Текст книги "Восход Тьмы (СИ)"

Автор книги: Ranny

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Майрон мое имя. Так сказал мне Отец, – ответил он вдруг приятным высоким голосом. Он с большим любопытством рассматривал Мелькора, по-детски склонив голову набок и стараясь поймать его взгляд.

Мелькору стоило больших усилий не смотреть в эти яркие золотистые глаза, казалось, что Майрон, кем бы он ни был, видит его насквозь. От этого существа исходила невероятная сила, с которой он не посмел бы тягаться. Уже не посмел бы.

Они долго говорили – о долгих странствиях и нелегком пути, ведущем в Арду, о Небесном Чертоге и, казалось, Майрон не догадывался, кто стоит перед ним. Его большие, полные жизни глаза, в которых буквально пылал свет Небесного Чертога, очаровали Мелькора. Он старался уловить каждое слово, сказанное Майроном, наслаждался его голосом и силой, которую он излучал.

– Ты можешь остаться со мной, если захочешь, – тихо сказал тогда Мелькор. – В Утумно тебе будут рады.

Удивление промелькнуло в глазах рыжеволосого посланника небес.

– Остаться с тобой? Для чего?

Мелькор посмотрел на него взглядом, полным борьбы и противоречия. Страстное, полубезумное желание всегда оставаться рядом с Майроном отчаянно сражалось со страхом потерять тех, кто был ему дорог больше собственной жизни – его детей. И он решился.

– Ты мог бы стать моим другом.

Последнее слово он произнес так, как говорили его эльфы Пустоты – на том изящном и складном наречии, известном только им и Мелькору.

– Какое странное слово… – прошептал Майрон. И, к удивлению Мелькора, повторил, точно пробуя его на вкус:

– Друг…

========== Глава 7. Приговор ==========

– Он точно канул в Небытие…

Манве вглядывался в бездну, усеянную мириадами звезд Варды. Вот уже много лет он вглядывался в холодную черноту небес, надеясь разглядеть в Пустоте хоть какой-нибудь знак.

– Он не придет сегодня, твой посланник, – сказала Варда. Она всюду сопровождала своего супруга, разделяя с ним ожидание. Было время, когда владычица звезд делила с супругом его горечь, помогала в минуты, когда раздумья и тяжелые мысли одолевали валу, но то время давно прошло. Многие валар думали, что пройдет время, и Сулимо найдет успокоение, забудет о своем брате, как и многие другие в Небесном Чертоге. Но время – ничто для владыки, и с каждым земным годом Манве становился все мрачнее, его мысли путались, а желание отыскать брата превращалось в одержимость.

– Господин? Вы ждали меня? – другой, чужой голос воззвал к нему.

Манве обернулся. Да, бесплотный дух, майя, что был создан после великих валар и посланный Манве в Арду на поиски Мелькора, вернулся в Небесный Чертог. Он годами странствовал по миру, а потом, вновь прибывая в обитель валар, рассказывал Сулимо обо всем, что смог там увидеть.

– В этот раз тебя не было слишком долго. Что ты делаешь на этой земле так долго, Майрон?

Он обмолвился однажды, что хочет полностью познать тот мир, в который был послан. Красота Арды пленила Майрона, и даже свет Небесного Чертога не мог сравниться для него с лучезарным блеском звезд, озаряющих творение Илуватара. Майрон и вправду много странствовал, Манве казалось, что теперь майа знает все эти земли гораздо лучше него самого.

– Говори, что тебе удалось узнать?

Майя медлил с ответом, он оглянулся на Элентари. Он вспомнил. Вспомнил слова, сказанные однажды ночью.

Мелькор нечасто гулял по лесу, боясь, что свет звезд выдаст его валар, но в этот раз он предложил Майрону небольшую прогулку.

– И все таки, что-то есть в тебе, Майрон, – улыбнулся Мелькор, останавливаясь у поваленного грозой дерева. – Я доверяю тебе мою жизнь, но, знаешь, я не верю тебе.

Майрон остановился и удивленно посмотрел на него.

– Отчего же?

– Скажи мне честно, – вдруг тихо попросил Мелькор. Улыбка исчезла с его лица, и теперь только в чернильно-синих глазах можно было увидеть тень тревоги и сомнений. – Ты пришел сюда не просто так, верно? Сюда, в Арду.

Майрон молчал. Впервые он не смог посмотреть в эти темные как сама Пустота глаза.

– Ты столько времени пробыл здесь, среди эльфов. Я показал тебе мир, скрытый от вездесущего взгляда валар, единственное место, недосягаемое даже для взора Единого. И теперь я боюсь, Майрон. Я боюсь, что их жизни оборвутся так же внезапно, как начались. Ты можешь передать моему брату, что я здесь, что я жду его, что скучаю и мечтаю о нашей встрече, что хочу получить его прощение… Но во имя Варды, умоляю, позабудь об эльфах Пустоты. Моя жизнь ничего не значит, если мне суждено погибнуть и раствориться в Пустоте, то я готов, готов ко всему, но они, слышишь, они должны жить…

На мгновение воцарилась глубокая тишина, а затем, капля за каплей, по листьям застучал дождь. Мелькор едва заметно улыбнулся уголками губ и поднял голову, наслаждаясь прохладой воды.

– Ты знал? Все это время? – прошептал Майрон. – Отчего тогда ты доверил мне такую тайну? Почему подумал, что я не выдам тебя?

– Я поверил тебе, – просто сказал Мелькор, – в надежде, что ты поверишь мне, мой друг.

Майрон изумленно смотрел на старшего сына Илуватара. Посланник Валинора вдруг почувствовал в нем такую силу, которой не было ни в одном из валар.

И теперь он просто не мог сказать правду. Много раз он возвращался к Сулимо и сначала даже хотел рассказать ему все, но с каждым разом его привязанность к Мелькору и эльфам становилась все крепче.

И он научился лгать.

– Немного, мой господин. Я изучил едва ли не каждый камень на берегу моря, но так и не смог найти убежища Мелькора. Быть может, его уже нет в Арде?

Он вновь посмотрел на Элентари и понял: она знает, чувствует его ложь. Но Манве был во власти чувств и не видел, что Майрон говорит неправду.

– Я в это не верю. Я чувствую, он там, – проговорил владыка валар.

И вдруг, к удивлению Майрона в разговор вступила Варда. В этот момент майа понял, что ему здесь больше не место – владыки будут говорить. Он поспешил оставить их вдвоем.

– Сулимо, зачем ты это делаешь? – спросила Варда.

– Я должен найти его, пока он не натворил бед! Ты же знаешь, на что способен Мелькор, знаешь, какой силой он обладает…

– Я знаю только, что он хотел покоя, и там, во Тьме Арды он обрел его. Оставь его, Сулимо, – твердо сказала Варда, но Манве услышал нотки отчаяния в ее голосе.

– Ты так печешься о нем? Почему? – спросил он, прищурившись – с недавних пор владыка валар все чаще принимал телесный облик.

Варда опустила глаза.

– Потому что мне жаль его, Манве. Вы осудили его напрасно.

– Так решил Изначальный, ты сама слышала.

– Я была готова ручаться за него, но ты не позволил. Ты не дал ему не шанса оправдаться, изгнал из круга валар, от семьи, а теперь твои орлы выслеживают его, точно хищники, загоняющие дичь. Если бы я знала, что так будет, я никогда бы не указала ему путь в Арду.

– Ты послала его туда… Значит, ты знаешь, где он.

– Нет, Сулимо, мне не известно, где прячется Мелькор. Быть может, он давно покинул этот мир и теперь вновь странствует в поисках Негасимого Пламени. И если это так, то я зажгу все звезды, чтобы помочь ему.

Манве становился все мрачнее, каждое слово любимой супруги вызывало в нем чувство, которое он раньше никогда не испытывал. Оно прорастало внутри, точное черное древо, лишенное листвы, и опутывало сознание холодными гибкими ветвями всякий раз, когда с губ Варды слетало имя его брата.

– Почему? – тихо спросил Манве. – Он отступник, бунтарь…

– Я верю в то, что в помыслах Мелькора не было тьмы.

– Ты слишком много знаешь об его душе, – губы владыки валар скривились в усмешке. – Я помню, как он сказал однажды, что это неправильно – мне, младшему брату иметь в женах прекраснейшую из прекраснейших. Он считал, ты должна была достаться ему… Ты разделяешь его мысли, Варда Элентари? Хотела бы ты принадлежать самому могущественному из валар?

Варда посмотрела на своего спутника, ее светлые глаза вдруг стали темными, как сама Пустота, а в их глубине сверкнули ледяные искры. Она приняла свой истинный облик, в коем были созданы валар, став чистым воплощением Мысли и Разума. Небеса вокруг точно затянулись черными тучами, погасив все светила. Где-то далеко, на самом краю Пустоты встретились две звезды, они столкнулись и в это же мгновение, осветив Пустоту ослепительным сиянием, перестали существовать. Громоподобный гул от их соприкосновения достиг Небесного Чертога, заставив Манве пошатнуться. И тут Варда заговорила.

– Никогда, Манве Сулимо, более не смей говорить мне этого. Или я не была с тобой все годы с самого нашего сотворения? Или я хоть раз дала повод усомниться в моей к тебе любви и преданности? Я делаю то, для чего была создана – я разжигаю звезды, дабы они могли указать путь заблудшим душам, или зовут меня не Варда Элентари, королева звезд? Я – есть Путь, я – есть Свет, я – есть Надежда, и все это я даю тем, кто нуждается во мне. Ты слышишь меня, Манве Сулимо?

– Я слышу тебя, моя прекрасная госпожа, – ответил ей Манве, отпрянув и склонив голову. – Прости меня за мои слова, ибо дух противоречий поселился во мне с того дня, как мой брат покину Небесный Чертог. Поймешь ли ты меня? Разожжешь ли свой Свет и для меня?

И снова посветлели небеса, снова засияли своим холодным блеском светила. Прекрасная, как и прежде, Варда обняла своего супруга и ответила:

– Не смею я держать на сердце тьму и зло обид, ибо люблю тебя, Манве Сулимо. Твоя печаль растет с каждым днем и не дает тебе успокоить свои мысли. Твоей душе нужен покой. Послушай мой совет – отправляйся к Творцу снов Ирмо. Как только ты отдохнешь от тягот, сможешь принять верное решение и понять, чего ты хочешь на самом деле.

– Я послушаю тебя, моя прекрасная королева звезд. Благодарю тебя за твою мудрость.

Он покинул свою супругу, и Варда вновь погрузилась в глубокие раздумья. Непонятно было Элентари, отчего Манве так зол на своего брата. Его печаль передавалась ей, но еще сильнее королеву звезд тревожила участь Мелькора, ибо она знала своего супруга лучше всех. Знала она, что не остановится Сулимо, пока не узнает, что сталось с его братом.

– Звезды не видят тебя, Мелькор… – прошептала она. – Где же ты сейчас?

– Моя госпожа?

Тихий голос заставил владычицу звезд прекратить раздумья. Варда оглянулась и вновь увидела пред собой Майрона. Неведомая сила вдруг преобразила холодные черты владычицы звезд.

– Ты лгал Сулимо, я знаю! – говорила она, и в ее глазах стояли слезы. – И ложь твоя была во спасение, но мне ты должен рассказать правду! Скажи мне, скажи, Майрон, что с ним? Долгие годы я искала его в Арде, но точно черная тень мешает мне разглядеть его след.

Майрон слушал ее и с каждым словом Элентари его все сильнее сковывало чувство, что в Араде зовут отчаянием. Он помнил мольбы своего друга, помнил его слова о том, что никто не должен знать о маленьком укрытии на самом краю Арды – каменной крепости Утумно, и о тех, кто живет там… Но именем Варды молил Мелькор, к ней взывал в минуты отчаяния, а теперь сама владычица звезд утаила от своего супруга его, Майрона, уловку…

– Моя госпожа, не могу говорить вам всего, но знайте, что Мэлко невредим, он укрылся в крепости, что зовется Утумно, на самом краю Арды в горах, куда не достает свет твоих звезд. Лишь изредка он может любоваться ими и взывать к тебе словами любви и благодарности. Не просите меня говорить больше, ибо я давал слово, моя госпожа, что никто не узнает о том, где скрывается Мэлко.

Улыбка озарила лицо Варды Элентари.

– Ты принес мне добрую весть, Майрон. Я благодарю тебя за то, что успокоил мои волнения.

– Так значит, ты все знал, – вдруг раздался громоподобный голос.

Майрон похолодел от страха, когда Сулимо приблизился к нему. Но владыка валар думал совсем о другом.

– На краю Арды, в горах стоит его крепость…

– Сулимо, молю, не нужно! – воскликнула Варда, хватая супруга за руку, но одержимость Манве затмила его разум.

– Я отправлюсь туда немедля! А ты… – он обернулся к Майрону, – ответишь за свое предательство.

– Что я наделал? – с ужасом проговорил Майрон, наблюдая, как исчезает в лабиринтах Пустоты отправившийся на поиски своего брата Манве Сулимо, а потом закрыл лицо руками. – Я предал его, я сам его приговорил…

========== Глава 8. Встреча ==========

Этот мир встретил его потоком света, льющегося от миллиардов звезд, рассыпанных по чернильно-синим небесам. Манве знал, как будет выглядеть Арда, знал каждый ее уголок, потому что многие из этих мест – горы, реки, бескрайние луга – он создал сам. Но первые мгновения поразили Сулимо, отозвались в нем непонятными и неведомым трепетом.

«Как красиво!», – подумал Манве с восхищением, но приятное чувство вдруг сменилось негодованием:

«Разве такая красота может принадлежать ему одному? Как смел он присвоить себе то, что мы создали мы? Мы, те, кто вкладывали свои души в этот мир, не имеем возможности насладиться его красотой. А Мелькор, отступник, что желал исказить этот мир, вдруг получил его целиком. Нельзя. Так нельзя…».

Манве двинулся вперед, за мгновение преодолевая целые лиги. Перед бесплотным духом, которому неведомо время, открывалось великолепие земель, созданных для детей Илуватара, что вскоре должны были пробудиться и стать первыми жителями этого прекрасного края. В изумлении Манве наслаждался открывающимися видами, но вскоре вспомнил настоящую цель своего визита – Мелькор.

Но как бы он ни старался, как бы ни вглядывался в сумеречные очертания деревьев и скал, Манве не мог разглядеть ни следа своего старшего брата.

Часы, дни, месяцы – Манве не знал, сколько времени заняли его странствия. Он бился о скалы, нырял в ледяные волны, но Мелькора точно и не было здесь никогда.

Сулимо выбрался на холодные прибрежные камни – сил на путешествия больше не осталось. В этом мире телесный облик отнимал больше сил. Придав форму бесплотному духу, Манве отдыхал, лежа на берегу и уставившись в звездную бездну большими синими глазами. Он чувствовал, как его серебряные волосы щекотят шею, слушал, как его собственное дыхание звучит вразнобой с ветром. что перекатывает волны океана. Телом он отдыхал, но вот глубоко внутри не мог справиться с нахлынувшими эмоциями – здесь они стали не просто мыслями о страдании, усталости и боли, а проникли в каждую клетку тела, заставляли тело стать этой мыслью.

Манве охватило отчаяние.

«Почему я так страстно хочу его найти? Почему никак не успокоюсь? Быть может, глупец Майрон солгал мне или навел на ложный след? Быть может, Мелькор давно исчез в глубинах Пустоты…?».

От одной только мысли Манве вдруг содрогнулся. Какую бы злость он не испытывал к брату, он не желал ему смерти.

«Ничто не может быть хуже Забвения, ничто не может быть страшнее Небытия. Я лишь хочу…».

Но его мысль прервал легкий, почти неслышный шорох в ближайших зарослях. Никто другой бы не смог услышать его, но Манве напрягся и вскочил с земли. Мгновения хватило, чтобы увидеть, как некто убегает в чащу.

– Мелькор? – вдруг крикнул Манве, нарушив тишину. В воздух от испуга взлетела стайка птиц. Не медля Манве бросился следом за неведомым.

Он бежал сквозь лес по узкой, едва заметной тропе. Час, два – Манве не знал. Его снедало жгучее желание узнать, кого он преследует. Ведь этот мир должен быть пустым, неужели, дети Илуватара пробудились? Неужели, он путешествовал так долго?

Вопросы недолго мучили его – тропа вскоре стала шире, а затем глазам валы предстало настоящее чудо – огромная, скрытая от света звезд крепость, высеченная прямо в скале на самом краю Арды. А у подножия ее – дома, дорожки, сады были полны жизни.

С восторгом Манве разглядывал высоких темноволосых существ, а те в свою очередь глядели на него с нескрываемым любопытством. Но что-то в них было не так, пугало и настораживало. Сулимо направился к распахнутым настежь огромным дверям крепости, но то, что он увидел, заставило валу замереть на месте.

Он сидел на ступеньках, обнимая темноволосую девочку. Она тяжело дышала, прижимаясь к черному плащу.

– Мелькор? – едва слышно проговорил Манве, не веря своим глазам.

– Сулимо…

Мелькор медленно спустился к нежданному гостю.

– Я рад тебя видеть, брат, – сказал он искренне.

Манве молчал. Он продолжал в изумлении оглядывать крепость и раскинувшийся перед ней город, существ, что были так похожи на Первый замысел Изначального… И его – Мелькора, Отступника, что занимал мысли Сулимо так долго… Вот он – живой и невредимый, стоит перед созданным им миром… Созданным или искалеченным?

– И я тебя, брат, – наконец ответил Манве. – Что это? Кто они? – с плохо скрываемым удивлением спросил Сулимо.

Мелькор улыбнулся.

– Мне будет очень сложно объяснить, а тебе – понять.

Они шли по берегу. Свет звезд отражался в водной глади – сегодня океан был спокоен.

– Я, признаться, и сам до сих пор не понимаю, – говорил Мелькор, – но знаю одно – они родились там, в Пустоте, когда я метался по ней, ища хоть один намек на Пристанище, хоть один проблеск звезды в непроглядной Тьме и холоде… Я пришел сюда один, ведомый светом Ее звезд, но этот мир был мне чужд. Я искал способ стать его частью, найти кого-то, кто был бы мне подобен хотя бы отчасти. А потом появились они, величественные, прекрасные… и пугающе покорные.

– И ты не мог не воспользоваться этим, – проговорил Манве. – Что же ты сделал? Заставил их строить крепость?

– Я дал им свободу.

– И стал для них богом.

– Нет, Сулимо, я стал для них Отцом.

В синих глазах промелькнуло удивление, смешанное с замешательством. В этот миг вдруг рухнули образы, что Манве так упорно создавал себе. Мрак, окутывающий Мелькора – одну мысль о нем – внезапно рассеялся. И владыка валар вдруг ощутил вину. Она будто накрыла его тяжелой волной, из которой не выбраться, не выплыть. Бесплотный дух – сущность валар – никак не мог справиться с той бурей, что поднялась в нем, стала им.

Мысли сменялись одна – другой.

«Я искал его столько лет… Я знал, что он замышляет что-то… Знал, что строит планы, чтобы вернуться и отомстить… А он… Нет. Тут что-то не так. Что-то не так. Что-то должно быть не так»….

– Разве это правильно? – спустя время спросил он. – Разве не должен был исполниться Замысел Изначального, когда на берегах поднимутся и выйдут в этот мир Перворожденные? Теперь этому плану не суждено сбыться, потому что ты осмелился взять на себя роль Илуватара… Ты снова пошел против нас, – не глядя на брата ответил Сулимо. – Ты нарушил Гармонию, дважды вмешавшись в движение Вселенной, которую мы создавали. Здесь у каждого была своя роль, так почему ты отказался исполнять свою?

Мелькор вздохнул.

– Потому что чувствовал, что мне было дано большее, потому что знал, что могу подарить новому миру то, чем вы забыли его наградить. Ты знаешь, что такое любовь, Сулимо? Дружба? Верность? Добро? А боль? Ненависть? Одиночество? Страх..?

– Всего этого не должно было быть в Арде! Это ты вплел Мрак и Тьму в Единый мотив мироздания! Ты испортил своей фальшью гармонию, отобрал у Детей Илуватара великий дар – жить в согласии и мире, не знать боли и не ведать зла!

– Как бы отличили они одно от другого?

Манве застыл в изумлении.

– Ты нарочно пустил в совершенный мир часть Пустоты, часть Ничто?

– Потому что нет гармонии в одном только свете звезд. Их видно лишь тогда, когда их окутывает Тьма. Так сказала мне Варда, – глядя брату в глаза, проговорил Мелькор. И с ужасом наблюдал, как в синих омутах зарождался гнев.

– Сулимо, – вдруг сказал он, отвернувшись, – мне нет пути назад, я не вернусь. Никогда. Никогда не потревожу тебя и Элентари. Я очень долго пробыл здесь, в Арде, и теперь моя жизнь и моя сила – то, что осталось – неразрывно связаны с этой землей, которую я люблю. Та угроза, которую ты искал, никогда не существовала. Оставь меня и моих детей. Я прошу тебя.

Наступила тишина. И лишь шум нарастающих волн прерывал ее. Они смотрели друг на друга – старшие валар, братья, которым нечего было делить.

– Я должен утаить от всех твое деяние?

– Я прошу не о лжи. Только о прощении.

Манве ничего не ответил. Он понял, что больше ему нечего здесь делать – и форма вновь обратилась в Мысль и Разум.

– Я понял тебя, брат, – последнее, что услышал Мелькор, когда Манве Сулимо, старший из валар, растворился среди звезд.

***

– Зачем ты собрал нас, Сулимо? – голос Охотника прорезал пространство на горе Таникветиль. Он был недоволен.

– Мелькор, – ответил Манве. – У меня есть вести.

– Он жив? – встрепенулась Ниэнна. Ее Мысль подхватили остальные, поднялся возбужденный гул.

– О, да, – ответил старший валар, и наступила тишина. – И не только он один.

– Ты видел его? – спросил Ульмо.

– Теперь его обитель – Арда. Он живет в Средиземье, в крепости, что называет Утумно. Он выстроил ее в горе, на самом краю мира, там, куда не достает свет звезд и светил. Оттого мы не могли найти его. А вместе с ним – и его…приспешники.

Поднялся возмущенный ропот.

– Разве Перворожденные пробудились?

– О ком ты говоришь, Сулимо?

– Какими темными силами он завладел?

– Каким-то неведомым нам образом мой…брат сумел создать существ, так похожих на творения Илуватара. Я хочу просить у вас совета – что должны сделать мы в ответ над на насмешку над Мыслью Изначального?

Валар держали совет, но не было среди них Варды Элентари, Владычицы звезд. Она стояла в облике прекрасной девы у самого края Пустоты, и смотрела вслед убегающему в пленнику, что разгневал Манве своей ложью.

– Предупреди его, Майрон. Он должен знать.

Из глаз прекрасной Элберет текли слезы, они капали за предел Благословенного края и падали во Тьму, пронзая ее своим светом. Сверкающий шлейф был виден даже там, куда не попадало сияние звезд.

========== Глава 9. Негасимое пламя ==========

Стояла вечная ночь. Мрак, разгоняемый лишь звездами, стал для них почти осязаемым. Когда они впервые ступили на берега Арды, ими овладела растерянность. Одного за другим посланцев Илуватара охватывали неведомые ранее чувства – ранее никто из них не знал настоящего удивления – лишь восхищение творениями Всеединого, не знал холода и жажды – была лишь Мысль о них, не знали страха и смятения – ибо в Благословенном краю нет места таким чувствам.

Здесь же, на берегах Арды, они обрели плоть и кровь, став уязвимыми. Не по собственной воле, но по велению долга они отправились на поиски Изгнанника, поставившего под угрозу существование мира, сплетенного гармонией вселенской мелодии.

Одно лишь беспокоило Манве Сулимо, старшего из валар – почему не ответил на зов Изначальный? Почему не дал ему четкого ответа? Ведь Мелькор – Отступник, уже трижды нарушивший течение событий и прервавший ход Замысла. Отчего Илуватар не послал им, валар, Мысль о заслуженной каре? Лишь осознание того, что он, Сулимо, теперь в ответе за всех, кто обитает в Благословенном крае и Арде.

И он, Властитель ветров и провозглашенный Король Арды решил: нельзя оставлять Мелькора на этой земле, нельзя, чтобы дети Илуватара пробудились рядом с творениями, вышедшими из самой Пустоты, ибо это исказит облик вселенной, что валар так тщательно сплетали в единой песне…

Они пришли внезапно. Спустились звездами с черных небес и шли, шли, шли. Мелькор чувствовал тревогу, охватившую эльфов.

– Они пришли не за вами, они пришли за мной. Уходите. Спрячьтесь в крепости и ждите, – проговорил он, обращаясь к своим чернооким детям. – Если я вернусь, все останется как прежде, если нет – вы будете предоставлены сами себе, и мир этот будет целиком принадлежать вам до пробуждения Детей Илуватара. Вы встретите их на берегах Куивиэнена и обучите всему, что знаете сами…

Эльфы молчали. Хоть и чисты были их мысли, но всей душой любили они своего Отца, подарившего им жизнь. И потому нелегко им было уходить и оставлять его наедине с теми, кто желал ему смерти. Но ослушаться его они не могли – не хотели, потому как уповали на мудрость своего создателя…

Над Утумно не сиял свет звезд и луны. Черной тенью она возвышалась над лесом, и там, в темноте от взора Изначального и валар была сокрыта обитель эльфов Пустоты – первых, кто ступил на землю Арды. Теперь здесь было пусто. Мелькор стоял на краю тени, ожидая страшной встречи.

Они появились из леса.

– На этот раз ты пришел не один, – тихо сказал Мелькор, оглядывая валар, стеной стоявших за спиной Манве. Они с интересом разглядывали Изгнанника, покинувшего Благословенный край столетия тому назад.

Сулимо же был невозмутим. В его облике безраздельно царствовало ледяное спокойствие.

– Где твой народ? – спросил он.

– Они ушли, Сулимо, ушли далеко, дабы не мешать Перворожденным. Ты пришел за мной, так я перед тобой.

– Прости меня, брат, – сказал Сулимо. Раздался звон цепей, и Мелькор почувствовал, как золотые кандалы сковали не только руки, но и Разум, а вместе с ним – и остаток той силы, что еще теплился в нем. – Но я пришел за ними.

– Что ты делаешь? – с ужасом спросил он. – Сулимо…

Манве отвернулся на мгновение.

– Ты никогда не задумывался о последствиях, Мелькор. Вот куда завел тебя твой бесконечный поиск. Ни тебе, ни мне, ни кому-то из нас не дано было право творить, уподобляясь Илуватару. Только в нем горит Негасимое пламя, только ему подвластны начала вселенной. Не нам с тобой. Они должны исчезнуть… И если ты не сможешь этого сделать, мы выполним эту задачу сами.

– Сулимо, – простонал Мелькор. Он только теперь понял, для чего они пришли. – Молю тебя, не надо! Пусть они заснут, Манве! – в слезах взмолился Изгнанник. – Пусть Укроет их Ульмо пучиной вод, пусть великая гряда гор, что сотворит Аулэ, станет их усыпальницей, пусть проснутся они последними в этом мире в одну из далеких эпох, когда Перворожденные окрепнут силой! Манве, я молю тебя, дай им шанс на жизнь!

Разум Сулимо метался подобно загнанному зверю. Отнять жизнь ради вселенской гармонии или, подавив в себе презрение, проявить милосердие и пойти против воли Изначального, обрекая мир на неизвестный исход? Это стало настоящим испытанием. Испытанием, посланным самим Илуватаром. Вот только каков был верный выход?

– Их не было в канве Великого Замысла, – тихо ответил он. – Как они могут жить, нарушая гармонию этого мира, искажая своей Тьмой его Сияние? Они пришли из глубины Мрака, который ты пересек… Как я могу ослушаться Изначального, Мелькор? Ты сам во всем виноват!

Последние слова он сказал так громко, и так сильно напрягся его Разум, что едва не покинул тело, вновь приняв форму могучей Мысли.

– Я сам отвечу за все, что натворил, сам предстану вновь на суд, я навеки останусь пленником за Вратами ночи… Только прошу, оставь им жизнь, это все, что останется от меня в этом мире! А я… Я исчезну, растворюсь в Ничто.

Смятение охватило валар, и если по приходу в Арду они были злы, то теперь, увидев истинную красоту творений Тьмы, взятой из самых глубин вселенной, создающей миры, они были опечалены судьбой первых эльфов, явивших себя этому миру.

– Их существование уже записано звездами, Сулимо, – вмешался вдруг Аулэ. Кому, как ни ему знать, что значит быть Творцом! Лишь он и сам Илуватар ведали о гномах, спящих в глубине гор и ожидающих своего часа…

– Это единственный выход, брат. Иначе воцарится хаос, – ничего не выражающим голосом произнес Манве.

И Мелькор понял: он проиграл. Сулимо все уже решил, он решил это ще тогда, во время их первой встречи на Земле. Брат искал его, но не от большой любви, а из чувства… Долга? Страха? Чувства и мысли ледяными волнами нахлынули на Мелькора, и даже его Разум был не в силах справиться с горем и отчаянием. Все кончено. Им не жить.

– Я не позволю тебе! – взревел вдруг Мелькор. – Скорее ты исчезнешь с лица земли! – и, невзирая на золотые оковы, бросился на брата.

Манве закрыл глаза, и золотая цепь полыхнула огнем, не дающим ни света, ни тепла. Но Мелькор вскрикнул от боли, ведь эльфы – часть его Разума, а пламя выжигало воспоминания, записанные в круговороте времени. Пленник рухнул на колени.

– Ты знаешь, что тягаться со мной бесполезно, – с болью в голосе сказал Манве. – Мне правда очень жаль.

– Что ты знаешь о жалости, Манве Сулимо? – вдруг тихо и спокойно произнес Мелькор. Его голос, в котором слышалась щемящая душу обреченность, прозвучал ровно и жестко. Манве внимательно посмотрел на брата, и что-то обеспокоило его. Нечто, чего раньше не было в этих темных глазах. Он не посмел ответить.

– Я хочу знать, – взяв себя в руки, проговорил Сулимо, – где скрывается это… Отродье Пустоты.

Эти слова ножом врезались в душу Изгнанника и причиняли боль куда большую, нежели золотые цепи, точно пиявки, высасывающие из него силы.

– Они ушли, скрытые остатками моих чар. Ты не найдешь их, не старайся.

– Не смогут уйти. Далеко простирается лес. Ороме знает тропы. Знает каждый лист. Твои чары теперь бессильны. Лес виден для Ороме, – проговорил вдруг Охотник, и голос его походил на шелест листвы. Его кожу цвета тополиной коры покрывали узоры, точно на стволах деревьев, на голове Охотника росли рога, точно у молодого оленя, но они не тянулись к солнцу, а сворачивались в кольцо, пряча в гриве волос костяной венец.

«Они не знают, какой облик принимать здесь, в Арде…», – подумал вдруг Мелькор. – «Им никогда не стать частью этого мира, а потому они не будут спускаться сюда. Их божественность – это их проклятье».

– Мы обыщем каждую тропинку, Мелькор, – спокойно произнес Манве. – И рано или поздно мы исправим твою ошибку, хочешь ты того или нет. Ты можешь только сделать выбор – сдаться добровольно и самому устранить последствия твоих деяний, или вновь пойти наперекор течению судеб.

Мелькор промолчал. Он лишь с вызовом оглядел валар, что пришли вершить правосудие, проливая кровь невинных. Убивать своих детей? Как они могли предложить такое.?

– Что же, ты сделал выбор, – вздохнул Сулимо. – Пусть будет так. Ороме…

– В этом нет нужды, – проговорил вдруг некто.

Сулимо вгляделся в лесную мглу – из нее медленно и величественно появлялись темные эльфы.

– Нет.! – простонал Мелькор.

Эльф, один из первых, проснувшихся в Арде, выступил вперед. – Не нужно насилия, мы здесь по доброй воле и во имя нашего Отца.

– Вы знаете, кто мы и зачем пришли? – спросил вдруг Аулэ.

Спокойствие эльфов Пустоты поразило его – они не были злобными тварями, но сущностью своей походили на детей Илуватара. Как мог Мелькор, этот Изгнанник, лишенный сил, сотворить такое чудо? Кузнец, державший свой могучий молот наготове, увидев созданий Пустоты, опустил оружие на землю, и она дрогнула от этого прикосновения.

– Мы должны покинуть этот мир, – с печалью в голосе проговорил эльф Пустоты. – Вы ведь за этим пришли, верно? Вернуть нас обратно в небытие.

Аулэ кивнул и почувствовал где-то глубоко внутри щемящее чувство – будто ему противна сама мысль о цели этой миссии.

– Мы прогневали Изначального?

– В том нет вашей вины, – тихо ответил он. – Но одно лишь ваше существование разбивает ход Вселенной, нарушает выстроенную гармонию, искажает Песнь, в которую вплетено будущее этих земель. Мы плели ее под взором Илуватара, и никто из нас не имел права искажать или изменять ее. Мелькор нарушил этот завет, он не только не исполнил своего Предназначения, но и пошел против воли Всеединого. Мы пришли, чтобы вернуть все на свои места, вернуть гармонию.