Текст книги "Гарри Поттер и чужие дети (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

А Слизерин стоял скалой, и Гарри заподозрил, что эти дети все-таки не предоставлены сами себе. Ну или кто-то из них в прошлом имел хорошего наставника и сумел натаскать остальных. Шестеро, встав полукругом, держали единый щит и делали это достаточно хорошо, чтобы подавляющая часть заклинаний разбивалась о него без следа. Еще трое оказались прижатыми к стене внутри защитного полукольца. Гортензия Розье вообще не глядела на грииффиндорцев, полностью сосредоточившись на том, чтобы оперативно возвращать в строй своих сокомандников, если кого-то из них всё же доставали проклятьем. Рядом с ней Александр Шафик, наоборот, бдительно присматривался к противникам и изредка выпускал ответные заклинания, всегда безошибочно выцеливая зазевавшегося гриффиндорца. Правда обычно кто-то успевал отбить его заклинание, но пару раз они все же настигли жертву. А Катарина Гамп жонглировала дополнительным щитом и попутно страховала Розье в тех случаях, когда заклинание доставалось именно ей.

Три минуты пролетели быстро, хотя слизеринцам, наверное, так не показалось.

– Схватка стоп! – проорал Гарри Сонорусом, чтобы перекрыть азартный гвалт львятника. Через секунду он в очередной раз продемонстрировал реакцию ловца, заблокировав в полете припозднившееся заклинание от грифов. Самого нарушителя уже привычно отправил висеть под потолком.

– Все молодцы, разбор боя дам потом. А сейчас будет второй раунд. Поскольку в первом раунде Слизерин держал оборону в ситуации три к одному, то, думаю, теперь факультетам будет справедливо поменяться ролями. Так что мне нужны три добровольца с Гриффиндора, которые выступят против девяти слизеринцев.

Добровольцев оказалось полфакультета – гриффиндорство ни чем не перебить, – так что Гарри поручил тому же Маккорнеру выбрать троих лучших, объявил пятиминутную паузу и принялся наблюдать, как в одном углу класса квиддичного капитана громко осаждают претенденты в тройку лучших, а в другом – тихо, голова к голове, совещаются слизеринцы.

Когда подошло время, гриффиндорцы выступили вполне толково и слаженно. Тоже встали спиной к стене, двое подняли щиты, один остался в атаке. Слизеринцы окружили их полукольцом, а остальной львятник Гарри на всякий случай отгородил от схватки незримой стеной.

– Три минуты, по моей команде прекратить! – напомнил Гарри и скомандовал начинать.

Сперва схватка шла по уже знакомому сценарию, разве что и в атаке Слизерин не забывал о щитах. Но потом с правого фланга Розье виртуозно бросила Глацио почти под ноги грифам, а через секунду на левом фланге Яксли врубил Люмос Максима. Инстинктивно отступив на шаг от яркой вспышки, один из львят подскользнулся на ледяном полу, а второй отвлекся на его падение. Слизеринцы слитно выпустили девять Инкарцеро, и схватка закончилась к полному неудовольствию Гриффиндора.

– Итак, подведем итоги, – Гарри демонстративно помахал счетчиком попаданий. – Первая схватка: пятнадцать – три в пользу Гриффиндора; завершилась по истечении отведенного времени. Вторая: одиннадцать – ноль в пользу Слизерина; завершена полным обезвреживанием противника. Тут все не так однозначно, как выглядит: чем меньше в команде людей, тем меньше у них возможности для маневра и тем фатальнее ошибка хотя бы одного из них. Так что при сохранении пропорции три к одному, у девятерых больше возможностей и шансов на победу чем у троих, а один против троих на открытой местности не выстоит вообще никогда, при примерном равенстве магической силы и подготовки всех участников, разумеется.

Дав студентам еще три минуты на передышку, Гарри спустил с потолка наказанного, после чего объявил коллективную игру «попади в Героя».

– Я буду невидимым, но слышимым. Ваша задача – попасть в меня любым косметическим заклинанием, оставляющим зримый след использования. И главное: я снова активирую счетчик, на этот раз он будет фиксировать кто в кого конкретно попал. Кто случайно попадает по другим студентам – тот в конце урока получает Таранталлегру от меня лично. Правила игры ясны?

Получив серию разрозненных кивков, Гарри наколдовал себе кошачьи бубенчики на запястья и щиколотки и накрылся дезилюминационным.

Дальше занятие проходило в обстановке веселой кутерьмы. Слизеринцы сразу заняли места вдоль стены, а гриффиндорцы сначала просто беспорядочно носились, раскинув руки и периодически паля заклинаниями в белый свет, но быстро скоординировались и начали прочесывание класса цепью, крепко держась за руки.

– Про заклинание левитации я ничего не говорил! – сообщил им Гарри из-под потолка, и дальше игра пошла уже в трех измерениях.

Потом кто-то сообразительный наколдовал на весь класс облако муки, чтобы таким образом обнаружить невидимку. Следующие несколько минут прошли в дружном кашле и чихании, пока Гарри не сжалился и не очистил воздух.

Наконец первый запал угас, и воспользовавшийся тем, что азартные выкрики почти стихли, превратившись в усталый гул, Катарина Гамп усилила голос Сонорусом и сообщила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А если все замолчат, то мы наверняка будем слышать бубенчики.

Разумеется, Гарри мог бы двигаться совершенно бесшумно, но это было бы нечестно. Так что в воцарившейся тишине отчетливо послышалось слабое звяканье, и игра возобновилась с новыми силами, на этот раз в почти полной тишине.

– Схватка стоп! Я уже выдохся! – объявил наконец Гарри и снял дезиллюминационное. И тут же, оценив, как в отчаянной попытке вести себя прилично, судорожно гримасничают все присутствующие, снисходительно добавил:

– Разрешаю ржать, чего уж…

Ну действительно, если в человека двадцать минут кидаться косметическими чарами, как он будет выглядеть? Отменять доставшие его заклинания Гарри не стал специально, посчитав, что дружный хохот объединяет куда лучше речей о единстве. Только дав студентам посмеяться как следует, он наколдовал Финиту и кровожадно произнес:

– Та-ак, а теперь моя очередь повеселиться! – и, сверяясь с артефактом, начал выкликать в центр класса тех, чьи заклинания попали по другим студентам. Нарушителей набралось человек пятнадцать. От Слизерина в компании танцующих оказалась только Гортензия Розье, многократно «промахнувшаяся» заклинанием эпиляции и всякий раз случайно попадавшая в девушек с Гриффиндора. Судя по ее лицу, немного принудительных танцев казались ей невысокой ценой за зрелище полуплешивых соперниц.

– Расходимся пошире, – командовал Гарри, раздвигая круг зрителей. – Люди хотели потанцевать, не будем им мешать!

И запустил в мазил обещанную Таранталлегру, а сам занялся помощью в возвращении гриффиндоркам их причесок. Девчонки и сами неплохо справлялись, но с подпиткой от Гарри дело пошло веселее. Когда внешность всех участников игры была восстановлена в первозданном виде, Гарри постановил:

– Фините Инкантатем.

Дал танцорам отдышаться и объявил конец занятия, напомнив:

– Никаких выяснений отношений в коридорах! Все, что мы делали в этом классе, остается в классе!

Договаривая фразу, он заметил нескрываемое торжество во взгляде Пьюси и слишком равнодушные лица остальных слизеринцев. Подумал полсекунды и произнес, направив палочку вверх:

– Фините Инкантатем Тоталус!

У нескольких студентов слетели маскирующие чары, скрывавшие пятна на мантиях, некоторые из отодвинутых к стене парт с грохотом развалились, лишившись скреплявшей их магии, а на стенах класса проступили десятки надписей и рисунков, ранее тоже скрытых чарами. Гарри очень понадеялся, что его заклинание не прошло сквозь потолок, а то мало ли что там развалилось, этажом выше? Зато Пьюси тут же перестал выглядеть довольным.

– Слизерин, задержитесь еще на минутку, пожалуйста!

Гарри дождался, пока все красно-золотые покинут класс и насмешливо оглядел оставшийся гадюшник.

– Наложить на тренировке проклятье с отсроченным действием – это толково придумано. Но, нет.

Все девятеро посмотрели на него абсолютно одинаково: «совершенно не понимаем, о чем вы, сэр».

– Вы, может, не в курсе, но когда я чего-то хочу, оно обычно делается именно по-моему. Я очень хочу прекратить грызню между «темными» и «светлыми», и я уверен, что у меня получится. Но не надо усложнять мне задачу!

– Как скажете сэр. Мы можем идти, сэр? – предельно вежливым тоном отозвалась староста Гамп.

В ответ Гарри ухмыльнулся еще шире.

– Да, конечно. Только еще одна маленькая проверка. Акцио волосы студентов Гриффиндора! – и несколько прядей выскользнули из кармана Розье и приплыли ему в руку. Правда, еще прилетели и все волосы с пола, но это уже мелочи. – Вот теперь точно можете идти. Не опоздайте на обед!

Гарри проводил выходящих слизеринцев насмешливым взглядом. Сам он еще немного задержался в классе: ликвидировал остатки муки и кучу волос, привел в порядок стены. Подумав, трансфигурировал развалившуюся мебель в маты – небось пригодятся еще.

Когда он вышел из класса, у дверей его поджидала Гортензия Розье.

– Профессор Поттер, сэр, можно с вами поговорить?

– Вроде всегда «мистер» был? Я совершенно точно не профессор, мисс, – отозвался Гарри, увлеченно разглядывая совершенно новую в исполнении Розье мордашку: большие виноватые глаза, легкий смущенный румянец, подрагивающие губки.

– Как скажете, сэр. Сэр, я хочу извиниться. Я вела себя недопустимо сегодня. Я понимаю, что нехорошо поступила с девушками с Гриффиндора. Вы так стараетесь, чтобы Слизерин перестали считать логовом негодяев, а я так глупо вам помешала. Прошу меня простить, сэр.

Печаль и раскаяние девушки были слишком явными, чтобы Гарри хоть на миг в них поверил. Жизнь под одной крышей с Малфоем многому его научила.

– Да, я вижу, что вы очень раскаиваетесь, мисс Розье. Конечно я вас прощаю! – ответил он с не меньшей искренностью. Солнечная Улыбка Героя превосходно подошла к этому случаю.

Теперь настал черед Розье коротко оценивающе стрельнуть глазами. Видимо, она так и не смогла определить, издевается «мистер Поттер», или он действительно такой светлый и открытый человек, как пишут о нем в газетах. В любом случае она решила продолжить выступление.

– Спасибо, мистер Поттер, сэр! Вы просто не представляете, как мне стыдно на самом деле! К нам многие относятся предвзято, и это заслужено, вы видите сами, но вы такой благородный и справедливый, и то что я именно с вами так себя повела… – от избытка чувств у бедняжки даже голос задрожал, и выступили слезы на глазах.

Если бы слова «ты благородный и справедливый» произнес, например, Министр Шеклболт, Гарри уже впал бы в черную ярость. Но девочка выглядела так трогательно в своих неумелых еще попытках манипулирования, что Гарри почти совсем не взбесился. Он снова улыбнулся Гортензии Солнечной Улыбкой и максимально ласково произнес:

– Вот мы и перешли к делу, верно? Итак, против кого вам требуются мои благородство и справедливость?

Розье вспыхнула и бросила на него взгляд, исполненный праведного негодования, впрочем, тут же сменившийся выражением полной покорности.

– Да, вы конечно не станете мне верить, особенно после сегодняшнего. Это тоже справедливо, поверьте, я понимаю и не в обиде. Простите, что побеспокоила вас… – и девушка поникла, всем видом выражая беспомощную обреченность. Однако запас снисходительности Гарри уже почти истаял.

– Мисс, предупреждаю: либо вы рассказываете, что вам от меня нужно, либо я сейчас вам верю, еще раз торжественно прощаю все грехи и аппарирую на работу. Меня там начальство ждет, между прочим!

Несколько секунд он наслаждался тщательно скрываемым замешательством Розье. К ее чести, она приняла решение довольно быстро.

– Да, вы снова правы. Только я прошу не «против» кого-то и не для себя.

– Для кого же?

– Максимилиан Яксли, сэр, седьмой курс нашего факультета, круглый сирота. Ему уже восемнадцать, он давно совершеннолетний, но по указу Министрства все мы считаемся несовершеннолетними, пока не закончим школу. А у Макса дом разваливается. Уже четыре года стоит пустой, там ведь все на чарах, которые давно не обновлялись! Еще через полгода, после выпуска, он, скорее всего, придет на руины, а пойти ему больше и некуда. Сейчас его даже из школы не выпускают, а если и выпустят, то поместье опечатано, и хоть что-то сделать для поддержки дома он не сможет. И еще у него палочка плохо работает, треснутая, вы же знаете как это опасно! А в доме хранится палочка его деда, он мог бы взять ее, если бы только ему позволили…

– Вот палочку вы приплели уже зря. Я только что видел мистера Яксли на тренировке, отличная у него палочка.

– Я не лгу, сэр! Это действительно важно для него!

– Что важно – верю. Дом не закрыт, как следует, и Род слабеет, да?

– Ой… – сказала девушка и совершенно непритворно открыла рот.

– Мисс, я действительно магловоспитанное бревно, но круг моего общения удивительно широк. Я угадал, у мистера Яксли проблемы с благополучием Рода?

– Я… думаю, сэр, что я не имею права обсуждать чужие дела в таком ключе, – вся напускная драма в один миг слетела, сменившись сдержанной тревогой. Вот теперь Гарри поверил ей безоговорочно и кивнул:

– Понимаю, мисс. Не могли бы вы проводить меня к декану Фарли?

– Да, конечно, сэр, пойдемте.

Всю дорогу Гортензия хранила настороженное молчание. Она разомкнула губы, только постучавшись в дверь кабинета в слизеринском подземелье.

– Декан Фарли, к вам мистер Гарри Поттер. Я могу идти, сэр?

– Конечно, мисс, – Гарри дружески поприветствовал Джемму, поднявшуюся из-за стола ему навстречу. – Мисс Фарли, я, к сожалению, забыл сделать маленькое, но важное сообщение во время занятия. Можно как-то устроить мне короткую встречу с вашими студентами? Сейчас они на обеде, я понимаю…

– На самом деле, они еще не ушли на обед, – Джемма гордо вскинула голову. – Слизеринцы не садятся за стол потными и пыльными сразу после тренировки! Сейчас я сделаю объявление в гостиной. Возможность пообщаться со студентами в моем кабинете вас устроит?

– Полностью. И я буду рад, если вы будете присутствовать.

Прошло не более пяти минут – Гарри едва успел обменяться с Джеммой парой незначащих новостей, – когда в дверь снова постучали, и девять студентов по очереди окатили его подозрительными взглядами. Дождавшись, когда за последним из них закроется дверь, Гарри заговорил.

– Небольшое объявление, леди и джентльмены. Вам, наверное, знакомы слухи о том, что я пинком открываю любые двери и могу одним движением брови решить любую проблему? Так вот, эти слухи хоть и преувеличены, но некоторую основу под собой имеют. И если кто-то из вас сочтет, что мое вмешательство необходимо для решения его проблем, я официально разрешаю обращаться ко мне за помощью. Но учитывайте три момента. Первое: я не Мерлин, мне не все под силу. Второе: как мне сегодня объяснили, я – справедливый человек. Существуют абсолютно заслуженные сроки в Азкабане, репарации и прочие неприятности, с которыми я помочь не смогу. Никому, никогда. Но если вы хотите подать, например, прошение о пересмотре чьего-либо приговора, а у вас его просто не принимают, вот тогда я вмешаюсь без раздумий. Но только при условии – и это третий пункт – что вы сперва попытались решить вашу проблему стандартным путем. Существует, если вы вдруг не знали, «Отдел правовой поддержки наследников отчужденного, арестованного и бесхозяйного имущества», а для начала можете обращаться к своему декану, она поможет вам сориентироваться и правильно подать заявление, – Джемма кивнула, полностью одобряя его слова. – И вот если такой стандартный путь закончился тупиком, тогда обращайтесь ко мне. Чем смогу – помогу, но еще раз: я не Мерлин. Благодарю, декан Фарли, это все, что я хотел сказать.

И Гарри поспешил сбежать, чтобы не нарваться на очередной поток благодарностей от Джеммы. Почему-то каждый раз в таких случаях ему было даже не неловко, а просто стыдно перед ней за свое всемогущество.

– Как прошло? – вяло поинтересовался Драко.

– Чудесно, хотя и странно. Есть надежда, что я подкинул твоему отделу изрядный шмат работы. Басси, думосбор!

Малфой нога за ногу подтянулся к чаше, наполнившейся воспоминаниями. Вынырнул он уже в куда более энергичном настроении.

– Хотя бы от скромности я тебя точно вылечил! Должно сработать, Поттер. И если сработает, с меня еще одна бутылка из отцовских запасов!

– Ловлю на слове! А от них раньше ничего не было, в смысле официальных обращений?

– Одно было. Яксли подал прошение насчет Родового поместья чуть ли не в самый день семнадцатилетия. Так что конкретно тут ты промазал.

– И что с ним не так?

– Особняк опечатан не только как выморочная собственность, но и как смертельно опасное место. Там снята защита от проникновения и понаставлено убойных ловушек, которые для пущей надежности срабатывают только при попытке покинуть дом. То есть внутрь можно идти безнаказанно, а вот обратно… Леди Яксли то ли правда не знала, что ее младший жив, то ли просто слегка рехнулась от горя, у нее же муж, старший сын и двое братьев легли под Хогом. В общем, она превратила особняк в лабиринт с ловушками, а потом насмерть закруциатила нескольких маглов прямо у себя на террасе, чтобы Аврорат точно не пропустил ее «приглашение». Там ваших с десяток полегло, а сколько загремели в Мунго – я просто не в курсе. В Министерстве решили, что раз в дом можно без проблем войти, значит ничего полезного хозяева там не оставили, так что лезть туда совершенно не за чем. Просто запечатали опасное место с леди Яксли внутри.

– Ее замуровали? – ужаснулся Гарри.

Малфой негодующе фыркнул.

– Не демонизируй победителей, это моя привилегия! Если бы леди Яксли сама вышла к границе имения и сдалась, ей бы позволили преодолеть защитный барьер. Но леди не вышла. Видимо, сочла, что пожизненное заключение в собственном доме будет комфортабельнее, чем в Азкабане. Туда, к периметру, даже Максимилиана таскали, думали, что если он позовет мать, та откликнется. Но он отказался звать. Так что не ясно даже, жива ли она. Официально Максимилиан признан сиротой и передан под опеку Макгонагалл. А теперь скажи: Министерство даст официальную санкцию на вскрытие такого особняка просто ради того, чтобы бедный сиротка, отказавшийся сотрудничать с Авроратом, смог иногда навещать отчий дом? Думаю, именно в данном случае без Героя действительно не обойтись.

– Ну, я мог бы, наверное, снести защиту…

– И через полминуты мы будем общаться с твоими коллегами! Я узнавал: имение Яксли у вас на карте значится как объект повышенной опасности, так что среагируют мгновенно. Нет, Поттер, если собрался спасать сиротку, тебе надо идти к Министру и слепить его Солнечной Улыбкой Героя до тех пор, пока он не согласится снять усадьбу с наблюдения хотя бы на денек. И в этот денек ты проломишь защиту, а я схожу поснимаю ловушки и проведаю леди Яксли.

– ТЫ сходишь?

– Я схожу. Потому что я у нас – ликвидатор проклятий и специалист по магии Рода. А ты – Чугунный Лоб, только этим лбом работать и умеешь!

– Об этом мы поговорим позже! – угрожающе свернул тему Гарри. – А пока мне надо, чтобы Яксли написал повторное прошение и получил на него отказ, чтобы мне было, чем размахивать перед носом Кингсли.

– Я передам Джемме, она организует, – не менее угрожающе согласился Малфой, всем видом намекая, что вопрос «кто пойдет в особняк» нелеп, гадок и более не подлежит обсуждению.

Гарри возмущенно фыркнул и счел за лучшее закрыть тему. В конце концов, даже интересно посмотреть, как чертов Малфой намерен помешать ему войти в тот особняк?

Через день Драко подтвердил, что обращение от Яксли пошло по инстанциям. А еще через день, после очередной тренировки Равенко-Слизерин, Гарри снова перехватила Гортензия Розье.

– Спасибо, мистер Поттер! Макс Яксли отправил прошение в тот отдел, как вы и велели. Теперь вы правда ему поможете? – девушка смотрела так, что стало ясно: отказаться от своего обещания у Гарри не выйдет.

– Если официальный путь не даст вразумительного результата, и если мистер Яксли сочтет необходимым мое вмешательство, то, да, постараюсь что-нибудь сделать с его проблемой.

– А если я прошу за него, этого недостаточно?

Гарри непонимающе вскинул бровь. Розье нервно вздохнула.

– Мистер Поттер, ну ведь вы же Герой Британии! Многие считают, что только из-за вас… только благодаря вам был повержен Темный Лорд. Макс не верит, что вы станете помогать кому-то из нас просто так, думает, что за возвращение имения вы потребуете что-то, несовместимое с достоинством… то есть неприемлемое для него в силу традиций его семьи. Но вы ведь не такой, правда?

Гарри тихонько скрежетнул зубами. «Не такой», аж весь золотой… Интересно, это четыре года упадка Слизерина привели к таким грубым попыткам манипуляции от когда-то по-настоящему коварных змей? Он вздохнул и постарался говорить мягко.

– Мисс Розье, поймите меня правильно. Я, вероятно, смогу сделать так, чтобы родовое имение мистера Яксли стало официально доступно для него. Но ведь вашего друга все рано отпустят из Хогвартса только после окончания летних экзаменов? И опять же, я мог бы попросить директора Макгонагалл, позволить мистеру Яксли провести со мной одно-два воскресенья, и в это время сводить его в Яксли-мэнор. Но представьте, как будет странно, если я буду уговаривать директора дать мистеру Яксли выходной вне школы, а сам он вдруг заявит, что ничего подобного не хочет? Выйдет, будто я пытаюсь куда-то увести молодого человека против его воли, верно? Так что извините, мисс Розье, но ваш друг – давно совершеннолетний волшебник и имеет право сам решать от кого ему не зазорно принимать помощь. По крайней мере, я это его право признаю и уважаю.

Наверное, стоит слить этот разговор в думосбор и показать Драко. Он, конечно, обязательно съехидничает, но сам Гарри искренне гордился своим выступлением. Все-таки Драко на него определенно влияет в плане изящности речи. Правда Розье, похоже, не испытывала особого восхищения.

– Да, я поняла, мистер Поттер. Простите, что отняла ваше время.

Девушка одним идеально выверенным книксеном выразила всю глубину своего разочарования и ушла, не оглядываясь.

Комментарий к

В главе использован текст песни “Марш смертников” группы Инсульт.

========== Часть 3 ==========

К вечеру выяснилось, что Драко прочно застрял в Мунго, распутывая какое-то особо заковыристое проклятье. В районе полуночи Гарри сдался и упал спать в неприятно пустую кровать. Утром, убедившись, что Малфой уже наличествует на положенном ему месте, но спит беспробудным сном, он ушел в Аврорат, оставив думосбор с воспоминаниями о вчерашнем разговоре с Розье на столе в гостиной и надеясь, что сегодня-то вечером удастся обсудить упертого Яксли и придумать очередной план действий. Но реальность снова пошла поперек этих планов: в конце рабочего дня Гарри перехватила Гермиона. Пришлось слать Драко патронуса с предупреждением, что сегодня в коттедже снова ожидаются гости.

– Я изучила книги, которые дал мне Драко, еще немного информации нашла в архивах Министерства Магии. И еще кое-что мне рассказала Джинни, – Гермиона в упор посмотрела на Гарри, и он на секунду смешался. Впрочем, подруга тут же его успокоила:

– Под клятву о неразглашении. Джин очень не хочет, чтобы об этом узнал кто-то из ее семьи. Но она меня убедила, что ритуал необходим.

– Как ты понимаешь, я рад это слышать, – кивнул Гарри, но тут же понял по лицу подруги, что проблема все еще не решена.

– Понимаешь, Гарри… – Герм на секунду замялась. – Не то, чтобы я думаю о Драко плохо, но в сфере, в которой я сама не разбираюсь, и когда речь идет о моем ребенке… Для отторжения от Рода нужен просто сильный чистокровный волшебник, верно же?

– Ну, вроде. Я-то тоже не эксперт, мы с Джинни полностью доверились Драко.

– Я обратилась к Андромеде. Подумала, что лишняя консультация мне не повредит, а если она меня не станет отговаривать, то, наверное, и согласится провести ритуал.

– И как?

– Она сказала, что ритуал нужен. Но что сама она еще не очень ладит со своим Родом и поэтому не рискнет ничего делать без ведома старших Уизли. Я не очень поняла, но, в общем, вот так она сказала. С ведома и разрешения – пожалуйста. Но Джинни меня убедила, что это вообще не вариант…

– Да, пожалуй, – сочувственно покивал Гарри.

– Андромеда обещала меня не выдавать, правда без магических клятв, – видно было насколько Гермионе не по себе от этой игры в заговорщиков. – Тогда я обратилась к Невиллу, а тот свел меня с Августой. Гарри, она тоже сказала, что ритуал очень помог бы Рози, но лично она в тайне от Уизли ничего делать не будет. И отдельно попросила, я бы даже сказала, потребовала не втягивать в это Невилла.

Гермиона сделала паузу, порылась в сумочке, извлекла из ее платок и принялась рассеянно комкать его в пальцах.

– Я не думала, что это настолько серьезно. Кажется, я действительно не понимаю, во что ввязалась. И как ты думаешь, Драко согласился бы?..

– С Джинни вопросов не было, – осторожно ответил Гарри. История об отказах его тоже впечатлила. – Давай я сам у него спрошу, заодно узнаю поподробнее, почему все отказываются. Завтра-послезавтра встретимся, и я тебе все расскажу, хорошо?

Гермиона кивнула и поднялась. Гарри проводил ее в аппарационную, и как только она ушла, отправил Басси звать Малфоя домой.

– Итак, кто же к нам приходил? – спросил Драко, едва шагнув из камина. – Я имею в виду: это была активистка Грейнджер или миссис Уизли-младшая?

– Герм решила, что Рози нужно отрезать от Рода Уизли.

– Значит все-таки Грейнджер. Рад слышать, она мне более симпати…

– Ты можешь провести ритуал отторжения? – перебил Гарри.

– Хм, – вопрос Малфою явно не понравился. – А что, Грейнджер не пришло в голову попросить кого-то более благонадежного? У нее вроде есть друзья из чистокровных.

– Она обращалась к Андромеде и Лонгботтомам, – сказал Гарри, внимательно следя за реакцией Драко. – И та, и та ей сказали, что ритуал – правильное решение, но проводить его в тайне от семейства Уизли отказались наотрез.

– Вот он, прогрессивный либерализм светлых! – в голосе Драко появилось столько яда, что Гарри забеспокоился, не прожжет ли он ковер под собой. – Все отринули ветхие традиции, никто не хочет знать ни о какой чистоте крови! А как доходит до дела, так все все помнят и не хотят ввязываться! Хорошо хоть, беспринципный и на все готовый Малфой всегда под рукой!

– О чем речь, вообще? Когда ты отрезал Джин…

– Джиневра – совершеннолетняя, к тому же помолвленная на тот момент женщина. Она и так в полушаге от выхода из своего Рода, она сама приняла решение, и если что, объясняться со своим Главой Рода будет тоже сама. Хотя о чем это я, какой, к фестралам, Глава из Уизли? Но формально Род Уизли существует, понимаешь? И когда маглорожденная ведьма, которую не вводили в Род, то есть, с точки зрения традиционного брака, взяли в семью не женой, а официальной наложницей младшего сына, вдруг решает отнять у Рода уже признанное отцом дитя, помогать ей в этом – преступление. Всё равно, что помогать в похищении ребенка.

– То есть ты тоже отказываешься? Ты-то ведь знаешь, что это не похищение, а спасение!

– Во-первых, когда это я отказался? – тон Драко полностью противоречил сказанному. – А во-вторых, да, бывает похищение с благой целью – похищение похищению рознь. Вот если бы тебя в детстве кто-нибудь украл у Дурслей, чтобы вырастить в нормальных условиях, – это одно дело. А если бы у тех же Дурслей кто-то отнял их собственного сына, чтобы воспитать из этого жирного чудовища нормального человека? И там и там цель благая, можно даже сказать – спасение. Но ты, наверное, улавливаешь разницу?

– Малфой, не темни. Я так и не понимаю, в чем суть проблемы.

– В традициях, Поттер! Повторяю еще раз и медленно: помощь маглокровке против пригревшей ее Родовой семьи, да еще удар по самому дорогому: дети – это святое. Болтать о своей ненависти к делам чистокровных твой Рон может сколько угодно, а по факту есть прямо высказанная воля отца, который не хочет, чтобы его дочь отторгли от Рода. Я с удовольствием устроил бы Визглю пакость, но не такого масштаба.

– Ага, – медленно кивнул Гарри. – Забавно. Рон нес чушь, но фактически был при этом прав: если ради помощи друзьям приходится поступаться традициями, то волшебник из Родовой семьи предпочтет отказать друзьям.

– Да пошел ты! – яростно прошипел Драко, вскакивая. – Уши прочисти, придурок! Я уже согласился! Или я обязан плясать от восторга по этому поводу?

– Драко, подожди! – выкрикнул Гарри, всерьез испугавшись, что Малфой сейчас пойдет вразнос. Но тот только зло уставился на него, ожидая продолжения. Гарри перевел дух и заговорил уже спокойно:

– Я неправильно начал. Мне недавно Люциус сказал, что очень не хотел бы, чтобы мне пришлось выбирать между тобой и собственным чувством долга.

– Что, прямо так и сказал? – Малфой изумился раздраженным тоном, но вполне искренне.

– Между моим представлением о долге и моими личными симпатиями, если быть точным. И мне кажется, в этом он был прав. Драко, я не хочу, чтобы ты выбирал между тем, чего хочу я, и тем, что считаешь правильным ты. Честно. Прости, что… В общем, я найду другой выход, правда. И я не собирался тебя ни в чем упрекать. Не злись на меня, пожалуйста! – Гарри попытался взять Драко за руку, но тот вывернулся и поспешно отошел к камину. Очевидно, дрова сейчас требовали самого пристального его внимания. Некоторое время поковырявшись в углях кочергой, он нетвердо фыркнул:

– Мерлин мой, сколько патетики!

Гарри молча ждал. Еще через пару минут Драко вернулся на диван уже в привычно-деловом настроении:

– Хорошо. Давай вместе думать. Если за пару недель не найдем удачного решения, тогда ты возьмешь меня под Империус или сделаешь еще какую-нибудь гадость, в результате которой я не смогу отказаться. Вынужденное или невольное деяние – это уже куда меньшая проблема.

– Договорились, – кивнул Гарри и прижал к себе ерепенящегося Хоря.

– Да погоди ты! – снова вывернулся тот. – С Грейнджер временно разобрались, теперь на повестке дня Слизерин.

– А что со Слизерином?

– Поттер-р-р-р! Собери мозги в кучу и сосредоточься! Ты мне оставил воспоминания, помнишь? Я их посмотрел и думаю, что Розье права. Яксли просто не поверит, что к помощи детям врагов не прилагается пожизненный ошейник с тяжеленной цепью. Я бы точно не поверил.

– Ну и что тогда? Я ей честно сказал, что не буду спасать взрослого парня против его собственной воли.

– Да все просто. Признай, что он тебя раскусил и честно назови цену твоей помощи. Он будет счастлив узнать, что с него требуется не клятва, а всего лишь уйма денег или парочка артефактов… надо мне вспомнить, что у них было такого, чем ты мог бы заинтересоваться.

– А как у Яксли с деньгами?

– Сейф опечатан, но дом стоит нетронутый, сам понимаешь. А у них была обстановка не хуже, чем у нас в мэноре.