Текст книги "Не по правилам (СИ)"

Автор книги: Rin Shi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Парень понял, что слишком долго глядел в одну точку и не слышал, что там говорила Иноуэ. Помогла ему опомниться сама Орихимэ. Положив свою голову ему на плечо, она обняла его за талию и прижалась своей (до одури) большой грудью к его груди. Ичиго удивленно опустил на нее взгляд.

– Иноуэ, я хотел…

– Куросаки-кун, – она нежно провела пальчиками по его скуле и подбородку, – поцелуй меня, как тогда в твоей комнате.

– Иноуэ… – прочитав в его глазах сомнение, она подняла голову с его плеча; появилось нехорошее предчувствие, от чего внутри что-то упало. Орихимэ, сжав пальцами его его футболку, другой рукой погладила его шею.

– Ничего не говори, – тихо, дрожащим голосом произнесла она, – просто поцелуй меня, – в ее глазах была нескончаемая нежность. Ичиго, проклиная себя, сдался и ответил на ее просьбу.

На следующий день Иноуэ проснулась необычайно рано. В комнате было душно, но рыжеволосая была укрыта простыней. Это утро было для нее особенным. Первый раз она просыпалась в одной постели с парнем, в первый раз она была близка с ним. Чувствовала дискомфорт внизу живота и вместе с тем приятное ощущение. И светлая грусть отразилась на ее сонном лице, она все-таки не смогла сдержать немного глупой насмешки над собой из-за того, что так и не осмелилась заснуть у него на плече. Посмотрев на спящего Куросаки, она склонилась над ним и мимолетно, вкладывая в свой поцелуй всю нежность, на которую была способна, прижалась губами к его губам. Он проснулся, казалось, от такого легкого прикосновения и не сразу открыл глаза. То, что он совершил, было ошибкой. Эта ошибка въедалась в сердце каменной тяжестью и отвращением к себе.

– С добрым утром, – прошептала она. Ичиго с трудом заставил себя открыть глаза.

– С добрым, – ему пришлось выдавить из себя улыбку. Присев на постели, он поставил ноги на пол и опустил голову.

– Ичиго… – из ее уст ему было необычно слышать свое имя. – То, что случилось… Я сама этого хотела.

– Ты не должна говорить так, – натягивая джинсы, злясь на ее простодушие, с долей насмешки сказал он.

– Это ты не должен так говорить, – отводя взгляд от его обнаженного тела, с румянцем на лице произнесла Орихимэ.

Стоя в прихожей, она смотрела, как обувался Ичиго. Ей было грустно оттого, что рано, оттого, что он уходит вот так просто, что легко целует в щеку, а не в губы и, будто извиняясь, улыбается, а потом говорит прощальное «До встречи». Иноуэ остается улыбаться ему в ответ.

– До встречи, Куросаки-кун, – дверь закрывается, и Орихимэ добавляет: – Прощай, – ведь она все поняла еще вчера. Поняла, но не смогла устоять. Да, лучше просто улыбаться и не мучить себя, не впускать грусть и боль в свое сердце. Эта ночь запомнится на всю жизнь, так пускай в ее памяти останется только хорошее.

========== Глава 22. На пляже ==========

Захлопнув дверь, Ичиго положил ключи на столик, разулся и поплелся на второй этаж. Настроение было хуже некуда, что подтверждало его хмурое лицо с играющими желваками. То, что случилось ночью, было ошибкой. И он захотел совершить ее. И что в итоге? От понимания того, что раскаиваться уже поздно, ничуть не становится легче. Приостановившись напротив комнаты сестры, он посмотрел тяжелым, измученным взглядом на дверь, затем неуверенным движением руки открыл ее. Ему было необходимо увидеть Рукию. Зайдя в окутанную тишиной комнату, Ичиго посмотрел на брюнетку, завернувшуюся в кокон из одеяла. Глядя на пунцовые шторы, наливающиеся солнцем, он подошел к окну и прикрыл его. Потом, подойдя к постели, осторожно опустился на нее и прилег рядом с девушкой. Просто решил дождаться ее пробуждения. Рукия же, сквозь сон почуяв неладное, слабо поморщилась и уткнулась лбом в плечо Куросаки. Смутно понимая, что здесь что-то точно не так, подняла голову, ощущая носом ткань футболки, запах свежести и очень знакомый аромат.

– Какого? – чуть хриплым ото сна голосом начала она, поднимая тяжелые веки. – Ичиго?! – убедившись, что это не сон, уперлась ладонями в его плечо и вяло, с долей недовольства пробурчала: – Что ты тут делаешь? Иди к себе, – попытки спихнуть парня с кровати не увенчались успехом. Поморщившись, Кучики отвернулась от него.

– Рукия.

– Ммм? – в ответ молчание. Все надежды на то, что удастся еще немного поспать, определенно рушились. В очередной раз шумно засопев, брюнетка лениво повернулась на другой бок. – Ну, и?

Ичиго глубоко вздохнул и, продолжая смотреть в потолок, сказал: – Я… переспал с Иноуэ. И оставил ее, как последний осел! Просто сбежал и не сказал самого главного, – потом он повернул голову и посмотрел на Рукию. – Скажи мне, я настолько испорченный?

Лицо девушки тронула еле заметная усмешка. Куросаки вряд ли смог прочесть в ней что-то большее.

– Тебе лучше знать.

– Так ничего не скажешь? – он приподнялся на локте, ожидая хоть какой-нибудь реакции от Рукии.

– А что я должна сказать? – все с той же невозмутимостью поинтересовалась она. Уж точно ей не хотелось говорить о том, как ждала его возвращения, как поздней ночью сердце в груди отдавало болью, как от противоречивых чувств сжимала края подушки и чувствовала себя обманутой.

Парень сощурил глаза и опустился обратно на подушку. Ее молчание вызывало еще большую волну ненависти к себе.

– Ду-рак, – протянула брюнетка, понимая его состояние, – всегда ты так. Влипнешь в какую-нибудь передрягу, а потом изводишь себя, – Ичиго на ее слова хмыкнул. Права же была. – Помочь выкинуть всю дурь из головы? – Рукия хитро улыбнулась, заражая его своей улыбкой.

– И какими методами ты собираешься это делать?

– Собираюсь мучить тебя, пока не надоест, – она многозначительно приподняла темную бровь.

– Давай без садизма, сестренка, – ухмыльнулся рыжий.

– Не думала даже, – фыркнула Рукия. – Тебе надо отвлечься. Занять себя чем-то. После того как ты ушел из команды, на тебя смотреть больно. И форму свою теряешь. Бегай по утрам. Думаю, хорошее решение.

Собрав в единую цепочку поток слов, он уловил ту мысль, которую до него хотели донести.

– Иии? – протянул Куросаки, ожидая чего-то большего.

– Вот прямо сейчас иди и бегай, – Рукия предприняла новую попытку спихнуть его с постели. И, предупреждая его возмущения, на автомате выпалила: – Без возражений, сам на это подписался, – продолжая упорно вдавливать ладони в его плечо. Вздох облегчения вырвался у нее из груди, когда Ичиго перевернулся на бок, а потом и вовсе встал с постели.

– Хорошо, – как-то подозрительно спокойно произнес он. Но Рукия, ничего не заметив, с наслаждением уткнулась в подушку носом. Подумала, что отделалась. Но не тут-то было.

– Чего? – изумленно отрывая голову от подушки, с большими от неожиданности глазами она начала съезжать с постели, прихватив с собой и простыню. – Ичиго! Отпусти! – Рукия вскрикнула, дергая ногой, за которую ухватился парень.

– Я тут подумал… Ты будешь бегать со мной.

– С какой это стати? – спросила она, облегченно вздохнув, так как Куросаки перестал тянуть ее. – Не буду я с тобой бега-ать, – тут опять началось «скольжение» по постели. Рукия не успела глазом моргнуть, как оказалась на руках у Ичиго.

– Без возражений, – скопировав ее тон, он лукаво сузил глаза. – Тем более посмотрим, на что ты годишься.

– Соревнование, значит? – ее глаза блеснул в предвкушении. – Хорошо, – высвободившись из его рук, Рукия согласно кивнула. Ох, зря же она согласилась.

Закончив пробежку, Рукия поплелась в зал, точно привидение. Отбросив в сторону все предрассудки, она опустилась на пол, положив красную щеку на шершавый ковер. Кто же знал, что Ичиго так хорошо бегает? По крайней мере выдержки у него точно больше было. Перевернувшись на спину, она почувствовала позвоночником приятный холодок, проникающий через тонкую майку. Тело все горело, и ноги ужасно болели, будто ватными стали. Шумно дыша, Рукия посмотрела на трясущиеся пальцы. До чего довел ее этот изверг! И он еще ее садисткой называл?

– Ты. Знаешь, кто ты? – взглянув на рыжеволосого, который присел рядом, прошептала она хриплым голосом. Рукия ужасно хотела пить, от этого еще больше злилась на Куросаки.

– Какой там у нас счет, не напомнишь?

– Три-два, – выдавила она нехотя.

– Причем в мою пользу, – добавил он.

– Рано расслабился, идиот! Я не сдамся так просто. Мы проведем на пляже игру в волейбол. Сегодня же. Более того, если я начну бегать по утрам, смогу утереть тебе нос, – Рукия с огромным усилием воли поднялась с ковра. – Запомни, Кучики Рукия никогда не сдается, – и вышла из зала.

Вполне удачной идеей было собрать друзей Рукии и Ичиго и подключить их к игре. К десяти часам утра, пока солнце палило еще не так беспощадно, свалив походные сумки с провизией на песок, ребята принялись за дело. Для начала капитаны двух команд, – то есть Кучики и Куросаки, – предоставили право друзьям выбрать, чью сторону занять. Тацуки, которая всегда соревновалась со своей подругой, выбрала команду бывшего капитана баскетбольной команды. Ее выбор поддержал и Кэйго (знал, что бесполезно играть против своей девушки). К Рукии же присоединился, без сомнений, Исида. В ее команду также вошел и Хицугая. Остался, конечно, еще Чад. Но, так как был лишним, махнул рукой, соглашаясь на роль судьи (его место было на шезлонге, в тени под зонтом).

Скосившись на свой состав, Куросаки мысленно выругался, нелестно отзываясь о его друзьях-предателях, которые перешли на сторону Кучики. И Чад, лежа на шезлонге, всем видом показывал: «Моя хата с краю». Такой расклад Ичиго не устраивал. У него сложилось впечатление, что брюнетка подкупила Тосиро и Исиду. Хотя последнего вряд ли пришлось подкупать. Все было понятно как ясный день. Но белобрысый, как его окрестил Ичиго, своим выбором явно вводил в замешательство. А она, сложив на груди руки, как хозяйка положения, одетая в один купальный костюм с легкими шортами, довольно улыбалась, сдвигая на глаза козырек кепки, от чего ее улыбка казалась более издевательской. Ее образ дополняли волосы, заделанные в короткий хвост, что говорило о серьезных намерениях: во время важной игры она всегда убирала их, чтобы ничего не отвлекало.

В процессе игры Куросаки отметил для себя немало нового о волейболе. Например, считается, что, когда мяч перелетает через установленную границу, если не пытаться его поймать, команде соперника начисляется штрафной. В чем, собственно, и убедился Ичиго, яро пытаясь отбросить мяч, но в конце концов потерпев поражение.

Три – четыре в пользу команды Кучики.

Игра тем временем продолжалась. И в ее процессе до Ичиго окончательно дошло, что с его командой сильно не разгонишься. Разве что Арисава стояла до победного. Как же было видно ее желание обыграть Рукию. Ичиго это даже воодушевляло. Кэйго только забавлял, прыгая под сеткой как какой-то представитель приматов, но и он смог внести вклад, каким-то образом забив гол. Счет сравнялся. Судья, который, по идее, должен был выполнять свои прямые обязанности, спокойно дремал под шум волн и голоса друзей.

Ичиго, немного прифигевший с друга, было раскрыл рот, как в челюсть впечатался (весьма сильно впечатался) волейбольный мяч. По ухмылке Исиды Куросаки понял, чья была подача. Протерев красную щеку внешней стороной руки, он оскалился, принимая вызов. Несмотря на то что уже достаточно долго не прикасался к мячу, подача у него была хорошая, даже мощная. Но гола не вышло. Его подачу перехватил Хицугая и ответил не менее мощной подачей. Рукия про себя подумала, что становится жарко. У Ичиго на лице можно было прочитать: «Включен режим мстителя. Всем крышка». Очередной гол в пользу его команды только подтверждал ее мысли.

Пять – пять.

Решающая подача. Они договорились играть до шести. Отчаянно наблюдая за мячом, Кучики подалась вперед, упав на колени и проехавшись по колючим крупинкам песка. Она отбила мяч, тем самым предотвратив поражение своей команды. В ушах отдавался стук собственного сердца, дыхание было рваным, но сдаваться девушка не собиралась. А Ичиго хоть бы глазом повел. Мимолетно ее взгляд пробежался по загорелому телу, которое блестело на солнце от пота. А теплые лучи играли в рыжих спутанных волосах… Рукия резко поднимается и в очередной раз отбивает мяч, перебрасывая его через сетку. Проснувшийся Асано пытается отбить ее подачу, но мяч лишь коснулся его пальцев. Ичиго, издав сокрушительный стон, шлепнул себя по лбу, произнося сквозь зубы «Идиот».

Шесть – пять в пользу команды Рукии.

К обеду на пляж начал стекаться народ. Асано и Тацуки оставили друзей, ссылаясь на важные дела. При таком гармоничном сочетании «важные дела» Хицугая хмыкнул, Исида заулыбался, а Куросаки, лежа на шезлонге, лениво поглядывая из-под опущенных ресниц на Рукию, сидящую на берегу, устало выдохнул и сказал: – Асано, не облажайся только с этим. С твоим важным делом, – обратный же смысл его наставлений Кэйго не был понят. И тот с серьезным видом обещал, что сделает все как надо.

– Куросаки, а ты зря так с ней, – послышался голос брюнета.

– Что ты хочешь сказать? – приоткрыв глаз и повернув голову в сторону друга, поинтересовался Ичиго.

– Куросаки, ты тугодум, – вставил слово Тосиро. – Кучики дуется на тебя. Какого черта ты начал спорить с ней? Наша команда одержала победу. Зачем это отрицать?

– Я не отрицал этого! – резко поднявшись, он посмотрел на другого защитника истины.

– Я не отрицал этого, – передразнил Урю, скорчив рожицу, —, но доказывал обратное. Ты лицемер, Куросаки, – ухмыльнулся он.

– Слышь, умник, достал уже!

– Извинись перед Рукией. И не корчь из себя придурка, – вздохнул Исида. Ичиго с минуту молча сверлил друга глазами. Но тем не менее, поднявшись с места, направился к сестре.

Поток волн ласкал приятной влагой ее бедра. Рукия сидела и смотрела на горизонт. Соленая вода неприятно пощипывала колени, исчерченные мелкими царапинками. Подтянув к груди, она обхватила их руками, продолжая смотреть куда-то вдаль. Было обидно. Даже очень. Шум волн и ощущение пены – все что было ей нужно. Лишь бы не видеть Ичиго. Кто-то присаживается рядом, и Рукия вздрагивает от неожиданности. Ичиго, наблюдая ее растерянность, улыбается. Выказывая свое недовольство, она отворачивается.

– Рукия, – его тон, будто с маленькой девочкой разговаривает, – я не говорил, что твоя команда проиграла, – не дождавшись от девушки никакой реакции, продолжил: – Рукия, посмотри на меня, —, но Кучики не спешила выполнять его просьбу. – Я признал свое поражение.

Рукия повернула голову и столкнулась с теплым взглядом карих глаз. Они светятся озорством, но в шоколадно-медовой бездне его глаз таилось что-то притягательное. Из-за чего в ее в груди сильно трепещет сердце.

– Неужели? – пытаясь унять внезапную дрожь в пальцах, она вдавила их в мокрый песок. «Да что со мной?» – опустив голову, сама себе мысленно задала вопрос.

– Но я говорил о другой победе. Это было нашим соревнованием. И я сужу по количеству очков, которые мы набрали без помощи других. Таким образом, у меня три очка, у тебя – два. Все честно.

Как же опасно сверкнули ее глаза. Без всяких слов она сказала таким взглядом намного больше. Не согласна. Рукию тяжело переубедить. Ичиго больше ничего не говорит. Даже не смотрит на нее, когда та встает и уходит. Раздражение и злость бешеным потоком пронизывают все тело. Пнув ногой ненавистный песок, Кучики судорожно вздыхает и наблюдает за маленьким мальчиком с синим ведерком в руках. Он лопаткой зачерпывает жидкий песок и выливает на свое сооружение. Рукия подходит к нему и, улыбаясь, спрашивает: – Как интересно. А что ты делаешь?

Темноволосый мальчонка, приоткрыв рот, рассматривает тетю любопытным взглядом. Похоже, ее мягкая улыбка внушала доверие, и он, улыбнувшись, сказал: – Стлою галаж. Папа постлоил дом, а я тоже хочу что-то постлоить.

Рукия потрепала его по волосам и спросила: – Давай помогу? – на что получила твердый отказ. Мальчик объяснил доброй тете, что уже закончил. И согласился отдать на время ей свое ведерко. Видимо, решил, что она тоже собралась что-то построить.

Подойдя сзади, Кучики, отбросив сомнения, опрокидывает ведерко, и песочный раствор вываливается на голову Ичиго. Обезумевший парень с воплями «Мать твою! Ненормальная! Дура!!!» кинулся догонять Рукию. И догнал. Хицугая и Исида пораженно наблюдали за двумя шумными друзьями. Куросаки, забросив на плечо брюнетку, грозным голосом предупредил, что за такую выходку она не дождется пощады, и, закинув ее подальше, нырнул под воду, чтобы избавиться от песка в волосах. Кучики с неподдельным страхом наблюдала, как парень, вынырнув, резко встряхнув головой, от чего полетели соленые брызги, пустился вплавь, с огромной скоростью приближаясь к ней. Рукия почувствовала себя рыбкой гуппи, а Ичиго – голодной акулой. От страха тело дрожью пробрало, и Рукия скрылась под водой. И тут же ее резко схватили за ногу. «Попалась», – подумал Куросаки. Но тут неожиданно в его нос впечаталась пятка, и брюнетка вырвалась из железной хватки. Впрочем, это ничего не дало. Ичиго снова нагнал ее. Обхватив руками плечи Рукии, он уже с ней нырнул в воду. Они брызгались и боролись между собой. В основном от Рукии было больше шума. Пытаясь отбиться от мучителя, брыкалась и била кулачками по груди Ичиго, когда позволяла ситуация. Таким образом парочка оказалась далеко от берега. И вымотанная Кучики, обессилев, легла на спину.

– Ладно. Лучше убей меня, – сдалась она, наслаждаясь минутным отдыхом.

– Чего так быстро сдалась? – нарезая круги, усмехнулся Куросаки.

– Ичиго, я устала. Ты меня загонял. Доволен?

Легкий вздох, и он тянет ее за руку к выступу, где можно было нормально передохнуть. Она не сопротивляется, лишь облегченно вздыхает. Только чувствует, что что-то не так. На уровне груди как-то полегчало. Секунда уходит на то, чтобы оценить свое положение: веревочки, придерживающие купальник, развязались. Резко выдернув свою руку из руки парня, Рукия нырнула под воду. Чем усугубила ситуацию. Теперь верхняя часть купальника преспокойненько плавала на поверхности морской глади. Ичиго, удивленно оглянувшись, не сразу понял, в чем дело. Прозрачная вода и плавающий сверху купальник вызвали усмешку на его лице. Краснеть, конечно, не было причин. Рукия закрывала свою грудь руками. Нуждаясь в кислороде, она вынырнула и с молниеносной скоростью притянула к себе вещицу. Ичиго, сделав вид, что на него такая ситуация никоим образом не подействовала, отвернулся и сказал: – Вот здесь можно остановиться.

– Ты… только не смотри. Х-хорошо? – густо краснея, смущенно выдавила она.

– Не беспокойся, – хмыкнул он. Но тут одно обстоятельство нарушило его обещание. Пялившийся во все глаза мужчина в очках без зазрения совести в буквальном смысле пожирал глазами девушку. Куросаки, заметив недобрый, извращенный взгляд со стороны, притянул к себе ахнувшую от неожиданности Рукию. Благо она успела прикрыть грудь руками.

– Ичиго, что ты… – такое положение их тел вызвало неоднозначные ощущения. Но, заметив, что он куда-то недовольно смотрит, поняла – здесь был кто-то еще.

– Куда смотришь, старый извращенец? Очки потерять хочешь? – еще ближе прижимая к себе девушку, обнимая собственнически ее за плечи, угрожающе прорычал он.

– Другого места не нашли, голубки? – усмехнулся тот извращенец, продолжая в наглую исследовать взглядом хрупкое тело брюнетки.

– Уматывай отсюда, живо! – закрыв своей спиной тому обзор, тоном, не терпящим пререканий, предупредил Куросаки. И мужчина решил не испытывать судьбу. Обогнув выступ, он пропал из поля зрения. Только тогда Ичиго переключил свое внимание на Рукию, которая в его руках почему-то дрожала.

– Испугалась, что ли, Рукия? – с смешинками в глазах спросил он. Та подняла на него растерянный взгляд больших темно-синих глаз и пару раз кивнула головой.

– Ничего, – Ичиго провел ладонью по спине, как обычно делал, когда ее приходилось успокаивать. От этого по позвоночнику прошлась приятная волна мурашек. – Этот урод уже смылся, – потом он, отстранившись, отвернулся от Рукии. И она принялась уже не спеша надевать и завязывать купальник. В душе будто чувствовался диссонанс, и говорить почему-то совсем ничего не хотелось. Словно пропали силы, словно их забирало рвущееся наружу сердце.

Возвращались они на берег, где их ждали ребята, в полном молчании.

========== Глава 23. Одна любовь на двоих ==========

С каждым днем все ближе подходила осень. Август был холодным, дождливым. Солнце уже реже обжигало лучами; они, будто потеряв свою силу, плавно скользили по асфальту и пропадали в лужах. Это были последние летние дни.

Тем не менее эти дни Рукия не собиралась растрачивать впустую. В силу того, что у них с Ичиго шла ожесточенная борьба, и счет пока был равным (Куросаки все-таки согласился принять то, что игру в волейбол выиграла Кучики), брюнетка каждое утро занималась пробежкой отдельно от рыжеволосого. Ибо этим заниматься было затруднительно в присутствии соперника. Конечно, иногда приходилось терпеть его персону, но такие утренние пробежки эмоционально выматывали. Причем не только девушку, но и бедных дворников, которые не по своей воле становились свидетелями очередного дурачества парня и девушки. Проще говоря, утро иногда у дворников выдавалось веселым. И если Рукия серьезно относилась к своей подготовке, то Ичиго вообще никак к ней не относился и бегал по утрам редко. И вот этот день настал. Ичиго, все еще зевая, вышел в зал в спортивном костюме и недовольно посмотрел на брюнетку в точно такой же одежде.

«Последнее состязание, и этот дурдом закончен», – подумал он, уверенный в своей победе. Но никак не ожидавший, что Рукия обхитрит его. Сначала плелась где-то сзади, делая вид, что выдохлась, а потом как рванет на финишной прямой, что Куросаки пришлось поднимать с асфальта челюсть. Блестящий проигрыш, в общем. И его надежды, что наконец все закончится, не оправдались. Рукия, будучи в приподнятом настроении, постоянно издевалась над парнем. Он, естественно, не мог спокойно реагировать. Опять война, боевые действия. И Куросаки-старшего после работы ждали разбитая ваза, сын, у которого был синяк под глазом (по неосторожности врезался головой о столик во время падения), и Рукия, которая, чуть ли не трясясь от смеха, объясняла, что на них напали и стащили Рыжика. Рыжик, впрочем, вернувшись вечером с прогулки, прыгнул на диван, лег рядом с Иссином и свернулся в клубок, довольно замурлыкал.

Довольствуясь своей победой, Кучики еще пару дней ходила с улыбкой, как у Чеширского кота. Ичиго же, похожий на хмурую тучу с разукрашенным глазом, молча скрипел зубами и не разговаривал с сестрой. И ее это немного задевало. Победа же честная была. Почти. Еще один день бойкота подходил к концу. Рукия, порядком уставшая от этого детского сада, решив что-то, вскочила с постели и завалилась в комнату рыжего. К счастью, он еще не спал.

– Ичиго! Ты кретин сто раз! – на нее уставились непонимающие глаза брата. Рукия забралась с ногами на его постель и ткнула несколько раз указательным пальцем ему в грудь. – Почему ты ведешь себя так? Злишься, что тебя обыграла девчонка? Думаешь, что это незаслуженная победа? Да ты, ты… невыносим! – запыхтела она. Ичиго не сдержался и рассмеялся.

– Ты на Рыжика сейчас похожа. Перестань копировать кота. И вообще, – он поднялся на локте и с усталой улыбкой заглянул ей прямо в горящие глаза, – в твой огромный поток слов я даже ничего не успел вставить.

– Я бегала каждый день! Думаешь, моя победа – случайность? И мне обидно, когда ты делаешь кислую мину. Мог бы хотя бы порадоваться за меня, – неожиданно Ичиго ее обнимает, укладывая рядом с собой. И они некоторое время в полном молчании смотрят друг другу в глаза.

– Ты слишком много болтаешь, Рукия. И, раз уж на то пошло, поздравляю с победой. Ты заслужила.

– Ты так говоришь, чтобы отделаться, – пробубнила она.

– Думаешь?

– Именно.

– Ошибаешься.

– Вряд ли, – в этот момент Ичиго остро почувствовал желание закрыть ей рот поцелуем. Но это было всего лишь желание.

– Поймай тишину, Рукия, – выдохнул Куросаки. И девушка замолчала. Лишь смотрела на него и боялась, что он перестанет обнимать ее. Вдруг обида на него показалась ей такой глупостью, что она улыбнулась и осторожно дотронулась пальчиками до синяка около глаза.

– Ты прости. Я не специально, – убрав руку, уткнулась головой в его грудь.

– Ничего. Уже проходит.

– А давай, как в детстве, поиграем в молчанку? – странное предложение, но Куросаки был не против. Засыпать рядом в обнимку; слушать приглушенное дыхание; чувствовать, как стучит собственное сердце, задевая тонкие струны души, но все же слепо следовать своим глупым убеждениям.

***

На следующий же день Кучики поспешно собиралась на свидание. Перебрав кучу платьев, остановилась на голубом с кружевными гипюровыми отделками на плечах. Исида пригласил ее в кино и хотел сообщить какую-то новость. И Рукии безумно хотелось узнать, в чем она заключалась. Поэтому встречу перенесли на час раньше.

После обеда на площади появился Исида в светло-сиреневой рубашке и белых брюках. Неподалеку находился кинотеатр, и, так как времени было достаточно, присев на скамейку, положил рядом букет белых роз и стал дожидаться Рукию. И все это время на его лице то и дело играла мягкая улыбка. Иногда грустная, иногда нежная. И никто не мог знать наверняка, о чем именно думал синеглазый брюнет, посылая ввысь усталый взгляд. Рядом тихонько присели, и его шею ласково обвили руки; щеку опалило дыхание, и ее коснулись теплые мягкие губы.

– Привет.

– Привет, – улыбнулся он.

– Ну, так что ты мне хотел рассказать? – Рукия захлопала ресничками.

– Сначала мы сходим в кино, – судя по тому, как нахмурилась девушка, ее это не устраивало. Исида, улыбнувшись, провел большим пальцем по ее щеке, бесконечно влюбленным взглядом окунулся в ее глаза и мучительно нежным поцелуем пленил ее губы. – Потерпи немного, – выдохнул тихо он и протянул цветы. Рукия легко коснулась губами его губ и посмотрела на брюнета.

– Спасибо, Исида, – потом как-то неожиданно взяла его за руку, вскочила со скамейки и потянула за собой. – А теперь пойдем скорей, скоро начнется сеанс! – и отвечая на ее лучезарную улыбку, Исида смеялся. Чисто и открыто. Ее улыбка заставляла так смеяться, и он был счастлив.

В кинотеатре они купили большое ведерко сладкого попкорна. Правда, когда Рукия чисто случайно споткнулась, больше половины воздушной кукурузы полетело на пол. И, убегая от злой уборщицы, пара хохотала, обращая на себя всеобщее внимание. Только в зале Исида заметил, что в темных волосах его спутницы после случившегося казуса остался попкорн. И то, с какой заботой Урю убирал его, вызывало у покрасневшей девушки целый ураган чувств. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось. И никакой фильм был не нужен, когда их губы сливались в поцелуе. Так было большую часть сеанса.

Когда фильм закончился, время перевалило за четыре часа. Они, держась за руки, молча шли по парку. Исида о чем-то говорил, а Рукия, опустив голову, внимательно слушала и улыбалась. Но было что-то грустное в его голосе, что-то было не так.

– Исида, – брюнетка остановилась. – Что ты хотел мне сказать? – голос дрожал. Ведь чувствовала неладное.

– Что-то очень важное, – он чуть крепче сжал ее ладошку. – Но это не так просто. Мне казалось, что я подготовлюсь к этому во время фильма. Но сейчас понимаю, что совершенно не готов.

– Скажи как есть, – опустив голову, выдохнула Кучики.

– Я скоро уезжаю, Рукия, – и тут же на него были обращены ее большие удивленные глаза.

– Как скоро? – голос потускнел, внутри что-то рухнуло.

– В октябре. Я поеду к отцу в Германию. Он писал мне. Хочет, чтобы я переехал. В конце учебного года я должен приехать сюда снова, чтобы сдать экзамены.

– Наверно, не стоит спрашивать к чему такая спешка?

– Ему предложили там постоянную работу, – парень вздохнул. – В середине октября он приезжает, чтобы уладить все дела, заодно и меня забрать. Конечно, я мог бы остаться тут жить до ноября. Как раз мне исполнится восемнадцать, и я смогу без помощи отца уехать в любое время. Но его это не устраивает.

– Вот как…

– Рукия…

– Давай прогуляемся, – проглатывая тяжелый ком, она крепче сжала его руку. В глазах неприятно начинало пощипывать.

– Рукия, – негромко произнес Исида, притянув к себе и погладив ладонью ее шею. – Я не хочу этого, но у меня нет выбора.

– Я понимаю, – прошептала та в ответ и прижалась к его груди. Исида поднял ее лицо за подбородок и крепко поцеловал. Заморосил мелкий дождь. На волосы начали падать кристальные крапинки. – Пойдем к тебе?

– Пойдем, – брюнет улыбнулся и потянул девушку за собой.

В доме у Исиды Рукия была впервые. Сидя в удобном кресле, одетая в его серую футболку, она разглядывала небольшую комнату Урю. Внимание привлекла фотография, лежащая на столе. Светловолосый мужчина, рядом молодая темноволосая женщина с печальной, кроткой улыбкой на лице.

– Эта фотография мамы и отца, – к Кучики подошел Исида и протянул кружку с горячим шоколадом.

– Твоя мама. Она очень красивая. Ты еще о ней ничего не рассказывал, – забирая кружку, сказала она.

– Я ее почти не помню, – объяснил Урю, присаживаясь в другое кресло. – Она умерла, когда я был глупым несмышленышем. Тогда еще не понимал, что значит терять кого-то. Одно я знаю точно – мама очень любила отца. Он же не любит говорить о ней: тяжело бередить старые раны. Только на рабочем столе до сих пор хранит ее старую пожелтевшую фотографию.

– Иногда проще отпустить. Но не всегда это возможно, – задумавшись, отозвалась брюнетка.

Допив шоколад, Рукия поднялась и поставила кружку на стол. Исида протянул руку и, взяв ее за запястье, притянул к себе. От такой неожиданности девушка неловко приземлилась к нему на ноги. Не успев ничего сказать, ее губы без предупреждения сжали.

– Ты чего? – упершись ладонями в грудь парня и разорвав поцелуй, удивленно протянула она.

– У тебя на губах остался шоколад, – прошептал Исида и снова поцеловал ее. Горячо, требовательно, но в то же время нежно и мягко; лаская пальцами шею, притягивая за талию ближе к своему телу. До дрожи в коленях и пощипывания на губах.

– Исида, – чуть отстранившись, прошептала она ему в губы. Тонкие пальчики коснулись его щеки. – Ты решил меня убить?

– От этого еще никто не умирал, – одним уголком губ усмехнулся парень, перебирая короткие черные пряди волос, которые были чуть мокрыми из-за дождя.

– Я буду первой, – сказала она и, обняв его, уткнулась в изгиб шеи. – На улице все еще дождь. Не люблю такую погоду.

– Ну, в ней нет ничего плохого. Особенно когда рядом с тобой дорогой тебе человек, – он гладил ее по спине. – Останешься сегодня у меня? – Рукия неуверенно посмотрела на брюнета. – Если ты не захочешь, ничего не будет, – Исида нежно улыбнулся и поцеловал ее в лоб. – Просто я хочу, чтобы ты была рядом.