Текст книги "Пусть наступит утро (СИ)"
Автор книги: Рикаира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Этот день ничего не принес. Впрочем, как и предыдущий, и еще два до этого. Сасори четко осознал, что долго он так не протянет. Желудок то и дело сжимался в комок, болезненными спазмами напоминая о себе. За все это время поесть парню удалось только три раза. Один раз он смог купить булочку за найденные по карманам деньги. Этой самой булочки хватило только на два раза. Третий же раз парню удалось стащить бумажник проходящем мимо девушки. Украденных денег хватило только на полбуханки хлеба.
Сасори вздохнул и сдвинулся с места. Он сам не мог понять, куда он идет. Ноги сами несли его в неизвестном направлении. Домой не хотелось, да и едва ли то место, куда он приходил ночевать, можно было назвать домом. Конкретно в этот момент парень был уже на шаг от того, чтобы вернуться. Омои бы принял его, накормил, обогрел. Но сама мысль об этом вызвала новую волну стыда. Гордость ну никак не могла позволить парню ТАК опуститься.
Приползти к бывшему любовнику в таком непотребном состоянии. Это было выше сил парня. Он устало привалился к стене ближайшего дома, обхватил себя руками. Холодно. Надо было сегодня все же одеть куртку. Яркие вывески резали глаза. Везде были огни. Все окна горели различными цветами, неприятно щекоча нервы. Рыжий медленно начал оседать на пол. Ноги отказывались его держать.
– Эй, Сасори, – знакомый голос заставил парня вздрогнуть, и резко повернутся на 90 градусов. Прямо перед ним, сверкая до невозможности счастливой улыбкой, стоял… Нагато.
*********
Утро безрадостной серостью приветствовало самого большого идиота во всем белом свете. Омои нехотя разлепил глаза. Первым, что он увидел, была рыжая шевелюра куклы. Мужчина вздохнул, зарылся носом в волосы. Они даже пахли им. Так странно.
Но, как бы не была похожа на него кукла, его не было рядом. Самый дорогой человек оставил его одного. И кто в этом виноват, спрашивается? Блондин осторожным движение повернул куклу на спину. Она пустыми глазами смотрела в потолок. Деревянные веки несколько раз колыхнулись и снова замерли. Мужчина приподнялся на локте, нависая над безвольной деревяшкой. Такие родные черты лица, так точно запечатленные на обычном куске дерева, неприятно будоражили разум. Но ведь …
Блондин наклонился к деревянному лицу, осторожно коснулся губами холодных губ, бережно целуя это немое изваяние. Ему так не хватало живого тепла. Так не хватало блеска в серых глазах. Эта деревянная пародия на его парня никак не устраивала мужчину.
– Хватит, – вскрикнул он, вскакивая на ноги и на ходу пытаясь впрыгнуть в джинсы. Кто сказал, что он так просто даст парню исчезнуть. В конце концов, он знает, где тот живет.
Омои замер и, не удержав равновесия, с грохотом свалился на пол, путаясь в собственных штанах. Мужчина с ужасом осознал, что не знает. Он даже примерно не знал, куда мог отправиться его парень. Он не знал, есть ли у него вообще друзья, есть ли место, где можно переночевать. Он совершенно ничего не знал про своего парня. Волна стыда с головой накрыла блондина.
Звонок телефона не дал мужчине полностью насладиться самобичеванием.
– Алло, – хриплым голосом сказал он, когда все-таки смог выпутаться из джинс, и доползти до тумбочки.
– Вы Омои? – спросил незнакомый номер. Блондин отнял рубку от уха, глянул на экран. Номер не определился.
– Да, – как можно спокойнее ответил он.
– Вы знакомы с Сасори но Дана? – спросил голос. Омои почувствовал, как все сжалось внутри от такого простого вопроса. В горле будто застряло что-то большое и скользкое, мешающее ответить, – Вы там?
– Д-да, – запнувшись ответил Омои. – Кхм, а кто говорит?
– Вам совершенно ни к чему мое имя, – убежденно заявил голос. – Скажите лучше, хотите ли вы снова увидеть Сасори-куна?
– Конечно, – вскрикнул блондин. Терпения уже явно не хватало.
– Тогда, подъезжайте сюда. Адрес я выслал на ваш номер.
Дальше мужчина слушать не стал. Он сбросил вызов, быстро оделся и ринулся к выходу.
*******
– Спасибо большое, – проговорил Сасори, когда Нагато поставил перед ним полную тарелку мисо-супа.
– Да не за что, – отмахнулся мужчина, усаживаясь на соседний стул. Рыжий привел парня в какое-то кафе. При чем, он так уверенно хозяйничал тут, что подумать можно было только одно:
– Нагато-сан, что это за место? – спросил Сасори, уплетая суп. Мужчина только снисходительно улыбнулся и спросил:
– Нравится?
– Ага, – честно ответил парень. И это была чистая правда. Кафе действительно было очень уютным и милым. Хотя общий зал был не очень большим, ущербно он тоже не выглядел. Скорее, мило. Как оказалось позже, здесь есть еще и места, где можно уединится.
– У меня были кое-какие сбережения, – пояснил мужчина, – когда вся канитель с Акацуки улеглась, я просто вложил все деньги в «Глаз луны». Пока дела идет не очень хорошо, но и убытков особенно нет. Вот так.
– Понятно, – выдохнул парень.
– Скажи лучше, что случилось у тебя. Выглядишь не очень хорошо.
Сасори вздохнул и принялся рассказывать. Мужчина во время рассказа никак не демонстрировал свои эмоции. Он ни словом ни жестом не выдал себя. Казалось, он спросил просто для формы, а теперь отчаянно скучает. И правда, не дослушав до конца, Нагато вышел, мотивируя это тем, что ему надо позвонить. При этом он взял с Сасори обещание, что тот никуда не денется. Когда мужчина вернулся, он выглядел просто до невозможности довольным.
– Ну так, какие у тебя планы? – спросил он, отчего-то поглядывая на часы.
– Не знаю, – честно признался парень, – хотел найти работу, но…
– А как твое увлечение? Ты мог бы заработать неплохие деньги на своих куклах.
– Так-то оно так, – согласился парень. – Да только у меня нет денег на материалы, да и публики соответствующей нет. Это довольно экзотический товар.
– Ну, что ни говори, к этому у тебя талант. К тому же, можно начать и с материала подешевле.
– В том и проблема, – парень грустно вздохнул, – что у меня нет денег даже на «подешевле». Да и инструменты новые нужны. Мои никуда не годятся.
– Почему это? – мужчина снова бросил быстрый взгляд на настенные часы.
– Они старые и с ними очень трудно работать. Это отбирает много времени и сил. Согласитесь, не надежно.
Входная дверь с грохотом открылась. На пороге стоял запыхавшийся мужчина, одетый кое-так. Казалось, он свершил многокилометровый забег. Когда же Сасори узнал вошедшего, парень предпринял отчаянную попытку сбежать через черный вход, но был сразу же пойман.
– Не убегай, – попросил мужчина, нежно обнимая парня. – Пожалуйста, вернись.
– С чего бы вдруг? – буркнул парень, против воли прижимаясь к такому дорогому человеку. Долгожданное тепло приятной негой разлилось по телу.
– Если хочешь, можешь переоборудовать под мастерскую мой кабинет, – проговорил Омои. Сильнее прижимая парня к себе. Его объятия были почти болезненны.
– Что? – удивленно спросил парень.
– Я сказал, забирай кабинет под мастерскую. Думаю, там тебе будет удобнее работать. Я все организую. Нужные материалы тоже достану. Пожалуйста, вернись.
– Почему? – спросил парень, утыкаясь лицом в такую теплую грудь. Родной, хорошо знакомый запах приятно щекотал ноздри, вынуждая прижиматься к этому человеку еще сильнее, еще ближе.
– Я люблю тебя, – ответил блондин, как-то грустно вздыхая.
Парень поднял голову, вперил взгляд просто в глаза мужчины. Никогда еще он не был таким невозмутимо-серьезным. Никогда еще Сасори не видел его таким взволнованным и растрёпанным. Рыжий засмеялся, вопреки всей серьезности момента. Короткий смешок так и не удалось сдержать.
– Что? – удивленно спросил мужчина.
– Тебе ужасно не идет щетина, – заявил парень, поднимаясь на цыпочки и втягивая мужчину в долгий чувственный поцелуй.
– Я тоже, – заявил он, оторвавшись на секунду от любимых губ.
На заднем плане Нагато довольно хмыкнул, покидая комнату. Сегодня он определенно хорошо потрудился. Надо будет купить себе тортик)
11. «Прости меня»
POV Наруто
– Утро, засранец, – приятный сон оборвался на половине. Мне даже не удалось понять, о чем он вообще был. Но четко осталось понимание того, что сон все-таки был приятным. Стихийное бедствие, разбудившее меня с утра пораньше, никак не унималось, и продолжало что-то орать, периодически огревая меня подушкой. Что ж, поспать, похоже, уже не выйдет. Открываю один глаз и почти жалобно стону:
– Раньше ты был послушнее.
– Пф, – фыркнул Гецу, – приютил, получай. Я не говорил, что буду пай-мальчиком.
– Эх, зараза ты, – серьезно говорю я, стаскивая свою задницу с кровати. А как спать-то хочется – ужас. – Может, мне от тебя избавится?
– Ага, уже, – Гецу нагло заржал, – ты без меня сопьешься.
– И то, правда, – легко соглашаюсь с ним и иду на кухню. А то ж, почему он так рано меня разбудил? Конечно, пора завтрак готовить. Это право блондин безоговорочно отдал мне, мотивируя это тем, что от его стряпни мы только несварение получим. Впрочем, спорить я и не пытался.
За три дня, что он тут живет, мы успели неплохо поладить. Гецу оказался очень даже веселым, чуть хамоватым пареньком. Почувствовав себя в безопасности, он расслабился и полностью раскрылся. Даже приятно как-то, ведь это я заставил его раскрыть себя. Он ведь неплохой парень.
– Ты как себя чувствуешь? – достаю из тумбочки кастрюлю, наполняю ее водой и ставлю на газ. Суйгецу же в наглую уселся за стол и с крайне сосредоточенным видом вертит в руках салфетку.
– Нормально, – отвечает он, загибая края бумаги. Через несколько минут на столе красуется уже целых три бумажных журавлика. Мило-то как.
– Точно? Если я в школу уйду, не найду вечером твой бездыханный труп?
– Не смешно, – на полном серьезе отвечает он. Потом обиженно дуется и говорит, – и не надейся.
– Я без тебя сопьюсь, – напоминаю, смеясь.
– И то правда, – соглашается он, откладывая в сторону пятого по счету журавлика.
Несколько минут проходит в полной тишине. Я в это время успел забросить в кипящую воду макароны, а Гецу полностью сервировать стол. В хозяйстве он очень даже не плох. Так что на мне теперь кухня, а уборка – его забота. Никогда не любит убираться. Не передать моей радости, когда блондин предложил мне в этом деле помочь. Отношения у нас, правда, слегка накаленные, но, думаю, это пройдет.
Впрочем, между нами ровно та дистанция, которой требует дружба между геями. Просто дружба, без каких либо эротических подтекстов. Впрочем, меня это вполне устраивает. После этих трех дней секс с Гецу кажется мне чем-то кощунственным. В общем, я стараюсь не расклеивать ярлыки на людей, но цветная бумажка с надписью «друг» уже слишком надежно прилипла к Гецу.
– Какие у тебя планы? – спрашиваю вдруг. Суйгецу пожимает плечами. Потом устало вздыхает и говорит:
– Да черт его знает. Работать, наверное, пойду.
– А у тебя специальность вообще есть? – искоса смотрю на него. Вода в кастрюле вскипела, и густая белая пена покрыла поверхность. Убавляю огонь.
– Неа. Я универ так и не закончил, – со вздохом отвечает мой сосед. – Все деньги отец забирал. У меня даже сбережений никогда не было.
– Хреново, – флегматично заявляю я, почесывая затылок ложкой.
– Да ты не парься. Свою долю арендной платы я внесу, – со смехом говорит мне блондин. Ну, вот не верю я его смеху. Ни на грамм не верю. Но улыбку возвращаю. Моя фирменная. После такой улыбки настроение обычно поднимается у всех.
– Я тебе помогу, если нужно будет, – улыбаюсь еще шире, глядя на парня честными-пречестными глазами. Тоже фирма.
– И зачем… – Гецу не договорил. Но полуслове его прервал звонок. И кого принесло в такую рань? – Я открою.
– Ага, – блондин выходит из кухни, я же задумчиво помешиваю макароны, обдумывая посетившую мою голову мысль. Впрочем, что это за мысль я понимал с трудом, но она надежно заняла мой разум.
– Какого…– удивленный вскрик, донесшийся из коридора, вернул меня на землю. По-быстрому выключаю газ и иду разруливать третью Мировую. Это ж надо было Гааре прийти. Обнаружил я рыжего на пороге, с открытым от изумления ртом. Он во все глаза разглядывал моего новоприобретенного соседа. Когда в коридоре нарисовался я, в меня вперилось сразу три удивленных взгляда. Почему три? За спиной рыжего тенью маячил его братец.
– Это Суйгецу, мой сосед, – с преспокойным выражением лица и милой улыбкой заявляю я. – А что? Вдвоем квартиру снимать дешевле.
– Э, – выдал Гецу после минутной паузы. Потом недоверчиво осмотрел моих гостей, несколько раз меня и неожиданно спрятался за моей спиной.
– Наруто, – вкрадчиво спросил Канкуро, двигаясь ко мне, – а ты вообще знаешь, чем занимается твой сосед?
– Конкретно сейчас? – не растерявшись, спрашиваю я. И сразу же спешу ответить. – Конкретно сейчас он лечится от простуды и сидит на моей шее, но он клятвенно обещал найти работу.
– Э, – шатен замер на месте, переваривая то, что я только-что сказал.
– Слушай, Канкуро, а ты откуда знаешь, чем он занимался? – спрашиваю вкрадчиво, чуть прищурив правый глаз для эффекта. Нечего со мной расслабляться.
Шатен густо покраснел, сжал кулаки и даже замахнулся на меня, но вовремя остановился видимо, уловив что-то в моем взгляде. Потом он сжал зубы, что-то невнятно промычал и отступил на шаг. Вот разумный человек заткнулся бы и на рожон больше не лез бы но… приятно познакомится, Узумаки Наруто.
– Ну так как? – не прекратил наседать я. Парень сверкнул на меня глазищами и выдал полушепотом.
– Друзья как-то подарок сделали…
Гецу задумчиво почесал подбородок, скептически вгляделся в гостя и заржал, сложившись пополам. Нет, вот честно, я в этот момент в его психическом здоровье немного усомнился. Чего это с ним. Но когда он заговорил, то и дело срываясь на ржач, стало все понятно.
– Да этот… лошара… ахах… тот еще гомофоб.
– Да ладно, – буркнул Канкуро. – Просто предпочитаю тискать девушек.
– Странно, что ты с Узумаки вообще заговорил. С такими-то предубеждениями, – фыркнул Гецу.
Вот в этот момент мне захотелось, чтобы он откусил себе язык. Я не стыжусь своей ориентации, да и Гаара в курсе, но вот его гомофобный братец в курсе не был, и просвещать его в этом вопросе я не планировал. То, что я гей, ведь не значит, что я должен на каждом шагу об этом кричать, одевать розовые кофточки с перьями, красится и приставать ко всем подряд.
– Т-ты тоже? – Канкуро ошарашенно посмотрел на меня, потом отшатнулся в сторону. Хорошо хоть крестить воздух не начал. Парень хотел вылететь за дверь, но ему не дал Гаара. Рыжий встал в дверях и с на редкость независимым видом заявил:
– Он к тебе приставать не будет, – шатен уставился на брата. Потом осел на пол, хватаясь руками за голову.
– А сам-то, – говорю я, глядя зеленые глаза друга, – сбежать не хочешь?
– Нет, – преспокойно заявил Гаара, скрестив руки на груди. – Но если ты ко мне полезешь – сломаю челюсть и буду орехи в больницу носить.
– Заметано, – со смехом говорю я. Потом поворачиваюсь и иду на кухню. У меня еще макароны не готовы. – Вас кормить надо?
– Нет, – ответил рыжий. Судя по звуку, он снял обувь и верхнюю одежду. И правда, через несколько секунд он появился на кухне на пару с Гецу.
– А?.. – начал я.
– Он убежал, – ответил блондин, тыря из тарелки кусочки колбасы. Я поспешил поставить перед ним тарелку макарон.
– Да ладно, – отмахнулся Гаара. – Переварит и вернется.
Я отвесил блондину несильный подзатыльник и тоже уселся за стол, в обнимку с тарелкой.
– За что? – справедливо возмутился мой сосед.
– За длинный язык.
– Ну знаешь, – фыркнул он, – не велика потеря.
– И то правда, – согласился я.
– Я чего зашел, – нашелся рыжий. – Ты сегодня на учебу пойдешь?
– Это ты через весь город ехал, чтобы меня об этом спросить? – поинтересовался я. Все-таки, на сколько мне не изменяет память, рыжий живет совсем в другой стороне.
– Да я у Канкуро ночевал, – отмахнулся он.
– Кстати, – чувство любопытства во мне снова победило чувство такта, – а что этот идиот сделал-то?
Суйгецу, которому и адресовался мой вопрос, загадочно улыбнулся. Потом посмотрел на мою заинтригованную моську, тяжело вздохнул и буркнул:
– Да ничего. Убежал он. Убежал. Другу фонарь на память оставил и убежал.
– Другого и не ожидалось, – философски заявил я, вспоминая реакцию Канкуро. Мда. Мне его даже жаль немного стало.
– Помяни мое слово, – усмехнулся Гецу, – Матушка судьба его еще накажет за такую нелюбовь к нашему брату.
– Это как же? – заинтересовался Гаара. Видно, наша компашка не только не накаляла его, но и вполне себе поднимала настроение. Надо будет как-то узнать, как у него раньше с друзьями было. В лоб о таком не очень спросишь. А знать надо. Это поможет мне выстроить линию поведения.
– Ниспошлёт ему боженька парня в подарок.
– Да еще и натурала, – брякнул я, провоцируя волну неудержимого ржача. Вон даже Гаара сдержано засмеялся. Вот ведь ляпнул. А у меня язык-то злой.
*********
Очередное пробуждение не принесло должной легкости. Все тело какое-то ватное. Попытка пошевелится успехом тоже не увенчалась Что со мной? Почему так сильно шумит в висках? Кажется, будто совсем недавно кто-то старательно сверлил мне голову дрелью.
– Саске, – знакомый голос где-то рядом прозвучал до ужаса взволнованно. Ах да, я же после операции. Ну и, каких плохих новостей мне теперь следует ожидать?
Странно, но все былые чувства без следа стерлись. Впрочем, я и не помню, что чувствовал и чувствовал ли хоть что-то. Эта чернеющая пустота где-то в области груди так противно сжимает легкие.
Моя отчаянная попытка ответить особым успехом не увенчалась. Очень сильно хочется пить. Такое ощущение, что у меня во рту самая настоящая соленая пустыня. Не очень приятное чувство, надо заметить.
– Извини, тебе пока нельзя пить, – проговорил брат, видимо разгадав причины моего беспокойства. Впрочем, я не думаю, что так уж и беспокоился по этому поводу.
– Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь? – и как прикажете ответить? Язык-то, кажись, к небу давно присох. Не сильно поболтаешь. Так что, все, на что меня хватило – это неуверенный кивок.
– Врачи сказали, что бинты можно будет снять где-то, через неделю.
Бинты? Какие бинты. Тянусь к своему лицу. Руки слушаются, хоть и нехотя. Ну, с этим еще можно как-то сосуществовать. Странно, моя кожа такая холодная на ощупь. Почему тогда я не чувствую этого холода? Мои пальцы скользят выше, натыкаясь на шершавую ткань повязки. Бинты накрывают половину моего лица, полностью скрывая глаза.
Мой разум заполняет совершенно неразумное, но оттого не менее сильное, желание впиться пальцами у повязки, разорвать их на ошметки, освободится от этой ненадёжной защиты. Я хочу видеть. Если бы вы могли понять, насколько я хочу видеть.
Брат не позволяет. Он хватает меня за руки, вжимает их в простыни. Кажется, он не совсем меня понял. Расслабляю руки, давая понять, что ничего неразумного делать не собираюсь.
– Ты что творишь, сорванец, – буркнул брат. Странно, но в этот момент мне стало действительно стыдно. Перед глазами всплыло его обеспокоенное лицо. Все-таки, сколько неприятностей я уже успел ему принести.
Перехватывают его руку, сжимаю в своей. Кажется, я в подробностях могу себе представить его удивленное лицо.
– Прости меня, – шепчу я. На несколько минут в палате повисает тишина. Напряжение такое явное, что кажется, будто скоро оно не даст двигаться. Я могу понять настроение брата только по тому, как напряжены его пальцы и нервно вздрагивает рука. Наверное, он сейчас ждет, что я вытащу из-под одеяла нож и высажу ему в печень. Мда. Давно не чувствовал себя такой сволочью. Одно я знаю точно, если бы кто-то сейчас спросил меня, зачем я все это делал, я бы не сумел дать ответ. Но спрашивать об этом никто не будет.
– Нии-сан, – говорю я, когда тишина становится невыносимой.
– Это ты меня прости, – он сжимает мою ладонь в ответ.
– Ты ни в чем не виноват, – странно, но сейчас все кажется таким нелепым. Наши, ну ладно, мои глупые детские обиды теряют всякий смысл.
– Врач сказал, что повязки можно снять где-то через неделю, – говорит брат, справившись с собой.
– Хорошо, – не он, не я не спешим убирать руки. Кажется, он все еще не очень мне верит. Могу его понять. Ох как могу.
– Завтра я заберу тебя домой.
– А можно? – с надеждой спрашиваю я. Если честно, то запах медикаментов и хлорки осточертел мне до колик.
– Можно, – с улыбкой в голосе говорит Итачи. Я только сильнее сжимаю его ладонь. Как же я люблю эти редкие улыбки. Можно ли передать словами, как сильно мне сейчас хочется видеть его лицо. Что бы там не случилось, я очень люблю своего брата.
12. «Связь»
Горечь сигаретного дыма неприятно режет легкие, но, кажется, я уже успел прилично подсесть. Надо будет бросить, пока совсем худо не стало. Да и из-за чего я так сдал? Ах да, я ведь… кретин.
Выбрасываю окурок в форточку, туда же выдыхаю дым. До чего же хреново. Что-то противно ноет в груди, мешая нормально дышать. Я или сдохну, или найду чем себя занять. И чем? Каждая свободная секунда для меня ад. Все-таки дурные мысли редко спрашивают разрешение появиться. Они будто живут сами по себе, преследуя свою сокровенную цель – доводить до безумия. Кажется, та грань, что отделяет меня от этого, в последнее время истончилась до полупрозрачной пленки, и с каждым мгновением она становиться все призрачнее.
Гецу немного разбавил общий коктейль саморазрушения, но не настолько, чтобы я смог нормально жить дальше. Меня все еще преследует чувство вины. Да и можно ли вообще избавиться от чего-то подобного.
Очередная сигарета привычно вспыхивает под тонкой струйкой огня из зажигалки. Я так привык к вкусу табака и дыму, что это уже не вызывает у меня кашель или дискомфорт. Наоборот, это кажется таким естественным, что тошно. Да, определенно, пора бросать.
Сминаю полупустую пачку и без лишней жалости отправляю ее в форточку. Калечить себя нужно постепенно. Иначе, это будет слишком заметно. Да и блондин уже давно бросает нервные взгляды в мою сторону.
Одной затяжкой докуриваю сигарету и размазываю бесполезный окурок по дну пепельницы. Интересно, что бы на все это мне сказал брат. Мы уже так давно с ним не связывались… Наверное, он убьет меня при встрече. Впрочем, не могу сказать, что поступил бы на его месте иначе.
Саске. Если бы я мог сейчас все объяснить. Если бы я мог спокойно явиться тебе на глаза. Кажется, ты убил во мне что-то важное. Что-то, что я так навязчиво пытаюсь заткнуть чужой компанией и кучей народу в доме. Одиночество ест меня изнутри тяжелыми зубами сомнений. Не весело, да?
– Прости меня, – шепчу, подставляя лицо первым солнечным бликам за окном. Они еще не греют, да и света от них не так много, но это почему-то приятно. Наверное, я уже совсем свихнулся со своей любовью.
В последнее время мне часто снится один и тот же сон. Тот самый сон, который не оставлял меня на операционном столе еще тогда, когда пуля Хидана проделала брешь в моем легком.
Саске. Он приходит ко мне почти каждую ночь. Он делает меня счастливым на несколько часов, зовет меня по имени и касается меня своими невероятно теплыми руками. А потом он просит меня простить, просит не держать на него зла и отпустить с миром. Отпустить? Да разве ж я могу его держать?
– Эй, жаворонок, – пробурчал Суйгецу, показавшись из своей комнаты. Этот сонный комок спутанных волос так комично и до невозможности уместно смотрится сейчас на моей кухне. И будто чувствует гад, когда мне действительно нужна компания, – чем это ты таким занимаешься?
– Бросаю курить, – голос никогда еще не звучал так тускло. Несколько раз кашляю в кулак, чтобы скрыть эту минутную слабость. Я должен лучше владеть голосом, если, конечно, не хочу оказаться в центре чужого внимания. Терпеть ненавижу сочувственные взгляды. Особенно, если это мои друзья. Уж слишком жестоко это выходит.
– Да ты что, – фыркает парень, выуживая из холодильника свой любимый персиковый йогурт. Он снимает фольгу и тщательно облизывает ее острым язычком, не желая терять ни грамма лакомства. Да уж, и как такое существо завоевало такую хреновую репутацию. Тут ему здорово помогли.
Я в последний момент успеваю поймать летящую в меня ложку. Нет, хоть на первый взгляд он и милый… местами, но при близком рассмотрении тот еще разгильдяй. Он бы и меня перещеголял, да кто ж ему даст. Бросаю ложку назад, он ловит ее и сразу же пускает в ход, зачерпывая йогурт и уплетая его за обе щеки.
– И что это было, – улыбаюсь самой дебильной улыбкой из своего арсенала. В моем изобилии масок еще много подобных вещей. Кажется, что я смогу сыграть что угодно, как только мне это понадобится. И честно, я не знаю, что с этим делать.
– Мне показалось, что ты спишь, – заявил парень, запивая йогурт яблочным соком. И как он в дверь еще влазит с такой любовь к сладкому? Спрашивать об этом напрямую я благоразумно не стал, мало ли, чем он еще решит меня «будить».
– Не надейся, – бросаю я.
– Ты сегодня в школу пойдешь? – интересуется Гецу, выскребая остатки коричневатой массы. Никогда не любил такую дрянь. Вот честно, никогда. Как вообще это есть можно? Бе.
– А то как же. Ба-чан обещала меня по асфальту раскатать, если прогуливать буду.
И это правда. При встрече, после моего незапланированного больничного, Цунаде чуть не съела меня живьем. Благо, у нее не оказалось под рукой соли и кетчупа, а то хана мне, ой хана. Но пустив в ход всю свою обаятельность, я смог отвоевать прощение, подзатыльник и строгий запрет пропускать занятия. Не то, чтобы я очень его соблюдать буду, но пока лучше изображу примерного ученика. Мало ли.
– Странно, что до сих пор не раскатала, – смеется Гецу.
********
Вот ведь. И как меня угораздило. Я, конечно, знаю, что в последнее время не совсем адекватен, но чтобы настолько. Твою ж мать, до чего трудно избавляться от старых привычек. Вот уж не думал, что настолько залип. Хотя я могу себя понять. Ведь именно здесь я был по-настоящему счастлив.
Мне определенно надо прекращать думать, а то за последствия не совсем могу ручаться. Все же странно осознать, что приперся в свою старую школу. Хорошо хоть в класс подняться не успел. Представляю, какой прием мог меня там ждать.
Смотрю на часы. Ну хоть время еще осталось. Могу даже не опоздать. Чует моя жопа, не уйти мне от разноса. Цунаде с меня три шкуры сдерет при встрече и не поморщится. Зверь она, вот кто. Хотя и я не подарок, чего уж греха таить.
Мимо меня пробегают толпы первоклашек, шумно обсуждающих что-то сверхинтересное. Невольно вспоминаешь свое прошлое. И как тут не вспомнить ласковою улыбку матери и деланно-строгий взгляд отца. И... брата. Что меня тогда волновало? Машинки? Или, может быть, мультфильмы? Смешно. Теперь этот же ребенок вполне себе профессионально взламывает замки и спокойно справляется с простенькими взрывными механизмами.
Кстати, о ежиках. Надо бы раздобыть телефон и связаться с братом. Не хочу же остаться в неполной комплектации. Интересно, как там Саске... ведь то, что с ним случилось… моя вина…
Так, хватит. Валим. Срочно. Валим. Слышу подозрительно знакомый смех за своей спиной. От этих звуков начинают дрожать руки, и пальцы судорожно сжимаются в кулаки. Ненавижу. Даже не думал, что способен на такие сильные чувства. Ведь простое «люблю» было для меня таким сложным. Эх, какой я дурак.
Шаги веселой компании приближаются ко мне. Мне стоит слишком много усилий просто стоять неподвижно и молиться, чтобы меня не узнали. Тут некстати вспомнился нож, припрятанный в куртке. Это тот самый нож, который пил мою кровь. Говорят, оружия лучше не может быть. Ну и как тут молчать? Натягиваю на глаза бейсболку. Благо, Гецу сегодня напялил ее на меня. Те несколько секунд, за которое эти ублюдки прошли мимо растянулись для меня в целый час.
Кажется, вечером у меня будет особенное дело. Слишком особенное. Но черт, как же трудно не сорваться сейчас. Смотрю на их удаляющиеся спины, пытаясь не сильно трястись от гнева. А что я сделаю? Изобью? Или, может, сразу прибить, как паршивую блоху. Что я сделаю? Да и если есть кто виноватый, то это я. Я самый главный злодей, бейте меня.
Засовываю руки в карманы и не спеша иду по улице. Домой. У меня нет желания видеть кого-то еще. Похоже, сегодня у меня не самый удачный день. Нащупываю в кармане нож, раскрываю его и сжимаю лезвие рукой. Эта боль немного отрезвляет. Слишком мало, чтобы привести в норму. Молись, Хьюга. Уже начинай молиться.
*******
– Только не говори, что у тебя закончились занятия, – фыркает Гецу, когда мой труп оказался на пороге. Он одним резким движением сорвал с меня бейсболку и замер, вглядываясь в мое лицо. В его глазах пронеслась целая гамма разнообразных чувств. Я успел уловить удивление, испуг и сочувствие. Плохой коктейль. Его взгляд скользит по мне, на несколько секунд задерживается на окровавленной руке. Потом снова возвращается к лицу.
– Что с тобой случилось? – наконец выдавливает из себя он. По-моему, он не хочет этого знать. И прекрасно знает, что я не расскажу.
Молча иду в ванную. Умывшись холодной водой, с горем пополам прихожу в себя. Из настенного зеркала на меня смотрят пустые холодные глаза. Да уж, есть чего испугаться. Гецу еще нормально отреагировал. Снова умываюсь. Перед глазами все еще стоит красная пелена. Мне больно. И если я сейчас не избавлюсь от этой боли, я не смогу мыслить здраво.
Включаю душ. Срываю с себя одежду и захожу в душевую. Обжигающе ледяные струи беспощадно хлещут по коже, приятной негой разливаясь по телу. Я позволяю себе расслабиться, медленно включаю горячую воду, постепенно наращивая температуру. Удушающе-густые клубы пара тут же заполняют собой пространство. А мне хорошо. Очень.
Саске. Упираюсь в стену и глубоко дышу, пытаясь воссоздать в уме желанный образ. До чего же трудно сделать это теперь, когда чувство вины почти проело меня насквозь. Я никогда не смогу себя простить. А простишь ли ты? Сможешь ли ты меня простить, Саске?
Чужие и в то же время такие нужные руки ложатся на мои плечи, мягко разминая затекшие мышцы. Тонкие пальцы скользнули вниз по коже, бледное тело прижалось к моей спине, тонкие руки обхватили меня за талию, прижимая ближе. Как же хорошо. Давно не знавший ласки, мой член немедленно потребовал внимания.
Как же хорошо. Он прижимается ко мне еще сильнее, осыпая мои плечи короткими поцелуями. Его руки беспорядочно шарят по моему телу, выискивая чувствительные точки, о которых известно только ему. Его твердая плоть требовательно трется о мои ягодицы, требуя ласки. Послушно подаюсь назад, вжимаясь в него. Я слышу низкий стон и от этого уже готов кончить.
Легкие поглаживания становятся настойчивее. Его руки опускаются все ниже, мучительно медленно подбираясь к самому интересному. Вот уже его пальцы дразнящим движением пробежались по моему члену. До чего же хорошо. Кажется, я сейчас хочу умереть, чтобы остановить этот миг. Чуть поворачиваю голову, и в мой рот впиваются бледные губы. Этот требовательный поцелуй кажется таким неестественным, но и от этого все сжимается внутри.
