Текст книги "Битва за солнце (СИ)"

Автор книги: rocytpmeneek

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Не могла заснуть лишь серая львица, впервые за день сумевшая взглянуть на мир – яркое солнце больше не раздражало её чувствительных глаз. Руди маячила возле ручья, боясь себе признаться в истинной причине своего нежелания спокойно засыпать.

«Обычный же лев», – говорила она сама себе, судорожно смотря под лапы. Да, вполне обычный, но явно не для неё! Руди не могла выпустить из мыслей его высокий, мускулистый силуэт, чертовски притягательные лазурно-синие глаза. Неужели первая влюблённость решила настигнуть её именно в зрелом возрасте?

Львицу утешали слова шамана, ведь тот заявил, что его внук ещё вернётся. Каким-то внутренним чувством она осознавала, что именно этот лев предначертан ей самой судьбой. Или именно так работает всякая влюблённость?..

Среди деревьев на соседнем берегу она заметила слабое движение. Сверкнула пара зеркально-голубых глаз. Руди не потребовалось много времени, чтобы понять, что к чему – этот лев тоже не мог найти себе места, скитался по саванне, не в силах заснуть… Она окликнула его. Тот встрепенулся и скрылся в заросшей терновником тропе, ведущей на другую сторону водоёма.

Высокий, коренастый лев оказался прямо перед некрупной, дрожащей от пустынного ветерка Руди. Она как-то прискорбно опустила голову.

– Это как-то неестественно и глупо, – призналась она незнакомцу, – мы стоим тут одни, не в силах понять, что притащило нас к реке в одно и то же время.

– Это случайность. Я не следил за тобой, – ответил ей красивый, звонкий голос.

– Верю, – откликнулась она. – Как твоё имя?

– Джахили. Ну, а твоё я уже слышал, – ответил лев с длинной чёрно-коричневой гривой.

– Я не представлялась. Значит, ты всё-таки следил за мной? – поймала она Джахили.

– За тобой – ни в коем случае, – он широко улыбнулся, – я смотрел, уживается ли Масао в вашем прайде.

Руди хмыкнула, с хитринкой глянув на нового знакомого.

Они бродили всю ночь среди синих холмов, разговаривая обо всём на свете. Руди поведала свою печальную историю об убийстве сводной сестры и скором изгнании, но Джахили ничуть не осудил её. Вряд ли лев, проведший всю жизнь в борьбе за своё существовании и пропитание, никогда не встречал братоубийц на своём пути.

– Мне очень жаль, что ты не хочешь быть частью прайда, – сказала тихо Руди, когда первые утренние пташки уже повылетали из своих укрытий.

– Я не собираюсь связываться с наглыми, изнеженными политиканами, – фыркнул тот в ответ, – может… мы уйдём вместе и образуем собственный прайд? – тот с небольшой неуверенностью во взгляде покосился на Руди.

– Чтобы стать «наглыми, изнеженными политиканами»? – усмехнулась она в ответ. – Мы не монархи. Мы – бойцы. Думаешь, в прайде всё так плохо?

– Я привык быть один. Свободным, полным силы. Ненавижу подчиняться. Особенно, какому-то странному льву с белой, как у зайца, шкурой, – фыркнул Джахили.

Руди бесцеремонно расхохоталась своему другу в лицо. Тот фыркнул и нахмурился.

– Ты ведь совсем не знаешь Рихани. Он – великий монарх… По крайней мере, станет таким, я уверена, – сказала гордо Руди. – Все мы, кто в прайде – отбросы общества. Изгнанники, бастарды, одиночки. Но Рихани дал нам шанс на светлую жизнь. Этот шанс есть и у тебя. Мы что-нибудь придумаем, сможем жить отдалённо от большинства, если хочешь…

– Я… не могу, – выдавил Джахили, – прости. Мне нравишься и ты, и моя свобода. Я не могу выбирать.

Руди отвернулась и закусила губу.

– Тогда до завтра. Мне лучше вернуться и подремать. Утром на охоту, – сказала она несколько обречённо.

– Значит, завтра вечером там же, у реки? – спросил взволнованно Джахили.

Руди кротко кивнула в ответ и удалилась с заросшего мелкими бледными цветами луга.

***

Охота выдалась долгой и неудачной. Ни одной живой души не было на нейтральных землях. Канза вела охотниц возле границы с прайдом бесов, вглядываясь вдаль в поисках пищи.

– Может, нам стоит поискать на их территории, – подоспела Сабаси, расстроенная плохой охотой.

– Нам не давали распоряжения идти туда, – ответила нервно Канза. Но что скажут львы, если они вернутся с пустыми лапами?

– Но ты же королева… Одна команда – и мы пойдём за тобой, – подхватила сестру Хакини, явно настроенная сегодня на энергичную пробежку.

– Припугнём бесов. Будем потихоньку помечать границы, – шепнула Сабаси на ухо бурой львице.

Канза остановилась. Она тяжело и неуверенно вздохнула и повернула к пастбищам прайда Навири.

***

Среди небольших болотно-зелёных холмов паслись две зебры. Они несколько обречённо стояли и жевали траву, иногда стукая себя по поджарым бокам в попытках отогнать надоедливых мух.

– Основные силы тратим на ту, что покрупнее, – сказала тихо бурая королева, – если будет шанс, ловим и вторую.

Львицы крались среди возвышающихся над душистыми цветами холмиков, вглядываясь в небольшой пустырь, где находились травоядные. Канза кивнула, дав львицам сигнал расходиться. Те поспешили по разные от неё стороны, бесшумно переступая по шелестящей под ветром траве.

Канза выжидала, пока все займут свои позиции. Бурые миниатюрные ушки прижались к гладкой, тёмной щеке. Рыжеватая кисточка хвоста спряталась в траве, сливаясь с глинистой почвой. Хищница осторожно, беззвучно кралась к своей добыче. Вдруг зрачки её резко расширились, и львица бросилась к зебрам, выпуская в предвкушении острые когти.

Обе чёрно-белые лошади опешили, встали на дыбы, бросившись врассыпную. На более крупную из них уже мчалась Сабаси во всей готовности. Все львицы бросились на крупное травоядное, повалив его на землю. Сёстры вгрызлись в шею зебры, удушая её; Канза держала задние ноги, чтобы та не ранила никого из львиц; Руди была занята передними ногами.

Через какое-то время зебра перестала истошно биться и лягаться. Лишь иногда она кротко дёргалась, но после каждой такой попытки клыки охотниц на её горле стискивались всё сильнее.

Что-то заставило разгорячённую Канзу оторваться от своей добычи. Тени. Три высокие угловатые тени были перед ней. Охотница встрепенулась, ошарашено смотря на эти силуэты. Перед ними стояли три львицы – королева Имара с двумя своими подданными.

Впервые Канза видела кого-то из бесов так близко. Все три неприятельницы были по-одинаковому растрёпанными, резкой и устрашающей внешности, высокими и мускулистыми. Сама Имара выглядела строго и сварливо. У неё был странный болотно-коричневый цвет шкуры. На лбу красовался уже облезший шрам.

Королева бесов не стала тратить время на игру в гляделки. Она с истошным рыком бросилась на Руди, находившуюся к ней ближе остальных, две охотницы полетели на Канзу.

Бурая львица резко выпрямилась и ударила когтистой лапой по морде вражеской охотницы. Та заскулила и закрыла лапой окровавленные глаза, но на неё тут же прилетела взъярённая Канза, прижимая к земле и удушая. Вторая из подруг Имары вцепилась в спину бурой королевы, пытаясь оттащить её от поваленной соплеменницы, но с той теперь боролись Хакини и Сабаси, покончившие с зеброй.

Руди досталось сильнее всех – королева совсем неожиданно бросилась на занятую своим уловом охотницу, повалила её на землю, предварительно ударив несколько раз по бокам. Серая львица оттаскивала от себя взбешённую неприятельницу, не в силах нанести собственный удар. Имара изловчилась и укусила соперницу за шею, выдрав клок шерсти с кожей в придачу. Руди оскалилась и, собравшись с силами, ударила нависающую над ней львицу в живот. Закрыла глаза, ибо была уверена, что в отместку тотчас прилетит свежий удар. Странно, но довольно некрепкий и слабоватый удар Руди подействовал – Имару словно отбросило в сторону. Серая львица открыла в смятении глаза. Перед ней предстала прекрасная картина – крупный коричнево-серый лев, её вчерашний знакомый, тащил по кровавой траве её соперницу с перекушенной глоткой. Джахили бросил задыхающуюся болотную львицу у кустов и поспешил к шокированной Руди, помогая той встать.

Канза таки придушила ту охотницу, что бросилась на неё. Второй же удалось сбежать из лап сестёр – она, ковыляя и выплёвывая из пасти кровь, побежала к скале. Хакини хотела было добить её, но Канза остановила её лапой. «Пусть Навири узнает всё с её слов», – сказала она с явной злобой.

Руди, на груди и боках которой красовались кровавые отметины, подошла к Канзе, устало, но довольно смотря на неё. Королева обеспокоенно глянула на замученную львицу и на её друга, стоящего рядом.

– Спасибо, что помог нам, – признательно сказала незваному гостю бурая королева.

– Это я должна его благодарить, – коротко отрезала Руди, – она бы убила меня, если бы Джахили не подоспел вовремя.

Сёстры взяли зебру, ожидая, когда Канза даст команду идти. Бурая львица действительно повернулась к ним, но Руди, ступившая всего один шаг и упавшая после этого на кровавую землю, заставила её остановиться. Джахили озабоченно подоспел к ней, не дав распластаться по выпачканной траве. Львица коротко выдохнула и закрыла глаза. Лев подлез под неё и закинул на спину, осторожно разместив её голову на своей пышной, мягкой гриве.

Вся эта конструкция с зеброй и раненной львицей шла впереди. Канза обречённо шагала за ними, думая, как объяснить произошедшее Рихани. Смотря вперёд, на дальний глубокий лес, королева заметила хитрую, улыбающуюся мордашку Руди перед собой. Она преспокойно лежала на спине своего покровителя, смотря с ликованием на Канзу. Две победы за одну битву! Бурая львица лишь усмехнулась и покачала головой.

Комментарий к Первые жертвы

Не знаю, будет ли кому интересно, но у меня есть список имён героев фф и их перевод. Просто кину его сюда, можете глянуть:

Рихани – сладкий базилик;

Аскари – воин;

Канза – греться;

Квели – истина;

Кидого – малыш;

Самвири = терпеть+ветка (Saburi+Tamviri);

Вахока – (составное слово) безумие;

Рудуфу (Руди) – удваивать

Масао – реликвия

Мункари – отрицательный персонаж

Имара – прочный, крепкий

Бакора – удар палкой

Навири – сиять, блестеть

Сабики – возглавлять, – мать Рихани

Ризаву – запасной, – батя Рихани

Хакини – (составное слово) истина

Темеко – дрожь

Сабаси – разлад, неприязнь

Тобомали – (tobo+jamali), дыра+приветливый (самый удачный перевод, имхо))0)

========== Моя Борьба ==========

Это было очень странное утро. Вся саванна словно покрылась белой пеленой – невесомым пухом, который нельзя было потрогать. Видимо, кусочки кудрявых облаков обрушились на землю… Но грохота падения слышно не было. Не было слышно ничего, совершенно ничего… Лишь пустая, матовая пустота, проникающая не в уши, а прямо в мозг, в самый разум.

Маленький львёнок испуганно, в оцепенении делал плавные шажки, такие же невесомые и бестелесные, как тот небесный пух, по которому он шёл. Самвири казалось, что она разучилась дышать. Она не чувствовала лап, не чувствовала, как её от страха выпущенные коготки царапали землю. Вдруг среди этого бесконечного ватного тумана она заметила высокий, сгорбившийся силуэт у холма. Там стоял огромный олень с широкой, вздымающейся от рваного дыхания грудью, массивными ветвистыми рогами и горящими синим пламенем глазами. Неприветливый олень явно заметил удивлённый, пристальный взгляд кошачьего детёныша – крупный зверь встал на дыбы и взревел так, что из его ноздрей вырвался горячий и мокрый пар. Самвири стояла в десятке метров от этого зверя, но увидела, как мельчайшие капли влаги из оленьего носа приземлились на её шкурку. Да, она лишь видела их, но никак не чувствовала – её тело вообще отказывалось проявлять чувствительность, а лапы словно приросли к земле, как слабенькие, только взошедшие ростки. Сами бы эти ростки никак не отделились от почвы, но вот с посторонней помощью…

Долго ждать помощи не пришлось. Олень летел на львёнка, и из-под копыт его сыпались мелкие, острые куски почвы, перемешанной с корнями. Огромный самец прыгнул ввысь, растопырив свою могучую грудь. Самвири не могла даже пошевелиться – она сидела и наблюдала за этим странным существом, разинув рот. Олень застыл в прыжке. Просто повис в воздухе, словно скованный какими-то невидимыми цепями. Он ревел, брыкался, лязгал зубами – но что-то мешало ему опуститься на землю и раздавить бедную Самвири.

«Невероятно…», – пронеслось в голове у львёнка, когда она в очередной раз обошла и осмотрела взлетевшего, но не приземлившегося своего убийцу. Теперь она могла ходить, даже чувствовала лапы – это «исцеление» было столь же внезапным, как и атака оленя.

Это был очень странный сон. Очнувшийся от дремоты львёнок долго не мог прийти в себя, осматривал свои лапы и искал взглядом белый туман – но кругом лишь росли обычные, уже приевшиеся взгляду кустарники и спали непробудным сном члены прайда.

*****

Вахока и Аскари, живот которого уже заметно поджил, проходились вдоль территории нужного им прайда. То место, где пали королева бесов и охотница, было зачищено – трупы куда-то испарились, но запёкшаяся кровь на тёмной траве не таила прошлого.

– Кем мы станем, когда будем жить в прайде? – спросил задумчиво жёлтый лев у своего друга.

– Теми же, кем и сейчас являемся, – пожал плечами Аскари, – а что должно измениться?

– У нас будут новые заботы с новыми зверями, новая территория… Ты так и останешься правой лапой Рихани, но кем буду я? Мои скудные знания о травах и в подмётки не годятся умениям Масао, – пожаловался Вахока.

Аскари фыркнул, задумавшись.

– Попросись к нему в ученики. Вряд ли его родной внук жаждет быть шаманом, так что у тебя большие шансы, – рассудил синеглазый лев.

– Как думаешь, Джахили останется с нами? – улыбнувшись, спросил Вахока, вспомнив внука своего возможного наставника.

– Я более чем уверен. Он сдружился с Руди, ни на шаг её не отпускает. До прайда ему дела нет – но если Руди уговорит его сражаться за всех нас и за неё саму, то тот станет нашим надёжным помощником.

Жёлтый лев ухмыльнулся, прищурив маленькие зелёные глазки.

– Джахили очень силён. Странно, что они так хорошо поладили с Руди, так быстро сошлись… Кстати, о сердечных делах. Ты никогда не говорил, что случилось с матерью Самвири, – сменил Вахока тему, искоса глянув на собеседника.

Аскари запнулся, опустив голову в пол. Вахока виновато отвернулся, поняв, что спросил лишнего.

– Тобомали. Так её звали. Только узнал её – такуюлёгкую и манящую, словно летний бриз, – и понял, что больше не увижу ничего кроме неё. Она не была пламенной красавицей, нет, но черты её были прекрасными, какими-то… возвышенными, славными. В её серых, словно дымка, глазах, отображалось всё и сразу – и загадочная женская нежность, и задумчивая милая невинность. Я не думал тогда ни о чём, кроме Тобомали. Даже позабыл о нашем с Рихани плане насчёт создания прайда, хотя Рихани был мне важен ничуть не меньше внезапно возникшей в моей судьбе львицы. Мне казалось, она отвечала взаимностью – искренне смеялась над сказанными мной глупостями, покидала свою стаю, чтобы посмотреть на звёзды со мной наедине. Я бы отдал свои последние дни лишь ради того, чтобы повторить эти мгновения. Но знал бы ты, в какое бешенство я пришёл, когда один из охотников назвал Тобомали… нечистой. Он сказал, что она проводила ночи с каждым из их стаи, да и на них её круг не ограничивался… Я был взбешён, готов был накинуться на этого льва за то, что тот распускал подобные сплетни. Я долго уверял себя, что это неправда. Отказывался смотреть истине в глаза. Обманывал себя, говоря, что сейчас она пошла к берегу реки с вожаком и его братом для того, чтобы половить рыбу.

Я слышал, как она смеялась. Тем же самым искренним и бесподобным в своей музыкальности хохотом, что демонстрировала мне. Мы вскоре покинули этот прайд, когда Мали узнала, что ждёт прибавления. Я ни на секунду не сомневался, что этот детёныш – мой, я чувствовал это. Но мне было горько от всех тех измен, что были совершены этой львицей. Я был для неё таким же мальчиком-игрушкой, как и остальные львы – но она всё равно пошла за нами… Это было странно. Я посчитал тогда, – да и сейчас считаю, – что в ней заиграли нотки милосердия вперемешку с предусмотрительностью. Она уже тогда решила, что покинет меня. Но захотела дать шанс своему ещё не родившемуся детёнышу, ибо знала, что я никогда не оставлю своего ребёнка, ибо он – ещё и её часть … Она знала о моих чувствах больше меня самого и всё прекрасно просчитала. Раньше я злился и не находил себе места из-за её очередного предательства, но теперь я благодарен Тобомали – она научила меня любить и чувствовать. Отобрала эту возможность. А потом вновь вернула, оставив мне Самвири.

Аскари закончил свой рассказ с неуместным выражением гордости в глазах.

– Это… звучит трагично, – сказал тихо жёлтый лев, смотря на друга. – Но ведь болящее сердце – работающее сердце, верно? Всё ещё впереди. Самвири заслуживает куда больше твоей любви, чем её мать. И этот львёнок нуждается в твоей заботе, – обеспокоенно заметил Вахока.

– Я знаю, прекрасно знаю это. И вечно буду защищать свою дочь, до конца своих дней, чего бы мне это не стоило, – поклялся Аскари, нахмурив брови и уставившись на горящее солнце.

*****

Тем же вечером разбушевалась гроза. Белые рваные линии сверкали над пологой горой, с которой не сводил глаз Рихани. Где-то вдалеке послышался раскат грома.

Его прайд спокойно существовал уже долгое время, и именно сейчас пришла пора изменить это. Кажется, дождь лил ещё и в тот день, когда они с Квели бежали из прайда. Эта ассоциация невольно рождала в голове принца пейзажи родного места, которое сейчас принадлежало чужакам. Он вспомнил, как в подобные ненастные дни его мать садилась у самого края скалы и наблюдала за прайдом. В детстве Рихани не понимал всей роковой сущности подобной медитации – но теперь и он, сам того не замечая, садился и смотрел на окрестности, не замечая никого вокруг. Лишь светящиеся под ливневыми тучами облака, слишком контрастные и яркие для такой погоды.

Вдруг лев уловил чьё-то чуткое дыхание позади – к нему подошла Канза, слабо улыбаясь. Глаза её бегали, а это означало, что она чем-то обеспокоена.

– Всё в порядке? – спросила она у белого льва. Рихани уже который день вёл себя странно – уходил ото всех и смотрел вот так, как сейчас, на природу в полном одиночестве.

Принц сглотнул ком, вставший в горле. Прикрыл уставшие глаза.

– Я думаю, пора, – оповестил он тихим, но уверенным голосом.

Лишьчерез несколько мгновений Канза осознала суть его слов. По её телу прошла холодная дрожь.

Рихани овёл её взглядом и встал. Он выискал небольшую возвышенность – горсть полуразбитых валунов – и направился к ней. Принц был возвышенно-спокоен, когда сердце королевы его колотилось и разрывалось от предстоящего события.

Рихани остановился на камнях и окинул взором своих подопечных. Все были заняты своей рутиной – болтали, дремали, ленились. Принц молча смотрел на них, выжидая, когда они сами заметят его и подойдут ближе. И ждать ему пришлось бы долго, если бы предприимчивая Канза не зарычала, стоя под валунами и уже ожидая речи своего возлюбленного.

Члены прайда с опаской и одновременно с тревожным волнением начали подходить к своему вожаку. Тройняшки и Вахока с искренней верой и восхищением смотрели на своего лидера; Самвири держалась рядом с отцом, а Джахили, решивший всё же отдать должное Рихани, встал поодаль рядом с Руди и старым шаманом.

Белый лев оглядел толпу и громко выдохнул.

– Мы все – бойцы, – начал он, смотря сначала в глаза Канзе, а затем расфокусированно – за неё, – мы сражались каждый день, каждую ночь, каждую секунду. За еду. За жизнь. За счастье, своё и близких. Пришла пора сразиться и за землю – это наш шанс обрести пристанище. Вы все были мне верными друзьями и помощниками всё то время, что мы знакомы, но я скажу ещё раз – если кто-то не хочет рисковать и драться насмерть за будущее нашего прайда, то он волен уйти сейчас.

Рихани оглядел своих приспешников. На секунду ему даже показалось, что они обижены его последними словами.

Аскари вышел вперёд, встав прямо под камнями, на которых находился его друг. Он приоткрыл пасть, желая что-то сказать, но почему-то замолчал. Лев на несколько мгновений смотрел белому принцу в глаза, а затем зарычал так громко, как ему позволяли голосовые связки.

И этим было всё сказано. Пусть бесы, пусть саванна слышит, что пришла новая эра!

Канза тотчас подхватила своего товарища, взвыв так же протяжно и громко. Вскоре весь прайд заревел, включая малышку Самвири, которая мяукала посреди толпы взрослых, даже не видя своего короля за головами и спинами соклановцев.

*****

Дождь мелкими ледяными шипами летел с небес. Полный готовности и пламени прайд следовал за своим предводителем. Бесы явно были осведомлены о грядущей битве. Несколько львиных силуэтов маячило возле пологой скалы – издалека Рихани признал только Бакору, одну из жён Навири. Это была высокая, худая львица с тёмно-серой шкурой и блестящими карими глазами.

Сквозь серо-бурые, словно шкура разодранной полёвки, тучи, начало продирать свои красные лучи предзакатное солнце. Рихани остановил прайд и пошёл в одиночку навстречу королеве бесов. Львица горделиво стояла посреди поросшей трухлявым мхом поляны, разглядывая своего соперника и его приспешников.

Они остановились в паре метров друг от друга. Почти одного роста, с безличным и флегматичным выражением морды. Королева оскалила острые клыки и усмехнулась в таинственной гримасе:

– Так вот ты каков, Рихани. Признаюсь, думала, ты увесистее и крупнее, – съязвила она, облизнув пересохшие губы. – Ты вряд ли встретишься сегодня с моим мужем. Не пройдёшь даже через охотниц.

– Молись, чтобы ты встретилась с ним, но уже на том свете, – рявкнул в ответ Рихани, также показывая клыки.

Бакоре явно не понравился напор соперника. Она зарычала, приказывая своим подданным наступать, но удар когтистой лапой заткнул её и заставил отшатнуться назад. Смоляные глаза львицы горели от ярости и предвкушения боя – из недр её пасти вырвался отвратительный смешок, и она в позе готовности нацелилась на своего обидчика.

Первая кровь бесов была на лапах Рихани – несколько львов из его прайда уже подоспевали на помощь. По кроткому кивку своего вожака тройня, Джахили и Руди кинулись в бой.

Львицы бросились к троим охотницам, также подбирающимся к месту потасовки. Джахили подоспел к ошарашенной ударом Бакоре и вцепился ей в горло. Королева взревела и начала колотить льва задними лапами, но Руди быстро подоспела на помощь возлюбленному. Бакора впилась железными когтями в грудь крупного льва; протяжно зарычала, когда её дыхание начало сбиваться под его весом. Джахили подмял под себя королеву, вдавливая её в сырую от дождя траву; Руди мельтешила рядом, стараясь поудобнее ухватить её за живот. На последнем издыхании, срывая голос и роняя бранные слова, Бакора сделала последний рывок и выбралась из объятий синеглазого воина – но Руди тут же оглушила её и впилась в шею. Больше воя королевы прайд слышать не мог.

Тройняшки кружились в яростном танго с тремя охотницами Бесов. Одна из неприятельниц постоянно нападала на Хакини и тут же отпружинивала назад, стараясь тем самым вывести из себя самую слабую, на её взгляд, соперницу. Вскоре ей удалось повалить выдыхающуюся Хакини на землю, но сестра её тотчас подоспела на помощь и нанесла рваный удар наглой охотнице по носу.

Дальнейшего развития драки Рихани не суждено было увидеть – он быстрыми шагами взлетел наверх скалы; оставшаяся часть прайда еле поспевала за ним.

Высокий, мускулистый лев с тёмно-серой шерстью, Навири, стоял у входа в пещеру, готовый встретить своего главного соперника в любую минуту. Неподалёку от отца выжидал появления белого принца и Мункари, молодой и вожделеющий битвы и крови воин. Бесы полукругом стояли рядом с вожаком, взмокшие и ещё более растрёпанные от дождевых капель. Кругом пахло жжёной шерстью, прогорклой листвой и ливнем.

Рихани взошёл на пологую скалу. Вместо кучи вражеского прайда сознание нарисовало на скале мать, белоснежную львицу, меланхолично сидящую у обрыва и смотрящую вдаль. Шерсть её была абсолютно сухой, несмотря на леденящий и душу, и тело, ливень. Но реальность не до конца покинула принца – совсем скоро в чёрном пятне перед собой он стал различать рваный силуэт Навири.

Чёрный лев шагнул вперёд, оскалив острые клыки. Он был наголову выше Рихани. Принц также двинулся ему навстречу, бесстрашно смотря в его глаза, черные, словно уголь, и туманные.

Пасть Навири вдруг расплылась в ликующий улыбке. Он приблизился к уху белого льва и прошептал ясным, шероховатым баритоном:

– Мошенник. Я видел настоящего принца Рихани. Тот орал, как последняя шавка, когда я раздирал ему брюхо. Обманщик! За кого ты себя выдаёшь?! – зарычал он вновь.

– Хоть я и не первенец, но всё ещё сын Ризаву и Сабики. И я отомщу и за них, и за своего брата, – прошипел белый лев в ответ.

Речь белого льва была преисполнена благородным пафосом и ликующим желанием мести.

Глаза Навири загорелись с новым блеском.

– Точно! Ты такой же хлипкий и светлый, как и твоя шлюха-мать. Знаешь, что я сделал с ней и до, и после того, как пробил башку? Так её в жизни никто не драл, и лапы с хвостом были в кровавой каше далеко не из-за ран, – расхохотался вожак Бесов, смотря на своего идеального врага.

Сердце защемило. Рихани приготовился дать команду к атаке и зарычать, но твёрдый удар Навири сбил его с лап.

– То же будет и с твоим тельцем, мамин сынок, – оскалился чёрный лев, кидаясь на Рихани.

Принц принял удар, вцепившись в шею вожака, и вместе они скатились с пригорка на один из нижних ярусов скалы. Навири оказался сверху, в приоритетной позиции – а потому немедля зажал горло соперника костлявой лапой, пытаясь задеть его ещё и клыками.

Тем временем битва не на жизнь, а насмерть происходила и на верху скалы – львы и львицы, королевские приближённые и простые охотники – все катались по пыльной, сырой каменной горе в попытках защитить своё право на владение этими землями. Аскари, как и полагалось правой лапе короля, взял командование прайдом на себя – также пришлось поступить и Мункари ввиду отсутствия отца.

Сквозь частые, рябые капли дождя эти двое пересеклись взглядом. Аскари осознавал своё превосходство над этим молодым, бесправным щенком, только вчера переставшим лакать материнское молоко. Но осознавал и его опасность, растущую каждый день физическую силу, о чём напоминал уже заросший шрам на животе песочного льва. Внебе раздался грохот и на пару секунд итак тусклое, предзакатное солнце исчезло за громовой тучей. Аскари улучил момент и с рёвом кинулся к неприятелю. Львы упали на скользкие каменные плиты, вцепившись друг другу в гривы.

Морду Мункари поразила такая же грубая, безумная улыбка, которая минутой ранее сияла на губах его отца. Задней лапой он впился в оставленную им же рану на животе льва и начал раздирать её вновь. Аскари взвыл, чуя вновь поражающую весь его дух боль, но нашёл силы не ослаблять хватку и начал душить соперника сильнее прежнего. Теперь пришёл черёд скулить Мункари. Молодой лев закряхтел, заизвивался, словно раненая в голову змея; он обхватил когтистыми лапами плечи соперника, но ярости последнего не было предела. Аскари сделал окончательный рывок, и струя бардовой крови, словно фонтан, брызнула из пасти уже смиренно лежащего под ним льва. Задыхаясь в собственной красной жидкости, Мункари полетел вниз со скалы, конечно, не без помощи соперника.

Еле дыша от натуги и вновь разодранных шрамов, победитель схватки положил голову на холодный каменный пол. Не было сил встать. Ливень хлестал по спине, по кровоточащим ранам. Аскари прикрыл глаза, но сдавленный крик на противоположном конце поля битвы заставил его очнуться. Вдавленная в стену, у входа в пещеру стояла Канза, ухватившаяся лапой за живот. Руди и Темеко обороняли её от трёх вражеских охотниц, так и желающих испепелить чужую королеву.

Аскари еле поднялся на лапы. Сознание помутнело, в глазах было темно – не смотря по сторонам, он двинулся к своей королеве. Обязанность защищать её, когда Рихани нет рядом, лежала на нём, главном воине. Он оттолкнул уже обмякших, выбившихся из сил охотниц Бесов в сторону и крикнул Руди, чтобы та увела Канзу в безопасное место.

Пока Темеко с Аскари обороняли спуск от присутствия там недоброжелателей, Руди помогла своей подруге спуститься вниз. Четыре мёртвых тела, включая зеленовато-серую Бакору, лежали у подножья скалы. Там же спустившиеся заметили силуэт львицы, склонившейся над чем-то.

– Хакини была сильно ранена, она не может встать, – пояснила с сожалением Руди своей королеве. Обе львицы подошли к своей раненной сестре по прайду и Сабаси, сидящей рядом с родственницей.

– Руди, ты подхватишь её, и мы все вместе пойдём в пещеру. Сабаси, ты нужна прайду там, наверху, – распорядилась Канза, смотря на уже отдохнувшую и, кажется, полную сил львицу.

Сабаси с безысходностью посмотрела на свою сестру, без чувств лежащую на сырой траве. Но она кротко кивнула и поспешила убраться наверх, только бы больше не видеть её страданий.

Тяжко пришлось Руди, тащившей далеко не миниатюрную Хакини к безопасной пещере. Но ничуть не легче было и Канзе, живот которой жутко болел и разрывался изнутри из-за меткого удара одного из неприятелей. Скоро львицы увидели массивную фигуру слонихи Куро, стоявшей возле входа в одну из небольших пещер.

– Как там дела у Рихани? – обеспокоенно спросила она, увидев подходящих к ней львиц. Все трое выглядели помятыми и выбившимися из сил.

Канза отвела взгляд. Больше всего ей хотелось сейчас знать, как там её король – но ей так и не удалось увидеть его.

– Ладно, проходите скорее, – Куро махнула хоботом в сторону входа в пещерку. Оттуда на пару мгновений выглянул тёмно-серый детёныш и, заметив своих, юркнул обратно.

Львицы осторожно расположили тяжело дышащую, явно находившуюся вне своего сознания Хакини на лиственную подстилку. Канза отошла и упала на ту же перину неподалёку, сжав клыки и сдавленно застонав.

– Что с ними, Руди? – испуганно воскликнула Самвири, – они поправятся же, да? – львёнок отшатнулся назад.

– Нам лучше переждать в другом месте, – ответила через пару секунд Руди, видя Хакини, задыхающуюся в агонии, и Канзу, у которой вот-вот должны были начаться преждевременные роды.

*****

Руди и Самвири стояли под массивным животом Куро, который спасал их от ливня. Львёнок прижался к лапе старшего товарища, заворожено смотря вдаль.

– Ты веришь, что мы победим? —спросила Самвири, глядя в тёмные, но ясные глаза собеседницы.

Руди молчала с секунду, а потом резко ответила:

– Верю всем сердцем. Я – не самый стойкий боец, поэтому вера – моё пристанище.

– Я верю, что моя искренняя надежда на победу действительно каким-то образом вдохновляет наш прайд, – поделился мыслью львёнок, – поэтому я перебираю в памяти имена всех наших и как бы поощряю их.