Текст книги "Пусть наступит утро (СИ)"
Автор книги: Рикаира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Вот же блять, – воскликнул Суйгецу, хватаясь за голову. Учиха нервно хихикнул. Точно. Как же иначе. Как же он раньше не узнал этот ядовитый белый цвет волос. Как глупо. Не только предал сам, но и подставил другого…
28. «Кто победит»
Наруто резко развернулся спиной к сцене, уделяя внимание своей команде. Так легче. Легче передать свои мысли, легче сыграть новую, не известную никому песню, легче придумать не существующую пока мелодию. Не видеть всегда лучше.
Узумаки прикрыл глаза и сосредоточился на своих чувствах. Внутри все рвалось и кровоточило, создавая особенную воронку, втягивающую в себя все нужное. Пальцы коснулись струн, начиная плести мелодию. Первые аккорды получились непозволительно громкими, медленно затихая и снова набирая обороты.
Наруто чувствовал на своей спине чужой взгляд, наверное, даже понимая чувства этого парня. Что бы он ни делал, что бы ни случилось, это все равно Саске, и Наруто все равно его любит. От этой мысли сразу стало легче на душе. Словно отзываясь на изменения настроения Наруто, мелодия стала еле слышной, почти интимной. В этот самый момент включился Сай. Парень уверенно нажал на клавиши, подхватывая новую песню. Узумаки перевел на него взгляд. В черных глазах таких знакомых и таких чужих отражалось понимание.
Внезапно Наруто почувствовал небывалый доселе прилив сил. Это молчаливое понимание придало уверенности, будто пинком заставляя отдельные слова и реплики, никак не связанные по смыслу сплетаться в один текст, рвущийся наружу из легких.
Наруто так же резко повернулся назад, как раз в тот момент, когда вступили в игру ударные и две оставшиеся гитары. Они поняли. Что ж, это хорошо. Хоть кто-то должен понимать.
Блондин начал петь. Петь о том, что на душе, петь о том, что чувствовал и что пережил, петь о том, как хотелось умереть, и как хлестал кожу холодный ветер там, на мосту, о том, как ждал и не мог простить себя, о том, как мстил всем на свете и в первую очередь себе. Слова слетали с губ, будто отдельно от мыслей, ни на секунду не прекращаясь. Песня продолжала звучать, хотя в душе по прежнему все рвалось и кипело, накрывая с головой. Где-то на периферии Наруто слышал восторженные виски толпы. Знали бы они, откуда взялась эта чертова песня. Знали бы они…
На секунду показалось, что острое лезвие опасной бритвы снова коснулось щеки, прибавляя новые следы к тому, что уже было. Будто вновь стоит перед зеркалом и смотрит в собственные глаза, разрывая внутренние барьеры одной простой клятвой.
«Я не отказываюсь от своих слов».
Давно забытые слова вырвались из горла почти криком. Старая клятва, которую так ни разу и не нарушил, хотя и думать о ней забыл. И снова по щекам стекает кровь, окрашивая кожу в алый, снова окутывает сердце тот самый страх, который почти удалось тогда вырвать, почти удалось избавиться. Почти.
Пожалуй, в этом месте должна была прозвучать новая клятва, сменяя ту старую. Сейчас он должен был сказать что-то, что изменит исход всей этой истории. Что? Сказать, что не злиться ни на кого? Сказать, что смог, наконец, признать свою любовь и готов наплевать на все, лишь бы вернуть дорого человека? Что надо сказать, чтобы исправить все это? Что он должен сейчас сказать?
Внезапно свет в зале погас, оставляя только крохотную точку в общей темноте. Это непривычное свечение еле-еле освещало сцену, придавая музыкантам почти неземной вид. Только Наруто был полностью освещен, показан во всей красе. Ведь он сам и был этой крошечной искрой, единственно горящей во тьме.
Свет будто каким-то священно-проклятым покровом окутывал его тело, медленно разливаясь вокруг. Вот он очертил стройную фигуру, прошелся по лицу, еще раз подчеркивая темные тени шрамов, отделился на макушке, образуя что-то похожее на лисьи уши, а вот от поясницы один за другим отделились девять хвостов. Наруто даже показалось, что он чувствует каждый из этих хвостов, что может шевелить ими в такт музыке.
Такой неожиданный поворот вызвал бури восторга среди зрителей. Кто-то даже щелкнул зажигалкой во тьме, будто прибавляя еще одну искру к общему хаосу. Тем временем ловкие пальцы снова выигрывали еще одно невероятное соло, которое солист даже не в силах запомнить. Да что там, он ведь его даже не слышит. Мозг все еще занят поиском той самой сокровенной фразы, исправляющей ошибки и поворачивающей время вспять. Туда, где был счастлив, туда, где не было еще той досадной ошибки и можно было решить все проблемы одним непроизнесенным «люблю». Существуют ли такие слова?
Голос под конец дрогнул, почти сбиваясь с ритма. Дрогнул от разочарования и боли. Потому что вместо желанной волшебной фразы, исправляющей все ошибки, предательский разум выдал еще раз старую клятву, которая не должна была больше звучать. Не было той спасительной палочки, с помощью которой можно было все исправить. Не было, зато эта клятва была и была настоящей, ни разу не нарушенная и запечатленная на самом видном месте.
Дурак, какой же дурак. Если бы только кто-то из присутствующих здесь знал, на сколько дебильный поступок совершил этот девятихвостый лис, стоящий сейчас на сцене и как ни в чем ни бывало произносящий такие глупые фразы. Если бы он мог об этом сказать. Впрочем, почему нет, что мешает сейчас признаться в этой маленькой слабости, такой ничтожной по сравнению со всем остальным.
– Если бы ты узнал, какой я дурак, ты убил бы меня… – почти прошептал Наруто, в последний раз дергая струны, заполняя тишину звучанием неповторимых аккордов, почти не совместимых друг с другом. Так играть мог только он. Другим бы просто в голову не пришло.
Тишина ударила по нервам, требуя возвращения грохота. Перед глазами все поплыло, смешиваясь в бесформенную кучу цветов. Парень пошатнулся, закрываясь рукой от ударившего в глаза света. Все вокруг казалось чужим и незнакомым, а сам он просто не знал, как оказался в этом месте среди стольких людей. Прежний запал прошел, сменяясь чем-то сродни животного страха перед такой огромной толпой, орущей что-то неразборчивое.
В этот самый момент его подхватили чьи-то сильные руки, толкая куда-то прочь. Пожалуй, это было более чем вовремя. Блондин послушно повернулся, куда толкали, и побрел в ту сторону, поддерживаемый уже двумя парами рук. Тишина все еще давила на нервы, и он попытался заполнить ее, в очередной раз дергая струны. В ответ на это где-то завизжала толпа, но провожатым это почему-то не понравилось. Гитару вырвали из рук, а чей-то хриплый голос уверял, что все будет в порядке. Черт, как же хотелось ему поверить. Как никогда раньше.
**********
Саске вздрогнул от звучания первых аккордов. Слишком грубо, слишком дерзко, будто мало было того, что солист в самом начале повернулся к публике спиной. Слишком несвязной и нелогичной была мелодия, сменяя громкие аккорды более тихими, еле слышными. Слишком растерянными выглядели остальные. Казалось, будто он сам не понимал, что играет и играет ли вообще.
Вдруг вступили клавиши. Странно, но эти две партии дополнили друг друга. Будто одернуло солиста звучание другого инструмента, будто собрало воедино разлетающиеся в разные стороны мысли. Взгляд сам собой метнулся в сторону этого человека.
Саске ожидал всего: от огромного накачанного мужика до стройного полураздетого эмо с выкрашенными в розовый волосами, но он никак не был готов увидеть того человека, который сейчас стоял перед ним. Казалось, будто смотришь в плохое зеркало, искажающее до не узнаваемости твои черты. Казалось, будто что-то пошло не так, и кто-то похожий занял твое место в этой жизни, вычеркивая тебя из списка живых.
Учиха украдкой покосился на Неджи. Тот выглядел уже не так уверенно. Весь фарс свалился с него, обнажая дрожащего от страха сопляка. Будто заметив чужой взгляд, он уставился на Саске. Столько неприкрытого ужаса было в этом взгляде, что в один момент стало противно. И этому человеку он поверил, ему он чуть не проиграл. И это он чуть не сломал жизнь Учихи одним своим решением. Смешно. И противно. Как низко может пасть человек, увидев призрак своего прошлого.
Саске не удержался от кривой улыбки. Теперь все стало на места. Все до последней точки в самом конце. Вспомнился один смутно знакомый голос, активнее всех уверяющий, что «не любит», «изменит, как только отвернешься». Именно этот голос уверял Саске, насколько он «не нужен» любимому человеку.
Понимание резануло по нервам тупой болью в висках. А сам? Чем он лучше? Ведь усомнился, позволил другим себя вести, тупо шагая за насильником, сделавшим вид, что он на твоей стороне. Как же все это глупо.
Саске повернулся обратно к сцене. Наруто пел. Слова вырывались из его губ сплошным потоком, хотя едва ли он понимал их смысл. Это было видно по расфокусированному взгляду и растерянному лицу. Пальцы солиста по-прежнему ловко сменяли аккорды, будто и не нужно ему было думать, чтобы создавать такие вот вещи.
А ведь впервые за этот год Наруто был так близко. Сейчас можно было просто протянуть вперед руку и коснуться обтянутой плотной тканью коленки. Учиха с огромным трудом преодолел в себе это желание, хотя представлял уже, как вздрогнут чужие мышцы под его пальцами, и как растянуться потом в улыбке чужие губы. Похоже, пришел черед Наруто ненавидеть, и теперь Саске с ужасом думал о том, что не знал, умеет ли вообще это белобрысое чудо ненавидеть.
Пальцы непроизвольно сжались в кулак. Хотелось убежать из этого места, исчезнуть, никогда больше не показываться на глаза этому человеку, но в то же время что-то не пускало, удерживая на месте. Что-то заставляло стоять и слушать чужую исповедь, льющуюся непрерывным потоком. Будто ждал чего-то особенного, чего-то, что расставит все по местам, решая проблемы.
– Я не отказываюсь от своих слов, – выкрикнул Наруто. По тому, как округлились от удивления жуткие красные глаза, Саске понял, что это было неожиданно даже для самого парня. А ведь как много говорит эта простая фраза. Будто все решает, возвращая назад к тому самому «ты меня больше не увидишь». Соврал ведь, Наруто. Хоть и не хотел, хоть и так долго скрывался, а все же соврал. Или это не ты стоишь сейчас на этой сцене, рассказывая всем и каждому о своих чувствах, открывая свою истинную натуру с непримиримым «не сдаюсь», проскальзывающем между строк.
Саске не уловил тот момент, когда погас свет. Но не заметить окутанную светом фигуру на сцене было невозможно. Сейчас перед ним стоял не человек, перед ним стоял тот самый демон, так уверенно заявляющий об этом со сцены. Девятихвостый Лис.
И почти неуместным казался сейчас этот образ. Будто и не он только что-то говорил о попытке суицида, остановленной «призраком прошлого». Будто не он рассеянно смотрел на толпу, выискивая среди чужих лиц одно знакомое. Казалось, будто прервет сейчас эту историю, разрывая тишину резким «я демон».
Этого не было. Вместо этого еще раз прозвучала сказанная невпопад клятва, не вплетающаяся почти в общий текст. Неужели никто этого не видит? Неужели этой толпе плевать на то, что чувствует сейчас солист? Неужели все плевать на ту пустоту, что не может скрыть даже краснота идиотской линзы с вертикальным зрачком.
Впервые в своей жизни Саске почувствовал себя такой мразью. Впервые так противно было вспоминать о собственных поступках, впервые хотелось вернуть все назад.
– Если бы ты узнал, какой я дурак, ты убил бы меня… – пропел солист, глядя куда-то в пустоту. Убил бы? Дурак? Неужели ты сказал это, Наруто? И зачем?
Песня окончилась, оставляя после себя повисшую в воздухе недосказанность. А что ты хотел? Наруто и так сказал слишком много простой песней, втиснутой в четыре минуты игры. Только почти невыносимой казалась теперь повисшая тишина. И, похоже, не один Саске так думал.
*********
– Полегчало? – участливо спросил Гаара, оттягивая Наруто от воды. Блондин вздохнул и мотнул головой. Не полегчало. Всё ещё скакали перед глазами олени, выделывая в воздухе невероятные трюки. Рыжий с тихим вздохом нагнул Узумаки, засовывая его голову под обжигающе-холодную струю воды.
– Извини, – буркнул Канкуро, опираясь спиной о закрытую дверь туалетной кабинки. Все они были здесь, в мужском туалете. Даже Темари, никого не стесняясь, сидела на неработающей раковине, смущая своим откровенным видом забредающих сюда парней.
– За что ты извиняешься, интересно, – ехидно протянула она. – За то, что чуть не угробил нам солиста, или что напоил его и выпустил в таком состоянии на сцену.
– Ему это было нужно, – взвыл шатен, хватаясь за голову.
– Нужно было блевать дальше, чем видеть, или мариноваться сейчас в ледяной воде до воспаления легких? – поинтересовалась блондинка.
– Нормально, – заявил Наруто, резко вырываясь из удерживающих его рук. Парень поспешно сунул руки под воду, набирая ее в ладони, потом брызнул себе в лицо, смывая остатки темных разводов. Красные линзы давно уже уплыли в канализацию бесполезными обломками цветного стекла.
– Идти сможешь? – спросил Сай, стоящий рядом. Парень явно готов был подхватить блондина, если тот начнет падать.
– Смогу, – кивнул Узумаки, прополаскивая рот. Противный привкус алкоголя все никак не смывался, раздражая еще больше, чем собственный срыв на сцене, – расскажи лучше, как все прошло.
На несколько секунд в помещении воцарилось молчание, прерываемое только журчанием воды. Ребята удивленно переглядывались, избегая встречаться взглядом с Наруто.
– Ты не помнишь? – осторожно поинтересовался Канкуро?
– Нет, – честно признался Узумаки. Весь этот отрезок времени для него слился в один сплошной комок, в котором сложно было отделить реальность от видений. Он даже примерно не помнил не то что песню, даже мелодию, которую только что играл. Единственным более менее реальным воспоминанием было только любимое лицо стоящего рядом человека, но едва ли это могло быть реальностью.
– Чувак, это было круто, – заметил Киба с порога. В руках парня была бутылка минералки и хрустящая пластинка таблеток. Похоже, Киба и Канкуро все проблемы решают именно так – запивая минералкой и заедая аспирином. Будто все проблемы только в обезвоживании и головной боли после очередной попойки. Наруто со вздохом принял лекарство, осушая за раз большую половину жидкости. На похвалу он не ответил ничего. А что он мог ответить, если помнил только первые два аккорда и то смутно?
– Мы можем победить, – уверенно заявила Темари, поднимая кулак вверх. Наруто взглянул на излучающую оптимизм девушку и медленно покачал головой. Не могут. Не так. Да и едва ли он сможет принять победу в такой ситуации. И к тому же, заслуживает ли победы солист, который даже не может вспомнить, что он пел?
**********
– Это был невероятно сложный выбор, – лепетала ведущая, размахивая своей папкой с текстом. – Вам были представлены лучшие рок группы, какие только встречались нам. Я уверенна, что у каждого из вас свои фавориты, но победитель может быть только один. Прошу Вас не расстраивается при любом исходе, ведь, уже попав сюда, ваша любимая группа доказала, что она лучше остальных.
Она трепалась о чем-то еще, но какой смысл ее слушать? Наруто стоял за кулисами, прислонившись спиной к деревянной балке. Уйти ему не дали друзья, мотивируя это тем, что у них есть шанс на победу, а без него группа не может показаться публике. Вздор. Узумаки не верил ни единому слову. Давно уже не верил. Приходилось закрываться просто так, скрестив руки на груди и деланно-внимательным взглядом глядя на сцену, чтобы никому не пришло в голову приставать с расспросами.
Наруто не был настроен на разговоры. Хотелось закрыться где-то с бутылкой пива или чего покрепче, отгоняя от себя назойливо лезущие в голову воспоминания. Похоже, он сам был источником своих бед, только он переживал и наивно думал, что виноват в чем-то. Был ли тот бледный призрак лишь плодом больного воображения Узумаки, или это столь сильная связь сыграла с парнями злую шутку. Впервые за все время Наруто почувствовал себя настолько ничтожным. Он ведь не задумывался никогда, что даже не пытался проверять свои домыслы, слепо доверяя интуиции и редким видениям. И ведь даже нельзя сказать точно, прав ли он.
За этими мыслями Наруто пропустил тот момент, когда назвали третье место. Это оказалась группа того самого странного парня, так приглянувшегося Темари. Парни даже не стали подниматься на сцену, видимо посчитав третье место едва ли не утешительным. Перед тем как назвать второе место, девушка еще немного помялась, расхваливая достоинства музыкантов и восторгаясь техникой, рассыпая музыкальными терминами смысла которых явно не понимала.
– А теперь второе место, – гордо провозгласила она, улыбаясь от уха до уха. – И это…
– Держу пари, это мы, – воскликнула Темари, скрещивая пальцы.
– Если это так, я на сцену ни ногой, – заявил Наруто, прикрывая глаза. Для него второе место было ничуть не лучше третьего. И вообще, победитель ведь один, так? Тогда зачем разводить всю эту канитель с двумя дополнительными местами?
– Бу-бу-бу, – шутливо надулась девушка, демонстративно отворачиваясь.
– Команда «Така», – воскликнула ведущая после длительной заминки.
– Хрена се, – воскликнул Киба. – А Учиха покорил жюри нашей песней.
– Не важно, – отмахнулся Наруто. Было действительно не важно. Он даже думать забыл про эту чертову песню. Какая теперь разница, если хочется просто замуроваться в четырех стенах и не выходить несколько лет подряд.
– И наконец, победитель, – провозгласила девушка. – Пусть никто не думает, что этот выбор дался нам легко. Жюри долго спорили на этот счет, все-таки команда очень необычная, если даже не сказать неформатная. Но ведь рок не терпит стереотипов! Так что… в нашем конкурсе… победили… участники… команды «Суна».
29. «Каждому победителю свой кубок»
Зал взорвался криком. Разные кличи слились в один, занимая собой все свободное пространство. Толпа сходила с ума и бесилась, не думая ни о ком. Совершенно не похожие между собой выкрики создавали невозможный хаос, пытаясь заглушить друг друга, уничтожить чужое мнение.
– Суна, – кричали фанаты.
– Судью на мыло, – кричали крашенные в розовый неформалы, сплошным кольцом окружившие сцену.
– Учиха лучший, – кричали девушки, параллельно посылая проклятия этому наглому блондину, посмевшему отнять у кумира первенство.
– Трахни меня, Лис, – кричала какая-то полупьяная девушка в расстёгнутой до половины рубашке.
Саске вжали в сцену, почти лишив слуха. Шум был почти осязаемым. Он давил на нервы, сжимая горло и легкие. Дышать стало трудно, еще и какая-то особенно восторженная фанатка случайно врезала парню по почке, пытаясь пробраться к сцене. Парень с трудом выкрутился и занял более-менее удобное положение, позволяющее относительно свободно дышать.
Новый всплеск криков едва не оглушил парня. Брюнет в последний момент увернулся от летящего в челюсть локтя, потом подался назад, отталкивая навалившееся на него тело. Он поклясться был готов, что в этот момент его весьма двусмысленно облапила мужская рука.
– Минуту внимания, – незнакомый мужской голос разрезал весь хаос, заставляя зал замереть и уставиться на сцену. Пользуясь моментом, брюнет отошел на несколько шажков от края сцены, оказавшись на более-менее безопасном расстоянии. Тогда только он перевел взгляд на сцену.
Перед ним стоял рыжий парень с красной татуировкой на лбу и огненно-рыжими волосами. Невозможные зеленые глаза смотрели просто на Учиху, и столько ненависти было в этом спокойном ровном взгляде, что брюнету даже показалось, будто в нем просто прожгут дыру.
– Спасибо всем, кто болел за нас, – проговорил парень, ненадолго отрывая взгляд от Учихи. – Для нас много значит эта победа, и мы всем вам признательны.
Тяжелый взгляд снова опустился на Саске, глаза парня сузились, а губы изогнулись в кривой улыбке.
– Но тут есть команда, для которой эта победа значит куда больше, – Саске вздрогнул от неожиданности. Этот парень. Он знал. Не мог не знать, иначе не улыбался бы так, иначе не говорил бы таких слов с таким издевательским выражением лица. Или это просто игра воображения.
Рыжий резко отвернулся от брюнета, подмигивая кому-то из зала и продолжил, жестом успокоив начинающую волноваться толпу.
– Эти ребята много чего сделали ради победы, и мы не имеем права ее у них отнимать, – насмешливый взгляд парня снова зацепил Саске, а Учиха стоял, затаив дыхание, и смотрел на сцену, будто ожидая, что на нее сейчас выбежит обнаженный блондин, схватит его на руки и унесет за кулисы. Ну, или хотя бы какого-то трюка на этот счет, чего-то вроде «за старания мы подарим вам нашего солиста».
– Так что мы просто обязаны отдать этот чертов кубок парням из группы Суна!!!
Парень прокричал последние слова на чистом гроуле, умудрившись подчеркнуть жирной линией эпитет «чертов». Саске застыл на месте, не решаясь сделать очередной вдох, без которого уже начала кружиться голова. Новый взрыв крика оглушил его окончательно, выбивая из реальности. Парень почти видел, как окончательно рушатся все его надежды и тайные мысли. Все это уходило сейчас вместе с этим странным гитаристом, знающим куда больше чем сам Учиха.
Кто-то схватил Саске за руку и сильно дернул, явно не боясь испортить бледную кожу синяками. Брюнет повернул голову в ту сторону и наткнулся на разъярённый взгляд Суйгецу.
– Идем, выйдем, – одними губами проговорил парень. Саске кивнул и позволил утащить себя в сторону мужского туалета, по дороге пересчитав своей тушкой все попадающиеся на пути косяки.
– Ты ебанулся, Учиха, – вскрикнул Гецу, не размениваясь на длительные вступления. Какие-то парни, зажимающиеся в уголке, резко оторвались друг от друга, непонимающе осматриваясь. – Какого хуя ты наделал?!
Парни поспешно привели одежду в порядок и поспешили ретироваться, явно посчитав, что этих двоих лучше не трогать.
– А что я сделал? – серьезно спросил Саске, прямо глядя на рассерженного блондина. Пусть объяснит, что он сделал. Пусть хоть кто-то скажет, наконец, Саске, как он должен был в этом случае поступить. Пусть хоть одна светлая голова укажет ему на все его ошибки и скажет, как их впредь избегать.
– Ты реально не понимаешь? – взвыл Гецу, хватаясь за волосы. Саске облизал пересохшие вмиг губы. Стоять стало трудно, и он опустился на корточки, прислонившись спиной к розовому кафелю. Глаза предательски защипало, но Учиха успел прикрыть их, прежде чем соленая влага вырвалась на свободу.
– Понимаю, – выдохнул Саске, сжимая от бессилия край своей рубашки. – Я понимаю.
– Да ни хрена ты не понимаешь, – все еще не унимался Гецу.
– Правда? – Саске усмехнулся, зло кусая губы. – А, может, это ты не понимаешь. Как думаешь, каково мне было все это время? Думаешь, легко было пытаться о нем забыть? Или, может быть, я всю жизнь мечтал ослепнуть после того, как мой урод-одноклассник трахнул меня в зад?!
Саске вскочил на ноги, сверкая глазами. Столько бессильно злости накопилось в его душе. Столько всего нужно было выплеснуть наружу. Этот парень случайно задел тот самый рычажок, высвобождающий все это дерьмо.
– Что? – переспросил Суйгецу.
– О. А ты не знал?! Как мило!! Хоть кто-то еще не в курсе всего этого дерьма. А где был тогда твой дружок?! Где был твой идеальный Узумаки, которому я сейчас сделал так больно.
– Учиха, ты не в себе, – пораженно прошептал блондин, почему-то отступая назад.
– Да ты что! А я, блин не заметил, – воскликнул Саске. Впервые за свою жизнь он кричал, впервые говорил то, что действительно думал, впервые выворачивался наизнанку перед почти незнакомым парнем. – Ну, сказать нечего?! Я полгода провел в клинике, прежде чем врачи смогли хоть что-то сделать. Где он был все это время?!
– Саске…
– Что?! Я не прав?! Как мило!!! Или, может быть, я должен был обрадоваться, когда через эти самые полгода мне подсовывают фото, на которых он целует кого-то другого. Да я, блять, должен был разрыдаться от счастья!!!
Запал понемногу кончался. Саске уже не кричал, но не мог остановить бесконечный поток слов, льющийся из его губ. Он умудрился за считанные секунды в подробностях описать увиденные фотографии. И тот факт, что парень на них так похож на Суйгецу только подогревал его злость, заставляя остервенело сыпать словами, пытаясь вырвать правду.
– Я думал, что просто заявлю о себе. Я думал, он увидит меня на экране, увидит, как я выиграю и… Я наделся, что… ему плохо будет… даже подумать не мог, что он тоже стал играть…
Сил больше не хватило. Саске снова сполз по стене, опустившись на пол. Холодный кафель не давал уйти в себя, помогая удержать рвущиеся наружу злые слезы бессилия. Учиха впервые за свою жизнь ненавидел себя так сильно, ощущая свою никчемность. И от этого становилось только хуже. Суйгецу какое-то время просто стоял на месте, переваривая услышанное, а потом он подошел к брюнету, опустился на пол рядом с ним.
– Это я был на фотке, – проговорил он, успокаивающе касаясь плеча Саске рукой. Учиха сбросил чужую руку, даже не пытаясь принять ненужное сочувствие. – Но мы не трахались, или чего ты там себе надумал. Даже не думали… Точнее, я-то думал, а вот он…
– Не ебет, – выплюнул Саске, все еще не поднимая взгляд на нарушителя своего спокойствия. Ему хотелось домой. Там, в закрытой комнате с задернутыми шторами, он снова сможет почувствовать себя целым, снова сможет восстановить порванные барьеры.
– Не ебет, – согласился вдруг Суйгецу. – Он уже почти год, как никого не ебет. И каждое утро сидит на подоконнике и пьет… а еще курит… много курит…
Саске поднял взгляд и впервые посмотрел прямо в глаза сидящему рядом парню. В необычных фиалковых глазах, прорезая напускную веселость и безбашенность, скользнула грусть.
– Не думай, что ему легко было, – продолжил блондин, – просто он дебил, помешанный на чужих чувствах. Думаешь, я бы не забрал его себе, если б мог?
– Забрал бы, – неуверенно кивнул Саске.
– Ну конечно, – фыркнул блондин. – Стал бы я упускать такого парня. Знал бы ты, Учиха, из какого дерьма он меня вытащил, не удивлялся бы дружескому поцелую.
– Дружескому поцелую взасос, – усмехнулся Саске.
– Дружескому поцелую двух геев, – пояснил блондин, пожав плечами.
***********
– Ты что наделал!? – взвыл Канкуро, хватаясь за голову. – Какого хрена?!!!
– А что? – спокойно спросил Гаара, скрестив руки на груди. Он ожидал подобную истерику.
– Победа была в наших руках, – застонал шатен, цепляя пальцами растрепанные пряди и с силой дергая за них, – мы выиграли. Ты же знал, черт тебя дери, на что я ради этого кубка был готов!!!
– Мы и выиграли, – рыжий пожал плечами, отводя в сторону взгляд. В своей правоте он не сомневался, но смотреть на брата было тяжело. Ведь предал, получается, вырвал мечту прямо из рук.
– Себя так утешай, – отмахнулся Канкуро.
– Он прав, Канки, – заметила блондинка, сочувствующе хлопнув брата по плечу. – Тут уже не в кубке дело.
– Конечно! – фыркнул парень. – Кубок ведь нам не видеть…
– Ну вы даете, – заметил Киба, появившись со стороны сцены. – Такую шумиху подняли.
– Мой кубок, – простонал шатен, по прежнему дергая волосы на своей голове.
– Он сильно расстроен? – поинтересовался Киба. Темари только руками развела, мол «как видишь». Собачник закатил глаза, приблизился к своему парню. Его руки осторожно обняли парня за талию, прижимая к себе.
– Ты расстроен? – спросил он, как бы случайно задевая рукой бедро шатена. – Я ничем не могу тебе помочь, – острый язычок прошелся по щеке Канкуро, остановившись у уголка его рта. Собаку послушно повернул голову и принял поцелуй, размыкая губы и впуская внутрь любовника. Поцелуй получился жарким и неистовым. Полученный на сцене заряд адреналина опьянил не хуже нескольких бутылок пива, выбивая из головы мысли о случайных зрителях. Спустя пару секунд все стерлось, уступая место только всепоглощающему возбуждению. И уже не важно было, что они стоят посреди толпы, что на них оборачиваются присутствующие, что щелкают фотоаппаратами фанаты и папарацци, оказавшиеся за кулисами.
– Эй, не трахнитесь тут, – возмутилась Темари.
Парни оторвались друг от друга, смущенно вытирая губы и поправляя съехавшую одежду. У Канкуро странным образом были расстёгнуты все пуговицы до одной, а Киба едва не споткнулся из-за приспущенных брюк.
– Нам пора, – заявил шатен, хватая собачника за руку и утаскивая подальше от чужих глаз, чтобы снова впиться губами в его губы, как только они окажутся за первым же поворотом.
– Мне аж завидно, – простонала Темари. – Почему все геи такие классные.
– Ты о брате? – поинтересовался голос из-за ее спины.
– И о нем тоже, – заметила девушка. Потом только ей дошло, кто был хозяином этого бархатистого баритона, звучавшего совсем рядом с ее ухом. Блондинка поспешно обернулась, чтобы попасть прямо в объятия того самого соблазнительного брюнета, на руке которого совсем недавно красной помадой написала собственный номер телефона.
Она замерла, вглядываясь в правильные черты парня. Его лицо было так близко, будто нарочно подставляясь под исследующий его взгляд. Черные волосы были распущенны, рассыпавшись по плечам и немного прикрывая лицо, падая на подведенные черным, карие глаза с расширенными зрачками, что внимательно смотрели на девушку, будто запоминая, записывая на подкорку черты ее лица; розоватые губы, поблескивающие от остатков блеска, соблазнительно приоткрылись, выпуская острый язык с металлической штангой. Загляденье, чего уж говорить. Будь Темари хоть чуточку скромнее, она потупила бы взгляд и зарделась, оказавшись в руках этого бога секса, но этого не произошло. Напротив, она дернула верхнюю заклепку топа, расстёгивая ее и еще больше обнажая упругую грудь.
– Надеюсь, ты не гей, – пропела она, почти прижимаясь к широкой груди.
– А что, похож? – он все-таки облизнул губы, еще больше походя на полумифическое существо, пожирающее сексуальную энергию юных девственниц. Ну, девственницей Темари не была, так что…
– В последнее время все парни, которые мне нравились, оказывались геями, так что…
– Ну, я не гей, и судя по твоим словам, я тебе нравлюсь, – эротично-низким голосом проговорил парень. – В связи с этим предлагаю продолжить наше общение в более уютной обстановке.
– Кхм, – подал голос Гаара. – Вообще это моя сестра.
– И что? – спокойно поинтересовался брюнет, беззастенчиво скользя ладонью вниз по талии девушки. Его рука почти опустилась на округлое бедро, но она замер, испытывающее глядя в глаза парню. Вопреки всему, рыжий оскалился, подошел ближе, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от обнимающейся парочки.
– Обидишь – убью, – коротко ответил он. Парень несколько секунд смотрел на него, потом кивнул и усмехнулся в ответ.
– С чего бы мне обижать такую прелесть, – это он уже шептал в ухо млеющей девушки.
