Текст книги "Не по правилам (СИ)"

Автор книги: Rin Shi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Рукия? – о чем-то вспомнив, Момо снова обратила взгляд на брюнетку. Та вопросительно посмотрела на нее. – А у тебя это было по любви?

– Да, – Рукия слабо улыбнулась, – я люблю его.

– Его – это Ичиго? – Момо улыбнулась, прогнав плохое настроение, и подалась вперед. – Я так и знала, что между вами что-то было, – постучала пальцами по подбородку.

– Ты ошибаешься, – Рукия прислонилась головой к оконной раме, – тогда между нами еще ничего не было.

– О, даже так, – Момо подперла рукой щеку. – И когда же до вас дошло, что от вас идет переизбыток флюидов?

– Что? – Рукия поперхнулась воздухом. – Переизбыток флюидов? Момо, да ты мастер выбирать выражения. Не пошло и со вкусом, – усмехнулась и покачала головой.

– Когда ты сказала, что вы очень близкие друзья, я уже понимала, что это не так. Дружбы между парнем и девушкой не бывает. И кто бы что не говорил, это на самом деле так.

– Я знаю, – Рукия опустила глаза, и улыбка на ее лице померкла. – В детстве, помимо Ичиго, я дружила с его другом. И эта дружба ни к чему хорошему не привела. Он любил меня. И ревновал. А я… была глупой, потому что позволила ему полюбить себя. В итоге, от нашей дружбы не осталось ничего, кроме ненависти. И так всегда, – горько усмехнулась, – либо все портят они, либо – ты. Третьего не дано.

– А что насчет Ичиго? – вдруг спросила Момо. Рукия поняла, к чему она клонит.

– С ним все не так. Это похоже на то, будто бы я любила его всю жизнь. Я просто чувствую его. Я не знаю, очень сложно объяснить, – немного покраснела и с искрящимся взглядом посмотрела на Хинамори. – Что-то вроде любви к родителям, только намного, – подняла голову и прищурилась, – намного глубже. Она настолько поглощает, что временами боишься утонуть. Но если не будешь тонуть в этих чувствах, останется пустота. И все равно я не могу достаточно тонко описать все, что чувствую. Только, – тут она насупилась и подняла руки, – не думай, что я помешанная!

– Тебе, Рукия, повезло, – Момо, улыбаясь, прикоснулась к ее руке. – И пусть у вас все будет хорошо.

– Спасибо, – Кучики благодарно пожала ее руку. В кармане зазвонил телефон, и она, вздрогнув от неожиданности, поспешила ответить на звонок. – Да, я слушаю, Куросаки-сан… Стоп, я не… Он что? .. Хорошо, ждите! – отключилась и, схватив сумку, спрыгнула с подоконника.

– Рукия, что случилось? – Момо спрыгнула следом. – Куда ты?

– Не сейчас! Все потом! – крикнула Рукия, убегая все дальше. Она была очень взволнована. Теперь можно было дать объяснение этой ноющей боли в груди и странному предчувствию.

***

Ичиго с разбега упал в бассейн и обрызгал сидящего на бортике Кэнсэя. Тот стряхнул с волос брызги и угнетающим взглядом проследил за рыжим. Стянул у рядом сидящего парня маску и нацелился ей на голову Куросаки, который в следующую секунду в очередной раз убедился в меткости друга. Резким движением швырнул эту маску назад и заорал: – Слышь, ты у меня в печенке уже сидишь!

– Куросаки, – Мугурама оскалился, – ты чего расшумелся?

– Не прикидывайся тупорылым индюком, Кэнсэй! – Ичиго взмахнул рукой и резким, четким движением провел по поверхности воды. Блестящие брызги обильной волной усыпали ухмыляющегося парня.

– Ну, Ичиго, тебе трандец, – предостерегающе-спокойно прошипел он, стягивая с себя темную борцовку.

– О, спускайся сюда, и мы поговорим, – Куросаки показал большой палец. Кэнсэй размял плечи, подошел к краю бассейна и, сложив руки ладонями вместе, оттолкнулся и погрузился в воду. Прошло мгновение, прежде чем он оказался рядом с Ичиго и утащил его под воду, захватив рукой за шею. Ичиго не растерялся и врезал локтем по ребрам друга. Тот даже не ослабив хватку, прижал Куросаки ко дну и надавил ему на грудь своим коленом. В Ичиго проснулся какой-то демон, и он изогнул губы в устрашающей ухмылке. Схватил руку друга и вывернул ее, протягивая за голову. Кэнсэй выдохнул, сморщившись от боли, и убрал ногу с груди Ичиго. Тот отпустил руку Кэнсэя и вынырнул. Его примеру последовал и Мугурама.

– А ты делаешь успехи, Куросаки, – выдохнул он, разминая руку. – Молодец, – улыбнулся уголком губ.

– Не хочешь объясниться? – Ичиго заправил на лоб прилипшие пряди волос.

– В чем? – Кэнсэй изогнул удивленно бровь.

– Зачем ты записал меня в эту долбаную секцию? – рыча, Ичиго снова окатил друга новыми брызгами.

– За надом, друг, – вздохнул Мугурама, похлопав Ичиго по плечу. – Ты сам на себя не похож в последнее время. И, может быть, это не мое дело, но какого хрена у вас происходит с Рукией?

– Разве не видно? – Куросаки ухмыльнулся.

– Я тебя не узнаю, – Кэнсей опустил руку с его плеча. – Когда такие отношения для тебя стали что-то значить? Или тебе стало скучно, и ты решил переключиться на сводную сестру?

– Кэнсэй, черт возьми! – Ичиго взмахнул рукой. – Она мне не сестра! В чем проблема?

– В том, что тебе нужно разобраться в себе, – Мугурама отвернулся от Куросаки. – Не надо приучать ее к тому, чего, скорее всего, нет. Или… до тебя дошло, что, кроме похоти, в тебе есть и другие чувства?

– Я никогда так, как думаешь ты, не относился к Рукии, – Ичиго помрачнел.

– Но, признайся, ты хочешь ее? – Кэнсей обернулся через плечо.

– К чему ты клонишь?

– Просто хочу, чтобы ты не накосячил, – пожал плечами. – Ты же любишь ее?

– Я… Рукия?! – в дверном проеме появилась растрепанная брюнетка. – Эй, Рукия! – он замахал руками, и она, заметив его, пробежала через весь зал. – Что случилось? – Ичиго положил ладони на бортик и, подпрыгнув, присел на край бассейна.

– Ичиго, – Рукия серьезно посмотрела на парня; ее глаза лихорадочно блестели, – нам нужно домой. И чем быстрее, тем лучше.

***

В областной больнице города Каракура.

Из кабинета главного врача доносился глухой звук звонившего телефона. Иссин расслышал его еще в дальней палате при осмотре больного. Прикрыв за собой дверь, он подошел к столу, поднял телефонную трубку и услышал приятный голос медсестры, который сообщил, что хотят видеть главного врача.

– Пусть зайдут, – ответил он и положил трубку. Оперся на край стола и стал ждать. Буквально через пару минут без стука в кабинет вошли Ичиго и Рукия. Первый уже с порога начал свой допрос.

– Отец, не хочешь объяснить, в чем дело? – взмахнул руками в вопросительном жесте, игнорируя Рукию, пытавшуюся удержать его за плечо. – Зачем звонить Рукии и говорить такое? Это он тебя попросил? – нахмурился и зло сжал кулаки.

– Ичиго! – Рукия дернула парня за руку.

– Пойдем, – Иссин выпрямился и подошел к двери. – Сейчас все увидишь.

Ичиго и Рукия перекинулись взглядами, в которых отражалось смешанное чувство недоверия и легкого страха. Потом посмотрели на Иссина и вышли за ним следом. Ичиго боролся с противоречивыми чувствами. Он знал, он понимал по одному лишь взгляду отца – он не врет.

Около палаты Рукия взяла Ичиго за руку. Он почувствовал ее вспотевшую ладонь, но только крепче сжал ее в своей руке. Ведь и самому было страшно переступать порог. Но дверь открылась, в лицо ударил яркий свет, и Иссин сделал шаг назад, пропуская их.

На больничной койке лежал, не двигаясь, бледнолицый парень. Рукия крепче сжала ладонь Ичиго. Он же даже не посмотрел на нее, переводя взгляд с больного на отца.

– Он без сознания?

– После реанимации, – ответил мужчина. – Он приходил в себя. Его состояние нестабильно, и нельзя предположить, когда он очнется в следующий раз.

– Что случилось? – упавшим голосом спросила Рукия.

– В два часа ночи поступил звонок. В клубе произошла драка. Его привезли по скорой в бессознательном состоянии с острой интоксикацией. Обследование выявило цирроз печени. Судя по всему, он до этого нигде не наблюдался. Его прооперировали, теперь остается ждать. Сейчас он очень слаб. Мы сделали все, что могли, – Куросаки-старший серьезно посмотрел на сына. – Я хотел, чтобы вы…

– Что ты хочешь сказать? – Ичиго повернулся к отцу, отпустив руку Рукии.

– Ничего. Я ставлю вас перед известностью. Не ждите чуда, готовьтесь к худшему, – хмуро сообщил Иссин и взглянул на побледневшую Рукию.

– Ты слишком резок, – Ичиго хотел оградить Рукию от такого разговора. – Нельзя было? ..

– Ты сам знаешь, что нет, – вздохнул Иссин и опустил голову. – Оставайтесь здесь. Я сообщил медсестре, что вы будете здесь, – засунул руки в карманы брюк и вышел из палаты.

Рукия и Ичиго стояли в полном молчании, захваченные собственными мыслями. Иссин не хотел обнадеживать их. Был ли он прав? Ведь провалившаяся надежда ничуть не лучше суровой реальности. Просто в первом случае боль от осознания чего-то ужасного настигает волной. Внезапно, резко и мучительно больно. Во втором же случае эта боль только начинает зарождаться внутри. И все равно наступает тот самый момент, когда самая последняя, ничтожная частичка надежды рушится на глазах, и тогда не убежать. «Для чего нужна честность? – думала Рукия. – Чтобы приносить людям боль, – про себя отвечала она. – Но для чего тогда существует ложь, если и она не спасает от боли?».

– Никогда не думал, что мы встретимся вновь при таких обстоятельствах, – по комнате пронесся хриплый, слабый голос с насмешкой.

– Гримм? – Ичиго резко повернулся на голос.

– Чего такой бледный, Куросаки? Тебе моя The Best история понравилась?

– Ты все слышал? – Ичиго подошел ближе и с сожалением посмотрел на бывшего друга.

– Не делай такую рожу, и так желудок слабый, – ухмыльнулся Джагерджак. Ичиго опустил голову, заиграв желваками. – Посмотрели, валите! Не угнетайте свою жизнь.

– Может быть, хватит?! – с чувством раздражения прошипел Куросаки. – Хватит строить из себя конченого ублюдка! – и Гримм, и Рукия широко раскрыли глаза. – Ты не в том положении, чтобы вести себя сейчас как последняя сволочь! И не заставляй меня выражаться при Рукии, – он поднял голову и в упор посмотрел в ледяные голубые глаза.

– Обласкал, – Гриммджо растянул губы в улыбке, – я под впечатлением. Как думаешь, – он прикрыл глаза, ощущая тошноту, – я бы тебя уделал, попадись ты мне на пути?

– Я бы не позволил тебе, – хмыкнул Куросаки.

– Ты изменился, Ичиго. Маменькиного сынка больше нет?

– Как видишь, – Ичиго слабо улыбнулся.

– Хорошо, – Джагерджак вздохнул. – Знаешь, мне чертовски странно говорить это вслух, но я жалею. Жалею о том, что было. И лежа здесь, я вспоминал наше детство. Здорово было, не правда ли?

– Поздно ты задумался над этим, друг, – Ичиго сощурил глаза. Ему было больно смотреть на Гриммджо.

– Лучше поздно, чем никогда, – усмехнулся тот. – Слышал об этом? И это, для особо одаренных, была жалкая попытка попросить прощения. Так что, войди в положение.

– Лучше ты выходи из него, – через силу улыбнулся Ичиго. – Я простил тебя еще после ухода из команды.

– Придурок, – прыснул Гримм, —, а я все мучился до последнего. Нельзя было дать мне знать?

– Тебе было полезно, – ответил Куросаки. – Мир? – улыбнулся и протянул руку.

– Так делают только девчонки, – Гриммджо закатил глаза, но все-таки протянул свою руку. – Мир, – выдохнул он и присел. – А что насчет тебя, – его взгляд устремился на брюнетку, – Рукия?

Она обошла Ичиго и присела на краешек койки. С опущенными плечами она казалась еще меньше и слабее. Просто сидела какое-то время, не говорила ни слова и смотрела на свои руки, сжимающие края юбки. А потом тихо сказала: – Ты такой придурок, Гриммджо. Хуже, чем Ичиго, сколько раз я бы не говорила ему это, – грустно усмехнулась. – Ну, почему? Почему именно ты, – подняла на него глаза и чуть не расплакалась. В его холодном море пробежала тень нежности, – всегда заставляешь меня страдать? Почему каждый раз, когда мне становится так страшно за тебя, – в глазах начинало щипать, – ты ведешь себя как бездушная скотина? Почему, когда мне хочется реветь навзрыд, ты, идиот, улыбаешься как сумасшедший? И сейчас я схожу с ума от этого, а ты сидишь, будто ничего не происходит!

– Ты всегда переживала за нас двоих, – улыбнулся Джагерджак. Желудок болел, и от этой боли темнело в глазах. – Прости меня, что вел себя как последняя сволочь. Я тысячу раз мысленно просил у тебя прощения. Ведь знаешь, от любви у всех по-разному сносит крышу. Я так и не научился жить со своей любовью к тебе, – дотронулся до ее щеки и заметил, как Рукия вздрогнула. – И сейчас я тебя люблю, – прошептал он. – Только мне уже не больно, – опустил руку, и Рукия сорвалась с места и выбежала в коридор, хлопнув дверью и прижавшись к холодной стене. Слезы душили ее, перед глазами был плотный туман. Казалось, она вот-вот задохнется от тяжести, сдавившей легкие, и от боли, разрывающей сердце. Она не смогла сдержаться. А Гримм не любил видеть ее слезы.

В восемь часов вечера Гриммджо не стало.

Рукия сидела на старом диване и дрожащими пальцами сжимала кружку с настоем трав. Она шмыгала носом и периодически запястьем вытирала его. Ее покрасневшие глаза не выражали никаких эмоций. Слезы высушили ее, и теперь она бессмысленно смотрела в одну точку. Перед глазами маячили его голубые глаза, смотрящие на нее с нежностью и отчаяньем. Его растрепанные голубые волосы и нахальная улыбка.

И теперь его нет.

Из кухни вышел Ичиго и сел рядом. Рукия не пошевелилась. Он вздохнул и прошептал, накрывая ее руку своей: – Рукия, это нужно выпить, – на что получил отрицательный жест головой. – Совсем чуть-чуть, – поцеловав ее в висок, поднес кружку к ее губам, и она, соглашаясь на это «чуть-чуть», сделала три крошечных глотка.

На лестнице послышались шаги. В гостиную спустился Куросаки-старший. На лице его читалась усталость, и глаза его были слегка прикрыты. В руках он держал телефон и, судя по всему, собирался сообщить что-то совсем неприятное. Ичиго понял это и просто спросил: – Что сказали?

– Его забрала дальняя родственница. Тетка его погибшего отца, – сообщил Иссин, присаживаясь в кресло рядом с детьми.

– Мы можем попрощаться с ним? – тихо спросила Рукия, подняв голову. Иссин, прикрыв глаза, отрицательно покачал головой.

– Эта женщина приехала из Киото. Их семейная могила находится именно там. Вы сами понимаете, что для этого нужно время, – ответил он.

– Да, я понимаю, – Рукия кивнула головой, отдала кружку с травяным отваром Ичиго и поднялась с дивана. – Мне нужно прилечь, – слабым голосом произнесла она и направилась в сторону лестницы. Ичиго было хотел последовать за ней, но рука отца остановила его.

– Позже. Сейчас пусть побудет одна.

Она зашла к себе в комнату и легла на постель. На улице только-только начало смеркаться. На небе зажигались первые звезды. Подходил конец апреля, а на улице было все так же прохладно. Рукия сжалась от мурашек, пробежавших по телу, и накинула на себя плед, отворачиваясь от окна. Она уже ничего не могла чувствовать, кроме холода и опустошенности. «Глупый. Глупый Гриммджо», – думала она, а на высохших щеках снова заблестели мокрые дорожки. Почему сейчас она плачет? От их дружбы ничего не осталось. С того самого момента, как он поцеловал ее впервые. И с того самого момента все пошло под откос. Но спустя много лет, потеряв давным-давно лучшего друга, она поняла, что потеряла его только сейчас. Словно заразная болезнь, одно за другим в памяти всплывали детские воспоминания. Кто был в силах повернуть время вспять?

Flashback

Рукия пряталась под одеялом, когда слышала осторожные шаги возле своей комнаты. Это Хисана, как всегда, проверяла свою младшую сестру перед сном. Рукии было девять, и они только недавно переехали в этот загородный дом. И каждый раз, когда уезжал Бякуя, Рукия делала вид, что заснула раньше обычного (Хисана всегда думала, что Рукия, правда, засыпала) и потом делала что-то такое, от чего Бякуя, если узнал бы, надрал ей задницу. Поэтому и только поэтому маленькая искательница приключений дожидалась отъезда старшего брата и ждала долгожданного сигнала с улицы.

Ровно в половине одиннадцатого ночи в ее окно врезался камушек, она, улыбаясь до ушей, подпрыгивала к окну и выглядывала на улицу. Внизу ее ждали Ичиго и Гриммджо. Она осторожно спускалась, ее поддерживали ребята, и тихо смеялась, отвесив перед этим слабые подзатыльники друзьям. Есть одно место, куда в летнюю пору они сбегали по ночам. И это место – небольшая речка, в которой они купались только ночью. Это придумал Гримм, чтобы доказать Рукии, какая она трусиха. Рукия на самом деле боялась плавать ночью, но показывать свою слабость какому-то мальчишке не хотела, да и вода была ночью теплее.

Первый раз Джагерждак напугал Рукию, нырнув под воду и не поднимаясь на поверхность долгое время. Рукия начала паниковать, и даже не помогали доводы Ичиго, который уверял – Гримм не может утонуть по двум причинам: он хорошо плавает и уже знает эту реку как свои пять пальцев. Что, скорее всего, он опять спрятался где-нибудь и ждет подходящего момента, чтобы напугать ее. Оказалось, что Гриммджо просто сильно порезал палец, и у него почему-то затекла нога, что его отнесло течением на другой берег. Когда он добрался до друзей, то нашел их в перепуганном состоянии.

Потом, лежа на траве, троица смотрела в ночное небо, усыпанное звездами. Гримм поднял указательный палец и сказал брюнетке: – А там, видишь, звездный путь.

– Это млечный путь, – поправил Ичиго. Рукия усмехнулась и неожиданно поднялась, заглядывая в глаза Гриммджо. Волосы ее еще не высохли до конца, и капельки мелкими бусинками падали ему на лицо.

– Ты идиот, Гриммджо. Ведь я за тебя волновалась, – стукнула обиженно его кулачком в плечо и отвернулась, обняв колени. Гримм хмыкнул и положил голову на скрещенные руки. Темное-темное небо переливалось звездами так же, как сияли его глаза.

End Flashback

Она тяжело вздохнула и встала с постели. Захватила с собой плед и через окно взобралась на крышу. С того времени, как она поднялась к себе в комнату, прошло около часа. На улицах зажглись фонари, а небо полностью поглотила тьма. Иногда Рукия забиралась на крышу и смотрела на звезды. Ей становилось спокойно и легко. Но сейчас тяжесть в груди становилась сильнее. И на этот раз были виноваты звезды.

Ичиго поднялся наверх и заглянул в комнату Рукии через приоткрытую дверь. То, что постель оказалась пуста, напрягло его. Он зашел и позвал брюнетку, немного погодя на крыше послышался шорох и на подоконнике появилась Рукия.

– Что-то случилось? – спросила она, подтягивая к себе плед.

– Я… – Ичиго запнулся и подошел к ней, обнял и снял ее с окна, – просто хотел узнать, как ты?

– Нормально, – выдохнула Рукия, прижимаясь лбом к его груди. Но это ее «нормально» совсем было не похоже на обычное «нормально». – Не представляешь, как хочется спать, – сказала она и отстранилась от Ичиго. – Но я не могу заснуть. Побудешь со мной немного?

– Я останусь с тобой до утра, – пообещал он.

Когда глава семейства проходил мимо комнаты дочери, остановился и приоткрыл дверь. Рукия спала, свернувшись калачиком, а сзади ее обнимал Ичиго. Но, в отличие от нее, не спал. Увидев отца, он тихо сказал: – Все нормально, она только недавно заснула.

– Если что, дай ей опять того отвара, – посоветовал Иссин и тихо прикрыл за собой дверь. Ичиго подумал, что ему и самому не помешало бы выпить этого отвара. Но спускаться вниз уже не хотелось.

========== Глава 43. Отголосок боли ==========

Шел первый месяц лета, и на улице стояла невыносимая жара. Будто погода решила посмеяться, наградив жителей Каракуры чуть ли не сорокаградусной жарой. В самом центре работал большой фонтан, и растрепанные воробьи кружились вокруг него в попытке напиться живительной, прохладной водой. Брызги блестели в лучах солнца, и мальчишки-сорванцы, сбежавшие с уроков, решили разнообразить свои будние дни такой детской шалостью, как стрельба из водных пистолетов.

Но как часто бывает, простая шалость перерастает во что-то более серьезное. Увлеченные своей игрой мальчишки забыли, что на площади, помимо них самих, тоже отдыхали люди. И когда меткий выстрел достиг совершенно постороннего человека, начался «полный беспредел», как сказала пострадавшая женщина, оттягивая шелковую блузку от мокрого тела. В число попавших под горячую руку водных снайперов вошла еще одна жертва в лице маленькой девочки, катавшейся на трехколесном велосипеде. Мальчишки, встревоженные плачем девочки, рванули с площади. И им вот-вот удалось бы убежать, если бы кто-то крепкой хваткой не ухватился за их жилетки.

– Собрались куда? – поинтересовался строгий голос.

– Чего надо? – пыхтя, спросил светловолосый парень, выворачивая шею, чтобы увидеть нахмуренного парня с рыжими волосами.

– Вы кое-что забыли, – Куросаки прикрыл глаза и потянул за шиворот обоих парней обратно.

– Пууусти! – вопил темноволосый мальчишка, толкая локтями высокорослого парня в бок и упираясь ногами в асфальт.

– С радостью, – сказал Ичиго, —, но после того, как извинитесь перед ней! – тряхнул мальчишек, чтобы те нормально встали. Та девочка уже не плакала, а рядом, упираясь коленями в черепицу, сидела невысокая брюнетка.

– Мы не трогали ее! – всполошился светловолосый.

– Я сказал – извиняйтесь! – Ичиго отвесил обоим оплеуху.

– Как ты смеешь, урод?! – покрасневший парень с темно-русыми волосами с вызовом посмотрел на обидчика.

– Еще как смею, – процедил Куросаки. – Не хотите по-хорошему, будет по-плохому. Рукия, просвети этих умников. Что бывает с теми, кто хулиганит, пропуская школу?

– Выговор от директора и месяц отработок. Плюс обо всем узнают родители, что – не в вашу пользу, – Рукия сузила глаза, наблюдая за реакцией парней. Один побледнел и скуксился, другой опустил глаза и потер нос указательным пальцем.

– Прости, – нахмурился светловолосый.

– Это вышло случайно, – тихо проговорил парень с опущенным лицом.

– Чёт слабо, – прыснул Ичиго, надавливая им на плечи так, что они согнулись в поклоне. – Дубль два.

– Приносим извинения, – в один голос проговорили парни. Девочка шмыгнула носом и неуверенно посмотрела на Рукию. Та улыбнулась ей и потрепала по кудрявой русой головке. Девочка улыбнулась и посмотрела на парней.

– Я прощаю, – с важным видом заключила она. Ичиго улыбнулся и убрал руки с плеч мальчишек.

– Все, дуйте отсюда, – поддал пинка и одному, и другому, потом повернулся к Рукии и девочке. – А тебе не стоит играть там, где такие, как они, – наклонился и легонько ущипнул ее за курносый носик. Щечки ее покраснели, и девочка неуверенно кивнула.

– А вы тоже прогуливаете школу? – с подозрением спросила она.

– Мы уже закончили школу, – Рукия склонила голову набок и улыбнулась.

– И сегодня у нас выходной, – Ичиго подмигнул Рукии, которая с иронией покачала головой.

– А я пойду в школу через столько, – показала три пальца и улыбнулась. Потом обернулась и увидела своего отца, вышедшего из супермаркета. – Все, мне пора. Папа ждет, – помахала им рукой и поехала к отцу.

– А она умна, – заключил Куросаки, после чего посмотрел на Рукию. – Чего? – спросил он, уловив ее насмешливое выражение лица.

– У нас выходной, – повторила Рукия, корча рожицу с надутыми губами. – Прогульщик!

– О, Рукия, не начинай! – Ичиго страдальчески откинул голову назад. – Ты ж была только «за»!

– У меня сегодня нет пар, – встала, скрещивая руки на груди. – И приехать сюда было твоей идеей, – хитро улыбнулась.

– Ладно, – он поднял руки, соглашаясь с ней, – я это сделал! Я забил на пары. Но, – дипломатично заметил, подняв указательный палец, – только ради того, чтобы тебе было не так одиноко одной. Чтобы ты смогла развеяться. И ты хотела покататься на доске? Пожалуйста, – развел руками, – подходящее место.

– Да, в самый раз, – она улыбнулась и подошла к скейту. – Ну, я поехала!

– Подожди, – Ичиго подошел к ней и взял ее за руку. – Для начала я подстрахую тебя.

Рукия прикрыла глаза, переворачивая кепку козырьком назад. Крепче сжала его широкую теплую ладонь и опять улыбнулась. В последнее время Ичиго почти не прикасался к ней, не целовал и не делал ничего такого, что можно было бы отнести к разряду «теперь вместе». Она бы думала, что их отношения вернулись на исходную позицию, но Ичиго каким-то образом заставлял ее верить в обратное. Своим взглядом, улыбками и теперь его редкими заботливо-нежными прикосновениями. Рукия догадывалась, что все это случилось после того, как не стало Гриммджо. О чем они разговаривали с Ичиго, когда она убежала, не знала, а Куросаки не думал рассказывать. Но после того дня в нем что-то изменилось.

– Хорошо, – тихо сказала Рукия и, вздохнув, посмотрела озорным взглядом в карие глаза, – но тебе придется пробежаться!

– А погнали, – доброжелательно улыбнулся Ичиго и вместе с ней понесся вперед.

За полтора месяца он почувствовал, что жизнь обретает прежние краски.

– Да постой! Притормози, а? – с усилием выдыхал Куросаки. И когда их марафон катания на скейте закончился, Ичиго отпустил руку брюнетки и, тяжело дыша, ладонями оперся на колени. – К такому я не был готов.

– Нечего было спорить! Я тебе говорила, что будет тяжело, – Рукия легонько стукнула его по макушке.

– Но я выдержал, – он посмотрел на нее снизу-вверх.

– Ты весь красный и дышишь как паровоз. Я не хочу, чтобы у тебя случился солнечный удар, – сняла с себя кепку и надела ее Ичиго. – Балда!

– От балды и слышу, – выравнивая дыхание, прошептал он. Потом выпрямился и протянул руку к лицу Рукии. Провел костяшками пальцев по щеке и долго-долго рассматривал ее: раскрасневшиеся щеки, бегающие глаза и приоткрытые губы. Рукия сглотнула и смяла губы, потом и вовсе затаила дыхание, когда Ичиго приблизился к ее лицу.

Он дал слово, что ничего такого больше не позволит себе. Но Рукия оказалась сильнее, и он припал к ее губам. Он целовал так, словно не мог напиться; обнимал ее так, будто тосковал по ней долгое время. И отстранился так же внезапно, что Рукия не могла понять, был ли этот поцелуй на самом деле.

– Ичиго, – облизав губы, она посмотрела на парня. Он глубоко дышал, опустив голову вниз. Притянув его к себе и встав на носочки на скейте, Рукия обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть ей в глаза. – Это ничего, – прошептала она, приближаясь к его губам. Легкое прикосновение – и она почувствовала, что скейт сдвинулся с места. Только тогда Рукия поняла, что стояла на краю. От падения ее защитил Ичиго, прижимая к себе крепко-крепко. Она расслабила пальцы и отпустила его борцовку. Подняла голову и посмотрела прямо в смеющиеся глаза. Кепка защищала их от солнечных лучей, и в темноте они казались черными. Ей не нравился этот цвет, и она перевернула кепку. Ичиго нахмурился от солнца, но, улыбаясь, поднял Рукию. Она обхватила его ногами и обняла за шею. Теперь у нее получилось поцеловать его так, как хотела – немного с горечью, с томительной нежностью и капелькой затаившегося желания. Ичиго еле заметно вздохнул, подчиняясь ее воле, и провел рукой по ее спине, прижимая Рукию еще ближе.

Наконец он ощутил, что каменная тяжесть в груди начинает испаряться.

– Не боишься, что нас могут увидеть? – спросил он, поцеловав ее в лоб.

– Пусть смотрят, – с улыбкой прошептала она в ответ, целуя его в подбородок, потом в уголок губ и щеку.

– Пойдем домой?

– Пойдем, – Рукия провела пальцами по его щеке и попробовала губами его лоб. – Горячий, – покачала головой и прикрыла глаза. Потом слезла с него и подняла скейт. – Сам виноват!

– Конечно! Какой еще дурак будет бегать в такую жару?!

– Только ты.

– Спасибо.

– Дурак!

– У меня в глазах темнеет. Рукия, подожди!

– Теперь не жалуйся и догоняй.

– А если упаду? – Ичиго плелся позади и не спешил догонять девушку.

– Как очнешься и придешь домой, я тебе добавлю!

– Да что с тобой?! – он остановился.

– А ты не видишь? – Рукия тоже остановилась и повернулась к нему лицом. – Я злюсь на себя!

– Хватит чепуху нести, – он вздохнул. – Я в норме, – прикрыл глаза, пытаясь избавиться от пляшущих кругов, и сжал двумя пальцами переносицу.

– Это тебе хватит комедию ломать. Я вижу – тебе плохо. Нам нужно домой!

– Ага, я уже ползу, – хмыкнул он. А в висках чувствовалась сильная пульсация, и в ушах отдавался частый стук сердца. Ичиго снял с себя борцовку и начал обмахиваться ей. – Замечательный день, однако, – медленно подошел к Рукии и спросил: – Так мы идем?

– У меня идея. Иди сядь в тень, а я сейчас приду! – она отдала ему скейт, а сама побежала к киоску.

Ичиго проследил за ней усталым взглядом, потом посмотрел на дерево, от которого исходила тень, и поплелся к нему. Приземлившись на траву, он прислонился спиной к теплой шершавой кроне дерева. И все думал о том, как за полтора месяца он забыл, что жизнь не стоит на месте и движется вперед. Что горькая весна прошла – а она для него, действительно, была горькой – и началось счастливое лето. Ему хотелось верить в это. Просто невыносимо все время жить прошлым.

– Вот! – Рукия присела рядом и протянула Ичиго раскрытую бутылку.

– Спасибо, – открыв глаза, он посмотрел на Рукию и взял бутылку. Облив себя водой, сделал несколько больших глотков. – Освежает, – улыбнувшись, протянул назад бутылку. Рукия взяла ее и смочила водой его борцовку.

– Это вместо компресса, – приложив ее ко лбу Ичиго, опустила свои холодные ладони на его грудь.

– Так будет лучше, – выдохнул он, прикрывая глаза.

– Тебя не тошнит?

– Не-а, – покачал головой, притягивая Рукию к себе так, что она почти легла на него.

– Ичиго, о нас подумают, что мы занимаемся непристойным делом, – сконфуженно прошептала она.

– Мне кажется, что всем нет до нас никакого дела, – провел носом по ее щеке и поцеловал в шею.

– Нам могут сделать замечание, – Рукия старалась сдержать смешки, ведь ей было немного щекотно от его прикосновений.

– Я скажу, что это такой способ борьбы против теплового удара и что это не их ума дело, – тихо ответил он ей на ухо, поглаживая рукой ее бедро и пробираясь пальцами под края шорт.

– Тебе сильно напекло голову, раз говоришь такое! – Рукия сразу убрала руку и встала с него. – Я иду домой! – хмурясь, выпалила она. То, что делал Ичиго, волновало и в то же время сводило ее с ума. И что произошло дальше, если бы она не взяла себя в руки?

– Ты обиделась, что ли, Рукия? – Ичиго встал с травы и с большой неохотой направился за ней. Ругая себя всякими словами, он ускорил шаг и догнал брюнетку. – Прости, я знаю, что полный кретин, – закинул на плечо мокрую борцовку и ухватился за запястье Рукии.

– Просто иди молча, Ичиго, – она даже не посмотрела на него, потому что злилась и на себя, и на него.

И прежнее ощущение, что все наладится, просто испарилось. Рукия продолжала жить прошлым.

Придя домой и развалившись на диване, Ичиго всячески убеждал Рукию, что ему крайне необходимо ее присутствие при встрече с отцом. Обычного головокружения было мало, и Куросаки-старший решил добить своего сына, впрочем как всегда, блещущими остроумием замечаниями и старыми дедовскими подколами. Кому, как не будущему врачу, не знать, как опасно находиться под открытым солнцем без головного убора? Как же он, Ичиго, мог так бестактно поступить и взвалить на хрупкие плечи сестры всю тяжесть своего тела? И прочие причитания нервировали утомленного парня. На помощь пришла Рукия.