Текст книги "Семь (СИ)"
Автор книги: Раиса Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Ефимова Раиса
СЕМЬ
Москва
2012 г.
Глава 1
« -Ты должен терпеть боль, пока я не закончу. Я нанесу на твое тело несколько защитных символов. Они будут тебя оберегать. Столько времени…Тут старик прервался, что-то пробурчал, вышел из комнаты и снова вернулся. В руке он сжимал несколько клочков бумаги, внимательно изучая каждый по отдельности. Затем велел мальчику лечь на живот и закусить деревянную палочку».
Весенний теплый воздух, был наполнен ароматом свежескошенной травы. Лучи солнца осветили день и облагородили окружающую зелень старого обветшалого дома. Мужчина, что стоял у калитки невысокой одноэтажной постройки из крепкого дерева, не решался переступить порог, чтоб свободной, непринужденной походкой, как и прежде, ворваться в избу, сбросить с себя усталость и заняться домашними делами. Насытить брюхо свежеприготовленным ужином, пожурить своих детей и упрекнуть жену, чтоб после, искупить свой упрек ласками.
Так было шесть лет назад. Руслан надеялся вернуть все в прежнее русло, вычеркнуть годы жизни, что провел в заключении. Он всматривался в окна, пытаясь разглядеть сквозь незамысловатые шторы, стан своей супруги, и двух шаловливых деток, лица которых были запечатлены в его памяти как лица двух некрупных, но разительно отличавшихся друг от друга дочери и сына. В то время, как он оправился в последний раз на вылазку со своими приятелями, чтоб заняться не богоугодным делом, но тем самым принести в дом еды и денег, не смотря на то, что они будут отобраны у других, более сытых людей соседнего города, он видел в последний раз свою маленькую пятилетнюю дочь Анну и шестилетнего сына Павла. Дети занимали в его сердце места не более четверти. Остальное же было отдано их матери, сидящей в эту минуту в их совместной спальне, со сложенными на коленях руками и невидящими глазами. Она не ослепла, эта тридцати шести летняя женщина немного исхудала с последними месяцами, и глаз ее по сей день смотрел зорко и подмечал каждую мелочь. Но с уходом дочери в мир иной, она отрешилась от внешнего мира и перестала замечать что-либо вокруг. Сейчас ее рука потянулась к несуществующему лику дочери, к ее белокурой головке, с ясными голубыми глазами, к тоненьким ручкам, что предстали перед помутившимся рассудком матери и манили к себе. Еще секунду, одиннадцатилетняя девочка улыбалась матери, затем образ этот рассеялся, и комната снова обрела свои прежние очертания. Дарья прикоснулась к своим курчавым волосам оттенка спелой пшеницы, завела за ухо привычным движением выбившийся локон и испустив вздох, прикрыла глаза. В такие моменты слезы не выступали на глаза убитой горем женщины, но состояние апатии и угнетений, не хотели выпускать свою пленницу. Ее тело, не знавшее мужских ласк уже долгое время дышало свежестью. Последняя беда, сделала ее талию более тонкой, не смотря на выдающийся рост. Бледное лицо с правильными чертами лица, еще несколько лет назад покрывалось румянцем и с наивностью опускались веки, когда муж переступал порог, подолгу отсутствующий в своем родном доме. Он не хотел видеть свою возлюбленную жену в бедности. Его больная дочь с каждым годом становилась похожа на тень. Душа ее постепенно угасала, и ничего другого не придумал в то время Руслан, как нарушить завет и заняться воровством. Заработки в селе «Новобранцы» близ города Иваново не позволяли жить на широкую ногу, а тем более поддерживать из года в год жизнь маленькой Анны, которая с раннего детства была больна тяжелой неизлечимой болезнью. Взявшись за голову, Руслан искал выход из сложившейся ситуации, вынашивал дерзкий план несколько месяцев и вот настал день, когда он, не знавший и не умеющий ничего кроме как земельного дела, собрал своих близких на тот момент ему друзей и уехал под предлогом новой работы.
Набеги на квартиры случались не часто. После, сельские мужчины пережидали время, сбывали украденные вещи и возвращались домой. Дарья, носившая на своем лице грусть от неизбежной приближающейся беды, сделалась холодной. Ее беспокоили отсутствия мужа и появления с внушительной суммой в кармане. Но суровые, четко очерченные черты лица супруга, смягчались, и убеждали в обмане всякий раз, когда Дарья пыталась докопаться до истины. В последнюю роковую вылазку, Руслан и его приятели должны были быть пойманными блюстителями закона. Возможно, интуиция, или шестое чувство заставили Руслана быть более осмотрительным. В минуту столкновения с органами власти, Руслан постарался выручить своих друзей, за что сам был пойман и обвинен. Ни допросами, ни побоями, милиция не смогла выпытать у него имен его сообщников. Он взял всю вину на себя и тем самым его свобода, ограничилась на долгие годы за решеткой.
Мальчик сидевший все это время на крыше, и наблюдавший за отцом, которого он не забыл по истечению многих лет, спустился, отложил инструменты, чем собирался латать крышу и протягивая руку направился к Руслану. Мужчина сорока лет, высокого роста, с крепким телосложением, с темными каштановыми волосами и зелеными глазами отступил на шаг. Его смуглое лицо слегка вытянулось при виде повзрослевшего сына. Мать Руслана была татаркой. Смуглый оттенок кожи передался и ее сыну смотревшему сейчас открытым настойчивым взглядом. Черты лица двенадцатилетнего Павла напоминали черты его отца, только мать одарила его пухлыми губами и пышной копной волос.
– Ты не узнаешь меня отец?
Послышался детский голос совсем близко, от чего Руслан едва сдержавший себя в руках улыбнулся, когда услышал слово «Отец». Он и не думал, что дети его узнают. Сдерживая свои эмоции, он скрепил рукопожатием ладонь мальчика довольно рослого для своих лет и слегка наклонившись, поцеловал сына в макушку.
–Здравствуй сынок. Рад тебя видеть. Я думал, ты меня не вспомнишь…
–Ты почти не изменился, разве что морщины стали прорезать твой лоб. Мама будет рада твоему возвращению.
Дарья же, узнав о делах своего супруга в суде и в последний раз, увидев его в зале, проклинала все село, на чем свет стоит. Она знала, что он промышлял своими недобрыми делами не один, но кто бы раскрыл рта, справедливости ради, кто посмел бы лишиться мужчины в доме? Вся деревня, после того как гонимые бесом мужчины ворвались в свои дома и попрятались, узнала правду, но выдавать своих мужей и сыновей никто не решился. Больше того, они отвернулись от семьи Строевых, и всячески упрекали Руслана в том, что именно он склонил их добрых ни в чем, ни повинных мужей, отцов и сыновей заняться преступностью. Дарья сделалась в родном краю врагом всего селения, и ей пришлось нести бремя на своих женских сильных плечах. Но после смерти дочери, руки ее опустились. Обиженная на свою нелегкую судьбу, женщина закрылась в доме и перестала уделять оставшемуся сыну, предоставленному самому себе внимание. Все эти нелегкие годы, пока Аня еще была жива, Павел оберегал свою сестру, как сокровище. Подслушав под родительской дверью о грядущей беде, о том, что он может и наверняка лишиться своей маленькой сестры, мальчик перестал быть глупым ребенком. Лишившись на долгое время отца, он сделался верным помощником своего второго родителя. Все, что было в его силах, он исполнял безприкословно, дела хозяйские вошли в привычку этого робкого и застенчивого мальчугана. Сестра была его единственным близким другом. С ней он мог поделиться своими мыслями, но только теми, что не будут расстраивать и без того больную и едва улыбающуюся девочку.
Однажды он поведал ей тайну, о которой по сей день не рассказывал ни единой душе. Его сознание, разум семилетнего ребенка несколько отличался от обычных детей. Впервые осознав, каким даром обладает, Павел провел несколько часов в раздумье. Затем он ворвался в комнату своего маленького ангелочка и полушепотом выложил всю суть.
Глава 2
Случилось это впервые с Павлом на поле у реки. Он собирал свежие цветы для Анны. Отрешившись от детских забав, и посвятивший себя полностью своей семье Павел в очередной раз, был застигнут «врасплох», с охапкой цветов в руке своими сверстниками, соседскими мальчишками что призирали его. Насмешки над его поведением, посыпались на голову как град камней. Его высмеивали за то, что он как приклеенный ходил за своей сестрой, и никого к ней не подпускал. Общество Анны ограничивалось родительницей и братом, на что она и не думала жаловаться. Матери остерегались этой семьи и потому не подпускали своих девочек к хилой, бледной и тяжелобольной Анне. Брат же исполнял любые прихоти, играл с ней во все девчачьи игры, и не редко мальчика можно было застать с кусочком ткани и иголкой в руке. Он мастерил для нее кукол, а затем шил для них наряды, только бы его сестра не смела, приближаться к предметам, о которые может пораниться. Когда на ее бледном лице появлялась улыбка, он приписывал ее к своим заслугам. И кто бы мог оспорить, что это не так. Матери дома практически не бывало, она бралась за любую работу, дабы прокормить свои чада и обеспечить Анне лечение. На все остальное у нее не хватало сил. Не редко, уткнувшись в подушку лицом, она плакала, и горькие слезы катились из ее глаз до тех пор, пока небо не озарялось светом. С распухшим в этих случаях лицом, Дарья поднималась с постели, и вся ее сущность обращалась в неприступный образ ледяной королевы. Глаза, давно потерявшие блеск и веселость смотрели на все строго и беспощадно. Говорила она мало, ласкала детей редко. Та кроткая нежность, что проглядывалась в ее характере по отношению своих отпрысков, чаще выливалась в обличии недорогих игрушек, и те в основном покупались для маленькой Анны, на что сын, еще недавно игравший в солдатики, не смел обижаться. Ему же доставались молчаливые жалостливые взгляды. Мать, понимая, что отбирает детство у своего сына, но ничего не может поделать с этим, не смела, показывать свою слабость, и не смела, жалеть его. Она растила крепкого и мужественного сына, и боялась, что он пойдет по стопам отца. От этих мыслей она временами становилась хмурой и сердитой. Павел еще не знал, как его образ становится похожим на образ отца внешне, но сущность его разительно отличалась.
Так что же за тайну, пришел рассказать своей маленькой слушательнице Павел, что за поступок он совершил и совершит еще не раз. Там на берегу реки, Павел стоял как истукан, крепко сжимая в руке цветы. Со спины раздались мальчишеские голоса, и он поспешил было убраться, но не успел. Несколько ребят окружили его кольцом. Крепыш Вова, хватался за живот со смеху, потешаясь над хмурым, одиноко стоявшим в кольце Павлом.
–Цветочки пришел собрать для своей умирающей сестрицы? А что, куклам уже всем перешил одежду?
Павел побледнел при этих словах, и едва не сорвался с места, чтоб поколотить Вову. Но тот был намного крупнее в теле, и по годам старше на пару лет. Среди ребят, он был главным, и не редко подавал примеры, как хорошие что случалось очень редко, так и плохие, как и в этот раз. Мальчики не редко становились заложниками своего плохого «Я», под влиянием этого проказника, каждый норовил повторить то, что делал зачинщик драки.
– Ну что ты стоишь тут как пень, нечего сказать? Или, тебе с нами теперь не интересно? Ну конечно, у нас то что, игры только для мальчиков, а ты, по-видимому привык надевать мамины платья и вертеть в руках куклы.
При этих словах мальчишки разразились смехом и тоже похватались за животы, будто бы это была самая смешная шутка. Павел не реагировал на окружающих, и только тщетно пытался вырваться. Вова схватил его за шиворот и повалил на землю. Ему давно хотелось поколотить самоуверенного Павла, который в отличии от других ребят не искал его расположения и даже не стремился сблизиться со своими сверстниками. Несколько раз Павел пытался встать на ноги, но его снова возвращали на землю. Цветы, что с нежностью были собраны ранее, теперь валялись у ног Вовы, а тот нестерпимо прыгал на них, пытаясь как можно больше изувечить букетик.
– Ну что, девчонка, побежишь, пожалуешься папе? Ах да, я и забыл, он же сидит в тюрьме. Преступники всегда сидят в тюрьме. И твой отец один из них.
– Это не правда. Мой отец уехал работать. И скоро вернется.
–Ха-ха-ха. Разом взорвались ребята.
– Ну да, работать. Эти сказочки тебе мама рассказала. Пойди, спроси любого, все знают, что твой отец в тюрьме.
Павел впервые узнал, что его отец не уезжал в командировку, и все рассказы Дарьи оказались ложью. Она не хотела расстраивать своих детей и потому просила соседей не упоминать об инциденте, произошедшем с ее мужем. Но долго это все равно бы не могло продолжаться, потому, как язык за зубами держать могли не все. Вот и Вова однажды подслушал, как его мама перемывает косточки своей соседке и ее супругу. И ему не терпелось поделиться информацией со своими друзьями и тем, кто был ему очень ненавистен. Павел, обезумевший от злости, пихнул Вову в живот, и повалился вместе с ним на траву. Они стали кататься по земле, поочередно наваливаясь друг на друга. Крепкий Вова не упускал случая, как следует поколотить своего соперника, и в конечном итоге полностью овладел ситуацией, усевшись верхом на своем недруге. В какой-то момент в сознании Павла произошли перемены, он почувствовал силу, она наполнила его сущность, давая ощутить свое присутствие. Павел еще не знал, как управлять тем, что засело в его голове, но инстинкт не заставил долго ждать. Он завладел, полным внимаем своего соперника, поймал его насмешливый взгляд в сети своих глаз и строгим, вкрадчивым голосом сказал:
– Отпусти мои руки и слезь с меня.
Шестое чувство подсказывало ему, что его голосу будут подчиняться. Как по волшебству, Вова отпустил его и встал чуть поодаль. Ребята не сразу заметили тупой взгляд того, кто еще недавно затеял драку, но не успели они опомниться, как каждый из них стал отступать назад, не в силах противостоять своим движениям. Павел переходил от одного мальчика к другому, неустанно повторяя одни и те же слова.
– Ты, отойди назад, и ты тоже, и ты.
Когда их взгляды пересекались с глазами Павла, каждый из них забывал, кто он и где находится. В их маленьких глупых головках не было слышно ни чего, кроме повелительного тона Павла. Их разум, словно опутывал туман, они становились похожими на кукол. Никто не смел, пошевелиться или ослушаться голоса звучавшего в сознании. Павел поднялся с земли и вытер кровь с разбитой коленки. Мальчики продолжали стоять как каменные, без движений, без эмоций. Сейчас Павел мог развернуться и бежать, но вместо этого, он как будто приказал своим верным на тот момент слугам подчиняться каждому слову. Если бы кто в это время посмотрел на зеленый берег реки, то увидели они лишь глупые физиономии деток, которые в полном молчании собирают цветы. Лицо мальчика, который еще пару минут назад лежал прижатый к земле, было непроницаемым. Ни один мускул не дрожал на его лице. Его пронизывающий, незнакомый взгляд, сейчас выражал сталь. Глаза блестели новым, незнакомым ни ему, ни другим, блеском.
– Хватит и этого. Все, идите сюда и отдайте мне цветы.
Мальчики с глупыми лицами и туманными взглядами стали по одному подходить к Павлу и отдавать свой урожай. Павел прищурил глаза, крепко связал пышную копну цветов и в последний раз произнес:
– Вы будете стоять тут, пока я не скроюсь из вашего вида. Потом забудьте все, что здесь происходило.
Повернувшись, он медленным шагом направился в сторону своего дома. Когда мальчики пришли в себя, их сознание снова заработало как часики, никто и не помнил, что произошло, и как они тут очутились. Но это совсем не показалось им странным, они будто бы и не отрешались от внешнего мира, дабы подчинить свою волю повелительному голосу, о котором до тех пор никто не знал, и не узнает. Весело перескакивая через высокие кустарники растений, и распихивая друг друга в разные стороны, мальчуганы вернулись в свой двор и продолжили ребяческие игры. Только Павел, сидевший на скамье подле дома, еще долго приходил в себя. Он пытался понять, как у него получилось подчинить своими устами и глазами детский разум, заставить их делать то, что ни один из них по доброй воле не решился бы делать.
Глава 3
Вернувшись в дом, Павел стал рыться на кухне, в поисках посуды или банки, чтоб набрать в нее воды и поставить букет цветов, который он не забыл принести своей сестре. Аня сидела на кровати, хмуря золотые бровки. Завидев букетик полевых цветов, в руках Павла, Анна просияла и принялась хлопать в ладоши. До чего приятно ей было вдыхать аромат весенних цветов, и наслаждаться их красотою. Она наклонилась вперед, прикоснулась к нежным лепесткам и улыбнулась, а Павел пытался унять нарастающую дрожь, от недавних событий. Только сейчас, впиваясь глазами в сестру, мирно играющую с куклой в больницу, Павел стал осознавать происходящие с ним перемены. Еще с минуту мальчик раздумывал над своими способностями, после чего решил выложить своей сестре правду.
– Пока я рвал для тебя цветы, кое-что случилось,– начал он издалека.
Анна продолжала кутать куклу в пеленку, не отрывая глаз от своего занятия.
–Что же случилось?
– Вова снова принялся меня дразнить, и у нас завязалась драка.
Сестра посмотрела на него глазами полными сожаления и откинув одеяла приблизилась к нему. Только теперь она заметила ссадины на руках и ногах своего брата.
–Досталось тебе?
– Это не важно,– Павел сморщился от боли, когда Анюта приложила к его руке кусочек тряпочки, предварительно плюнув на нее. Она пыталась утереть кровь с его локтя.
–Я сам не знаю почему, но когда я попросил Вову отпустить меня, он это сделал. А потом я сказал, чтоб все отступили от меня и не двигались с места пока я не уйду. Они так и стояли там, на речке пока я не ушел. По дороге я оборачивался несколько раз, но они послушно ждали, не двигаясь с места.
–Значит, они тебя пожалели наконец-то. А за что ты полез в драку?
–Я не лез Анюта, они подошли, когда я сидел на траве и… Павел захлопнул рот, и через несколько секунд прибавил:
–Когда я срывал цветы для тебя. Но они ни за что не послушались бы меня, я приказал им. И они подчинились.
Аня удивленно посмотрела на брата, а тот в свою очередь встал с пола и произнес слова, брошенные им на берегу реки, таким же тоном каким были они сказаны ранее. Аня отрицательно покачала головой и прибавила:
–Если б ты действительно им так сказал, они бы тебя точно не выпустили.
Павел понял что заставить свою сестру поверить, бесполезно, но доверия она его не потеряла, а по сему было решено доказать свою правоту позднее и подкрепить это все практикой.
Прошло немало времени, прежде чем Павел снова решился испытать свои способности, но вместе с этим принести пользу своей семье. В одно морозное утро, Павел как обычно оправился в сельскую школу, где проводил по несколько часов за уроками, старательно изучая предметы. Дети неохотно общались с мальчиком, на дом которого все время обрушиваются беды. К тому же сын преступника, как правило, должен обязательно быть похожим на отца, и мало ли что можно от него ожидать. Не так открыто, но все же уверяли односельчане своих детей, не водить дружбы с замкнутым и без того повзрослевшим Павлом. Один лишь груз упал с его плеч, когда он решил выловить Вову, своего ненавистного соседа, и внушить ему, не приближаться к своей персоне. Теперь, Павел мог дышать полной грудью и позабыть насмешки в свой адрес. Прозвенел последний звонок, мальчик схватил свой потрепанный портфель, что подарил ему один из старших сыновей Григория. Гриша, в свою очередь не забывал тайком навещать супругу давнего приятеля, но только тайком, и ненадолго. Потому как жена его Алена, низкорослая розовощекая женщина сорока лет, с длинной темно-русой косой и располневшей фигурой, не желала продолжать поддерживать отношения с Дарьей, и тем более подпускать своего мужа близко к семье Строевых. Она старалась оправдать его тем, что Гриша очень мягкий и податливый человек, его не трудно склонить на темную сторону, ведь он так крепко дружил с Русланом, что готов был ради него и сам занять место за решеткой. Но вовремя одумался и вспомнил о своих шестерых сыновьях и дочерях, бедной жене и ее больной матери. Григорий частенько получал выговоры, если его замечали у калитки несчастливого дома, но это не мешало ему, хотя бы раз в месяц заглядывать к бедной Дарье и ее детям, пронести ночью мешок с кормом для домашнего скота, или всучить детям немного денег на сладости. Даша поначалу не принимала от него никаких даров, но со временем, она смягчилась и благодарила соседа за его доброту. Отношения между ними оставались исключительно дружескими, не смотря на то, что в молодости, Дарья своей красотой сводила с ума немало мужчин, в том числе и Гришу, пока Руслан не окольцевал ее. Григорий приходил к ним в гости, просиживал не более четверти часа, удостоверившись, что семья не голодает, затем спрашивал про Руслана, а после покидал сей дом с облегченным сердцем и ноющей совестью. Павел очень радовался приходам Григория, ведь ему не хватало отца, а тот хоть не долго, но проявлял к сыну Руслана отеческую заботу и не редко наставлял в том или ином хозяйском деле.
По дороге со школы Павел встретил Григория, и попросил взять его с собой в город. Мама его осталась сегодня дома, с Анной, которой в очередной раз нездоровилось.
– Ну, садись, только назад тебе придется идти самому, я задержусь там до вечера,– отвечал Гриша, крепко держа в руках вожжи и постегивая свою кобылку. Павел уселся подле своего соседа, и мужчины тронулись в путь. Город находился в нескольких километрах от села, Павлу это совсем не мешало преодолевать весь путь своими ногами. Он не редко ходил в город, если мать отправляла его за теми или иными лекарствами и всякой утварью для дома. Речка в зимнее время полностью замерзала, и это был прекрасный повод сократить путь.
Когда село вместе с его полями остались позади, Гриша поинтересовался делами в доме, здоровьем сестры и матери. Павел отвечал очень охотно, и зачатую был рад поддержать беседу, даже если речь шла о непонятном ему гончарном или кузнечном деле.
–Тттрррббб, произнес Гриша одними губами и лошадь остановилась.
Павел соскочил с места, поплотнее закутался в куртку, и поблагодарив наездника оправился за покупками. Он несколько месяцев копил деньги, что редко перепадали ему от мамы и Григория. С этих денег он намеревался приобрести для сестры куклу, о которой она очень мечтала. Обойдя несколько магазинов с детскими игрушками, Павел убедился, что денег у него совсем не много, а кукла что очень приглянулась его взору, стоит в два раза больше тех денег, что у него имелись.
На краю рыночной улицы, оставался последний приют детских забав, и Павел направился именно в него. Вывеска гласила «Детский магазин игрушек Аленка». Мальчик отворил своими детскими замерзшими руками стеклянную дверь, вошел в теплое помещение и стал медленно бродить по рядам с товарами. Несколько женщин раскладывали новые поступления. На кассе заседала крупная блондинистая женщина, с подобранными и сильно зачесанными наверх волосами. Она ежечасно смотрелась в зеркало, поправляла свой макияж, обновляла на губах и без того ярко-красных помаду и припудривала щеки. Не редко поглядывая на часы, потому как ее ножки все сильней спешили покинуть рабочее место. Павел посмотрел на прилавок, где восседала большеглазая кукла с длинными, заколотыми бантом светлыми волосами. На ней было нарядное розовое платье, и башмачки из мягкой ткани. Снизу цена гласила о стоимости этого изделия. Павел снял куклу с прилавка, повертел ее в руках и трясущимися ногами пошел на кассу.
Женщина завидела мальчика, аккуратно держащего куклу подмышкой. Его руки пытались сосчитать деньги, которых ни как не хватало на покупку. Ноги немного тряслись, будто он собирался, укрась игрушку. Павел еще раз посмотрел на ряд с увлекательными, горяче любимыми солдатиками и машинками, отвернулся с кислой миной от соблазна и приподнявшись на цыпочках положил на стойку продавщицы куклу и горстку денег. Мысленно, он пытался уверить себя в неправедности поступка, но представив себе счастливое лицо Анны, глаза полные восхищения… Это видение придало ему мужества, и он решился.
Кассирша пересчитала деньги и нахмурив брови потянулась за куклой. Когда детская мальчишеская рука ухватилась за ее рукав, женщина вскинула подбородок и посмотрела на мальчугана. Этого было достаточно, чтоб почувствовать, как детский голос проникает в ее сознание:
–Этих денег хватит заплатить за куклу. Вы в этом уверенны.
Лицо ее вытянулось, взгляд потерял свой блеск, и затуманился. Она повторила за мальчиком слово в слово, затем взяла деньги и положила их в кассу. Позже, Павел переходил улицу с чуть большей поспешностью, чем ему хотелось, а в трясущихся руках он придерживал коробку, в которой лежала прекрасная игрушка, толкнувшая его на столь неосмотрительный шаг. Но дело было сделано и он, не думая более о своем поступке, пустился в долгий морозный путь.
Глава 4.
За этот поступок, казалось бы, не замеченный посторонними людьми, принесший столько радости Анне, Павел поплатился сполна. Мальчик просил свою сестру не показывать его подарок матери, и как не старалась Анна, все же мама нашла игрушку.
– Откуда это у тебя?
Дарья выхватила из рук больной девочки подарок брата. Девочка не хотела, чтоб у нее отняли новое сокровище, и сказала правду.
– Паша подарил мне ее. Он ее не украл, вот посмотри,– выкрикнула девочка, поспешно доставая из-под кровати коробку.
Мать уставилась на дрожащие руки дочери, не веря своим глазам. Неужели ее сын пошел по стопам отца, уже в таком юном возрасте. Она издала стон, бросила куклу и вышла из дома в поисках сына. Павел запомнил этот день надолго. Так сильно ему еще не приходилось испытывать на себе гнев родной матери. Она привела его домой, и выпорола так сильно, что мальчик еще долгое время скулил в детской комнате, а сестра утешала его всеми силами. Дарья не поверила ему, когда он рассказал ей о своих способностях. На все его оправдания она кричала как дикая кошка и била до тех пор, пока терпение ее не лопнуло. С последним шлепком, она накрыло лицо руками, и горько заплакала. Сын успел унести ноги и спрятаться в комнате у своей сестры. После этого случая Павел старался не попадаться на глаза матери и тем более не «воровать» как высказалась мама. Ему было больно слышать, правду об отце, хотя он ее итак знал. Но Дарья, в порыве гнева так бранила отца за его поступок, что Павел понял, насколько неправильным было то, что он сделал.
С того дня, как он последний раз пользовался своими чарами прошло много времени. До дня кончины Анны, он всеми силами старался быть примерным сыном и ни в коем случае не расстраивать мать. Но пришло время и ему снова пришлось испытать свой дар, во благо теперь уже Дарьи с расстроенными нервами. Мать никак не хотела мириться со смертью дочери. Что чувствовал Павел, когда единственный близкий сердцу человек оставил его, трудно описать. В ней заключался смысл его жизни. Ее он старался оберегать, ради нее, отказывал себе во всем, даже во времени. Ее постель, последние недели он ревностно охранял и днем и ночью. Сердце разделилось надвое, и половину он схоронил вместе с сестрой. Она ушла из жизни так тихо, что даже Павел не заметил ее последнего вздоха. Тоненькие ручки в новом нежно-розовом платьице сжимали ту самую куклу, которую он подарил.
Дарья отказывалась признавать реальность и жить дальше. Брошенный всеми мальчик, с раздавленными чувствами и притупившей болью в его юношеской груди теперь не знал, куда деть себя, с кем поговорить. Как пробудить женщину, постоянно сидящую в комнате, которая отказывается, есть и пить. У него был только один способ повлиять на Дарью, и он попытался сделать это. Приготовив скромный ужин, Павел взгромоздил обед на поднос, и понес матери. Она едва ли заметила присутствие сына, и даже не взглянула в его сторону. Тогда Павел аккуратно пошел к матери, обхватил ее лицо обеими руками и повелел съесть все, что он принес. Разум убитой горем женщины едва откликался на детский голосок, но все же она подчинилась и принялась за еду. Только усилием своего дара, Павел поддерживал в Дарье жизнь, и как ему не было противно, как не желал он повелевать ею, все же любовь к матери и ее ласкам заставляла его делать это изо дня в день…
Руслан сел на скамью у дома, опустил голову и не проронил ни слова. Прикрыв глаза, мужчина выслушал сына с большим терпением. Павел в свою очередь был рад возвращению папы. Потому как надеялся, что он сможет вернуть ее к жизни и сделать так, чтобы она снова улыбалась.
– Отведи меня к ней,– сказал Руслан, и медленным шагом последовал за Павлом. Путь до комнаты, в которой заточилась его дорогая супруга, был коротким, но Руслан не торопился преодолевать его. Он внимательно осматривал избу, в которой за время его отсутствия произошло много изменений. Стены потемнели, местами были видны разводы от обильных дождей и прохудалой крыши. Старая мебель, оставалась на местах, но большую часть ее, Дарья продала в первый неурожайный год. Зима эта показалась семье Строевых бесконечной. Затем они постепенно стали приспосабливаться и привыкать к одному источнику доходов, и жить тем, что заработает Дарья. Руслан остановился у входа в детскую, затем нерешительно заглянул внутрь.
– Стало быть, Анны больше нет с нами?
– Так и есть отец.
–Как мама перенесла это горе?
– Она все время молчала, и до сих пор не пролила не слезинки. Мне кажется, она не понимает что случилось, или не хочет понимать,– ответил сын, и тихонько выпихнув отца, прикрыл дверь. Он не хотел, что бы Руслан, что-либо трогал из вещей Анны. Слишком ревностно мальчик относился к умершей сестре и всему, что касалось ее. Отец заметил на лице мальчика нотки нетерпения и позволил увести себя. Павел хотел было ворваться в комнату родителей и сообщить матери о неожиданном госте, но Руслан задержал его руку, уже потянувшуюся к ручке двери.
– Спасибо сынок, дальше я сам.
Дверь тихонько отварилась, и в комнату упала тень высокого темноволосого мужчины, с изумрудными глазами, заостренными чертами исхудалого лица и начисто выбритым подбородком. Дарья подняла глаза, увидев в дверях своего мужа, она вскрикнула, затем подбежала к Руслану, и крепко вцепившись в его шею, стала плакать. Руслан прикрыл за собой дверь и обнял ее обеими руками.
Глава 5
С тех пор как вернулся Руслан, в доме воцарился порядок. Дом преображался на глазах, Дарья, выплакав все слезы, скопившиеся в ее душе, стала понемногу приходить в себя и даже разговаривать с сыном. Павел в свою очередь нелегко откликался на ее ласки. Он как будто продолжал жить прежней жизнью, все так же ходил в школу, помогал отцу по хозяйству, но круг общения его не расширился, и никого близко Павел старался к себе не подпускать. Он часами просиживал в комнате Анны, убегал в поле, чтоб побыть одному и не редко плакал по усопшей. Даша старалась не замечать замкнутости сына, ее внимание было отдано отцу. Руслан еще некоторое время наслаждался жизнью и своей семьей, но это все скоро ему надоело. Они еще не подозревали, что глава семейства вернется совсем другим человеком. Размеренная жизнь, какую они вели, более не приносила радости, и Руслан стал раздумывать над переездом и новыми границами. Но все шло своим чередом, пока не наступил день осуществить свои планы и желания.
