Текст книги "Откровение (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Вы о Джинни? Мы с ней просто друзья, – он и сам не знал, зачем так разоткровенничался со Снейпом и, вспомнив его вредный характер, приготовился к очередной обидной остроте либо в свой адрес, либо в отношении Джинни.

– Это вы так считаете, или она вам сказала? – снимая перчатки, аккуратно сворачивая их грязной стороной внутрь, словно между прочим поинтересовался Снейп, в очередной раз заставляя Гарри ошибиться в своих прогнозах относительно его непредсказуемого характера.

– Мне так кажется, – смутился Гарри. Не ответить на вопрос было бы невоспитанно, учитывая, что сам вроде как спровоцировал его, а с другой стороны – какое дело Снейпу до таких подробностей.

– Идите, Поттер, – Снейп только слегка наклонил голову, давая понять, что он услышал ответ. Знал бы Гарри, каких сил тому это стоило в тот момент, когда хотелось довольно заулыбаться.

Вечером, сидя в факультетской гостиной, Джинни, отбывшая накануне свою вторую самую ужасную в жизни отработку, попыталась развить тему «Снейп – гад, который не дает никому спокойно жить», приводя в пример и сегодняшнюю «эксплуатацию» Гарри. Однако ни у кого не возникло желания ее поддержать, потому что в итоге урок в лесу всем понравился. А сам Гарри так и подавно не был с ней согласен по поводу «эксплуатации» – ему работа в паре со Снейпом преподнесла очередную возможность понаблюдать вблизи за этим сложным человеком.

***

Время шло, Снейп продолжал удивлять Поттера неожиданными поручениями – то попросит передать профессору МакГонагалл какие-то пергаменты, то пригласит в класс перед уроком, предложив расставить на столах студентов коробки с приготовленными для занятия ингредиентами, заведя при этом ни к чему не обязывающий разговор, словно они давние приятели. А то и вовсе вдруг оставит после урока, чтобы повторить ту часть темы, которую Гарри явно не смог понять из пройденного материала. Свои действия Снейп не объяснял, а Гарри у него и не требовал этого, продолжая удивляться тому, как может измениться отношение к человеку со столь скверным характером, если подобраться к нему ближе. Теперь Поттер понимал, почему слизеринцы так любили своего декана – за грубым и неприятным фасадом скрывался обычный человек, способный на понимание и компромисс. У него, конечно, были свои принципы и личные правила в общении с окружающими, но на поверку выходило, что они не столь и ужасны. Снейп был исключительно требователен к себе и никогда не ожидал от других того, на что был не способен сам. Не прошло и месяца, как Гарри понял, что большая часть высказываний Снейпа его теперь не то что не раздражает, а порой даже очень веселит той меткостью, с которой была охарактеризована чья-то оплошность.

Личное общение с Джинни теперь ограничивалось прогулками на свежем воздухе, если позволяла погода. Мягкие намеки на интим Гарри игнорировал, а настаивать Джинни не спешила, пытаясь разобраться, что его смущает в подобных отношениях. Казалось, она и сама уже не была уверена, стоило ли ей тогда проявлять инициативу так открыто и доводить все до занятия сексом. А Гарри смотрел на Джинни и никак не мог понять – что такого особенного он в ней находил раньше. Нет, она не была ни уродливой, ни сварливой, ни глупой. Вполне симпатичная девушка, с довольно покладистым характером, умеющая заботиться о людях, веселая и неравнодушная к нему, к Гарри. Но обостренная по неведомым причинам интуиция категорично утверждала, что в Джинни нет ничего, что могло бы его привлечь к ней настолько сильно, чтобы он пожелал бы связать с ней свою жизнь. Столь неурочное озарение, которое могло бы объяснить, почему они больше не спешили уединиться в комнате с кроватью под пыльным балдахином, заставляло Гарри усерднее присматриваться к Джинни, что приносило не слишком приятные результаты.

Оказалось – ему не очень-то и нравились рыжие волосы, а симпатичные веснушки на носу зачастую вызывали желание попытаться их стереть, как случайные пятнышки грязи. Голос у Джинни был слишком высоким, как на вкус Гарри, а ее страсть порой настаивать на своем мнении, как на единственно правильном, воспринимаемая ранее как твердость характера, теперь почему-то казалась навязчивостью и склонностью к склочности. Ее раскованные манеры при общении с кем бы то ни было теперь, после случайно подслушанного разговора, казались развязными. Одним словом, дело дошло до того, что Гарри просто запретил себе анализировать все касающееся Джинни, не желая в какой-нибудь момент обнаружить, что не выносит ее присутствия. Он прекрасно понимал, что все люди индивидуальны, и в том, что ему что-то не нравится, они не виновны, поэтому прекратил искусственно настраивать себя против Джинни. Но, видимо, его поведение тоже подвергалось пристальному вниманию, потому что Гермиона как-то завела с ним поучительную беседу:

– Я не знаю, что там у вас происходит, поэтому не сочти за вмешательство… Джинни иногда жалуется, что ты ведешь себя отчужденно, словно стараешься отдалиться от нее. Знаешь, ты бы определился со своими предпочтениями и…

– Ты это о чем? – Гарри и сам не ожидал, что вопрос у него выйдет резким и с неким вызовом в тоне.

– Ну… – Гермиона явно поняла, что сказала лишнее. – Я стала замечать, что ты на всех вокруг смотришь как-то оценивающе, и очень часто твой взгляд останавливается на Томасе.

– Мы с ним живем в одной комнате – что в этом странного? – недоумение Гарри казалось искренним, что сбило Гермиону с толку, но ей все равно пришлось ответить.

– Он гей, и я подумала, что…

– Кто он? – Гарри был настолько ошарашен, что даже оглянулся по сторонам в гостиной, отыскивая взглядом Дина Томаса. Ничего в его поведении, по мнению Гарри, не говорило о нетрадиционной ориентации. «Хотя, если бы я не застал в тот раз Снейпа и Малфоя, то по их поведению тоже никогда не догадался бы, что они… такие же, как Дин», – подумал он.

– Почему это тебя удивляет? Томас не очень-то и скрывает свои предпочтения. Он что, по-твоему, должен на всех парней подряд бросаться, что ли? У него, насколько я знаю, есть партнер с Хаффлпаффа, – Гермиона вдруг прищурилась, оценивая реакцию друга на свои слова. – Гарри Поттер, только не говори мне, что ты гомофоб, – прошипела она. – Это его право, с кем связывать свою личную жизнь.

– Да я ничего не говорю, просто – я не знал об этом, – Гарри почувствовал, что к его щекам прилила кровь, поэтому наклонил голову, чтобы не привлекать к себе постороннего внимания.

– Еще скажи, что ты не в курсе, что Чарли Уизли состоит в союзе с парнем, – Гермиона явно с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, увидев отвисшую челюсть Гарри. – Ну ты даешь! А я-то было подумала… – она покачала головой, выпрашивая снисхождения. – Прости, если обидела тебя. Но ты и в самом деле часто смотришь на Томаса, когда он того не видит.

– А на кого я еще смотрю? – Гарри теперь и самому было интересно, чего он за собой не замечал.

– На Джинни – это как раз понятно, а еще на Малфоя, говорят, что он тоже, как и все чистокровные, не против мужского общества, но я наверняка не знаю.

– Что значит, как и все чистокровные? – у Гарри было чувство, словно он какой-то неуч, но уж лучше было расспросить Гермиону, которая не осудит, чем выставить себя дураком при случае.

– Благодаря традиционному воспитанию чистокровных, в магическом мире принимается как норма, что до брака мужчин в равной мере привлекают как женщины, так и мужчины. Добрачные сексуальные отношения между мужчинами вообще приветствуются в таких семьях, считается, что это полезно не только для того, чтобы набраться опыта, но и помогает обрести духовную близость с будущими главами других магических родов, что позволит избежать вражды, а при необходимости встать на защиту своего мира плечом к плечу… В общем, там много чего намешано… Даже упоминаются какие-то воинские обычаи древних греков. А я думаю, что все это лишь для того, чтобы оправдать распущенность, – Гермиона усмехнулась. – Как ты мог понять по моему упоминанию о Чарли – мужчины-волшебники даже могут заключить партнерский союз. Да что я тебе рассказываю… Пойдешь в библиотеку и возьмешь книгу «Правила этикета и поведения». Не понимаю, как ты можешь столько жить в волшебном мире и до сих пор не поинтересоваться его правилами! Хотя и в маггловском мире ведь тоже никого не удивишь однополой парой.

– Хорошо, я почитаю эту книгу. Обязательно. Только ответь, почему ты уточнила «мужчины-волшебники». А женщины?

– Женщины, – Гермиона замялась, – конечно, могут иметь сексуальные отношения друг с другом, но вот в брак обязаны вступать исключительно с мужчинами. Волшебников мало, поэтому… – она развела руками. – Сам понимаешь. Но для таких женщин есть все же возможность жить в паре, если они найдут мужчин, которые оформят с ними министерский брак. Это чтобы выполнить свой долг перед волшебным миром, родив детей, которые будут считаться законными наследниками тех мужчин, хотя… Ой, там столько всего… Сам почитаешь, – Гермиона снова недоверчиво и немного насмешливо посмотрела на Гарри. – Вот точно хочется согласиться с некоторыми высказываниями профессора Снейпа в твой адрес, уж прости. Кстати, ты интересовался – на кого еще заглядываешься, – в ее глазах заплясали лукавые искорки. – На Снейпа!

– Шутишь? – настороженно спросил Гарри, который и сам знал, что в последнее время уделяет Снейпу значительно больше внимания, чем раньше.

– Нисколько. Даже Рон это заметил, а ты знаешь, что он совсем ненаблюдательный в жизни, – Гермиона посмотрела в сторону Рона, и ее лицо сразу же смягчилось, его черты стали нежнее и словно наполнились волшебным светом. Гарри подумал, что именно так должна выглядеть любящая женщина. В Джинни он не замечал подобных перемен. – Ладно, Рон уже подает мне знаки, что Финниган сейчас проиграет ему очередную партию в шахматы. Ты же не обижаешься, что мы теперь тебе меньше уделяем внимания? – уже поднимаясь с дивана, спросила Гермиона.

– О да! Бросайте все и начинайте со мной нянчиться, – рассмеялся Гарри. – Не волнуйся, я найду себе занятие по вкусу, – заверил он. – Беги – Рон зовет.

Проводив взглядом друзей, выходящих из гостиной, у Гарри мелькнула непрошеная мысль – не поинтересоваться ли у них при случае в качестве заботы, знают ли они о той удобной комнате, куда его водила Джинни, и если нет, может, показать туда дорогу? Гарри понял, что тон его мысли получился немного злым, он и сам не знал, отчего так вышло. Возможно, ему было неприятно выглядеть перед Гермионой полным глупцом из-за того, что ничего не знает ни о жизни, ни даже о соседе по комнате. Решив не откладывать на потом, Гарри отправился в библиотеку – книга, рекомендованная подругой, обещала оказаться интересной и поучительной.

***

Снейп уже несколько недель не заставал Гарри, гуляющим по Хогвартсу после отбоя. Конечно, существовал шанс, что он просто с ним не столкнулся в лабиринтах коридоров, лестниц и скрытых переходов, но ему почему-то казалось, что Гарри опасается снова наткнуться на него с Драко, поэтому и сидит в факультетской башне.

Дежурство по школе подходило к концу, и Северус, отправив Драко, вдвоем с которым предпочитал патрулировать этажи, отдыхать, решил немного продумать свою дальнейшую стратегию по завоеванию Поттера. Как-никак до поставленного себе самому срока оставалось меньше двух месяцев, а еще следовало повернуть дело так, чтобы Гарри остался на каникулы в Хогвартсе, а не отправился в «Нору», как, скорее всего, надеются Уизли.

«Внимание Поттера уже частенько обращено на меня – это хорошо, – думал Северус, делая последний круг по центральным коридорам. Ему никогда не пришло бы на ум выкуривать всех желающих пообжиматься из пустых комнат. Проще было перестраховаться и несколько раз в год в напитки для студентов добавлять зелье, предохраняющее девушек от нежданных сюрпризов, не надеясь на то, что они позаботились об этом сами. Как бы там ни было, но в правилах Хогвартса личные отношения регламентировались только моральными ограничениями. А у каждого человека, как известно, мораль своя. – Гарри прекрасно реагирует на мой голос, замирая и прислушиваясь, – ухмылка растянула губы, показывая всю степень удовольствия от достигнутого. Хорошо, что не было свидетелей, которых удивила бы неприкрытая радость Северуса. – Теперь нужно переходить к следующему этапу. Гарри привык ко мне, и отработкой его теперь не напугаешь, зато у меня появится возможность начать приручать посерьезнее».

На том Снейп и порешил, весь оставшийся до своих апартаментов путь вспоминая, как порой удивленно, порой доверчиво на него в последнее время смотрел Гарри, который очень скоро будет принадлежать только ему, Северусу.

========== – 7 – ==========

Найти причину для того, чтобы назначить Поттеру отработку, оказалось до смешного просто, стоило только понаблюдать, как он режет корни лопуха для своего зелья. Северус поднялся из-за учительского стола и неспешно пошел вдоль парт, поглядывая на успехи студентов: кому-то делая едкое замечание, кого-то осторожно поправляя, чью-то работу похвалив, а другим пообещав полный провал с изготавливаемым зельем, ехидно предлагая самим отыскать причину грозящей неудачи.

– Поттер, что вы делаете? – негромкий вопрос, раздавшийся прямо над ухом, заставил Гарри вздрогнуть. Он поднял взгляд от разделочной доски на слегка склонившегося над ним Снейпа.

– Нарезаю корень лопуха, сэр, – последовал настороженный ответ.

– И как? Получается? – насмешливо приподнятая бровь Снейпа заставила Гарри еще раз взглянуть на свой стол – кусочки корня были не очень аккуратными и немного крупноватыми, но ничего страшного в этом он не видел. Хотя это не говорило о том, что Снейпу в его нарезке хоть что-то приглянется.

– Получается, – заверил Гарри, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.

– Ну-ну. Посмотрим, – загадочно пообещал Снейп, не став ни хвалить, ни ругать и даже не высмеяв.

Только вот от этого обещания у Гарри по спине пробежали мурашки, а руки сделались горячими и мокрыми от нервного напряжения. Стоило Снейпу отойти от их стола, как Джинни наклонилась к Гарри и зашептала:

– Нужно резать…

– Мисс Уизли, сядьте на место! – замечание прозвучало так резко, что мало кто в классе остался безучастным и не дернулся от неожиданности. – Пять баллов с Гриффиндора за разговоры на уроке.

Джинни, в очередной раз наказанная за то, что пыталась помочь Гарри, недовольно поджала губы и до конца занятия не поднимала глаз от своей работы.

– Итак, у кого зелье вышло бесцветным, как предусмотрено рецептом? – в классе поднялось несколько рук, и рука Джинни была среди них. – Отлично. Оставьте котлы на столах и можете быть свободны. Домашнее задание на доске. У кого зелье получилось розовым? – заметив поднятые руки, Снейп сказал: – Уничтожьте плоды своих непосильных трудов – ваше варево ядовито. К следующему занятию, помимо домашнего задания, напишете эссе о свойствах белладонны. Свободны. Кто у нас остался? – он в упор насмешливо глядел на Поттера, у которого в котле плескалась лазурная жидкость.

– Я, – признался Гарри, предварительно оглянувшись по сторонам и поняв, что все остальные уже отпущены Снейпом и собирают свои вещи.

– Да, вы, мистер Поттер. И все лишь потому, что ваш нож недостаточно острый, из-за чего нарезанный им корень лопуха не совсем верно вступил в реакцию в вашем зелье. Однако его еще можно спасти, добавив щепотку толченой скорлупы грифоньих яиц, – Снейп, заранее запасшийся необходимым, подошел к Гарри и, протянув ему склянку, предложил всыпать в котел означенный ингредиент.

Стоило порошку, похожему на белую пудру, коснуться поверхности зелья, как оно на глазах избавилось от своей прекрасной окраски, сразу же став походить на обычную воду. Гарри зачарованно смотрел в свой котел и в очередной раз поражался силе волшебства и знаний.

– Мистер Поттер, отработка сегодня вечером за пренебрежение правилами при подготовке ингредиентов. Будете учиться нарезать корень лопуха, мне как раз нужно подготовить для урока второго курса фунта четыре, – если не обращать внимания на легкую насмешку в голосе, то объявление о наказании прозвучало, скорее, как просьба о помощи.

– Я понял, сэр, – Гарри не находил сил даже возмутиться – никогда еще не было у него столь смехотворной причины для отработки.

– Он совсем озверел. Цепляется по пустякам! Я ничего не успела тебе сказать, как он снял баллы. А с тобой так вообще поступил ужасно. За что тебе отработка? Еще и усмехается, гад, – возмущалась Джинни по дороге из подземелий. Но Гарри не собирался поддерживать ее бунт, пытаясь в очередной раз проанализировать действия Снейпа в отношении себя и Джинни, которые – он просто кожей чувствовал – были не случайными.

***

Войдя вечером в класс зельеварения, Гарри понял, что отработка сегодня, скорее всего, назначена ему одному. Помня рассказы Джинни о несдержанности Снейпа в комментариях, он решил, что лучше уж отбыть наказание без свидетелей. Не то чтобы он боялся потерять свой особый статус, но ему было бы спокойнее, если по школе не станут обсуждать его недостатки, которые Снейп имел привычку хорошо подмечать. Гарри и без этого знал о том, что он далеко не совершенен.

– Что вы застыли у двери? Проходите в класс – вас ждет коробка корней лопуха, – Снейп, вставший из-за своего стола, взмахнул рукой в сторону парты, на которой и в самом деле было приготовлено все необходимое для отработки.

Гарри, и не заметивший, что приостановился у входа, направился к своему рабочему месту на этот вечер, одновременно наблюдая, как Снейп движется ему навстречу. «Как хищник», – мелькнула мысль, заставившая непроизвольно улыбнуться.

– У вас хорошее настроение? Это будет кстати, потому что нарезание корня – дело однообразное и не располагающее воспринимать его как развлечение, – несмотря на умеренный сарказм, слова прозвучали довольно-таки мирно.

Снейп, остановившийся у стола с разделочной доской, дождался, когда Гарри встанет рядом, а затем подробно рассказал, что именно не так было сделано Поттером на уроке, из-за чего его зелье не совсем удалось. Повторил возможные виды нарезки корня и характеристики среза при этом.

– Я вам покажу, каким образом вы должны выполнить подготовку ингредиента для второго курса, – Снейп взял из короба очищенный длинный корень и несколькими ловкими и точными движениями превратил его в равные чуть продолговатые столбики со скошенным срезом. – Угол тридцать градусов, длина две трети дюйма, – уточнил Снейп, передавая нож, при этом коснувшись пальцев Гарри, отчего того словно прошило иголкой тонкой молнии. Откуда же Поттеру было знать, что Снейп беззастенчиво пользуется магией, чтобы добиться своей цели. Правда и о его цели Гарри тоже пока не догадывался. – Приступайте, а я посмотрю, что у вас получится.

Гарри, обрадованный, что не требовалось крошить мелко, как днем на уроке, делил на равные куски третий корень, когда Снейп его остановил:

– Нужно резать, а не раздавливать лезвием ножа. Давай попробуем вместе, – в его голосе не было ни капли насмешки или раздражения. Он встал за спиной Гарри и положил руки поверх его рук, придерживая корень и нож, а голову склонил над плечом, чтобы видеть стол. – Вот так, – Снейп показал, как нужно двигать нож, умеренно надавливая на него. – Видишь, он скользит поперек корня, а не давит сверху, как это делаешь ты? Пилящее движение, но только в одну сторону.

– Вижу, – с трудом выдавил из себя Гарри, оказавшийся практически в кольце рук Снейпа. Тот стоял так близко, что Гарри чувствовал, как его мантия дотрагивается до спины, а его губы были совсем рядом с ухом, и казалось, что Снейп не говорил, а нашептывал пояснения.

– Попробуй сам, – своих рук Снейп не отнял, продолжая легонько касаться, словно для того, чтобы быть готовым в любой миг перехватить инициативу. – Правильно, только расслабь кисти, – он слегка потряс руками Гарри, взяв их за запястья, – иначе ты быстро устанешь.

Напрягшийся как струна Поттер очень удивился бы, если бы вдруг решил оглянуться – Северус довольно улыбался, с трудом сдерживаясь, чтобы не прильнуть к спине Гарри, прижимая его к себе далеко не с целью обучения правильной технике нарезания корня. От Поттера приятно пахло молодым телом и туалетным мылом, словно он недавно принял душ.

– Продолжай. Тебе нужно довести навык до автоматизма, – тон по-прежнему оставался спокойным и доброжелательным. Снейп легонько ободряюще коснулся рукой плеча Гарри и вернулся к своему столу, намереваясь проверить письменные работы третьекурсников, заодно наблюдая за отработкой.

Корни лопуха покорно ложились под нож, а Гарри пытался взять себя в руки. Он был поражен собственной реакцией на вполне невинные прикосновения Снейпа. Еще ни один человек не вызывал у него подобных ощущений – Гарри бросило в жар. Его тело плавилось от звука низкого голоса, казалось, проникающего под кожу и вызывающего там настоящий коктейль непередаваемо приятных ощущений. В ногах появилась слабость, и приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не присесть на стул, а сердце билось чуть ли не с удвоенной скоростью, разгоняя по телу расплавленный металл вместо крови. Способность анализировать собственное состояние никак не хотела возвращаться, будто затерялась где-то в глубине сознания, которое полностью сосредоточилось на новых ощущениях. Благо корни лопуха, подготовленные Снейпом для отработки, быстро закончились – буквально минут через двадцать-тридцать коробка опустела, и Гарри, собравшись с мыслями, поинтересовался:

– Я закончил нарезку. Мне можно уйти?

– Посмотрим, – неопределенно ответил Снейп, снова подходя к его столу. – Приемлемо, – оценил он нарезанный материал. – Ты плохо себя чувствуешь? – тыльной стороной пальцев он небрежно коснулся лба слегка раскрасневшегося Гарри.

– Все нормально. Просто мне немного жарко, видимо, слишком тепло оделся, – Поттер на секунду оттянул рукой высокий ворот свитера, поддетого под мантию, демонстрируя доказательство своего предположения.

– Ясно, – Снейпу и в самом деле было прекрасно известно, отчего Гарри жарко – бедный мальчишка частично переживал его эмоции и не мог понять, что с ним самим не так. Связь, накинутая Северусом, была совсем слабой, но, видимо, Гарри оказался очень чувствительным к подобному слиянию, или же, что было гораздо вероятнее, их личная магия легко входила в резонанс. Ведь не зря и сам Северус так тянулся к Поттеру. – Я заметил в этом году, что ты гораздо лучше справляешься с зельями. Кого за это следует похвалить – мисс Грейнджер или мисс Уизли?

– Принца-полукровку, – честно признался Гарри, даже не задумавшись, кому это говорит. И только заметив вопросительно приподнятую бровь, сообразил, что именно ляпнул, но отступать было поздно. – У меня был старый учебник «Расширенного курса зельеварения», подписанный как собственность Принца-полукровки, – Поттер, признаваясь, упрямо смотрел Снейпу в глаза – он помнил, как тот выкрикивал ему прямо в лицо: «Я! Я – Принц-полукровка!» – Заметки, написанные на полях этого учебника, помогли мне во многом разобраться.

– Польщен. Можешь быть свободен, Гарри.

«Пока свободен», – подумал Северус, провожая уходящего Поттера жадным взглядом.

Всю дорогу до факультетской гостиной в ушах Гарри продолжало рокотать собственное имя, произнесенное с умопомрачительным придыханием низким голосом Снейпа.

***

Гарри долго не мог заснуть, пытаясь понять, почему прикосновения столь неприятного ранее человека вызвали у него полнейший восторг. Ему казалось, что он нутром чувствовал то, насколько Снейпу хотелось ему понравиться. «Глупости! – останавливал он свои мысли. – Он просто выполнял свой профессиональный долг! Если бы я испортил корни, ему пришлось бы покупать новую партию, – надоедливый внутренний голос сразу же норовил напомнить, что Снейп за последний месяц ни разу полноценно не съязвил в адрес Гарри. – Он, наверное, простил мне то, что я всем разболтал о воспоминаниях, еще и неправильно их интерпретировав. Вот и пытается теперь показать, что не в обиде на меня. Снейп ведь был по-настоящему рад меня видеть тогда, в больнице, когда я впервые к нему пришел». Гарри старался найти объяснение и поведению Снейпа, которое круто изменилось, правда, в отношении исключительно одного него, Поттера, а заодно и своей реакции, которая, как ни верти, не отличалась изящной последовательностью. А самое удивительное – Гарри понимал, что кроме него никто не замечает изменившегося к нему отношения Снейпа.

Со временем Гарри все чаще и чаще возвращался к подобным вопросам – его реакция на близость Снейпа постепенно начала носить характер некоторой зависимости. Хотелось все время находиться рядом с ним, но это было невозможно – отработки ему больше не назначали, а специально спровоцировать Снейпа на подобное, грубо испортив собственное зелье, Гарри не мог отважиться после той похвалы его улучшившимся способностям в зельеварении.

В начале ноября погода вдруг наладилась – перестал дуть пронзительный ветер, дождевые тучи, казалось, были остановлены горами, раскинувшимися далеко за Запретным лесом, а солнце щедро дарило осеннее тепло. Конечно, выйти на улицу без теплого свитера и плотной мантии было бы опрометчиво, но тем не менее все студенты старались воспользоваться чудесными днями, чтобы поднять себе настроение, прогуливаясь на свежем воздухе.

В один из таких дней Гарри и Джинни отправились на квиддичное поле. Взобравшись на пустую трибуну, они некоторое время посидели молча, наслаждаясь нежными лучами солнца. Оба понимали, что пришло время поговорить серьезно, потому что их отношения, так практически и не начавшись, ухитрились зайти в тупик. Джинни, как всегда, оказалась смелее в этом плане:

– Пора нам честно себе признаться. Да? У нас ведь ничего не получится, так ведь? – голос был ровным, спокойным, разве что с небольшой долей разочарования. Влюбленные девчонки точно уж не говорят так уравновешенно при расставании с парнем.

– Ты права. Наверное, перегорело все. Не обижайся, но не знаю даже, как сказать… Мне уютно рядом с тобой, но ведь этого мало? Так ведь? – Гарри печально улыбнулся, мысленно облегченно вздыхая, сообразив, что истерик не будет. Он уже давно понял, что у их отношений, как у парочки, нет будущего.

– Конечно, мало. Я тоже чувствую себя спокойно рядом с тобой. Понимаешь, слишком спокойно. Раньше горела, а теперь… И ты на меня не обижайся, хорошо? Давай будем просто дружить, – слышно было, что Джинни искренне не хочет терять Гарри, даже если и не может стать для него кем-то очень важным в жизни.

– Это не обсуждается – мы всегда будем друзьями! Несмотря ни на что! Джинни, я искренне хочу, чтобы ты была счастлива. Раз уж я такой вот получился ненадежный, – Гарри фыркнул, оценивая свои качества, – то готов помочь тебе во всем, что будет в моих силах.

– Правда? А дашь честный ответ? – Джинни помолчала с минуту, собираясь с мыслями. – Мне не нужно было тащить тебя в ту комнату… ну, ты понимаешь… Да? Ты стал избегать меня после того, как мы были вместе. Я чем-то тебе не…

– Ты была великолепна, – перебил ее Гарри, обхватывая Джинни руками и прижимая к себе – на вершине трибуны, несмотря на солнечную погоду, все же было довольно холодно. – И не я один так думаю, если тебя это подбодрит. Ой! – он получил чувствительный тычок под ребра, но Джинни не стала отодвигаться, прильнув к Гарри в поисках тепла. – За что? – Поттер, притворяясь, обиженно надул губы.

– У тебя странные понятия о комплиментах, – засмеялась Джинни – легко и ни капли не смущаясь. – Кто же это тебе такое сказал? Энтони? – она решила, что нет причины и дальше скрывать, с кем когда-то проводила время.

– Не вздумай его убивать, он не знал, что я его слышал, – предупредил Гарри.

– Слышал? Он с кем-то еще обсуждал меня? – вот теперь у Джинни в тоне прорвались недовольные нотки.

– С Корнером, – пояснение прозвучало вполголоса – Гарри не был уверен в реакции Джинни.

– А-а… С этим. Он меня второй год преследует. Один раз затянул в ту самую комнату и получил от меня по яй… Ой! В общем – ему досталось. Но все равно пришлось подыграть ему, будто у нас что-то получилось, не то он, сучонок, обещал сдать нашу комнату Снейпу. Ты же понимаешь, что мы не знали о том, что Снейп на нашей стороне. Да и в любом случае директор школы не позволил бы нам там встречаться. Мы вообще тогда ему много крови попили. Но и он тот еще гад – до сих пор на нас отыгрывается.

Они посидели немного в тишине, думая каждый о своем, пока Гарри вдруг не решил прояснить для себя один пикантный момент, раз уж пошел такой откровенный разговор.

– А ты ответишь мне честно на вопрос?

– Задавай, – смутить Джинни было, наверное, сложно.

– Почему ты рассердилась, когда я применил заклинание бесплодия? – Гарри не любил неясности, так почему не прояснить ситуацию до конца?

– А-а-а… Заметил-таки! – ехидно констатировала Джинни. – Когда в следующий раз решишь применить его к кому-либо, потрудись спросить – можно ли это сделать? Я и без тебя позаботилась, чтобы не было последствий.

– Когда успела?

– Пока ты дверь запирал, – Джинни пренебрежительно фыркнула. – А ты еще раз по мне тем же заклинанием шарахнул. Я потом полбиблиотеки перерыла, чтобы убедиться, что последствий никаких не будет, – Джинни тяжко вздохнула.

– Прости. Я не навредил тебе?

– Нет. А что это ты тогда сразу не спросил, раз заметил? – Джинни подозрительно посмотрела на Гарри. – Только не говори, что решил, будто я хотела залететь.

– Тогда сразу – нет, но после слов Голдстейна, что ты планируешь привязать меня к себе, у меня, каюсь, такая мысль мелькнула, – Гарри решил быть честным до конца, раз уж они обоюдно решили остаться друзьями.

– Ага, вот оно что… После этого ты и отдалился. Испугался? Да? – Джинни смеялась и тормошила Гарри, надеясь согреться. – Ой, не кривись. Я до того знала, что мы, скорее всего, не будем вместе. Да и ты тоже. Все от нас ожидали, что мы станем парой, и мы честно попытались, но – увы. Просто в тот день ты выглядел таким растерянным, что я решила пойти до конца, чтобы раз и навсегда выяснить, получится ли у нас что-нибудь, сможем ли мы зажечь в себе огонь. Не хандри. Найдешь ты себе девочку или мальчика – и будешь счастливым.

Они еще немного подурачились, подначивая друг друга и смеясь над собственными глупыми страхами сделать друг другу больно, отчего и тянули с этим разговором. Казалось, что с них спало какое-то заклятье, позволившее наконец-то дышать свободно и легко. В замок они заходили, взявшись за руки и довольно улыбаясь, даже не представляя, что своим счастливым видом причиняют кому-то боль. Снейпу, встретившемуся им на пути, пришлось посильнее сжать кулаки, контролируя себя, чтобы не наговорить того, что окончательно навредит его планам, которые, судя по цветущему виду Поттера и Уизли, и без того были на грани провала.