Текст книги "Гарри Поттер и чужие дети (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– И как?

– Еще не читала, это было только сегодня. Кстати, знаешь что? Драко просто вызвал эльфа и через пять секунд вручил мне стопку книг. Сказал, что в свое время подбирал их для тебя, в надежде хоть немного познакомить с миром чистокровных, но ты как был, так и остался необучаемым! – Гермиона смотрела весело и укоризненно одновременно. Как можно взять и не прочитать специально для тебя приготовленные книги – она решительно не понимала до сих пор. Гарри виновато улыбнулся в ответ и развел руками:

– Уж какой есть. Хорошо, хоть тебе пригодились!

– Если там будет что-нибудь полезное, я составлю для тебя краткий реферат, – милостиво сообщила Гермиона и отбыла: подходило время кормления Рози.

Через несколько секунд в коттедже появился Малфой, пережидавший внезапную гостью в мэноре.

– Не кисни, гриф! Твоя подружка взяла у меня книги, а раз взяла – значит, точно прочитает. Если у нее сохранна хоть четверть мозга, скоро она поймет, что я прав!

– Ты правда для меня собрал книги по родовой магии?

– Правда, Поттер. Представляешь, каким наивным я был каких-то полтора года назад?

– Спасибо! – сказал Гарри искренне. Почему-то в груди потеплело.

– Не за что, поскольку ты к ним не прикоснулся. Зато твоей подружке досталась лучшая подборка для ни черта не знающих полукровок, какую только может собрать умный образованный чистокровный! Повезло ей, что ты такой балбес!

На следующий день Гарри подспудно ждал развития событий вокруг малышки Рози и опять не угадал с ожиданиями. Прямо в Аврорате его нашла сова, принесшая характерный хоговский пергамент. Директор Макгонагалл приглашала его зайти сегодня вечером на чашку чая. Тут-то Гарри и вспомнил разговор о факультативе. Теперь, когда были свежи ощущения от неумелой попытки образумить Рона, идея как-то приручать слизеринцев казалась совсем нереализуемой. И вот ведь Малфой, шустрый какой, когда-то успел же донести мысль до Маккошки! Не мог притормозить немного? Но на приглашение Гарри все же ответил вежливым согласием.

Минерва, к ее чести, не стала ходить вокруг да около. Едва были произнесены полагающиеся слова о мерзкой погоде и восхитительном печенье, которое пекут домовики Хогвартса, директриса перешла к делу.

– Я была бы рада, если бы ты действительно взялся вести еженедельные занятия на старших курсах.

– Малфой рассказал? – вздохнул Гарри. – Вообще-то это был просто досужий разговор. И я понимаю Драко, но вас-то разве не смущает, что из меня никакой преподаватель?

– Во-первых, боевую часть ЗОТИ ты успешно преподавал, еще сам будучи школьником. Успешно! – Макгонагалл веско подчеркнула последнее слово. – А во-вторых, мне бы очень хотелось, чтобы ты регулярно появлялся здесь, Гарри. Чтобы студенты тебя видели…

Минерва запнулась и осуждающе покачала головой:

– Война стремительно обрастает легендами, и многие из них мне совсем не нравятся. Ты для детей – человек из книг, что ты, что Мерлин – одного порядка явления. Тебе, как олицетворению всех светлых сил, приписывается много лишнего. Я же хочу, чтобы у детей перед глазами был живой пример, моральный ориентир во плоти. Мы все время говорим о равенстве и солидарности, но не все в них верят, в эти равенство и солидарность. Многие все еще уверены, что Кингсли просто выжидает, прежде чем начать поголовное истребление чистокровных семей. И как бы мне ни хотелось убедить всех детей в наших добрых намерениях, но… Пост директора налагает некоторые ограничения. Быть с учениками такой же дружелюбной и забавной, как Альбус, светлая ему память, я не умею и не стремлюсь.

– А я, значит, буду дружелюбный и забавным? – иронично уточнил Гарри. – Или я буду моральным ориентиром во плоти? Какую улыбку начинать репетировать?

– Ты будешь собой, этого вполне достаточно, – Макгонагалл едва заметно усмехнулась в ответ. – Ты сумел подружиться даже с мистером Малфоем, а это, я полагаю, было для тебя непросто.

Объяснять Минерве, что сойтись с Драко было проще простого, Гарри не стал. Да и упираться дальше не было смысла. Раз уж сама мадам директор говорит, что Герой нужен Хогвартсу, Герой, конечно же, сделает все необходимое. Хуже от его потуг точно не станет, ну, по крайней мере Гарри на это очень надеялся. Так что дальнейшая беседа протекала в сугубо конструктивном ключе.

Во-первых, Макгонагалл действительно пообещала нажать на Фалька, а если придется – и на Министра, чтобы Гарри бывал в Хогватсе не “когда освободится”, а в четко оговоренные дневные часы. В связи с этим решено было, что занятия для школьников будут проходить раз в неделю в сдвоенных группах – шестой и седьмой курсы двух факультетов. По-хорошему, надо было брать факультеты по одному, но Гарри справедливо заметил, что его отсутствие на работе по полтора-два часа четыре дня в неделю Лонгюссона вряд ли устроит, и грозит пожизненным переводом куда-нибудь в архивы. Подумав еще немного, он решил, что сдвоенные группы для его целей даже лучше:

– Каруселить их буду, – поймал непонимающий взгляд Минервы и разжевал привычное по Академии выражение:

– Ну, менять пары. Чтобы любой факультет поочередно оказывался в паре с каждым из оставшихся. Вы же хотите налаживания межфакультетских отношений?

Макгонагалл весьма сухо заметила, что при таком подходе будет крайне сложно сформировать расписание занятий, проходящих параллельно с факультативом.

– А почему нельзя так же каруселить и на том предмете, который будет идти параллельно с временем факультатива? – спросил Гарри.

Директриса нахмурилась, задумалась и неуверенно пообещала обсудить такую возможность с преподавателями.

Следующий пункт и вовсе не вызвал возражений:

– Я не буду ни присуждать, ни отнимать баллы, – сказал Гарри. – Мне надо мирить факультеты, а не подогревать конкуренцию, верно?

И Макгонагал нехотя кивнула, признавая его правоту.

К концу этого разговора она совершенно точно вспомнила, что Гарри Поттер не только Избранный Герой и Спаситель Британии, но и беспокойный гриффиндорец, чьи выходки еще до официального воскрешения Темного Лорда стоили лично ей немалого мотка нервов. Но решения относительно факультатива не изменила. Видимо, ей действительно очень нужен был Герой в шаговой доступности.

Договорились, что Гарри приступит к новым обязанностям, как только Макгонагалл согласует все вопросы с его начальством. И на этой ноте он поспешил откланяться. Зная стальную волю своего бывшего декана, он опасался, что Лонгюссона она поставит перед фактом уже завтра, а значит надо еще успеть хоть как-то обдумать свои планы на первое занятие. И, пожалуй, посоветоваться с кем-нибудь из авроратских наставников.

========== Часть 2 ==========

Решительность Макгонагалл Гарри слегка переоценил: первое занятие назначили не на завтра, а всего лишь на вторник следующей недели, и значит, у Гарри было еще целых четыре дня на подготовку.

Первым делом он договорился о встрече с куратором своего курса в Академии. Старший аврор Хазенборн после вялой попытки изложить азы тренерского дела на словах просто привел бывшего воспитанника в спортзал, где с десяток припозднившихся курсантов отрабатывали назначенные взыскания. Почти часовой мастер-класс показал, что основные вещи Гарри либо знает интуитивно, либо способен вычленить из собственного курсантского опыта.

– А остальное только с практикой, парень! – Хазенборн дружески хлопнул его по плечу. – Надо будет – разберешься. Главное, что я тебе скажу: даже не пытайся предугадать, какой следующий фокус отколет пацанва. Все равно не угадаешь. Внимательность и молниеносная реакция – единственный способ обойтись без калек в конце семестра, так-то!

На реакцию и внимательность Гарри не жаловался – ловец, как-никак. Но в целом такое напутствие от Хазенборна все равно не внушало оптимизма. Два факультета, по два курса с каждого! Как такой толпой управлять вообще? Да еще при этом внушать доброе-вечное? Вернувшись домой, он сразу отписался Макгонагалл, слезно умоляя, чтобы пара Гриффиндор-Слизерин появилась в расписании самой последней. Была надежда, что к этому моменту он уже наберется опыта и хотя бы сумеет не допустить смертоубийства.

На следующий день, то есть еще некоторое время подумав, Гарри письмом попросил у декана Фарли перечень боевых заклинаний, которые должны быть известны студентам шестого-седьмого курсов согласно нынешней программе. Просто чтобы в азарте тренировки не научить школьников каким-нибудь специфическим аврорским проклятьям, наверняка мадам директор не обрадовалась бы такому повороту.

Вечерами Драко пытался вложить ему в голову советы по укрощению слизеринцев, но только запутал и запугал предполагаемыми сложностями. Чтобы не сойти с ума окончательно, Гарри пристроил Малфоя к делу – заставил показать в думосборе мини-досье на каждого из ожидающихся змеенышей: имя, внешность, краткая характеристика. Не то чтобы он планировал держать эти сведения в голове, но хоть будет знать будущих учеников в лицо и по именам. Заодно выяснилось, что их будет всего девять – четверо с седьмого курса и пятеро с шестого. Это несколько успокоило Гарри, а то сознание в панике рисовало картинку с полусотней проблемных студентов.

Вечером в понедельник от слизеринской деканессы прилетела очередная сова. Фарли сообщила, что завтра Гарри предстоит встреча с факультетами Слизерин и Равенкло, и что к сегодняшнему обеду – в этом месте тон письма был отчетливо виноватым – на новый факультатив записались всего два слизеринца. Об этом узнала директор Макгонагалл и настоятельно порекомендовала провести дополнительную агитацию, поскольку эти занятия должны принести особую пользу именно студентам Слизерина. Так что Фарли пришлось властью декана объявить их обязательными для двух старших курсов своего факультета.

– Наверное, это плохо? – вздохнул Гарри, передавая письмо Малфою.

Тот быстро пробежал его глазами и раздраженно кивнул.

– Плохо! Макгонагалл хороша в роли директора, но местами она действует слишком топорно. Гриффиндор – это диагноз в любом возрасте. Но уж как есть, спасибо, что хоть предупредили. Имей ввиду, что теперь тебя точно сразу же попробуют на зуб.

– И что мне с этим делать?

– А чтоб я знал. Не дать себя сожрать, и при этом никого не убить.

– Эй! Кто тут хитрый слизеринец и мастер дипломатии?

– А кто тут герой, чей конек – импровизация? На самом деле, Поттер, я просто боюсь испортить тебе выступление. Слизерин чует фальшь за километр, так что мой текст в твоем исполнении будет стопроцентно освистан. Не бойся, справишься.

Что его действительно пробуют на зуб, Гарри понял сразу, как только вошел в просторный класс с отодвинутой к стенам мебелью. Студенты уже ждали его. Равенкловцев оказалось всего человек пять, что было вполне предсказуемо: для них факультатив не был обязательным, а нормальный студент синего факультета обязан предпочесть боевому клубу библиотеку. Эти пятеро расселись по подоконникам – кто с книгами, а кто просто так – и в данный момент с интересом наблюдали за жизнью серпентария в другой половине класса. Слизеринцы же сдвинули несколько парт в кружок, устроились на них, словно воробьи на кусте боярышника, и пели. Что ж, Гарри в свое время интересовался поющими слизеринцами, вот и получил. Лео Пьюси не играл, а как будто отбивал ритм на струнах обыкновенной магловской гитары, и, следуя этому ритму, остальные дружно чеканили:

…Кто будет мертвым? Кто будет первым?

Я или ты? Или кто-то из них?

Солнце, оскалившись, лупит по нервам.

Вставай, нам надо идти!

Левой, левой, четче шаг!

Сдохни, и пусть боги смеются!

Где ты видел путь назад?

Очнись, нам уже не вернуться…

При появлении Гарри равенкловцы покинули свои насесты, а Слизерин сделал вид, что не заметил прихода преподавателя.

…Шаг вперед – и это ответ,

А позади – наши могилы.

Мы разучились смотреть назад.

Поздно. Все осталось вчера…

Гарри вошел, аккуратно закрыл за собой дверь и наложил на нее заглушаюшее. Кивнул студентам Равенкло и привалился плечом к косяку, всем видом показывая, что не будет мешать поющим.

…Эх, жить бы, да времени мало.

И даже умереть не успеть.

Осталось одно – опустить забрало

И кровь за кровь, смерть за смерть!..

Гарри поймал короткий осторожный взгляд Катарины Гамп, старосты факультета Слизерин. Девушка явно сомневалась в благоразумии устроенного демарша. Гарри просто улыбнулся ей и снова перевел взгляд на играющего Пьюси.

Левой, левой, жизнь дерьмо.

Так зачем за нее цепляться?

Выживут те, кому повезло,

А нам остается одно – не сдаваться!

– Выжили, – сказал Гарри, когда песня кончилась.

Слизеринские студенты дружно вскочили, изображая смущение, как будто только что заметили его появление.

– Ой, извините, мистер Поттер, сэр, а мы вас ждали-ждали и вот не услышали, как вы вошли… – ангельским голоском прощебетала Гортензия Розье.

– Не за что извиняться, мисс, занятие еще не началось. Я говорю, у вас в песне ошибка в одном слове. «Выжили», а не «выживут». Война закончилась, и те, кому повезло, выжили. Вы, я, – Гарри широко повел рукой, объединяя этим жестом всех присутствующих студентов. – Чистое везение, это правда. Но уже случившееся везение.

– Как скажете, сэр. Конечно, вам виднее! – елейно пропел Пьюси и, уменьшив гитару, отправил ее в карман.

– Не всегда, но чаще всего да, мне виднее. Я ошибусь, если предположу, что песня магловская? – насмешливо откликнулся Гарри.

– Возможно, мистер Поттер, сэр. В магловских вещах вы уж точно разбираетесь куда лучше нас! – Пьюси было не пробить таким простым выпадом.

– Ладно, – покладисто свернул тему Гарри и обратился уже ко всем присутствующим. – Вот теперь я объявляю начало занятия. Собственно, сейчас начнем сразу с проверки ваших навыков, но сначала – главное правило наших занятий. Спарринги, групповые поединки и прочее агрессивное взаимодействие только по моей команде. А когда я говорю «схватка – стоп», все немедленно останавливаются. Всё, что происходит после команды к началу схватки – это учебный бой. Никаких потом обид и сведения счетов. Но за «случайные» заклинания не в назначенного вам противника, а в кого-то еще из студентов, я буду назначать взыскания. Всем понятно?

– Ясно, сэ-эр! – приторно протянул тот же Пьюси. – Мы постараемся.

Остальные – и Слизерин, и Равенкло – с явным интересом наблюдали за реакцией Гарри. А сам Гарри думал о том, что несмотря на Войну и на последующие два года по лесам, Пьюси еще совсем ребенок, причем ребенок домашний, любимый и не битый, вроде Малфоя до шестого курса. Представить, например, себя, таким образом разговаривающим с Амбридж, Гарри просто не мог.

– Постарайтесь! – кивнул он, обводя взглядом студентов, и после разрозненных «да, сэр» и молчаливых кивков продолжил:

– Тогда сейчас вы мне покажете, что умеете. Для начала в защите. Я буду нападать, вы защищаться. Непростительные не применять. Я-то переживу, а вот вы потом замаетесь объясняться с Авроратом. Все готовы? Тогда начинаем схватку!

Гарри переждал множественное копошение, отмечая, кто просто вскидывает палочки, а кто отступил подальше или переместился так, чтобы за спиной оказалась стена. Пьюси, как и ожидалось, оказался совсем не обстрелянным и только залихватски помахивал палочкой. Берегли партизаны мальчишку, даже не натаскивали толком, а может и сами от него недалеко ушли. А вот Демиан Селвин, даром что с Равенкло, тянет на третьекурсника Академии, не меньше. Грамотно встал, хоть и видно, что подкован скорее теоретически.

Когда все передвижения закончились, и студенты настороженно замерли, усиленно ловя момент, когда у «нападающего» в руках появится палочка, Гарри скроил самую омерзительную из малфоевских улыбок.

– И что же мы тут видим? Десяток пожирательских недобитков и компания деток, слишком умненьких, чтобы смело демонстрировать свою чистокровность? Ты, – Гарри ткнул пальцем в опешившего Пьюси, – мелкий Пожиратель, твое место в Азкабане.

– Ты, – палец уперся в равенкловца Ирвина Бута. – Трус, прячущийся за чужими спинами!

– Ты, – палец указал на Розье. – Ломака и скандалистка!

Гарри умолк и немного подождал, обводя взглядом аудиторию. На лицах студентов Равенкло читался глубокий исследовательский интерес, а слизеринцы почти незаметно сдвинулись ближе к друг другу и ощетинились палочками уже по-боевому. Сразу стало видно, кто из них считается более сильным бойцом, а кто безропотно позволяет задвигать себя за спину.

– Так, схватка – стоп, – Гарри демонстративно вздохнул и закатил глаза. – Ну и где защита? Или вы не считаете оскорбление словом нападением?

– Ой, сэр, – все также нежно прощебетала Розье, сориентировавшаяся быстрее всех, – значит, вы думаете, что на слова можно отвечать заклинанием? А нас за это ругают! А можно мы в следующий раз будем ссылаться на вас, если мадам директор рассердится?

– А все зависит от обстоятельств, мисс. Ответить на слова Авадой чревато большими проблемами. А вот Силенцио было бы вполне уместно. И я уверен, что даже мадам директор не сочтет нарушением, если вы именно Селенцио наложите в ответ на откровенное оскорбление. В такой ситуации, да, можете смело ссылаться на меня. Я не считаю, что надо покорно выслушивать все, что вам захотят сказать другие школьники, – Гарри с издевательским наслаждением представил, как повторит эти слова Макгонагалл. Ну а что, она знала, кого впустила в школу!

– Если только мне кто-нибудь поверит, что это действительно было откровенное оскорбление, сэр, – горько вздохнула Розье.

– Требуйте думосбор или каплю веритасерума на язык! – Гарри усмехнулся общему потрясению. – Правда – вообще один из самых сильных аргументов. И нет, это не прекраснодушный лозунг, а истина, написанная кровью, – привычным движением Гарри предъявил тыльную стороны левой руки на всеобщее обозрение. Шрамы немного поблекли за несколько лет, но надпись все еще оставалась вполне читаемой.

– Но для того, чтобы правота стала вам защитой, есть одно обязательное условие: вы действительно должны быть правы! Если заколдованный вами противник в ответ тоже предъявит воспоминания о том, как вы его старательно провоцировали, директор не сочтет ваши дальнейшие действия самозащитой, да и я тоже.

Гарри насмешливо подмигнул Гортензии, а потом снова стал серьезным:

– Это что касается ситуаций в реальной жизни. И учтите, на меня можно ссылаться, но я не ручаюсь, что мое мнение будет что-то значить для директора Макгонагалл. А сейчас у нас занятие, и я сразу сказал, что хочу оценить ваши возможности. Поэтому здесь и сейчас можно отвечать мне чем угодно – словом, заклинанием, кулаком. Кроме непростительных, как я уже говорил. Итак, начинаем схватку!

Гарри без паузы развернулся к Пьюси:

– Твое место в Азкабане!

– Надо же, сэр, а суд постановил иначе… – с готовностью откликнулся тот, но Гарри не стал слушать, а небрежно махнул палочкой:

– Селенцио!

Видимо, появление палочки в его руках сняло некий блок в головах студентов. Причем равенкловцы среагировали быстрее и уже во всю обстреливали его, а Слизерин все еще стоял на изготовку, не выпустив ни одного заклинания. Гарри это не устраивало, поэтому он все больше и больше нелестного внимания уделял именно змейкам. Но когда решил все же разбавить картину и развернулся к Равенкло, то немедленно получил со спины жалящее в щит. Повертевшись еще некоторое время и выявив закономерность, Гарри скомандовал конец схватки.

– Неплохо, а местами так даже отлично! Слизерин всегда бьет в спину, да?

– Защищаемся, как можем, – с притворной печалью пробасил Максимилиан Яксли.

– И правильно. А практически вывод какой?

Студенты промолчали, но во взглядах уже читался жадный интерес.

– Ну смотрите: вот я атакую вас, моя спина при этом где? – Гарри демонстративно встал прямо напротив слизеринцев, а потом развернулся на сто восемьдесят градусов. – А вот теперь я нападаю на Равенкло, и моя спина обращена к вам, так? Бить в спину удобнее и надежнее, так? Значит атаковать вы будете не когда атакуют вас, а когда?..

– Атакуют кого-то другого!

– Точно! Так надежнее и выгоднее, верно?

Гарри ощущал себя Очень Неправильным Гриффиндорцем. И не потому что только что одобрил удары в спину, а потому что вдоволь налюбовавшись удивленными и одобрительными кивками со стороны студентов, с истинно слизеринским коварством озвучил вывод:

– То есть, господа студенты, мы с вами сейчас неоспоримо установили, что защищать кого-то – это выгодно. А чего вы так смотрите-то? Как по вашему называется, что вы нападаете меня, когда я в этот момент нападаю на равенкловцев? Ну ладно, давайте скажем не «защищать», а «поддержать союзника», так лучше?

Гарри было весело и легко. Оказывается, дразнить слизеринцев – по-прежнему отличное развлечение, а заставлять их растерянно умолкнуть, не находя ответа на очередное потрясающее заявление – и вовсе неизведанное удовольствие. В школьные-то годы Гарри не часто удавалось добиться такого эффекта. Так что он продолжал играть со студентами то на словах, то крутясь под градом заклинаний, заведомо не способных пробить его щиты, и был безмятежно счастлив. Впрочем, и у школьников в глазах появился азарт, даже обычно слегка отрешенные равенкловцы явно увлеклись общей игрой. Звон колокола, созывающего обитателей Хогвартса на обед, оказался совершенно неожиданным для всех.

– Упс! Ну значит на сегодня всё. Жду на очередное занятие согласно расписанию, – вспомнил Гарри о своем «профессорском» положении, и когда студенты нестройной толпой вывалились в коридор, удовлетворенно выдохнул. Неизвестно, есть ли от таких занятий польза для студентов, но сам Гарри получил чистое удовольствие. А как боялся-то, было бы чего!

Дома он просто слил основные эпизоды в думосбор, предоставив изнывающему Драко посмотреть на его развлечения собственными глазами. Тот вынырнул из воспоминаний с неоднозначным выражением лица, молча налил себе и Гарри по бокалу красного и уселся в кресло, отрешенно глядя в огонь камина.

– Эм, я где-то сильно накосячил и не заметил? – всерьез заволновался Гарри.

– Нет, почему. Все идеально. Я просто все больше понимаю, насколько соблазнительна магловская концепция всемогущего бога, которого достаточно хорошенько попросить, и он рукой разведет любую беду. Поттер, я буду в тебя веровать, ты не против?

– Во-первых, вера в Спасителя Британии – это уже не ново. А во-вторых, ты ж вроде уже давно? – хмыкнул оный Спаситель и отпил вина. С удивлением заглянул в бокал: похоже, Малфой расщедрился на что-то из старых запасов. Потом задумался, а действительно ли он способен различить на вкус разные сорта, или Малфой осмеет его, если озвучить такое дерзкое предположение вслух.

Драко между тем еще немного погипнотизировал камин и снова заговорил:

– Песня магловская, да. Фарли мне на нее уже жаловалась, говорит, превратили магловские стишата чуть ли не в гимн факультета. Посмотрим, что теперь будет. Ты хоть понимаешь, что при виде тебя они должны были либо взорваться, либо затаиться? Тебя же там каждый второй считает личным врагом, а уж после того, что ты им наговорил в порядке “нападения”…

– Что ж ты меня туда послал-то, раз все так плохо?

– Я был уверен, что ты справишься. Думал, после первого занятия подробно посмотрю воспоминания, и тогда можно будет уже выстраивать линию поведения. Но тебе это ни к чему, как я вижу.

– Пока, да, проблем я не заметил.

– Я тоже. Завтра еще у Джеммы спрошу, как там дела после твоего отбытия, и не в обмороке ли Маккошка. Но пока, – Драко отсалютовал бокалом:

– За Поттера Всемогущего, святого покровителя падших!

После такой реакции Драко, Гарри начал подспудно опасаться, что упустил-таки что-то важное. Однако на следующий день декан Фарли подтвердила, что ее студенты после нового факультатива были задумчивы, но ничего провокационного не натворили, и Гарри снова успокоился. Тем более, что на очереди были Гриффиндор и Хаффлпафф, а от них он ожидал куда меньше неприятностей.

На деле же занятие с родным факультетом оказалось одновременно и легче, и тяжелее, чем со змеями. С одной стороны, хаффлпаффцы были традиционно мирными и неназойливыми, ну а от Гриффиндора Гарри знал чего ожидать. Но с другой стороны, грифы предсказуемо явились всеми двумя курсами до единого человека, да и барсуки присутствовали хоть и не поголовно, но большей частью. В результате народу собралось втрое больше, чем на прошлом занятии, и это, особенно с поправкой на бурный энтузиазм гриффиндорцев, потребовало от Гарри той самой молниеносной реакции, о которой говорил Хазенборн. За первые минуты попарных спаррингов он раз десять перенаправил в потолок слишком сильные или слишком опасные заклинания, а потому остановил занятие и применил глубоко шокировавшие студентов Хогвартса авроратские методы внушения. Буквально десятка отжиманий хватило, чтобы все усвоили, какие заклинания дозволены к применению, и вообще вспомнили о технике безопасности. Следить за порядком сразу стало намного легче.

Зато под конец занятия Гарри совершил большую ошибку – предложил задавать вопросы. В результате он убедился, что злокозненная въедливость Риты Скиттер – пустяк по сравнению с простодушным – или не очень? – любопытством студентов. Потом вспомнил поговорку, которую часто цитировал Фальк, обычно при этом обреченно глядя на самого Гарри: «не можешь предотвратить – возглавь», перехватил инициативу и скормил детям лихую и веселую байку о том, как он с друзьями убегал из Гринготса на драконе. Дети больше хотели послушать про Последнюю Битву, но вот на эту тему смешных историй у Гарри не нашлось. Впрочем, рассказ о драконе вышел тоже ничего, и после него можно было с чистой совестью выгнать студентов в сторону Большого Зала, пока обед не закончился.

Байки вообще оказались очень удобным инструментом в общении. Возвращение Гарри на рабочее место коллеги-следователи встретили саркастическими на грани враждебности репликами: пока Герой развлекался в школе, отдел в полном составе перекапывал гору весьма неаппетитных улик по текущему делу. Но пара историй о том, как весело перехватывать Экспульсо в толпе студентов, оправдали Гарри и даже возвели в ранг мученика, так что вопрос о дальнейших отлучках новоявленного преподавателя был временно закрыт.

Следующие три занятия прошли мирно. Хаффлпафф и Слизерин были тише воды: барсучата – традиционно, а слизеринцы явно взяли тайм-аут, чтобы хорошенько присмотреться к подозрительному Герою. По крайней мере, никаких колючих выпадов в свою сторону Гарри так и не дождался. Равенкло и Гриффиндор выступили побойчее, в основном за счет львятника, конечно. Но тут Гарри, наученный прошлым опытом, сразу начал с повторного оглашения правил безопасности, а потом – уже во время спаррингов – выдернул первых троих нарушителей Левикорпусом и на ползанятия оставил болтаться под потолком. Это назидательное зрелище заметно повлияло на остальных студентов, да и сами вознесшиеся гриффиндорцы после приземления стали вести себя куда осмотрительнее.

На занятии Хаффлпафф-Равенкло студенты вообще были идеально аккуратны и послушны. Глядя на них, Гарри мрачно думал, что это ему ниспослано затишье перед грядущей бурей: следующими по расписанию были Гриффиндор-Слизерин.

И это надо было как-то пережить самому, и главное – проследить чтобы все студенты обоих факультетов остались в добром здравии. Гарри даже обратился за советом к Малфою, но добиться от него помощи не удалось. Драко, конечно, не отказал в паре советов, но они сводились к разным вариациям идеи надеть на гриффиндурков намордники попрочнее, а это было бы непедагогично.

Гарри честно планировал прийти на этот раз пораньше, чтобы студенты не сцепились в его отсутствие. Но Герой предполагает, а Лонгюссон располагает, и из порученного отчета Гарри вынырнул ровно за три минуты до начала занятия. Осознав это, он, не прощаясь, аппарировал к общественному камину, перенесся в кабинет Макгонагалл, и под ее осуждающим взглядом зайцем рванул к двери. Просвистев мимо изумленных таким зрелищем первокурсников, за первым же поворотом притормозил, чтобы наложить на себя дезиллюминационное, а то бегающий по коридорам Спаситель Британии вызовет такие сплетни, что Рите на год хватит материала.

Зато в результате Гарри узнал, что слизеринцы были куда предусмотрительнее его. Влетев в последний коридор за несколько секунд до звона колокола, возвещающего начало урока, Гарри увидел под дверью «своего» кабинета слизеринцев, неспешно строящихся боевой «свиньей». Втягиваться в кабинет они начали ровно с первым ударом колокола. Гарри вошел вслед за ними, несколько секунд посмотрел, как факультеты обмениваются враждебными взглядами, и снял дезиллюминационное раньше, чем взгляды превратились в слова или заклинания. Судя по нервной реакции Гриффиндора, до появления слизеринцев здесь велись слегка неблагонравные разговоры, и теперь львята пытались угадать, сколько из сказанного услышал невидимый преподаватель. Гарри многозначительно хмыкнул, но развивать тему не стал, вместо этого провозгласив:

– Доброго дня и результативной тренировки нам всем! Кто мне расскажет правила безопасности?

Гриффиндор совсем скуксился, слизеринцы же улыбались и переглядывались так, что было понятно: правила они помнят и уже придумали, как их легально обойти. Гарри мысленно указал воображаемому Малфою, что неизвестно еще, на кого тут надо надевать намордники. Но отступать было некуда, и «не можешь предотвратить – возглавь». Дослушав общими усилиями воспроизведенные вразнобой правила, он бодро кивнул:

– Отлично! Кто будет нарушать – на следующем занятии работает учебной мишенью. Итак, первая схватка – факультет против факультета. Две минуты на подготовку, три минуты схватка. По моей команде сразу прекратить. Для начала разойдитесь подальше, – он показал руками, где собраться каждому из факультетов.

Львята ошеломленно переглядывались, не смея верить такому счастью. Отстреляться по змеенышам при троекратном численном превосходстве – это же мечта! Сами же змейки пошептались полминуты, потом сместились так, чтобы стоять спинами к стене, и замерли, ощетинившись палочками. В сторону Гарри, так некрасиво их подставившего под расстрел, никто из слизеринцев подчеркнуто не смотрел. Похоже строчка «а нам остается одно – не сдаваться» действительно стала для них жизненным кредо. Повезло же, как всегда, кому-то другому.

– Все готовы? Три минуты пошли! – Гарри активировал одолженный у Хазенборна артефакт – счетчик попаданий в схватках.

Гриффиндор разразился беспорядочным шквалом заклятий. Гарри видел, как Гийом Маккорнер, капитан квиддичной сборной факультета, пытается добиться хоть какой-то слаженности атаки, но его усилия тонули в кровожадном задоре большинства.