Текст книги "Хроноклазм (СИ)"

Автор книги: Rohipnol

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Из Морти словно высосали душу. Он смотрел в окно, но ничего не видел, стеклянными глазами буравя собственное отражение. Всё тело болело, но Смит ощущал это на периферии сознания и не обращал внимания. Наконец Рик не выдержал, переключил тарелку на автопилот и встал.

Чтобы в закромах найти сменный комплект одежды. Изорванная рубашка и запачканные брюки ни на что не годились. Морти никак не отреагировал на то, что за его спиной в одной штанине прыгал почти голый дед, продолжая зависать в далёкие звезды за бортом звездолёта. Когда в стекле позади Морти появился и Рик, парень перевёл взгляд на отражение Санчеза.

Редко когда Морти видел дедушку растерянным. Обычно старый мудак знал, что делать в любой ситуации, какой бы абсурдной, сюрреалистической или бредовой она ни была. Но, кажется, с подобным этот Рик Санчез столкнулся в первый раз.

Он перегнулся через не реагирующего ни на что Морти, открыл бардачок и начал копаться в нём, через минуту выуживая на свет круглую баночку с мазью.

– Снимай футболку, – приказал Санчез, открывая крышку, но Морти даже не дёрнулся. – Заражение, сепсис, гангрена – прикольно звучит? Нужно обработать твои раны, пока ты не воспалился весь разом.

Но и это не возымело эффекта. Рик выдохнул, отложил баночку и потянулся к краям футболки внука. Тогда Морти наконец медленно поднял руки, помогая раздеть себя. Жёлтая футболка полетела на пол – она всё равно теперь больше похожа на тряпку для протирки самых грязных в мире вещей.

Тело Морти – одна большая гематома. На нём практически не было живого места; плечи, лопатки, рёбра и живот были покрыты лиловыми отметинами, а на спине, помимо всего прочего, остались алые борозды от плети. Рик на минуту отвлёкся, откопав под задним сиденьем целую канистру спирта и обильно полив себе на руки, оттирая запёкшуюся кровь и въевшуюся грязь.

Хоть какая-то реакция на происходящее у Морти возникла, когда пальцы Рика в мази коснулись его ключицы – парень вздрогнул, да и только. Санчез методично втирал мазь в кожу Морти – так же методично, как совсем недавно резал глотки на чужой планете.

– Пацан, ты жуткий, когда молчишь и сверлишь вот таким взглядом, – Рик взял новую порцию мази из банки. – Может, поговорим?

– Декапитация, – Морти моргнул, постепенно приходя в себя. Рик вскинул голову и тут же пожалел, что заставил Смита говорить.

– Что?

– Казнь путём отрубания головы. Обычно это делают одним ударом, но ты прямо смаковал процесс, Рик.

– Ты только что стал ещё более жутким, – попытался отшутиться Санчез, но это не вызвало улыбки Морти. Рик мотнул головой и уставился на один из множества синяков. – Он сделал это с тобой. Насмехался и говорил вещи, от которых меня тошнило. Он… Пацан, блядь, да эта мразь надругалась над тобой!

– Ревнуешь? – со смешком уточнил Морти, и Рик снова поднял взгляд:

– Что ты несёшь?

– Не важно… – Морти попытался устроиться удобнее, но это вызвало пронизывающую боль в пояснице, и он всхлипнул.

– Будто на твоей памяти я никогда никого не убивал, – буркнул Санчез, продолжая обрабатывать раны.

– Убивал. На пятом десятке я перестал считать, и счёт давно перевалил за тысячу. Ты – идеальная машина для г-геноцида, Р-рик. Но все эти убийства шли как бы фоном, не воспринимались так… буквально. А здесь… это было личное, Рик. Ты прямо хотел, чтобы весь мир увидел, что будет с теми, кто притронется к твоей собственности.

Рик перестал мазать Морти и облокотился на своё колено, псевдо-задумчиво взглянув на внука:

– К собственности, значит?

– Конечно. Ты не любишь, когда твои игрушки трогает кто-то другой. Не любишь делиться. Поэтому пришёл и нассал в чужую песочницу. И отмудохал всех пластиковой лопаткой.

Санчез поиграл челюстью, давя в себе нецензурщину:

– Ты идиот, Морти.

– Я знаю.

И сказать-то больше было нечего. Рик возобновил лечение, периодически хмурясь и, видимо, мысленно ведя диалог с самим собой, не самый приятный.

– Ну чё, ты хочешь, чтобы я извинился? – не выдержал Санчез, снова отстранившись. Поразительно, как он поговорил у себя в голове и сделал собственные выводы, невзирая на мнение Смита.

– За что? – совершенно искренне спросил Морти.

– За то, что отправил тебя на Танарис одного. За то, что назвал никчемным. За то, что разозлился с нихера.

Морти поднял наконец взгляд карих глаз на грязное и заляпанное лицо деда, и в его взгляде прочитал то, что видел до обидного редко: сожаление.

– Но я и правда никчёмный, Рик, – на грани слышимости прошептал Морти. – Я никчёмный кусок говна, который не может справиться в одиночку даже с таким простым заданием. Я нужен только как обманка или отвлекающий манёвр, но с этим справится даже дешёвая голограмма. Рик, я…

Дальнейшие слова Морти потонули во всхлипах, и в конце концов парня прорвало: он разрыдался как девчонка, едва успевая подтирать сопли испачканной в бурой крови рукой.

Геноцид населения целой планеты? Раз плюнуть, Рик Санчез готов.

Масштабная оргия с восьминогими каракатицами? Отлично, Рик уже здесь.

Уничтожение правительства целой расы? Дайте два, Санчез займётся этим.

Ребёнок ревёт от боли, обиды, отчаяния и страха? Ёбушки-воробушки, и что с этим делать?

Всякий раз, когда маленькая Бет закатывает истерики, Санчез экстренно передаёт дочку Диане – у неё успокоить ребёнка получается гораздо лучше. Но тут Дианы нет, да и Морти уже не то чтобы ребёнок, однако легче не становится.

– Ну хватит, – предпринял абсолютно дурацкую попытку спастись Рик. – Да ёпт…

Не придумав ничего лучше, Санчез сделал выпад вперёд и осторожно обнял Морти, зарываясь пальцами в каштановые кудри.

Морти замолчал и замер, пытаясь осознать. Тёплое дыхание деда на шее успокаивало. Смит с удивлением обнаружил, что Рик сам устал не меньше. Почувствовал, как руки Санчеза едва заметно подрагивают от накопившегося напряжения.

– Слушай сюда, пиздюк. Даже самая навороченная голограмма моего производства не сможет заменить тебя.

И Морти разрыдался вновь.

Так было нужно.

***

Яичная скорлупа встретилась с тупой стороной ножа и треснула. Рик вылил тягучее содержимое в миску.

– Р-рик, я мог бы… мог бы и сам приготовить нам ужин…

– Ага, травануть дедушку, да и себя до кучи. Спасибо, пёс, обойдёмся без этого.

В попытке сохранить трещащий по швам брак, Джерри и Бет отправились на озеро с ночёвкой, а Саммер, обрадовавшись образовавшейся свободе, сказав: “Деда, если чё, пиши в Фейсбук”, упорхнула на вечеринку, которую так вовремя организовала её одноклассница. Рик и Морти остались одни в доме и, по-хорошему, могли бы отправиться в очередное приключение, не слушая потом нотации Джерри о том, что Морти нужно думать об учебе, а не шляться с дедом где попало. Но на Рика напало особенно меланхоличное настроение – как раз подходящее, чтобы разбивать яйца.

Морти гордо поглядывал в зеркале первую подростковую щетину – полтора причудливо закрученных волоска над верхней губой.

– Что, никак подцепить не можешь, чтобы вырвать? – осведомился Рик, разбивая третье яйцо в миску.

– Рик! – обиженно воскликнул мальчишка и инстинктивно прикрыл лицо ладонью, а то не дай Ньютон, дед решит помочь с депиляцией.

Рик только хмыкнул, разворачивая бумагу, в которую был укутан кусок рыбного филе.

– Лучше достань деду пива.

Было в этом всём какое-то особенное очарование. Морти четырнадцать лет, переходный возраст давал о себе знать гормонами и перестройкой в психике. Самый ранимый возраст, и именно на него пришлось плотное сотрудничество с вылезшим из ниоткуда, как черт из табакерки, дедом.

– Р-рик, а ты когда-нибудь влюблялся по-по-настоящему? – вдруг спросил Морти, посадив свою пятую точку на стол.

– Тебе что подкинуло мысль, что я буду вести с тобой вот эти вот сопливые разговоры про любовь? Пиво? – Санчез посмотрел на внука через плечо. – У меня в руках ещё и нож, если что.

– Тебе сложно ответить? Значит, влюблялся, – Морти пока ещё можно было пользоваться детской логикой и в ответ максимум получить внеочередное звание придурка.

– Морти, ты что, думал, что твоя мать из пробирки вылезла или что?

– Учитывая, кто её отец, вполне могло быть и так, – заметил Морти, ковыряя скатерть ногтями. – Ну я же не про бабушку. В кого-нибудь ещё влюблялся?

Санчезу вдруг подумалось: он жалеет, что собирается жарить рыбу, а не внука.

Ну, то есть…

Нож воткнулся в разделочную доску, и Рик сполоснул руки, явно медля с ответом.

– Ну, допустим.

Морти заерзал задницей по столу от нетерпения:

– Как это было? Она ответила взаимностью? Почему вы расстались? Где она сейчас?

От потока беспорядочных вопросов у Рика заболела голова. Он открыл банку с пивом и выпил половину залпом, развернувшись лицом к внуку.

– Местоимение неверное.

– Мм? Э-это была планета? Коллективный разум? Компьютерная программа? Андроид?

– Это был мужчина, пёс.

Морти завис. Не то чтобы в его юной голове были какие-то гомофобные установки, но почему-то слабо представлялось, чтобы его дед мог любить мужчину. Слабо представлялось, что Рик вообще мог любить кого-либо, поэтому Морти и спросил.

– И… и как?

– Решил ориентацию сменить, пиздюк?

– Нет! Я-я… вообще-то, у меня есть Джессика, я её люблю, и подумал, что ты мог бы дать мне пару советов…

– Мой тебе совет: забудь про любовь, займись наукой, – Рик повернулся обратно и достал из шкафчика муку, продолжая готовку.

***

Морти проснулся оттого, что простынь прилипла к телу. Само тело всё ещё ныло, но уже не так болело – похоже, мазь была практически чудодейственная.

В комнате было темно, а за окном накрапывал мелкий противный дождик. Морти кое-как повернулся набок, пытаясь определить, где он умудрился уснуть.

Комната Рика и Дианы. Он уже был здесь несколько раз.

Когда летающая тарелка приземлялась во дворе дома Санчезов, только вечерело. Солнце клонилось к горизонту, и Рик, перекинув руку Морти через плечо, ковылял к двери, но не понятно, кто кого тащил – это Морти помнил.

Потом – чёрный провал в воспоминаниях. Но на парне была свежая футболка, растянутая донельзя и почти прикрывающая колени, значит, то ли он сумел переодеться, то ли его переодели. Занятно.

Кажется, такого обилия событий за такое короткое время Морти не переживал ни в одном приключении с Риком, а стоило устроить приключение самому себе – и пожалуйста. Радует стабильность: так или иначе, всё пошло по одному известному органу. Но осталось совсем немного, нужные материалы у Рика, и скоро Морти отправится назад в своё время. Вот удивятся родители: зашёл в гараж целый и невредимый, а вернулся весь избитый.

Да, удивятся. Если вообще заметят.

Дверь приоткрылась с тихим скрипом, и Морти внутренне посмеялся тому, что Рик может соорудить машину времени, но не находит этого самого времени, чтобы смазать дверные петли. Санчез тихо вошёл в комнату, на ощупь прошёл к прикроватному ночнику и включил мягкий свет. В его руках была бутылка текилы, которую он с щелчком открыл.

– Всё готово, – сообщил Рик, плюхаясь на кровать рядом с Морти. – Но я бы не бежал на твоём месте в будущее сломя голову.

Морти был согласен, его состояние всё ещё оставляло желать лучшего, и Рик, видимо, решил усугубить, потому что протянул текилу внуку. Парень принял бутылку и сделал глоток сорокоградусного алкоголя прямо из горла. Закашлялся и прикрыл рот рукой. Рик коротко хохотнул, забирая текилу себе.

– Ты пуська, Морти, – незлобно прокомментировал он, тоже делая глоток.

Повисла тишина, в ходе которой двое периодически обменивались бутылкой. Когда текила в очередной раз оказалась в руках Морти, он вдруг произнёс:

– Правда или действие?

Рик взглянул на внука, приподняв бровь:

– Я – чемпион в этой дисциплине, ты проиграешь.

– Главное – не победа, а участие, Рик. Правда или действие?

– Правда.

– У тебя был тройничок? – Морти решил проверить честность дела самым безобразным образом.

– Нет.

– Врешь.

– Ты не спросил, было ли у меня вчетвером.

– Было?

– Да. И так как ты задал два вопроса, я тоже имею право на два.

На пару секунд Морти завис, а потом взорвался негодованием:

– Это нечестно!

– Я же сказал, что я чемпион в этой игре. Правда или действие?

Морти надулся, но через показную обиду проглядывала улыбка. Он разворошил кудрявое гнездо на голове и произнёс:

– Правда.

Рик забрал у него бутылку, отхлебывая из неё.

– Помимо физических увечий эти уроды с Танариса что-то сделали с тобой?

Морти машинально сгреб простыню в пальцах.

– Говорили гадости, говорили, что сейчас тебя разорвут на арене, и они обязательно покажут мне твой труп, а голову насадят на пику. Но если ты о… нет, они не надругались надо мной.

– Это я знаю, – Рик достал из кармана смартфон Морти и крутанул его в руках. – Нашёл его у тебя в штанах. Он был раздавлен, но я починил.

Санчез протянул мобильный внуку.

– С-спасибо, – Морти был больше смущен не тем, что спрятал телефон у себя между ног, а тем, что Рик, по всей видимости, стягивал с него штаны, а он этого не помнит.

– Второй вопрос: у тебя было со мной что-то в моём времени?

– Я уже говорил тебе, – Морти хмыкнул. – В первый день, в тарелке. Нет, Рик, я с тобой не сплю.

– Может, я с тобой сплю, кто знает, – Рик тоже хмыкнул. Морти хотелось спросить: “а что?”, но Рик бы воспринял это как третий вопрос, поэтому парень промолчал. Рик же в свою очередь произнёс: – Правда, пёс.

– Куда ты дел шприц с антидотом, который дала тебе Зандария?

Санчез шумно выпустил воздух сквозь зубы:

– Да никуда, в халате лежал. Я просто решил тебя проверить. Посмотреть, можно ли тебе доверять. На тот момент я ещё не был уверен, что ты мой внучара, сучара, да и кровное родство ещё не даёт доверия. Я ж не знал, что ты к моему члену ртом полезешь!

Морти вдруг смутился. Он поспешил взять у Рика текилу и спрятаться за бутылкой.

– П-правда.

– Ты сказал, что я уходил из семьи. Когда я вернулся?

– Когда мне было четырнадцать. Просто появился на пороге, ничего не объясняя. Пока мама рыдала у тебя на плече, ты играл в гляделки с моим отцом, который, видимо, был не очень рад твоему возвращению.

Рик кивнул сам себе. Загадал правду, и Морти крепко задумался. Около минуты он обдумывал вопрос, после чего произнёс:

– Рик, если бы тебе всё надоело… если бы ты хотел скрыться, то куда бы ты отправился?

Санчез тоже задумался, но к нему слова пришли быстрее:

– На Октотум. Там никто не стал бы меня искать, слишком спокойно по меркам Рика Санчеза. А ещё там растут интересные цветы. Они транслируют чужие мысли. Короче, занялся бы ботаникой. Растения не так бесят, как люди.

Морти улыбнулся. В таком месте Рик быстро бы заскучал. Но, возможно, это действительно идеальное место, чтобы исчезнуть.

– Правда, Рик.

– Не жалеешь, что я твой дед?

Этот вопрос насквозь провонял рефлексией. Морти взглянул на Рика, пытаясь найти на его лице привычную гримасу сарказма, но Санчез сверлил взглядом одну точку на комоде. Морти выдохнул:

– Пока ты не появился в жизни моей семьи, я был простым школьником. Перебивался с тройки на четверку, сох по первой красавице класса и ничего из себя не представлял. А потом пришёл ты и показал мне, что мир необъятен, Вселенная бесконечна, и не только я, но и никто из себя ничего не представляет, хах. Никто, кроме тебя. Так что мне повезло, что ты мой дед. Нет, я не жалею.

Рик едва заметно улыбнулся. Теплый свет ночной лампы сгладил черты его лица, сделав их более мягкими. Морти неожиданно осознал, что несмотря на угловатость, вечно скептический взгляд и подкрадывающуюся старость, Рик был привлекательным. Раньше парень об этом и не задумывался как-то, Рик всегда был просто Риком.

– Действие, пёс, – неожиданно выбрал Санчез, чем выбил Морти из колеи. Он покрутил в руках мобильный и его вдруг осенило:

– Давай сфоткаемся, – предложил парень, включая камеру.

– Лучше бы я его не чинил, – буркнул Рик, но правила игры есть правила – он зашевелился и подсел к Морти вплотную, коснувшись своим плечом его плеча.

Морти поднял руку с телефоном и несколько раз нажал на кнопку цифрового затвора. Со снимка на него смотрел абсолютно спокойный, улыбающийся Рик, и он сам, уставший, но, кажется, счастливый.

– Я не хочу возвращаться, Рик, – вдруг сказал Морти, убирая телефон на прикроватную тумбу. – Там вечно недовольные родители, сестра-стерва и…

“И нет тебя”, – хотелось сказать парню. – “Ты ушёл, бросил семью опять, и в этом ничего удивительного, ведь ты делаешь это не впервые…”

Санчез мотнул головой:

– Тебе здесь делать нечего. Это не твоё время, ты сейчас почти на три десятка лет раньше, чем должен.

– Да, я знаю, просто… – Морти не мог объяснить толком свои мысли, потому что на самом деле всё было ни хрена не просто. —…Когда ещё я увижу тебя рыжим, хах.

– Ну, для этого ты и сделал фотку, нет?

Смит промолчал, только пожав плечами. Рик фыркнул и резко сделал большущий глоток текилы, будто бы ему нужно было набраться уверенности, а потом занюхал крепкий алкоголь кудрявой макушкой Морти. Парень заржал, словно это было самым умопомрачительным зрелищем в его жизни.

Но когда стало понятно, что Рик в такой позе – носом в чужих волосах – и застрял, Морти смеяться перестал.

– Рик?..

– Мм.

Весьма конструктивный диалог заставил сердце Смита биться чаще. Рик уже позволял (позволит, в будущем) себе подобное, но тогда он был вусмерть пьян.

– Для тебя пройдёт мгновение, пацан. Это мне ждать почти тридцать лет, чтобы снова назвать тебя пиздюком, – разоткровенничался Санчез, дыша в макушку Морти теплым воздухом. Морти судорожно выдохнул. Он уже один раз произнёс пророчество – о смерти Птичьей Личности – и, даже если никакие его слова не изменят будущее, играть с судьбой на этот раз не хотелось. Хотелось вновь разреветься, как девчонке.

– Так, – Санчез наконец отлип от головы внука и выпрямился. – Тебе надо поспать. Я пока протестирую пояс времени, чтобы тебя не расщепило на молекулы при перемещении…

– Останься, – тихо попросил Морти, встретив удивлённый взгляд деда. – Ты тоже устал. Дрался там за меня с какими-то ебаками, плюс та рана от псины…

Это, конечно, было слабым аргументом – Рик не выглядел уставшим, видимо, воспользовавшись своим научным гением и придумав, как быстро поставить себя на ноги. Но вместо того, чтобы по привычке ёрничать, он кивнул, отставил недопитую бутылку и начал расстёгивать рубашку, чтобы не смять её окончательно.

В общем-то, было ясно как божий день, что это больше нужно Морти, чем Рику. Санчез кинул рубашку на пол и устроился на кровати поудобнее. Лицом к Морти. Парень перевёл взгляд на сгиб локтя деда – там красовались отметины от его зубов.

– Я знал, что ты не умрёшь там, на Динатрии, – поделился Смит. – То есть, тогда, конечно, я запаниковал, но потом понял. Шрам от укуса. Я уже видел его. Ты тогда не вдавался в подробности, но теперь всё встало на свои места.

– Ну, значит встретимся, – Рик не стал грузить парня теорией вероятности. – Будет, что обсудить.

Рик выключил ночник, и комната вновь погрузилась во тьму.

Где-то между сном и реальностью Морти умудрился осведомиться у Рика, куда пропала Зандария. Ответ про планету Птичьей Личности его вполне успокоил, а новость о том, что вообще-то Зандария – воровка и шпион, ничуть не удивила парня. Он сам неоднократно подмечал, что тетаальфасемийка знает слишком много для обычной проститутки, которую отдали в рабство в десять лет.

“Твой идиотский инфантилизм сыграл нам на руку, пёс”, – иронично подметил Санчез, намекая, что именно из-за Морти Зандария отказалась от своих планов.

Утро Морти встретил с бодуна и с чашкой кофе на кухне. Тёплые солнечные лучи проникали сквозь занавеску, согревая спину парня. После ночного моросящего дождя было свежо, и жизнь не казалась такой уж дерьмовой.

Морти – везучий сукин сын. Если судить по десяткам фильмов про путешествия во времени, сами путешествия во времени редко заканчиваются чем-то хорошим. Но Морти жив, синяки на его теле практически исчезли благодаря чудо-мази, а впереди у него ещё вся жизнь.

И он точно знает, что с этой жизнью делать.

С календаря на парня всё ещё смотрел тысяча девятьсот девяносто третий год, но скоро это изменится. Запоминай, Морти, эту скатерть, эти занавески, цвет стен и тот завтрак с оладьями и апельсиновым соком, который приготовила бабушка Диана, потому что больше ты в этот дом не вернёшься.

Наверное. И это хорошо.

Рик всё ковырялся в гараже, тестируя пояс времени. Отвёртка, которую он отправил на минуту в будущее, вернулась целостной, и это радовало, но отвёртка – неорганическая, поэтому последние полчаса он ловил белку во дворе и сейчас мучил бедное пищащее животное, чтобы проверить, как обстоят дела с органикой.

Зайдя в гараж, Морти протянул деду свою чашку с кофе. Рик отхлебнул немного и продолжил экзекуцию над белкой.

– Вот где у грызунов пояс, скажи мне… – буркнул учёный и в следующую секунду всё-таки отправил белку в будущее. Тупая тишина заставляла посмеяться, но каждый сдержал смешок, бесцельно глядя на то место, где только что было животное.

– Ну, либо через минуту мы увидим кровавый фарш, либо всё будет в порядке, и мы отправим тебя домой, – объявил план действий Рик, отхлебнул ещё остывшего и слишком сладкого кофе.

– Угу, – невнятно согласился Морти, забирая чашку и допивая содержимое до дна. Нелепости происходящего добавляла солнечная погода, которая так и манила прогуляться по пригороду вместо сидения в пыльной лаборатории.

Белка вернулась целая, правда, шокированная происходящим. Она, взвизгнув, впечаталась в ножку стола, потом в стену, а затем покинула гараж под пристальными взглядами двух людей.

– Не будем записывать это в побочные эффекты, – решил Рик, поднимая пояс времени. – Засиделся. Тебе пора домой.

По чашке стекла одинокая тёмная капля, когда Морти отставил её на стол.

– Бери в руку. Есть у меня теория о дубликатах вещей в пространстве-времени, и она тебе не понравится, так что лучше оставить саму приблуду в прошлом.

Морти взял в руки пояс. Он был точь-в-точь как тот, который перенёс его в прошлое, только характерных потертостей и царапин на нем пока не наблюдалось. Рик выставил временные точки на интерфейсе, и Морти почувствовал жгучее желание швырнуть гаджет в стену.

Вот и всё. Приключение подошло к концу. Пора прощаться на двадцать семь лет.

– Думаю, лучше не дышать во время перемещения, потому что белка явно надышалась каких-то интересных ионов. Сразу резких движений не делай, может закружиться голова. Так как это перемещение не только во времени, но и в пространстве, существует вероятность, что ты окажешься частью стола или будешь замурован в стену… Ладно, шучу, я этот момент продумал, и в случае детектирования коллизии, пояс сам чуть поправит координаты…

Научно-просветительский трёп Рика прервал Морти – некому больше было. С каждым словом учёного парень все отчетливее ощущал накатывающую тоску. Он не много раздумывал над тем, что сделал в следующий момент – Морти просто встал на мыски и прижался своими губами к губам Рика.

А Рик не стал строить из себя персонажа романтической комедии и застывать в шоке от происходящего. Он вообще повёл себя так, будто только и ждал, что Морти его поцелует: Санчез положил руку на поясницу парня и прижал его к себе.

Они целовались остервенело, будто в последний раз. В принципе, так и было – один за тридцать лет позабудет, каково это, а второй доподлинно знает, что другого шанса может не быть.

Рика совершенно не волновало, что гаражная дверь открыта настежь, и какой-нибудь случайный прохожий может увидеть, что этот очевидно странный и пугающий учёный творит с подростком. Морти вцепился в лацканы халата, углубляя поцелуй. Рик развернул его и заставил забраться на рабочий стол, после встав между его ног.

Прервав поцелуй и уткнувшись лбом в лоб Морти, Санчез вцепился пальцами в кудри парня и выдохнул, закрыв глаза:

– Я тебя испорчу. Не сейчас, так через тридцать лет.

– Ты уже испортил. Точнее, испортишь, но для меня это уже совершенное действие.

Морти глаза не закрывал. Запоминая каждую черточку и каждую морщину на лице деда, словно видел его в первый и последний раз.

Рик обречённо посмеялся, вцепившись в волосы внука сильнее.

– Вселенная ненавидит меня. Из всего многообразия существ в этом мире, почему-то именно ты меньше всех раздражаешь меня.

– Она не ненавидит тебя, Рик, иначе бы давно уже раздавила, – отозвался Морти. – У неё просто особенное чувство юмора.

Санчез открыл глаза. Кто бы мог подумать, что этот псих – из тех, кому сложно оставлять кого-то позади.

Кому сложно уходить самому.

Морти потянулся вперёд и оставил влажный след на виске Рика. Вся его неумелость в подобных делах, весь его мандраж сейчас ничего не значили, хоть и были заметны – парень дрожал, ощущая, как чужие пальцы перебирают локоны его волос. Эта отчаянная и абсолютно неловкая близость занимала все мысли юноши. Запомнить, сохранить и держать в сердце на самый крайний случай, когда станет совсем невыносимо от повального одиночества. Рик переместил руку на затылочную часть шеи Морти и чуть отстранился.

– Не тяни. Иначе это будет длиться бесконечно.

Морти взял в руки пояс времени. Светящийся центр конструкции призывал нажать кнопку и закончить бессмысленное прощание.

– Воспитывай мою маму хорошо. И скажи ей, что её детям-подросткам можно гулять до одиннадцати вечера.

– Ты же знаешь, что всё равно не прокатит, – усмехнулся Рик.

– Знаю. Но как последний дурак надеюсь, что всё будет иначе, – Морти выпрямился. – Прощай, Рик.

– До встречи.

Морти нажал на кнопку и исчез в завихрении пространства. Пояс времени со стуком приземлился на стол. Стало тихо, и Рик наконец почувствовал, как в спину жарит утреннее солнце.

Санчез выдохнул. Полез под стол и вытащил оттуда пустую картонную коробку. Сложил туда пояс и остатки материалов, из которых и собрал машину времени. Пустая чашка из-под кофе мозолила глаз, на календаре на кухне был тысяча девятьсот девяносто третий год, Рик Санчез был молодым, рыжим и гениальным, у него была крепкая семья, любимая жена и очаровательная дочь, а до появления внуков было ещё много лет. Когда-нибудь всё это изменится, он знал это и до появления гостя из будущего в своём доме. Просто потому что это Рик Санчез, однажды его сумасбродство, тяга к приключениям и скверный характер сыграют с ним злую шутку. Монстр, в глубине души жаждущий искупления, не найдёт спокойствия.

Рик взял маркер и написал на коробке:

“Time Travel Stuff”.

Содержимым коробки он никогда не воспользуется, потому что больше глупости его в этом мире раздражала только бессмысленность.

И ожидание.

Комментарий к Правда и действие

Спасибо ртутному маю и Мунхё за подписку на патреон и спасибо elem konon за донат на карту. Придало скорости и вдохновения.

Кстати, подписчики патреона получают части глав раньше их релиза на фикбуке. Да и в комьюнити они сплотились очень быстро, теперь травят байки в телеграм-чате и издеваются над дедом (надо мной, как я успел стать дедом-то вообще?)

Присоединяйтесь к нам. Инсайды, шутейки, плюшки – всё прилагается.

========== Прощания и приветствия (Эпилог) ==========

Морти словно вынырнул из толщи воды, пытаясь хапнуть побольше воздуха в сжавшиеся от давления лёгкие. Перемещения во времени-пространстве – не самая приятная штука.

Первым, что услышал Морти – смех своей семьи. Они-то празднуют Рождество, не зная, что младший из Смитов пережил. Для них прошло мгновение, для него – целая неделя, насыщенная событиями настолько, что поверить в подобное крайне сложно.

Морти осмотрелся. Всё было на своих местах. Первым делом парень поднял пояс времени, который перенёс его в прошлое, и убрал в коробку, а саму коробку поставил в стеллаж, откуда и брал.

Всё ещё пытаясь отдышаться, он осмотрел и себя. Грязнющие штаны и футболка молодого Рика – вот что на нём было. Морти сжал в пальцах ткань футболки, приходя в себя.

Было? Было. Двадцать семь лет назад.

На глаза юноши попалась аккуратно запечатанная коробочка, перевязанная атласной лентой – его подарок Рику на Рождество. Рику, которого нет дома, который и не собирался возвращаться. Морти взял коробку и швырнул её в пустое мусорное ведро – подарок был настолько детский и наивный, что теперь парню было почти стыдно за его существование.

“На Октотум. Там никто не стал бы меня искать, слишком спокойно по меркам Рика Санчеза”.

План Морти был до идиотизма прост. Он отправится на этот Октотум и попытается найти деда и вернуть его домой, чего бы ему это ни стоило. Без летающей тарелки или портальной пушки найти Октотум будет сложно, но после того, как на Земле побывала Федерация, инопланетянина найти можно даже в сточной яме. Найдёт, разузнает, добудет транспорт, вытащит Рика хоть из самой Преисподней и…

Стук в дверь гаража был неожиданным. Морти вздрогнул, с подозрением посмотрев на источник звука. В Рождество по домам ходят дети из местной церковно-приходской школы и насилуют уши пением всем сердобольным. Но обычно такие люди стучатся во входную дверь, а не в гараж.

Морти покопался в ящиках и достал бластер. Спрятав его за спину, он подошёл и нажал на кнопку открытия двери.

Эта сучья дверь открывалась до того медленно, что Смит начал притопывать ногой от нетерпения. Ноги в кедах и джинсах ему ни о чём не сказали, а вот четыре руки, одетые в кожаную куртку с подкладкой вызвали у Морти всплеск радости.

Когда дверь соизволила открыться полностью, на Морти смотрела Зандария, подёргивая головными антеннами от переживаний.

– Занди! – Морти бросился подруге на шею, обняв её так крепко, что суставы захрустели у обоих.

– Ты предложил навестить тебя через двадцать семь лет в земное Рождество, если я не разлечусь на атомы, – со смешком напомнила Зандария, обвивая туловище Морти четырьмя конечностями. – Я не разлетелась.

Морти отпустил девушку, чтобы получше рассмотреть. Зандария практически не изменилась за двадцать семь лет. Она выглядела чуть старше самого Морти, но явно не на три десятка.

– Как ты… Сколько тебе лет?

– Хронологически – около сорока пяти. Физически – двадцать.

Работа мысли отразилась на лице Морти, но Зандария решила не ломать парню мозг:

– После того, как ты отправился в настоящее, мы с Санч’езом ещё пару лет путешествовали. Иногда по его делам, иногда – по моим. Но через какое-то время Федерация плотно взялась за поиск меня, а у Птича на родине, где я жила, началась полномасштабная война. И Санч’ез отправил меня в криостазис. Там я провела почти двадцать пять земных лет. Федерация посчитала меня мёртвой, а ещё я осталась в том же временном отрезке, что и мой лучший друг Мор’ти Сми’т.

Морти стушевался, не ожидав такого признания. В общем-то, друзей у него особо и не было, так что носить гордое звание лучшего друга Зандарии Морти был не против, тем более, что они столько пережили вместе.