Текст книги "Победить - еще полдела...(СИ)"

Автор книги: Rauco

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

В назначенный день сын Броска подготовил челнок к отлету. Ученые же, в свою очередь, любезно поделились с ним топливом и припасами – они вообще в последние недели были непривычно добрые. Когда сборы были закончены, урм в спецовках привели две грузовые платформы. На одной размещалась пустая гибернационная капсула, в которой Сумрак прибыл на «Зенит», а другую занимала более габаритная терапевтическая установка. Полностью прозрачная, она была наполнена мутноватой жидкостью, в которой медленно покачивалось тело сына Грозы.

Кошмар с опаской подошел ближе и взглянул на все еще пребывающего без сознания друга. Сейчас его даже сложно было узнать… Правый глаз самца оставался закрытым, и веко едва заметно подрагивало, а вместо левого глаза виднелась темно-красная стеклянная полусфера, бровь над которой практически отсутствовала. На ее месте начинался рубец, уходящий вверх, до середины лба. Он все еще был стянут хирургическими скобами, а в середине слегка проглядывала вживленная в поврежденные ткани черепа пластина. Искусственные жвала, выполненные из медицинского сплава, перекрещивались поверх рта. Их покрывало специально напыление, предотвращающее повреждение соседних зубов и придающее имплантатам матовый блеск. Разорванная перепонка между ними срослась еще не до конца, но более-менее обрела целостность.

Все тело Сумрака покрывали бугры послеоперационных рубцов, однако их поверхность уже мало отличалась от здоровой кожи. Тыльные стороны ладоней, запястья и предплечья выглядели так, словно с них никак не мог сойти старый роговой слой, но следы страшных кислотных ожогов за этими наслоениями теперь почти не угадывались, исчезли и постыдные шрамы от веревок – их «смыло» еще кровью Перерожденца…

Конечности самца, опутанные сетью миостимуляторов, периодически подергивались, порождая странные ассоциации с развивающимся внутри яйца эмбрионом. Хотя, почему странные? Выход Сумрака их этой капсулы вполне можно было приравнять к его второму рождению…

– По-моему, отличная работа! – гордо проговорил Саванна, дав Кошмару немного времени привыкнуть к изменившемуся облику напарника.

– Когда он придет в себя, я обязательно подробно расскажу ему, кто боролся за его жизнь, – с поклоном ответил сын Броска.

– Когда он придет в себя, я прибуду осмотреть его лично, – ухмыльнулся Саванна, после чего вручил младшему самцу сопроводительные документы и рекомендации по дальнейшей реабилитации, адресованные принимающей стороне.

Потом проводить своих «подопытных гостей» явились Грызня, Скандал, Заваруха и Прибой, передав наилучшие пожелания от остальных. В то время, как товарищи прощались и обменивались напутственными речами, урм закатили капсулы в челнок и подключили их к источнику питания. Тогда Саванна самым тщательным образом проверил их работу, остался доволен и дал добро на взлет.

========== Принять ==========

Пребывая в радостном и, вместе с тем, тревожном ожидании, Кошмар завернул к медицинсокму блоку. Сегодня, наконец, должно было свершиться большое событие: Тучка собиралась будить Сумрака. С момента возвращения напарников в Центральный Комплекс прошло почти два месяца, так что этому засоне давно пора было приходить в себя.

Сыну Броска это ожидание далось нелегко. После полуторанедельного перелета наедине со своими мыслями, он оказался совсем измотан, еще и Сезон начал давить с все нарастающей силой. Тем не менее, впереди ожидало еще столько неотложных дел, что поневоле приходилось держать концентрацию.

В первую очередь по прибытии в колонию сын Броска отправился на поклон к Тучке. Та выслушала, поохала, поахала, снарядила бригаду и быстренько разместила капсулу с Сумраком в своем секторе, на самом видном месте, чтобы всегда был в поле зрения. Потом докторша попыталась задержать и Кошмара, потому что у него был «вид какой-то вяленький», но самец ловко подсунул ей для изучения Сумракову историю болезни и унесся искать клан.

«Изверг» с ощутимо поредевшим на почве Сезона экипажем обнаружился в очереди перед доком. Тоскующий Гнев, разбирающийся с годовой отчетностью и считающий дни до отлета в свой гарем, по счастью все еще находился на борту, и надо было видеть его лицо, когда он узрел на пороге своей каюты Кошмара. Откровенно говоря, Вожак еще с момента получения доклада о полной зачистке «Острова» находился в легком шоке и даже не сразу поверил, но доказательства в виде записей с камер и маски охотника быстро убедили его в реальности произошедшего. А благодарность от Ученого Совета, пришедшая двумя неделями позже, не оставила никаких сомнений в том, что «суицидникам» все-таки удался их сумасшедший план. Не вполне ясным только оставался вопрос, относительно Сумрака, сигнал которого просто-напросто исчез, но, когда сын Броска сообщил, что главный зачистчик выжил, получив нежданную помощь от команды исследователей со станции «Зенит» и теперь доставлен в местный медициноский блок, Гнев пришел в нескрываемый восторг. Победа над «Островом» делала немалую честь всему клану, а выживший после нее и оставшийся в строю воин вообще представлял собой предел мечтаний. Вожак даже не рассердился из-за утери скафандра и энергосистемы, так, поворчал слегка для вида и все.

Отчитавшись, Кошмар получил разрешение воспользоваться морозильником, куда выгрузил трофеи Сумрака. Челнок он ответственно вернул в общий ангар, а головы трех добытых напоследок Жесткачей унес в свой отсек. Их сын Броска обработал еще на «Зените», и теперь смог с гордостью водрузить на потихоньку заполняющуюся трофейную стену. Раньше времени брать положенную ему долю добычи охотника проводник самовольно не стал.

На обратном пути самец повстречал настороженно передвигающихся по кораблю Вопля и Грома – Детям Первой Крови не приходилось в этом году надеяться на самок, и они были вынуждены как-то уживаться на судне друг с другом и остальными неудачливыми в отношении личной жизни самцами. Юнцы привычно шарахнулись от старшего воина, но затем, признав Кошмара, осмелились подойти, сохраняя, тем не менее, безопасную дистанцию. Впрочем, драться с ними сын Броска точно не собирался. Исходящий от молодняка запах возбуждения слегка подбешивал, но Кошмар только-только побывал у Гнева, и на фоне благоухания такого доминанта, как Вожак, легкий душок этих двоих почти терялся. Узнав о том, что «Остров» взят, а Сумрак выжил, мальки преисполнились восторгом и убежали делиться новостями с остальными товарищами, забыв об опасности схлопотать от Яда или Вулкана. А Кошмар пошел отсыпаться.

Следующим утром с визитом на «Изверг» прибыл Гроза, которого дружище Гнев известил о судьбе потомка первым делом. Вожаки обменялись традиционными любезностями, после чего потребовали сына Броска к себе. Когда же он явился, робея и не смея поднять глаз, лидеры встретили его весьма миролюбиво, вновь похвалили – сдержанно, но от души – и велели проводить их в тот сектор, куда определили Сумрака.

Втроем они покинули корабль, и молодой самец послушно отправился вперед, указывая путь. Он шел, то и дело незаметно поглядывая на внушительного родителя своего друга – прежде Кошмару не доводилось встречать Грозу лично и, надо сказать, тот немало его впечатлил. Как оказалось, статью и лицом сын весьма походил на отца, только был светлее по окрасу, а также намного мельче и легче в силу возраста. Гроза выглядел очень массивным, превосходя ростом и комплекцией идущего рядом Гнева. Наград у него также имелось больше… Однако вел он себя при этом без лишнего пафоса, общаясь с другом почти на равных, и даже на Молодую Кровь почти не рыкал. В итоге, украдкой наблюдая по пути за Вожаками, Кошмар вдруг пришел к совершенно потрясающему выводу: вдвоем они поразительно напоминали их с Сумраком, только на много лет старше!

Переваривая эту неожиданную мысль, сын Броска незаметно для самого себя довел Великих до владений Тучки. Встретившая их там врачевательница, поворчала ради порядка на счет карантина и посторонних в отделении, но все-таки пропустила высокопоставленных особ, непреклонно заставив их пройти через дезинфектор, после чего предъявила Сумрака в капсуле, выделив на это своеобразное одностороннее свидание десять минут.

От явленного зрелища Гнев недовольно прищелкнул, а Гроза на мгновение поменялся в лице. Затем приблизился, обошел капсулу вокруг и, понимающе качнув головой, покинул помещение.

– Про глаз я пока Загадке не скажу, – задумчиво озвучил свои мысли Гроза уже по дороге назад.

Потом Вожаки отпустили Кошмара и ушли куда-то вдвоем, а на другой день Гнев вновь вызвал молодого воина к себе и в присутствии наиболее вменяемых членов клана, создающих, тем не менее, несколько скомканную обстановку, вручил ему десяток почетных колец, пояснив:

– Тебе в Сезон они будут очень кстати.

Также глава клана выдал отличившемуся бойцу код для получения в оружейных нового комплекта доспехов и пообещал уже официально повторить награждение после Сезона, а затем поспешно отбыл к своим женам, напоследок велев остающемуся экипажу по возможности известить его о пробуждении Сумрака. Кошмар же, довольный, хоть и немало удивленный щедростью Вожака, отправился выбирать себе броню получше.

Оставшееся время сын Броска решил посвятить тренировкам и отдыху, не смотря на то, что его так же отчаянно, как и прочих охотников, тянуло отправиться к самкам. Вернее, к одной конкретной самке – Смальте из Чертогов Красной Воительницы.

Смальта запала ему в душу с первого взгляда, и теперь Кошмар вспоминал о ней постоянно. Это было непривычно. Совсем не так, как раньше, когда он, порой, даже не утруждал себя запоминанием имен постоянно меняющихся партнерш. Впервые за весь свой любовный опыт молодому воину хотелось не спариваться с самкой, а быть с ней. Завоевать ее, очаровать, покорить… Сделать своей. Однако, учитывая происхождение данной особы, в осуществлении этого смелого желания могли появиться определенные трудности. Тем не менее, сын Броска был готов рискнуть. Но прежде надо было дождаться пробуждения брата…

– А, это ты? Заходи, заходи, дорогой! – проворковала Тучка, когда Кошмар с опаской заглянул в медблок.

Настороженность молодого воина не была случайной. Сезон Любви подошел к своему срединному рубежу, и возбуждение самцов, по той или иной причине остающихся в колонии, достигало апогея. Перемещаться по станции стало сложно – угроза нарваться на какого-нибудь свихнувшегося под влиянием спермотоксикоза вояку из умозрительной сделалась вполне реальной, тренировочные залы превратились в места кровавых разборок, а душевые и столовые сделались дополнительным источником конкуренции.

Сперва Кошмар пытался пожить в недрах самого орбитального комплекса, но очень скоро понял, что намного безопаснее оставаться на клановом судне. Там, как-никак, хотя бы все агрессоры были знакомыми и более-менее предсказуемыми… В этом году особо буянили Бродяга и Топь, до сих пор не обзаведшиеся самками, а еще, как ни странно, Пегий – у того, как выяснилось, взбунтовались все его бабы и выставили его из гарема до следующего года. А нечего, где не надо, характер свой показывать. Молодняк тоже временами лез, куда не просят, Кошмар даже пару раз сцепился с оборзевшим вконец Ядом, но того намятые бока, похоже, ничему не учили…

Короче говоря, сегодняшняя вылазка – именно вылазка, иначе не назвать – до лазарета потребовала максимальной быстроты и сосредоточенности. К счастью, Кошмару по дороге мало кто встретился, только с одним каким-то уродом еле разминулись в коридоре: тому не понравилось, как сын Броска на него поглядел, а сына Броска оскорбила его вызывающая рожа. Противники уже зарычали и скрестили копья, но появившийся неведомо откуда пожилой самец шуганул их со своего пути, точно мусорных тварей, и поединок не состоялся.

В медблоке, по счастью, было тихо. Из присутствующих – только пациенты в капсулах, да бессменная в Сезон Тучка… Кошмар вытянул шею и тщательно принюхался: точно ли никого?

– Да заходи уже, кому сказала! – не вытерпела старая самка. – Тут только я. Кто тебя там так перепугал?

– Простая предосторожность, – буркнул сын Броска и на всякий случай заблокировал за собой дверь. Тучка осуждающе покачала головой и вернулась к прежнему занятию – сортировке медицинских карт, попросив подождать еще пять минуточек.

Кошмар послушно уселся на скамейку и принялся наблюдать за действиями лекарши, переводя дыхание после волнительного путешествия по станции. А Тучка явно не особенно торопилась. Переходя от терминала к терминалу, она распределяла по ячейкам информацию, заполняя сводные таблицы, и ее обширная фигура степенно покачивалась, формируя неожиданные выпуклости под свободного кроя одеянием…

Кошмар сам не заметил, как полностью сосредоточился на этом неспешном, почти гипнотизирующем колыхании… А дальше все произошло непроизвольно. Во время гона сознание плыло, и логика отказывала, так что организм, порою, начинал сам по себе вытворять совершенно странные вещи. Например, обниматься с неодушевленными предметами… Или вот карабкаться на способных перешибить некрупного охотника одним щелчком гигантских бабищ, давным-давно вышедших из репродуктивного возраста…

Тучка уж и самкой-то почти не пахла, однако для измученного длительным воздержанием юнца теперь хватало даже самой низкой концентрации феромонов в воздухе. Разум резко отступил на второй план, вытесненный неудержимым желанием хоть какой-нибудь разрядки, и Кошмар, перестав отдавать себе отчет в производимых действиях, медленно поднялся с места. Пригнувшись и раскрыв жвала, он с заискивающим рыканьем двинулся к внезапному объекту своего вожделения, совершенно не думая в этот момент о большой вероятности схлопотать в ответ по обнаглевшей физиономии. Впрочем, объект, на удивление, оказался совсем не против…

…Постепенно приходя в себя и начиная осознавать случившееся, самец слез с облагодетельствовавшей его самки и отошел, приняв растерянный, виноватый вид. Тучка же, лукаво ухмыляясь, поднялась с пола, поправила юбку и, со спокойным видом протянула Кошмару салфеточку, чтоб вытерся. Вот ради таких моментов она и дежурила в Сезон сутками: нет-нет, да и удавалось перехватить озабоченного юнца.

Когда возникшая неловкость была с грехом пополам преодолена, во многом благодаря невозмутимости пожилой самки, Кошмар вспомнил, зачем, собственно, сюда явился, и Тучка сразу заверила, что «сейчас все будет».

Капсула загудела, сливая остатки жидкости, плавно перешла из горизонтального состояния в наклонное и открылась. Врачевательница проворно освободила тело Сумрака от лишних проводов, аккуратно извлекла дыхательную трубку и многочисленные катетеры, оставив всего один на правой руке, после чего начала медленное введение в кровоток препаратов для восстановления сознания.

Некоторое время ничего не происходило, но спустя четверть часа пациент дернулся и, на мгновение оторвав голову от поверхности, срыгнул проглоченную ранее стабилизирующую жидкость. Затем его пальцы сжались, скрипнув прилично отросшими когтями по стенкам капсулы, все тело напряглось… Внезапно все еще достаточно «пьяный» самец рванулся вперед, с неожиданной силой оттолкнувшись руками. Однако его ноги не выдержали нагрузки и с непривычки подогнулись, так что Сумрак всем своим весом был вынужден рухнуть на вовремя подоспевшего Кошмара, и только в последний момент подхватившая его за подмышки Тучка спасла обоих от падения. Сын Броска помог аккуратно уложить охотника обратно и встревоженно склонился над ним. Лекарша лишь с пренебрежением фыркнула, проверила катетер, поправила пару датчиков, отклеившихся с груди самца, после чего глянула на монитор жизненных показателей и удовлетворенно потрепала пациента за целую ротовую перепонку.

Сын Грозы медленно приоткрыл глаз…

Первыми нахлынули запахи, смутно знакомые и столь едкие, что от них нестерпимо зачесалось где-то в центре мозга. И ощущение собственного тела – ватного, тяжелого, непослушного. Следующими до сознания достучались звуки. Похоже, кто-то звал Сумрака по имени, но различить точно не представлялось возможным. Потом в глаза ударил свет, заставив немедленно зажмуриться вновь – слишком ярко…

– …братан, давай, скажи что-нибудь!

– Да погоди ты, дай ему в себя прийти!

– Он слышит?

– Сейчас все услышит и увидит, не пугай…

Сумрак еще раз предпринял попытку разлепить веки. Удалось. Самец вновь увидел ослепительный свет и два смутных силуэта… Хотел прикрыть лицо рукой, но не сумел ее поднять… Кашлянул… Снова потянул воздух…

Что-то было не в порядке. Но, что именно, он никак не мог понять.

Медленно и нехотя мозг опознал напарника. Да, впереди определенно маячило лицо Кошмарика… Пока еще размытое, в размазанном ореоле тепловых потоков, но, все же, узнаваемое. И запах тоже был его… Только более резкий, чем всегда. Слишком резкий.

А кто это рядом? Самка… Большая самка… Тучка???

Сумрак вновь попробовал приподнять голову, на сей раз более успешно, и окончательно промогрался. Кошмар и Тучка радостно ему оскалились. А в следующий момент до сына Грозы окончательно дошло, чем здесь пахнет. Они, что же, тут… Бо-оги, какое издевательство над психикой!

– Вы чем тут занимаетесь? – почему-то это было первое, что ему пришло в голову сказать. Следом возникла мысль, что он, кажется, совсем позабыл, как звучит его же собственный голос…

– Тебя будим! – хором ответили ему. Тучка при этом выглядела подозрительно довольной, а Кошмар смущенным, но дико радостным.

– Зачем? – вопросы рождались один гениальнее другого.

– Потому что хватит спать, – в своей обычной манере прострекотал Кошмарик и хлопнул друга по плечу, после чего сморщился и брезгливо отряхнул руку.

Сумрак скосил глаза вниз и вбок, туда, где только что, как сквозь толстую ткань, едва-едва ощутилось прикосновение. Мокрое от жидкого стабилизатора тело маслянисто поблескивало и было облеплено датчиками. Одежда отсутствовала. Шкура местами выглядела странно.

– Как тебя зовут? – строго спросила Тучка, отвлекая его внимание от созерцания собственного туловища.

– Сумрак…

– Хорошо. Имя отца?

– Гроза… – мысли ворочались тяжко, но в верном направлении.

– Клан?

– Великого Гнева…

– Сколько тебе лет?

– Ох… – он был вынужден взять паузу. – Сорок… Восемь?

– Это кто рядом?

– Кошмар… Сын… Броска…

– Я кто?

– Тучка… Тучка, прости, но я не знаю, чья ты дочь…

– Где ты находишься, понял, или сказать?

– Понял… Но сказать…

– Медицинский блок Центрального Орбитального Комплекса. Остальное правильно. Тест пройден, – обнадеживающе заявила Тучка. – Сейчас полежи спокойно…

Но самец уже не слушал. Собравшись с силами, он оперся на локти и встряхнул головой. Движение моментально отдалось сильной болью, пробежавшей через лоб и впившейся куда-то за левую глазницу. От неожиданности Сумрак взрыкнул, и боль тут же переместилась в район челюстей…

Медленно, с превеликим трудом, он перенес свой вес на одну руку, а второй осторожно накрыл левую половину лица, едва не промахнувшись в этом движении. Ощупал… И, кажется, наконец, понял, почему ему так сложно сфокусировать взгляд…

– Что это? – тут уже получилось только простонать.

– Все путем, дружище, тебя просто немного подлатали… – коряво успокоил Кошмарик.

– Дорогой, слушай внимательно, – вздохнув и оттеснив младшего самца, проговорила Тучка. – Глаз ты потерял, увы. Но тебе поставили очень качественный искусственный зрительный анализатор, ты быстро с ним освоишься. Руками только давай вот не трогай! Веки удалены, бионическая сетчатка активируется при попадании света на сетчатку живого глаза, так что сперва будет слегка непривычно. Зато там есть встроенные фильтры и коррекция изображения – теперь ты будешь видеть некоторые дополнительные спектры без маски.

– А… – хотел что-то спросить Сумрак, но, вместо того, чтобы договорить, поднял максиллы и попытался сосредоточиться на них, ощущая некий подвох и здесь.

– Два жвала также заменены протезами, – развеяла сомнения врачевательница. – Но для победы на «Острове» – это небольшая цена, верно?

– Я… Ничего не помню, после того, как увидел Перерожденца, – признался самец. Слова покидали пасть с большой неохотой…

– Главное, что ты помнишь, кто ты, и понимаешь, где находишься, – снова встрял сын Броска. – А остальное я тебе расскажу потом.

– Я хочу встать.

Не дожидаясь разрешения, самец вновь неуклюже оттолкнулся, вознамерившись куда-то пойти, но Кошмар заранее перехватил его и удержал на месте. Жвала сына Грозы уткнулись в район шеи товарища, и Сумрак возмущенно всхрапнул, подавившись запахом потенциально конкурирующего самца. Одновременно тупая боль отозвалась уже по всему пробуждающемуся телу, постепенно гудяще локализовавшись в области груди и равномерно растекшись вдоль еще слегка онемевших конечностей. Тучка вполголоса ругнулась и вернула капсулу в горизонтальное положение.

– Лежи, глупый, куда собрался? – пожурила она и принялась снимать датчики. – Тебе пока что надо отдыхать.

– А долго ему лежать-то? – поинтересовался неравнодушный к судьбе друга Кошмар.

– Сколько скажу, столько и будет. А ты, мой хороший, иди-ка теперь погуляй. Хватит вам обоим на сегодня впечатлений. Завтра днем лучше придешь.

Младший воин попробовал, было, возразить, но тут же был решительно выдворен за порог, после чего Тучка вернулась к своему пациенту. Его следовало привести в порядок – вытереть насухо и как следует размять.

Понимая, что перечить нет смысла, Сумрак молча расслабился и покорно отдался во власть умелых, сильных рук. Впрочем, массаж оказался даже приятным, и успокоившийся самец неожиданно для себя самого уснул в самый разгар процесса – наконец-то обычным, безмятежным сном.

========== Жить дальше ==========

На другой день он чувствовал себя просто ужасно. Ныло все тело, наконец, обретшее полную чувствительность, лицо не слушалось из-за обширного отека, новый глаз откровенно глючил, хотя Тучка и уверяла, что это временно, пока идет привыкание… Практически со скандалом, но Сумрак все-таки вытребовал у своей временной опекунши зеркало, и потом долго не мог с ним расстаться, придирчиво оглядывая свою порядком подпорченную физиономию и невольно размышляя на предмет того, узнают ли его в таком виде дорогие женушки.

– Лучше б вообще на его месте ничего не было, чем эта жуткая стекляшка, – не удержался и посетовал он, когда Тучка, наконец конфисковала у него зеркало.

– Ответь-ка мне на один вопрос, умник, – сварливо отозвалась врачиха, – ты дальше охотиться планируешь?

Самец нахмурился и поглядел на нее с непониманием. Но хмуриться тоже было больно, поэтому он сразу расслабил лицевую мускулатуру, про себя подумав, что из-за этого, должно быть, приобрел совершенно дебильное выражение.

– Так, что? Я ответа не слышу! – поторопила Тучка, мимоходом начиная проверять тонус и реакции его нижних конечностей.

– Разумеется, планирую, – подавшись вперед, теперь уже слегка испуганно проговорил самец. – Уж не хочешь ли ты сказать, что я не смогу…

– Все ты сможешь, – настойчиво укладывая пациента обратно, успокоила лекарша. – Ты у нас парень крепкий и упорный, таких не стоит со счетов списывать. Капризный вот только… Вот скажи мне, как ты представляешь, много шансов у одноглазого охотника? С теми же Жесткачами?

– Вот ты о чем… – вздохнул Сумрак и надолго замолчал, чувствуя себя одновременно пристыженно и уязвленно.

Тем временем, сменив гнев на милость, Тучка сказала что-то ободряющее, воткнула ему в вену капельницу с питательным раствором и убежала по делам. Самец повернул голову и стал тоскливо наблюдать, как по трубке медленно ползет беловатая субстанция. Когда ж конец всем этим унижениям…

Есть сам Сумрак не смог – тошнило. Подняться не хватало сил, руки едва действовали, ноги не подчинялись вообще. Несмотря на то что предусмотренные в капсуле миостимуляторы в течение всего периода восстановления задавали мышцам тонус, предотвращая атрофию, подвижность все равно пострадала, к тому же, координация движений давала нешуточные сбои. Полный… Полное расстройство, короче. Последней каплей стало то, что при абсолютном разладе всего организма чертовы биоритмы умудрились-таки возвратиться к норме и прямо с утра оптимистично возвестили начало гона… Хуже не придумаешь.

Кошмар явился во второй половине дня – со свежей ссадиной на лбу, но вполне жизнерадостный. Приветствуя его, сын Грозы в очередной раз попытался привстать, вцепившись в край трансформированной в некое подобие лежанки капсулы. Напарник тут же пришел на помощь, но получил в ответ недовольный рык и поспешно отступил. Стараясь не выглядеть в глазах младшего товарища беспомощным, Сумрак ухитрился самостоятельно сесть – Тучка как раз отвлеклась.

– А ты почему вообще еще здесь? – осведомился сын Грозы.

– И это вместо «дорогой друг, я так рад тебя видеть»? – укоризненно прострекотал Кошмар.

– Рад-то я рад, – проворчал Сумрак, – только ведь ты драгоценное время упускаешь. Думаешь, Смальта тебя будет ждать?

– Подождет, что теперь, – хмыкнул напарник в ответ. – Она мне, конечно, очень нравится, но, все-таки, самок много, а брат у меня всего один.

– Тогда рассказывай. Все по порядку, – потребовал охотник.

– А ты тогда ложись обратно, – парировал проводник и попытался силком вернуть товарища в горизонтальное положение, пока не пришла Тучка и не выпроводила посетителя как «нарушителя спокойствия пациента». Тот негодующе рявкнул и попытался оттолкнуть обнаглевшего «братца», мало того, что бывшего сейчас несправедливо сильнее, так еще и воняющего так, что хотелось просто в глотку ему вцепиться… Сумрак и впрямь чуть не вцепился, когда его взгляд случайно упал на гриву младшего сородича.

– Тебе… Дали Старшего Кровавого??? – не веря собственным глазам (особенно, одному из своих глаз), прохрипел охотник. Кошмар, воспользовавшись замешательством, все-таки опрокинул товарища на спину и с торжествующим видом зарокотал.

– Представь себе, – признался он, выпрямляясь и откровенно красуясь новыми кольцами. – Я сам до сих пор в шоке. И одновременно думаю: хорош получается Старший всего с шестнадцатью трофеями на стене… Как, скажи, теперь наверстывать? А то ж, узнает кто – засмеют… Но таково было решение Вожака, и Совет не высказался против, когда узнал об особенностях нашей операции. Так что…

– Рад за тебя, друг, – как-то без энтузиазма проворчал сын Грозы. На самом деле его в данный момент разрывали смешанные чувства. Если бы не вклад Кошмарика, Охота на «Острове» провалилась бы, не успев толком начаться, а сам Сумрак неминуемо бы погиб на коварной станции. С какой стороны ни взгляни, но напарник сделал для него столько… Столько… И, тем не менее, вот он, Кошмар, стоит невредимый, не проливший ни одной капли крови, а ранг получил тот же, что охотнику полагался… И еще даже раньше.

– Давай, выздоравливай быстрее, – будто бы не заметив перемены настроения напарника, продолжал сын Броска, – Гнев спрашивал о тебе, наверняка, тоже не поскупится. Я краем уха слышал, что он говорил с кем-то из Совета о новом челноке…

– У меня и старый неплохо летает, – буркнул Сумрак.

– Ты, давай, еще скажи, что у тебя и прежний ранг не так плох, – Кошмар ляпнул это совершенно без злого умысла, но сомкнувшаяся мгновением позже на его горле пятерня вновь вскинувшегося сына Грозы красноречивее любых слов дала понять, что он сказал что-то лишнее.

По счастью в отделение как раз вошла Тучка. Увидев возмутительную картину, она кинулась к самцам, у которых явно не заладился разговор, без труда расцепила, негодуя по поводу «ополоумевших мужиков» и, не став разбираться, выпроводила Кошмара, а Сумраку с размаху всадила полный инъектор успокоительного.

Тучка держала своего пациента на транквилизаторах уже вторые сутки, и эмоциональное состояние последнего в результате сделалось настолько подавленным, что, временами, хотелось просто отвернуться к стенке и горько плакать.

– А кто виноват, что некоторые в Сезон думают, чем угодно, но только не мозгами, – разводила руками самка, равнодушно созерцая его мучения. – Мелкий тебя, можно сказать, с того света вытащил, и где, хотя бы элементарная благодарность?

Самец молчал, обиженно сопя, но, вместе с тем, отлично понимал ее правоту. Сумрак ведь действительно был даже не в курсе, что довелось пережить Кошмарику, пока его дражайший напарник находился в отключке… Очень хотелось верить в то, что до капсулы охотника донесли собственные ноги, просто в памяти это уже не отложилось, однако, созерцая последствия полученных травм, сын Грозы почти не питал подобных иллюзий. Что и говорить, он сам фактически запорол свою же Большую Охоту… Потерял бдительность, сглупил… Сам виноват.

А ведь он не забрал трофеи, внезапно стукнуло в голове. Четыре стража, Перерожденец… Матка! Все, ради чего и затевалась эта самоубийственная миссия, похоже, так и осталось на «Острове»! Ведь, если Кошмарик возвел в приоритет спасение кровного брата, то он мог просто бросить все остальное! А как же Охоту закрыть? Хотя, раз его официально за нее наградили… Неужто, успел сделать все по правилам? Когда??? В мыслях начался полный хаос…

– Тучка-а… – слабым голосом позвал Сумрак.

– Что, дорогой? – старая самка давно ушла проверять других больных, но на зов принеслась, точно встревоженная наседка.

– Какое сегодня число?

Тучка помялась и ответила. Сын Грозы бессильно застонал и выгнулся на лежанке, закрыв глаза руками. Половина Сезона… Уже прошла чертова половина Сезона….

– Я должен встать, – он вдруг отнял ладони от лица и серьезно поглядел на обеспокоенную врачевательницу.

Три дня напуганный Кошмарик в медблоке не показывался, но на четвертый решился вновь навестить товарища. Сердиться он уже почти не сердился, понимая, что ждать от Сумрака полностью адекватного поведения сразу после двух месяцев искусственной комы, по меньшей мере, было глупо. Тем более, что сын Грозы, порой, и при менее значительном поводе реагировал излишне остро, а любой, даже случайный, намек на собственную несостоятельность в умственном или физическом плане воспринимал как личное оскорбление. Особенно, в том случае, если был реально в данный момент слаб, и не важно, по своей вине или из-за внешних обстоятельств.

Неприятно, конечно, получилось, но Кошмар сам нарушил дистанцию, хотя прекрасно знал о необходимости ее соблюдать. Сумрак, все-таки, был не Проклятье, с ним требовалось вести себя намного осторожнее. Плюс разыгравшиеся гормоны – сила практически бесконтрольная….

Заходя в Тучкино отделение, сын Броска мысленно репетировал предстоящий разговор, чтобы опять, как в прошлый раз не закончилось, но… Все заранее подготовленные слова мигом вылетели из его памяти, когда сын Броска увидел, что напарник уже стоит на ногах.