Текст книги "Победить - еще полдела...(СИ)"

Автор книги: Rauco

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

А теперь…

Кошмар летел один, чтобы завершить их общее дело. Летел и думал. О Проклятии. О Белой Матушке. Об «Острове». О том, что Сумрак – это выяснилось позднее – сам не верил в свои слова, когда так убедительно рассказывал о бессмертии души… И о том, что ему, Кошмару, недавно едва не пришлось потерять второго, пусть и не родного, но близкого по крови и духу брата. Случись это – что бы стало с последним сыном Броска? Неужели, история бы повторилась? А ведь гарантий, что все кончится хорошо, по-прежнему не было… Тем не менее…

«Вы были одним целым, теперь ты – это целое. Ты должен жить за двоих, совершить побед за двоих, оставить детенышей за двоих», – вот что прозвучало в тот вечер. Кошмар помнил не все, но эти слова его память сберегла. А остальное, наверное, было не так важно.

– Обещаю, – проговорил сын Броска, впервые за долгое время нарушив тишину рубки, – если так случится, то я сдюжу и за троих.

Держать себя в руках и не поддаваться унынию во время этого одинокого перелета – было, наверное, одним из самых сложных для Кошмара испытаний, но он пообещал справиться, значит, должен был справиться. В течение недели самец отвлекал себя, чем только мог: тренировался до полуобморока, перебирал схемы «Острова» в поисках разных потаенных углов, которые следовало проверить на предмет молодняка Жесткачей, пытался строить планы на Сезон…

Тем не менее, в голову нет-нет, да и прокрадывались какие-то дурные мысли. Такие, например, как опасение: а вдруг он сейчас прилетит, а Священная Дичь расплодилась до прежнего уровня численности? Нет, конечно, это было невозможно, но… «Остров» – на то и «Остров», чтобы преподносить сюрпризы.

А если вдруг кто-то нечистый на руку прознал о том, что станция освобождена и, пока Кошмар с Сумраком торчали на «Зените», занял их место, отчитавшись о зачистке??? От последней мысли сыну Броска стало нехорошо, он даже не смог заснуть. Правда, потом вспомнил, что должны же быть записи. И среди ночи кинулся, точно ненормальный, проверять сохранность собранного материала.

Материал был в полном порядке, и самец с облегчением выдохнул, подумав напоследок: «А еще, какой дурак сунется на станцию, полную демонов?»

Точно… Демоны. И он опять сутки не находил себе места, переживая, как же он вновь войдет без спроса на территорию злых сил. Впрочем, вот эти-то опасения ему, в итоге, и сослужили хорошую службу: остаток пути Кошмар уже не мучился размышлениями и воспоминаниями, а сосредоточенно наносил на шкуру защитные пиктограммы.

Наконец, на исходе восьмого дня впереди показались мутные очертания «Острова». Подведя челнок на максимально близкое расстояние, сын Броска лег в управляемый дрейф и приступил к возобновлению трансляции с размещенных по станции камер.

Спустя полчаса работы откликнулись все оставшиеся в рабочем состоянии «жучки», и Кошмар принялся тщательно просматривать уровень за уровнем. В итоге нескольких Жесткачей он все-таки засек, но то была, в основном, молодь, перемещавшаяся по вентиляционным трубам. Поразмыслив немного, переквалифицировавшийся в охотника проводник выгреб из загашника пару горстей самых примитивных датчиков слежения и, дав команду всем роботам перейти к шлюзу, направил туда же челнок.

План был прост до предела: Кошмар снабдил каждого из своих мини-шпионов набором датчиков и вновь отправил их гулять по уровням. Теперь задача «жучков» состояла с том, чтобы по феромоновому следу выявить всю оставшуюся в живых Священную Дичь и банально ее пометить. Дав роботам время выполнить поручение, сын Броска вернулся на свой транспорт и покинул «Остров», дабы как следует выспаться перед заключительной операцией. Спокойно отдыхать на самой станции он не смог бы при всем желании.

К утру поступило уведомление, что неучтенных особей на борту нет. Тогда сын Броска торжественно облачился в доспехи, прицепил в дополнение к плазмомету лазерную пушку, позаимствованную у Сумрака еще в процессе эвакуации (сын Грозы не любил, когда трогали его оружие, а уже тем более без спроса, но тут случай был особый) и вновь высадился на «Остров».

Теперь ему предстояло тщательно проходить уровень за уровнем, ориентируясь на сигналы маячков, прочно прилепленных к покровам Жесткачей, и добивать всю пропущенную напарником мелочь – не боги весть какое геройство, но процедура необходимая и по-своему важная.

Вознеся короткую молитву Черному Воину и, на всякий случай, добавив пару слов, обращенных к Белой Матушке, молодой охотник начал заключительный этап зачистки. С печатями, установленными Сумраком, сперва пришлось немало повозиться, больно уж на совесть сын Грозы там все наварил. Однако, вскрыв три двери, Кошмар наловчился, и дальше дело пошло быстрее.

Сперва он обследовал второй уровень, опрометчиво раскрыв на маске фильтры «для лучшей ориентировки». Впрочем, их сразу же пришлось активировать снова, причем, с высшей степенью очистки: воняло вокруг неимоверно. Дохлые Жесткачи у лифта, аккуратно сложенные Сумраком вдоль стен, начали разлагаться, порождая специфический сладковато-кислый запах. И только теперь до Кошмара дошло, что оставленные на пятом уровне трофеи, должно быть, пахнут примерно так же…

Выследив и убив шесть некрупных личинок, самец отправился на первый ярус, постепенно вновь начинающий заполняться водой. Набралось всего-то по щиколотку, но размокший ил кое-где затягивал по колено, так что передвигаться местами оказалось сложно. Еще сложнее было добывать Жесткачей, в этот самый ил зарывшихся. Приходилось подкрадываться к ним потихоньку, а потом, резко погружая руки в самую жижу, нащупывать вслепую, вытаскивать за хвост и сворачивать башку.

Третий уровень был практически пуст и целиком зарос грибами: те пожирали тела Бронеголовов и Жесткачей, массово валяющиеся в коридорах, буквально на глазах. Кошмар подчистил все, что водилось на уровне, поглазел в личном порядке на удивительные грибные сады (ныне пришедшие в полное запустение) и соскреб вводящую в заблуждение надпись с дверей – ведь никаких «неопасных живых Жесткачей» там давно не было.

От четверного яруса с его механизмами и лабораторными установками действительно шел по коже мороз. Сын Броска попытался осмотреть его как можно скорее, не задерживаясь, однако там, как назло, несколько личинок забились в техническую шахту, так что пришлось отдирать обшивку и выгонять их оттуда. В довершение всего с пятого яруса пришли трое уцелевших Жесткачей постарше, один из которых, судя по уплощенной форме головы, имел все шансы переродится в новую Матку. Этих Кошмар убил уже копьем, самолично убедившись в плотности покровов местной дичи и одновременно порадовавшись сразу трем дополнительным трофеям – не так, чтобы очень весомым, но все же.

На пятом уровне обнаружилась последняя крупная особь. Но она наотрез отказалась подходить близко, и ее пришлось застрелить. Дальше попадалась сплошная мелочевка.

К вечеру Охота была закончена, а Кошмар предельно вымотан. Снующие по воздуховодам личинки заставили его немало побегать с уровня на уровень (вернее, поползать в быстром темпе по шахтам) и вскрыть внутреннюю обшивку местах в двадцати… Вот бы Сумрак, наверное, хохотал от души, узнай он, что его непоседливому компаньону досталась самая муторная часть работы!

Забрав три свежих трофея, сын Броска вернулся на челнок и дал роботам команду произвести финальную проверку, сам же бросил Жесткачевые головы в морозильник и завалился спать, даже не сняв доспехи.

Полученные данные подтверждали стопроцентный успех зачистки, а значит пора было переходить к следующему шагу. Собрав фрагменты записи, иллюстрирующие начальное состояние объекта, саму Охоту и починку оборудования, Кошмар дополнил их видами освобожденной станции и выслал по трем адресам: Вожаку, в Ученый Совет и в Большой Храм.

Первыми откликнулись Жрецы, повелевшие ждать их прибытия в течение десяти дней и не допускать ученых, пока не будут проведены необходимые ритуалы. Ученые вышли на связь сразу вслед за ними и радостно объявили, что готовы прилететь хоть послезавтра. Большого труда стоило объяснить им, что сперва надо демонов выгнать (хотя, вот незадача, на протяжении всей Охоты к Кошмару не прицепился ни один – ну, наверное, знаки помогли).

Итак, сын Броска был вынужден оставаться возле «Острова», пока не прилетят все эти важные религиозные и научные шишки… Впрочем, ему теперь было чем заняться. Наведавшись на станцию еще раз, сын Броска забрал из каморки, где коротал ночи Сумрак, выделанную голову Стража, а после поднялся за остальной добычей. Череп Матки сын Грозы, к счастью, успел достаточно хорошо выскрести, но вот из краниальных экзоселетов Стражей, до которых у него уже не дошли руки, пришлось вычищать порядком подтухшие мозги – не тащить же было их так на челнок… Ладно, хоть заплесневеть ничто не успело…

В последнюю очередь Кошмар подошел к Перерожденцу. Несмотря на то, что эта тварь едва не прикончила охотника, убита она была в честно бою и холодным оружием, а значит ее голову тоже следовало взять. Кстати, редкий получался трофей… Во-первых, потому что Перерожденцы в принципе редко встречались, а во-вторых, потому что убить их было не так просто. Кошмар достал ритуальный нож и со всем возможным почтением отделил череп твари, после чего вычистил его подобно остальным и взялся за транспортировку трофеев на челнок. Особенно пришлось повозиться с Царицей улья, ибо даже поднять ее коронованную башку было неимоверно сложно, не то, что тащить вниз по шахте. Однако здесь вновь выручили установленная ранее лебедка и грузовая платформа. Все-таки отлично было придумано!

Вместе с трофеями сын Броска также забрал все оружие Сумрака, включая его любимое копье с золотистым резным древком – то самое копье, которым сын Грозы убил Королеву. Очень хотелось надеяться, что в скором времени эти ценности смогут вернуться к своему хозяину… А вот «дом» вместе с искореженной маской, что не спасла от рокового удара, Кошмар оставил – все равно скафандр был безнадежно испорчен. Да и тащить еще лишнюю тяжесть не хотелось абсолютно. На этом все его личные дела на «Острове» оказались завершены.

Следующие дни самец потратил на обработку трофеев, и в этот раз время пролетело незаметно. Через десять суток, как и обещалось, прибыл корабль Жрецов. Длинный, мрачный, весь состоящий из острых ломаных линий, он был похож на летучий Храм. Видеться с экипажем, если честно, хотелось меньше всего, но альтернативы не имелось: необходимо было обеспечить Жрецам доступ на станцию, поприветствовать их, как подобает и, если нужно, сопроводить, куда прикажут.

По числу их оказалось тринадцать, традиционно для любой службы: Верховный Жрец – удивительно тощий и долговязый самец в длиннополом черном одеянии и маске, гладкой, будто темное зеркало, и младшие прислужники, тоже все, как один в черном, но видом попроще. Выйдя в ангар, служители культа принялись активно вертеть головами, осматриваясь. И такое впечатление почему-то создавалось, будто бы они ожидали, что на станции, которая пятнадцать лет загаживалась Жесткачами, их встретят идеальные чистота и порядок, а тут их ожидания резко не оправдались. Нет, правда, на что они надеялись? Интересно, подумалось Кошмару вслед за тем, а как они в своих платьях до пяток будут по шахтам лазать? Или они тут рабочих лифтов ждали?

– Где второй охотник? – вместо приветствия спросил Верховный Жрец, вытягивая шею в сторону Кошмара. Как-то жутко он это делал… Сам, будто Жесткач…

– Отправлен на лечение, – отрапортовал сын Броска.

– Напрасно, – фыркнули из-под безликой маски, – сперва нужно было дождаться нас, чтобы мы проверили, нет ли к нему подселения.

– Боюсь, он не дожил бы… – попытался возразить Кошмар.

– Лучше уйти в небесное воинство, чем выжить и носить в себе демона, – сурово ответил Верховный.

– Давайте, когда он придет в себя, я передам ему, чтобы посетил Храм, – робко предложил сын Броска, однако Жрец все равно остался недоволен.

Поворчав, посредник воли Черного Воина, тем не менее, приступил к очистительному обряду, запалив какую-то сухую траву и напустив столько дыма, что вокруг стало ничего не видно. Младшие Жрецы вполголоса забормотали сложный речитатив и двинулись в разные стороны, окуривая ангар, главный же стал проверять Кошмара на наличие в нем подселившихся демонов, мимоходом раскритиковав весь его оккультный боди-арт (да что бы он понимал при такой-то скверной видимости, все там правильно было!)

Процесс проверки сыну Броска категорически не понравился. Мало того, что самца заставили снять маску, и он наглотался дыма, так его еще и на колени поставили, и ритуальной плеткой отхлестали, даже доспех не особо спас. Но Жрецы были такие внушительные, что перечить им никто бы не решился…

Наконец, Верховный возвестил, что выгнал из воина всю нечисть, и теперь можно идти дальше. Пришлось вставать и идти дальше. В течение следующих нескольких часов вся процессия бродила по уровням, дымя травой и бормоча, временами останавливаясь и синхронно совершая непонятные пассы руками. К чести Жрецов, с яруса на ярус они перелезали молча, с достоинством, да и по болоту, в которое превратился первый уровень шлепали тоже весьма невозмутимо. Кошмар всюду таскался с ними, раз было велено, под конец отчаянно зевая в маску, благо после экзорцизма ее разрешили вернуть на лицо, и беспрестанно почесываясь из-за зудящих отметин на плечах и боках – видимо пресловутую священную плеть натирали для пущего эффекта какой-то жгучей дрянью…

На следующий день стали выносить тела. Жрецы совершали данное действо исключительно в ручную. Верховный руководил процессом, младшенькие таскали… Радовало то, что к этому священнодействию хотя бы не пытались подключить Кошмара. Всех павших воинов и погибший экипаж предстояло транспортировать в Храмовый крематорий и проводить со всеми необходимыми почестями. Учитывая, что служителям культа приходилось при этом разбирать в общей мешанине истлевших останков, кому какие знаки отличия принадлежат, процедура затянулась еще на несколько суток. Наверняка, с грибными садами, куда в свое время также попало много тел яутжей, бедолаги намучились больше всего… Но такова была их работа, и Кошмар не вмешивался. Он бы вообще с радостью покинул «Остров», предоставив всем заинтересованным лицам дальше разбираться со станцией самостоятельно, но требовалось дождаться и сопроводить еще ученых, а ученые, в свою очередь, ждали отмашки Жрецов.

Наконец, все останки были собраны и погружены на корабль, после чего духовные лица откланялись, напоследок забрав еще несколько Жесткачовых голов для Храма. Ученые немедленно сообщили, что вылетают…

Поджидая их, Кошмар вновь ушел на челноке в дрейф, ибо оставаться на «Острове» все равно было крайне неуютно. Не то, что бы он не верил в эффективность методов Жрецов, но от греха подальше все-таки решил без особой необходимости на станцию не соваться. Лучше было немного отдохнуть в спокойной и привычной обстановке… Что, впрочем, ему сделать так и не удалось. Стоило Храмовому звездолету скрыться за завесой космической мглы, как откуда ни возьмись, вынырнул маленький неприметный кораблик, также настойчиво запросивший посадки. На нем прибыл не кто иной, как дражайший Вулканов папаша – шаман по имени Пожиратель Душ. И как было его не пустить?

Надо сказать Жрецы и шаманы представляли собой две стороны одного культа, причем стороны совершенно непримиримые. Если Жрецы являлись приверженцами официальной религии, то шаманы больше общались не с богами, а с духами, причем, достаточно тесно и не в общественных интересах, а в частных. Шаманы использовали такие архаичные методы, как гадание и сновиденье, практиковали вхождение в глубокий транс и отрицали всякого рода глупые условности, вроде запрета иметь потомство. И, если Жрецам подчинялись, то шаманам верили. К первым народ шел для того, чтобы отдать дань традициям, а ко вторым обращался по личным вопросам (приводя тем самым в немалое негодование первых).

Пожиратель Душ оказался некрупным самцом, возраст которого Кошмар так и не смог определить. Шаман был настолько густо увешан чужими костями и всякого рода амулетами, что даже цвет его шкуры остался загадкой. Ступив на «Остров», Пожиратель душ первым делом похвалил охотника за верно нанесенные на тело защитные знаки, чем уже расположил к себе сына Броска гораздо больше, чем Верховный Жрец. Затем он также попросил провести «экскурсию», но никаких показательных зрелищ устраивать не стал, а просто молча прошелся по уровням, задержавшись в паре мест для того, чтобы начертать на стенах некие символы. Потом шаман повелел оставить его одного на час, и Кошмар послушно покинул станцию, из уважения даже отключив видеонаблюдение. Что Пожиратель Душ в течение этого часа делал, так и осталось неизвестным, но после он сразу собрался и улетел, заверив напоследок, что «Остров» теперь совершенно безопасен. Надо сказать, после визита посвященного на станции и впрямь стало как-то спокойнее, что ли…

По прошествии следующих двух суток, наконец, появились ученые, и Кошмару вновь пришлось брать на себя роль гида, показывая на этот раз все известные ему поломки и опасные места, отчитываясь о проделанных ремонтных работах и прочих технических мелочах. К счастью, надолго его не задержали, выспросив основное, сухо поблагодарив за отличную работу и столь же безэмоционально пожелав его раненому напарнику поскорее вернуться в строй, а затем отпустив на все четыре стороны.

«Слава богам!» – с облегчением подумал сын Броска и поскорее двинул с чертовой станции, не забыв созвать обратно на челнок всех роботов – пускай «научники» своим оборудованием пользуются, нечего тут на чужое жвала разевать…

Только на полпути к «Зениту» Кошмар спохватился, что не забрал энергосистему Сумрака. Но не возвращаться же было специально за ней, тем более, тогда на полет могло не хватить топлива, да и ученые, немедленно принявшиеся прибираться на возвращенной им станции, скорее всего, уже утилизировали ее вместе с мусором… Нехорошо, конечно, получилось. При помощи энергосистемы отслеживалось местоположение каждого воина, так что теперь Сумрак для клана фактически исчез. После Сезона придется объясняться перед Гневом и восстанавливать его учетные записи… Но, ради такой-то победы, Вожак, поди, простит подобный пустяк?

========== Сделать паузу ==========

Вернувшись на «Зенит», Кошмар битый час кружил вокруг базы, пока ему, наконец, не дозволили попасть внутрь. Дальше ангара, тем не менее, не пропустили, так что пришлось еще столько же прождать, пока Саванна освободится после какого-то важного совещания и уломает руководство вновь принять охотника на борт.

Ну и упертые же типы, думал сын Броска беспокойно прохаживаясь возле своего челнока. А он им еще по доброте душевной несколько тушек молодняка Жесткачей припер – Грызня попросил экзостеклеты Бронеголовьей модификации для каких-то химических опытов…

Но вот пришел Саванна, и Кошмар о своих претензиях моментально даже думать забыл, озаботившись иным вопросом: как там все это время себя чувствовал Сумрак? Саванна тут же поспешил его успокоить, сказав, что состояние пациента стабильно, более того, он хорошо перенес третью операцию, и в конце следующей недели ему будут ставить имплантаты.

– Как только мы убедимся, что отторжения нет, – провожая Кошмара в его отсек, освещал дальнейшие планы старший самец, – то передадим его в руки ваших медиков для дальнейшей реабилитации. Если в сторону Центрального Комплекса на тот момент будет рейс, то вас подкинут до места, если нет, повезешь его сам.

– Он уже будет в сознании? – обрадовался сын Броска.

– Да, конечно, как же! – саркастически отозвался Саванна. – Будет дальше в растворе отмокать еще недели три минимум, вместе с капсулой отправим. Нельзя его раньше времени будить, а то останется на всю жизнь с судорогами или, того хуже, с припадками. Но за сохранность моего оборудования будешь головой отвечать, усек?

– Ага, – сразу сник воин, но возражать не стал.

Пока они шли через станцию, Кошмар успел отметить, что за время его отсутствия тут что-то неуловимо поменялось. Наступило какое-то оживление, что ли… Но распознать причину и даже саму суть изменений сын Броска никак не мог и спросить не мог тоже, потому что не знал даже, как точно сформулировать вопрос. Впрочем, Саванна, словно бы почуяв настороженность младшего товарища, не затягивая, объяснил все сам.

– Понимаешь, – сказал он, когда за спинами самцов уже закрылась дверь отсека, – мы бы и позволили вам остаться на более долгий срок, но наступает Сезон. Каждый год мы стараемся, чтобы он прошел как можно более спокойно – кому хочется приключений, те покидают на это время станцию, как прежде я делал. Остальные тщательно маскируют запах, принимают седативные препараты, ну и ряд иных мер… Ты пойми правильно, здесь иные порядки. Самок очень мало, и они ставят свои жесткие условия. Никаких драк, никакого собстенничества. Зато, если принимаешь их правила, есть шанс подобраться поближе. И, вроде, знаешь, что ты не единственный, и коробит от этого поначалу, а потом понимаешь: остальные точно в таком же положении…

Тут Саванна странно и неловко замолчал. Иногда, при всем его красноречии, у него случались проблемы с точным выражением своих чувств и впечатлений, особенно, если они касались какой-то деликатной тематики. Кошмар уставился на него с откровенным непониманием. Что-то все теперь еще сложнее стало…

– Так я не въезжаю, при чем тут мы? – спросил он в лоб. Кошмару, наоборот, могло не хватить в общении нужных эпитетов, а вот с прямотой проблем никогда не было.

– Вы будете слишком выбиваться, – собравшись с духом, ответил медик, – сначала ты, а потом и твой друг. И я боюсь, наши самки на этот раз сделают выбор не в нашу пользу… Еще только преддверие Сезона, а ты уже пахнешь сильнее, чем весь наш экипаж вместе взятый, что ж дальше будет?

После этих слов воина едва не разобрал смех. Все бы ничего, но Саванна сейчас был предельно серьезен…

– Слушай, друг, я даже не знаю, что тебе на это сказать, – признался Кошмар, озадаченно вороша гриву на затылке. – Я понял, о чем ты, и даже готов пообещать, что не стану претендовать на ваши дефицитных баб, но… Я что-то не узнаю тебя, старина! Что случилось? У тебя была куча самок, пусть не постоянных, но тебя, вроде, не смущало… И вдруг ты исчезаешь, потом я узнаю, что ты коротаешь Сезон на базе, теперь еще это…

Саванна недовольно поморщился и, решив, видимо, что в ногах правды нет, проследовал в свое любимое кресло. Кошмар чуть помедлил и традиционно угнездился на койке, ожидая длинного рассказа. Тем не менее, ожидания не оправдались. Старший самец не собирался сыпать откровениями, а просто охарактеризовал ситуацию по существу:

– Прежде здесь не было Роскоши. С ее появлением я более не желаю думать о других самках.

– Роскоши? – переспросил Кошмар.

– Ты ее помнишь, она тебя в чувство приводила, когда ты на тренировке отключился. Без обид, но мне уже тогда не понравилось, как она на тебя смотрит…

– Но ты же сам сказал, что вынужден делить ее с другими и смирился с этим, – окончательно запутался Кошмар.

– Но я не горю желанием, чтобы их число возрастало, – внезапно рыкнул Саванна с явной долей агрессии. И тут же добавил вновь более спокойно: – Особенно, если репродуктивный статус новичков будет выше моего собственного.

Сперва Кошмар подумал, что Саванна зря волнуется, но вскоре сам убедился в его правоте. И случилось это не когда-нибудь, а в тот самый день, когда его горемычный напарник подвергся заключительной операции. В принципе, особой опасности для жизни Сумрака данное вмешательство не несло: все, что оставалось сделать врачам – это выполнить протезирование и еще самую малость подлатать шкуру, тем не менее, друг не мог за него не переживать.

Чтобы как-то отвлечься, сын Броска отправился в тренировочный зал, где у него уже появился любимый дальний угол. А надо сказать, данное помещение вообще не особо пользовалось популярностью у экипажа, с приходом же брачного периода здесь стало совсем тихо. Это явилось еще одним разительным отличием жизни ученых от жизни охотников. Последние во время Сезона наоборот старались максимально выплеснуть энергию на тренировках, дабы не поубивать в минутном помутнении друг друга, хотя, это и не могло полностью застраховать от жестоких стычек. Далеко не все воины добивались расположения самок, и увеличенная физическая нагрузка, как ни странно, была для них хорошим выходом. «Научники», однако, судя по всему, использовали иные методы. Саванна упоминал некие препараты, но сам же делал оговорку, что злоупотребление ими к добру не приводит, так что полагать, будто весь экипаж проводит Сезон «под кайфом» явно было ошибочно. И дополнительным свидетельством тому становились характерные взрыкивания и трели, раздающиеся в стенах «Зенита» с каждым днем все чаще и громче. А еще в коридорах, страшно сказать, начали периодически мелькать не только урм (те вот как раз в большинстве своем благоразумно попрятались), но и так называемые «девочки» – чернокожие гермафродиты, табунами пасущиеся в закоулках «Всячины». И то, что ни одна из этих самых «девочек» ни разу не полезла к Кошмару, говорило о том, что работы у них и без того хватало.

Сам Кошмар пока что держался. Сезонное беспокойство постепенно овладевало им, но еще не досаждало по-настоящему, проявляясь в слегка повышенной нервной возбудимости и более-менее терпимом распирающем ощущении внутри брюха, которое поначалу можно было спутать с чувством излишней сытости. Тем не менее, попадись ему сейчас на пути самка, и он бы уже точно знал, что с ней следует делать. Однако, помня об опасениях Саванны, самец не искал с особями женского пола встречи и вообще старался вести себя как можно более неприметно. Да только одного воин не учел: повышенной инициативности местных дамочек…

Кошмар так увлеченно отрабатывал любимые приемы, что не сразу заметил появившегося зрителя. Вернее, зрительницу. Роскошь вошла очень тихо и, встав возле колонны, начала с нескрываемым интересом наблюдать за упражнениями молодого воина – если говорить по совести, то весьма далекими от идеала, но поистине впечатляющими для неискушенной в единоборствах самки. И ее повышенное внимание сейчас представляло собой абсолютно нормальное явление, учитывая мускусный аромат, в удвоенной концентрации исходящий от разгоряченного тела беспечно прыгающего с копьем сына Броска. Только вот сам охотник все равно оказался застигнут врасплох.

– Я вижу, кто-то полностью исцелился, – промурлыкала Роскошь, стоило самцу ее заметить и в растерянности остановиться. Не дав Кошмару опомниться, она неторопливой, соблазнительной походкой направилась прямо к нему.

– Я так и не поблагодарил тебя за помощь, что ты мне оказала, – низко кланяясь, проговорил молодой воин. – Спасибо тебе…

– В тот день я собиралась немного размяться и побегать, но ты нарушил мои планы, – усмехнулась самка, подходя все ближе и окутывая сын Броска столь соблазнительным ароматом, что у того перехватило дыхание и начали подкашиваться ноги. Боги, как она была прекрасна! Бурая шкурка пестрела россыпью аккуратных черных пятнышек, в меру длинная грива падала на спину блестящей смоляной копной, а женственные формы, еще не отяжеленные последствиями многих кладок, просто сводили с ума. И даже стандартная «спецодежда» – не то роба, не то доспехи – совершенно ее не портила, а наоборот придавала фигуре некую… Оригинальность. Воистину – Роскошь есть Роскошь!

Короче говоря, нужно было срочно спасаться, пока не произошло непоправимое…

– Не смею тебе мешать, – поспешно отступая назад и пытаясь по как можно большему радиусу обойти самку, пробормотал Кошмар. – Зал в твоем распоряжении…

– А, что, нам тут двоим места не хватит? – с притворным изумлением воскликнула та и как будто случайно преградила ему путь к отступлению.

– Прости, мне следует уйти, – из последних сил сдерживая рвущееся на свободу желание, почти простонал самец и вновь попытался ускользнуть.

– Куда ж ты так торопишься? – голос Роскоши понизился до шепота и стал уже откровенно соблазнительным.

Кошмар чуть не взвыл и предпринял последнюю попытку эвакуироваться вдоль стены. Это было ошибкой. В следующий момент самка уже прижала его своим телом, лишив возможности выкрутиться. Одной рукой она обхватила воина за шею, другой же взялась за его копье и медленно провела ладонью вниз по древку, пока не наткнулась на судорожно вцепившиеся в оружие пальцы самца.

– Знаешь, у меня как раз перерыв в работе, – многообещающе проговорила Роскошь, и ее дымчато-серые глаза, изысканно обведенные тонкой черной каймой, оказались прямо напротив панически округлившихся глаз сына Броска. – Может, составишь мне на отдыхе компанию, охотник? Расскажешь о своих победах…

– Я… н-не… м-могу-у-у-у… – прохныкал Кошмар, чувствуя, как самочье колено упирается в его, по неудачному стечению обстоятельств, не прикрытый сегодня броней пах и начинает недвусмысленно там елозить.

Внезапно самка нахмурилась и отстранилась.

– Так это, что, правда? – разочарованно прострекотала она.

– Что – правда? – с трудом восстанавливая дыхание, уточнил Кошмар.

– Про вас с тем парнем, которого оперировали.

– Смотря, что ты имеешь в виду, – осторожно ответил сын Броска, надеясь, что речь идет о таком неординарном событии, как победа на «Острове», но внутренне подозревая нечто совершенно иное…

– Нет, ну надо же… – будто бы не слыша его, с досадой фыркнула самка. – А я еще верить не хотела! Они мне говорят – ненормально, чтобы один мужик так другого опекал, а я им: да нет же, он просто раненого оставить не мог… Вот дура-то! Вы ж и впрямь из… «этих»!

– Мы… Что? – на нервной почве расцвечиваясь в контрастную полоску, промямлил Кошмар.

– И, что же, самки тебе совсем-совсем не интересны? Ну, хоть немного? – со слабой надеждой в голосе, почти что умоляюще, вопросила Роскошь. Кошмар набрал в грудь воздуха…

– Нет! – выпалил он, как можно более решительно, и, пользуясь временно возникшим замешательством опрометью кинулся прочь, чувствуя, как его грива буквально пылает со стыда.

Имплантация прошла успешно, и еще через десять дней медики смогли подтвердить, что организм Сумрака превосходно принял искусственные части. Теперь воина дозволялось транспортировать в орбитальный госпиталь, и Кошмар, еще недавно сильно сомневавшийся на счет данного мероприятия, теперь уже, напротив, не мог дождаться вылета.

Саванна в последнее время ходил сам не свой: то неимоверно сосредоточенный, то пугающе отстраненный. Временами от него мучительно тянуло знакомым запахом недосягаемой самки. Разговаривать с ним о чем-то было практически бесполезно… И это начинало пугать. Прежде он вел себя в Сезон совершенно иначе. Очевидно, сказывались препараты, а, возможно, общая атмосфера опьяненного любовным дурманом «Зенита». Кошмар и сам начал чувствовать себя как-то странно… Гон настиг его уже в полном объеме, но почему-то хотелось не спариваться и не драться, а сесть и протяжно выть, задрав голову к потолку. Возможно, «научники» что-то распыляли на станции, кто их знает… Добиться от Саванны и других медиков вразумительного ответа на этот счет Кошмару так и не удалось, в результате он заключил, что им с Сумраком стоит валить отсюда, пока не поздно.