Текст книги "Мне снится сон (СИ)"

Автор книги: RedQueenRuns

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

Впервые Деймон приходит за ней в день ее рождения.

Колокола Великой септы звонят на всю Королевскую Гавань, славя рождение нового Таргариена, и Караксес недовольно мотает головой, когда они приземляются в Драконьем Логове.

Lykirī{?}[Успокойся], – Деймон успокаивающе хлопает его по длинной шее, обещая, что не задержится надолго.

Ты пришел поздравить меня, брат? – роды королевы длились всю ночь, и теперь Визерис улыбается, но в глазах его нет радости: ребенок, лежащий в колыбели, здоровый и сильный, в отличие от других детей, умиравших в первые часы жизни, – всего лишь девочка. Не сын. Не наследник.

Могу ли я поздравить самого себя? – вкрадчиво спрашивает Деймон, подходя ближе и опираясь рукой, все еще затянутой в кожаную перчатку, о край колыбели. Ничто в девочке пока не говорит о ее происхождении: волосы еще не приобрели правильный оттенок серебра, а глаза крепко зажмурены, но Деймон знает, что когда она их откроет, они будут того же цвета, что и его, потому что в ней течет его кровь, кровь дракона, и это делает ее единственной, кто достоин стоять рядом с ним.

О чем ты говоришь? – хмурится Визерис, но в его глазах – тоже фиолетовых, но, пожалуй, оттенком чуть бледнее, чем они должны были бы быть – Деймон видит зарождающийся ужас осознания.

Мой долг как наследника престола – заключить выгодный для государства брак, – он все же стягивает перчатку и достает из мешка, висящего на плече, яйцо, которое лично выбрал из тех, что хранились на Драконьем Камне. – И вот мой подарок будущей невесте.

Он аккуратно укладывает яйцо, отливающее золотом, в колыбель. Девочка вздрагивает, но не просыпается, со смешным звуком прижимаясь к его теплому боку. Деймон улыбается, представляя, что совсем скоро ее будет согревать крошечный дракончик, которому предстоит расти вместе со своей хозяйкой. Не каждый Таргариен удостаивался подобной чести, но его племяннице повезло с дядей.

Ты ее не получишь, – Визерис задыхается, склоняясь над колыбелью, словно пытаясь защитить дочь от брата своим тщедушным телом, а потом его голос взлетает так, что в двери врываются королевские стражники и все-таки будят ребенка. – Ты ее не получишь! Ни за что, пока я жив!

Убить его будет совсем несложно, думает Деймон. Его брат был слабаком, во всех отношениях, и предпочитал носить на поясе кинжал вместо меча – что тот кинжал против Темной Сестры? – но занимать трон прямо сейчас Деймон не собирается. Как и в одиночку воспитывать принцессу, вовсю пытающуюся перекричать отца.

Он хочет сказать, что это даже не его воля, что это его судьба – в той же мере, что и ее, – но в итоге не произносит ни звука. Сон, что привел его сюда, теперь, при свете солнца, заливающего комнату сквозь витражи, кажется игрой воображения и уязвленного самолюбия, насмешливым отголоском валирийского наследия, что утекало из рук Таргариенов с каждым новым браком и каждым яйцом, из которого так и не вылуплялся дракон.

Вон! – Визерис брызжет слюной, его мягкие щеки трясутся, пока он машет руками в попытке прогнать брата. – Убирайся из Королевской Гавани! А если хочешь жениться, так я найду тебе жену! Но мою дочь ты не тронешь!

Деймон слышит, как стражники подходят ближе, но не удостаивает их и взглядом. Он знает: они не посмеют тронуть принца, наследника престола, но желание короля для них закон, и они белыми тенями сопровождают его обратно до Логова и терпеливо ждут, пока Деймон поднимется в небо и исчезнет в дымке, наползающей на город со стороны моря.

–

Деймон не воспринимает угрозу брата всерьез. Ну на ком он может женить его, чистокровного дракона? На паршивой овце, что испоганит кровь его детей? Разве был кто-то из придворных шлюх достоин чего-то большего, чем греть его постель, когда ему становилось скучно? Нет, Деймон знает свою судьбу, он видит ее в ночной тьме и пламени: девушку с серебряными волосами и пурпурными глазами, с валирийской сталью в руке и короной Завоевателя на голове. Лишь на ней он женится, лишь ее будет почитать как равную себе, и если ради этого придется переступить через тело брата… Что ж, Семь королевств и так были о нем невысокого мнения, титул цареубийцы не слишком повредит его репутации.

Но Визерис оказывается деятельнее – и глупее, – чем Деймон о нем думает.

Рея Ройс, ваша милость, – голос мейстера дрожит, когда он повторяет имя, ничего не говорящее Деймону. – Наследница Рунного камня.

Почему я не встречался с ней раньше? – хмурится Деймон, пытаясь вспомнить, видел ли он хоть раз эту девушку при дворе. Память не дает никаких подсказок, кроме одной: Таргариены никогда не заключали браков с домом Ройсов, и Деймон тоже не собирается этого делать.

Говорят… – мейстер мнется и утирает пот со лба под пристальным взглядом своего принца. – Говорят, леди Ройс очень богата, но…

…Но? – подсказывает Деймон, начиная терять терпение. Он знает, что брат хочет наказать его этой женитьбой, но Визерис никогда не отличался изощренной жестокостью.

Ее внешность, ваша милость, – лепечет мейстер. – Говорят, леди Ройс… не отличается красотой. Говорят, она предпочитает доспех платью и силой не уступает многим мужчинам.

Мейстер выглядит так, как будто мечтает оказаться где-угодно, лишь бы подальше от принца, лицо которого мрачнеет с каждым произнесенным словом. Возможно, Деймон недооценил своего брата. Или его страх потерять контроль над единственным ребенком, хоть и неспособным унаследовать трон.

Передайте королю, что я встречусь с леди Ройс в Королевской Гавани, но с одним условием, – раз уж Визерис хочет разыгрывать этот спектакль, Деймон найдет способ обернуть все в свою пользу. – Мне позволят видеться с принцессой Рейнирой.

–

Леди Алисанна встречает его в Драконьем Логове. У ног ее вьется золотой дракон размером с крупную собаку, и, когда он складывает крылья, тонким криком приветствуя старшего собрата, Деймон замечает девочку, сидящую прямо на земле.

Бабушка.

Деймон, – в голосе леди Алисанны бесконечная усталость, но любимому внуку она все же улыбается. Она тяжело опирается на трость, и ей стоит усилий наклониться, чтобы дотронуться до плеча правнучки. – Рейнира, поприветствуй своего дядю.

Девочка послушно поднимается на ноги, чтобы сделать пару нетвердых шагов. На ее милом круглом личике, похожем на луну, написана серьезность, но в интонациях – та же неуверенность, что в движениях.

Дядя?

Kepus{?}[Дядя], – поправляет ее Деймон. Видимо, ему предстоит многому научить племянницу, чтобы она выросла драконом, а не овцой. – Я кое-что привез тебе, Рейнира, – он опускается на одно колено, чтобы не возвышаться над ней башней, и достает из-за пояса куклу, которую нашел на базаре в Пентосе.

Глаза Рейниры загораются восторгом, и Деймон думает, что это – его первая победа на долгом пути. Его подарок совсем не похож на тряпичные поделки, что девочки в Семи королевствах зачастую шьют сами: искусно вырезанное из дерева лицо совсем как человеческое, а под дорогим шелком платья прячется тело, чьи члены сгибаются и разгибаются, послушные воле маленькой хозяйки.

Спасибо, kepus, – старательно выговаривает Рейнира, и Деймон со смехом подхватывает ее на руки. Ее дракон издает беспокойный клекот и скребет сапог Деймона когтями, но леди Алисанна отгоняет его своей тростью.

Идем. Нас ждут в замке.

Королевская Гавань совсем не меняется за те три года, что Деймон проводит в изгнании на Драконьем Камне. У него нет титула и нет прав занимать замок наследника престола, но никому в Вестеросе не хватит мужества попытаться выгнать его оттуда. Деймон пристраивает Рейниру в седле перед собой, не желая отдавать ее нянькам, пока леди Алисанна устраивается на носилках так, чтобы не тревожить больную ногу.

Чернь на улицах приветствует их криками и поклонами: Алисанну Добрую любят, а Деймона в столице уже не помнят, но с любым Таргариеном стоит быть повежливее, если хочешь сохранить себе жизнь. Деймон морщится от городского смрада, успев отвыкнуть от него на Драконьем Камне, продуваемом всеми ветрами и пропитанном морской солью и гарью драконьего пламени, и Рейнира, на мгновение отвлекшись от новой куклы, смеется над его гримасой.

Ройсы уже прибыли, так что веди себя прилично, – предупреждает леди Алисанна, пока они едут по улице Сестер, направляясь к громаде Красного Замка. – Я не хочу посылать стражников обыскивать все бордели Блошиного Конца.

Я еще не дал согласия на брак.

Это и не требуется. Мы с королем уже обо всем договорились.

Деймон чувствует, как злость горячей волной омывает внутренности, и только Рейнира в его руках удерживает его от вспышки ярости.

Бабушка…

Деймон, – резко обрывает она его, бросая на них с Рейнирой острый взгляд. – Ты знаешь, будь моя воля, ты заключил бы истинный брак, как сделали мы с твоим дедом, но это невозможно. Рейнира слишком мала, а тебе уже давно пора жениться и родить наследников.

И что же они унаследуют? – ядовито интересуется Деймон. – Визерис так и не провозгласил меня своим преемником. У меня нет ничего, кроме Караксеса.

Теперь будет, – Алисанна поправляет прядь, упавшую на лицо. Ее волосы давно уже утратили золотой блеск, превратившись в снежно-белую пелену, но она сохраняла королевскую стать, несмотря на возраст, боль от травм и бесконечное горе по погибшим детям. – Брак с Реей Ройс обеспечит тебе и титул, и земли, и богатства.

Деймон сжимает зубы, чтобы с языка не сорвались грубые слова. Плевать ему на эти земли и богатства, не в этом его судьба.

А еще, – добавляет Алисанна таким тоном, как будто они обсуждают приятную погоду, стоящую нынешним летом, – ты сможешь прилетать в Королевскую Гавань, когда захочешь, и проводить с Рейнирой столько времени, сколько пожелаешь.

Вот значит как, думает Деймон, опуская взгляд на светлую макушку племянницы. Он уверен: это план его бабки, потому что Визерис в своей недалекости не додумался бы до простого компромисса – дать ему подобие того, что желает он, чтобы он сделал то, что желает от него семья. Что ж, ему не впервой было играть, имея на руках плохие карты, но награда того стоила.

–

Свадьбу справляют спустя полгода. Деймон старается не смотреть на невесту, чей квадратный подбородок и широкие плечи породили волну насмешек среди придворных, и вливает в себя вино кубок за кубком.

Наследников можете не ждать, дорогая бабушка, – рычит он после первой встречи с Реей. – Я скорее буду трахать овец Долины, они уж всяко будут красивее ее женщин.

Деймон! – укоряет его Алисанна, пока возмущенная его словами королева Эймма забирает у него Рейниру. Визерис ничего не говорит. По его виду сложно сказать, радуют ли его грядущие мучения брата, но он точно испытывает облегчение от того, что Деймон больше не сможет посягать на его дочь.

Пусть его брат пребывает в этом счастливом заблуждении как можно дольше, думает Деймон, наблюдая за парами, танцующими в центре зала. Он умеет ждать, а до совершеннолетия Рейниры еще много лет, и кто знает, как все повернется.

Valar morghūlis{?}[Все люди смертны], – с широкой улыбкой он салютует кубком своей новоиспеченной жене, и та благосклонно кивает в ответ, чем вызывает у Деймона новый приступ нездорового веселья. Он замечает, что леди Алисанна неодобрительно качает головой, но ему все равно: он не выбирал леди Ройс себе в жены, а срок, в который он обещался вести себя “прилично”, истек в тот момент, когда он набросил плащ с трехглавым драконом на ее плечи.

Деймон тянется за новым кувшином вина, когда чувствует, как что-то касается его ноги под столом. Приподняв край длинной скатерти, он без удивления видит хитрое личико племянницы.

Skoros gaomas ziry nūmāzma?{?}[Что это значит?] – спрашивает она и без долгих раздумий забирается к нему на колени, как привыкла делать за те месяцы, что ее дядя провел в Красном Замке. Ее валирийский – целиком заслуга Деймона, и Визерису, которому родной язык всегда давался с большим трудом, чем общий, оставалось лишь ревниво упрекать брата, что негоже приучать принцессу говорить на наречии, едва ли понятном даже членам семьи.

Когда-нибудь я расскажу тебе, но не сегодня, – обещает Деймон, обнимая племянницу свободной рукой. Он не может удержаться от того, чтобы не вдохнуть ее запах, чистый и свежий, но все равно отдающий драконом – как у любого драконьего наездника, – и Рейнира хихикает от того, как щекотно он зарывается носом в волосы за ее маленьким ушком.

Деймон клацает зубами и рычит, делая вид, что хочет укусить ее, и Рейнира со счастливым визгом извивается, пытаясь выскользнуть из его объятий и привлекая внимание половины гостей, но испуганно замирает, прижавшись к его груди, когда рядом с ними вырастает желтая тень.

Принцесса, – Рея кивает ей, и Рейнира кивает в ответ, не сводя с нее зачарованного взгляда. Она так и не привыкла к внешности леди Ройс, и Деймон проклинает жену, которую мысленно уже окрестил “бронзовой сукой”, за то, что та им помешала.

Милорд, – продолжает Рея, не замечая его недовольства. – Глядя на вас с вашей племянницей, я могу сказать, что вы станете прекрасным отцом.

От одной мысли, что эта женщина может родить ему детей, у него сводит челюсть, но Деймон держит себя в руках, не желая устраивать сцену на потеху всем Семи королевствам и еще больше пугать Рейниру.

Однажды, – обтекаемо соглашается он. Бабушка может гордиться им за небывалые чудеса выдержки, которые он продолжает проявлять, но вот брат его стараний не ценит.

Не пора ли нам проводить молодоженов на брачное ложе? – восклицает Визерис, раскрасневшийся от вина и танцев с Эйммой, под дружный смех и аплодисменты гостей.

Kepus, kostagon jān lēda ao?{?}[Дядя, могу я пойти с тобой?] – наивно спрашивает Рейнира, и Деймону хочется выть от того, как все это неправильно.

Tubī daor{?}[Не сегодня], – отвечает он, жестом подзывая нянек, чтобы они увели принцессу в ее покои и не позволили ей увидеть то, что будет происходить дальше. – Yn mēre tubis{?}[Но однажды], – обещает он сам себе, глядя вслед среброволосой головке, исчезающей среди юбок придворных дам, уже с восторгом тянущих руки, чтобы сорвать с него одежду.

–

Долина оказывается именно такой, как представляет ее Деймон: стылые камни, некрасивые женщины, чьи лица огрубели от ветра и пыли, и тысячи овец. Драконов здесь не любят; по крайней мере, фермеры оказываются совсем не рады, когда разъяренный Караксес, не дождавшись ни ужина, ни завтрака, прорежает их стада чуть ли не вполовину. Деймон даже не думает его останавливать и, пока молодой мейстер в панике посылает в столицу за драконьими блюстителями, со смехом взмывает в воздух.

Долина становится его тюрьмой на следующие три года, а его единственной отрадой на это время – письма Рейниры. Деймон продолжает учить ее, даже находясь за сотни лиг от Королевской Гавани: он пишет ей письма сначала на общем языке, а затем – на их собственном, причудливо мешая высокий валирийский с диалектами Миэрина, Пентоса и даже Астапора. Рейнира старательно переписывает его слова неровным детским почерком, составляя из них новые предложения, рассказывая любимому дяде о том, как ей в первый раз разрешили сесть на Сиракс, о том, что ее мать снова беременна, а спустя несколько месяцев – о том, что ей даже не позволили увидеть брата перед тем, как кто-то из драконов сжег его тельце в своем пламени. Деймон хранит эти письма в своих покоях и пересматривает по ночам, водя пальцами по буквам, ходящим ходуном по пергаменту.

Брату он тоже пишет, но вороны с ответами, видимо, теряются по дороге. Зато леди Алисанна не скупится на подробности того, как, по ее мнению, он запустил хозяйство на Драконьем Камне. Она переселяется в родовой замок сразу после свадьбы, закончившейся тем, что Деймон выгнал провожатых из спальни и улегся спать, даже не взглянув в сторону растерянной жены. Наверное, женщины по обе стороны Узкого моря очень удивились бы, узнай они, как ловко Деймон Таргариен способен избегать супружеского долга, несмотря на откровенное недовольство лордов Долины.

Леди Алисанна умирает через год после его свадьбы, и тогда же он снова видит Рейниру. На ее сморщенном личике борются друг с другом горе по любимой бабушке и радость от встречи с дядей, и Деймон решает ее проблему очень просто: подхватывает ее на руки, позволяя обнять себя за шею и выплакаться в плечо. Он целует ее волосы и мокрые щеки, а когда Рейнира успокаивается, до самого вечера рассказывает ей истории о леди Алисанне, пока она не засыпает в его объятиях. Эймма, в очередной раз беременная, раздраженно отмахивается от них, и Деймон сам относит принцессу в ее покои, стараясь запомнить ее вес, и запах, и вкус слез. Он покидает Драконий Камень не дожидаясь утра.

–

В следующий раз он встречается с Рейнирой, когда прилетает в Королевскую Гавань на ее семилетие.

Столица радостно гудит, словно пчелиный улей, и воняет, словно выгребная яма, щедро удобренная серебряными оленями и повозками с вином, чтобы любой желающий мог выпить за здоровье принцессы, Отрады королевства. Деймон ныряет в улицы города с жадным нетерпением узника, вырвавшегося из ненавистной тюрьмы, и его люди лишь вздыхают, послушно таща следом тяжелые сундуки с подарками для Рейниры. Деймон должен ей за те дни рождения, что успел пропустить, пусть и не по своей воле, и – на всякий случай – за те, что еще пропустит.

Он ждет объятий, и поцелуев, и радостного визга, но Рейниры нет в зале, полном гостей и музыки. Нет ее и в ее покоях, где Деймон приказывает оставить сундуки с шелками и драгоценными камнями. Он приветствует брата и его жену, которых, кажется, больше интересуют переговоры с лордами, привезшими ко двору юных сыновей и дочерей, чтобы они составили компанию Рейнире, привыкшей, за неимением братьев и сестер, к обществу взрослых. Визерис обещает поговорить с Деймоном после праздника, и лицо Отто Хайтауэра, стоящего за спиной короля, выражает такое недовольство, что настроение Деймона мгновенно улучшается.

Он бродит по коридорам и внутренним дворикам, уворачиваясь от мальчишек с эмблемами великих домов на груди, играющих в рыцарей и благородных разбойников, и стаек девочек в коротких платьицах, шепчущихся и хихикающих, пока они решают, кто следующий будет изображать принцессу в беде. Настоящая же принцесса обнаруживается в богороще, среди мощных корней чардрева, уткнувшаяся в книгу и не замечающая ничего вокруг.

Почему ты прячешься от гостей? – спрашивает Деймон на общем языке.

Рейнира вздрагивает от испуга и резко захлопывает книгу. В первые мгновения она смотрит на него, как на чужого, но потом в ее покрасневших от недосыпа глазах мелькает узнавание.

Kepus, – на ее губах нет улыбки, но в голосе – тщательно выверенная приветливость. Выдрессированная, думает Деймон и жалеет, что упустил так много времени. – Я думала, ты не придешь.

Это не упрек, но Деймону все равно становится не по себе. Рейнира не делает ни единого движения, чтобы встать и подойти к нему, поэтому он подходит сам и устраивается рядом с ней на широком белом корне, выступающем из-под земли.

Я пришел. И потратил почти полчаса на твои поиски.

Рейнира опускает глаза и обводит пальцами богато украшенную обложку книги, что лежит у нее на коленях. “Об утраченных секретах валирийской стали” мейстера Деклана, читает Деймон и удивленно поднимает брови.

Ты променяла собственный праздник на скучную книгу о валирийских мечах?

Это не мой праздник, – насупливается Рейнира. – Никто даже не заметил, что я ушла.

Через ровные интонации принцессы пробивается детская обида, и Деймон улыбается уголком рта.

Я заметил, – он успокаивающе дотрагивается до ее тонкого плечика, и Рейнира замирает под его прикосновением, но потом расслабляется. Теперь ее объятия придется заслужить, с тоской думает Деймон и убирает руку. – Так зачем ты читаешь эту книгу?

Рейнира снова оглаживает обложку, словно держит на руках какого-то зверька. На лице ее отражается задумчивость, как будто она тщательно взвешивает, что ей стоит рассказывать, а что – нет.

Мне приснился сон, – отвечает она осторожно, и сердце Деймона пропускает удар. Его собственный сон преследует его вот уже семь лет, не давая забыться, не позволяя успокоиться.

И что же ты видела? – хрипло спрашивает Деймон, одновременно боясь услышать ответ и желая этого всем существом. Вдруг он ошибся, вдруг судьба Рейниры – в другом, в союзе с каким-нибудь Ланнистером или Баратеоном, и зов драконьей крови не тревожит ее сердце.

Рейнира сжимает губы в тонкую линию и внимательно смотрит на своего дядю.

Железный трон, – наконец говорит она. Это не все, понимает Деймон, но большим его, похоже, не удостоят.

И ты планируешь его захватить с помощью валирийского меча? – насмешливо тянет он, маскируя свое облегчение.

Женщины не носят мечи, – уходит она от прямого ответа.

Но мой, – возражает Деймон и отстегивает от пояса ножны с Темной Сестрой, – когда-то принадлежал Висенье.

Он протягивает меч Рейнире, и та аккуратно берет его обеими руками. Темная Сестра почти одного с ней роста, но валирийская сталь легка даже в девичьих руках.

Я только знаю, что смотрела на Железный трон, а в моей руке была валирийская сталь, – тихо говорит Рейнира, разглядывая меч, словно величайшее сокровище. – Но это невозможно.

Konīr iksis daorun zaldrīzes kostagon daor gaomagon{?}[Для дракона нет ничего невозможного], – уверенно отвечает Деймон и вытаскивает из-за голенища сапога маленький ножик. В его руке он больше похож на зубочистку, но Рейнире будет в самый раз. – Я найду тебе валирийскую сталь, – обещает он, вкладывая нож в ладонь племянницы, – а пока возьми это. Только не показывай отцу, а то меня опять выгонят из Королевской Гавани.

Ruarilaksa{?}[Договорились], – наконец-то улыбается Рейнира с хитрым блеском в глазах, и Деймон видит ее настоящую.

Ruarilaksa, – улыбается он в ответ, скрепляя договор, как они делали раньше.

–

И Деймон начинает искать. Должность мастера над монетой, а потом и мастера над законами, которыми Визерис одаривает его вопреки советам десницы, заботят Деймона разве что как формальный повод, позволяющий ему оставаться в столице и не возвращаться в Долину. За Узким морем его ждут дела поважнее: рынки Пентоса и Волантиса, публичные дома Тироша и кузни Квохора, но нигде он не находит того, что ищет. На исходе осени Караксес даже доносит его до развалин Валирии, и Деймон долго бродит под красным небом, тщетно вороша камни и плавник на берегах Дымного моря.

Рейнира с годами, кажется, забывает про свой сон; по крайней мере, с дядей она о нем не говорит. Ее братья продолжают умирать, едва появляясь на свет, но она больше по ним не плачет, лишь тихо держится за руку Деймона, когда Караксес по его приказу поджигает погребальные костры.

На десятые именины Рейнире наконец-то разрешают вылететь на пределы Драконьего Логова, но только для того, чтобы облететь его по кругу и вернуться обратно. Деймон наблюдает, как солнце играет на золотой чешуе Сиракс, когда Рейнира приземляется у входа, и кивает блюстителям, давая знак вывести Караксеса.

Eman iā irudy syt ao{?}[У меня есть для тебя подарок], – говорит он, помогая племяннице выпутаться из ремней и спуститься на землю.

Глаза Рейниры загораются жадным интересом, хотя с утра слуги доставили в ее покои очередной сундук с драгоценностями, которые Деймон привез из своих бесплодных странствий за Узким морем.

Skore mēre?{?}[Какой?] – она подпрыгивает, стараясь подстроиться под его широкий шаг и не отставать, пока они идут обратно в Логово, а Сиракс ведут за ними следом.

Караксес фыркает, выпуская из ноздрей горячий воздух, но не выказывает недовольства, когда Деймон подхватывает Рейниру за талию и забрасывает ее в седло, а потом забирается следом. Рейнира издает сдавленный писк и наклоняется вперед, несмело дотрагиваясь ладонью до шкуры дракона, отливающей кроваво-красным, почти как небеса Валирии. Деймон обещает себе, что однажды обязательно покажет их Рейнире, но на сегодня хватит и путешествия по Королевским землям.

Kepus… – Рейнира оборачивается к нему почти в испуге, пока Деймон привязывает ее к себе широким ремнем так, что ее спина оказывается крепко прижата к его груди.

Ōregon ȳrda{?}[Держись крепче], – советует он, и Караксес одним плавным движением выскальзывает из ворот и взмывает в воздух.

Седло не предназначено для двоих, но Рейнира такая маленькая, что Деймон и не замечал бы ее, если бы не пряди серебряных волос, хлещущие его по лицу. Она дергается, когда Караксес закладывает крутой вираж, словно пытается оторваться от тела дяди, и каблуки ее сапожек бьют по его ногам.

Рейнира, – зовет Деймон, перекрывая свист ветра и ленивые хлопки драконьих крыльев. Он обнимает ее одной рукой, и тонкие пальчики тут же вцепляются в мягкий рукав его камзола. – Тебе страшно?

Деймон знает ответ, помнит, как сам чувствовал себя, когда первый раз взмыл в воздух на слишком большом для него драконе, доставшемся ему от дяди Эймона. Караксес не принадлежал ему, пока он не подчинил его своей воле, так же как и Темная Сестра, пока он не взял ее в руки. Рейнира тоже не его, но Деймону не впервые присваивать чужое и делать своим.

Нет! – звонко отвечает Рейнира. Она почти кричит, и ее колотит крупной дрожью – это от холода, дядя, почти слышит Деймон возмущенный возглас и улыбается, прижимаясь щекой к ее волосам. Через пару лет она будет лететь рядом с ним на Сиракс, пытаясь обогнать Красного Змея, и Деймон больше не сможет обнимать ее вот так, как будто нет ничего естественнее, и он закрывает глаза, пытаясь запомнить этот момент и позволяя Караксесу нести их туда, куда заблагорассудится его душе.

Они приземляются на большой поляне посреди Королевского леса, и Рейнира просто падает в высокую траву, когда дядя стаскивает ее с седла и пытается поставить на ноги. Ее колени подкашиваются, как будто сознание покидает измученное тело, и Деймон укладывается рядом, отпуская дракона охотиться на оленей.

Это было… – шепчет она, пустым взглядом уставившись в небо.

Лучшее ощущение на свете? – со смехом подсказывает Деймон, и его племянница приходит в себя достаточно для того, чтобы стукнуть его по плечу маленьким кулачком.

Я тоже так смогу? – неверяще спрашивает она, и теперь Деймон видит в ее фиолетовых глазах собственное отражение.

Конечно. Будем летать вместе, и пусть все остальные лопнут от зависти.

Рейнира хихикает, как будто ей приятна мысль, что из всей семьи лишь они двое имеют над драконами ту власть, что сделала Таргариенов королями. Конечно, драконы есть и у Веларионов, но много ли времени понадобиться морской воде, чтобы затушить в их крови огонь Валирии?

Караксес проносится над ними, словно туча, на мгновение закрывая их от солнца, и Деймон чувствует, как губы Рейниры прижимаются к его щеке.

Kirimvose, kepus{?}[Спасибо, дядя], – шепчет она и снова откидывается на траву.

Рот Деймона сам собой растягивается в довольной улыбке. Где-то там, в Красном Замке, слуги таскают из кухни блюда с дичью, фруктами и пирогами, от которых будут ломиться столы, а септы сбиваются с ног, разыскивая принцессу, чтобы подготовить ее к празднеству, но они ее не найдут. Принцессу украл рыцарь верхом на драконе, и этот сюжет достоин песни, думает Деймон, целуя племянницу в ответ, раз уж ему выпала такая возможность. О них споют много песен, уж он об этом позаботится.

–

Визерис не замечает того, что очевидно для Деймона: что его окружают подхалимы и лизоблюды во главе с Отто Хайтауэром, жаждущие урвать хоть каплю власти; что государству, часть которого пытается отгрызть Триархия, нужна сильная рука; что королеве нужен покой и отдых вдали от мужа, поглощенного маниакальным стремлением получить сына, если он не хочет остаться вдовцом во цвете лет.

Визерис не замечает, что его маленькая принцесса превратилась в девушку – еще юную, но уже достаточно взрослую, чтобы принимать участие в заседаниях Малого совета.

Деймон не замечает, что его голос становится тише и мягче, когда он обращается к ней, хотя для окружающих это очевидно, как очевидно и то, что принцесса улыбается только своему дяде, а всех остальных одаривает разве что притворной любезностью.

Ты замечаешь, как на нас смотрят, дядя? – спрашивает Рейнира, пока они бродят по внутренним дворикам и крепостным стенам, наслаждаясь последними лучами кровавого заката.

Отрада королевста и Порочный принц, – усмехается Деймон и берет ее за руку. Рейнира ниже его на две головы, и ее рука тонет в его ладони. – Они думают, я тебя испорчу.

Они боятся тебя, – взгляд Рейниры острый и серьезный. – Ты можешь занять трон.

И ты тоже, – Деймон заговорчески наклоняется к ней, словно хочет поделится секретом. – Так что тебя они боятся не меньше. Женщина на Железном троне – такого еще не бывало.

Рейнира переводит взгляд на багровеющий горизонт. В свете умирающего солнца она вся сияет: серебряные волосы, и золотые нити платья, и рубины, украшающие ее шею, которые Деймон привез ей из одного из своих путешествий. Он думает, что будь она на пару лет старше, он бы поцеловал ее, а потом взял в жены – на закате, чтобы солнце и луна были им свидетелями.

Отец все еще надеется, что у него родится сын, – голос Рейниры вырывает его из видений, и Деймон чувствует глухой рокот гнева – не на нее, конечно, а на брата, готового истязать любимую жену, лишь бы трон не достался кому-то из них.

А ты? – Деймону важно знать, важно услышать это от Рейниры. – Ты тоже на это надеешься?

Рейнира вздыхает, и ее рука выскальзывает из его ладони, когда она поворачивается к нему лицом.

Я поддержу любое решение отца, – уходит она от ответа, и на губах ее появляется мягкая улыбка. Она делает шаг вперед, подходя к нему ближе, чем дозволяют приличия, но недостаточно близко на взгляд самого Деймона. – И я считаю, они все ошибаются, – она кивает на стайку придворных дам, как будто бы случайно прогуливающихся в этот момент по галерее, и стражников, которым нечего охранять в розовом саду. – Ты был бы хорошим королем.

Спасибо, принцесса, – церемонно отвечает Деймон. – А ты была бы хорошей королевой.

Рейнира улыбается чуть шире и берет его под руку, чтобы продолжить путь. Она тоже многого не замечает, думает Деймон, стараясь шагать с ней в ногу: его пороков, его слабостей, его желаний, о которых судачат сплетники, думая, что он их не слышит. Рейнира не замечает огня в его глазах и крови на его руках, когда он возвращается в замок после ночного дежурства Золотых плащей, и растущего недовольства короля, который, хоть и был слеп, все же видел, что Деймон забирает себе власть по кусочкам: его армию, его флот, его прежних союзников и друзей. Его дочь – наследницу престола, как бы этот факт не был противен Хайтауэру и его клике.