сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Столица радостно гудит, словно пчелиный улей, и воняет, словно выгребная яма, щедро удобренная серебряными оленями и повозками с вином, чтобы любой желающий мог выпить за здоровье принцессы, Отрады королевства. Деймон ныряет в улицы города с жадным нетерпением узника, вырвавшегося из ненавистной тюрьмы, и его люди лишь вздыхают, послушно таща следом тяжелые сундуки с подарками для Рейниры. Деймон должен ей за те дни рождения, что успел пропустить, пусть и не по своей воле, и - на всякий случай - за те, что еще пропустит.
Он ждет объятий, и поцелуев, и радостного визга, но Рейниры нет в зале, полном гостей и музыки. Нет ее и в ее покоях, где Деймон приказывает оставить сундуки с шелками и драгоценными камнями. Он приветствует брата и его жену, которых, кажется, больше интересуют переговоры с лордами, привезшими ко двору юных сыновей и дочерей, чтобы они составили компанию Рейнире, привыкшей, за неимением братьев и сестер, к обществу взрослых. Визерис обещает поговорить с Деймоном после праздника, и лицо Отто Хайтауэра, стоящего за спиной короля, выражает такое недовольство, что настроение Деймона мгновенно улучшается.
Он бродит по коридорам и внутренним дворикам, уворачиваясь от мальчишек с эмблемами великих домов на груди, играющих в рыцарей и благородных разбойников, и стаек девочек в коротких платьицах, шепчущихся и хихикающих, пока они решают, кто следующий будет изображать принцессу в беде. Настоящая же принцесса обнаруживается в богороще, среди мощных корней чардрева, уткнувшаяся в книгу и не замечающая ничего вокруг.
- Почему ты прячешься от гостей? - спрашивает Деймон на общем языке.
Рейнира вздрагивает от испуга и резко захлопывает книгу. В первые мгновения она смотрит на него, как на чужого, но потом в ее покрасневших от недосыпа глазах мелькает узнавание.
- Kepus, - на ее губах нет улыбки, но в голосе - тщательно выверенная приветливость. Выдрессированная, думает Деймон и жалеет, что упустил так много времени. - Я думала, ты не придешь.
Это не упрек, но Деймону все равно становится не по себе. Рейнира не делает ни единого движения, чтобы встать и подойти к нему, поэтому он подходит сам и устраивается рядом с ней на широком белом корне, выступающем из-под земли.
- Я пришел. И потратил почти полчаса на твои поиски.
Рейнира опускает глаза и обводит пальцами богато украшенную обложку книги, что лежит у нее на коленях. “Об утраченных секретах валирийской стали” мейстера Деклана, читает Деймон и удивленно поднимает брови.
- Ты променяла собственный праздник на скучную книгу о валирийских мечах?
- Это не мой праздник, - насупливается Рейнира. - Никто даже не заметил, что я ушла.
Через ровные интонации принцессы пробивается детская обида, и Деймон улыбается уголком рта.
- Я заметил, - он успокаивающе дотрагивается до ее тонкого плечика, и Рейнира замирает под его прикосновением, но потом расслабляется. Теперь ее объятия придется заслужить, с тоской думает Деймон и убирает руку. - Так зачем ты читаешь эту книгу?
Рейнира снова оглаживает обложку, словно держит на руках какого-то зверька. На лице ее отражается задумчивость, как будто она тщательно взвешивает, что ей стоит рассказывать, а что - нет.
- Мне приснился сон, - отвечает она осторожно, и сердце Деймона пропускает удар. Его собственный сон преследует его вот уже семь лет, не давая забыться, не позволяя успокоиться.
- И что же ты видела? - хрипло спрашивает Деймон, одновременно боясь услышать ответ и желая этого всем существом. Вдруг он ошибся, вдруг судьба Рейниры - в другом, в союзе с каким-нибудь Ланнистером или Баратеоном, и зов драконьей крови не тревожит ее сердце.
Рейнира сжимает губы в тонкую линию и внимательно смотрит на своего дядю.
- Железный трон, - наконец говорит она. Это не все, понимает Деймон, но большим его, похоже, не удостоят.
- И ты планируешь его захватить с помощью валирийского меча? - насмешливо тянет он, маскируя свое облегчение.
- Женщины не носят мечи, - уходит она от прямого ответа.
- Но мой, - возражает Деймон и отстегивает от пояса ножны с Темной Сестрой, - когда-то принадлежал Висенье.
Он протягивает меч Рейнире, и та аккуратно берет его обеими руками. Темная Сестра почти одного с ней роста, но валирийская сталь легка даже в девичьих руках.
- Я только знаю, что смотрела на Железный трон, а в моей руке была валирийская сталь, - тихо говорит Рейнира, разглядывая меч, словно величайшее сокровище. - Но это невозможно.
- Konīr iksis daorun zaldrīzes kostagon daor gaomagon{?}[Для дракона нет ничего невозможного], - уверенно отвечает Деймон и вытаскивает из-за голенища сапога маленький ножик. В его руке он больше похож на зубочистку, но Рейнире будет в самый раз. - Я найду тебе валирийскую сталь, - обещает он, вкладывая нож в ладонь племянницы, - а пока возьми это. Только не показывай отцу, а то меня опять выгонят из Королевской Гавани.
- Ruarilaksa{?}[Договорились], - наконец-то улыбается Рейнира с хитрым блеском в глазах, и Деймон видит ее настоящую.
- Ruarilaksa, - улыбается он в ответ, скрепляя договор, как они делали раньше.
-
И Деймон начинает искать. Должность мастера над монетой, а потом и мастера над законами, которыми Визерис одаривает его вопреки советам десницы, заботят Деймона разве что как формальный повод, позволяющий ему оставаться в столице и не возвращаться в Долину. За Узким морем его ждут дела поважнее: рынки Пентоса и Волантиса, публичные дома Тироша и кузни Квохора, но нигде он не находит того, что ищет. На исходе осени Караксес даже доносит его до развалин Валирии, и Деймон долго бродит под красным небом, тщетно вороша камни и плавник на берегах Дымного моря.
Рейнира с годами, кажется, забывает про свой сон; по крайней мере, с дядей она о нем не говорит. Ее братья продолжают умирать, едва появляясь на свет, но она больше по ним не плачет, лишь тихо держится за руку Деймона, когда Караксес по его приказу поджигает погребальные костры.
На десятые именины Рейнире наконец-то разрешают вылететь на пределы Драконьего Логова, но только для того, чтобы облететь его по кругу и вернуться обратно. Деймон наблюдает, как солнце играет на золотой чешуе Сиракс, когда Рейнира приземляется у входа, и кивает блюстителям, давая знак вывести Караксеса.
- Eman iā irudy syt ao{?}[У меня есть для тебя подарок], - говорит он, помогая племяннице выпутаться из ремней и спуститься на землю.
Глаза Рейниры загораются жадным интересом, хотя с утра слуги доставили в ее покои очередной сундук с драгоценностями, которые Деймон привез из своих бесплодных странствий за Узким морем.
- Skore mēre?{?}[Какой?] - она подпрыгивает, стараясь подстроиться под его широкий шаг и не отставать, пока они идут обратно в Логово, а Сиракс ведут за ними следом.
Караксес фыркает, выпуская из ноздрей горячий воздух, но не выказывает недовольства, когда Деймон подхватывает Рейниру за талию и забрасывает ее в седло, а потом забирается следом. Рейнира издает сдавленный писк и наклоняется вперед, несмело дотрагиваясь ладонью до шкуры дракона, отливающей кроваво-красным, почти как небеса Валирии. Деймон обещает себе, что однажды обязательно покажет их Рейнире, но на сегодня хватит и путешествия по Королевским землям.
- Kepus… - Рейнира оборачивается к нему почти в испуге, пока Деймон привязывает ее к себе широким ремнем так, что ее спина оказывается крепко прижата к его груди.
- Ōregon ȳrda{?}[Держись крепче], - советует он, и Караксес одним плавным движением выскальзывает из ворот и взмывает в воздух.
Седло не предназначено для двоих, но Рейнира такая маленькая, что Деймон и не замечал бы ее, если бы не пряди серебряных волос, хлещущие его по лицу. Она дергается, когда Караксес закладывает крутой вираж, словно пытается оторваться от тела дяди, и каблуки ее сапожек бьют по его ногам.
- Рейнира, - зовет Деймон, перекрывая свист ветра и ленивые хлопки драконьих крыльев. Он обнимает ее одной рукой, и тонкие пальчики тут же вцепляются в мягкий рукав его камзола. - Тебе страшно?
Деймон знает ответ, помнит, как сам чувствовал себя, когда первый раз взмыл в воздух на слишком большом для него драконе, доставшемся ему от дяди Эймона. Караксес не принадлежал ему, пока он не подчинил его своей воле, так же как и Темная Сестра, пока он не взял ее в руки. Рейнира тоже не его, но Деймону не впервые присваивать чужое и делать своим.
- Нет! - звонко отвечает Рейнира. Она почти кричит, и ее колотит крупной дрожью - это от холода, дядя, почти слышит Деймон возмущенный возглас и улыбается, прижимаясь щекой к ее волосам. Через пару лет она будет лететь рядом с ним на Сиракс, пытаясь обогнать Красного Змея, и Деймон больше не сможет обнимать ее вот так, как будто нет ничего естественнее, и он закрывает глаза, пытаясь запомнить этот момент и позволяя Караксесу нести их туда, куда заблагорассудится его душе.
Они приземляются на большой поляне посреди Королевского леса, и Рейнира просто падает в высокую траву, когда дядя стаскивает ее с седла и пытается поставить на ноги. Ее колени подкашиваются, как будто сознание покидает измученное тело, и Деймон укладывается рядом, отпуская дракона охотиться на оленей.
- Это было… - шепчет она, пустым взглядом уставившись в небо.
- Лучшее ощущение на свете? - со смехом подсказывает Деймон, и его племянница приходит в себя достаточно для того, чтобы стукнуть его по плечу маленьким кулачком.
- Я тоже так смогу? - неверяще спрашивает она, и теперь Деймон видит в ее фиолетовых глазах собственное отражение.
- Конечно. Будем летать вместе, и пусть все остальные лопнут от зависти.
Рейнира хихикает, как будто ей приятна мысль, что из всей семьи лишь они двое имеют над драконами ту власть, что сделала Таргариенов королями. Конечно, драконы есть и у Веларионов, но много ли времени понадобиться морской воде, чтобы затушить в их крови огонь Валирии?
Караксес проносится над ними, словно туча, на мгновение закрывая их от солнца, и Деймон чувствует, как губы Рейниры прижимаются к его щеке.
- Kirimvose, kepus{?}[Спасибо, дядя], - шепчет она и снова откидывается на траву.
Рот Деймона сам собой растягивается в довольной улыбке. Где-то там, в Красном Замке, слуги таскают из кухни блюда с дичью, фруктами и пирогами, от которых будут ломиться столы, а септы сбиваются с ног, разыскивая принцессу, чтобы подготовить ее к празднеству, но они ее не найдут. Принцессу украл рыцарь верхом на драконе, и этот сюжет достоин песни, думает Деймон, целуя племянницу в ответ, раз уж ему выпала такая возможность. О них споют много песен, уж он об этом позаботится.
-
Визерис не замечает того, что очевидно для Деймона: что его окружают подхалимы и лизоблюды во главе с Отто Хайтауэром, жаждущие урвать хоть каплю власти; что государству, часть которого пытается отгрызть Триархия, нужна сильная рука; что королеве нужен покой и отдых вдали от мужа, поглощенного маниакальным стремлением получить сына, если он не хочет остаться вдовцом во цвете лет.
Визерис не замечает, что его маленькая принцесса превратилась в девушку - еще юную, но уже достаточно взрослую, чтобы принимать участие в заседаниях Малого совета.
Деймон не замечает, что его голос становится тише и мягче, когда он обращается к ней, хотя для окружающих это очевидно, как очевидно и то, что принцесса улыбается только своему дяде, а всех остальных одаривает разве что притворной любезностью.
- Ты замечаешь, как на нас смотрят, дядя? - спрашивает Рейнира, пока они бродят по внутренним дворикам и крепостным стенам, наслаждаясь последними лучами кровавого заката.
- Отрада королевста и Порочный принц, - усмехается Деймон и берет ее за руку. Рейнира ниже его на две головы, и ее рука тонет в его ладони. - Они думают, я тебя испорчу.
- Они боятся тебя, - взгляд Рейниры острый и серьезный. - Ты можешь занять трон.
- И ты тоже, - Деймон заговорчески наклоняется к ней, словно хочет поделится секретом. - Так что тебя они боятся не меньше. Женщина на Железном троне - такого еще не бывало.
Рейнира переводит взгляд на багровеющий горизонт. В свете умирающего солнца она вся сияет: серебряные волосы, и золотые нити платья, и рубины, украшающие ее шею, которые Деймон привез ей из одного из своих путешествий. Он думает, что будь она на пару лет старше, он бы поцеловал ее, а потом взял в жены - на закате, чтобы солнце и луна были им свидетелями.
- Отец все еще надеется, что у него родится сын, - голос Рейниры вырывает его из видений, и Деймон чувствует глухой рокот гнева - не на нее, конечно, а на брата, готового истязать любимую жену, лишь бы трон не достался кому-то из них.
- А ты? - Деймону важно знать, важно услышать это от Рейниры. - Ты тоже на это надеешься?
Рейнира вздыхает, и ее рука выскальзывает из его ладони, когда она поворачивается к нему лицом.
- Я поддержу любое решение отца, - уходит она от ответа, и на губах ее появляется мягкая улыбка. Она делает шаг вперед, подходя к нему ближе, чем дозволяют приличия, но недостаточно близко на взгляд самого Деймона. - И я считаю, они все ошибаются, - она кивает на стайку придворных дам, как будто бы случайно прогуливающихся в этот момент по галерее, и стражников, которым нечего охранять в розовом саду. - Ты был бы хорошим королем.
- Спасибо, принцесса, - церемонно отвечает Деймон. - А ты была бы хорошей королевой.
Рейнира улыбается чуть шире и берет его под руку, чтобы продолжить путь. Она тоже многого не замечает, думает Деймон, стараясь шагать с ней в ногу: его пороков, его слабостей, его желаний, о которых судачат сплетники, думая, что он их не слышит. Рейнира не замечает огня в его глазах и крови на его руках, когда он возвращается в замок после ночного дежурства Золотых плащей, и растущего недовольства короля, который, хоть и был слеп, все же видел, что Деймон забирает себе власть по кусочкам: его армию, его флот, его прежних союзников и друзей. Его дочь - наследницу престола, как бы этот факт не был противен Хайтауэру и его клике.
Рейнира ничего этого не замечает, продолжая по-детски наивно считать его лучшим - единственным - другом, а Деймон не спешит открывать ей глаза. Еще чуть-чуть, думает он, целуя тонкие пальцы племянницы перед тем, как оставить ее на пороге ее покоев. Еще чуть-чуть.
-
Железный трон оказывается гораздо холоднее, чем Деймон себе представлял. Лорд-командующий смотрит на него почти с ненавистью, но не смеет перечить принцу, занимающему законное место своего брата. Лезвия, торчащие со всех сторон, тоже оказываются не такими острыми, как жаловался Визерис. Деймон водит по ним пальцами, пока ждет Рейниру, удивляясь, как король умудряется резаться о них раз за разом.
Деймон гадает, этот ли момент видела Рейнира в своем сне, когда с улыбкой протягивает ей ожерелье из валирийской стали. Оно обошлось ему в семь лет поисков и целое состояние, но удивление и радость на лице племянницы, и осознание того, что давно знает он сам, оправдывает все.
- Повернись, - просит Деймон, и Рейнира доверчиво подставляет ему шею, убирает в сторону волосы, чтобы ему было удобнее. От нее по-прежнему пахнет невинностью и драконами, и Деймон почти чувствует вкус ее кожи на своих губах, тепло ее тела и сбитое дыхание. Ему стоит невероятных усилий, чтобы удержаться и не качнуться вперед, не прижать ее к себе, как того требует рев крови в ушах.
- Gevie{?}[Красавица], - бормочет он, когда Рейнира разворачивается к нему лицом. Возможно, ему кажется и полумрак тронного зала играет с ним злую шутку, но щеки Рейниры розовеют под его взглядом.
Она говорит что-то о том, что надеется на рождение брата и что наследник будет объявлен во время турнира, но Деймон почти не слушает. Он знает: все происходит так, как было предначертано, и именно это он говорит племяннице, когда та в слезах врывается к нему в шатер, пока оруженосец снимает с него покореженный доспех. Ее слезы на вкус - все такие же, как он помнит, и он опять позволяет ей обнимать его за шею, как много лет назад, когда горе казалось неизбывным и невыносимым.
- Мама, - плачет она, пряча лицо в вороте его рубахи, и без того пропитанной потом. - Мама.
Деймон жалеет, что больше не может взять ее на руки, как делал, когда она была ребенком, или отвлечь историями о чудесах, что он видел за Узким морем. Смерть Эйммы не становится для него сюрпризом, но мир Рейниры рушится в одно мгновение.
- Будь он проклят, - шепчет она, заикаясь от всхлипываний.
- Кто? - спрашивает Деймон, хотя прекрасно знает ответ.
Рейнира отрывается от его шеи, чтобы посмотреть ему в лицо. В ее покрасневших глазах - боль, и злость, и отчаяние, а в крови Деймона все еще кипит ярость и запал боя, и ему хочется поцеловать ее как никогда раньше.
- Я ему не нужна, - он почти читает слова по губам племянницы, и ему стоит всей силы воли не прижаться лбом к ее лбу - позволить себе хотя бы такую малость.
- Ты нужна мне, - и это признание - самое откровенное, что он когда-либо говорил женщине.
