Текст книги "Осень (СИ)"
Автор книги: Rochelle Allison
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Трое легли, никого более не осталось, – сказал Эдвард, останавливаясь в дверях.
– Двое легли. Я бы не поставила на то, что Ройс не будет преследовать нас теперь, когда думает, что у нас есть планы «спать вместе», – сказала я, показывая пальцами кавычки в воздухе. Схватив свой рюкзак и книги, я вышла за Эдвардом из кухни, выключая свет и проверяя, что все окна и двери закрыты.
Стратегически расположенный по всему первому этажу ночники помогали немного освещать помещение, но я все еще хотела попасть наверх. Дом Калленов был таким большим, что в ситуациях, подобных этой, когда из мебели вырастали тени, освещенные случайными вспышками молнии, по коже бежали мурашки.
Но потом рука Эдварда нашла мою, побеждая нервозное возбуждение, и он повел меня наверх, напевая одну из песен, которую пел мне ранее. Я отпустила его руку лишь на время, чтобы проверить Эмбри, который спал так же мирно, как и когда мы его оставили. Райли тоже спал, полностью одетый и поверх одеяла. Эдвард остановил меня, когда я направилась уложить его должным образом.
– Он будет в порядке, – прошептал он, притягивая меня назад. – Обычно я засыпаю так все время.
Кивнув, я закрыла дверь позади нас.
– А что с Ройсом?
– В конечном итоге он уснет, – ответил он. – Не имеет значения, как упорно он пытается остаться бодрым.
Вернувшись в комнату Эдварда, я остановилась возле кровати.
– Я могу взять твои тренировочные штаны? Не хочу спать в джинсах.
– Да.
Он подошел к своему шкафу и открыл второй ящик, жестом прося мне что-нибудь найти.
После того, как мы оба переоделись в более удобную одежду, я устроилась у изголовья кровати вместе со свой книгой. Эдвард сидел за столом и, нахмурившись, что-то лихорадочно писал.
Раньше у него был дневник, он единственный парень, которого я знала, у кого он был. Я понимала, что он пишет песни, он всегда был благословлен поэзией и артикуляцией.
– Над чем ты работаешь? – спросила я, в конце концом – мое любопытство победило.
– Над песней… – Он положил свою ручку. – Мы выступаем в битве групп.
– Ла Пуш?
– Да.
Картинки долгих, одиноких ночей пришли мне в голову, но я была полна решимости оказать поддержку, чтобы позволить Эдварду показать себя. Нет смысла сейчас опять устраивать истерику.
– Вы, ребята, будите много репетировать?
– Да… поэтому я говорю тебе об этом сейчас. Не хочу, чтобы ты была застигнута врасплох.
– Оу… – Я подавила неприятные чувства. – Ладно.
– Я сказал Эммету, что не смогу репетировать в среду или четверг. Эти дни наши.
– Когда ты сказал ему? – спросила я с облегчением и… радостью.
– Только что. – Он поднял свой телефон. – Я написал ему сообщение. Он согласился.
– Я тоже соглашаюсь на это, – проговорила я с улыбкой.
– Я знаю, – поддразнил он. – И, как всегда, ты в любое время можешь приехать на любую репетицию.
– Я приеду на парочку, – ответила я, кивая. – Так… какая?
– Какая что?
– Над какой песней ты работаешь для шоу?
Со стороны я могла видеть его рот с кривоватой улыбкой. По этому выражению лица легко было сделать вывод, что эта была песня, которую он написал для меня, но я не стала заострять на этом внимание. Не дай Бог мне вмешаться в его творческий процесс.
Улыбаясь сама себе, я открыла книгу и потерялась в ней.
– Белла…
Мои глаза медленно открылись. Я поморщилась, потирая шею. Возможно, заснуть в сидячем положении было плохой идеей.
– Хочешь массаж? – спросил Эдвард, сжимая мое плечо.
Сонно хмыкнув, я плюхнулась на живот.
– Думаю, мы оба знаем, к чему это.
– К тому, что я замечательный парень, – ответил он, ослабляя мой конский хвостик.
– Ммм, правда, – проговорила я, стараясь не стонать, пока он разминал мои мышцы. – Похотливый парень.
– Ты права, – сказал он, щекоча колючим подбородком мою щеку. – Вот что две недели без тебя делают со мной…
– Три недели, – пробормотала я.
– Что? – Я почувствовала его движение, когда он наклонился ближе.
– Прошло три недели, как мы… делали это.
– Означает ли это, что ты скучала по «этому» так же, как и я?
– Может быть, не так сильно, но…
Его руки сменились губами, и массаж обернулся поцелуями.
Глава 10. Публичный показ
Эдвард перевернул меня на спину и опустил на кровать за секунду. Его руки были везде, лаская и поглаживая действительно заветные места.
– Ты запер дверь? – Мне едва удавалось говорить с языком Эдварда у себя во рту. Он был похотлив. Мне казалось, что у него там пушка.
– Шшш… – проговорил он между шумом поцелуев и «дерьмом». Он встал и, подойдя к двери, повернул замок как можно тише.
– Как думаешь, он уже спит? – прошептала я.
Он пожал плечами, а потом кивнул.
– Либо так, либо он ведет себя, будто спит. В любом случае, мне все равно.
Это очевидно, судя по палатке в его штанах. Или… в том, во что он одет. Я покосилась на него в тусклом свете. Он поправил себя, ухмыляясь, когда я перевела свой взгляд от его промежности обратно к лицу.
– Что? Я скучал по тебе…
Я покачала головой.
– Это… пижамными джинсы?
– Это домашние штаны, вязанные из джинсы. – Он пошевелил бровями. – И обработанные кислотой.
– Они ужасны.
– Они у меня от Эммета. Ему подарили их на день рождения, но он не будет их носить.
– Потому что они уродливые! – рассмеялась я.
– Потому что они слишком маленькие, – поправил он. – Они потрясающие. Я могу одеть их в постель, а потом в магазин…
– Ладно, мамочка.
– Заткнись, – сказал он с сексуальным лицом и развязной походкой, насколько позволяли его штаны.
– Ты заткнись.
– Ты.
– Эдвард.
– Что? – Он забрался обратно на кровать, устраиваясь между моими бедрами. – Я так скучал по тебе.
Мы целовались, все больше и больше возбуждаясь, пока он не застонал в мою шею.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что ты все еще на таблетках.
– Конечно, но тебе в любом случае стоит использовать защиту.
Он отстранился, надув губы.
– Нет перчатки, нет любви, – сказала я, даря его члену хорошее трение. Даже через одежду я могла чувствовать его… пульсацию. Это заставило меня задрожать самой.
– Девяностые годы хотят вернуть свое выражение, – ухмыльнулся он, стягивая рубашку.
Я высунула язык и расслабилась на одеяле, наслаждаясь зрелищем. Эдвард почти всегда был высоким и подтянутым, но в подростковом возрасте бейсбол привел его мышцы в тонус. Он все еще был высоким и худым. Это классно.
Действительно классно. В предвкушении я почувствовала покалывания.
Тем временем Эдвард деловито стянул свои тренировочные штаны с моего тела. Я приподняла бедра, чтобы помочь ему, а потом использовала свои ноги, чтобы стащить его пижамные джинсы вниз.
– Банановые трусики, – вздохнул он, проводя пальчиками по эластичной ткани. – Да.
– Я почти надела с надписью «суббота»… те, розовые?
– Я эти больше люблю.
– Почему? Потому что они меньше?
– Потому что на них есть бананы, – ответил он как глупенький. – Это своего рода намек, и это просто… горячо.
– Тогда ты должен носить их, – засмеялась я. Его боксеры были просто скучными – однотонными. Это нормально. Через минуту он окажется без них.
Я села так, чтобы Эдвард помог мне снять кофту. Я сняла бюстгальтер, когда переодевалась ко сну, но теперь, когда мы дурачились, я могла признать, что, наверно, знала тогда… подсознательно… что сон в одной постели с Эдвардом приведет к «этому самому». Так или иначе, я была рада, что бюстгальтера не было. Меньше времени уходит на раздевание.
Я опустилась на спину, утаскивая Эдварда с собой. Он приземлился на меня сверху со звуком «ууф».
– Черт, – выдохнул он, толкаясь в меня.
– Сначала ты должен сделать так, чтобы я стала влажной, – прошептала я, кусая его ухо.
Он скользнул пальцами вниз, открывая меня.
– Ты уже такая влажная…
– Нужно еще влажнее.
Застонав, он снова поцеловал меня, потирая мое интимное местечко равномерными движениями.
Я так глубоко погрузилась в удивительные ощущения, что мне потребовалось время, чтобы заметить ритмичный скрип старой кровати. И тогда я не могла ничего слышать, кроме этого.
– Эдвард, – простонала я.
– Ммм…
– Кровать шумит, а мы еще даже ничего не делаем.
– Шшш, я знаю, – проворчал он, вставая и отводя меня к креслу-мешку в углу.
Я прикусила губу, стараясь не хихикать, когда он, голый, утонул в нем. Обычно он сидел там, когда играл в видео-игры.
– Что? Иди сюда, – сказал он, его глаза лениво пробежались по моей фигуре как всегда, когда мы увлекались.
– Так смешно, – проговорила я, садясь на его колени. Он двигал меня вперед и назад, пока мы не стали влажными настолько, что было практически невозможно препятствовать его движению. Он схватил презерватив и раскатал его на себе, потом усадил меня так, как ему хотелось.
– Я люблю, когда ты сверху, – вздохнул Эдвард, наблюдая, как он исчезает внутри меня.
– Ммм, я тоже, – ответила я, глядя на него. В таком положении он оказывался настолько глубоко, что я действительно почувствовала себя превосходно. В таком положении мне было легче кончить, потому что я имела больше власти. Если Эдвард будет управлять всем, то есть шанс, что он кончит слишком быстро, тогда ему придется помогать мне пальцами.
Или ртом. Я не возражала против этого. У него было три года, чтобы сделать свои навыки идеальными.
Сегодня, однако, было иначе, чем обычно. Нет мечтательного, опьяненного лица, когда он позволял мне объезжать его. Сегодня он был на пределе, быстро и тяжело вдалбливаясь в меня, пальцы впились в мои бедра, лицо уткнулось в мою шею. Я обхватила пальцами его шею и держалась, раскачиваясь вправо, чтобы двигать навстречу ему. Через мгновение он метнулся вперед, укладывая меня на спину и снова входя.
Я ахнула, еще крепче держась на него. Я слышала о примирительном сексе, но это было невероятно.
И под «невероятно» я подразумеваю великолепно.
Он прижался ко мне, находя правильный угол проникновения, и я кончила, кусая его плечо, чтобы не закричать. Если Ройс узнает, что мы делали, то действительно будет вести себя как урод.
– Ох… Боже… Я… Я люблю тебя, – прошептал он, заставляя меня улыбнуться, потому что Эдвард всегда говорил о любви к Богу и ко мне, когда кончал. – Ухх. Я люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя…
– Я тоже тебя люблю, – ответила я, опускаясь на ковер, когда он задрожал.
– Хорошо. Потом что я хочу сделать это сегодня еще как минимум два раза. И, по крайней мере, один – догги-стайлом.
Глава 11. Камень
Несмотря на «романтические» заигрывания Эдварда, этой ночью секса у нас больше не было. Очевидно, наше времяпрепровождение на кресле-мешке подкосило нас, так как мы уснули, как только добрались до его скрипучей кровати. Я проснулась несколько часов спустя, голая и дрожащая, потому что мой глупый парень опять стянул с меня одеяло.
С тихим раздражением я переползла через него и нашла свою пижаму, улыбаясь, когда увидела его пижамно-джинсово-смешные штаны, лежащие поблизости. После того, как оделась, надела носки, потом вернулась в кровать и дернула свободный от Эдварда край одеяла, чтобы поделить его поровну. Он спал как камень с небольшим похрапыванием, поэтому не возражал.
Теперь, оказавшись в тепле, было легко заснуть.
Но Эдвард разбудил меня на рассвете, его холодные пальцы направились в мои штаны.
– Ты пытаешься согреть свои пальцы или просто полапать меня? – пробормотала я, глаза по-прежнему были закрыты.
– И то, и другое, – ответил он, царапая мою шею своей щетиной.
Я отпрянула, фыркая, когда он запустил вторую руку мне в штаны и сжал попку.
– Можешь представить себе колледж, Белла? Каждый день может начинаться с этого.
– Мой отец никогда не позволит мне делить комнату с тобой. – Я зевнула.
– Хорошо, мои родители тоже. Но это не значит, что мы не могли бы ночевать вместе.
– И выгонять наших соседей из комнаты каждую ночь?
– Разве не так все делают?
– Я не знаю… – Я остановилась, нахмурившись. – А если мы не будем делать это?
– Богохульство.
– Я серьезно, Эдвард. Все твердят, что колледж – это сумасшествие. Там будут девчонки повсюду, и у тебя, скорее всего, будет сосед по комнате и друзья из братства…
– Я никогда не говорил, что присоединюсь к братству.
– И все будут пить и заниматься сексом на лестничной клетке, и ты устанешь от меня.
– Нет, ты мой стейк. (прим. пер.: Этот идиот додумался сказать ей это! *ладонь-лицо*)
– Что?
– Мой стейк. – Он согнул пальцы и толкнул их внутрь, заставляя меня дернуться.
– Это… действительно странный и немного грубый эвфемизм, – проговорила я.
Он стянул тренировочные штаны вниз вместе с банановыми трусиками. Я чувствовала, что он все еще голый и очень, очень возбужденный.
– Я должна проверить Эмбри, – прошептала я, отодвигаясь.
Он притянул меня назад.
– Там радионяня. Я ничего не слышал.
– Да, но…
– Я уже проверял его.
– Лжешь, – сказала я, глядя через плечо. Он находился всего лишь в дюйме и в следующую секунду набросился на меня, опрокидывая на спину. – Эдвард, остановись.
– Я был там некоторое время назад. Я проверял его, когда ходил писать.
– Ты либо ходил голым, либо оделся, а потом снова разделся.
– Бинго. – Он подчеркивает это слово небольшим толчком.
– Слишком уверен в себе, не так ли? – спросила я, глядя на него в голубоватом свете.
– Разве мы когда-то делали это утром? – спросил он, поглаживая мою щеку. – Если мы не сделаем этого, то я весь день буду ходить с синими «шарами».
– Нет, ты просто пойдешь дрочить в душ.
– Правда, но это стоит на втором месте после секса с тобой.
Я улыбнулась, покоренная его остроумием. И его заспанными, красивыми зелеными глазами.
– Ты заставляла меня бегать за тобой всю нашу жизнь, Белла.
– Да? – Старые воспоминания о беготне по школьному двору и шалостях заполнили мой разум. – Скорее всего, заставляла.
– Помнишь наш первый поцелуй?
Это был второй раз, когда он задал этот вопрос за последние двадцать четыре часа. Мое сердце затрепетало. На этот раз я ответила иначе.
– Конечно, я помню. Ты говоришь, что я заставляла тебя бегать за мной всю жизнь, но я так долго ждала, когда же ты меня поцелуешь.
– Я знаю, – сказал он, улыбаясь. И накинулся на меня с поцелуями. Без языка, потому что нам все еще надо было почистить зубы, и меня не волновало, каким очаровательным он был и как долго мы встречались, но утреннее дыхание было ужасным. – Я помню. Ты сидела и сидела, и, когда я наконец пошел на это, ты все еще просто сидела там.
– Я нервничала, дурак! – шепотом прокричала я, ударяя его по обнаженной груди.
– Я тоже нервничал, – сказал он серьезно. – Но я должен был сделать это. Пришло время пойти на этот шаг.
– Я рада, что ты это сделал, – сказала я, аккуратно царапая его кожу ногтями.
Дрожа, он лег на меня сверху, отодвигая край футболки и целуя шею.
– Почему ты снова одета?
– Мне стало холодно.
– Я могу согреть тебя, – проговорил он, поднимая вверх футболку и захватывая в рот мой сосок.
Я застонала, кусая губу.
– Это похоже на обещание.
– Да, – пообещал он, скрываясь под одеялом.
Секундой позже его лицо оказалось между моих ног. Я закусила край одеяла, потому что, черт возьми, это ощущалось божественно.
– Ты на вкус как латекс, – объявил он, его голос был приглушен. – Именно поэтому я не люблю презервативы.
– Почему это? – выдохнула я, выгнувшись.
Пальцы, язык, тепло. Я никогда не забуду, когда он сделал это в первый раз. Лето перед десятым классом. Мы все время зависали во дворе Калленов, в сарае (который уже снесен), слушая грязные истории Эммета о кино, которые он смотрел. Не успели все разойтись, как Эдвард повалил меня на спину и задрал юбку, пробуя меня. Он был небрежен, но эффективен.
Годы спустя он все еще мог довести меня до блаженства за пять минут. Мои бедра сжимались вокруг головы Эдварда, что заставляло его, вероятно, видеть те же звезды, что и я. Он свободно пошевелился и отстранился от моего тела, тяжело дыша.
– Пожалуйста, позволь мне оказаться внутри тебя, – сказал он, хорошо и правильно целуя меня, будьте прокляты утреннее дыхание и мой вкус. – Пожалуйста.
– Ты уже внутри меня, – ответила я.
И он был там. Он всегда был, и мне кажется, что всегда будет. Он, казалось, верит в это всем сердцем, и я не могла лгать: я тоже верила.
*
Ройс перевел подозрительный взгляд с Эдварда на меня и с меня на Эдварда.
– Я знаю, что вы сделали это, ребята.
– Доказательства или этого не было, – безразлично сказал Эдвард, даже не отрывая взгляд от своего телефона.
Я шлепнула Ройса по голове, когда проходила мимо.
– Прекрати себя так вести, или я расскажу твоей маме, что у тебя извращенный ум и грязный рот.
Он поморщился.
– Мне все равно.
– Да, все равно, – спародировала я, изо всех сил стараясь не ходить странно. Узкие джинсы после нашего специального предложения «два для одного» доставляли неприятные ощущения.
– Можно мне еще Eggo (прим. пер.: Марка вафель)? – прочистил горло Райли. – Пожалуйста? – Все, что ему не давало покоя вчера, кажется, прояснилось, потому что все утро он был милым.
Кивнув головой, я закинула пару вафель в тостер. Эмбри выглядел так, словно тоже был готов к еще одной порции вафель.
– Конечно, держи.
Домашний телефон зазвонил. Эдвард подскочил, чтобы добраться до него, и, слыша его разговор со стороны, я поняла, что это был его отец.
– Они скоро вернуться? – спросила я, как только он закончил разговор.
– Да, хотя и медленно едут. Там много воды.
Ослепительный, блестящий утренний свет, проникая через окно кухни, насыщал комнату яркостью и золотом. Никто бы никогда не подумал, что только что два дня бушевал шторм.
– Надеюсь, что все это быстро высохнет, – сказала я, поливая последние вафли. – Мне нужно позвонить Чарли.
– Эмм, итак, ребята спрашивали, могли бы они прийти, – сказал Эдвард, подходя и становясь ближе ко мне.
Я повернулась и облокотилась о стойку.
– Хорошо.
– Я сказал, что мы встретимся завтра.
Я была рада, но чувствовала себя немного виноватой. Последние несколько месяцев пролетели в моем сознании, и я поняла, что тоже могла бы некоторые вещи сделать иначе. Я знаю, что могу быть упрямой; мы оба можем. Я посмотрела на него, приводя дыхание в норму.
– Я не хочу быть такой… ты не должен делать это для меня.
Он покачал головой, скользнув пальцами в мои передние карманы.
– Нет, должен.
И он поцеловал меня.
Ройс позади нас деланно поперхнулся.
Глава 12. Щелчок
Декабрь
– Замри, Белла.
Я задержала дыхание, пытаясь не чихнуть… или не зачесать местечко над левой бровью.
– Белла!
– Я не двигаюсь, – ответила я сквозь зубы. Я была намерена стать красавицей, особенно если дело касалось школьных танцев, но черт возьми. Элис уже некоторое время занималась моими бровями, и каждый раз, когда она выщипывала волосок, мне хотелось чихать.
– Так, хорошо… почти все. – Она отошла на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. – Ты замечательно выглядишь. Конечно, если бы ты следила за ними постоянно, то тебе не пришлось бы проходить через этот кошмар сейчас.
– Я думала, что мои брови были в порядке, – пробормотала я, осторожно касаясь их.
– Они были нормальными. – Она пожала плечами, поворачиваясь к зеркалу, чтобы проверить свои брови. – Если ты любишь пушистые.
– Мои брови не были пушистыми, – засмеялась я, ударяя ее по попке. Сделала это нежно: не хотела испачкать или порвать ей платье. – Это у Эдварда густые.
– Это да, – согласилась она. – Если бы мне только дали их на пять минут…
– Ни в коем случае. Мне нравится, что он не следит за собой до такой степени
Она закатила глаза.
– Джаспер…
Мысленно вздохнув, я приготовилась слушать очередной анекдот про Джаспера. Удивительно, как мы могли быть знакомы практически всю жизнь, но в то же время не знать многого друг о друге. Благодаря отношениям Элис и Джаспера, отношения, которые – как мы с Эдвардом подозревали – начались с начала года в старшей школе, я теперь знаю многое, в том числе кое-что о гигиене и сексуальных привычках.
Она накрасила губы блеском и бросила его в сумочку.
– Итак, мы готовы. Я надеюсь, что они уже в пути. Я позвоню ему.
Я сдерживала желание попросить ее не беспокоить бедного парня. Бог знает, что я завязала со своей привычкой постоянно звонить и придираться.
Но не сегодня.
И даже не на прошлой неделе, когда Эдвард отвел меня в сторону и сказал, что школа попросила «Salient Corruption» (это новое название группы) выступить на Зимнем Балу. Я приняла это как должное, улыбаясь.
И сейчас мы были готовы к року. Буквально.
Если честно, Эдвард вел себя фантастически после Осени. Не буду лгать, были ночи, а иногда и дни, когда он слишком много времени уделял школе и репетициям группы, но, в целом, он делал усилия, чтобы быть со мной. И я оценила это. Я никогда не была из тех, кто сидит дома в ожидании, поэтому решила заняться общественной деятельностью. И получилось так, что я стала принимать участие в стольких мероприятиях, что Эдвард начал жаловаться, что я не провожу с ним достаточно времени.
Это было своего рода удовлетворение.
Дверь в комнату Элис открылась с мягким щелчком. Ее мама заглянула в комнату с фотоаппаратом в руках.
– Мальчики приехали. – Она скользнула в комнату, взгляд затуманен, а на лице – улыбка. – Вы обе так красиво выглядите.
– Спасибо, мам, – сказала Элис, закатывая глаза, но все равно краснея. Она жила для такого рода моментов.
– Спасибо, Шерри, – ответила я, обнимая миссис Брендон. Она всегда была мне как вторая мама, что хорошо, потому что я редко видела свою первую. Я взглянула на Элис. – Готова?
Внизу Эдвард и Джаспер ждали возле входной двери.
Я ходила множество раз на танцы с этим парнем: от «Sadie Hawkins» в седьмом классе до настоящего времени, и, тем не менее, ему удается заставить мое сердце замирать, когда я вижу его одетым в костюм.
– Привет, – проговорил он, его улыбка исчезла, пока он рассматривал меня. – Я… вау! Мне нравится. – Он провел пальцем по передней части моего платья, пока я не поймала его, не желая выглядеть слишком фамильярно перед Шерри Брендон, которая деловито всё фотографировала.
– Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. – Я поцеловала его, мои высокие каблуки прибавили мне роста, что едва приходилось тянуться.
В минивене я села на переднее сиденье, в то время как Элис и Джаспер разместились сзади. Обычно с нами ездит Эммет со своей девушкой «на день», но, поскольку сегодня он с Розали Сука Хейл, она под запретом. Я все еще злилась на него. Может быть, он подойдет ей.
Благодаря танцевальному комитету, физкультурный зал старшей школы Форкса был полностью преобразован в зимнюю сказку, с омелой, остролистом и фальшивым снегом. На входе даже стоял фотограф, который снимал пары.
В качестве компромисса Эдвард и мальчики согласились играть только вторую половину танцев. Таким образом они смогли бы отдохнуть и расслабиться вначале, и, кажется, никого не волновало, что музыка сейчас играла от «DJ» (брата Бена Чейни, выпуск 2009 года) из угла.
Мы развлекались некоторое время, танцуя под хорошие треки и отдыхая во время отстойных. У Джейка была одна фляга или пять с чем-то ароматным и крепким, и после нескольких глотков я была готова затащить Эдварда в минивен для некоторых традиционных действий.
– Я не могу, детка, – сказал он после поцелуя с участием языков. Я знала, что он пьян, потому что он никогда не называл меня «деткой». – Мы собираемся начинать… через полчаса. Мы должны скоро начинать настраивать технику.
– Хорошо, – сказала я, обнимая его и снова целуя.
– Пошли, братан, – голос Эммета прервал нас.
Я уставилась на него в тусклом свете, изо всех сил стараясь не впиться взглядом в Розали. Она смотрела в ответ – Ледяная Королева в своем великолепии.
– Вы уже принесли инструменты? – спросил Эдвард, проводя рукой по своим волосам. Он всегда нервничает перед выступлением, даже если это всего лишь школьный вечер.
– Да, Джеймс и Джейк только что принесли остальное.
– Хорошо. – Эдвард повернулся ко мне, даря еще один поцелуй. – Пожелай мне удачи.
– Тебе она не нужна, но… удачи, – пробормотала я, поправляя его галстук. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Он и Эм исчезли, оставив меня с Розали возле стола с пуншем. Элис блуждала в толпе, переписываясь с кем-то с помощью смс. Она подняла взгляд, ее глаза сузились, когда она увидела Розали, но, прежде чем любая из нас смогла что-то сказать, сучьи штанишки ушли прочь, заставляя подпрыгивать свои блондинистые кудри.
– Всё равно, – сказала Элис, скривив лицо. – Блеск для губ? – Она протянула мне маленький тюбик, и я взяла его.
– Спасибо.
– Нет проблем. Я видела, как Эдвард съедает его, поэтому подумала, что тебе понадобиться больше. (прим. пер: Элис прям шутница)
Внезапный визг разнесся по физкультурному залу, привлекая всеобщее внимание. Элис и я направились к сцене, чтобы наблюдать и оказывать поддержку, размахивая при необходимости нашими телефонами, создавая свечение виртуальными Zippos.
*
Я рухнула обратно на одеяло, тяжело дыша. Это была, безусловно, лучшая часть «уложи меня на сиденье» минивена Эдварда: складные задние сиденья. У нас было много места; практически так же, как в кровати. Ну, не так, но больше, чем в обычной машине.
На переднем сидении Эдвард привел себя в порядок, а потом переполз туда, где лежала я. Снаружи было темно и холодно, но тут у нас было тепло, и повсюду лежали маленькие светящиеся палочки, любезно предоставленные танцевальным комитетом.
– Единственное, что я люблю больше, чем видеть тебя в платье, это снимать его с тебя, – сказал Эдвард, водя пальцами вокруг моего потного пупка.
– Мне это тоже понравилось, – ответила я, потянув его вниз так, чтобы он оказался на мне. Мы некоторое время лениво целовались, наслаждаясь временем наедине. На этот раз никому из нас не надо было быть где-то, не было комендантского часа и не было друзей, болтающихся вокруг.
– Итак, у меня есть кое-что для тебя, – проговорил Эдвард. – На Рождество.
– Да? – улыбнулась я, убирая влажные волосы с его лица. – У меня тоже, но только дома.
– Нет, это круто. Просто я хотел подарить его тебе сейчас, – сказал он, ласково улыбаясь.
Я медленно села, наблюдая, как он достал подарок в мятой упаковке из стопки одеял в углу.
– Вот. Счастливого почти Рождества.
– Спасибо, – сказала я, принимая его и ощупывая необычно бумагу. – Это ты сделал? Я поражена.
– Конечно, это сделал я, – фыркнул он. – Поторопись и открой его.
– Хорошо, хорошо.
Я заглянула внутрь и вытащила…
…теперь свои собственные пижамные джинсы.
Страница фанфика: http://www.fanfics.me/fic76995
