Текст книги "Дом на склоне, или Снова о семьях и Войне (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Вы сумасшедший.

– Я всего лишь стараюсь, чтобы при любом результате эта операция оказалась максимально полезной для моей семьи.

Разумеется, Драко был не в курсе принятого решения. Но не заметить на следующий день, что Гарри пришел из Аврората в полном раздрае и явно избегает смотреть в глаза, не мог. Аврор Поттер молчал, как мороженая треска, поэтому Драко развлекался тем, что после ужина усадил его перед собой, чтобы хорошо видеть лицо, и планомерно перебирал все плохое, что мог придумать: от отмены разрешения на защиту Малфой-мэнора до похищения Джинни, пытаясь по мимической реакции отгадать правильный вариант.

– Служебная информация, Малфой, ну чего тебе непонятно? – вяло отбрыкивался Гарри, но это только добавляло Драко задора. Пару раз его догадки были довольно близки к истине, но, видимо, Гарри и так имел самое соответствующее выражение лица, так что при их озвучивании Хорь ничего не заметил.

Эта игра продолжилась и в спальне. Спать Гарри не рвался, поскольку прошлую ночь уже проворочался в мрачных мыслях и подозревал, что эта будет не лучше. А Драко все не оставлял попыток вытрясти причину геройской скорби. Видимо, Гарри по определению не мог владеть тайнами, за избавление от знания которых можно просто сказать большое человеческое «спасибо».

Время уже перевалило за полночь, когда унылую атмосферу допроса резко освежило появление рыдающей мэнорской домовухи. Фотти тянула себя за уши, сразу завалилась на колени и поползла к Драко с завываниями, в которых не сразу можно было разобрать:

– Хозяин Драко, подарите Фотти одежду!

Как ни странно, Драко оценил ситуацию куда быстрее Гарри. Несколько секунд посмотрел на страдания домовухи и метнул ей собственную рубашку со стула:

– Фотти свободна! Кто и что тебе запретил?

– Хозя.. Хоз.. Не хозяйка, не хозяйка! Нарцис… больше не хозяйка… – домовуха закуталась в огромную для нее рубашку, отчего ее вид стал еще более жалким, и начала рыдать еще отчаяннее.

И снова Драко сориентировался за несколько секунд:

– Империо! – и домовуха, всхлипывая, замерла перед ним. – Спокойно скажи мне то, что не могла мне сказать, пока служила моему дому.

– Госпожа Нарцисса ушла из поместья.

– Мордред! Когда?

– Пять минут назад. Фотти не могла решиться…

– Фо… Талли! Родовую поисковую карту! Фотти, отвечай мне, отец ей разрешил?

– Господин Люциус уже спит. Госпожа Нарцисса поставила антимагический купол на его спальню на несколько секунд и в это время аппарировала. Господин ничего не заметил.

– Чтоб и сам не засек, и сигналки не услышал, – прокомментировал Драко вслух. – Мать делала еще что-то необычное?

– Госпожа приказала Фотти принести ларец с наследством Блэк из артефакторной. И еще… – домовуха снова начала всхлипывать, и Драко пришлось повторить приказ «успокоиться». – Госпожа приказала Фотти убрать одну музыкальную шкатулку в сейф с завещанием госпожи. И госпожа велела никому ничего не говорить и проследить, чтобы господин не проснулся.

– Принеси шкатулку!

– Фотти не может! – даже Империус не помогал, эльфка зашлась в рыданиях так, что совсем завалилась на пол. – Фотти не служит в этом доме и не может брать вещи!

– Тьфу, даже… Талли, принеси шкатулку из сейфа за правой гардиной у кровати матери! Так, стой! И следи, чтобы ничто не побеспокоило сон хозяина Люциуса, ясно? Неси шкатулку! Посмотрим…

Драко был максимально собран, но взведен до предела, тронь – взорвется. Он разложил уже принесенную домовиком карту прямо на полу и капнул на нее кровью, неслышно шевеля губами. Гарри, только начавший понимать, что вообще происходит, попытался прислушаться, но вместо заклинания поиска четко разобрал: «Блэки, чтоб им всем…». Кровь расползалась по карте пятном и в каплю собираться не пыталась.

– Э, не, – процедил Драко со злым азартом. – Не может такого быть, чтобы урожденный Малфой искал собственную мамочку и не мог найти к ней дорогу… А может, я в опасности? А может, я потерялся? – и еще раз полоснул себя Секо вдоль всего предплечья, залив карту почти полностью. Кровь, казалось, вняла его словам и начала нехотя собираться где-то в районе ирландского побережья.

– Ну, а тут у нас что за лирика? – пока точка на карте еще не выявилась, Драко переключил внимание на принесенную домовиком шкатулку. – Ну да, тоже из романтической юности, очередное «посвящение сестре»…

Бормоча, он приоткрыл крышку и несколько секунд слушал неспешный струнный проигрыш. А потом резко захлопнул шкатулку и развернулся к Гарри. В глазах его зажглось новое нехорошее понимание, а в голосе прорезались совсем свирепые интонации:

– По-о-оттер, а скажи мне, ты сидишь смурной ведь совершенно же не потому, что Аврорат решил сдать отца Лестрейнджу?

– Сдавать никто не собирается… – промямлил Гарри, понимая, что сейчас его будут убивать, причем совершенно справедливо.

– А что тогда? Быстро, Поттер!

– Отследим перемещение Люциуса к Лестрейнджу и пойдем сразу за ним по маячкам…

– Как я вас всех люблю, – сообщил Драко кровавой кляксе на карте. – И мать, и отца, и тебя. Обожаю просто. Чем я так провинился при рождении, Мерлин всеблагой?

– Думаешь, Нарцисса пошла вместо Люциуса? – собрал наконец картинку Гарри.

– Вместо? – Драко коротко хохотнул. – Убивать Лестрейнджа она пошла! Пока вы ему не скормили отца. Только убивать его она будет блэковскими методами, а поскольку от блэковского наследия она официально отреклась, когда вышла замуж, то все будет плохо! Нарушение обетов перед двумя Родами… Так, есть точка!

Несколько секунд он напряженно всматривался в карту, потом, не глядя, нашарил руку Гарри.

– Боюсь, без тебя я не справлюсь, там наверняка куча щитов. Так что аппарировать нас будешь ты. Видишь координаты аппарации?

– Вижу.

– Тогда сейчас я тоже запасусь какой-нибудь дрянью, – сообщил Драко, разворачиваясь к Талли… а Гарри направил палочку ему в затылок и прошептал усыпляющее заклинание. Драко успел крутануться обратно, Гарри увидел взгляд полный чистейшего бешенства, но потом глаза Драко закатились, и он начал заваливаться вперед, прямо на подставленные руки Гарри. Куда бы не унесло Нарциссу, там явно будет опасно, и Драко там делать нечего.

– Талли, проследи, пожалуйста, чтобы хозяина Драко тоже никто не беспокоил. И чтобы Фотти никуда не ушла пока, хорошо? – попросил Гарри, аккуратно укладывая Малфоя на кровать.

– Гость Гарри Поттер ведь не напал на хозяина Драко? – умоляюще спросил домовик. – Гость Гарри Поттер – друг хозяев и большой друг эльфов, но…

– Я просто сделал, чтобы Драко смог отдохнуть! – поспешно помог ему с самооправданиями Гарри. – Видишь, с хозяином Драко все хорошо, и никакого вреда с ним не случилось и не случится. Сможешь присмотреть тут?

– Талли сделает, – смиренно кивнул эльф.

– Молодец! – сказал Гарри и аппарировал по координатам.

Первым, что он увидел, завершив аппарацию, был прущий прямо на него инфери. Но не это оказалось самым страшным. В расчерченной сполохами пламени и вспышками заклинаний тьме, над мельтешением мантий волшебников и бледных тел инфери раскатывался пронзительный безумный хохот Беллатрикс Лестрейндж. На несколько секунд Гарри всерьез поверил, что лордовы заигрывания с бессмертием не прошли даром и для его сторонников тоже. Он успел даже вскинуть палочку на голос, прежде чем увидел ее – фурию, беснующуюся в самой гуще боя и при этом словно бы отдельно ото всех – и разглядел белые, кажется, даже светящиеся во тьме волосы. В то же мгновение Нарцисса словно почувствовала его появление, развернулась, шаря взглядом между сражающимися, и метнулась к нему, налету играючи отклонив несколько направленных в нее лучей. Через секунду она была уже рядом с Гарри и небрежным движением левой – без палочки – руки накрыла их обоих защитным куполом. Снова коротко расхохоталась, когда об этот купол разбились несколько заклинаний, и немедленно ответила – ее собственные атаки защита пропускала без видимых затруднений. На направленную теперь ей в бок палочку Гарри она взглянула лишь мельком.

– Без вас не обошлось, Гарри? И что же вы планируете тут делать? – внезапное от всегда подчеркнуто вежливой с ним Нарциссы обращение по имени Гарри уже не удивило. Не было здесь той леди Малфой, которую он знал.

– Вам помочь, – это был явно неуверенный ответ, и параллельно с ним Гарри столь же неуверенно перевел свою палочку с Нарциссы на так и буксующего возле купола инфери. Выпускать заклинание не рискнул: мало ли, что за защиту она поставила, вдруг все заклинания, кроме ее собственных, будут рикошетить?

– О, благодарю. Раз вы сами предлагаете, я с удовольствием обращусь к вашему бездонному запасу магии, – она на миг отвлеклась от перестрелки, обернулась к Гарри и коротко коснулась пальцами его сомкнутых на палочке пальцев, словно руки партнера в бальном танце. Ее кожа была обжигающе холодной, вокруг глаз залегли широкие черные круги, щеки глубоко запали, как у покойницы. Гарри едва не потерял равновесие от короткого опустошающего рывка, с которым магическая энергия покинула его тело, перелившись в женщину напротив. Видно было, как от этого ее лицо стало чуть менее бледным, и погас болезненный блеск в глазах. А в голос вернулись знакомые мягкие интонации:

– Да, так лучше. Умоляю, мистер Поттер, поднимите защиту и не опускайте. Иначе меня сын не простит.

И только эти слова окончательно уверили Гарри что перед ним не Беллатрикс.

– Вам помочь? – уже требовательно спросил он.

– Не надо. Боюсь, инфери атакуют не избирательно, а я сейчас не слишком от них отличаюсь, и, нет, это не попытка напроситься на комплимент. Поднимите щиты, мистер Поттер.

Гарри послушно наколдовал защитный купол, и Нарцисса тут же порхнула прочь, легкой чернокрылой птицей пронеслась сквозь выпады и вспышки. И снова закружилась и захохотала, правой рукой расшвыривая атакующие заклинания, а левой – Гарри не сразу смог рассмотреть это – поддерживая над всем полем боя широкий ограничивающий купол, края которого терялись где-то во тьме.

А сам Гарри вступить в бой просто не успел, не смог достаточно быстро выбрать свою сторону в нем. Кидаться атакующими заклинаниями в людей, которые в этот момент отбиваются от инфери, у него просто не поднималась рука. Но как только нежить переставала атаковать людей, люди начинали атаковать Нарциссу, и значит уничтожать инфери тоже было нельзя… Если только прелестная леди Малфой сейчас действительно сражается со свитой Лестрейнджа, а не решила забавы ради разнести какое-нибудь магическое поселение. Все еще впечатленный ее внезапным разительным сходством с Беллатрикс, Гарри уже ни в чем не был верен.

За те десять-пятнадцать секунд, которые он потратил на сомнения и отстрел тех инфери, которые пытались атаковать лично его, все уже было кончено. Неподвижно лежали люди, инфери медленно оседали и словно тонули в земле, исчезая без следа, языки пламени затухали и сворачивались, не находя пищи. Только трое, кроме Гарри и Нарциссы, еще оставались на ногах, держа плотные коконы защиты: высокий старик, выглядящий намного старше Люциуса, и двое мужчин лет сорока, похожих, как братья. Старшего Лестрейнджа Гарри узнал по портретам, благо насмотрелся на них до рези в глазах, двое других точно были из каких-то ориентировок, но имен Гарри вспомнить не смог.

– Позволите еще раз вашу руку? – Нарцисса уже снова была рядом, стояла, крупно дрожа всем телом, и улыбалась широко и безумно. Как Беллатрикс. Но руку ей Гарри всё-таки подал и на этот раз действительно осел на колени. Голодный дом Поттеров в свое время и то тянул силы не так агрессивно, как Нарцисса сейчас.

– Извините, – сказала она без намека на искренность. – И верните себе защиту, пожалуйста.

Гарри только оглушенно кивнул, даже не пытаясь последовать ее совету. Кажется, впервые он почувствовал на себе, что такое магическое истощение, и ощущение было просто отвратительное. Нарцисса начала говорить что-то сожалеющим тоном, но ее негромкий голос перекрыл издевательский окрик Лестрейнджа:

– Донор кончился? Сочувствую, Цисс!

Гарри успел чрезвычайно уместно обидеться, что о нем такого невысокого мнения. Сила уже постепенно возвращалась к нему, буквально минутку отдохнуть, и все будет нормально… И тут он понял, что оппоненты его попросту не видят. Большое облако темного муара, хорошо различимое даже в ночи, окутало Нарциссу и сидящего на земле практически у ее ног Гарри. Сам Гарри видел сквозь него без помех, но теперь стали понятны бегающие взгляды противников, словно они смотрят не на человека, а на башню с большим количеством бойниц.

Нарцисса подняла руки, левую – ладонью вверх, правую, указывая палочкой в землю. И заговорила на незнакомом Гарри языке, словно гриндлоу пытался освоить парселтанг.

– Надорвешься, дорогая, – прокомментировал Лестрейндж. – Хороший ритуал, но не по плечу, да? Белла может и справилась бы, но не ты, Цисси.

Внешний купол начал быстро сжиматься. Младшие волшебники явно не разделяли уверенности старшего и принялись сосредоточенно обстреливать заклинаниями сперва Нарциссу, а потом надвигающуюся на них стену – с одинаково нулевым эффектом. Одновременно с этим из земли начали подниматься темные колышущиеся тени – то ли побеги небывалой травы, то ли серые языки призрачного пламени.

– Впечатляет. Особенно впечатляет твое упорство, Цисси. Знаешь же, что не осилишь, но стараешься до последнего, уважаю. Вот даже обидно, что такая воительница и досталась такой немощной моли. Кстати, давно хотел спросить! Сознайся, ты же просто усыновила Люцева ублюдка от какой-нибудь сквибки, да? У тебя такое родиться не могло.

Ну, слегка разозлить Гарри у Лестрейнджа получилось. Нарциссу – нет, просто потому что – Гарри видел это – Нарцисса вообще почти отключилась от реальности, с усилием произнося свистящие слова. Купол уже сжался настолько, что лишь несколько футов отделяли Лестрейнджа и остальных двоих от края темного облака вокруг Нарциссы. Теперь она обеими руками держала палочку, по-прежнему направляя ее в землю. Лестрейндж умолк и поднял вокруг себя мощный защитный купол. Его лицо стало сосредоточенным. А через несколько секунд замолчала и Нарцисса.

– Вам помочь? – в очередной раз спросил Гарри. Он уже полностью восстановился магически и не хотел оставаться в роли пассивного наблюдателя. И так за весь бой не сделал ничего осмысленного!

– Уже нет. И лучше не прикасайтесь ко мне сейчас, мистер Поттер, – голос женщины звучал ровно, не мешать она не попросила, так что Гарри решил продолжить диалог.

– Что происходит?

– Добиваю. Давно хотела, знаете ли. Кандид был крайне неприятным человеком.

Гарри впечатлило это спокойное «был» про вполне еще живого волшебника. Вдруг он понял, что Нарцисса заметно покачивается, и ее лицо даже в густом сумраке октябрьской ночи выглядит не просто бледным, а серым. И круги вокруг глаз становятся все глубже и темнее и уже слишком похожи на провалы глазниц черепа.

– Нарцисса, что вы делаете?

– Добиваю, – повторила она.

– Чур я этого не говорил, но Авадой проще.

– Нет. Я хочу, чтобы он умер полностью.

– Авада…

– Полностью. Весь, – голос Нарциссы стал мечтательным и напевным. – Его портреты не будут живыми, все, что создано и скреплено его магией, потеряет силу, и нечему будет выйти даже на призыв Воскрешающего Камня. Ни следа, ни творения, ничего не останется. Не было Кандида Лестрейнджа.

После такого объяснения желание поучаствовать в происходящем у Гарри пропало начисто. Кажется, это было немного слишком, даже в ответ на травлю Драко… Впрочем, мешать Нарциссе вершить собственную справедливость Гарри тоже не стал. Только спросил:

– А другие двое?

– Не знаю их, но они из родовой семьи и пришли с артефактами из Малфой-мэнора. Против меня! – Нарцисса снова расхохоталась, правда, совсем коротко. – Это достойно полной смерти!

Упомянутые двое уже лежали на земле тихо, словно спали под темным покровом теней. И это же теневое пламя лизало защитный кокон Лестрейнджа, зримо истончая его каждым прикосновением.

– Ни отражения, ни призрака! – громко пропела Нарцисса, обращаясь уже к Лестрейнджу. – Надеюсь, вы ни чем не подпитывали сыновей, Кандид? Потому что сейчас эта сила покидает их. В Азкабане холодно и темно…

– Сука! – старый волшебник рванулся к ней, проламывая собственный уже истаявший щит, но увяз, словно запутался ногами в траве, и медленно опустился сперва на колени, а потом завалился набок, в мягкое колыхание теней.

– Совсем немного осталось, мистер Поттер.

Нарцисса тоже опустилась на землю, продолжая однако держать палочку в том же положении. Еще через несколько минут призрачное пламя стало полностью однородным, три тела истаяли в нем, не оставив следа.

– Еще минуту…

Не поднимаясь с колен, она снова повела руками, и долгий мягкий порыв ветра смел с поляны серое пламя, внешний удерживающий купол, муар тьмы вокруг самой Нарциссы. Осталась только истоптанная земля и десяток бездыханных тел на ней.

– Это уже не для меня, а для Аврората, – мягко улыбнулась Нарцисса и начала заваливаться, совсем как засыпающий Драко недавно. Она оказалась очень холодной и очень твердой, словно закоченевшей. Гарри с большим усилием удалось начать вливать в нее силу – она словно не хотела или не могла принимать даваемое. Тогда Гарри сгреб неподатливое тело в охапку и аппарировал в мэнор.

========== Часть 4 ==========

В Малфой-мэнор Гарри перенесся сразу в ту же спальню, откуда и уходил.

Первым делом, едва завершив перемещение, он разбудил Драко беспалочкойвой Финитой. Малфой в полсекунды сориентировался в происходящем, и дальше они уже вместе осторожно устраивали бесчувственную Нарциссу на кровати. А как только руки у обоих оказались свободными, Драко с разворота въехал Гарри кулаком в челюсть, причем проделал это настолько молниеносно, что, во-первых, Гарри действительно не успел среагировать, а, во-вторых, даже возмущаться, что Хорь тратит время на разборки вместо того, чтобы помогать матери, оказалось вроде как неуместно. Гарри только моргнул и восстановил равновесие, а Малфой уже стоял к нему спиной, выводя над Нарциссой диагностические пассы. Так что Гарри тоже предпочел не оправдываться, а говорить сразу о важном.

– Я почти не могу ее подпитывать. Что-то мешает.

– Вижу. Каналы заблокированы.

– Сначала у нее получалось с меня тянуть.

Драко коротко стрельнул глазами в его сторону и, продолжая водить палочкой, спросил:

– Она с тебя подпитывалась прямо во время боя?

– Да. У нее это очень быстро получалось.

– Сколько раз?

– Дважды. А потом сказала, что больше не надо, хотя я же видел…

– Ясно. Это она от тебя заблокировалась.

– Зачем?

– Потому что многие Блэки в бою врагов жрут. Иногда даже буквально. Но не всегда в горячке боя могут отличить врагов от лезущих под руку гриффиндурков. А ты – безмозглый, самоуверенный, охреневший от собственной крутизны дебил, в очередной раз прущий напролом, совершенно не понимая, куда прешь. Мать моя – святая женщина!

– Ага, именно это я и видел! – огрызнулся Гарри, но тут же устыдился и продолжил уже виновато:

– Да. Она велела мне держать щит. Сказала, что инфери атакуют всех без разбору, и она сейчас от них не отличается.

– Это точно, – кивнул Драко, напряженно рассматривая землисто-серое осунувшееся лицо матери. – Талли! Разбуди отца, скажи, я прошу его сразу выпить укрепляющее и капли в дневной дозировке и прийти в алтарный зал. Скажи, что все под контролем, но поработать придется всерьез. Тебя не зову, – продолжил он, обращаясь уже к Гарри. – Ее ты подпитывать не можешь, а нас в процессе – нельзя. Сейчас дай сколько получится, только аккуратно, а то ж ты шарахнешь – меня порвёт.

Драко закончил последний пасс волшебной палочкой и взялся за протянутую Гарри руку. С полминуты сосредоточенно тянул молча, потом спросил:

– Кому там не повезло-то?

– Лестрейндж был, и были еще два мужика, похоже, братья, точно знаю, что в розыске, но по фамилии не скажу. И еще одиннадцать, кажется, человек – наемники, наверное. Их она просто убила, а этих троих… сказала, что «полностью» убила. Как-то так.

– Мать моя… Блэк. Ладно, разберемся. Бёрка не было?

– Не видел.

– Жаль.

– С ней все будет в порядке?

– Да, но не сразу. Ты очень зря усыпил меня, Поттер. Сейчас всё могло бы быть куда проще.

Гарри подумал об инфери, о мешанине заклинаний в темноте, о гадостях, которые говорил Лестрейндж. И не стал извиняться даже для проформы. Только задумчиво пощупал челюсть свободной рукой. Хорошо, что рукопашный бой не сильная сторона Драко, но синяк все равно будет заметный. Драко поймал взглядом этот жест и безнадежно вздохнул. Потом отпустил руку Гарри и коротко просканировал его самого диагностическим заклинанием. Комментировать результат не стал, но и по выражению лица было понятно, что все более-менее в порядке.

– Всё, в прок не натяну. Талли! Перенеси хозяйку в большой ритуальный, дальше я сам. Поттер, будь человеком, посиди спокойно, а? Твоя помощь может еще понадобиться сегодня, так что давай ты просто будешь в мэноре и никуда не встрянешь, хотя бы пока мы не закончим восстанавливать мать.

– Сижу, – Гарри опустился на край опустевшей кровати и благонравно сложил руки на коленях. – Если что, зови сразу.

– Да уж не постесняюсь… – буркнул Драко и аппарировал.

Гарри подтянул под себя ноги, усаживаясь по-турецки. В процессе зацепил взглядом собственное колено и осознал, что благополучно смотался в гущу боя прямо в пижамных штанах и футболке. Внутренне посмеялся вообразившейся картине: леди Малфой и Лестрейндж – он ведь вообще Глава Рода, да? – перестают перекидываться заклинаниями, дружно закатывают глаза и кривятся, осуждая отвратительные манеры магловоспитанного выскочки.

Отвлекать себя юмористическими картинками удавалось недолго. Мысли быстро вернулись к вчерашним и сегодняшним событиям и соскользнули в самую гадкую колею: в размышления о том, в чем он ошибся, и что стоило сделать иначе. Надо ли было встать на упор и не допустить этого плана с Люциусом в главной роли? Следовало ли остановить Нарциссу, начавшую убивать? Стоило ли усыплять Драко? Если Драко сегодня потеряет мать из-за ошибок Гарри, это будет просто охренительно плохо со всех сторон…

Прошло не меньше часа, прежде чем в дверь символически постучались, и на пороге возникла заспанная Астория в домашней мантии. Мутноватым, но все равно цепким взглядом осмотрела комнату, оценила застеленную кровать и поисковую карту на полу и поинтересовалась:

– Что у нас опять происходит?

– А ты чего не спишь?

– Драко эльфа прислал. Сказал, что могут понадобиться все существующие Малфои, так что мне надо заранее проснуться, но пока ждать. Я спросила Талли, где кто, он сказал, что ты тут, а остальные – в Алтарном зале. И я, как приличная женщина, искренне не хотела идти в спальню к постороннему мужчине, только когда я сижу одна – я засыпаю. Талли меня уже трижды будил. Так что происходит?

– Нарцисса убила Лестрейнджа и еще кучу людей. И, кажется, использовала при этом что-то из арсенала Блэков, и теперь ей плохо.

– Да, со свекровью мне отдельно повезло, – мгновенно взбодрившись, констатировала Астория. Потом она несколько минут молча переваривала новость и осознала главное:

– Так что, осада закончена?

– Не знаю. Там Бёрка вроде не было, а Люциус его боится не меньше Лестрейнджа.

– Прелестно, – протянула Астория, душераздирающе зевнула, а потом решительно направила на Гарри палец. – Так, Поттер, чур договариваемся сразу: если Драко однажды тоже кого-нибудь испугается, убивать этого страшного типа пойдешь ты, а не я!

– Замётано. Должна же и от меня быть польза в хозяйстве.

– Не прибедняйся, – с царственной снисходительностью улыбнулась Астория. – Ты уже защиту починил, тоже неплохо.

– Спасибо, что оценили, миледи!

– Пустяки, не за что.

На продолжение иронического обмена любезностями сил не нашлось ни у кого, и в комнате снова повисла тишина. Гарри опять погрузился в невеселые мысли, а Астория, кажется, норовила задремать. В очередной раз глубоко клюнув носом и вздрогнув от резкого пробуждения, она завозилась, тоже устраиваясь на кровати по-турецки, а потом заинтересованно потянулась к музыкальной шкатулке, которую Драко оставил на прикроватной тумбочке.

– Не видела такой. Это Нарциссы или ваша личная?

– Нарциссы. Она… – Гарри запнулся, не уверенный, что нужно пересказывать слова Фотти, но Астория одним движением брови дала понять, что сказал «А» – говори и «Б». К еще одному допросу с пристрастием Гарри сегодня точно не был готов.

– Она эту шкатулку убрала к завещанию, перед тем как уйти из поместья. И Драко знает, что это. Кажется, он по ней и понял, куда ушла Нарцисса.

– А, – сказала Астория и открыла крышку. Размышлять об этичности еще и этого поступка Гарри был просто не в состоянии.

Снова полился струнный проигрыш, а потом – голос. Еще раньше, слушая другие сохраненные с юности песни Нарциссы, Гарри поражался несоответствию голоса из шкатулки и знакомого ему образа. А теперь, когда он совсем недавно видел Нарциссу Блэк в ореоле тьмы, нежный несильный голосок просто бил по нервам своей незамутненной чистотой. Но слова песни прокладывали мостик между контрастными образами.

Не дай мне бог, чтоб ты исчез

В объятиях ночи слепой.

Ты входишь в безмолвный лес,

Я вослед за тобой.

Там в сумрачном сне лесном

Лишь ветер и тьма.

Там во тьме затерялся Дом.

Дом на склоне холма.

Не дай мне бог, чтоб ты исчез,

Ушел, как поутру сон.

Ты есть, и я тоже есть,

Мир да будет спасен.

Два сердца – и мир спасен,

И развеется тьма

В день, когда мы отыщем Дом.

Дом на склоне холма.

Не дай мне бог, чтоб ты исчез,

Угас, как в бурю маяк.

Вот кровь моя на клинке,

Моя и только моя.

Я честно плачу за все,

Чтоб развеялась тьма

В день, когда мы отыщем Дом.

Дом на склоне холма.

Я жизнью плачу за все,

Чтоб развеялась тьма

В день, когда ты отыщешь Дом.

Дом на склоне холма.

– Каждый раз теряюсь, когда слушаю эти ее старые песни… – озвучила Астория мысли Гарри.

– Это нормально, – раздался голос Драко от двери. – Мы с отцом тоже каждый раз в шоке.

– Все хорошо? – хором спросили Астория и Гарри. Драко выглядел уставшим, но скорее довольным, чем расстроенным.

– Нормально. Мать, конечно, еще некоторое время будет без сил, но критическую точку мы прошли и все воздействия нейтрализовали. Извини, что дернул тебя.

– Без проблем, обращайся. Раз все нормально, я пошла спать. Вообще-то твой успокоительный чай не рассчитан на бдения в ночи.

– Прости, – еще раз повторил Драко, коротко обнимая подошедшую жену. – Тебя проводить или аппарировать?

– Благодарю за заботу, но до собственной спальни я смогу добраться без эскорта! – фыркнула Астория. И ушла.

А Драко развернулся от двери и смерил Гарри очень сложным взглядом, под которым тот непроизвольно съежился и снова потер челюсть. Драко многообещающе хмыкнул.

– Вот не могу определиться: то ли залечить, то ли еще поставить. Поттер, я тебя серьезно предупреждаю: не смей так делать. Угрожать не буду, но я предупредил.

– Прости! – поспешно признал вину Гарри. Потом понял, что дальше полагается действительно пообещать больше так не делать, а обещать этого он точно не собирался. Повисла неловкая пауза.

– Не смей, – с нажимом повторил Драко. – Мне родителей хватает, которые…

Договаривать он не стал. Снова повисла тишина, Гарри забегал глазами и «изящно» сменил тему, указав на так и оставшуюся открытой шкатулку:

– Ты ж сказал, это «посвящение сестре», а тут явно обращение к мужчине!

– Ой, смотрите, мастер уклончивых ответов! – вздохнул Малфой, но запал утратил и уже вполне мирно завалился на кровать рядом с Гарри. – «Посвящение» и «обращение» – это разные слова, не замечал? Когда старшая сестра рассказывает о своей всепобеждающей и жертвенной любви, о том, как вопреки всему будет рядом с объектом страсти, хотя весь мир против них, а младшая, в силу подросткового возраста, всем этим трепом впечатается и пишет по мотивам стихи, она называет их «посвящение сестре».

– А. Так это про Андромеду?

Драко покосился на него насмешливо.

– Это про Беллатрикс, Поттер.

Гарри растерянно моргнул, попытался переварить информацию, но в итоге только беспомощно спросил:

– В смысле?

– В смысле, что в начале семидесятых Том Реддл был еще не стар, обаятелен, устремлен в будущее, готов противостоять власти безродных торгашей, вымести плесень из углов и сделать Британию благословенным домом для всех, чья кровь чиста, а магия сильна. А Беллатрикс – бесстрашна, порывиста и безнадежно замужем, так что все, что она могла предложить кумиру – это служение, – Драко печально скривился и зябко передернул плечами. – И заметь, она была весьма последовательна в своих устремлениях.

– Мордред… Я не готов обсуждать влюбленную Беллатрикс! – Гарри тоже поежился.

– Да? – издевательски хмыкнул Малфой. – А я так хотел об этом поговорить! Но… ты действительно думал, что это об Андромеде?

– Ну да!

Драко смерил его задумчивым взглядом, прежде чем продолжить:

– Чтоб ты понимал, Блэки – бойцы. Мужчины выбирают себе войну по вкусу, но и женщины тоже выбирают свою сторону. Беллатрикс вот выбрала и своему выбору была верна до конца. Мать выбрала моего отца, и сегодня ты видел… – Драко остановился и пожевал губами. – Когда Андромеду изгнали из Рода, у матери не было внятного мнения. Она любила сестру, но и не спорила с решением старших. А вот уже после Войны, когда на всех углах начали цитировать биографии всех причастных… Тэд Тонкс ушел в леса и там погиб, а тетка в это время сидела дома с беременной дочкой. Но дочка родила и тоже ушла умирать под Хог, а Андромеда снова была занята – внука нянчила. Когда мать узнала об этом, она сказала, что Андромеда Тонкс, вероятно, весьма достойная женщина, но к Роду Блэк совершенно точно не имеет отношения. Блэки не сидят дома, когда их близкие сражаются и умирают. И когда отец придумал авантюру с открытием Блэк-мэнора, они с матерью очень сильно поругались именно из-за этого. Мама считала, что Андромеда отравит собой Род, и лучше уж сразу отдать мэнор Министерству. Андромеда-то думает, что это отец настраивал мать против нее… А ты сейчас тесно общаешься и с Малфоями, и с Андромедой, так что лучше тебе понимать, какие тут на самом деле страсти.

– Андромеда должна была остаться, иначе кто бы вырастил Тедди? – возразил Гарри, испытывая смутную обиду за бабушку крестника. – Думаю, для нее это было непростое решение.

– Да меня-то не убеждай, я вообще природный Малфой, и все эти благородные порывы… прав тот, кто жив, я ж говорил, – отмахнулся Драко. И тут же добавил с подчеркнутой небрежностью:

– Но действительно неизвестно, как могла бы сложится история, если бы Андромеда Блэк еще в конце девяносто седьмого вместе с мужем ушла в леса охотиться на егерей.