Текст книги "Воровка (СИ)"
Автор книги: Rayne The Queen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
И вот сейчас Роза стояла напротив Саши, буквально приставив лезвие ножа к его горлу. Ситуация была достаточно напряжённая. Но Сереброва это не пугало, он знал, что Малиновская никогда не смогла бы, а главное не захотела причинить ему вред.
– Ты, правда, убьёшь своего лучшего друга? – спокойно, даже в какой-то мере шутливо, задал девушке вопрос Саша.
Увидев его, Роза окончательно опомнилась, часть её гнева и ярости, раздражения и потери самоконтроля над собой куда-то испарилась, и воровка вдруг поняла, как глупо всё это выглядело со стороны. Её неаккуратность и не обдуманность поступков могла привести к непоправимым последствиям.
– Нет, конечно, нет, – глубоко вздохнув, Кобра убрала нож от горла Саши и чуть отошла от него.
В какой-то степени ситуация была улажена, Дима спасён, теперь же Саше следовало выяснить причину столь безрассудного поступка его лучшей подруги. Взглянув на перепуганного, опирающегося о письменный стол и зажимающего кровоточащий нос бармена, Серебров приказал:
– Оставь нас.
Не желая больше участвовать в этих разборках, Бутылин быстро собрался и мигом покинул кабинет, направившись куда-то приводить себя в порядок.
Оставшись наедине с Сашей, Малиновская наконец-то немного успокоилась, она бросила нож Василия на письменный стол и, подойдя к дивану, устало плюхнулась на него.
– Что с тобой, Роза? – не став затягивать молчание и дальше, прямо спросил Серебров, – Ты то избиваешь Диму, то бросаешься на меня с ножом.
– Этот идиот пропустил в мой бар наёмника «Тигров», который путается с Кириллом. Он предал меня! – от бури эмоций что вновь накатили на Розу, девушка вскочила с дивана.
Похоже, Малиновская уже начала отходить от состояния слепой ярости, при котором человек не чувствует ни боли, ни страха – вообще ничего. Потому что резкое движение заставило воровку, вдруг, испытать крайне неприятное жжение, особенно в области живота и простреленного плеча. Поморщившись от внезапного наступления боли, Роза зажала раны обеими руками, будто бы это могло ей помочь. Её ладони тут же окрасились кровью.
Только сейчас заметив, что у подруги имелись серьёзные ранения, Саша забеспокоился.
– Ты в порядке? – мигом оказавшись около Розы, поинтересовался он, – Раны кровоточат, их нужно обработать.
Не обращая внимания на его слова, Роза раздражённо бросила:
– Не важно. Роман потом этим займётся, – а затем, убрав руки от собственного покалеченного тела и небрежно стряхнув кровь с кистей на пол, заговорила о том, что её действительно беспокоило в данный момент.
– Понимаешь, меня предают все, абсолютно все, кому я доверяла… – начала было пояснять причину своего странного поведения Роза.
Осознавая, что она всё ещё находиться под волей недавних эмоций, Саша не дал подруге вновь впасть в безрассудное состояние, потому коротко и чётко заявил, чтобы остановить цепочку мыслей Малиновкой:
– Я никогда тебя не предам. И Дима не предавал. Это всё выходки лоха – Кирилла, – сказав эти слова, Серебров резко ухватил Малиновскую за запястья, которыми она вновь начинала нервно трясти в такт своим репликам, и внимательно всмотрелся ей в глаза.
Этот поступок, это негласное обещание, которое, Роза знала, что Саша точно выполнит несмотря ни на что заставили её остановиться и немного успокоиться. Взглянув в его бездонные синие глаза, Малиновская увидела в них честность искренность и, словно физически, ощутила себя защищённой. Девушка знала, что Саша действительно никогда её не предаст. До некоторых пор она так же думала и о своём отце, однако… И, несмотря ни на что, Сереброву она, всё же, верила.
Воспользовавшись замешательством Розы, Саша решил вновь вернуться к теме её увечий.
– А что касается физических повреждений, то ты же не хочешь умереть от потери крови ещё до приезда Романа.
Понимая, что Саша в чём-то был прав, Роза виновато отвела взгляд и покорно согласилась:
– Ладно.
Высвободив свои руки из ладоней Сереброва, Роза подошла к письменному столу. Покопавшись в одном из ящиков, она извлекла оттуда аптечку. Найдя внутри вату и баночку с каким-то дезинфицирующим лекарством, девушка стала обрабатывать собственные раны. Так как с плечом, в котором всё ещё пребывала пуля, сделать она пока ничего не могла, Малиновская начала с ранения на животе. Промочив вату лекарством, Роза смело приложила её к длиной узкой царапине прямо посередине. Острая жгучая боль ещё сильнее пронзила поражённый участок тела, от чего Малиновская вновь поморщилась. Выждав какое-то время, чтобы лекарство подействовало. Девушка убрала от себя использованный кусок ваты. Взяв новый, Роза собиралась проделать с ним тот же манёвр, но неаккуратно коснувшись лекарства, опрокинула бутылочку на стол.
– Твою мать! – выругалась Кобра, зло швырнув вату на пол, – да что сегодня такое, все мне назло, даже руки не слушаются?!
– Давай я тебе помогу, – подняв бутылочку и оторвав новый кусок ваты, предложил Саша.
Роза не стала возражать, с недовольным от собственной беспомощности видом она прошествовала по комнате и вновь плюхнулась на диван. Взяв с собой все нужные предметы из аптечки, Саша устроился напротив Малиновской и, положив бинты, вату и ещё несколько бутылочек с лекарством на кофейный столик, занялся ранениями Кобры.
– По-моему, дело не только в «Тиграх», – догадался Серебров.
Люди Виктора и раньше пытались убить Розу, но в таком состоянии, как сегодня, Саше ещё никогда не доводилось её видеть, и это настораживало его.
– Мой отец выбрал себе приемничка. И хочет, чтобы я вышла за него замуж, – тяжело вздохнув, ответила Малиновская.
Ей было неприятно говорить об этом, но тон произнесённых девушкой фраз казался достаточно серьёзным. От внезапно полученной информации Саша на время перестал обрабатывать раны воровки. То, что Малиновский однажды выбрал бы себе приемника было, в общем-то, понятно, и хотя существовала небольшая надежда, что этим человеком всё же станет Роза, Серебров, конечно, допускал мысль о том, что Адриан может «назначить» на это место кого-то другого. Но идея замужества Розы с этим неизвестным человеком никак не укладывалась у Саши в голове. От чего поначалу Сереброву даже показалось, что Малиновская неудачно прикололась.
– Гонишь, – с удивлённым видом взглянув на подругу, только и смог вымолвить одно единственное слово он.
Если честно, девушке и самой хотелось, чтобы это было не правдой, чтобы Адриан просто плохо пошутил над ней, припугнул свою непокорную дочь, чтобы та больше прислушивалась к его наставлениям. Но, к сожалению, Роза знала, что Малиновский почти всегда говорил только серьёзные вещи, и с отчаянием понимала, что сегодняшний утренний разговор не был фарсом. Адриан действительно собирался выдать её замуж, и его решение было твёрдым и непоколебимым. Кобре не хотелось разочаровывать Сашу, который, похоже, не верил во весь этот бред. Ситуация действительно казалась бредовой, но это была страшная реальность, и ничего поделать с ней Роза уже не могла.
– Я тебе когда-нибудь гнала? – вопросом на вопрос ответила Малиновская, тоже взглянув на Сереброва, и сама ощущая всё отвращение от безысходности обстоятельств, в которые она угодила.
– Нет, – спустя какое-то время, неуверенно ответил Саша.
Конечно, Роза действительно никогда не обманывала его ранее и, вряд ли, стала бы врать и далее, но новость, поведанная Малиновской, казалась настолько абсурдной, что Серебров просто никак не мог принять этого до конца.
– Но… – собирался что-то ещё произнести он, однако фраза так и осталась едва начатой.
Если честно, Серебров просто не знал, что он мог бы сказать по этому поводу, и это «но» в очередной раз доказывало, что где-то в глубине души друг всё ещё не до конца верил в услышанное.
– И кто же счастливый жених? – немного придя в себя и, по-видимому, решив, что это всё же был какой-то глупый обман, с лёгкой долей шутливости поинтересовался Саша.
Оторвав взгляд от него, Роза с тяжёлым сердцем отвела глаза куда-то в сторону на противоположную стену кабинета и, потерев начинавшее сильнее болеть плечо, продолжила говорить, от прилива негативных эмоций с каждым словом всё больше и больше повышая голос.
– Хорошо тебе прикалываться, – упрекнула за этот вопрос друга Роза, – Мой отец словно сошёл с ума. Мало того, что он выбрал себе самого ужасного, отвратного, быдлообразного приемника. Так ещё и заставляет меня выйти за него замуж…
Малиновская на секунду замолчала, с огромным омерзением представив себе эту ужасную перспективу, а затем продолжила говорить.
– Да ещё за кого, за этого премерзкого дебила, самое опущенное в городе быдло, самое паршивое в мире чмо, идиота Кирилла! – с ещё большей ненавистью и отвращением добавила воровка.
Воспоминания о том, кто должен был стать её будущим мужем, так взбудоражили Кобру в очередной раз, что та от злости и негодования вновь резко дёрнулась. По мере произношения этих слов Роза всё сильнее и сильнее сжимала пальцы в кулаки, и в тот момент, когда девушка наконец-то выговорила столь ненавистное ей имя, Кобра со всей силы треснула руками по дивану, будто это как-то могло ей помочь.
– Этого не может быть! – чуть не выдав свои подлинные чувства к Розе, возмутился Саша.
Он предполагал, что Адриан Малиновский, вряд ли, рассматривал бы его как потенциальную пару для своей дочери. Но Кирилл. Это было верхом безрассудства. Серебров, будучи лучшим другом Кобры и обладая достаточным умом и разборчивостью в людях, тоже ненавидел Долгорукова. Пожалуй, того, какой дрянью являлся Кирилл не видели всего три человека. Его собственные отец и мать, по понятным причинам, и Малиновский. Сашу всегда удивляло, как такой заслуженный авторитет, как Адриан, личность видевшая за свой век немало подлецов и подонков, мог так неосмотрительно ошибаться, считая Долгорукова достойным даже просто работать на него. Однако с этим Саша ничего не мог поделать, хотя и пытался всячески помочь Розе открыть отцу глаза на происки Кирилла. Но всё это было тщетно, переубедить Адриана не могло ничто. От чего Сереброву, на пару с подругой, оставалось лишь выказывать личную неприязнь и неуважение к Кириллу открыто, в надежде, что однажды Малиновский сам разберётся кто такой этот Долгоруков. Однако теперь ситуация принимала совсем другой оборот. Саша понимал, какое унижение для Розы было выйти замуж за этого отъявленного мерзавца, и не просто фиктивно оформить брак, но и признать Кирилла не только как мужчину, но и авторитета для себя. От мысли, что настолько дорогому ему человеку как Роза придётся пережить все эти унижения, Саша нахмурился и, окончательно распрощавшись с шутливым тоном, так же как и с надеждой, что слова о замужестве были не правдой, сорвался. Буквально выкрикнув предыдущие слова, от негодования Серебров, невольно с силой швырнул открытую бутылочку с лекарством на пол. Осколки со звоном разлетелись по твёрдой поверхности. Это заставило Розу слегка вздрогнуть и окинуть непонимающим взглядом сначала разбитую склянку на полу, а затем и самого Сашу.
– Может, – всё ещё подсознательно недоумевая, почему её лучший друг так отреагировал и, списав всё это на то, что он просто настолько сопереживал ей, что не смог сдержать себя в руках, коротко и обречённо опровергла его слова Роза.
Поняв, какую глупость совершил из-за негодования, чуть не выдав себя, Серебров тут же решил исправить ситуацию. Быстро схватив с кофейного столика новую бутылочку с лекарством, он опять принялся наспех дезинфицировать раны Розы, будто ничего не произошло. Однако негативные эмоции, бившие через край, делали его движения не очень аккуратными, что причинило не сильное, тем не менее, неприятное ощущение боли Малиновской.
– Ай… – поморщилась она, слегка отодвинувшись от заботливых рук друга.
– Прости, – виновато произнёс Саша, убрав на время от раны Розы кусок ваты и постаравшись немного успокоиться, продолжил лечить Кобру уже более аккуратно.
– А что если попытаться поговорить с твоим отцом, объяснить ему всё? – изо всех сил стараясь держать свои эмоции в руках, изобразил именно дружескую, а не иную заботу о Малиновской Серебров.
– Я пробовала, но он даже не стал меня слушать. Это бесполезно, – тяжело вздохнув, ответила Роза.
Девушка вспомнила сегодняшний утренний разговор. Она предприняла всё, от спокойных возражений, до оскорблений Кирилла и обыкновенной истерики. Но, похоже, это лишь разозлило Малиновского и ничуть не переубедило того.
– Может быть, тогда я попытаюсь с ним договориться? – предложил свою помощь друг.
Конечно, Саша понимал, что он не был для отца Розы авторитетом, и тот мог вообще не захотеть слушать его. Да и какое право Серебров имел предъявлять какие-то претензии к человеку, которому он и так был обязан по гроб жизни. Но, всё же, счастье и благополучие безгранично любимой им Розы было куда более весомым аргументом, чем угрызения совести от неблагодарности к своему спасителю. Наверное, потому, Саша так жаждал помочь Кобре, что готов был навлечь на себя гнев её отца и почти самого влиятельного человека в городе.
– Что ты договоришься это точно, – саркастически выразила свой отказ Роза, – Мой отец скорее убьёт, сначала тебя, потом меня, а затем закопает нас обоих на свалке, чем позволит мне не признавать Кирилла как его официально приемника и не выходить замуж за этого мерзкого ублюдка.
Странная реакция Розы на его предложение помощи удивила Сашу, на мгновение ему показалось, что девушка, будто не желает, чтобы кто-то вообще вмешивался в эту ситуацию, словно её всё происходящее вполне устраивало. Но Серебров так просто не собирался сдаваться, потому продолжил сыпать предложениями выхода из этой крайне омерзительной ситуации для них обоих.
– Тогда почему бы тебе просто не пойти против решения Адриана? – поинтересовался Серебров, понимая, что этот выход был куда хуже предыдущего.
И со стороны Розы, и с его стороны это было как-то не очень красиво по отношению к Малиновскому, но раз уж Кобра отказывалась от помощи Саши, то значит, она сама должна была хоть что-то предпринять, чтобы избежать подобного рода позора. А вариантов тут было не много.
– Откажись на отрез, и всё. Этот лох Кирилл никогда не был и не будет нам авторитетом. Желание отца выдать тебя замуж – это не приговор. И отказавшись подчиняться ему, ты не перестанешь быть для Адриана любимой и единственной дочерью.
Попытки Саши помочь ей приятно грели Розе душу. Она осознавала, что Серебров как всегда на её стороне, и он был прав, но Малиновская не чувствовала себя уверенной могла ли она послушаться его на этот раз. Перед Розой стоял выбор – её свобода с личным счастьем и предательство отца или же вечные страдания и унижения. И Малиновская сама ещё толком не знала, какой вариант был наименьшим из двух зол. Но определённо понимала, что её тошнило от одного только взгляда на этого мерзкого Кирилла, хотя бы потому, каким образом тот поступал всю свою жизнь, не говоря уже о том, что теперь и вовсе стало понятно, что Долгоруков был тесно связан с «Тиграми».
– Ты, конечно, прав, – согласилась с другом Малиновская и сделала небольшую паузу, будто набираясь сил, чтобы сказать следующее, крайне неприятное для неё утверждение, – Но, к сожалению, всё не так просто.
Не понимая неуверенности своей подруги в деле, от которого зависела её жизнь, Саша ещё пуще возмутился и решил действовать более резко, подогревая в Розе нездоровую злость на саму себя:
– Не знал, что ты настолько боишься своего отца, – как бы легко дразня её, произнёс он.
Слова о том, что Роза могла вообще кого-то или чего-то бояться возмутили её до глубины души. Что-что, а трусливой Малиновская никогда не являлась. Она действовала всегда так, как ей хотелось, если надо шла наперекор другим людям. Но данная ситуация была иной, по определённым причинам она не могла предать своего отца, и девушку действительно злило, что Саша этого не понимал.
– Я никого не боюсь! – встрепенувшись на диване и ощутив от этого новую волну боли в плече, громко рявкнула Роза.
Тяжело дыша от негодования, она поморщилась и ухватилась рукой за раненную часть тела, откуда опять потекла кровь.
Прошло ещё несколько мгновений, прежде, чем Кобра взяла себя в руки, позволив Саше убрать её кисть от ранения и заняться им, а также думая о чём-то своём, уже более тихим тоном добавила:
– Но…
– Но что? – почти перебив её, переспросил Саша.
Теперь уже его голос звучал более громко и строго. Словно он пытался заставить Розу наконец-то решиться на крайне смелый поступок, от которого зависела её судьба, но который та почему-то боялась совершить. Словно считая, что это был шаг в пропасть, откуда уже не было возврата.
– Всё гораздо сложнее, – борясь с негодованием, попыталась спокойно и размеренно объяснить Саше свою точку зрения Малиновская, – Я не хочу признавать авторитет кретина Кирилла и уж, тем более, не хочу выходить за этого чмыря замуж, но я не могу, просто не смею пойти против решения Адриана, а значит предать своего отца.
В этот момент Роза вспомнила то время, когда она, тяжело больная и голодная, уже почти умирала на улице. Если бы не Адриан, возможно, тот день стал бы последним для Розы. И она так бы и погибла брошенной и никому не нужной. До её смерти ни одной живой душе не было никакого дела, ни посторонним, ни знакомым, ни даже её собственным родителям. И это ощущение никому не нужности было самым ужасным чувством на свете, даже страшнее, чем смерть. И за то, что Малиновский избавил Розу от этого жуткого ощущения, не позволив ей тогда умереть от болезни и голода на улице, дал родительскую заботу и любовь, девушка всегда будет благодарна ему.
– Я обязана ему жизнью… – невольно вырвались у Розы те слова, которые она не должна была говорить.
Саша не сразу понял к чему клонила его подруга.
– Что? – с изумлённым видом переспросил он.
Сообразив, что ляпнула что-то не то, Малиновская уже хотела было оправдываться, сочиняя какую-то глупую и неуместную ложь.
– Я… – неуверенно начала она, но, к счастью Розы, девушке так и не удалось закончить предложение.
В этот момент в кабинет вошел Адриан Малиновский. Открыв дверь, он отвлек внимание собеседника Розы и спас ее от нежелательного оправдания. Взглянув на присутствующих, отец девушки слегка нахмурился, заметив, как Серебров пытался остановить кровь на плече Кобры. И Адриан даже сам толком не сообразил, что ему не понравилось больше – что непослушная дочь за такой короткий промежуток времени уже успела где-то хорошенько влипнуть. Или же то, что вопреки мнению главаря преступного мира, она предпочитала своему богатому и достойному жениху общение с другом не слишком подходившим ей по статусу. Которому она, к тому же, ещё и позволяла прикасаться к своему оголённому плечу, дабы удобнее было заниматься раной.
– Потом поговорим, – быстро придя в себя, воровка вежливо намекнула другу не вмешиваться в их дальнейшую беседу с отцом.
Сообразив, что Малиновскому не слишком нравилась вся эта ситуация, которую он только что имел честь наблюдать, Саша понимающе передал подруге «полномочия» зажимать пулевое ранение на плече ватой и вышел.
– Мы не закончили наш Разговор, Лиза, – обратился к дочери, опять перепутав её имя, отец.
Этот факт уже порядком начинал надоедать Розе. С возрастом она стала понимать, что служила заменой первой дочери для Адриана. Девушке это было не очень неприятно, но как она – оборванка с улицы, девчонка из детдома, могла претендовать на то же место, что и родная дочь этого доброго человека. И Кобре приходилось мириться, мириться со всем.
– Роза, – строго поправила отца она.
Затем резко вскочив с дивана разозлено продолжила:
– И если ты сам не видишь, какая дрянь, мразь, ублюдок этот поганый Кирилл, то нам не о чём с тобой говорить! Мало того, так он ещё и с «Тиграми» водится! Он помог их наёмнику проникнуть в мой клуб, с целью убить меня!
Очередная вспыльчивая выходка дочери ничуть не поколебала спокойствие Адриана. На этот раз он был готов к крикам, истерикам, швырянию попадавшихся Розе под руки предметов. Ничто из этого не могло вывести Малиновского из равновесия. Возможно, он и в первом разговоре не поддался бы на провокацию, если бы Роза тогда не затронула самую больную для него тему – смерть его дочерей от руки «Тигров». Адриан к в какой-то мере винил во всём не столько Виктора и Илью, сколько самого себя. Его переоценка собственных сил и желание сделать всё самостоятельно, его гордыня, не позволившая чем-то поступиться тогда, стоили Малиновскому жизни одного из самых дорогих людей. И Адриан боялся повторить эту ошибку вновь. Вместе с тем опасался, что Роза могла оказаться под ударом из-за своей «детской» самонадеянности. Потому считал, что делает наилучший выбор, не ставя дочь, так сказать, на передовую в этой войне с «Тиграми», а доверяя её защиту человеку более чем достойному и надёжному, способному спасти Кобру, если жизни той что-то смогло бы угрожать. И он искренне не понимал, почему сама воровка так противилась тому, что делалось для её же блага.
Спокойно выслушав все претензии дочери к её будущему жениху, Адриан лишь молча указал рукой на стулья около письменного стола, приглашая Розу присесть. Он видел, что она была ранена, и не хотел, чтобы из-за его упрямства вновь начали кровоточить только что обработанные раны девушки, и та просто потеряла сознание от слабости. Почему-то, несмотря на характер Кобры, она виделась отцу такой слабой и беззащитной, жаждущей того, чтобы её обороняли и заботились о ней. Наверное, подобные чувства испытывали все родители к своим детям. Адриан этого не знал, но к дочери старался относиться именно так, с заботой и пониманием.
Видя, что её бурная реакция не произвела никакого эффекта, Роза безмолвно прошествовала по комнате к своему письменному столу и удобно устроилась в кожаном кресле на колёсиках, слегка откинувшись на спинку. Адриан сел на один из стульев напротив неё и лишь затем высказал своё мнение:
– То, что Кирилл тебе просто не нравится, не значит, что так и есть на самом деле. На его счету много заслуг, в тот числе и смерть Ильи. Этого никто не может отрицать, не ты, ни я, ни даже члены совета.
Осознав, что ни её утреннее «выступление», ни теперешнее не произвели никакого эффекта, Роза опять попыталась бурно возразить.
– Но, отец… – начала было говорить девушка, однако Адриан, предвидя её реакцию, тут же перебил дочь, не дав ей произнести более этих двух слов.
– Я понимаю, почему ты, расстроена, – с особой интонацией выделив последнее слово, произнёс Малиновский, сложив руки в замок на столе и слегка наклонившись вперёд.
Роза была не просто расстроена, она рвала и метала, буквально впала в истерику в разговоре ранее. Однако более подходящего смягчающего ситуацию и при этом цивилизованного слова характеристике её поведения Адриан сейчас не мог подобрать.
– Ты ожидала, что своим приемником я выберу тебя, продолжил говорить мужчина так, будто они не спорили, а просто беседовали о какой-то незначительной ерунде,
– Но это было бы просто нелепо и немыслимо, – добавил он и тут же, предвкушая бурную реакцию Розы на его слова, стал говорить далее не давая девушке вставить ни слова, – Ты ещё слишком молода и неопытна. Твои ограбления, конечно, хорошо продуманны, но это всё мелкие дела. К тому же, приемника – женщину совет вообще никогда не примет.
Малиновская внимательно слушала отца, продолжая зажимать ватой рану на плече, которая уже почти перестала кровоточить. Розе не нравилось то, что говорил ей Адриан, но девушка понимала, что отчасти он был прав. Лет Кобре всего ничего, за плечами лишь три крупных дела. Она знала, что с такими успехами претендовать ни на что пока не могла. Но в данной ситуации Розу возмущало не столько, что она оказалась не удел, сколько то, что мерзкий Кирилл, незаслуженно получил всё это, да ещё и право стать её «любимым муженьком», что было противнее всего. От одного только упоминания об этом, да и о самом Кирилле, Розе становилось мерзко, и она злилась настолько, что даже переходила на крик и язвительность, а так же употребляла ругань.
– То есть, женщину не примет, а какого-то … недоделанного, так с радостью? – издевательски спросила Малиновская, будто стараясь таким образом отомстить Долгорукову.
Не выдержав очередного, на этот раз перешедшего все границы оскорбления Кирилла, Адриан укоризненно и строго обратился к ней:
– Роза…
– Отец… – всё ещё пытаясь достучаться до его понимания, отчаянно произнесла девушка.
Видя, что так ничего толкового не добьётся, Адриан решил сменить тактику. Он знал, что его дочь отличается упрямством и своеволием. Она, в отличие от Лизы, никогда не стала бы безоговорочно подчиняться кому бы то ни было. А значит, действовать стоило хитрее и мягче.
– Ладно, чего ты хочешь? – тяжело вздохнув, смирился с тем, что Малиновскую ему не переспорить, Адриан.
Не ожидая от отца подобного поступка, девушка поначалу была немного сбита с толку, но быстро опомнилась и, обрадовавшись, что ситуация склонилась в её пользу, тут же продиктовала свои условия:
– Я хочу, чтобы ты вышвырнул вон этого отвратного идиота Кирилла, – первым делом заявила Малиновская, будто надеясь, что отец её так просто послушается.
На импульсивное и, в какой-то степени, детское предложение дочери Адриан лишь недовольно покачал головой.
Уловив этот жест, Роза решила говорить по-взрослому:
– И, наконец-то, стал воспринимать меня как личность, всерьёз. Не только как свою глупенькую маленькую дочь, о которой нужно постоянно заботиться, а как полноценную воровку. Профессионала в своём деле. Отец, прошу, дай мне шанс. Я не подведу тебя.
Безусловно, просьба Розы казалась Адриану безумной. Он знал, чего хотела его дочь, места приемника, а если же нет, то всё равно места куда более опасного в криминальном мире, чем решил отвести ей сам Малиновский. Он понимал, что потакать просьбе Розы и верить в её обещания, которые она непременно выполнит, было глупо. Но Роза являлась его единственным и теперь уже самым любимым ребёнком. И если эта небольшая возможность показать себя сделала бы воровку счастливой, то отец готов был повременить с возвышением Кирилла и позволить Розе, хотя бы, попытаться проявить собственные силы. Адриан, конечно, был уверен в том, что Кобра непременно постарается выполнить все условия, которые он поставит перед ней, но, всё же, в тайне надеялся, что у дочери ничего не получится, и её судьба сложится так, как он запланировал. Малиновский просто не верил в силы собственной дочери, считая её такой же хрупкой, беззащитной и требующей заботы, как и Лиза. Адриан думал, рассуждал о том, стоило ли соглашаться на требования воровки и обнадёживать её, давая девушке тот шанс, которого она требовала. И, всё же, решил попробовать. В конце-концов, если бы Роза так и не смогла ничего доказать, тогда уж точно ей пришлось бы подчиниться его воле.
– Хорошо, у тебя будет шанс доказать мне свой профессионализм. Но если ты не справишься, ты выйдешь замуж за Кирилла и будешь относиться к нему так уважительно, как я захочу, – сразу коротко и чётко предупредил дочь отец, чтобы та не питала лишних надежд.
Однако Роза, не заметив подвоха во всём вышесказанном, тут же нагло поставила собственные условия:
– А если я справлюсь, то ты выгонишь этого лоха из рядов своих подчинённых и, наконец-то, прислушаешься к моему и Сашиному мнению по отношению к нему.
То, что потребовала от него Роза, не очень понравилось Малиновскому. Отказываться от уважительного отношения к, на его взгляд, достаточно достойному человеку он так просто не желал. Но, ощущая абсолютную уверенность, что Роза просто не справиться с заданием, двояко произнёс:
– Посмотрим.
Этот ответ, видимо, полностью удовлетворил Розу, похоже, той показалось, что это было абсолютное согласие. Потому, что она с таким энтузиазмом взглянула на отца и, даже оторвавшись от спинки кресла, слегка придвинулась вперёд, оперевшись локтями на тёмную столешницу.
– И так, каковы условия сделки? – довольно поинтересовалась Роза, ожидая задания, которое должно было решить её судьбу как воровки, а заодно раз и навсегда избавить их семью от присутствия Кирилла.
– Как я уже сказал, ограбления, что ты совершила самые обычные, – размеренным тоном начал пояснять Адриан, убрав руки со стола, – Они не имеют никакого значения, чтобы я и другие главари могли воспринять тебя всерьёз. Чтобы добиться их расположения и стать человеком достойным быть моей правой рукой, ты должна хотя бы совершить международное ограбление, – тут Малиновский остановился видя, что Роза хотела упомянуть на какие именно деньги они с Сашей смогли открыть «Бриллиант».
Быстро пробежав взглядом по комнате, Адриан уточнил:
– И нет, похищение драгоценностей у иностранцев в нашем городе я не беру в расчёт. Дело, которое ты должна провернуть успешно, обязано стать громкой сенсацией хотя бы в наиболее крупных странах мира. Тогда, и лишь тогда, я действительно смогу считать тебя достойным кандидатом.
Высказав свои условия, мужчина полагал, что это окажется весьма трудной для дочери задачей, но та, похоже, так не считала.
– Вроде бы, ничего сложного, – спокойно и даже с каким-то безразличием сказала она.
На лице Розы появилась лёгкая довольная улыбка. Отодвинувшись от письменного стола, Малиновская наклонилась к ящикам, находящимся слева от неё и, немного порывшись там, свободной рукой извлекла газету.
– Не поверишь, отец, мы с Сашей как раз собирались провернуть одно дельце, – разогнувшись и опять подвинувшись вперёд, пояснила причину своей внезапной радости Роза, – Вот, самый крупный в мире бриллиант, найденный на одном из необитаемых островов, скоро будет выставлен за границей в музее, – девушка аккуратно положила газету с большой не цветной фотографией на стол и кистью переместила её поближе к Адриану.
Подняв издание со столешницы, Малиновский внимательно всмотрелся в первую полосу газеты, где был изображён огромный драгоценный камень, который по размеру казался таким большим, что едва мог бы поместиться в ладони. А Роза продолжила рассказывать отцу о бриллианте:
– Археологи называют это значительнейшей и крупнейшей находкой в современной истории. И мы с Сашей собираемся его украсть.
Идея заполучить такую дорогую и уже ставшую достаточно известной вещицу Адриану понравилась. Роза сама выбрала подходящее ограбление, и Малиновскому даже не пришлось придумывать для неё что-то самому. Инициатива дочери радовала Адриана. К тому же, возле этого камня наверняка уже поднялась большая шумиха, что явно усложняло задачу Кобре с её подельником, а значит было на руку Малиновскому.
