Вильям-Вильгельм действительно горячо, но не перестает от этого быть мудаком.

– А я разве не так сказала?

– Нура, – тянет он с тем же насмешливым взглядом, – кажется, твои подруги не против присоединиться.

– Они против.

Он только улыбается, и она скрещивает руки на груди. Захлопнуть дверь перед его носом было бы идеальным решением, вот только он не даёт этого сделать, заняв собой весь дверной проём.

– Долго будешь от меня бегать?

– Я не бегаю. И вообще, иди отсюда, мы тут занимаемся… очень важными делами.

Сзади слышится гудение Вильде и Крис, но их Нура игнорирует, выталкивая парня на лестничную клетку.

– Если передумаете, то дверь открыта.

***

Потом он находит её в инстраграме. Может, это из-за того, что Нура постоянно тусит в кофейне рядом с домом и указывает геолокацию, а может, он сталкер, не важно. Вильям лайкает ей все фото (даже те, что в самом конце профиля) и заваливает директ сообщениями, на которых она практикуется в сарказме. Нура совсем не смотрит больше минуты на одну из фоток в его профиле, нет.

Понедельник

Мой понедельник стал заметно лучше после того, как я тебя увидел

[8:21]

Ты больной

[8:24]

Не пиши мне

[8:24]

Мне нравится, когда ты ругаешься. Сексуально.

[8:25]

Я тебя смущаю?

[8:56]

Ты меня отвлекаешь. Я пытаюсь учиться.

[9:01]

Хорошо, Ну-у-ура. Я напишу позже

[9:01]

Можешь не утруждать себя

[9:07]

Случается то, что можно назвать не иначе, как форс-мажор. Её шкаф самым нелепым образом ломается, не выдержав стопку учебников, и ему срочно требуется замена. Купить и донести это наименьшая проблема, главное – сборка. Нура изучает инструкцию, зовёт Эскиля и, в конце концов, после сотой попытки собрать чудовище кидает деталь о стену (странно, что там не остаётся вмятины).

Стук в дверь раздается пятью минутами позже.

– Вильгельм.

– Что-то случилось? Я слышал шум.

Чтобы понять степень её отчаяния, произносит она вот что:

– Шкаф. Ты умеешь собирать шкафы?

Вильям улыбается (действительно улыбается, а не кривится в усмешке).

– Могу попробовать.

Нура пропускает его внутрь. Только ради шкафа.

Он справляется с деревянным монстром. Может, эту мебель специально делают так, чтобы с ней мог справиться только мужчина (это объясняет, почему у Эскиля не вышло), Нура не в курсе. Она только устало трёт лоб, глядя на новенький шкаф, и говорит Вильяму то, чего она не могла представить в страшном сне:

– Спасибо.

Край его губ слегка приподнимается, и он выглядит органично в её комнате в своем светлом свитере и потёртых джинсах. А потом он открывает рот, и всё возвращается на свои места:

– Ты должна мне свидание.

***

Иногда Нуре кажется, что судьба над ней смеется. Или злобно хихикает.

Иначе объяснить невезение просто нельзя. Пятница, которую она ждала как манну небесную, начинается с закончившихся хлопьев, перетекает в опоздание на пары и заканчивается сообщением:

Зайду за тобой в семь

[16:15]

Когда Вильям видит её, то только улыбается потугам выглядеть непривлекательно: трем слоям одежды, растянутому свитеру и отсутствию привычной алой помады. Сам он в толстовке с логотипом университета Осло, черных джинсах и с сумкой в руках. Нура вскидывает бровь:

– Куда мы?

– Увидишь.

Он ведёт её на крышу. Как чёртово клише из романтичных мелодрам, которые так любит Вильде. Нура цедит какао и старается не улыбаться от его рассказов о семье. Стоит признать, это лучшее свидание за последние несколько лет (и это говорит о том, какой отстойной была её жизнь) и Вильям не кажется мудаком, который спит с каждой встречной. Он сидит на приличном от неё расстоянии и смотрит так, будто она вдруг стала интересней огней города, что перед ними.

Когда они прощаются, она протягивает ему термос со словами:

– Я всего лишь вернула тебе долг, – а потом скрывается в своей квартире, потому что большего эмоционального потрясения перенести не может.

Эскиль называет её дурой. Вильде просит познакомить. Сана закатывает глаза, когда Нура упоминает плед и ночное небо.

***

Когда Вильям в первый раз её целует, она как раз на середине речи о том, как опасно курить в окно и что её цветы на подоконнике вянут от дыма. В одно мгновение они стоят на лестничной клетке в паре шагов друг от друга, в другое – руки Вильяма оказываются у неё на талии, а теплые губы прижимаются к её губам, и в голове становится восхитительно пусто, словно все слова одним мигом растворились от его прикосновения. Пальцы хватаются за его футболку, а глаза широко-широко распахиваются, когда Вильям отстраняется.

– Ты очень-очень много говоришь, Нура.

Она проходится взглядом по его лицу, задерживаясь на орехово-карих глазах, и выпаливает:

– Никогда больше так не делай, Вильгельм!

А после поднимается на цыпочки и целует его сама, чувствуя его улыбку.

Может, соседей всё-таки можно перевоспитать. В любом случае, попробовать стоит.

Комментарий к соседи au

статус “завершен” не значит, что работа закончена.

и да, герои старше, чем по канону.

========== лучшие друзья au ==========

– Бедный, несчастный Вильям, девушки совсем тебя замучили, да?

Нура сидит на подоконнике, одну ногу согнув в колене, а другой качая из стороны в сторону. У неё в глазах пляшут смешинки, а губы приоткрываются, не скрывая позабавленной улыбки.

Нура чертовски красивая. А ещё она его лучший друг со времен детского сада.

– Отвали, а.

Рюкзак летит куда-то в угол, рука проходится по непослушной чёлке, и Вильям наклоняется к полке, чтобы найти что-нибудь съестное.

– Эскиль опять съел все макароны? – флегматично интересуется он, выуживая пустую пачку. Нура ведет плечами, спрыгивает, как кошка, с подоконника и идёт к нему. У неё приятные цитрусовые духи и кокосовый шампунь (он видел пузырек в ванной). Когда она перестала быть пятилеткой с двумя хвостами и голубым джинсовым сарафаном? Неизвестно. Вильям качает головой, глядя на неё. – Что делать будем?

Она утыкается носом в его плечо и смотрит на полку, будто от её взгляда там что-то появится.

– А у тебя ничего нет?

– Дома Никко.

При имени его брата Нура морщит нос, и Вильям усмехается, – она забавная, когда злится или раздражена. Ему повезло, что они друзья.

– Закажем пиццу? – предлагает он, зная, что она не любит заказывать еду на дом. Ерошит светлые волосы, и Нура пораженно вздыхает.

– Ладно, ладно. Только в этот раз. Я буду гавайскую.

***

Они были друзьями с тех пор, как Нура зарядила ему по лбу лопаткой, за то что он толкнул другого мальчика на площадке. Это было совершенно неожиданно, учитывая то, что он был на два года старше и выше на полторы головы. С тех пор Вильям проникся к этой маленькой воительнице и взял под свою опеку, потому что не все дети были такими прощающими, как он.

Она любит дразнить его. Абсолютно по любому поводу. Нура почти синоним фразе «ничего более глупого я не слышала» и короткому «нет». У неё патологическая мания не соглашаться с ним и упрямиться. И не смотря на это, она обрабатывает его раны после драк и читает долгую речь о том, как поступать не надо. Вильям только улыбается и велит ей заткнуться, получая слабый толчок в бок.

Он терпит её подруг и обходит в школе стороной, потому что «мне не нужно внимание со стороны твоих поклонниц». В школе об их тесной дружбе почти никто не знает, и иногда это становится проблемой, ведь прятаться под кроватью, когда внепланово заявляется кучка её подружек, совсем не круто для такого парня, как Вильям Магнуссон.

Это такое клише понять, что бесповоротно влюблен в свою лучшую подругу, лежа под её кроватью и изо всех сил стараясь не чихнуть.

– Джулиан уже писал тебе? – слышит он голос Вильде и слегка смещается, чтобы найти более удобное положение.

– М-м-м, да, он подписался на меня в инстаграме.

– И? Ты должна пойти с ним на свидание! Он такой милашка, – продолжает щебетать девчонка, вызывая волну раздражения. То, что она вынуждает Нуру прыгать в объятия к какому-то Джулиану, не прибавляет ей очков.

– Может быть, не знаю. Пойдём на кухню, я сделаю нам витаминный коктейль.

Они уходят, и Вильям вылезает из-под кровати, отряхивается и с гордой головой уходит, опасливо минуя кухню.

***

Когда он идёт по улице, в наушниках – david guetta – dangerous, то его едва не сбивает с ног Нура, обхватившая со спины руками.

– Вильям! – вместо приветствия и припева. – Можешь поверить, что завтра Рождество?

Нура продолжает на нём виснуть, и на лице против воли пробивается улыбка. Один факт – серьёзная Нура Сатре превращается в ребенка, когда наступает рожденственская пора. Она буквально светится от счастья, кутается в большой шарф и выпивает рекордное количество какао.

– Ты придешь на вечеринку Криса?

– Придётся, – продолжая нести её, подхватив под коленки, Вильям, даже не глядя, знает, что она закатывает глаза, – Вильде не может заткнуться о том, какие вы классные и что мы обязаны пойти.

Он хмыкает, радуясь, что хоть когда-то её подруги полезны, и думает, что дома лежит свитер с оленями, красный термос с зелеными маленькими елками и диск Бибера, которые ждут своего часа быть подаренными.

Он даже готов вытерпеть уродские оленьи рога на своей голове.

***

Крис предлагает ему косяк и парочку первокурсниц, которые щемятся в углу на их вечеринке. Вильям высматривает знакомую макушку, замечая огромное количество веток омелы, привешенных в каждом углу (нет сомнений, что украшением занимался Шистад, этот любитель поцелуев).

Ему удается поймать Нуру только через час, когда её подруги разбредаются в разные стороны (малышка Эва обнаруживается в объятиях Криса).

– С Рождеством! – она обнимает его, и Вильям зарывается носом в её светлые волосы, вдыхает знакомый запах и прикрывает на мгновение глаза.

– С Рождеством.

У неё в руках почти нетронутый бокал шампанского, мягкий белый свитер и глаза льдинки. Нура осматривается, стоя напротив, и изрекает:

– Крис неплохо постарался, мне нравятся украшения.

Он следит за её взглядом и натыкается на ветку омелы над их головами. Нура тоже её замечает, и её щеки окрашивает редкий румянец.

– Традиции нужно соблюдать, – замечает он, усмехаясь, и она поднимается на цыпочки, чтобы мазнуть губами по его щеке. Вильям слегка поворачивает голову, и её губы впечатываются в его. Ладони поднимаются, чтобы обхватить лицо руками и не дать убежать. Вильям на сто процентов уверен, что измазался её помадой, но это совсем не имеет значения, когда руки Нуры ложатся ему на плечи, а сама она неуверенно отвечает на поцелуй.

Если она не готова превратить дружбу в нечто большее, то он может спихнуть всю вину на омелу.

(Он очень надеется, что это будет не так).

Комментарий к лучшие друзья au

с наступающим с:

========== coffeeshop au ==========

Она из раза в раз продолжает писать на стакане кофе «Вильгельм», хотя он множество раз говорил, что его зовут Вильям. Память у неё хорошая, даже слишком, именно поэтому он получает свой заказ позже остальных и с корявыми буквами, написанными черным маркером. Нура не любит смешивать работу и личную жизнь, но этот засранец не заслуживает хорошего обращения. Мало того, что он сам по себе не самый приятный человек – она видела, как он зарядил бутылкой по голове какому-то парню, так умудряется портить ей настроение своими подкатами каждую её смену в кофейне. Она не ханжа и не социопат, просто мальчики, которые думают, что могут купить абсолютно всё, не входят в список её интересов.

К тому же, Вильям Магнуссон сделал больно её подруге, а такое не забывается.

– Ты сегодня ахеренно красивая. Как и всегда, – улыбается Вильгельм и облакачивается на прилавок. Чёлка скрывает его глаза, они у него орехово-карие (не то, чтобы Нура замечает это специально), а длинные пальцы постукивают по столешнице. Нура стискивает зубы и молча делает его заказ, отстранено думая, что зря сегодня не отдала свою смену Эве. У той свидание с Юнасом, очередная попытка спасти отношения, а у Нуры пронзительный взгляд Вильяма и гримаса на лице.

– Ваш заказ, – цедит она, пять минут спустя, даже не заморачиваясь тем, чтобы нарисовать банальную снежинку на пенке его кофе.

– Ты всегда такая бука? – он открыто забавляется, беря в руки стакан и не думая отходить. Посетителей, как назло, нет, и Нуре приходится изображать работника месяца с бабником, который трахнул её подругу, а потом даже не перезвонил.

– Ты хотел что-то ещё? – с приклеенной улыбкой говорит она, протирая витрину с выпечкой, чтобы хоть как-то занять руки.

– Твой номер телефона было бы неплохо.

– Это не входит в меню.

Вильям только смотрит на неё, кажется, целую вечность, а после уходит, оставляя Нуру прикусывать от досады и волнения губу, глядя на его спину.

***

По вторникам и четвергам он приходит в спортивной форме и с капельками пота у лба. Конечно, такой красавчик не может ко всему прочему не быть звездой спорта, чтобы толпы болельщиц не выкрикивали его имя. Нура за пару месяцев выучивает его заказы наперед, зная, что после тренировок он выбирает витаминный смузи вместо ванильного латте.

Она вовсе не хочет этого помнить, и всё же.

– Кажется, твой Ромео сегодня не один, – подходит со спины Эскиль, и получает полотенцем по рукам. Нура машинально поднимает взгляд на входную дверь и видит уже знакомую фигуру. Рядом с ним парень, чуть пониже ростом, но с той же надменностью во взгляде, поэтому Нура заранее его не любит.

Его лицо кажется ей знакомым, но, написав на стаканчике «Крис», она приходит к выводу, что не могла его нигде видеть – в её круге общения отсутствуют мажоры.

***

Суббота, 00:11

Забери меня, я на вечеринке

После долгой смены хочется упасть и проспать три дня, но Нура поднимается среди ночи, натягивает джинсы, носки и свитер, попутно пытаясь дозвониться до Эвы, чтобы узнать, где, черт возьми, носит Мун. Та ищет приключения на свой зад, особенно после того, как Юнас начал встречаться с девушкой постарше, и у неё неплохо это выходит.

Добраться до нужного дома занимает двадцать минут, и к этому времени Нура успевает окончательно проснуться. Она выходит из своей старенькой машины (запретила родителям покупать что-то дорогое, не желая брать у них деньги) и уверенно вышагивает к дому, по дороге морща нос от вида кучки нетрезвых людей.

Эва обнаруживается на коленях у того самого парня, который был с Вильямом в кофейне. И по ней не заметно, что она хочет уходить. Мысленно Нура молит всех богов, чтобы Магнуссон не появился, но, само собой, её молитвы не услышаны.

– Какой приятный сюрприз, – раздается у самого уха, и она едва заметно вздрагивает, скрещивая на груди руки. Вильям, разумеется, как парень с обложки – волосы растрепаны, сквозь белую футболку виден торс, а на губах однобокая ухмылка мальчика-плохиша.

– Я бы так не сказала, – бормочет она, глядя ему в глаза (читала где-то, что это одна из тактик запугивания). Он однако испуганным не выглядит, только смотрит на неё, будто не видел ничего забавнее, и нависает, словно загнал в ловушку. – Я искала свою подругу, но, кажется, она занята.

Нура бросает взгляд на диван, где руки Криса лежат на спине Эвы, плавно двигаясь ниже, и осуждающе поджимает губы, жалея о прерванном сне.

– Может, пойдём туда, где не так шумно?

Она не знает, как ему удается так быстро вытащить её на улицу, но благодарна за глоток свежего воздуха после душного, пропитанного алкоголем дома. Она делает вдох и ощущает, как на плечи приземляется что-то теплое.

– Не нужно было, – слабо возражает, плотнее кутаясь в куртку Вильяма, пока тот запускает руки в карманы джинсов и пожимает плечами.

– Тебе было холодно, – вот весь его ответ.

Она не в курсе, когда он перестал смотреть на неё, как на очередной трофей, но сейчас в его взгляде теплота, которой не ожидаешь от мальчика с камнем вместо сердца. Вильям достает сигарету и, щелкая зажигалкой, закуривает.

– Так почему я тебе так не нравлюсь?

– Ты эгоист и думаешь только о себе, почему ты должен мне нравится?

– Я что-то тебе сделал? – у него почти уязвленный тон, и Нуре приходится напомнить себе, кто перед ней.

– Ты сделал больно моей подруге. Вильде.

У него на лице ни тени узнавания, и это неудивительно, но всё равно разочаровывает. Нура хмурится, и он делает короткую затяжку, прежде чем сказать:

– Прости.

Больше в этот вечер они не говорят.

***

Его куртка лежит под прилавком, когда в следующий раз она приходит на смену. Ей не нравится быть чьей-то должницей, а поэтому хочется как можно скорее вернуть вещь владельцу. Неважно, что от неё приятно пахнет и Нура проходила в ней все выходные.

Наступает предновогодняя пора и время украшать кофейню, поэтому пока посетителей мало, Эскиль стоит за прилавком, а Нура вешает гирлянды и снежинки на окна. Зима всегда наводила на неё меланхолию, во многом из-за того, что в детстве у неё ни разу не было нормального семейного праздника. Родителям просто было плевать.

– Помочь?

Вильям снова появляется со спины, но Нура настолько к этому привыкает, что уже не вздрагивает. Она закатывает глаза, натыкаясь на его обворожительную улыбку, и неожиданно для себя (и для него, этот парень привык к её отказам) произносит:

– Да.

Его лицо освещается, будто он нашёл под ёлкой игрушку, которую давно хотел, и она против воли улыбается. С ним на удивление легко, когда он не пытается подкатить и затащить в постель, и Нура ловит себя на том, что искренне смеется и получает удовольствие.

Он предлагает проводить её до дома, когда закрывается кофейня, и, если честно, ей не хочется прощаться с ним так рано, так что она соглашается. У него на шапке оседают хлопья снега, пока они идут вдоль улиц, и Нура шагает рядом, пытаясь пару раз словить снежинки языком. Когда Вильям ловит её за этим занятием, он улыбается (кажется, функция «смех» не учтена в его настройках) и они соревнуются, кто поймает больше.

– Ну, Вильгельм, спасибо за помощь, – говорит она, стоя на ступеньке своего подъезда. Его лицо прямо напротив её, и он фыркает:

– Прекрати меня так называть.

– А разве это не твоё имя?

– Ты знаешь, что нет.

– Я знаю? – притворно удивляется Нура, сдерживая смех.

– Знаешь.

Она смотрит на его покрасневший от холода нос и влажную от снега челку и, повинуясь порыву, наклоняется вперед и целует. Поцелуй выходит мягким и тягучим, как карамель, и, отстранившись, она легко улыбается.

– Спокойной ночи, Вильям.

Комментарий к coffeeshop au

знаю, что на сайте есть перевод, где Вильям – бариста, но… чуть больше аушек никогда же не повредит, верно? с:

========== девушка лучшего друга au ==========

Они с Крисом никогда не соревновались, это было бесполезно, ведь они шли бок о бок во всём. Сначала в игрушечных машинках с маленьким моторчиком, потом в вырванных поцелуях с девчонками за стадионом, где проходили тренировки, затем – в выкуренных сигаретах. Они были почти что синонимами друг другу, Пенетраторы, золотые мальчики, сливки общества, Крис и Вильям.

Она у Криса по субботам. Врывается запахом яблок, почти прозрачными руками с сигаретой меж тонких пальцев и яркой помадой, что пачкает фильтр. Ей бы сидеть за учебниками или бороться за права «униженных и оскорбленных», может, даже стать лесбиянкой с постоянной партнёршей и стойкой непереносимостью к особям мужского пола, но Нура приходит на вечеринку и весь вечер играет послушную девочку Криса, не Вильяма. На это почти физически больно смотреть, как рука Криса ложится ей на плечи в собственническом жесте, а ладошка скользит по его колену. Вильям почти всегда проигрывает и отворачивается в сторону какой-нибудь малышки с наивным желанием его переделать.

По утрам Нура всегда сидит на подоконнике, и когда Вильям подходит ближе, то обязательно выпускает дым ему в лицо и смеётся, легко и непринужденно, иногда касаясь ладошкой плеча и вскидывая бровь.

– Доброе утро, Вильгельм.

Он старается из всех сил не обращать внимания на толстовку Пенетраторов на пару размеров больше и едва прикрывающую трусики. Он варит какао под пытливым взглядом глаз-льдинок и всегда ставит на стол кружку, чтобы она деланно нехотя выбросила окурок, спрыгнула с подоконника и села напротив.

Пальцы обхватывают керамику, а веки смыкаются, когда Нура втягивает воздух.

– Моя любимая часть утра.

Вильям только хмыкает, делая глоток, и мысленно соглашается с ней по всем пунктам. Он, кажется, живет ради субботнего утра. Иногда они болтают, словно старые друзья, иногда молчат, будто незнакомцы. Его устраивают оба варианта, лишь бы она подольше задержалась.

Нура всегда уходит.

У Вильяма Магнуссона нет объяснения своей одержимости, и он держит рот на замке, когда Крис приподнимает бровь и спрашивает:

– С тобой всё окей? Ты какой-то странный.

Он закатывает глаза, и они ухмыляются, как братья-близнецы. Возможно, Крис просто более удачлив.

Вильям замечает слишком многое: и облупившийся красный лак, и застегнутую на все пуговицы рубашку, и вечную сигарету. Молча встает рядом, потому что закат розово-алый, холодный воздух жжёт пальцы, а Нура кажется предательски близкой с расстояния вытянутой руки. Она кутается в пальто и совсем на него не глядит, только затягивается долго, словно бы желает забыться в дыму.

– Ты же в курсе, что у него таких как ты полшколы? – Вильям просто хочет, чтобы ей стало больно как ему, словно пнули в солнечное сплетение, но она только ведёт плечами и стряхивает пепел, продолжая смотреть куда-то за горизонт.

– Ты переживаешь об этом больше, чем я.

Её спокойствие злит.

– Ты умная девушка, Нура Сатре, а ведешь себя, как полнейшая идиотка.

– А ты мой папочка?

Слова, как последняя капля, потому что спустя пару мгновений, она оказывается зажатой между ним и стеной, а губы накрывают её рот в требовательном поцелуе. Вильяму даже немного стыдно, как он не на шутку возбуждается от одного только поцелуя, её зубов, царапающих губу, от мягких волос в ладони. Запах ещё более яблочный, чем обычно, щекочет нос, а дым с её недокуренной сигареты пропитывает волосы, пока её рука лежит на плече. На удивление, Нура отвечает и это лучше, чем со всеми его многочисленными девочками.

Она уходит, ничего не сказав, спустя несколько минут, а на следующий день наступает пятница и на её талии лежит рука Криса.

Может, настала пора Вильяму уйти первым.

Комментарий к девушка лучшего друга au

Нура и сигареты – маленький личный фетиш.

Разбавляем флафф ноткой ангста. А вообще, для меня ангст – редкое явление.

========== fem!Вильям au (фемслэш!) ==========

Вилл пишет ей первая. Их история начинается с того, что Нура размещает огромный пост на тему гомофобии в своём блоге, а через какое-то время у неё в диалоговом окошке появляется идеальное лицо Вилл Магнуссон. Она моргает, думая, что зрение решило её обмануть, а потом кликает на кнопку.

Их общение начинается с долгих бесед и полного игнора в школе. Нура продолжает делать вид, что ей всё равно на элиту и огромные вечеринки, о которых мечтают Вильде и Эва, а Вилл пренебрежительно смотрит на всех, кроме Криса, с которым целуется на глазах у всей школы. Они – что-то вроде местной монархии, но без корон на головах, и у каждого из их колоритного дуэта куча поклонников и поклонниц. Нура закатывает глаза и проходит мимо.

– Какая она красивая, – говорит Эва и распахнутыми глазами смотрит, как Вилл сдувает непослушную челку и с прямой спиной проходит мимо, оставляя за собой сладкий запах духов. Нуре кажется, что они пахнут шоколадом (под стать цвету глаз Вилл).

– Самая обычная, – пожимает плечами и отводит взгляд от длинных ног, ничуть не скрытых короткими шортами.

Когда Вилл звонит ей по скайпу вечером, она не может сдержать улыбки и соглашается сыграть на гитаре.

Может быть, «more than words» это слишком для девушки, в которую Нура начинает влюбляться.

– Ты замечательная, Нура Сатре, – голос у Вилл немного хриплый, и, не исключено, что она слегка пьяна. Она однобоко улыбается, склонив голову чуть вбок, и Нура улыбается шире.

– Ты тоже не так плоха, Вилл Магнуссон.

***

А потом жизнь переворачивается с ног на голову, потому что Вилл зовёт её на прогулку, которая выливается в свидание. У Нуры огромный свитер с крупной вязкой, а у Вилл термос с какао и вагон забавных историй. А ещё у неё теплые и немного липкие от какао губы. Ладонь Нуры теряется в мягких волосах, дыхание сбивается, а глаза широко распахиваются, когда Вилл отстраняется и глупо-глупо улыбается, облизнув губы.

– Давно хотела это сделать.

И она наклоняется снова.

***

По вторникам они смотрят «Топ модель по-американски», копируя участниц и пытаясь «улыбаться глазами», смеются и целуются, валясь на кровати Нуры. У них обеих губы распухают, а кожу покрывают засосы, и это восхитительно – не думать, не жалеть, не бояться.

Они оставляют мир за дверью комнаты, потому что для окружающих Вилл Магнуссон и Нура Сатре – незнакомки.

– А летом мы поедем куда-то в Италию, ты же любишь Италию? И будем бродить по Риму, есть мороженное и купаться в фонтане.

– Мы не будем нарушать закон, Вилли.

– Вилли? Ладно, пусть так. И, эй, кто сказал, что это противозаконно?

***

Когда Вильде в шутку спрашивает, не скрывает ли она от них свою маленькую подружку, Нура трясет головой неуверенно, сглатывает и признается в своей ориентации. Камин-аут выходит размытым, быстрым и неожиданным, потому что девочки только смеются и заявляют, что давно обо всём в курсе и им всё равно. Нура обнимает их и думает, что ей несказанно везёт.

– Так, кто она? – щурится Вильде.

– Никто.

– Если ты не хочешь нам говорить, то всё нормально, – ладонь Эвы ложится на плечо, и Нура прикусывает губу и вздыхает.

– Дело не в этом, просто… она не хочет, чтобы кто-то знал.

– О, тогда ладно.

За окном Вилл сидит на коленках Криса, водит пальчиком по его шее и ухмыляется кому-то из друзей. Нура старается не обращать внимания.

Вилл шепчет ей в губы тысячу «прости» тремя часами позже.

***

Терпение Нуры лопается, как натянутая до предела струна, в тот момент, когда Нико отпускает в её адрес сальную шуточку, а Вилл фальшиво над ней смеется.

– Я уж подумал, что вы лесбиянки, – тянет Нико, не скрывая того, как проходится взглядом по ногам Сатре. Та скрещивает руки на груди и хочет выплеснуть горячий кофе в лицо придурку, а после гордо уйти, оставив Магнуссонов позади.

– Не пори чушь, Нура вчера перебрала и осталась ночевать, – отмахивается Вилл, продолжая ломать комедию.

Спешно натягивая джинсы, Нура игнорирует её извинения и косые взгляды на дверь, за которой брат и весь остальной мир.

– Перестань, моя семья не поймёт.

У Вилл руки всегда холодные, поэтому Нура вздрагивает, когда ладонь опускается ей на плечо. Она сбрасывает её, как что-то неприятное, а после отходит на пару шагов.

– Я просто не могу быть с девушкой, которая даже не может принять, кем является.

– Да брось, я не могу пока всем сказать.

– Это твой выбор.

***

Они не общаются до выпускного Вилл. Нура удаляет все её сообщения, не ходит на вечеринки Пенетраторов и переводит тему, когда кто-то из подруг начинает спрашивать о её настроении. Лекарства от Вилл Магнуссон ещё не придумали, поэтому ей приходится справляться самой.

Вилл появляется на пороге её квартиры в июле. С кривой улыбкой и билетами в Лондон.

Может, это и есть их шанс.

Может, всё будет хорошо.

========== 10 лет спустя au ==========

Нужно действовать тихо, чтобы не разбудить семейство. Нура знает, что её дочь не проснется раньше привычного времени, а вот муж чувствителен к малейшему шуму. Она кладет сумочку в коридоре и аккуратно проходит дальше по дому, к кухне, держа в руке связку нежно-розовых шариков. У Кэриты тот период, когда она хочет быть одновременно всеми принцессами сразу. Ей сегодня три, и Нура готова сделать всё, чтобы детство её дочери отличалось от её собственного.