Текст книги "Пусть наступит утро (СИ)"
Автор книги: Рикаира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
– Прости, – Собаку выглядел действительно виноватым. Киба только отмахнулся от него. Горло немного саднило.
– Ничего. Помолчи сейчас, хорошо? – парень поспешно сделал несколько глотков чая и отставил в сторону полупустую чашку.
– Так что ты хотел сказать?
Канкуро склонил голову на бок, сжав губы в одну тонкую линию. Его глаза смотрели почти жестко, когда он на грани слышимости произнёс:
– Я тебя люблю.
– Что? – выдохнул Киба, боясь даже вздохнуть.
Канкуро встал, навис над ним, почти касаясь носа парня своим. Он наклонился еще ниже, щекоча кожу горячим дыханием и почти невесомо коснулся чужих губ. Поцелуй получился робким и нежным, а еще безумно быстрым. Таким же быстрым был и удар в челюсть, послуживший ответом Кибы.
**********
– Ты хочешь избавиться от нее? – спросил Омои, ошарашенно глядя на любовника.
– Я хочу ее выставить, – спокойно повторил тот, снова возвращаясь к прерванному занятию. – Это моя лучшая кукла. Будет глупо не включить ее в коллекцию.
– Ты мне ее подарил, – напомнил Омои. Потом он развернулся и вышел, едва удержавшись от того, чтобы хлопнуть дверью. Слишком уж сильно Сасори ненавидит шум в своей мастерской. Ноги сами привели мужчину в их спальню. Он рухнул на кровать, прикрывая глаза рукой. Похоже, у них не все так хорошо, как он думал. Эта кукла… она стала отдушиной для Омои. Она напоминала о его глупости и о любви самого дорогого для него человека. Пожалуй, блондин был уверен, что Сасори думает как же. Прикасаться к этой кукле, целовать ее губы стало таким естественным, что мужчина не мог представить себя без этого. Особенно теперь, когда любовник сутки напролет проводил в своей мастерской.
Тихие шаги вывели блондина из раздумий. Кто-то осторожно вошел в спальню и замер возле кровати, будто решаясь. Потом этот кто-то почти невесомо опустился на край кровати и осторожно убрал белые волосы со лба мужчины.
– Омои, я ведь знаю, что ты не спишь, – с укором сказал парень. Блондин послушно открыл глаза, глядя на любовника.
– Чего ты хочешь? – спросил он, убирая руку любовника.
– Я не хочу избавляться от нее, – серьезно сказал Сасори.
– А чего же ты хочешь? – не выдержал мужчина. Он хотел было вскочить на ноги и убраться подальше, но неожиданно сильные руки пригвоздили его к кровати. Парень навис над ним. Его глаза едва молнии не метали от злости.
– Да сколько можно?! – вскрикнул он. – Ты носишься с этой куклой, как с чем-то священным.
– Эта кукла… – начал было Омои, но осекся, заметив не скрытую угрозу в глазах любовника.
– Да ты мне меньше внимания уделяешь, чем ей. Я ревную тебя к этой деревяшке, ты можешь это понять?! – вскрикнул рыжий. Потом он резко отстранился от мужчины, сел на край кровати. – Я сделал ее, чтобы оставить вместо себя. Но тебе не кажется, что я вообще-то здесь.
– Что? – Омои пораженно замер, хлопая глазами.
– Зачем тебе замена, если я здесь? Я не уйду и никуда не денусь. Дай мне только закончить работу над выставкой, и я твой. Или меня тебе уже мало?
Мужчина несколько раз открыл и закрыл рот, не находя слов. Парень же смотрел на куклу, явно пытаясь сжечь ее взглядом. Так вот оно что. Омои подался вперед, сграбастал любовника в охапку, затащил его к себе на колени. Он впился губами в податливые губы, сразу же получая ответ, не менее страстный и жадный.
– Какой же я идиот, – засмеялся мужчина, когда смог наконец оторваться от таких сладких губ.
– Отдашь ее? – с опаской спросил Сасори.
– Да забирай. Делай с ней что пожелаешь, – воскликнул блондин, обнимая любовника.
**********
– Омои-сан, – воскликнул Джако, приветливо махая мужчине рукой. – Я рад, что вы смогли прийти. Сасори-сан сильно волновался.
– Не было причины, – мужчина поприветствовал собеседника кивком.
– Я знаю. Конечно же, вы не могли пропустить такой вечер. Сасори-сан очень старался, чтобы все прошло на высшем уровне.
С вашей стороны было бы очень не хорошо пропустить это мероприятие.
– Джако-сан, я уже здесь, – нетерпеливо одернул мужчину Омои, беспрепятственно проходя внутрь. Охранник на входе даже не попытался остановить его, только вежливо кивнул и сам открыл для него дверь.
Свет резанул по глазам, на время лишая возможности видеть. Когда глаза немного привыкли к такому изобилию света, мужчина искренне удивился. Зал был огромен. Чем-то он даже напоминал один из лучших залов королевского дворца, увиденный Омои в какой-то книге. Фигурные колоны располагались по углам, дополняя это впечатление. На стенах красовались различные картины. У самого входа стояла кукла маленькой девочки. Она смотрела своими пронзительно-пустыми глазами прямо на Омои и приветливо улыбаясь, указывала ручкой в направлении другого зала.
Мужчина последовал туда. По дороге попадалось еще несколько таких кукол. В каждой из них было что-то завораживающее, почти фантастичное. Омои прошел по длинному коридору, настолько узком, что едва ли тут смогли поместиться двое людей. Так он дошел до огромной двери, украшенной невероятной резьбой. Одна эта дверь была уже произведением искусства. У самой двери в низком поклоне замерла еще одна кукла, на этот раз мальчик.
Омои нерешительно толкнул дверь, не уверенный, что готов к следующим открытиям. Этот зал был еще светлее, чем предыдущие. Мужчина поднял голову и завис. Эта люстра. Она была такой огромной, что захватывало дух. Люстра буквально сияла, едва ли не ярче солнца. Очень скоро стало больно просто на нее смотреть. Омои опустил голову и осмотрелся. Этот зал был чем-то похож на предыдущий. Тут было уже больше кукол. Все они стояли в причудливых позах, будто само время застало их за работой и остановилось. Кто-то вытирал окна, кто-то стоял, склонившись к полу с веником в руке, кто-то замер, любуясь красотой картин.
На несколько секунд мужчину остановил почти суеверный страх перед этим маленьким миром. Казалось, все эти куклы живые, вышедшие из сказки, люди, заколдованные стоять вот так вечно и развлекать своим видом людей.
– О Боже, это потрясающе, – взвизгнула какая-то женщина. Ее голос вернул Омои дар речи и напомнил, что он не единственный живой человек в галерее.
Следующий зал буквально сиял. Колонны были еще более замысловатыми, а люстра еще ярче и больше предыдущей. Здесь было больше всего людей, как и кукол. Люди носились по залу, что-то громко обсуждая и увлеченно рассматривая фигурки. Кто-то даже фотографировался с изваяниями. Куклы же се поголовно замерли в позах, выражающих глубочайший почет. Все они смотрели в одну сторону, куда-то в центр зала, где было больше всего людей. Омои прошел туда, на ходу схватив из подноса бокал шампанского.
Он с трудом растолкал толпу. Мужчина оказался перед высоким двухместным троном. Увиденная картина заставила его замереть с поднесенным к губам бокалом. Эти куклы. Омои не был готов увидеть то, что он видел. На несколько секунд ему показалось, что время замерло а кожа медленно обрастает деревом, превращая его в еще один красивый экспонат, застывший в почтительном поклоне.
Перед ним был огромный двухместный трон явно ручно й работы. Красивая фигурная спинка была испещрена различными рисунками и узорами, сидение оббито красной тканью с золотистой окантовкой. Но не это удивительное кресло так сильно поразило мужчину.
На троне восседали две куклы. Два мужчины. Они сидели рядом, склонившись к друг другу, будто перед поцелуем. Это зрелище было настолько интимно, что мужчина почувствовал себя нежелательным свидетелем признания двух влюбленных. Конечно, в деревянных глазах не могло быть и грамма страсти, но Омои мог поклясться, что видел ее. И самым удивительным было то, что в одной из этих кукол он узнал себя, а в другой – Сасори. Кукла блондина обнимала рыжего за талию, пальцы другой руки переплетя с пальцами любимого. Всего несколько дюймов отделяли губы кукол от самого чувственного и самого жадного поцелуя в мире.
Обращенный на себя взгляд Омои не видел, но чувствовал его так явно, как никогда прежде не чувствовал ничего. Губы против воли растянулись в счастливой улыбке. Мужчина отставил полный бокал на низкий столик с фигурными ножками и повернулся. Он был тут – стоял, прислонившись к огромной колоне, сияющий в щедром освещении огромных люстр. На несколько минут все вокруг стерлось. Люди, приглашенные на выставку, разом превратились в экспонаты, а экспонаты стали людьми. На секунду показалось, что он слышит тихий звук поцелуя за своей спиной и громкие аплодисменты толпы. Лучше было просто не придумать.
Прежде чем Омои успел об этом подумать, его ноги сами понесли его к любовнику, а руки сами обвили его хрупкое тело, наплевав на все приличия. И губы приблизились к губам любовника прежде, чем он успел подумать о восхитительном их вкусе. Вокруг все вертелось и путалось, а время давно поменяло свой ход. Теперь уже ничего не было важно. Поцелуй был. И были те самые аплодисменты, только хлопали не куклы, а живые люди, впервые открывшие для себя великого мастера. Ведь только он мог признаться в любви таким вот способом. И хоть он никогда не сможет сказать, что любит, Омои был счастлив. Потому что слова терялись на фоне этого невероятного поцелуя.
***************
Канкуро приходил в себя медленно, будто рывками. Сознание возвращалось вперемешку с нестерпимой головной болью. Будто поселился в его черепе один из тех трудолюбивых работников, так любящих поработать дрелью с утра в качестве зарядки. Свет резал глаза, а во рту разверзлись огромнейшие просторы зловонного болта, напополам с кошачьим туалетом. Тихий стон, случайно сорвавшийся с губ, показался непозволительно громким и отдался новой порцией боли в многострадальную голову.
– Очнулся, ублюдок? – безжалостно спросил знакомый до боли голос, разом возвращая остатки памяти. Канкуро вскочил на ноги и тут же рухнул на колени, сжимая ладонями голову. Боль была такой сильной, что перед глазами все посерело, изредка проясняясь светлыми бликами.
Начался дождь, холодной водой смывая боль. Канкуро запрокинул голову, подставляя ее дождю, и даже попытался несколько раз сглотнуть воду. Стало немного легче. Достаточно для того, что бы понять, что он в помещении, а источником дождя есть чайник, который сжимал в руках Киба. Странно, но с похмелья Канкуро даже показалось, что красивое лицо, окаймленное двумя кроваво-красными татуировками, на несколько секунд исказилось от беспокойства. Похоже, привиделось.
Киба вышел из комнаты, но вернулся буквально через минуту. Он бросил в шатена бутылкой минералки, судя по температуре, вытащенной из холодильника. К пластику бутылки скотчем была примотана таблетка, и Канкуро поспешил выпить ее, жадно запивая минералкой. Через минут пять в голове немного прояснилось, а дневной свет перестал казаться таким ярким.
– Ты много чего вчера наговорил, – заметил Киба.
– Я знаю, – ответил Канкуро, поднимаясь с пола обратно на диван.
– Врал? – коротко спросил парень.
– Нет, – для верности шатен даже тряхнул головой , хоть и пожалел про это очень быстро.
Его резко взяли за волосы и заставили запрокинуть голову. Карие глаза впились в его почти со злобой. Любимое лицо выглядело почти напуганным, губы сжаты в тонкую линию.
– Я скажу только раз, придурок, – прошипел Киба.
– Можешь не говорить, – обреченно ответил Канкуро, еле шевеля языком от досады. Или это побочный эффект таблетки – кто знает.
– Нет уж скажу. Причем, только один раз, так что не думай потом переспрашивать, – Киба глубоко вдохнул и почти скороговоркой выпалил: – я долго думал, и понял, что меня к тебе все-таки тянет. Я согласен попробовать встречаться, но не жди романтики и розовых соплей. Я не педик, понял?
Канкуро понял. Он сжал любимого в руках и снова впился в любимые губы, на этот раз почти получая ответ. Конечно, он не уступит так сразу. И первый секс у них едва ли будет в этом году, да и не известно еще, кто из них будет сверху. Но это того стоило. Определенно стоило. В этот самый момент Канкуро впервые мог почувствовать себя абсолютно счастливым. Наверное, ради этого только стоит жить.
25. Не совершенная ошибка
"Потому, что я демон" – закончил солист. Его голос подхватил другой, волной скрима раздражая слух. Странно знакомым казался голос того, первого солиста. Странно знакомыми казались слова самой песни. В наушниках загремели финальные аккорды музыки. И снова слишком знакомой казалась партия гитариста, которую так четко можно выделить. Будто кто-то уже так играл. Кто-то знакомый и далекий в то же время.
Саске нажал на повтор и перевернулся на живот, свесив руки с кровати. Не тронутые конспекты тоже полетели на пол, шурша исписанными страницами. У Учихи не было настроения учиться. Он раз за разом слушал эту песню, будто пытаясь услышать подробное описание замыслов Хьюги. Почем именно она? Что примечательного в этом треке? Почему именно он должен звучать в финальном туре?
Так много вопросов вертелось в голове, что хотелось выть вслух. Так много безответных «почему», на которые Неджи ответил только загадочной улыбкой. Так много…
Дверь открылась почти неслышно. Только тихо скрипнули старые петли, но это хватило, чтобы Саске вздрогнул. Не то, чтобы он слышал, просто почувствовал чужое присутствие, давящее на нервы. В последнее время это повторялось довольно часто.
Учиха открыл глаза, чтобы увидеть Карин, застывшую на пороге. Она стояла в дверях, как-то по-особенному глядя на гибкую спину, стройные ноги и черную макушку Саске. Брюнет выключил музыку, вытащил наушник и вопросительно посмотрел на девушку.
– Ты что-то хотела? – поинтересовался он.
– Да, то есть, нет, то есть, все-таки да, – запинаясь, пробурчала она, потом, будто решившись на что-то, подошла ближе и уселась на край кровати рядом с Саске.
– Что? – Учиха не любил такие разговоры. Подобные заминки в начале обычно сулили не самый веселый конец.
– Я хотела сказать…– промямлила Карин, ковыряя джинсы. Такими темпами, скоро в этих штанах вообще не останется ткани. Слишком уж усердно терзали ее длинные ногти девушки, тщательно выкрашенные в черный цвет.
– Мы прошли первый тур? – спросил Саске в тайной надежде, что сможет сменить тему, уходя со скользкой дорожки.
– Что? – встрепенулась девушка. – А. Да. Но не суть, я не об этом.
Саске вздохнул, потом сел на кровати лицом к ней. Очевидно, придется ее все-таки дослушать. Парень окинул рыжую взглядом, отмечая, что покраснели даже ее коленки, видные в прорехах на джинсах.
– Я хотела сказать, что, – она глубоко вдохнула, – блин, как же трудно самой это говорить. Ты мне нравишься!
– Что? – Саске опешил. Он не ожидал подобного поворота. Брюнет эту девушку и в круг друзей-то записал с кучей знаков вопроса, а тут такое. Пожалуй, он даже немного испугался, когда увидел, насколько она сейчас серьезна.
– Давай… – договорить Карин не успела. Дверь с грохотом открылась и в комнату ввалились другие ее обитатели. Оба были в грязной спортивной форме и оба смеялись. Видимо, они только что с физкультуры, на которую Саске благополучно не ходит по состоянию здоровья. Ну и фиг, не велика потеря.
Суйгецу окинул проницательным взглядом густо покрасневшую Карин. Парень не был уверен, что Саске и вправду та самая идея фикс одного блондинистого идиота, да только едва ли удастся выяснить это, когда на Учихе виснет эта рыжая бестия.
– Карин-чан, уж не пыталась ли ты подбивать клинья к Учихе? – ехидно поинтересовался он. Девушка поперхнулась воздухом и вперила в него убийственный взгляд.
– Да ты, – зашипела он. Краем глаза Суйгецу уловил благодарный взгляд Саске. Это было как раз перед тем, как ему пришлось уворачиваться от летящего в скулу кулака. Карин попыталась ударить еще раз, но блондин успел перехватить тонкое запястье. Удар левой рукой у девушки прошел с таким же успехом.
Она вырывалась и рычала, будто пытаясь вцепиться в шею Ходзуки. И блондин должен был признать, что очень трудно удерживать ее вот так, слишком уж неугомонной была рыжая. И… красивой. Ее глаза сверкали ненависть, а волосы красиво разметались по плечам, будто огонь.
– Да успокойся ты, – фыркнул блондин, в последний момент, успев заблокировать удар коленом в пах. Было бы больно. Очень больно.
– Да как ты, – рыкнула она, дергаясь с удвоенной силой.
– Это надолго, – заверил парня Джуго, лениво развалившийся на кровати.
– Саске-кун, а ты помочь не хочешь? – поинтересовался Гецу, – Ведь я тебя спас от этого монстра.
Учиха пожал плечами и откинулся на подушку. Желания встревать не было, тем более желания напоминать Карин о том, что она хотела сказать. Не то, чтобы брюнет получил какое-то душевное расстройство, или фобию, просто в ближайшее, и не очень, время он не планировал заводить отношения. Сама мысль об этом почему-то вызывала тупую боль где-то под ребрами. Может, потому, что до сих пор не стерлось с памяти испещренное шрамами улыбающееся лицо.
– Нет, – неопределенно сказал он, а потом прибавил, опасаясь быть не понятым, – я не стану с тобой встречаться.
В комнате воцарилась тишина. Карин и Гецу так и замерли посреди комнаты, сцепившись друг с другом. Она не шевелилась, а он боялся сделать неверное движение, или пропустить очередной неожиданный удар. Его не последовало. Девушка молча скинула его руки и так же молча покинула комнату. Суйгецу посмотрел ей вслед с легким сожалением.
– Зря ты так, Учиха, – с укором в голосе сказал он.
– Кто бы говорил, – заметил Джуго. – Не ты ли нашу красавицу до бешенства доводишь.
– Тут другое, – протянул Гецу. – Я ее бешу. Для меня это способ повеселится, для нее – выпустить пар, так что это взаимовыгодно. Саске же… в душу ей, что ли плюнул.
– Слишком громкие слова, – заметил брюнет. – Рыдать в подушку она точно не станет.
– Так-то оно так, – согласился блондин. Почему-то все никак не вылетало из головы потерянное лицо рыжей, когда Учиха вот так без объяснений и прелюдий дал ей отворот. Почему-то внутренний голос упорно нашептывал, что с Карин нельзя так себя вести.
– Кстати, – начал Джуго, – а что мы петь-то во втором туре будем?
Саске вздохнул и потянулся за плеером, одиноко лежащим на кровати.
************
Наруто сидел на подоконнике, разглядывая город. Седьмой этаж не особо раскрывал все красоты, но посмотреть было на что. Шел дождь. Тяжелые капли изредка барабанили по стеклу, собираясь в тонкие ручейки и стекая вниз. Унылая картина. Как и серые улицы, почти пустынные. Редкие водители ехали как можно быстрее, разбрызгивая в разные стороны грязное содержимое луж, а случайные пешеходы спешили по домам, кутаясь в свои куртки и усиленно закрываясь зонтами.
Хотелось курить. Собственный запрет на сигареты уже почти не помогал. От желания закусить зубами фильтр и вдохнуть дым сводило челюсти, но пока силы воли хватало. Наруто приложился к бутылке пива, делая большой глоток. Немного отпустило.
В квартире было холодно. Серая, почти потерявшая форму, толстовка и поношенные домашние джинсы с прожженной в них дырой пока спасали, но пальцы понемногу замерзали. Холодная бутылка пива не очень надежный источник тепла.
В дверь позвонили. Наруто не сразу понял, что именно является источником этого противного звука, а идентифицировав его был очень удивлен. Какому идиоту придет в голову переться куда-то в такую погоду. Дверь открылась с привычным уже тихим щелчком.
– Сюрприз, – заорали пришедшие. На пороге с зонтиками наперевес стояли все члены группы и Киба. Наруто успел срисовать так же темнеющий синяк на скуле Канкуро, неуклюже замазанный тональным кремом и неестественно припухшие губы Кибы. Да уж, на что только не пойдешь ради любви. От мысли об этом в груди неприятно кольнуло.
– Э, – выдал Наруто, освобождая проход и запирая дверь после того, как вошел последний гость.
– Не удивляйся, – сказала Темари, встряхивая зонт и раскладывая его прямо в коридоре. Остальные последовали ее примеру, и в прихожей скоро образовалась целая ярмарка зонтов самых разных цветов форм и размеров.
– На сегодня запланирована грандиозная попойка, – заявил Канкуро, потрясая в руках ящик пива. Еще один такой обнаружился у Гаары. Еще был внушительный пакет, судя по всему, с закуской.
– И дождь ее не отменил, – подтвердила Темари, стягивая с себя пальто и оставаясь в короткой клетчатой юбке и рубашке.
– По какому поводу попойка? – поинтересовался Наруто, забирая у Канкуро пиво и транспортируя его на кухню.
– Ты не в курсе? – удивленно спросила Темари, тараща на парня глаза.
– Не в курсе чего? – спросил Узумаки, хлопая глазами.
– Как это ты не знаешь? – не унималась девушка. – Ты что, из своей берлоги вообще не вылезаешь, Узумаки.
– Мы прошли, – пояснил Гаара. – В финал.
– Что? – Наруто почувствовал, как медленно покидают положенное им место глаза. – Как?
– Вот так, – гордо возвестил Канкуро. – Мы еще сыграем.
– Да ладно, – выдохнул Наруто. слишком уж поразительной казалась эта новость. Вместо ответа Киба сунул ему в руки порядком потрепанную и размокшую по краям газету. Узумаки быстро пробежал глазами по строкам текста и поднял круглые глаза на друзей.
– Да!!! – вскрикнул Канкуро, отвечая на немой вопрос. – Дай я тебя обниму, Узумаки.
Парень сгреб блондина в объятия и с силой сдавил, раскачивая в разные стороны. А Наруто все никак не мог поверить в происходящее. Прошли. Они прошли. Это было чем-то на гране фантастики. Ведь они шли на этот конкурс просто ради участия, чтобы заявить о своем существовании.
– Узумаки, чертяка, – не унимался Канкуро. Его отрезвил только Киба, несильно ткнувший парня в плечо. Странно, но это сработало как укол успокоительного. Шатен отступил на шаг и немного виновато улыбнулся.
– Мы тут тебе подарочек принесли, – усмехнулась Темари. Она кивнула Гааре, и тот расстегнул не снятую еще куртку, вытаскивая что-то из-за пазухи. Это что-то завозилось в неуклюже держащей его руке и громко мяукнуло, недовольно дергая рыжим хвостом.
– Знакомься, – сказал Киба, – это Лис.
Он забрал у Гаары котенка и вручил его Наруто. Блондин осторожно взял малыша в руки, почти бережно гладя золотистую шерстку. Малыш что-то недовольно мяукнул, потом заинтересованно понюхал загорелую руку и несильно укусил парня за палец, скорее ради игры, чем нападения.
– Он на тебя похож, – пояснил Гаара, окончательно избавившись от мокрой куртки.
– Ты с Мацури на кухню пойдем, – заявила Темари, – уверенна, у тебя с закуси только рамен и тот простроченный.
– А мы в комнату, – кивнул Киба. – подыщем музыку. Не праздновать же в тишине. Пусть соседи знают, кто тут герой.
– Вы молока хоть догадались купить? – спохватился Узумаки.
– А то как же, – хмыкнула Темари.
– Я думаю, он и от колбасы не откажется, – фыркнул Канкуро.
***********
– Вот это я понимаю, – заявил Канкуро, развалившись на кровати. Рядом с ним полусидел Киба. Оба парня уже были не очень трезвыми. Темари сидела в кресле, закинув ноги на подлокотник. Гаара и Наруто сидели прямо на полу. На коленях блондина дрых накормленный Лисенок.
– Скучно, – протянула Тамари, умудрившись перекрикнуть грохот барабанной установки.
– Можно в карты поиграть, – заметил Киба.
– Чур на раздевание, – припечатал Канкуро, собственнически гладя парня по колену.
– Хватит тут флиртовать, – фыркнул Наруто, дергая Канкуро за ногу. Тот шутливо пнул его и засмеялся.
– Тц, – прошипел Гаара, указывая куда-то в сторону. Там, прямо на полу, обнимая руками подушку, спала Мацури. Девушка чуть приоткрыла рот и из уголка ее губ медленно стекала тонкая струйка слюнки.
– Вот уж дите, – вздохнула Темари. – Пить… ик… совсем… ик… не умеет.
– Молчала бы, – заметил Гаара.
– А что я? – возмутилась девушка, бросая в брата подушкой. – Я может, вообще хочу романтики… ик…
– Вот тебе и вся романтика, – почти грустно заметил Киба.
– Это еще что? – возмутился Канкуро, – я тебе такую романтику устрою – неделю сидеть не сможешь.
За подобную реплику парень сразу же был награжден подзатыльником и несильным тычком под ребра.
– Придумала, – воскликнула Темари. – Давайте поиграем в бутылочку.
– Чего? – возмутился Киба.
– Я за, – Канкуро сразу же поднял обе руки и чуть не свалился с дивана, потеряв равновесие.
– Вообще, тут чисто мужская компания, – философски заявил Гаара. Несмотря на то, что пил он наравне со всеми, казалось, будто алкоголь совсем не ударил ему в голову.
– А я, – фыркнула девушка. – Да и вообще, натурал тут только один, и это ты. Может, уже перестанешь бычиться и примешь себя таким… ик, какой ты… ик… есть, – с трудом закончила она.
– Эй, – воскликнул Канкуро, опасливо косясь в сторону Кибы. Казалось, его это нисколько не заботило.
– Играем? – спросила снова Темари.
– А играем, – согласился Наруто, – или кто-то из присутствующих не умеет целоваться?
Ребята быстро расселись в что-то похожее на кружок и Темари гордо раскрутила бутылку из-под пива. Бутылочка несколько раз повернулась и указала на Кибу. Девушка взялась крутить второй раз.
– Смотри не промажь, – заявил Канкуро. Бутылочка указала точно на Канкуро, и тот победно воскликнул, подаваясь вперед. Киба помялся несколько секунд и тоже поддался вперед, позволяя втянуть себя в поцелуй. Наверное, будь они трезвыми, все было бы намного иначе. Не было бы столько отдачи и неистраченной страсти. Не было бы тихих стонов и блуждающих по телу рук. Не было бы тянущей боли в паху и сладости наслаждения от случайных прикосновений пахом к чужому бедру.
– Эй, не увлекайтесь, – возмутилась Темари, – я тоже целоваться хочу.
Парни нехотя отстранились, все еще продолжая цепляться друг за друга в неловком сплетении рук и ног. Рука Канкуро обнаружилась на бедре Кибы, а рука собачника под футболкой парня.
– Эти выбывают, – заметил Наруто.
– Почему вдруг? – возмутилась Темари.
– Ревность, – коротко пояснил блондин. Почему-то спорить с ним никто не стал, и Киба с Канкуро действительно отодвинулись подальше. Вскоре с той стороны послышалось дружное сопение в два голоса.
– Играем дальше? – с сомнением спросил Гаара. Наруто пожал плечами, все еще гладя шелковистую шерстку своего нового друга.
– Конечно, играем, что за вопрос, – вскрикнула Темари. – Только начали ведь.
– А если тебе не повезет? – спросил Наруто.
– Ты же поцелуешь меня в качестве утешения? – заныла девушка.
– Подумаю, – ответил Наруто, раскручивая бутылку.
Горлышко указало на него, вызывая волны восторга со стороны блондинки. Девушка хлопнула в ладоши и нетерпеливо раскрутила бутылку снова, скрестив пальцы на свободной руке. Бутылка неловко покатилась по ковру, нехотя повернулась пару раз и указала на Гаару.
– А-а-а, – взвыла от досады девушка. – Почему все за геев? Я замуж хочу!!! Как я выйду замуж, если вокруг одни геи.
Тем временем Наруто и Гаара смотрели друг на друга, с трудом удерживаясь от того, чтобы не опустить стыдливо глаза. Поцелуй гея и натурала. Пожалуй, это было что-то сродни второй мировой. То бишь. Великая глупость, которой ну никак не должно было быть.
– Не отлынивать! – возмутилась девушка.
Наруто подался вперед, Гаара тоже. Чужое дыхание щекотало кожу, и это было почти неприятно. Почему-то так трудно было преодолеть оставшееся расстояние и так непозволительно прикоснуться к чужим губам.
– Не могу, – еле слышно выдохнул Гаара. Впервые он так явно признавал свою слабость. Это же Наруто. Узумаки, мать его. Как можно было поцеловать друга, будь он хоть тысячу раз геем. К тому же, как можно поцеловать друга, мысли которого напрочь забиты другим.
– Я тоже, – так же на грани слышимости произнес Наруто. Это было чем-то сродни измене. Измене другу, принципам, Саске. С Суйгецу было иначе. Тогда это было прощальным экспериментом, заведомо провальным. Тут была почти маниакальная привязанность. В этом случае могло что-то получиться, но ни один из них не был готов к этому. В этом случае даже такой, почти случайный, вынужденный поцелуй все неизменно портил.
Парни одновременно отстранились друг от друга, быстро наклонились к Темари и с двух сторон поцеловали ее в щеки. Девушка пьяно захихикала, встала и потащилась к своему креслу, заявив, что таким исходом вполне довольна.
– Так правильно, – будто оправдываясь, сказал Гаара.
– Я знаю, – кивнул Наруто.
Он знал. И так действительно было правильно. Не совершенные ошибки не надо потом исправлять.
26. «Потому что я демон» или первый акт мести
Хлипкие щупальца сна медленно распутывались, выпуская на свободу. Параллельно с сознанием приходили головная боль и противное тянущее чувство в животе. Наруто непроизвольно скривился и открыл глаза. Сначала он даже почти испугался, воочию узрев причину своего пробуждения, но воспоминания о вчерашнем вечере пришли до того, как Узумаки сбросил с себя подаренного вчера котенка. Малыш, похоже, решил познакомиться с хозяином, то есть, потоптаться немного по его лицу.
– Эй, – тихо произнес Наруто, подхватывая Лисенка на руки. Котенок мяукнул и принялся тереться о загорелую кожу, жалобно-жалобно глядя хозяину в глаза. – Проголодался, да?
Вставать не хотелось. Если бы не это маленькое существо, за которое Узумаки теперь отвечал, едва ли он стал шевелиться даже в случае ядерного нападения и угрозы жизни. Теперь же пришлось отскребать свою тушку от пола и тащить на кухню. Молоко обнаружилось в холодильнике. Наруто вылил содержимое пакета в мисочку и поставил на полминуты в микроволновку. Почему-то ему казалось, что такому малышу нельзя холодное.
Тут же, в холодильнике, обнаружилась и минералка. Наруто не помнил, кто ее притащил, но в этот конкретный момент ему было плевать. Он просто был готов поставить памятник этому безымянному благодетелю. Микроволновка запищала, и Узумаки поспешно выключил ее. Миску с молоком он поставил на пол, прямо под носом довольного Лиса, сразу же принявшегося за еду.
Узумаки подошел к окну, открыл форточку и глубоко вдохнул утренний воздух. По сравнению с этим чистым запахом уходящей ночи, сам блондин вонял, как минимум, кошачьим туалетом. Парень стянул толстовку через голову и бросил ее в угол комнаты. Душ. Холодный. Быстро.
Холодные струи воды отрезвили и даже почти убрали головную боль. Пожалуй, теперь утро даже стало вполне себе хорошим. Во всяком случае, желания обниматься с унитазом не было. А если почистить зубы, то все будет просто прекрасно. Этим парень и поспешил заняться.
Покинув пределы ванной, Наруто тихонько пробрался в свою комнату, мысленно оценивая масштабы катастрофы и заодно пробираясь к шкафу. Пустые, и не совсем, бутылки были повсюду. Пройти, не задев их, было целым приключением, но с горем пополам блондину это удавалось. Не помогали в этом деле и друзья, спящие в самых неожиданных местах в самых различных позах. Так парень едва не наступил на Мацури, спящую почти у самого входа. Наруто поспешно оделся, не занимая себя особо вытиранием. Чистая одежда закончила превращение в нормального вполне трезвого человека.
