Текст книги "Danse Macabre (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– А если не разрешит? Тогда что?

– Разрешит, – уверенно сказала Смерть.

– Хорошо, – Вельд встал. Сидеть он просто не мог. – И кого же он должен убить? Свою мамочку? Продавщицу Зину из ларька? Бомжа какого-нибудь? Что вы еще придумали?!..

– Вальдемар!

Он снова извинился и закрыл лицо ладонями. Впервые за годы бессмертного существования он не чувствовал равнодушия при мыслях об убийстве.

– Есть только один человек, который сгодился бы на эту роль.

Вельд уставился в сквозное стекло, возникшее за стулом, на котором сидел притихший, смотрящий перед собой Люциан.

– Кац? – он перевёл недоверчивый взгляд со стекла на Смерть и обратно. Кац курил, листал какие-то тетради и явно не подозревал, что решается его судьба. – Не то, чтобы я был рад факту его существования, но почему именно он?

– Потому что он любит Никиту. А Никита любит его, чтобы там ни воображал себе, – вместо Смерти вдруг ответил Люциан. – Так Нейл сказал… а Нейлу я в этом плане доверяю.

Вельд кивнул, даже не услышав – почувствовав последние слова.

– Великолепный экземпляр, – сказала с удовольствием Смерть, глядя на Каца. – Хотела бы я заполучить и его… его силы. Увы, этому не бывать. Несгибаемая сила духа… Как его жизнь ни трепала, а ожесточить не удалось ни на йоту.

– Когда мне приступать, госпожа? – не выдержав, вмешался Вельд в её монолог.

– По возможности скорее, – услышал он в ответ. – Как только почувствуешь, что готов.

Легко сказать. В теперешнем своём состоянии он никогда не будет готов.

– И еще, Вальдемар. Ты не должен прикладывать руку к смерти Андрея. Умереть он должен от руки Никиты. Иначе и смысла нет.

– Но разве не я его заставлю?

– Нет, – терпеливо принялась объяснять Смерть. – Он позволит. Значит, он и свершит. Ты должен только направлять. И ничего более.

***

Андрей Кац должен был умереть меньше, чем через сутки. Ники, по утверждению Нейла, любил Каца. Но, ни о чём не подозревая, карябал графитом по листу бумаги. И радовался его, Вельда, приходу.

– А расскажи мне об этом… – попросил вдруг Вельд. – Кац.

Ники раздраженно нахмурился.

– Зачем тебе?

– Просто интересно, почему он так о тебе печётся.

– Да блажь какая-то на него нашла, – проворчал он. – Они с Игорем были друзья – не разлей динамит. Может быть, поэтому.

Вельд никогда не мог похвастаться особой душевной тонкостью. Но даже для него было очевидно, что Ники не верит в свои слова. Не хочет верить.

– И ты, видимо, тоже терпишь его потому, что это друг Игоря.

– Именно так! – вызывающе ответил Ники.

– А по-моему, ты любишь его.

Щёки Никиты предательски заалели.

– Я не пидорас.

– Как скажешь, – Вельду почему-то стало неприятно оттого, что Ники уходит от прямого ответа.

Отложив блокнот, тот уставился на него своими глазищами. Круглыми, совиными, и неожиданно ярко-зелёными. Фантомные боли помогали замечать детали, на которые раньше он и не обратил бы особого внимания.

– Ты какой-то вздрюченный.

– Какой, прости? – со смешком переспросил Вельд.

– Ну, это… – Ники, похоже, смутился собственной косноязычности. – Встревожен чем-то. Вот.

– Как сказать, – Вельд решил, что довольно с него обсуждений Каца. – Собственно, я пришёл не просто так… Помнится, ты хотел отдать свои силы госпоже.

– А, ну да…

Он нахмурился. Особого пыла, как пару недель назад, у него уже не наблюдалось.

– Неужто передумал?

– Нет… не совсем.

– Чего-то опасаешься?

– Вроде того, – Ники вздохнул. – А после того, как я лишусь силы, я смогу тебя видеть?

Он не прикасался к Вельду, но у того внутри словно бы вспыхнула искорка живого тепла. В районе грудины.

– Сможешь, – вспыхнула и болезненно ужалила.

Исходя из формулировки, он даже не врал. Но очень сомневался, что ему позволят увидеться с Никитой еще хоть раз.

– Тогда… что делать-то?

– Здесь не всё так просто, – Вельд привычным жестом оправил правый рукав. Подумав, левый трогать не стал. – Готов ли ты довериться мне целиком и полностью?

– Да, – не раздумывая, ответил Никита.

– Готов позволить мне на некоторое время подавить твой разум? Не спрашивая, зачем это.

– Да, – в этот раз Ники, надо отдать ему должное, засомневался и замялся, и, тем не менее, сказал: – Да, готов.

– Тогда, – Вельд сглотнул. Проклятые фантомы иссушили горло, – сначала возьми перо и положи его… скажем, в карман.

– Оно и так в кармане, – неохотно признался Ники.

– Встань.

Он послушно встал и замер рядом с Вельдом. Тот невольно отметил подростковую, почти пугающую хрупкость мальчишки, но тут же постарался очистить разум от посторонних мыслей. Положив руку на лохматую макушку, он некоторое время простоял без малейшего движения. А потом попробовал мысленно приказать.

«Подыми голову».

Ники поднял голову и уставился куда-то сквозь него, Вельда, оловянными глазами.

Впустил.

Прежде чем переместиться в квартиру Каца, Вельд взглянул на блокнот, сиротливо лежащий на смятом одеяле. То ли ему казалось, то ли в мешанине графитовых штрихов проступали непослушные кудри, выразительные глаза и упрямый подбородок.

***

А Кац спал себе. Прямо в одежде, кое-как укрытый красным пледом, в котором при сопротивлении запросто запутаются ноги. Руки его были смирно сложены на груди – удобно связывать. Вельд сильно сомневался, что даже под его управлением Ники справится с долговязым, жилистым и сильным парнем.

Как ни удивительно, Кац даже не проснулся, пока Ники заматывал его руки бельевой верёвкой.

– Какого, блядь, хрена? – не открывая глаз, осведомился он вдруг.

Проснулся. И позволил себя связать… хм… Тем хуже для него.

Андрей тем временем соблаговолил разлепить глаза и уставился на Ники. Потом левее – туда, где находился Вельд.

– Эй, нечисть! Что за фокусы?!

Вельд почувствовал, как сознание Ники сопротивляется, откликаясь на гневный голос Каца. До сознания явно дошло, что белый и пушистый старший жнец Вальдемар замыслил гадость. Впрочем, сам Вельд не был в восторге от своих планов, как бы ни был неприятен ему вертлявый еврейский хлыщ. И сам не понимал, что его в этом убийстве так затрагивало. Всего лишь убийство. Многих ли он убил при жизни? А после смерти – и подавно.

Надо было кончать с этим, пока от его решимости помочь Ники что-то еще осталось.

Принеси нож.

На негнущихся ногах Никита побрёл в сторону кухни.

– Что ты с ним сделал? Отвечай!!!

Подумать только: он лежит тут, связанный, не зная даже, чего ждать… а продолжает печься о мальчишке. Да, Смерти и правда не видать Андрея Каца как своих ушей.

– Моё перо в обмен на его силы, – Вельд перешёл в видимый спектр. – Точнее, на лишение его этих сил. Госпожа сказала, что твоя смерть от его руки даст ей право забрать силы Никиты.

Кац ничем не выдал своего страха, разве что побледнел немного.

– Как ты смог его заставить? Вы не властны над разумом людей.

– Он доверяет мне, Кац. Он мне позволил.

Андрей дёрнулся: это произвело на него куда большее впечатление, чем весть о скорой кончине.

– Жнец… Думаешь, ты ему поможешь, убив меня? – он завозился на кровати. Вельд рискнул немного вмешаться и на время обездвижил его силой мысли. Руку-то не прикладывал. – Тебя просто наебала твоя госпожа. Этот фригидный, озлобленный на всё сущее суповой набор! Мразь! Мразь!!!

Последние отчаянные вопли Каца были, несомненно, обращены к Смерти. В глубине души Вельд понадеялся, что она их слышит.

Сзади послышался звон – это Ники уронил нож и сам рухнул на колени. Схватившись за виски, он обратил на Вельда испуганные глаза.

– Нет… Вальдемар, нет… Как можно… как я без него? – простонал он с усилием.

Фактически, прямого отказа не последовало, и Вельд грубо задавил рвущееся наружу сознание Ники.

Поднимайся. Бери нож.

Дрожащими руками Ники поднял нож – добротный, хорошо заточенный нож для разделки мяса… для разделки Каца.

– Ники… сопротивляйся! Ты же можешь! – а Кац явно верил в то, что говорил. – Не верь этому идиоту… да его самого обвели вокруг пальца!

Вельд приказал Ники остановиться. Сознание всё еще сопротивлялось, небезопасно было в такой ситуации размахивать ножом.

– Я думал, ты ему за перо голову дуришь, – услышал он хриплый голос Каца. – Про силы-то. А оказалось, Смертушке всё неймётся. Сколько она мне крови попила, если б ты знал… Родителей моих угробила… и сестрёнку. Чего со мной потом только не случалось – вспоминать страшно… А потом мойры про меня прознали. От них-то я всё и узнал. Да и кроме меня некоторые… которые такие. Они-то, в отличие от тебя, могут пренебречь уставом…

– А почему я должен тебе верить? – спросил Вельд. – Ты просто не хочешь, чтобы Никита распорол тебе брюхо.

– Если б это что-то решало, – Кац перевёл влажные глаза на Ники, – я бы умер за тебя… Слышишь? Да слы-ы-ы-ышишь же… просто не хочешь верить, что он тебя обманул… Ники…

– Убей его. Сейчас же, – Вельд внезапно услышал голос Смерти у себя в голове. Нервозный такой голосок, не похожий на её обычный, безэмоциональный. Заставивший… ослушаться.

– Так почему я должен тебе верить?

– Можешь расспросить мойр, если они захотят с тобой говорить, – Кац говорил твёрдо, хоть глаза у него и были мокрые. – А можешь – призраков. Знаешь, откуда берутся призраки?

– Ты сбрендил, – он фыркнул. – Никто этого не знает.

– Вальдемар!

– Снова ложь! – рявкнул Кац так злобно, что не поверить было сложно. – Призраки – это люди, не обладающие достаточно сильным даром, чтобы Смерть обратила на них свое внимание! В списках они не появляются, ей не нужны… Но иногда их дар раскрывается или позже, или уже как у призраков. Никиту такая мегера чуть на проезжую часть не выволокла…

Вельд вспомнил большеротую девушку в сквозном стекле. День спустя после того случая он отправил Брина и Бранда распылить призрака: девица хохотала как безумная, кружась и шибая по глазам юбкой цветастого платья.

– Вальдемар!!!

Он вдруг начал понимать, к чему клонит Кац. А тот, чувствуя это, продолжил:

– Человек и его дар – неразделимы. Даже после смерти. Ваш главный – он из таких. Сильный телепат, как мойры говорили. Остальные… их Смертушка от вас где-то прячет.

Ники снова уронил нож. Но в этот раз устоял на ногах, да и смотрел на Каца куда более осмысленно. А потом бросился к нему и схватился было за верёвки, но Кац только усмехнулся и высвободил руки сам.

– Ну, кто так узлы вяжет?.. Белоручка… – он приобнял Ники за вздрагивающие плечи.

– Прости… прости… – шептал тот, всё еще ничего не соображая.

– Тихо, ну… это был не ты, ясно? Ты молодец… сопротивлялся…

– Я же обездвижил тебя… – вспомнил Вельд, отводя глаза от этой картины. Смерть примолкла, но в голове была жуткая каша.

– Да мне твои силы – как слону дротики. Это не твои силы, а её, – снова разозлившись, Кац заявил куда-то в пространство: – Хрен тебе, а не нового жнеца! Слышишь?

– А ведь тебя предупредили, – внезапно догадался Вельд. – И ты не спал, а ждал нашего прихода.

– Конечно. Я даже ножик на видное место положил… И ведь уже почти не удивился, – Кац мрачно улыбнулся, крепче обнимая Ники. – Я так часто оставлял с носом твою госпожу, что она решила отнять у меня самое дорогое… И меня же зачистить. А, Смертушка?

Вельда захлестнула ярость. Не его – госпожи. Он метнулся было к тускло блестящему на половицах ножу, но всё же смог остановиться и выдворить из своего разума всех посторонних.

– Жнец-половинка, – задумчиво пробормотал Кац, от которого не укрылись его судороги. – Ты и слушаешься её только наполовину. С тех пор, как к Ники попало твоё перо… Кстати, а вот как оно к нему попало? С тебя упало? Ну-ну…

– Оно ниоткуда не падало, – вдруг подал голос Никита. – Торчало в траве, на самом видном месте.

Он отстранился от Каца и подошёл к Вельду. Не вплотную, остановившись где-то на расстоянии полуметра. В глаза смотреть явно не желал. Или боялся.

– Всё, что я делал… – едва нашаривая в недрах расхлёстанного разума нужные слова, начал Вельд, – я делал ради тебя. Чтобы тебе помочь.

– У меня в школе, – всё так же глядя себе под ноги, пробормотал Ники, – призраки. Дедок ворчливый и парень с девушкой. Они никому не причинили вреда. Упокой их. Вот моя цена за твоё перо… – вытащив перо, он сунул его Вельду и наконец поднял взгляд. – Не попадайся мне на глаза ближайшие… блядь, да не знаю, сколько.

После этих слов он вернулся к Кацу и вцепился в него, словно боясь, что тот исчезнет.

– Не волнуйся. Не покажусь. И скажите своему осведомителю, чтобы долго здесь не околачивался и топал в канцелярию. Хорошенько же ему влетит от Люциана и… Смертушки.

С этими словами Вельд повернулся на каблуках, чтобы не показываться на глаза этим двоим ближайшее… никогда. Удар в спину он, однако, успел получить – когда голосом Каца прозвучало ласково:

– Тихо, мелкий… я тебя тоже.

***

Упокоив порядком ошалевших от его появления призраков, Вельд перенёсся в канцелярию. Не к себе в кабинет – к Лукреции. И тут же получил отменную пощёчину, – по крайней мере, фантомная боль передала ощущения на славу.

– Как ты мог ослушаться госпожу? Как мог себя погубить?!

– Да какая теперь разница? – устало спросил Вельд. – Я бы многое мог сказать… но в этот раз не буду тащить вас за собой в пекло. Этот крест мне нести в одиночку. Этот выбор – мой. И вообще… ты должна занять моё место. Чтобы какой-нибудь бог канцелярита, вроде дражайшего Кристена, не надругался над моей антикварной мебелью.

– Идиот… какой же ты идиот, Вальдемар… брат… – она заметалась по кабинету, словно раненная птица. Брин и Бранд сидели тут же, необычайно тихие, взирающие на него взглядами побитых собачек. Идентичные до последнего серого вихра… Хотя, нет. На вздёрнутых к вискам бровях Бранда Вельд насчитал три шрама: два на левой брови, один – на правой. И откуда только взялись?..

– Ты, конечно, не помнишь, но отец назвал меня Сезаром. В честь Юлия Цезаря. Ну и… – Вельд всплеснул руками. – Рубикон пройден, мосты сожжены. И не важно, что я поджигал эти мосты, сидя на бочке с порохом.

Он позволил им себя обнять – всем сразу, неуклюже и второпях. Вручил Лукреции сюртук и бриаровую трубку. Легонько, без ментального подкрепления отвесил близнецам по оплеухе.

– Слушайтесь Лукрецию, придурки! У неё тяжелая рука… – Вельд потёр щеку. – Бросьте мне… никакой трагедии на лицах. И еще раз: никаких Кристенов в моём кабинете!

С этими словами он прикрыл за собой дверь и направился к себе. Там, разумеется, уже маячил Люциан. Он, как ни странно, злость не показывал и пощёчин не давал, что, кстати, было бы в духе старины Люциана.

– Ты меня предал, – спокойно промолвил Вельд. – Обманул и предал.

– Всё так, – ничуть не смущаясь, ответил Люциан. – Но не по своей воле.

– И ты с самого начала знал, что она подбросит моё перо Орлову?

– Да. Но госпожа сказала, что последствия обратимы…

– Если бы Вальдемар не ослушался меня, – холодно перебила Смерть. Разумеется, она была тут как тут.

– Правильно. Вините во всём мою непокорность, – насмешливо сказал Вельд. – Но это вы, госпожа, чересчур заигрались в куклы. И если с нами, жнецами, этот фокус проходит, то люди не куклы и не оловянные солдатики.

– Я готова, Вальдемар, простить твоё возмутительное поведение, – голос Смерти снова стал мертвым. – Если ты исправишь собственную ошибку. Мне нужен Никита Орлов…

– Потому что Андрея Каца вам заполучить никогда не удастся. А его-то вы и хотите. За этим вы подстроили автомобильную катастрофу, в которой погиб брат Никиты и лучший друг Каца, Игорь Лапин… стажёр Нейл. Чтобы пробудить спящие способности Никиты и… ну, дальше понятно. Перо и моя жалкая преступная душонка…

– Зря ты так, Вальдемар, – она скорбно покачала головой. – Ты – один из лучших моих жнецов. И можешь им остаться, если…

– Нет.

– Нет? – выпуклые рыбьи глаза сузились.

– Нет, – Вельд качнул головой. – Его жизнь – она и вправду ценнее моей. Тем, что до неё вам никогда не добраться.

– Хорошо, – он явственно видел, что Смерть взбешена. – Твоё последнее желание?

– Моё последнее желание – тот, кто вам не принадлежит, госпожа. Отправьте Нейла туда, где ему найдётся место.

– Хорошо, – повторила она почти сквозь зубы. – Всё?

– Вы омерзительно выглядите в чёрном, госпожа. Вот теперь всё. Mea maxima culpa.

Пару долгих секунд спустя старший жнец Вальдемар рассыпался по паркету горсткой серебристой пыли. На пятой секунде и блестящая пыль перестала существовать.

– Я вас ненавижу, госпожа, – без всяких эмоций промолвил Люциан, поправляя очки. – Он был моим другом. Единственным, кому я смог довериться хоть немного.

– Он был смутьяном, мой дорогой. Он ослушался меня. И лишил тебя любимой безделушки – я не могу отказать в последней просьбе уничтоженному жнецу.

– Это я могу понять, – он избегал смотреть ей в глаза. – Не могу понять другого: чего вы всем этим добились?

Смерть молчала. Не могла, видимо, найти в себе сил на одно лишь жалкое «ничего».

– По-моему, госпожа, вы попросту вернулись к той печке, от которой начали плясать.

С этими словами Люциан исчез, не дожидаясь ответа. Смерть, впрочем, будто бы не заметила его ухода. Длинные нервные пальцы теребили одну из жемчужных нитей.

========== Эпилог ==========

– Эй, мелкий, ты чего подорвался? – Кац окликнул его сонно, но весело.

Ники только дернул плечом, нервно затягиваясь сигаретой; он стоял возле двери лоджии и курил. Такой малоинформативный ответ Каца, видимо, не устроил: он замер, будто прислушиваясь к чему-то. Потом с видимой неохотой влез в джинсы (с улицы, как не крути, нехило так сквозило) и направился к Ники.

– Что, снова эти… бедные родственнички?

Ники фыркнул. Только Кац с его чувством юмора мог додуматься называть призраков «бедные родственнички».

– Нет. Вальдемар.

– А Вальдемар чего? Я никого не чувствую.

– Да нет, я… Не знаю… Он мне снится иногда, – Ники вздохнул. – Не могу поверить, что она взяла и уничтожила его. Это же… ну, Вальдемар.

– Я же говорил тебе: не могла она его уничтожить, – терпеливо напомнил Андрей, обнимая его и прослеживая за направлением взгляда. Ники смотрел на голубей, которые в эту неприличную рань стаей кучковались возле помойки. – Не веришь мне – так мойры подтвердят. Хочешь?

– Верю. Им бы, может, и не поверил. Тебе – верю.

Кац взъерошил ему волосы и неохотно сказал:

– Если честно, то не такая уж он и нечисть был, этот жнец-половинка. Меня не грохнул, о тебе беспокоился… И Игоря выдрал из лап этой блядской парочки – супового набора и ее наместника. Было бы справедливо дать Вальдемару второй шанс… что бы он там ни совершил в прошлой жизни.

Ники подумал, что Вельд, конечно, много чего ужасного сделал. Вместе с братьями и сестрицей загубил кучу невинных людей просто потому, что вымещал боль и злость. А после смерти стал даже не убийцей, а убийством – анимированным, одухотворенным убийством.

Но и второй шанс Вельд выстрадал, железно. Подумал также, что скучает по холодному и язвительному жнецу, который из-за него стал «половинкой». Вспомнил и о том, что до самого окончания школы не видел ни Макара, ни Лидию, ни Петра. Значит, и обещание Вальдемар выполнил.

– Ну, чего ты… – Кац ткнулся губами ему в висок. – Всё же хорошо закончилось? Ну хоть в общем и целом?

Тон требовательный, взгляд – неуверенный и почти жалобный. Ники кивнул и, не сдержавшись, улыбнулся.

– А раз нормально, то вали-ка ты спать. Шесть утра, мать твою, а у него плановая депрессия… А потом тебя и к третьей паре не добудишься, горемычный.

Улыбаясь уже от уха до уха, Никита великодушно позволил Кацу тащить себя к кровати и ворчать в своё удовольствие.

Кац – не только феерический придурок, но и чертовское везение. И плевать, что они оба парни и это ненормально. Нормальность, как ни крути, здесь была ни к месту.

fin