Текст книги "Любовь сводящая с ума (СИ)"

Автор книги: Riki Taver

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

58 глава

Он промолчал, перестав веселиться.

Улыбнувшись напоследок, я прошла мимо замершего мужчины и двинулась в лес.

Зима была в самом разгаре, а мы планировали посадить наши горе-деревца. Вспомнив про них, я резко побежала в сторону селения, надеясь, что Дилан занес их в дом и они окончательно не замерзли где-нибудь на улице.

Как и обещала, на обед я не опоздала. Пришла в тот момент, когда все дружным строем заходили в общий дом.

Народу было пруд пруди.

Отпустив свою силу, я попыталась найти Дилана или Дара, и нашла их – только не здесь.

Они были в нашем маленьком домике и о чем-то спорили.

Улыбнувшись, я направилась домой.

Приоткрыв дверь, вслушалась в то, как Дилан бранился, называя Дара косоруким.

Еще больше разулыбавшись, зашла и намеренно громко закрыла дверь. Все звуки в соседней комнате прекратились, осталось только сердитое пыхтение Дилана.

Засунув голову внутрь, весело проговорила, что я вернулась. Дар оживился, бросил молоток на койку и крепко меня обнял.

– А что у вас случилось? – спросила я.

Дилан сжал кулак и угрюмо посмотрел на Дара. Тот виновато отвел глаза.

– Та-а-ак... – наигранно сердито протянула я, хотя самой хотелось смеяться.

– Да случайно я...

Выслушав невнятные объяснения Дара, я перевела еще более любопытный взгляд на Дилана.

Тот вздохнул и раскрыл ладонь, показывая посиневший и чуть искривленный средний палец.

Всё мое веселье как рукой сняло.

– Да вы чего? – возмутилась я, беря медведя за руку. Сразу же прикрыв глаза, отпустила силу и медленно залечила его перелом.

Но, когда открыла глаза, увидела, что палец стал обычного телесного цвета, только остался по-прежнему кривым.

Испуганно замерла и перевела взгляд на сердитого медведя, разглядывающего свой криво палец. И его взгляд не предвещал ничего хорошего Дару.

– Смотри, как новенький! – сразу же развеселился Дар, приближаясь к нам. – Только немного кривой.

Сказав это, он взял и с громким хрустом выпрямил палец Дилана.

Я еще больше испугалась от хруста, что мне даже поплохело.

Дилан вскрикнул, зарычал и схватил Дара за грудки.

– О, выпрямился! – довольно проговорил Дар и скинул руки Дилана с себя, не замечая его ярости.

Обойдя сердитого медведя, он подошел ко мне и молча затянул на свои колени.

Не знаю, сколько времени мне потребовалось, чтобы прийти в себя после страшного хруста. Но слова Дилана, что палец совсем не болит, успокоили и порадовали.

Как оказалось, мужчины попытались забить гвоздь в разъезжающуюся кровать, которую мы с Диланом усердно ломали по ночам. Один держал гвоздь, второй бил молотком. А бил, как оказалось, "от души", но мимо.

Хотелось рассмеяться, но я сдерживалась, видя, что Дилан по-прежнему злится.

Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее я влюблялась в каждого из них. И влюблялась в каждого по-своему.

Дилан казался мне нерушимой и несгибаемой скалой, а Дар – мальчишкой, местами взбалмошным и веселым, а иногда хмурым и упрямым. Он частенько бурчал в ответ на претензии Дилана, но всё равно делал всё по-своему, чем еще больше злил медведя.

С ними было не скучно, только местами боязно, что они рано или поздно поколотят друг друга. Я старалась не вмешиваться, давая им самим привыкнуть друг к другу.

Когда мы пришли на обед самыми последними, девушки уже вовсю убирали со столов.

Увидев нас, одна из женщин быстро накрыла крайний стол на троих и пригласила нас жестом туда.

Поблагодарив её, мы все вместе уселись за стол, а перед нами поставили густую мясную кашу и положили тёплые кусочки хлеба.

Было очень вкусно и очень сытно.

После обеда Дилан ушёл к дядьке Вайрусу решать какие-то их дела. Дар, недолго думая, отправился за ним, предварительно крепко обняв и поцеловав меня.

Оставшись с женщинами, я начала помогать наводить порядок на столах, но меня быстро отправили к Майре.

Просидев там до самого вечера, я всё-таки сшила Ансе туничку с длинными рукавами. Благо Майра умела кроить, хоть и не так, как на Земле, но всё же умела.

Было очень любопытно и увлекательно сидеть среди усердно шьющих девушек и самой что-то мастерить.

Ещё больше мне понравилось, когда Анса примерила мою почти готовую тунику и бросилась мне на шею со словами благодарности.

Когда наступило время ужина, и мужчины снова начали заходить в общий зал, я поняла, насколько здесь мало места.

Сегодня здесь собрались все, кто только смог освободиться. И на этот раз мужчин было гораздо больше, чем женщин.

Я сама себе удивилась – как я так умудрилась за столь короткое время освободить столько диких?

За столом я заметила своего маленького храбреца, который быстро уплетал всё ту же кашу.

Когда он увидел меня с качающимся на руках малышом, расплылся в улыбке и помахал рукой.

Я улыбнулась в ответ и крепче прижала не спящую кроху, которой, видимо, надоело лежать целый день в люльке.

Ища взглядом своих мужчин, я так и не смогла их найти этой движущийся толпы. Когда некоторые уже начали расходиться, я заметила в другом углу нашу троицу.

Дилан что-то очень увлечённо рассказывал Вайрусу, при этом интенсивно жестикулируя руками, наверное рассказывал о Земле.

Улыбнувшись, я направилась вместе с ребёнком к ним.

Когда меня заметили, все замолчали и уставились на меня.

– Можно присоединиться? – спросила я на всякий случай, хотя и знала, что мне не откажут.Вайрус указал на свободный стул и продолжил смотреть на меня.

– Надеюсь, я не прервала секретный разговор, – добавила я видя что Вайрус не отводит своего задумчивого взгляда. Дилан же улыбнулся и отрицательно качнул головой.

– Тогда я хотела кое-что предложить. Переведя взгляд на Вайруса, делающего глоток из кружки, я тихо выдохнула:– Я хочу объединить все поселения в один большой город.

Дилан выпрямился, приоткрыв рот. Вайрус зашелся сильным кашлем.

Где-то сзади кто-то что-то уронил, а после видимо и сам упал.

Нахмурившись, я огляделась. Все удивленно уставились на меня – абсолютно все... И лесные, и двуликие, даже дети замерли.

Да так, как будто я сказала что-то невозможное и нереальное.

Подождав немного, чтобы они переварили эту информацию, я продолжила:

– Не сразу, но постепенно мы должны объединить все поселения здесь.

Больше всего мне было интересно, что скажет Вайрус. А он молчал. Молчал и сосредоточенно думал. Потом посмотрел на меня и тяжело выдохнул:

– Ты представляешь, сколько нам потребуется леса и сколько придется работать, чтобы построить столько домов?

– Думаю, да, представляю. У меня с лесом договор: за каждое срубленное дерево я выращу два молодых и сильных. Лес не будет на нас в обиде.

А мужчины, у которых сейчас нет своих домов, смогут их построить и завести семьи.

Огляделась снова. Многие опустили взгляд в пол, явно о чем-то задумавшись. Перевела взгляд на задумчивого Вайруса.

– Ну, смотри, лесная, как бы нас всех этот твой лес не выселил отсюда, – хмыкнул он.

Я улыбнулась, услышав это своеобразное согласие.

– Слушай, а что это ты сажала в снег? – вдруг спросил он.

Вспомнив, как я ковырялась в замерзшей земле, только вздохнула.

С лопатой была беда: весь инструмент лесные хранили за болотами, возле их полей.

Одолжив на кухне странной формы лопаточку, я направилась к тому месту, где решила высадить наше «горе-саженцы».

Проковырявшись минут двадцать в промерзшей земле, я со злости выбросила лопатку и в сердцах призвала корни.

Ожившая земля сломала ледяную корку, выпуская на волю корни, которые, словно змеи, начали перемешивать промерзший грунт.

Когда мне показалось, что земля достаточно рыхлая и мягкая, я силой раздвинула корни огромных деревьев в стороны, освобождая место для нашей яблоньки.

Быстро воткнув саженец, я присыпала его землей и сосредоточилась, вливая в него магию, чтобы оживить корни и заставить расти.

На первый взгляд всё шло хорошо, но затем растение внезапно остановилось. Оно лишь немного нарастило новые корешки, которых хватило бы для питания.

С другими саженцами дела пошли веселее: не пришлось даже наклоняться. Земля всё сделала сама, мне оставалось лишь воткнуть оставшиеся саженцы и немного помочь им укорениться.

Когда я поделилась с Вайрусом своими грандиозными планами, он задумался.

Только блеск в глазах выдавал его интерес и азарт. Ему явно нравилось, что происходило вокруг.

Порядок и безопасность, которые обеспечивали бывшие дикие, впечатляли.

– На днях к нам в гости придут двуликие из города, – сказала я. – Прошу проявить дружелюбие и терпимость к ним. Я сделала им предложение и хочу, чтобы они согласились.

Вайрус напрягся, но промолчал. Дилан явно был недоволен, а Дар слегка возмущенно вдохнул.

– Разве разумно тянуть сюда этих жестоких монстров? – спросил он.

Подняв на него взгляд, я твердо ответила:

– Наверное, ты забыл, что сам являешься одним из них. Любой может совершить ошибку, но каждому следует дать второй шанс.

– Даже ценой чужой жизни? – напряженно выдохнул Вайрус.

– Мы не допустим этого, – ответила я. – Если появится угроза, предупредите женщин, чтобы спрятали детей. Беременные и слабые тоже пусть скроются.

Мы будем осторожны.

Я уверена, что двуликие согласятся присоединиться. Город двуликих почти вымер. Все боятся попасть под горячую руку вожака и ведьмы.

Наше гостеприимство привлечет их.

– Милис... – начал было Вайрус, но замолчал. Затем продолжил:

– Один раз я усомнился в тебе, и больше этого делать не буду. Ты дитя другого мира, видишь больше, чем любой из нас. Просто знай: лесная королева, старый медведь Вайрус пойдет за тобой куда угодно, лишь бы защитить свою семью и всех, кто здесь.

На глаза навернулись слёзы. Всхлипнув, я счастливо улыбнулась и кивнула ему.

Постепенно разговоры перешли на другие темы. К нашей компании присоединились другие.

Обсуждение стройки и домов набирало обороты.

Майра, прикоснувшись к моему плечу, указала мне на выход. Я медленно поднялась, чтобы не разбудить спящего малыша, и двинулась за ней к их домику на деревьях.

Аккуратно поднявшись, я уложила малыша Майры в люльку, где уже спала наша найденная девочка.

Подняв взгляд на Майру, я увидела, как она приблизилась ко мне, взяла мои ладони в свои и прошептала беззвучные слова.

Наши руки вспыхнули белым светом, и над ними закружилась маленькая сияющая воронка.

– Дай ей имя, – проговорила Майра и отошла, оставляя светящийся вихрь в моих руках.

Я замерла, поражённая, но тут же почувствовала тепло и невероятную мягкость, словно сама жизнь заключилась в этом сиянии.

– Имя? – переспросила я, подняв взгляд на Майру. Та молча кивнула и указала на вихрь.

Я задумалась. Имя – это не просто слово, это судьба, сила и смысл.

Глядя на этот светящийся вихрь, мне вдруг стало ясно, что это больше, чем просто магия.

Это была новая жизнь, будущее, которое я собиралась взрастить и оберегать.

Переведя взгляд на девочку, я одними губами прошептала единственное слово, которое сжало сердце:

– Милена.

Вихрь вспыхнул ярче, запульсировал, будто соглашаясь, и затем медленно растаял, оставляя после себя чувство легкости и тишины.

Из исчезнувшей воронки выпал небольшой предмет.

Над моими ладонями больше не было света, но в них лежал маленький серебряный листочек на тонком кожаном шнурке.

Развернув листок, я с трудом сдержала слёзы: он был точно таким же, как у меня на шее, с той же красивой размашистой подписью.– Хороший выбор, – одобрила Майра с лёгкой улыбкой.

В её глазах я видела гордость и одобрение, что согрело меня.

Казалось, что она доверила мне нечто очень важное, и я была полна решимости оправдать её доверие. Мы стояли в тишине, пока издалека доносился смех и гомон из общего дома.

Это было напоминанием о том, что всё только начинается, и впереди много трудностей, но и много радости.

Улыбнувшись, я бросила последний взгляд на спящих детей и тихо шепнула:

– Добро пожаловать, Милена...

59 глава

Вернувшись в большой дом к шумной компании, я застала там большую часть наших жителей.

Кто-то из мужчин играл на каком-то странном подобии гитары, кого-то дул в дудочку, а кто-то отбивал ритм на небольшом барабанчике.

Большинство бывших диких всё-таки оставались настороженными и не могли полноценно расслабиться.

Просто сидели кто где, кто на лавке, кто прямо на полу возле трёх каминов, на которых сегодня вовсю варилась каша.

Лесные девушки, более свободные и раскрепощённые, вовсю танцевали и веселились.

Было очень странно смотреть, как десяток девушек танцует среди сотни мужчин окружающих их.

А танцевали они так что даже у меня в груди затягивался тугой комок.

Они не были обнажены и ни как не пытались соблазнить окружающих их мужчин.

Их платья и юбки сложно было назвать красивыми и изысканными.

Простенькие платья из грубой ткани едва прикрывали колени, а нижнюю часть голени и щиколоток скрывали лоскуты ткани перемотанные веревкой.

Но их движения, вот что было завораживающе прекрасным.

Как будто каждая их поза или взмах руки были частью древнего ритуала, связанного с землей, ветром или водой.

А может так и было...

Легкие, почти невидимые, повороты рук и тела создавали в воздухе потоки, как если бы они были проводниками невидимой силы, ласкающей пространство вокруг нас.

Каждое движение было настолько плавным, что казалось, будто они не танцуют, а парят, а их шаги оставляют в воздухе зыбкие тени, как отпечатки на воде.

С трудом оторвав глаза от танцующих, пробежала быстрым взглядом по помещению.

Я попыталась найти своих мужчин, но опять их не нашла...

Выдохнув, отпустила свою магию, чтобы найти их. Как вдруг в меня кто-то врезался, крепко обнимая.

Распахнув глаза, я увидела Ансу. И в её глазах отражалось сияние моих глаз, которое медленно погасло. – Поиграешь ещё на дудочке? – спросила она и протянула мне инструмент.

Молча взяв его, я замерла, не зная, как поступить дальше.

На дудке, по сути, я играть не умела, чтобы подхватить ритм играющих мужчин.

Не успела я додумать, как услышала довольный крик Ансы:– Милиса сейчас будет играть!

После этого послышался скрежет, и девчонка проворно вытянула в толпу замерших девушек скамейку.

Всё снова повторилось, как и тогда: чарующая мелодия, чувство счастья и свободы, горящие светлячки, кружившиеся в танце, и осознание того, что я хочу, чтобы всё это увидели мама и папа.

Эта мысль меня ударила по голове, и внутри отозвалась тоска.

Но за ней появилась уверенность: я обязана показать этот мир людям, которые подарили мне свой.

Я не имею права отдаляться от них и забывать, ту любовь которую они мне подарили.

Распахнув глаза, я отняла дудочку от губ и медленно выдохнула.

Вокруг опять был полумрак, но какой-то странный.

Огонь в камине горел как-то странно, очень слабо и как будто приглушенно.

А после того как я замолчала моргнув вспыхнул заново, озаряя помещение светом.

Послышались довольные крики лесных, и это заставило меня улыбнуться.

Отдав дудочку Ансе, я незаметно выскользнула на улицу и быстро задышала вдыхая ночной зимний воздух.

Моя идея с родителями показалась мне пугающей, но правильной. Я не знаю как они отреагируют, не знаю что скажут, но я обязана сделать это.

Моих мужчин я нашла в нашем домике который с каждым днем преображался.

Они таки отремонтировали нашу койку и, как на земле, сдвинули её к другой такой же узкой сооружая тем самым одну общую широкую кровать.

Крепко обняв каждого, я снова была захвачена их страстью, и в этот раз никакие сомнения меня не посещали.

Не знаю, от чего я проснулась посреди ночи, но отчётливый зов звучал в голове набатом. Медленно соскользнув с койки, я так же медленно вышла из дома, тихо прикрыв дверь.

Стоило выйти за пределы домов, как я сорвалась в сторону озера. Внутри всё дрожало от предвкушения – я уже знала, кто меня ждёт на берегу.

Я неслась, не разбирая дороги, лишь бы быстрее добраться туда.

Едва выскочив на берег, я увидела темный силуэт, сидящий у самой кромки воды.

С замиранием сердца, бросилась к нему и крепко обняла, вдыхая такой любимый запах.

– Привет… – выдохнул мужчина и потянул меня за руку к себе.

Не сопротивляясь, я быстро придвинулась ближе и снова крепко обняла его.

На глаза сами собой навернулись слёзы, пока я осыпала его лицо поцелуями.

Внутри всё бурлило от боли, которая с каждой секундой всё больше и больше захватывала меня.

Наконец, не выдержав, я прижала его к себе так сильно, как только могла, и заплакала.

Как же я скучала…

Не знаю, сколько мы так просидели: он – на земле, покрытой снегом, а я рядом с ним, стоя на коленях и прижимая его к себе.

– Кир, с Каем всё в порядке? Едва слышно всхлипывая спросила.

– Да, пока его не трогают. Ты как? Никто не обижает?

Опустившись на уровень его лица, я встретилась с его янтарным взглядом. Улыбнувшись, подалась к нему и поцеловала.

Он в ответ сжал меня в объятиях так крепко, что стало тяжело дышать.

– Я очень скучаю по тебе… – между поцелуями прошептала я в его губы.

– Дилан вряд ли даст тебе скучать, – произнёс он, не отрываясь, и ещё больше углубил поцелуй, забирая весь кислород.

– Кир… я люблю тебя.

В ответ раздался его рык, и он резко потянул меня к себе. Да так что мне пришлось оседлать его бедра.

Не разрывая объятий, его руки отправились в путешествие по моему телу, рождая дрожь и желание.

Простонав что-то в его губы, я сама стянула с него широкую рубаху.

Эта секунда без его тепла показалась такой холодной, что, как только между нами больше ничего не было, я снова прижалась к нему изнывающим телом.

– Моя лисичка, я тоже люблю тебя. Но здесь неподходящее место, – прохрипел он, одновременно целуя меня и задирая подол моего платья всё выше.

– Знаю, но ты торопишься, я это чувствую, – прошептала я, сама стягивая с себя платье.

Его губы сразу же сместились ниже, прокладывая горячую дорожку из поцелуев по плечу и направляясь ближе к шее.

– Тороплюсь, но так не хочу идти обратно, – тихо ответил он.

Запрокинув голову, я полностью открыла ему шею, позволяя делать с ней всё, что он только захочет.

Не знаю, как мы очутились у дерева.

Не знаю, сколько прошло времени, когда он вошёл в меня.

Не знаю, сколько мы любили друг друга. Но мне было мало и речь не только о сексе.

Дело в нём. Я так устала без них. Так соскучилась, и мне кажется, что больше не выдержу и сойду с ума, если он меня оставит вновь...

Постепенно насытившись друг другом, мы медленно приходили в себя. Я вся дрожала, чувствуя под ослабевшими пальцами его ответную дрожь и тяжелое загнанное дыхание.

Когда успокоились я медленно выскользнула из его рук, и потянула его к озеру. Но он не пошёл за мной.

Развернувшись, я встретилась с его жёлтыми глазами. – Мне надо идти. Я не знаю, когда она проснётся. А если меня не окажется рядом, может пострадать Кай.

Выпустив его руку, я отвернулась, задыхаясь от боли.

– Убей её… – слёзно прошептала я и почувствовала, как меня обняли.

– Не могу. Она что-то сделала со мной. Любой её приказ, любое слово – и я становлюсь марионеткой. Жалкой и неспособной сопротивляться. Такой же, как мой отец.

Зло зарычала, оставаясь в его объятиях. – Как же ты сейчас смог уйти?

Обдумывая, то что он сейчас здесь, меня немного напугало: а что, если она проснётся именно сейчас и не найдёт его?

Что тогда?

– Она спит. Я подговорил одну из девушек подсыпать ей сон-траву.

Я отстранилась, осознав, что могла именно сегодня расправиться с ней, закончить этот кошмар с дикими и уже просто договориться о мире с двуликими.

Но я упустила эту возможность, выбрав любить его.

– Когда мы сможем снова увидеться? – спросила я, вновь прильнув к нему и скрывая своё разочарование.

– Не знаю. Но я буду опять ждать тебя здесь.

– Нет, если снова получится усыпить её, жди меня у ворот города.

Он отстранил меня от себя и снова заглянув в глаза спросил.

– Думаешь, получится?

– Не знаю... Вспомнив о защите сразу же спросила о ней. – Скажи, ты ничего не слышал про защиту от меня? Наподоби той что водяной нашёл в озере.

Он нахмурился, задумался, и его глаза резко расширились. – Это кровь той лисы! Выдохнул уверенно, а у меня опять всё сжалось.

Бедная Злата, через что ей пришлось пройти, прежде чем она получила забвение.

– Кир, ты должен помочь мне. Мне в ваш город дорога закрыта, пока есть её защита.

– Я постараюсь избавиться от неё. Я видел, как она выводила символы на стенах домов. Думаю, если избавиться от символов, её магия больше не будет работать.

– Хорошо. Одними губами выдохнула, не отрываясь от него.

Как же я хочу, чтобы это закончилось.

Как хочу, чтобы моя семья была снова рядом.

Он почувствовал мою боль, ещё крепче сжал меня и пообещал, что всё будет хорошо. Пообещал что он не позволит навредить Каю, и совсем скоро мы будем вместе.

Когда горизонта коснулся рассвет, он умчался чёрным волком к городу.

Как меня это разрывало, не передать словами. Оставшись одна, я в очередной раз разрыдалась, но рыдала недолго.

Почувствовав чьё-то присутствие, остановилась плакать, а потом вскинув взгляд, окончательно замерла.

Недалеко, почти на берегу, сидела моя давняя знакомая и с любопытством разглядывала меня. Быстро вытерев слёзы, поползла поближе к ней. Сев рядом, тоже уставилась на неё.

Неестественно бледная кожа с вкраплением перламутровых чешуек слегка смущала, но всё же любопытство и желание познакомиться были сильнее.

Первая протянув ей руку, наконец, абсолютно адекватно выдохнула своё имя. Она просияла и сразу же схватилась за меня обеими руками, опять говоря своё.

Она расспрашивала о всяких глупостях, о той стороне, о вещах, которые казались обыденными и незначительными, но на её взгляд были очень важными.

Насколько я знала, мы были подружками в детстве, хоть я этого совсем и не помню. Зато она помнила многое.

Как оказалось, Бьянка была старше меня почти на год. Её мать погибла вскоре после её рождения, она пыталась увести часть лесных на ту сторону, но их нагнали и растерзали двуликие.

Именно после этого она стала пленницей озера, вечной русалкой, которой невозможно выйти на берег.

Отец был не приклонен и не желал слушать её просьбы и мольбы о свободе, и мне было искренне жаль её.

Она болтала без остановки, рассказывая о всём, и тут же спрашивая меня. Видимо, боялась, что такой возможности больше не будет.

Последний её вопрос был таков: какого это – любить?

Не то, что такое любовь, а именно какое это чувство.

Я ей ответила искренне, что любить – это сложно, а порой даже больно.

Едва я закончила, озеро вскипело, и роступилось волнами во все стороны.

Из бурлящей пены показалось суровое лицо водяного.

Увидев его, Бьянка сразу же, вскочив, отплыла от берега и замерла, опустив голову.

– Плыви домой, – сурово произнёс хранитель воды и перевёл такой же суровый взгляд на меня.

Мгновение подумав, резко сделала шаг к воде, обратившись к девушке, пока она не уплыла. Набрав побольше воздуха, произнесла то, что разозлило водяного.

– Бьянка, приходите с отцом в наш город, я вас приглашаю к нам в гости.

Девушка перевела взгляд на отца и, вздрогнув, резко скрылась под толщей воды.

– Не трогай мою дочь, лесная, и не выманивай на берег. У вас на берегу нет ничего хорошего.

Его слова обидели и задели. Как это, на земле нет ничего хорошего?

– Почему ты так говоришь? Почему обманываешь её, говоря, что земля – это только дикость, боль и смерть?

– Потому что это именно так! Особенно сейчас, когда твой лес кишит дикими двуликими.

– Я уже исправляю это, неужели ты не чувствуешь, что происходит в лесу?

– Лес чужд мне, моя стихия – вода, и свою роль я хорошо исполняю, а ты исполняй свою. Не приближайся к девочке, она слишком чиста и наивна, чтобы выходить на берег.

Сказав это, он развернулся, видимо, чтобы уйти. Сделав очередной шаг, я почувствовала тёплую воду под ногами. – Неужели ты не видишь, как ей плохо? Неужели не чувствуешь, как она одинока? Неужели ты всю жизнь собираешься держать её в своей тюрьме? А как же любовь, как же семья и дети?

Он не ответил, просто рассыпался каплями воды и исчез. Тяжело вздохнув, едва слышно выдохнула.

– Она рано или поздно сломается, и тогда ей уже будет всё безразлично. Сможешь ли ты простить себя, когда это произойдёт?

Сделав шаг назад, вышла из воды и медленно побрела до дома.

Многие уже бродили по нашему небольшому городку.

Было как-то неловко возвращаться к Дилану и Дару после проведённой ночи с Киром.

Но когда пересекла порог нашего домика вся неловкость растворилась под чувством нежности и любви моих мужчин.