Текст книги "Магия Криста"

Автор книги: Ри Солис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

В банкетном зале только два окна. Длинные, тонкие и прямоугольные, как флейты от потолка до пола с цветными стеклами, что не дают возможности понять день на улице или ночь. Красный свет, окружающий пространство льется с потолка, делая стёкла этих окон более мутными и тёмными.

Даже такая вечерняя обстановка и сонная монотонная музыка не могут остановить волны беспокойства, что звучат где-то в глубине души Авеля.

Расслабься, Авель.

Этим вечером он стоит в полном одиночестве. Почему она ещё не пришла? Мерседес же не сказала ей что-нибудь лишнее?

Сегодня утром Карлайл был уверен в том, что Авель не получит даже поцелуя в щёку при первой встрече с Мирой. Такими были последние слова, когда он звонил ему на этом самом месте, на котором стоит сейчас и нервничает.

Один из шести круглых столиков, которые вечером украшают резные полочки с фруктами и кувшины с водой. Утром это были другие блюда, также украшенные в стиле провинции Начи с золотыми и красными лентами с иероглифическими линиями, которые танцуют, перемешиваясь друг с другом. Авель словно может слышать их звучание так же, как слышит звон дверного колокольчика.

Не нервничать. Нет.

– Авель, давно ждёшь? – звучит голос Миры.

Парень делает вздох, перед тем, как повернуться и поправляет ворот своей рубашки. Нельзя выглядеть нелепо. Ни в коем случае!

– Знаешь, один из работников ресторана подсказал мне, как пройти сюда, – продолжает она, когда он, наконец, решается взглянуть в её сторону.

Девушка делает пару шагов вперёд, свет падает на её шею и блики играют в коричневых волосах, завязанных в пучок сбоку. Она смотрит на него, но отводит взгляд и неуверенным движением пальцев прячет выпавший локон за ухо. Халат рисует очертания её фигуры и заканчивается на уровне колен, так что можно увидеть её бледные тонкие лодыжки. Кажется, ей неловко, но это мило. Она делает пару осторожных и тихих шагов в его сторону.

– Я впервые вижу тебя в халате и тапочках, – говорит Авель и улыбается.

– Ну, да.

Это звучит странно, кривая улыбка застывает на его губах.

– Так это и есть банкетный зал? Довольно просторный, – говорит она и машет руками. – Знаешь, я давно хотела посмотреть на этот ресторан изнутри. Он находится в нашем городе почти период, но у меня так и не было возможности попасть сюда. Я была занята. Это длинная история…

Авель не знает, как продолжить разговор. Кажется, Мира тоже.

Снова повисает неловкая тишина, но на некоторое время внимание девушки отвлекает окружающая обстановка. Это место, вероятно, отличается о всего, что она раньше видела.

Авель несколько раз был в провинции Начи с отцом. Их художественный стиль больше созерцательный, чем практичный. Обилие маленьких деталей и украшений в интерьерных закругленных линиях, они переливаются, как лёгкая мелодия ветра в колокольчиках.

Столы с едой. Каждый может обслужить себя сам, утром здесь много постояльцев, но марийцы не часто сюда заходят.

– Вот стол с едой. Ты хочешь есть? – говорит Авель после продолжительной тишины. – Ты… не против того, что я заплатил за твой вход сюда?

– Я всё обязательно верну! Сколько?

Кажется, его заявление вызвало в ней лёгкое волнение.

– Ни сколько. У тебя был день рождения. Это подарок. Я тоже бы что-нибудь съел. Ха! Вот мандарины. Хочешь? Я не могу.

Авель берёт мандарин и кидает ей. Снова мандарины. Как глупо. Он обходит край стола и берёт полосатую виноградину, пробует её, чтобы скрыть волнение. На самом деле он не голоден. Желания нет, внутреннее напряжение сковало все его органы, в том числе и желудок.

– Я ужинал с Кей недавно, – говорит Авель, а виноградина кислая, сочная и освежающая. – Просто хочу стакан воды.

– Кто это Кей? – Мира открывает мандарин.

– А! Тебе лучше его не знать, он кто-то вроде тёмной лошадки в нашей семье.

Авель выдыхает, вспоминая самодовольную рожу этого типа, его хитрые янтарные глаза, потом берёт один из стаканов. На стекле узор скрученных в спираль золотых лепестков. Вода в нём с шипением, пузырьки лопаются у края. Мира вдруг поднимает на него взгляд своих больших карих глаз.

– Кха, ты… чего так смотришь? – произносит Авель и кашляет.

– Не знаю. Я же говорю, что смотрю как обычно. Ты уже второй раз спрашиваешь. Авель, ты в порядке?

Пальцы Авеля, держащие стакан, слабеют.

Ты в порядке? Снова. Эти слова.

В следующее мгновение звучит звон бьющегося стекла.

– Авель! Ты не поранился?

Она делает шаг вперёд, но парень поднимает руку.

– Боты разберутся, – говорит он и выдыхает. – Как-то странно это вышло. На секунду я просто потерял концентрацию. Я не знаю, как это объяснить, но, как ты видишь, стакан оказался на полу…

Авель пытается сделать из этого шутку, но Мира не улыбается. Она смотрит на него странным взглядом, но тоже берёт стакан, пьет без шума. Пара капель скатывается по её подбородку, по линии светлой кожи на шее, блестит, потом в ямку между ключицами. От этой картины внутри становится жарко, и Авель оттягивает ворот рубашки.

Мира замечает его взгляд, поправляет халат, а потом разбивает второй стакан с таким же звоном, как и первый.

Авель вздрагивает, но она улыбается:

– У нас говорят, на счастье.

Лицо девушки такое безмятежное и по странному счастливое. Какой бы глупой ему не казалась эта выходка, она всё же забавная.

– Но я бы не стал бить всю посуду здесь, – отвечает Авель и улыбается.

– Очень смешно, пары стаканов достаточно. Кстати, теперь ты так смотришь на меня.

– Как?

– Странно? Как я смотрю на тебя?

Она заметила его взгляд, рассматривающий её фигуру? Теперь Мира совсем не похожа на ту девочку из детства. И это новое ощущение рядом с ней. Ощущение…

Цветные брызги. Холодный камень фонтана. В тот миг Авель смог ощутить её тепло. Но он хочет быть ещё ближе, увидеть больше её кожи…

На лице девушки появляется лёгкая улыбка, но вслух Авель произносит другие слова:

– Знаешь, я здесь с тётей Карлайла ненадолго. Есть много дел, но они скучные и не интересные. Длинная история. Кстати, насчёт Танка…

– Да, точно! – говорит Мира. – Мерседес говорила что-то про рыбные палочки. Он же лисобот. Как он может что-то есть?

Авель смотрит на блюдо с прозрачными шариками. Они похожи на те самые маленькие икринки…

– В общем, это была идея Карлайла, – начинает он и переводит взгляд на диван у стены. – Ты не против присесть? Тут есть неплохие диваны.

Парень падает на мягкую красную обивку, та отвечает жалобным скрипом. Но когда Мира садится рядом, они проваливаются в яму посередине. Неожиданным образом девушка оказывается совсем близко, Авель снова может ощутить тепло её тела и её дыхание. Её запах пробуждает в нём новый тёплый прилив, но в ту же секунду Мира отскакивает на край дивана.

– Кажется, эти штуки весьма неустойчивые, – произносит она.

– Бывает такое, – отвечает Авель, ощущая свои горящие щёки, и смотрит на красный лаковый пол. – Я сам никогда не сидел здесь. Утром собирал поднос еды и тащил в свою комнату.

– О чём мы? – продолжает Мира. – Я думала, что больше не встречу вас с Танком. Но сегодня ты такой…

– Странный, да?

– Ничего такого! Я тоже странная, иногда…

Авель смотрит на неё. Почему сейчас она выглядит такой напряжённой и отстранённой? Там у фонтана она была другой…

– Это не важно, – говорит Мира и поднимает взгляд.

В её тёмных глазах играют блики от лампочек на стене. На пару секунд её зрачки расширяются, но Авелю приходится отвести взгляд, потому что сердце начинает биться слишком быстро.

– Так что произошло с Танком?

– Я встретил Карлайла в реале, в смысле в реальной жизни, а не в виртуале. Он модифицировал лисобота, теперь тот может есть, правда, только рыбные палочки, – отвечает Авель и улыбается. – А на выходе преобразует их в икринки. Да, знаешь, такие прозрачные шарики. Но каждый раз разного сочетания цветов. Никогда не знаешь, какого цвета будет в следующий раз…

– Его экскременты?

– Ну, как бы… да. Не спрашивай, почему это так. Это всё его больная фантазия. На самом деле Карлайл сделал сначала цифровую программу с ИИ и запустил её в виртуал. Это был его пробный проект. Его тётя узнала об этом и запретила ему заниматься ерундой. Ну, в общем-то, это так и есть, но он же забавный получился. Танк, которого ты знаешь, это резервная копия того, что потерялся где-то в бесконечности виртуала. Да, вот такие дела.

– И он его так и не нашёл?

– Один раз мы нашли его. Тогда-то он и смог его скопировать, но потом узнали, что он стал напарником одного игрока по имени Джей Джей Ку. Этот парень обладал магией огня и за пару уровней выбился в главный топ воров. Но что-то произошло год назад, Карлайл сказал, что не будет работать психологом.

– Так чем он занимается сейчас?

– Я позвоню ему, он сам тебе расскажет. Только он может быть занят.

Его номер первый в списке контактов Авеля. Они много времени проводят вместе. Мира стоит номером два.

– Вы с ним лучшие друзья? – звучит её голос. – А мы…

– Наверное, Карлайл был первым человеком в моей жизни, с которым я сразу ощутил что-то общее. Как-то неловко об этом говорить. Ну вот! Он не отвечает на мои звонки. Он снова в спортзале, я уверен. Если бы он был в виртуале, то смог бы ответить. Хорошо, о чём это я?

Мира смотрит на руки Авеля в серебряных перчатках. Это должно быть сложнее, чем он думал. Как теперь поговорить с ней об этом? Мерседес просила рассказать ей всё, но, зная характер Миры, это будет сложно. Он не хочет шокировать её или сделать ей больно. Что же делать?

– Тебя что-то беспокоит? – произносит Авель ровным тоном и складывает портком.

– Я просто задумалась. Кстати, что это за штука в чёрной длинной сумке? – звучит её голос с мягкими нотками.

– Это то, что я хотел показать тебе. Акустическая гитара.

– Я читала про такие гитары. Она из дерева, да? – продолжает Мира и наклоняется.

Это поможет Авелю взбодриться. Кажется, тон её голоса снова сменился. Овал её лица, наконец, снова освещает улыбка, но парень замечает открытый участок нежной кожи под её шеей и ямочку между тонкими ключицами. Его воображение уводит его куда-то в глубину этих складок халата…

Авель сглатывает, кивает и поворачивается к чехлу гитары. После пары усилий ему удаётся снять ремешки, потому что он уверен, девушка прожигает взглядом его спину. Достаёт синюю шестиструнную гитару с тёмным напылением. Его пальцы в перчатках едва касаются самых высоких струн.

– Она красивая! – произносит Мира. – Издаёт такие же звуки, как та, что ты показывал в детстве. Ты помнишь?

– Такое я не смогу забыть, – говорит Авель и берёт пару аккордов. – Что ты хочешь, чтобы я сыграл? Что-то, похожее… на тебя?

Она кивает.

Авель играет мелодию, его пальцы с привычной лёгкостью двигаются по струнам, кажется, Мира испытывает настоящий восторг. Кажется, всё её внимание и существо обращено только к этому моменту между ними. Он может делать что-то, что доставляет ей удовольствие, от этой мысли внутри него снова зажигается приятное тепло. Хоть это и может продлиться недолго…

– Эта вещь такая простая, – говорит Мира в конце его исполнения. – Но, она может передавать столько красочных ощущений. Просто невероятно! Я никогда не смогу сделать что-то подобное.

– Сможешь, если захочешь. Так всегда говорит Карлайл.

На мгновение её лицо покрывает тень, но Авель пальцами едва касается её руки на диване.

– Мира, хочешь попробовать? Если у тебя есть минимальный слух и нет проблем с математикой, у тебя не будет проблем с музыкой.

Уголки её губ на пару мгновений трогает улыбка.

– Давай я покажу, как держать гитару, – говорит Авель, когда она кивает.

Парень садится за её спину. Запах кожи на затылке заставляет его пальцы коснуться её нежной шеи на пару секунд.

Девушка вздрагивает.

– Прости, – шепчет он и улыбается, снова ощущая, как горят щёки. – Это был какой-то странный рефлекс. В общем, возьми гриф в эту руку. Пальцы другой руки здесь. Я не самый лучший учитель. Я бы даже сказал, в первый раз пытаюсь кого-то учить, так что не удивляйся, если я буду говорить странные вещи.

– Пока всё понятно, – звучит её ответ. – Хорошо. Я видела, как ты это делал. Что дальше?

– Эта область для удержания струн и создания аккордов. Я мог бы написать тебе несколько схем простых аккордов, если хочешь…

Внезапно она прижимается ближе к нему. Авель чувствует её горячую спину своей грудью. Может ощущать поднимание и опускание её грудной клетки, а мягкие волосы гладят его щёку и пахнут чем-то, похожим на тыквенный пирог.

– Чуть ближе. Ты не против? – снова звучит голос Миры. – Можешь показать пару аккордов сейчас?

Авель сглатывает, потом выглядывает из-за её плеча, но видит только участок халата и бледную коленку. Он закрывает глаза. Так, сердце успокойся! Его руки в серебряных перчатках скользят вниз от локтя девушки к её пальцам. Мира издает глубокий вздох.

– Это не сложно, не так ли? – звучит её голос.

Сердце Авеля продолжает биться в сумасшедшем ритме, когда он кладёт подбородок на плечо девушки. Он должен успокоиться и сделать над собой усилие, чтобы не спугнуть её, но всё его тело покрывается потом от разогревающего жара внутри. Она так близко. Чувствует ли она нечто подобное?

Пальцы Авеля скользят по её пальцам, когда он расставляет их в определённом порядке. Через мгновение они издают струнный звук.

– Это было оно, – шепчет Авель.

Рука Миры касается его руки в перчатке. Её тонкие пальцы пробегают по запястью и останавливаются у локтя. Её настроение снова сменилось. Кажется, она ведёт себя также свободно, как в те мгновения у фонтана.

Странный порыв призывает Авеля коснуться губами светлой шеи девушки, но он заставляет себя отступить.

– Авель, я не знаю, что Мерседес скажет моему отцу, – говорит Мира более холодным тоном. – Представь, она просто взяла мой портком и выставила меня за дверь!

– Да, Мерседес такая, – говорит Авель и убирает руки с гитары. – У меня есть секрет, я не совсем человек…

– Что ты имеешь в виду?

О, нет! Нужно было сказать по-другому. Прозвучало это совсем неудачным образом.

Мира поворачивается к Авелю и кладёт гитару на диван. На её лице появляется встревоженное выражение. Он выдыхает. Как правильно об этом сказать? Если бы это был Карлайл, всё было бы проще. Но она другая…

– Ты… – начинает Авель и закрывает глаза. – Ты знаешь, это сложно объяснить…

– Это твои перчатки? Что-то случилось? – продолжает она.

Её прикосновение отдаётся нежным эхом на его правой руке. Пальцы находят складку и вытягивают ткань перчатки, которая опускается ниже, пока не достигает запястья.

– О, Кристапи! О, Авель! Т-твои руки… это кибернетические протезы? Ч-что случилось? Скажи мне! Скажи! – продолжает она тревожным тоном.

Авель открывает глаза. Светлые зелёные трубчатые соединения с платиновыми вставками от кончиков пальцев до уровня локтя каждой руки. Это не его плоть, но это часть его. Никакие искусственные ткани не смогли бы прижиться здесь.

– Ты знаешь…– начинает Авель.

– Мне так жаль, я веду себя, как дура!

Он переводит взгляд на Миру. Она сжимает в руках серебряную перчатку, в её глазах появляются первые слёзы.

– Нет. Не плачь. Пожалуйста, – произносит Авель и протягивает к ней руку. – Я уже привык к ним. Прошло пять лет, как я с ними, так что…

Она закрывает лицо руками.

– Мира…

– Я вела себя глупо и грубо, – продолжает она. – Так грубо! Я не должна была заставлять тебя признаться в этом.

Авель обнимает и притягивает её к себе. Всего пара мгновений, и снова это тепло оказывается на его груди. Искусственные руки обхватывают спину девушки. Он ощущает её трепетные вздохи.

– Так вышло…– начинает Авель, пытаясь скрыть неловкость, но голос всё равно выдает фальшивые ноты волнения. – Я смогу объяснить. Мира, я всё смогу объяснить, так чтобы тебе стало понятно. Просто, дай мне пару минут. Но с чего я могу начать? Это непросто выбрать подходящие слова или моменты в жизни. Знаешь, пока все воспоминания в моей голове смешались в какой-то странный несуразный гул. Но я точно могу сказать, что всё началось в детстве. Тогда я ещё ничего не понимал в человеческих отношениях. Моей мамы не было уже на тот момент, а отец был занят работой. То, что я понимал о мире человеческих отношений, исходило от Адама. Ты же помнишь, он наш домашний голос. Именно он и рассказал мне, что у людей бывают протезы, но это естественная замена в случаях, когда по каким-то особым причинам нельзя использовать наращивание тканей. Мира, я тогда плохо понимал, как общаться с людьми, но уже понимал, что такое взаимодействие с киберсредой. Я многому научился в виртуале и у Адама. Мне было пять лет, когда я мог слышать только одним ухом и думал, что все люди такие же, как и я. Мне было шесть, когда отец сделал мне первый протез.

– У тебя их несколько?

– Да. Но, знаешь, для Фавониус это норма. Да, именно так мне и сказал в первый раз Адам. Я не думал, что тебя это так шокирует, Мира. Прости.

Авель понимал, что не готов рассказать всю правду в данный момент, состояние Миры стало для него маленьким оправданием для полуправды.

Девушка поднимает голову. Мокрое лицо. Она тянет свою светлую руку к нему. Тёплое прикосновение к его щеке. Её губы открываются на пару секунд, застывая в каких-то словах.

Авель тоже хочет что-то сказать, но может только поглотить эти губы своими. Невозможно контролировать этот порыв. Словно только в соединении с ней он ощущает это приятное спокойствие где-то в глубине, словно это самое естественное и правильное действие в данный момент. Она отвечает на его прикосновения. Её дыхание и его становятся более глубокими, как и поцелуи, а сердцебиение готово разорвать грудную клетку.

Мира первая отпускает его губы. Он открывает глаза, чтобы наклонить девушку к дивану, когда рукав её халата сползает вниз и открывает нежный овал светлого плеча и ключицу. Ещё пара мгновений. Только пара мгновений. И он сможет скинуть это единственное препятствие на пол.

Вибрация в его кармане переходит в звон.

– Твой портком звенит. Быстрее, это Мерседес, я уверенна!

– Ми… ра… – произносит Авель и переводит дыхание. – Ты можешь… ответить. Если ты хочешь и…

– Это сообщение от Мерседес. Она пишет, что ресторан стоит над моим домом. Я должна идти.

Не так быстро. Кибернетические пальцы Авеля хватают рукав её халата.

Мира поправляет открытое плечо, но не встречается с ним взглядом.

– Мира… – звучит шёпот Авеля. – Мира, ты можешь…

Остаться?

– Это вышло так внезапно, – звучит её голос в холодной интонации. – Ты так внезапно снова вернулся в мою жизнь. Я не знаю, что ещё сказать. Не знаю, почему я так вела себя сегодня. Авель, я должна идти, – заканчивает она и убирает его руку.

***

Если бы Мира не ушла…

Если бы он мог пригласить её в свой номер…

В номере Авеля пусто. Тишина создает гнетущее давление на его сознание.

Парень лежит на кровати после душа. Только тёплое прикосновение капель к коже смогло прогнать то наваждение, которое оставила после себя Мира.

Авель закрывает глаза, когда вспоминает то утро около недели назад…

Карлайл в багровой майке сидит за барной стойкой на кухне в тайном убежище в виртуале.

– У меня тут есть вопрос, – произносит Авель, занимая стул рядом.

– Да, мятная конфетка? – звучит хриплый голос в ответ.

Загорелое лицо парня, обрамлённое багровыми дредами и бородкой, озаряет улыбка, от которой Авеля уже тошнит.

– Конфетка? Я тебе не девушка. Не зови меня так, идиот! Я уже сто раз просил…

– Всё равно буду звать тебя так, как захочу. Ты не можешь запретить мне что-то. Не виноват я в том, что твои волосы напоминают мне цвет конфет, которые я так ненавижу. Тем не менее, над тобой весело издеваться. Ты каждый раз одинаково реагируешь. Я наблюдаю за тобой, как психолог. У меня диплом, не забыл? Окей, так, в чём дело?

– Это… – начинает Авель и ощущает волну смущения. – Сколько… девушек у тебя было?

– Что это за вопрос? Сейчас я свободен.

– Я не спрашивал об этом, идиот!

– Так ты серьёзно? Дай подумать. Сколько было отношений? Три… дцать? Не удивляйся. Я просто плыву по течению, и я не лучший пример для подражания. Десять из тридцати были короткими, забавными и проходили в виртуале. Как подобное происходит? Смотрю я на кого-то, у нас симпатия. Просто и спонтанно.

– А старшая сестра Бао? Она ведь сержант Киберполиции? Кстати, это она всё время избивает тебя в реале?

– Это было в детстве! У моей тётушки дом в Нео-Шанхае рядом с их коттеджем. Я тебе не рассказывал? Лин-лин была такой в детстве…

Авель смотрит на его профиль. Карлайл выглядит счастливым, погрузившись в воспоминания.

– Окей, я смогу разобраться со всем сам, – говорит он, наконец, и переводит взгляд на свои искусственные руки. – Просто. Это. Просто…

– Так! Почему ты спрашиваешь?

Щёки начинают предательски пылать, когда парень думает об этом естественном процессе.

– Не то, чтобы я не знаю, что делать. Это просто естественное действие для всех существ нашего высшего уровня. Я много читал об этом на медицинских порталах. Там можно найти многое об анатомии. Кстати, я даже узнал о том, что каждый человеческий орган издаёт особый звук!

– И даже медицинские порталы? Неужели? Смотрел специальные видео, не так ли? Видео, где два человека вместе занимаются анатомией…

– Да, и такие видео тоже, – произносит Авель, когда его лицо начинает пылать сильнее. – Правда в том, что я никогда не был ни с кем.

– Я могу показать тебе больше разнообразных видео по анатомии. Авель, иногда это больше чем два человека, а иногда это два человека, которые…

– Карлайл, я тебя не об этом спрашиваю!

– Окей, бро. И кто тебя волнует? Марийская девушка?

– Откуда ты знаешь?!

– Заметил. Я наблюдателен. Слишком наблюдателен. Думаешь, я не изучаю твоё поведение всё время? Из-за твоей неопытности с той самой, что нравится, может быть непросто. Особенно, если ты продолжишь много думать об этом. Когда этот важный человек рядом, ты начинаешь испытывать беспокойство, все слова исчезают, боишься сделать неправильное движение в сторону этого человека…

– Что ты имеешь в виду?

– Она… – он делает вздох. – Ты можешь легко спугнуть её, если перестараешься. Ты понимаешь, о чём я? С некоторыми девушками нужно по-другому, особенно, если у них воспитание, как у народа Мара. Но, скажи, тебе приятно с ней общаться?

– Да. Мы можем долго переписываться на разные темы, мне легко с ней общаться, как и с тобой…

– Как и со мной, да?

На мгновение лицо Карлайла покрывает тень, но потом он улыбается, как ни в чём ни бывало, проведя пальцем по своей бородке.

– Встретишь её, когда будешь с тётушкой на каникулах в империи? Ты почувствуешь это в первое мгновение, когда твоя девушка окажется достаточно близко. Это будет непреодолимое притяжение, если только она тебе подходит. Ну, знаешь бро, она же из Мара, держу пари, ты останешься ни с чем в вашу первую встречу. Тебе повезёт, если успеешь сорвать поцелуй в щёку. А вообще, о такой мятной конфетке, как ты, могу позаботиться только я.

– Гори в аду, идиот! Я серьёзно!

Карлайл оказался не прав.

Искусственные руки Авеля. Зелёные трубки с платиновыми вставками. Карлайл привык к ним, смогла бы привыкнуть Мира?

Авель улыбается своим мыслям, потом поворачивается на спину и сжимает одеяло. Он снова думает о запахе её волос. Шаг за шагом его мысли уводят к недавним объятиям на диване, когда кто-то стучит в дверь.

– Да, входите, пожалуйста, – кричит парень и кутается в одеяло.

Тётя в дверях номера, её выражение лица не говорит ни о чём хорошем.

– Мерседес…– начинает Авель и садится.

– Ты ей всё рассказал? – произносит она строгим тоном. – Это милая, простая девочка. Я думаю, тебе стоит быть честным. Но ты здесь не спал, не так ли? Что ты делал?

– Вы не мой опекун. Могу делать то, что захочу!

– Ты ещё слишком молод, эта милая девочка тоже. Не делай глупостей.

Авель рассматривает картину на стене. Если бы Мерседес здесь не было, он мог бы провалиться в сон и ни о чём не думать.

– У вас разное мышление. Фавониус – это Фавониус. Мара – это Мара. В этой империи рассматривают близость между людьми, вернее между самцом и самкой, как приглашение к заключению официальных отношений. Женщине нужен мужчина. Муж. Дети. Это важно для их демографической ситуации. А я уверенна, у тебя в голове гуляют твои мелодии, но никак не серьезные мысли.

– Что плохого в том, чтобы быть свободным? Быть самим собой? – говорит Авель и бросает на неё взгляд с вызовом.

– Ты можешь сделать больно кому-то своим легкомыслием. Авель, ты понимаешь, что скоро сам перестанешь быть свободен?

Даже мысль об этом причиняет боль. Где-то в памяти его порткома спрятано письмо от официальной киберпрограммы Фавониус. Его судьба связана с Военным Институтом Рисолис Модерн Лаб, но никак не с музыкой. Стать частью нового поколения киберсолдат – для Авеля это единственный шанс выжить.

– Ты меня слушаешь?

– Мерседес, я ничего не знаю об этом! Я просто хочу, чтобы и Мира была самой собой. Это разве плохо?

– Что ты будешь делать, когда всё зайдёт слишком далеко? Ты ведь не рассказал ей всё?

Мерседес прекрасно понимает. Она знает, что он рассказал не всё. Не только о военной службе…

– Молчишь? Значит, это так. Я бы помогла тебе снова встретиться с ней. Второй шанс. Но на этот раз ты сделаешь это правильно.

– Когда? – произносит Авель и встаёт.

– Ты узнаешь. А пока, я обещала твоим родственникам, что ты будешь в порядке. Так что веди себя смиренно и не привлекай больше внимание имперской полиции. Спокойной ночи.

***

Впервые Авель прилетел в город Н, когда ему было одиннадцать.

– Когда больным криста-магией детям в империи Мара исполняется двенадцать лет, они начинают сдавать криста-эссенцию, – звучит Адам, домашний голос семьи Леруа. – Согласно официальному закону, принятому Высшим Императором Мара, две тысячи лет назад от сегодняшнего числа, «каждый носитель криста должен сдавать её каждый период в Центре Сдачи Магии для своего собственного благополучия и душевного здоровья». Он называется Всеобщий Закон о Криста. Имперцы получают именную повязку на предплечье, это как идентификационный код, и…

В этот момент розовый лисобот лижет руку Авеля под столом. Этот бот вовсе не боевой, он подарок одного хорошего друга. Пушистый, маленький, как фенек и розовый. Именно, розовый, как пастила. Авель улыбается, вспоминая о том, что это подарок Карлайла.

– Месье Авель, вы меня слушаете?

– Да, Адам, – говорит Авель и встаёт. – Я бы хотел поговорить с отцом. Думаешь, сегодня он разрешит нам с Танком погулять? Мы уже три дня никуда не выходим. В последний раз я видел этот городок через окно корабля. Тебе не кажется, это несправедливо?

– Но вы до сих пор не изучили остальные тридцать два правила поведения и общения с людьми криста. Людям Фавониус стоит быть…

– Я буду осторожен, не волнуйся.

– Месье Авель, вы же знаете, что я не могу использовать эмоции, так как они не являются частью моего программного кода.

– Не важно, Адам.

В ванильной комнате полная тишина, свет падает с потолка на два дивана оттенка пастилы. В центре стоит круглый стеклянный столик, за которым Авель сидел пару минут назад, но мальчик уже ловко перепрыгивает последнее препятствие (сканер для идентификации в форме ленты Мебиуса), чтобы попасть в коридор. Оттуда к большой лестнице на выход из Фонда Развития Высоких Технологий Рисолис Модерн Лаб.

Там тусклый свет отражается искрами на бархатных фиолетовых стенах, где в серебряных рамах висят бумажные грамоты Фонда, выданные департаментом Развития Содружества Империи Мара.

Авель и розовый лисобот прячутся за большой белой вазой рядом с фиолетовым флагом Модерн Лаб и другими флагами Содружества. Лёгкие звуки пианино на фоне. Полоска тёплого карамельного света проникает в коридор через щелку дверей, ведущих к большой лестнице.

– В коридоре нет никого, – шепчет Авель и берёт Танка на руки.

Зверёк кивает в сторону ряда из деревянных стульев у стены. На одном из них лежит серый короткий плащ. Кто-то оставил его здесь, вероятно, не так давно.

Ткань мягкая и растекается в пальцах, голова Авеля утопает в капюшоне.

– Приятель, кажется, оно тебе слишком большое, – звучит знакомый голос за спиной.

Этот человек снимает капюшон с головы мальчика.

– Мистер Сонг, – говорит Авель и надувает щёки. – Вы что следите за мной?

– Ав, даже если ты перепрыгиваешь через идентификационный барьер, это не значит, что он не считывает твоё присутствие.

Мистер Сонг, хороший друг отца Авеля, человек, побывавший во многих мирах мультивселенной. Его волосы оттенка красного винограда с лёгкой сединой, а улыбка яркая и успокаивающая. Все считают его очаровательным человеком, но столкнуться с ним – это забыть о своих планах навсегда, потому что он строго следует правилам.

– И что теперь? – выдыхает Авель и обнимает пушистого зверька на коленях.

Танк тыкает носом в его плечо.

– Скажи, зачем ты хотел сбежать?

– Я не хотел сбежать! Я просто хотел поговорить с отцом. Всё это время он только два раза приходил ко мне в ванильную комнату, чтобы пожелать спокойной ночи. Я знаю, что он работает. Просто хотел попросить у него разрешения погулять. Кею всегда можно выходить, а мне – нельзя. Он ведь болен криста? Я услышал об этом случайно из разговора взрослых. Почему ему можно? А я просто…

– Да, я уже забыл, что значит быть ребёнком.

– А?

Мистер Сонг улыбается, а потом хлопает в ладони.

– Ав, у меня тоже много работы. Твой отец помогает с запуском компании по порткомам. А у меня на повестке дня подготовка к экскурсии для местной спецшколы. Там учатся дети, больные криста. На самом деле они такие же, как и ты, только обладают магией. Твой старший брат такой же, как и ты. Поэтому я рад, что ты напомнил мне о том, что большое количество статистики и прочей ерунды может оказаться бесполезной тратой времени.

– Но я ничего такого не говорил.

– Порой вдохновение приходит к нам без стука, поэтому будь готов встретить свой шанс даже в комнате без окон и дверей.

– Что это значит?

– Если ты поторопишься, сможешь забрать серебристый плащ тебе по размеру у входа номер Одиннадцать. Я знаю, что ты не потеряешься в городе, потому что у тебя отличные навыки в навигации. Чувство ответственности не позволит попасть в неприятности, потому что ты не захочешь разочаровать меня. Я скажу Гиюму, что это было моё решение, отпустить тебя на пару часов подышать воздухом империи Мара. Ты всё понимаешь?

– Значит… вы…

– Я позвоню на твой портком через пару часов, и буду следить за местоположением. В общем…

– Окей, я побежал! Спасибо, мистер Сонг!

Через пару минут, когда свежий прохладный воздух проникает в мятные волосы Авеля, мальчик накидывает капюшон и поднимает голову к светлому небу, которое пересекают огромные жёлтые полосы. Кольца, похожие на кольца Сатурна, которые имперцы называют Дыханием Звёзд.