Текст книги "Семь (СИ)"

Автор книги: Раиса Райская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Через несколько минут, дверь снова скрипнула и Лиза усталым взглядом окинула обладателя изумрудных глаз.

– Ну чего ты сидишь? Если тетя тебя увидит, мне не поздоровится. Уходи – взмолилась девушка.

Павел поднялся на ноги, и уставился на девушку, пытаясь впитать в себя ее образ. Ее сонные глаза, смотрели на него с упреком, слегка припухлые губы сейчас были плотно сжаты, и округлившийся животик норовил выпрыгнуть из-под одежды. Он невольно улыбнулся, застопорив взгляд на ее фигуре. Лиза, проследив за его глазами, всплеснула руками.

– О! Теперь ты думаешь о том какая я толстая и не привлекательная. Уходи, пока я не запустила в тебя чем-нибудь.

– Да нет. Я наоборот, подметил что…что…ты такая стала… – Павел не мог найти подходящего слова, кроме как:

– Круглая.

После его высказываний, Лиза наклонилась, что бы снять с ноги тапок и запустить в него.

Он выставил вперед руки, отходя назад, и оправдываясь.

– Я приеду, завтра утром – успел выпалить он, прежде чем в него полетел мягкий домашний тапочек в виде тигриной лапы.

– Ага, давай, у меня еще один есть, – крикнула Лиза, скрывшемуся за дверью мужчине.

Павлу не удалось заснуть после всего увиденного и ощутимого. По дороге из ресторана, он успел представить, себе Лизу в положении, но увидев воочию, все в нем перевернулось, встрепенулось и потребовало любыми способами завладеть этой нежной девушкой, и не отпускать. Теперь он всеми правдами и неправдами желал добиться ее расположения и сделать своей женой. И как счастлив он был от мысли, что скоро настанет утро, и он снова ее увидит.

Первым делом он оправился в цветочный магазин, за покупкой букетов для Лизы и ее тети, с которой теперь ему предстоит познакомиться. Что-то подсказывало, что последняя особа будет не рада его появлению. Хотя это только догадки, но все же, он немного нервничал перед своим визитом.

Для девушки он выбрал небольшой букет, в сочетании белых и светло розовых роз, а для ее тетки Павел потребовал ирисы. Довольно строгие, по сравнению с первым букетом, но не менее привлекательные цветы. У него сложилось такое ощущение, что при первых минутах встречи с хозяйкой дома, та непременно выставит руку вперед, укажет на него пальцем и произнесет громкое «расстрелять». Но позже он уверил себя, что является умелым адвокатом, а значит, непременно найдет точки соприкосновения с неумолимой дамой.

Цветы дополнились коробками шоколадных конфет, и все это оправилось к своим адресатам в сопровождении начисто выбритого, гладко причесанного мужчины в дорогом, выглаженном костюме. На его мужественном лице, с четко очерченными скулами, пухлыми губами и прямыми бровями, ярко выделялись изумрудного цвета глаза. Темная густая шевелюра аккуратно подстриженных волос дополняла образ мужчины, чье тело не уступало первым отлетам по силе.

Лиза встретила его с толикой смущения в голосе и едва заметным румянцем на лице. Она постаралась придать своей внешности более прилежный вид, и по тому надела светлое розовое платье, с завышенной талией, немного подкрасила глаза и аккуратно уложила волосы. Ее тонкие губки растянулись в улыбке, когда Павел протянул ей букет цветов и наклонившись поцеловал в щечку. Этот жест выглядел безобидным, поцелуй получился дружеским и Лиза, еще не решившая в каких отношениях они будут состоять в будущем, осталась довольна.

– Кстати, как зовут твою тетю? – спросил Павел, прежде чем проследовать в дом.

– Елизавета Юрьевна, мы полные тески, добавила девушка после секундного замешательства Павла.

Он проследовал в дом, крепче сжимая оставшийся в его руках букет синих ирисов и сделав глубокий вдох, переступил порог зальной комнаты. Несмотря на то, что ремонт в этом помещении делался лет десять назад, все же обстановка радовала глаз своей теплотой и уютом. В прихожей, с правой стороны была прибита вешалка, под ней полка для обуви. С лева располагалась тумба с возвышавшимся над ней зеркалом. Проследовав в зал, он увидел, располагающийся вдоль стены сервант, заставленный по старинке хрустальной посудой. Елизавета Юрьевна, сидевшая на мягкой мебели, укрытой пледом, заставила его отвлечься от изучения обстановки и перейти к знакомству.

Он прошествовал к тетке, которая отложив свое рукодельное занятие, окинула его грозным взглядом и поднялась с дивана.

– Здравствуйте Елизавета Юрьевна. – произнес Павел ожидая ответа.

Женщина в пожилом возрасте, с серебристыми волосами и живыми темными глазами на вытянутом лице, кивнула головой, не отводя от его лица, хмурого взгляда.

– Лиза Вам наверно говорила обо мне. Я Павел, очень рад с Вами познакомиться. – Он запоздало протянул букет цветов, и встал возле девушки, ища ее поддержки.

Женщина снова кивнула головой, так ничего и не ответив.

– Да, не больно ты рад с ней познакомиться – вставила свое замечание Лиза, не потрудившись понизить голос.

– Нет, нет, это совсем не так, – стал оправдываться Павел, глядя на Елизавету Юрьевну, думая, что она сейчас испепелит его взглядом.

– Лиза наверно Вам уже рассказала, я отец ребенка и хочу попросить руки Вашей племянницы, так как родителей ее нет рядом, то я подумал что…

– Ты рехнулся что ли? – перебила его девушка, с удивленным выражением лица.

Павел посмотрел на Лизу, затем на ее тетю, хранившую до сих пор молчание. Сейчас она вопросительно посмотрела на свою племянницу. Лиза недоверчиво уставилась на Павла, и стала разъясняться с теткой языком жестов. Павел не сразу понял, в чем дело, с минуту он наблюдал за тем, как они, молча, переговариваются.

– Она глухая? В смысле она не слышит? – спросил Павел у Лизы.

– Да у нее врожденная глухота.

–И что ты ей сказала?

– Все что говорил ты.

Павел недоверчиво перевел взгляд на тетку, которая в недоумении смотрела на него и на Лизу, не прекращая жестикулировать.

– Ты ей не сказала, кто я – с досадой упрекнул он девушку.

– Ей незачем беспокоиться попросту. И к тому же, ни о какой руке не может быть и речи, я не выйду за тебя замуж, а тебе не стоит жениться только потому, что у нас будет по несчастной случайности совместный ребенок.

– Что? Ты думаешь, что я решил на тебе жениться, только потому, что ты беременна от меня? – он нахмурился и угрожающе уставился на нее.

– Да, так и есть! – с вызовом ответила Лиза.

– Глупая!

Павел взял ее за локоть, подвел в центр зала и посмотрев на тетю молча указал на себя, затем на девушку и на ее живот. Теперь все точки были поставлены над «i», Елизавета старшая поняла суть его жестов и озабоченно посмотрела на Лизу, потребовав от нее объяснений.

– Вот спасибо тебе, добрый человек, жила я и горя не знала, пока ты не появился, – сказала Лиза с раздражением и слегка покраснев, продолжила объясняться с тетей. Та в свою очередь не принудительно встала, и вышла из комнаты, оставляя молодых наедине.

– Что…куда она ушла? – Павел подорвался вернуть хозяйку дома, но Лиза его остановила.

– Она сказала, что нам надо поговорить, – девушка устало опустилась в кресло и принялась разворачивать коробку с конфетами. В это время в зале снова появилась тетя, выхватила у нее из рук сладости, сгребла вторую коробку и снова удалилась.

Павел почувствовал себя космонавтом, подвешенное состояние отразилось на его лице.

– Она, тебе есть, не разрешает?

– Да! – вырвалось у Лизы с обидой в голосе.

– А хочешь, я привезу тебе гору конфет? Или сразу отвезу тебя на шоколадную фабрику…

– Нет! Паша, прекрати, меня на диету посадили, а тетя следит, что бы я придерживалась врачебных указаний.

– Оу, извини, я же не знал.

– Забыли.

Лиза покрутилась в кресле, в поисках более удобной позы.

– Говори, что ты от меня хочешь?

– Что бы ты стала моей женой, – машинально ответил Павел, усаживаясь напротив нее.

– Мой ответ нет. Скажи, как часто ты хочешь видеть ребенка, или совсем его не видеть.

– Все время. Что за бред ты несешь? Я хочу видеть не только его, но и тебя. И потом, может я не сказал тебе раньше, хотя должен был…Я тебя люблю, и это серьезно.

– Тогда почему ты так поступил со мной. В тот день, ты дал понять, что не желаешь со мной общаться, только потому, что я не рассказала Максу, что провела ночь в твоей постели, – Лиза разозлилась, и это было видно по ее лицу. – К тому же я собиралась рассказать тебе о ребенке. На работе, перед тем как сказала что увольняюсь, я вообще не собиралась увольняться, но ты меня вынудил своим поведением. Одного взгляда на твоем лице хватило, что бы понять, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего. А потом пришла твоя мама, с этой красоткой под руку, что бы скрасить твое одиночество. Она то не имеет ничего против твоих планов жениться на мне? Или ты бросил ее как только узнал? И вообще кто тебе рассказал?

Лизу невозможно было остановить, слова со скрытой обидой текли из ее уст рекой. Павел понимал, как будет глупо выглядеть то, что он собирается сказать, но иначе Лиза будет до конца своих дней думать, что он решил связать свою судьбу с ней только из-за ее беременности. Пока в воздухе повисла пауза, Лиза взяла со стола кружку с остывшим чаем и сделала большой глоток.

– Отвечая на твой первый вопрос, скажу тебе так. Все это время я был уверен, что Максим твой парень.

Лиза едва не поперхнулась, выпустив чай наружу, словно пульверизатор.

– Ну, примерно такой реакции я и ожидал, – добавил молодой человек, протягивая Лизе салфетку.

– А теперь представь, как я ревновал тебя к нему, и дико разозлился, когда ты якобы не собиралась порвать с ним отношения. Я думал, что ты изменила ему со мной, и предпочла хранить это в тайне.

Лиза не сдержалась и громко засмеялась, прерывая его речь. Она схватилась за живот, трясясь от смеха.

– Вся гостиница знала, что он мой брат, – успокоившись, произнесла Лиза.

– Вся да не вся, я вот не знал! – с толикой обиды в голосе ответил Павел. Он рассказал ей о встрече Максима в ресторане накануне вчерашнего вечера, о том, к чему это привело и как он в итоге рад, что все так удачно сложилось. Но Лиза была еще не совсем уверенна, что все сложилось удачно, так как до сих пор не верила в его чувства. Павел упрекнул ее тем, что она, не смотря на его поведение, должна была поставить его в известность о своем положении, но Лиза снова сделалась серьезной и ответила:

– Я боялась.

– Чего?

– Я думала, что тебе не нужен ребенок. Думала, ты заставишь меня пойти на аборт, или отберешь его у меня. Ты самый известный и успешный адвокат, молод, красив, умен, богат. Ты мог бы с легкостью отсудить его. Или принудить меня сделать это самой – чуть тише добавила Лиза с поникшей головой.

– Вот каким монстром я выглядел в твоих глазах. Не мудрено, что ты не хочешь связывать со мной свою жизнь. При таком раскладе, тебе вообще следует держать меня на расстоянии. Я же изверг, могу управлять людьми как куклами. И тебя могу заставить выйти за меня замуж. Ты будешь моей куклой. – Павел серьезно посмотрел в ее испуганные глаза.

– Ты так не поступишь – сказала Лиза, с уверенностью в голосе.

– От чего же нет? Ты же подумала, будто я могу забрать ребенка, отсудить, послать тебя на аборт? Господи, да как тебе вообще могло придти все это в голову?

Он в нетерпении встал, боясь вспылить, и вышел на улицу. Его раздирала горечь обиды, Лиза ему не доверяла, и мала того она вбила себе в голову такие мысли, от которых мороз пробегал по коже.

Через некоторое время, он услышал ее робкие шаги, почувствовал, как она прижимается к его спине животом, ощутил на талии ее маленькие ручки и с чувством глубокого облегчения прикрыл глаза, позволяя себе насладиться моментом перемирия.

– Прости, – прошептала она ему в спину, прислоняясь к его рубашке лицом.

Он развернулся, приподнял ее грустное личико и робко коснулся ее губ.

– Обещай, что будешь доверять мне?

Она кивнула головой и добавила.

– Любому другому мужчине, с которым собралась бы связать жизнь я бы сказала, узнаю об измене, не оставлю от семейной жизни, камень на камне. Но ты не такой как все, и поэтому тебе я скажу другое. Я доверяюсь тебе целиком и полностью, телом и разумом. Не сделай меня актрисой одного театра. Не заставляй меня закрывать глаза на то, что я увижу, и забыть то, что я должна помнить.

– Обещаю, – сказал Павел, прижимая ее к себе.

– Я тебя люблю – эти три слова Лиза произнесла с особым чувством искренности.

Глава 41

Павел проводил с Лизой все свободное время, наверстывал упущенное и не редко забывал о работе. Когда настал девятый месяц беременности Лизы, он и вовсе приостановил свою деятельность, занимаясь укладом личной жизни. Лиза отказывалась переезжать к нему, сказав что не оставит тетю, а Павел не собирался нарушать семейный уклад жизни в ее скромном убежище. С Елизаветой он общался теперь чаще, подмечая, что женщина совсем не сурова по характеру, но довольно стойкая и выносливая по жизни. В один из летних дней он пригласил их в гости к родителям, дабы познакомить будущих родственников. Вечер прошел тихо, Лиза на удивление была молчаливой и не многословной. Но найти общий язык с его предками она сумела, покорив их своей скромностью и добропорядочностью. Дарья едва не всплакнула от счастья, узнав, что у нее будет внук или внучка. Лиза решила сохранить эту тайну до тех пор, пока малыш не родиться, и если Павел сгорал от нетерпения, то внешне старался не проявлять этого чувства.

До срока Лизе оставалось не больше недели, когда он привез ее в тихий, уютный ресторан «Delight», не желая покидать город, в случае, преждевременных родов. Они прошли в глубину зала, оформленного в бордово молочной гамме цветов, и сели за столик. Павел велел официанту принести шампанского, а затем сделал заказ.

Им подали игристое вино в темных бокалах, и Лиза настороженно посмотрела на Павла.

– Мне нельзя, я выпью сок.

Павел уговорил ее отхлебнуть один глоток, после чего, совершенно спокойно велел унести бутылку обратно. Когда подали первое, девушка легонько зачерпнула пару ложек и больше не стала есть. Второе блюдо прошло ту же учесть, Лиза аккуратно отломила кусочек осетрины, поджаренной на гриле, зачерпнула в гранатовый соус и насладившись вкусом рыбы отставила тарелку. Павел насторожился отсутствием аппетита у своей возлюбленной.

– Ну, десерт то ты точно съешь, – провозгласил он, когда на стол подали «вишневый штрудель» из слоеного теста с вишневой начинкой и мороженым. Казалось, что даже зрачки ее расширились при виде десерта, хотя Лиза пыталась скрыть свое нетерпение распробовать кушанье. Она отломила кусочек, занесла ложечку в рот и с восхищением прожевала десерт. Лиза словно пыталась не нарушить целостность десерта, не сдвинуть его ни на дюйм.

– И правда, очень вкусно, – заключила девушка, поднося ко рту чашку с ароматным фруктовым чаем.

– У меня такое впечатление, что ты боишься есть.

– Неправда, – убедительно парировала Лиза.

– Или… – Павел вспомнил как в день несостоявшейся помолвки с Ирой, она перековыряла весь десерт и высматривала на дне бокала кольцо. Так вот в чем дело, пронеслось у него в голове.

– Если ты боишься найти кольцо, то смею тебя заверить, его там нет.

– Фух, можно мне еще один штрудель, – выдохнула, не удержавшись, Лиза. Посмотрев на хмурого, Павла, она поняла, что расстроила его своим поведением.

– Я бы не хотела торопиться, поживем с годик, тебе ведь может, не понравится, – объяснила девушка с вымученным лицом.

– Конечно, мне не понравится быть рядом со своей любимой женщиной и собственным ребенком. Кто бы сомневался, – недовольно заключил Павел.

– Ну знаешь, я тоже не хочу выходить замуж, на последнем сроке беременности, или с ребенком на руках, – взорвалась Лиза позабыв понизить голос. – Мне, как и всем, хочется свадьбы, и платья белого и что бы день был посвящен празднику без всяких волнений. И вообще мне страшно, я стану мамой, а мне еще рожать, – ее голос опустился до писка, она заплакала и добавила, – Проклятые гормоны.

Павел, неожиданно удивленный таким проявлением слабости со стороны Лизы, встал с места, и приблизившись обнял ее вместе со стулом.

– Ну что ты, я не собирался тебя торопить, видишь, я даже не готовился сделать тебе предложение.

– Вижу, а вдруг я умру при родах, и мы так и не успеем пожениться.

Его лицо переменилось, он сделался серьезным и велел никогда больше так не говорить.

– Ты обещаешь быть рядом, когда у меня начнутся роды? Обещай, что будешь за дверью.

– Если захочешь, буду держать тебя за руку все это время.

– Нет, за руку не надо, – твердо ответила будущая мама, после того как представила это в голове.

Павел, втайне от Лизы купил дом, неподалеку от центра города. За короткое время он успел обустроить детскую, и спокойно ожидал часа, когда сможет преподнести свой сюрприз. Это должно будет случиться сразу же, как он привезет ее с роддома. Второй подарок стоял в гараже, нового жилья. Павел был уверен что Лиза будет против езды на новеньком авто внушительных размеров, марки «Хамер». Но так он пытался обезопасить ее и ребенка от аварий. Во всяком случае, этот танк сможет сохранить им жизнь.

В ход были пущены все деньги, которые он успел скопить. Еще немного ему занял отец, из своей личной копилки со времен своей бандитской деятельности. Но об этом Руслан умолчал, когда перечислял сыну кругленькую сумму. Все равно эти деньги перейдут к Павлу после смерти, а он уже будет в могиле, так что объяснений ему давать не придется.

Лиза проснулась ранним утром, от того что постель ее намокла. Она с удивлением уставилась на мокрую простынь и через несколько минут почувствовала резкую боль. Первым делом девушка схватила телефон и набрала знакомый номер. Павел ответил сразу.

– Паша, кажется начинается, – с волнением в голосе произнесла Лиза.

– Сейчас буду, – ответил Павел и нажав на кнопку отбоя встал с постели.

Когда он забежал в дом, Лиза металась по комнате, собирая необходимые вещи. Тетя уже была на ногах, она помогала племяннице со сборами и сильно беспокоилась. Лиза ойкнула, стиснула зубы и схватилась за поясницу.

– Пора, – скомандовал мужчина, взял ее за талию и вывел из дома. Тетка протянула ему сумку и едва улыбнувшись, поцеловала на прощание Лизу.

Хоть Анна и была все это время рядом, все же она не обнаруживала своего присутствия. Ее лицо на удивление было весьма озабоченным, золотистые брови девушки слетелись к переносице, а губы плотно сжались в узкую полоску.

Лиза почувствовала, как у нее разгорается грудь, что-то больно кольнуло в области грудной клетки, и она схватилась за сердце.

– Что такое? – задал вопрос Павел, отрывая взгляд от дороги. Его глаза проследовали за рукой Лизы, он тревожно посмотрел ей в лицо. Лиза ничего не ответила, так как ей становилось трудно дышать.

Машина притормозила у входа в больницу, Павел взял девушку на руки и вошел в медицинское помещение.

–Все хорошо, мне уже легче, – соврала Лиза, опускаясь на ноги.

Медики окружили ее со всех сторон, и усадив в кресло повезли в родильный кабинет. Павел проследовал за ними. Ему больше не удалось поговорить с Лизой, двери закрылись перед его носом и он стал нетерпеливо расхаживать по коридору.

Лиза старалась не кричать, ее мучила невыносимая боль в груди. Когда она пыталась обратиться к врачам, те велели ей сосредоточиться на родах. Ее бессвязной речи никто не понимал, а девушка едва собирала остатки сил, что бы следовать их указаниям. Последний раз она сильно вскрикнула, затем раздался детский плач, и акушер поспешила поздравить маму с появлением на свет дочки.

– Мамаша, у вас девочка, откройте глаза и посмотрите на дочь.

Лиза не ответила, и не пошевелилась.

– Мамаша! – врач измерил ее пульс и громко скомандовала.

– Остановка сердца, несите дефибриллятор.

Павел услышал ее слова, и с побледневшим лицом ворвался в комнату. Его уста едва ли могли вымолвить имя Лизы. Он схватился за голову пытаясь приблизиться к девушке, чье тело облепили люди в белых халатах.

– Заряжай на двести! Кто-нибудь выведите отца! – снова скомандовала женщина и вернулась к пациентке.

– Нет, нет, нет…Лиза, Лиза, очнись, не оставляй меня! Закричал Павел, прежде чем его подхватили чьи то руки, дабы вывести наружу.

Он оказался выпихнутым из комнаты, не в силах противиться действиям санитаров. Его подбородок задрожал, и он попытался призвать на помощь Анну.

– Я не могла – раздался шелест в суете других голосов. – Не могла показать тебе этого. Ты все равно не смог бы ей помочь.

Его горло сдавило спазмом, он ставился на сестру невидящими глазами и снова ворвался в кабинет, где пытались вернуть к жизни существо, которое он любил всем сердцем. Посторонние голоса стали затихать, Павел не видел и не слышал ничего вокруг, все его внимание было сосредоточенно на безжизненном теле Лизы.

– Я хранила право на жизнь для него. Но если тебя не будет рядом, он потеряет в ней всякий смысл.

Анна посмотрела на призрак девушки в больничной сорочке, стоящей по правую руку от нее. Лиза наблюдала, как врачи делают все возможное, что бы вернуть ей сердцебиение, но у них ничего не выходит. Затем она обратила свой взор на мужчину, стоящего неподалеку от суетливой толпы в белых халатах и увидела, как по лицу его катятся слезы. Плечи Павла поникли, а широко распахнутые глаза смотрят в лицо той, кем она была при жизни.

– Я должна это сделать – снова произнесла Анна, оборачиваясь к ней лицом.

Сделать что? – в недоумении спросила Лиза, незнакомую девушку.

– У каждого ангела хранителя есть право единожды, спасти человека от смерти, подарить ему вторую жизнь. Так же как у ангелов смерти, возможность отнять ее. Но мы не вправе посягнуть на возможности друг друга. Так что я подарю тебе вторую жизнь, и никто не посмеет после этого забрать ее у тебя, пока не пробьет твой час.

– Но разве мой час не пробил, только что?

– Нет, это была седьмая смерть. Я не хотела показывать Павлу, не хотела его расстраивать. Он все равно не смог бы тебе помочь.

– Но бесы? Они ведь ушли, – Лиза удивленно вскинула бровь.

– Все мы способны на уловки. Смерть применила свою стратегию. Она всегда одерживает победу, даже если нужно в чем-то уступить.

– Ты хочешь отдать мне ту жизнь, которую берегла для брата? Если с ним что-то случится, тогда ты ему уже не поможешь, а я не смогу с этим жить. Пусть он заботиться о нашей дочери. Так мне будет спокойней.

– Здесь я решаю, кто заслуживает шанс – грозно промолвила Анна, пресекая всякие протесты. – Он не захочет без тебя оставаться на этом свете, по крайней мере, остаток своих дней он проведет в надежде отправиться следом за тобой.

Лиза пыталась вставить слово, но Анна крепко ухватила девушку за плече, и приложила ладонь к ее груди. Лиза закрыла глаза, почувствовала сильный толчок, и погрузилась в черную дыру.

Когда врачи оставили попытки оживить пациентку, монитор с датчиками запищал, отражая слабое сердцебиение. Павел услышал, как белые халаты засуетились, посмотрел на приборы и с легким сердцем покинул медицинскую комнату.

Он еще долго приходил в себя, прохаживаясь по парку больницы, и пытаясь привести свои чувства в порядок. То, что случилось в родильном отделении, запомниться ему как самый страшный момент в его жизни.

– Однажды я спросил ее, почему она думает о смерти, – начал говорить Павел, после того как ему удалось справиться с дрожью в голосе. – Она ответила, «мне почти двадцать восемь лет, своей семье я доставляю только неприятности, отец желает видеть меня счастливой, но подальше от себя. Мама Михаила, спит и видит мою смерть. У меня нет семьи, и я не тешу себя надеждой выйти замуж, потому что боюсь новых отношений. Нет ощущений, что я кому-то нужна. Так зачем жить? Просыпаться с мыслями о болезненном прошлом и думать о том, что я должна была сделать, что бы изменить его? Нет смысла, нет целей, нет желаний. Я просто существую.

– Для начала, у тебя есть работа, которую ты любишь, – попытался я ее переубедить. Но она посмотрела на меня с таким видом, будто я ляпнул глупость. «Кто тебе сказал, что мне нравится моя работа? Я вообще не люблю работать, а делаю это, по необходимости».

– Лиза не знает, что на этом свете есть человек, который, так же как и она потеряет вкус к жизни, если ее не станет, – заключила Анна, обнимая брата за плечи.

– Это была седьмая попытка? – спросил взволнованный мужчина, вглядываясь в яркие краски наступившего дня.

– Да, но, она осталась жива. Это главное. – Анна сделала паузу, и представ перед братом во всем своем величии добавила:

– А теперь, мне пора уходить. Есть тот, кто сможет разделить с тобой остаток жизни. И маленькая Анна, она всегда будет напоминать обо мне. Кстати, у нее мои глаза.

Павел в последний раз посмотрел на сестру, запоминая ее образ и тихо простившись, покинул одинокий, безлюдный парк.

Когда но вернулся, Лиза уже перевезли в палату. Он становился у двери, провел по лицу рукой, убедился, что слезы уже высохли и вошел вовнутрь. Девушка встретила его слабой улыбкой.

– Как же ты меня напугала Лизель, – Павел склонился над ее лицом, поцеловал в лоб и вложил в свою ладонь ее теплые пальчики.

– Знаю, мне медсестра сказала что ты, плакал.

– Ничего подобно. Что бы я проливал слезы как девчонка? Да ни за что!

– Я сказала ей тоже самое. Что бы мой будущий муж, грозный как скала, бесстрашный как тысяча воинов, ревел? Этому не бывать! – Лиза рассмеялась, тихим шелестящим смехом.

– Ты уже видел ее?

– Кого? – Павел не сразу догадался о ком идет речь.

– Там, позади тебя, в кроватке. Наша маленькая дочка.

Мужчина выпустил руку девушки, приблизился к сооружению, в котором покоился комочек с розовыми щечками и почувствовал, как глаза его снова наполняются влагой. Он проглотил ком, застрявший в горле, несколько раз сморгнул и назвал малышку по имени.

– Анна.

Отец невесты прибыл на свадьбу раньше срока, что бы успеть насладиться общением с внучкой, которая уже начинала выговаривать слова. Свадьбу сыграли ровно через год, после рождения маленькой Анны. Павлу пришлось очень постараться, чтобы уговорить Елизавету старшую переехать к ним, так как Лиза еще ранее предупредила о том, что не бросит ее.

Максим принял новость об отцовстве Павла с легким уколом ревности, но со временем они сблизились и теперь он часто возился с малышкой, напоминающей по характеру свою мать.

* * *

Высоко над землей Ания (так звали Анну высшие силы) предстала перед тем, кто не терпит нарушений своих правил и принципов. Она спустила туда, где не ступала нога ангела хранителя. Ания склонилась в низком поклоне, перед всемогущим духом смерти. Существо, не имеющее ни плоти, ни крови, ни возраста ни страха, владело слишком большой значимостью, что бы называться существом. Всепоглощающая мощь, голоса «смерти» раскатисто прокатилась по темному пространству, не имеющему ни границ, ни материальности.

– Анна. Ты не побоялась придти ко мне раньше, чем я успел тебя призвать.

Неподалеку от девушки, материализовался образ высокого мужчины с темными, как смоль волосами, волнами, спадающими на плечи, с широким торсом, покрытым темной вуалью ткани, и сильными как у десятерых бегунов ногами. Он стоял к ней спиной, заложив руки за спину, с гордой, прямой осанкой.

– Ты знаешь, почему я называю тебя именем, под которым ты была рождена? – он выдержал паузу, словно пытался угадать, о чем она думает, и спустя некоторое время продолжил. – Твои поступки, носят человеческий характер. С самого начала, мне доложили о твоей просьбе, и я согласился. Я, Дух смерти, не умеющий проигрывать, и уступать, не знающий ни боли ни жалости, ни любви, ни дружбы, существующий с того времени как зародилась эта земля. Я, всемогущий Дух Смерти, был обведен вокруг пальца недавно рожденным ангелом, посмевшим нарушить мои правила?

Голос его, доносившийся из глубины недр его сущности, повысился, и Анна почувствовала, как по коже ее побежали мурашки.

– Мне думалось, Вы способны простить мою маленькую шалость, – игриво ответила Анна, сидевшая на одном колене с опущенной головой. Ее голос, подобно перезвону серебряных колокольчиков, пронесся мимо его ушей.

Когда Дух смерти повел головой в ее сторону, на его мужественном лице отразилось удивление. Темные брови поползли вверх, а губы приоткрылись в застывшем вопросе.

– Ты называешь это шалостью? – выдавил сквозь зубы повелитель душ.

Анна не удостоила его ответом, склонив свою светлую головку еще немного ниже.

Повелительный голос затих, впитывая в себя тишину. Все это время Анна думала лишь об одном, как бы Дух смерти снова не позволил своим бесам терзать Павла.

Через некоторое время он провозгласил:

– Мне известно, что тебя терзает. Я – он снова затих и с легкой обидой в голосе продолжил, – в отличии от некоторых, присутствующих здесь ангелов-хранителей, не нарушаю свои правила. Свобода твоего земного брата, будет оставаться за ним, пока он вновь не переступит черту, своими деяниями.

Она заметила, как он сделал несколько шагов в ее направлении. Наблюдая за ним из-под полуопущенных век, Анна удивилась тому, как сильные ноги, мягко ступают по темному, мраморному полу, цвета агата. Едва приблизившись, он снова заговорил. В силе его голоса, с низким тембром, сплетались десятки мужских голосов, поющие в унисон.

– О тебе говорят многие, как в вашем мире, так и в моем. Красоту твоих глаз, сравнивают с синевой чистого людского неба. Кожа твоя нежнее бархатных лепестков розы, губы темнее спелой малины, и на вкус…

– Никому еще не удавалось ощутить на себе их вкус. – С твердой уверенностью вставила свое слово Анна.

– Но правда ли все это? Правда ли то, что улыбка твоя способна растопить льды Антарктиды?

Анна залилась румянцем, но ей хватило смелости ответить так, как это сделала бы самая бесстрашная женщина на планете. Она знала что мужчина, стоявший перед ней, внушает ужас, всему, что может видеть и чувствовать. Его ноги, обутые в кожаные сандалии показались вблизи подола ее темного платья, цвета ночного неба.

– Вы никогда об этом не узнаете, если не решитесь проверить.

На мужественном лице, с грубыми чертами лица, отразилась улыбка хищника, учуявшего свою добычу. Его нельзя было сравнить ни с одним мужчиной, ни на земле, ни в любом другом мире. Он выбрал не самый красивый образ, но именно этот, показался Анне в сию минуту, когда она подняла на него свои большие глаза. Темные стрелы бровей, волевой, но более чем, квадратный подбородок, выпирающие скулы, и четко очерченные губы, над которыми нависал не пропорционально большой нос с горбинкой. Его глазам можно было уделить особое внимание. Когда он оказывался на расстоянии вытянутой руки, прозрачную сетчатку глаза отделяла от белка, разве что едва заметная темная радужка вокруг, в центре которой располагался маленький зрачок. Но стоило ему приблизить свое лицо, как темная точка начинала расширяться до тех пор, пока полностью не скрывала белок, заполняя широкий разрез ока, черным, непроницаемым глянцем. Именно этого взгляда, не упускающего ни одной мелочи, так боялись все те, кто назывался ангелами и демонами. Анне удалось совладать со своими чувствами, и выдержать изучающий взгляд. Несмотря на свой высокий рост, все же девушка оказалась ниже на целую голову повелителя, и духа смерти. Он прикоснулся к ее узкому подбородку, провел большим пальцем по румяной щеке и в спешке отвернулся. Анна почувствовала тепло от касаний его руки, но не подала виду. О чем мог думать, этот властный, могущественный мужчина, чья сила виделась буквально в каждом движении, легкой грациозной походке и в игре мышц рук и ног, едва прикрытых коротким лоскутом ткани, оставалось только догадываться.