Текст книги "Откровение (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Только если мадам Помфри решит отравить всех студентов, – ядовито бросил Снейп, услышавший ее вопрос. – Все быстро в класс! – скомандовал он, открывая дверь и первым входя внутрь.

– И что я такого сказала? – вполголоса пожаловалась Джинни, занимая свое место за столом рядом с Поттером.

– Не обращай внимания, – посоветовал Гарри, бросив взгляд на учительский стол – Снейп насмешливо смотрел на него, чуть презрительно скривив губы. Это давало повод думать, что он слышал слова Поттера.

– Сегодня вы попытаетесь сварить костерост. Попытаетесь, мисс Уизли, – Снейп уничижительно хмыкнул, – потому что я полностью уверен, что у большинства ничего не выйдет, кроме как испортить ингредиенты. Рецепт на доске, – Снейп взмахнул волшебной палочкой, и на черном полотне проступили четкие белые буквы, складывающиеся в слова. – Можете приступать.

Рецепт был не столь сложен, как сам процесс изготовления зелья, требующий исключительного внимания при помешивании и поддерживания правильного температурного режима. Гарри, довольно долго пользуясь учебником «Расширенного курса зельеварения» Принца-полукровки, к сожалению теперь утерянного для него, все же успел многому научиться, уловив некоторые закономерности и запомнив массу полезных советов, написанных на полях той книги. Поэтому зельеварение больше не вызывало у него страха из-за того, что он его абсолютно не понимает, как было на первых пяти курсах его учебы в Хогвартсе.

Гарри, дважды внимательно прочитав рецепт, уверенно приступил к работе, приготовив основу для зелья, смешав в предусмотренных пропорциях несколько стандартных травяных настоев и разбавив их водой. Затем поставил котел на огонь для нагревания, а сам тем временем занялся подготовкой ингредиентов. Шинкуя китайскую жующую капусту, он поглядывал по сторонам: Джинни немного обогнала его – всего на пару минут – она уже была готова засыпать первый компонент в свой котел, Рон подсматривал, что делает Гермиона, и старательно копировал все ее действия, а вот Малфой, занимающий стол через проход от Гарри, уже приступил к первой серии помешиваний.

Снейп, не ожидая особенных неприятностей, кроме испорченных ингредиентов, пристально следил за классом, особенного его внимания закономерно удостоился стол с Поттером и Уизли-младшей. Он был уверен, что найдет причину для того, чтобы испортить настроение «наглой девчонке».

Гарри с предельной осторожностью прямо в широкой чашке резал ядовитую печень рыбы-собаки, придерживая ее рукой в специальной перчатке, когда Джинни подсказала ему:

– Гарри, тебе пора скарабеев бросать.

Поттер посмотрел в свой котел и понял, что Джинни права – зелье стало мутным, и на его поверхности начали закручиваться пряди желтоватого пара. Однако Гарри не хотелось класть на стол нож, испачканный в ядовитом ингредиенте – его следовало сразу после нарезания печени вымыть одновременно с перчаткой.

– Я помогу, – Джинни, продолжая помешивать свое зелье, взяла из чашки пару сушеных скарабеев и потянулась к котлу Гарри, чтобы бросить их в зелье. Но тут в ее руку вцепились бледные сильные пальцы и не позволили выполнить задуманное, отталкивая от котла. Джинни, не заметив, когда Снейп успел подойти к их столу, от неожиданности вздрогнула и чуть не перевернула свое зелье, резко дернув деревянной лопаткой, которой «выписывала» в нем восьмерки, следуя инструкции.

– И что вы это делаете, мисс Уизли? – голос Снейпа был крайне недовольным. – Решили по-дружески испортить зелье Поттера?

– Нет! Гарри был занят…

– Я попросил ее помочь, сэр, – вмешался Поттер, – чтобы не пачкать стол грязным ножом.

– Герой берет огонь на себя! – донесся выразительный шепот Малфоя, и Гарри не удержался, чтобы не одарить его злобным взглядом. Хотя… он ведь и в самом деле не просил Джинни вмешиваться.

Снейп пристально уставился на Поттера, взмахом руки уменьшив огонь под его котлом.

– Вы хотите сказать, что сами решили испортить свое зелье? Ответьте – почему при изучении расширенного курса зельеварения вы уже не варите зелья в паре, а каждый из вас готовит снадобья отдельно?

– Потому что зелья, изучаемые на этом курсе, не относятся к простым, и в их изготовлении принимает участие личная магия зельевара, – Гарри послушно процитировал определение, написанное на первой странице учебника.

– Знаете, – удовлетворенно заметил Снейп. – Так зачем в таком случае вы попросили мисс Уизли внести в ваше зелье дисгармонию магической составляющей?

Гарри было нечего на это ответить, поэтому он молчал.

– Мисс Уизли, что можно было сделать на данном этапе приготовления зелья, если по какой-либо причине нет возможности добавить вовремя скарабеев?

Весь класс прислушивался к словам Снейпа, не забывая при этом продолжать варить свои составы.

– Уменьшить огонь? – Джинни слишком растерялась и не могла вспомнить правильный ответ, поэтому судила по тому, что именно это предпринял Снейп в первую очередь, когда подошел к их столу. Как бы там ни было, но он никогда умышленно не портил зелья студентов, а напротив, иногда подсказывал, как исправить оплошность, чтобы спасти варево – правда, советы получали исключительно только слизеринцы.

– Вы отвечаете на мой вопрос или спрашиваете у меня? – вот теперь голос Снейпа сочился отборным ядом.

– Отвечаю, разве не понятно? – Джинни уже чуть не плакала, проклиная ту секунду, когда посмотрела в котел Гарри.

– Десять баллов с Гриффиндора, мисс Уизли, за попытку испортить чужое зелье, и два дня отработок за незнание элементарного и неуважение к преподавателю. Мытье котлов должно пойти вам на пользу – будете вслух повторять основные принципы восстановления процедуры при вынужденном изменении режима изготовления различных зелий. Поттер – что можно было предпринять?

– Положить нож и добавить скарабеев. А затем вымыть выпачканный в рыбьей печени стол, – было неприятно находиться в центре внимания, это нервировало и подталкивало к бунту.

– Безусловно, это было бы наилучшим решением, – Гарри удивленно уставился на Снейпа – тот не только не стал ругаться и язвить по поводу его дерзкого ответа, а даже улыбнулся – всего на секунду и лишь кончиками губ, но это, определенно, была улыбка, к тому же вроде даже не саркастичная. – А что еще вы можете предложить в качестве ответа на мой вопрос? – Снейп явно забавлялся.

– Бросить скарабеев позже, впоследствии изменив режим помешивания зелья на более быстрый, – со вздохом ответил Гарри. – Скорость можно скорректировать в зависимости от времени задержки в добавлении ингредиента, которое все же не может быть больше пяти-семи минут.

– Пять баллов с Гриффиндора за пренебрежение собственными знаниями, – Снейп ухмыльнулся. – Продолжайте, у вас еще есть возможность спасти ситуацию, – скомандовал он, делая огонь прежней силы. – Скорость помешивания в два раза быстрее, – его совет был встречен очередным удивленным взглядом Гарри, который тот пытался скрыть за ответным кивком.

Снейп оказался прав – зелье, похоже, получилось сносным, несмотря на изменение режима изготовления. Оно даже удостоилось тихого «хорошо» при проверке Снейпом содержимого котлов в конце урока. Тогда как варево Джинни, которое она от расстройства полностью испортила, получило оценку «уничтожить» и напоминание:

– Сегодня сразу после ужина жду вас в кабинете зельеварения, мисс Уизли. И советую повторить материал, – Снейп явно был очень доволен собой, потому что его тон обещал Джинни «незабываемую» отработку.

========== – 5 – ==========

Вечером Джинни, скорбно повздыхав и выслушав соболезнования от подруг, отправилась мыть котлы в подземелье, у Рона и Гермионы были личные планы на свободное от учебы время, поэтому Гарри, успев сделать домашнее задание до ужина, был предоставлен самому себе. Еще утром он планировал серьезно поговорить с Джинни, честно рассказав ей о подслушанной беседе и надеясь получить объяснения тем пересудам. Гарри считал, что откровенность будет лучшим решением. Но, посидев вечером в гостиной у камина в одиночестве, он изменил свое мнение, подумав, что не стоит так давить на Джинни – ведь он не планировал связывать с ней свою жизнь, по крайней мере, пока у него таких мыслей не возникало, а следовательно, и не имел никакого права требовать от нее ответа. Так что оставалось либо не обращать внимания на разговоры за спиной и продолжать встречи с Джинни в том же духе, что и накануне, либо сделать вид, что ничего не произошло, и вернуться к тем дружеским отношениям, которые были у них раньше – без секса, раз уж болтовня ее бывших ухажеров оказалась столь неприятной. Второй вариант при сложившихся обстоятельствах нравился Гарри гораздо больше.

«Я совершенный профан в подобном – как встречаться, с кем встречаться, как себя вести при этом? Еще в прошлом году я мечтал о том, что вернусь из похода за крестражами и буду вместе с Джинни. С такой жадностью вспоминал о тех нескольких поцелуях, которые у нас с ней были раньше, и о ее нежной улыбке… Однако когда война осталась позади, меня уже не так привлекала мысль провести с Джинни всю свою жизнь. Словно и мечты о ней тоже остались в прошлом, за той границей, разделившей существование на «до» и «после» победы. Я все еще вижу, как она симпатична, но… Почему я постоянно сомневаюсь в том, чего хочу? Рон вон уже и с Лавандой встречался, теперь с Гермионой, и, похоже, его не мучают никакие сомнения, хотя он и не клянется им в любви на каждом шагу да и жениться пока вроде не собирается. Почему же я избегаю интимных встреч, почему чувствую себя так неловко? Меня что, нужно только волоком тащить, чтобы я согласился заняться сексом? – Гарри мысленно горько усмехнулся, ведь именно так все и было. Если бы Джордж не устроил ему сюрприз – он до сих пор не имел бы практического представления, что такое интимные отношения с женщиной. Да и накануне – Джинни была инициатором, а он просто не посмел отказаться, чтобы ее не обидеть. Хотя, безусловно, он получил от их близости свою долю физического удовольствия. Уж с собой-то Гарри старался быть откровенным. – Какой же я мужик после этого?»

Тасуя подобные мысли, словно карты неведомой странной колоды, Гарри так и не пришел ни к какому выводу и не смог понять, почему он настолько нерешителен. То ли он не смог научиться тому, чему следует вовремя, пока вел войну с Волдемортом, то ли он от рождения такой ущербный, и его все время следует понукать и подталкивать, чтобы он что-нибудь предпринял. Ему было непривычно долго анализировать что-либо, касающееся его личной жизни, он предпочитал положиться на время, особенно теперь, когда его жизни ничего не угрожало и можно было расслабиться, плывя по течению. Поэтому не удивительно, что его мысли через некоторое время перескочили на другую тему.

«Снейп точно улыбнулся на уроке, я это заметил. Странно видеть, как его губы кривятся не саркастично или насмешливо. И это не в первый раз, когда мне удается рассмотреть подобное, хоть он и мастер скрывать свои эмоции. Та банка с сушеными тараканами, которую он запустил мне в голову после моего наглого путешествия в его воспоминаниях без позволения, превратилась в ключевую метку в моей памяти – она как пограничный столб указывает, с какого момента я решил попытаться посмотреть на Снейпа по-другому, постараться понять его поступки. Он по-прежнему остался язвительной скотиной, но я постепенно научился различать его настроение, видел, когда он и в самом деле зол, когда раздражен идиотизмом студентов, а когда просто развлекался, оттачивая на нас собственное остроумие, приправленное сарказмом и ехидством, – Гарри вспомнил, как его удивило именно это открытие – Снейп далеко не всегда вкладывал в свои обидные слова негативные эмоции. – Все началось с того воспоминания, которое я подсмотрел. Забавно, Снейп тогда рассердился до ярости, когда я увидел эпизод из его юности, а в прошлом году в Визжащей хижине добровольно отдал мне свои воспоминания о своей любви к моей маме…»

Гарри вдруг задался вопросом, не являлись ли те воспоминания, которые подтолкнули его к самопожертвованию, подделкой? Ведь, согласно им, напрашивался вывод, что Снейп был бесконечно влюблен в близкую подругу Лили и пронес это чувство через всю свою жизнь, вспоминая о ней, даже ожидая приближение смерти – именно так считал тогда Гарри, когда увидел его с разорванным горлом на залитом кровью полу Визжащей хижины. Однако теперь, зная, что Снейп гей, тот вывод казался в корне неправильным. Либо Гарри неверно интерпретировал увиденное в воспоминаниях, либо его сознательно ввели в заблуждение, чтобы облегчить принятие столь сложного решения, как добровольное принесение в жертву собственной жизни в семнадцать лет. Если все было обманом, то возникала мысль, что следует разозлиться, но почему-то не удавалось вызвать в себе это чувство, ведь в любом случае именно просмотр тех воспоминаний оказал сильнейшую мотивирующую роль, чтобы страх на время отступил, а позже просто не было времени бояться по-настоящему – все происходило как в тумане.

«А та просьба посмотреть на него, разве не была желанием Снейпа взглянуть в мои глаза, которые, как говорят, совсем такие же, какие были у мамы? Мне казалось, что он хотел увидеть ее в моем взгляде, но если это не так, то… – гадать не хотелось, чтобы не наделать новых ошибочных выводов. – О чем Снейп тогда думал, только он и может знать, – Гарри мысленно махнул рукой на свои умственные экзерсисы. – А вот улыбаться он умеет, – мысль как-то сама собой оформилась и казалась никак не связанной с предыдущими рассуждениями. – В больнице, когда я узнал, что он очнулся, и впервые пришел проведать его, он ведь разговаривал со мной вполне нормально и ни разу не съязвил. Тогда он по-настоящему улыбался, благодаря меня за освобождение магического мира от Волдеморта. Было вовсе не похоже, чтобы он посмеивался надо мной. Он вообще тогда смотрел на меня как на какое-то там по счету чудо света, будто видел впервые подобную диковинку. Мне даже показалось, что он восхищен моей живучестью. Правда, когда позже из газет он узнал о моем длинном языке, разболтавшем о его неизбывной любви к Лили Поттер, все вернулось на свои места. Он так кричал и ругался, словно у него не болело недавно разорванное змеей горло. Никакие мои объяснения ему не были нужны – он их не слушал. Так и продолжает теперь измываться надо мной. Отца, конечно, больше не вспоминает, но по поводу уровня моего умственного развития проходится регулярно с различной степенью ехидства и сарказма».

Поттер неосознанно тяжко вздохнул. Возвращаясь летом к воспоминаниям о прошедшей войне, он практически всегда приходил к выводу, что без Снейпа они вряд ли справились бы, ведь именно ему досталась самая сложная и грязная работа, приведшая к победе. Поэтому так неприятно было видеть, что Снейп ненамного изменился, оставаясь все тем же невыносимым носатым ублюдком с острым языком. Правда выглядел он сейчас не в пример лучше – лицо утратило свой землистый оттенок, а волосы всегда были чистыми и аккуратно завязанными в хвост черной бархатной лентой, отчего нос казался еще крупнее, делая Снейпа похожим на злобную хищную птицу.

Размышления о Снейпе прервала Джинни – Гарри и не заметил, как прошло два часа. На удивление никто не мешал его раздумьям, хотя чему удивляться… «Поттер сделал свое дело, больше Поттер никого не интересует», – мысль была неприятной, но уже вполне привычной. Нет, конечно же, в первые дни после возвращения в школу Гарри не страдал от недостатка внимания студентов, но их интерес быстро угас после парочки громогласных просьб, чтобы его оставили в покое, в ответ на раздражающе настойчивые преследования. Вот и оставили, обиженно отвернувшись и прицепив очередной ярлык Мальчика-который-загордился. Гарри к такому отношению было не привыкать, зато никто не лез нарушать его личное пространство по шестнадцать часов в сутки.

– Он больной на голову! – злобно прошипела Джинни, плюхаясь на диван рядом с Гарри.

– Снейп? – решил на всякий случай уточнить Поттер.

– Нет – Мерлин! – в сердцах вскрикнула Джинни. – Конечно, Снейп – кто же еще! Представляешь, он и в самом деле заставил меня рассказывать все эти правила и исключения… Мыть котлы и рассказывать, а он сидел рядом и делал мне свои идиотские замечания! Нет бы проверить какие-нибудь письменные работы, как обычно делал. К тому же я была не одна – еще двое с третьего курса пришли к нему на отработку, так он заставил их пробирки и фиалы мыть – и все. А меня, прошедшую войну, при этих малявках отчитывал за каждое неправильное слово или за слишком затянувшуюся паузу, когда я обдумывала ответ на его вопрос. Гад! – Джинни вскочила с места. – Я – спать! Иначе лопну от злости, – она, даже не оглянувшись на Гарри и не ожидая от него слов поддержки, бросилась к лестнице, ведущей к комнатам девочек. Поттер только проводил ее сочувствующим взглядом, у него почему-то возникло чувство, будто Джинни обвиняет его в том, что получила отработки.

***

На следующий день перед обедом Снейп перехватил Поттера в коридоре возле Большого зала. Бесцеремонно оттащив его за предплечье в сторону с прохода, давая возможность голодным студентам без препятствий мчаться к столам с едой, он, склонившись к его уху, видимо, чтобы не повышать голос в шуме, стоящем вокруг, четко произнес:

– Поттер, будьте добры, передайте студентам седьмого курса Гриффиндора, на котором и вы имеете несчастье учиться, – немного насмешливое уточнение походило на сочувствие, – что завтра ваш послеобеденный урок зельеварения будет проходить на улице – мы отправимся в лес пополнять наши запасы ингредиентов. Так что пусть все оденутся соответственно. И вы тоже, – голос Снейпа показался Гарри пробирающим до дрожи, но не из-за страха или раздражения, а по какой-то другой, совсем неведомой причине. Он не был неприятным, скорее – наоборот. Поттер перевел взор со своей руки, за которую его все еще придерживал Снейп, правда, теперь совсем легонько, на его лицо и столкнулся со спокойным доброжелательным взглядом, так не вяжущимся с образом вечно недовольного учителя. – Вам это по силам? – вот теперь в черных глазах появились легкая насмешка и едва заметная то ли задоринка, то ли вызов.

– Да, конечно, – ответил Гарри, кивнув для подтверждения своих слов.

– Хорошо, – Снейп развернулся и ушел, а Гарри еще с минуту недоуменно смотрел ему вслед. Он не мог решить, что его больше поразило – слова, когда Снейп сделал уточнение «и вы тоже» таким тоном, словно заботился о нем, или абсолютно спокойный тон и взгляд, показавшийся теплым и даже дружеским, будто подначивал: «Что, Поттер, не узнаешь?» Не говоря уже о совсем сбившем с толку «будьте добры» – Гарри вообще раньше сомневался, что Снейпу знакомы подобные слова.

Конечно же, Гарри не забыл предупредить всех, кого касалось сообщение Снейпа. Оказаться причиной чьей-либо простуды он не хотел – на улице и в самом деле стояла не самая приятная погода, однако, вероятнее всего, улучшаться она не будет, так что лучше уж сейчас отправиться на сбор корешков, коры и семян некоторых растений, которые пригодятся им же самим на уроках зельеварения. Конечно, все это можно было купить в аптеке, но, во-первых, не у всех студентов имелись лишние деньги, чтобы тратить их на то, что бесплатно растет в соседнем лесу, а во-вторых, такие походы носили практический характер, обучая правильному сбору и заготовке растительных ингредиентов. Подобные уроки проходили на всех курсах: младшие ходили в сентябре и мае, когда было потеплее и покомфортнее, старшим же доставались прогулки в октябре и апреле – так что ничего необычного, кроме того, что Снейп не сделал объявления на предыдущем уроке, в этой ситуации не наблюдалось. Но Гарри задавался вопросом – почему Снейп обратился с просьбой именно к нему, а не к Гермионе, например, как к более ответственной студентке, или не попросил ту же Джинни во время отработки, если вдруг по какой-то причине внезапно решил поменять планы на следующий урок в их учебной группе? Ответа, естественно, Гарри не находил. Хотя интуитивно чувствовал, что было бы неплохо его знать.

***

Снейп вечером, попивая с Драко чай в своих апартаментах, выслушивал его доклад о проделанной работе.

– Голдстейн вчера ухитрился в библиотеке завести нужный нам разговор с Корнером, у того, кажется, тоже в прошлом году пару раз что-то склеилось с Уизлетой, он в беседе намекнул еще на кого-то – просто для количества, я не запоминал. Поттер их не видел – мешала книжная полка, но явно все хорошо расслышал, потому что сразу ушел оттуда, и, судя по словам Энтони, был сердитый. Так что твой «приз» теперь и вовсе думает, что его пассия кто-то вроде шлюхи. Не перебор? Как думаешь? Как бы он не ринулся ей «мстить» с кем-нибудь другим, – Драко, несмотря на специфическую тему, был сосредоточен и серьезен, как при разработке важной операции.

– Чтобы идти мстить, как ты говоришь, ему обязательно нужно сначала устроить разбирательства с Уизли – характер потребует подобного, – Снейп расчетливо ухмыльнулся. – Судя по их спокойному общению – либо этого еще не было, либо Поттеру вообще безразлично ее поведение, либо Голдстейн все же ошибся, и Поттер не услышал предназначенного ему послания. Возможно, они не смогли поговорить по душам из-за того, что эти два дня девчонка мыла котлы под моим присмотром… Завтра всей группой пойдем в лес на сбор трав, может, получится подстраховаться, и снова мисс Уизли, – имя было произнесено крайне пренебрежительно, – или Поттер, – на этот раз голос потеплел, – смогут нарваться на отработку.

– Надеешься, что его злость и желание разбираться перегорят? – уточнил Драко, ставя пустую чашку на столик возле кресел, в которых они уютно расположились у камина. Получив в ответ короткое «да», он вдруг хитро заулыбался. – Признавайся, что ты там шептал Поттеру на ушко днем, что он после твоего ухода как соляной столп еще минут пять стоял, словно его парализовало от твоего яда.

– А яда как раз и не было, – довольно ухмыльнулся Снейп. – Говоришь, заметно отреагировал? Это хорошо. Значит, я на верном пути и не ошибаюсь в своих предположениях, – заметив вопросительный взгляд Драко, он покачал головой и сказал: – Тебя они не касаются.

Когда Малфой ушел, Северус еще некоторое время думал о Поттере – о его личном наваждении, длившемся уже больше года, с того самого дня, когда пришлось убить Дамблдора. С того самого момента, когда увидел боль, злость, обиду, отчаяние и ярость, смешавшиеся во взгляде Поттера, выкрикивающего ему обвинения в трусости. Как он был прекрасен в тот миг, как искренен, как храбр и бескорыстен… Возможно, убивая Волдеморта, он выглядел еще и величественно, но в холодное сердце Северуса он пробрался именно тогда – освещаемый огнем горящей хижины Хагрида, и больше его не покидал, оставаясь самой большой тайной и главной драгоценностью, которую хотелось получить в награду от жизни. Северус вспомнил, как, подыхая в треклятой Визжащей хижине, он выполнил обет, данный Дамблдору, и отправил того, кто был к тому времени ему дороже всех на свете, на верную смерть, эгоистично надеясь, что им удастся встретиться за гранью.

Но жизнь рассудила иначе, дав второй шанс им обоим. Северуса спасли авроры, подоспевшие в Хогвартс, когда битва почти закончилась, и оставалось лишь хватать тех Пожирателей, что не успели сбежать. Вот так же «поймали» и полуживого Снейпа, наткнувшись на него, бессознательного, лежащего в луже собственной крови. Благо нашедший узнал его и решил отличиться, не став добивать прихвостня Волдеморта, а отправив в больницу Святого Мунго, надеясь увидеть его осужденным по заслугам. Когда Северус через неделю очнулся, охрана у двери стерегла не важного арестанта, а вероятного героя войны и оставалась лишь для того, чтобы никто не попытался закончить начатое волдемортовой змеей.

Буквально на второй день после того, как его разум справился с мыслью, что жизнь продолжается, в палату вошел Поттер. Это было подобно чуду. Северус не мог насмотреться на Гарри, который наперекор всем прогнозам великого Дамблдора остался жив да еще и победил-таки Волдеморта. Следующий свой визит к Снейпу Поттер не рассчитал, видимо, удача на этот раз решила не баловать его – он пришел буквально сразу после того, как Северус, листая подшивку газет за неделю, узнал о своей неземной любви, пронесенной сквозь года. Мало того, что к Лили он испытывал лишь дружеские чувства, так теперь и Поттера, сделавшего такие весьма странные выводы из доверенных ему воспоминаний, будет сложнее убедить, что любовь Северуса принадлежит именно ему, а не его матери. Злость на судьбу, вечно устраивающую ему преграды, как раз была в апогее, когда Гарри решил наведаться к нему. Не сдержав в узде собственный характер, Северус накричал на Поттера, тем самым лишив себя возможности видеть его до того времени, когда колдомедики позволили ему отправиться в Хогвартс поднимать замок из руин после битвы.

Гарри на восстановительных работах держался от Северуса подальше, избегая встреч с ним, видимо, обидевшись на головомойку, только иногда пытливо поглядывал в его сторону во время общих трапез. Радовало то, что ощутив свободу, Поттер не бросился во все тяжкие, лишь изредка куда-то отлучаясь из Хогвартса с друзьями. Так что у Северуса сейчас были основания полагать, что сердце Гарри все еще свободно от крепкой любовной привязанности к кому бы то ни было.

========== – 6 – ==========

Сбор ингредиентов в Запретном лесу в рамках урока зельеварения обычно проходил довольно приятно. Снейп обязательно начинал занятие с краткой лекции и демонстрации – как и что они должны собирать в этот раз, раздавал всем холщовые сумки, а специальные ножи, которые могли им понадобиться, студенты обязаны были захватить свои. Впоследствии он ограничивался лишь редкими замечаниями, напоминая отвлекшимся ученикам о причине их нахождения в лесу, да следил, чтобы никто не затерялся. Даже то, что урок всегда затягивался чуть ли не до ужина, никого не волновало – прогулка по лесу всегда служила отличным дополнением к их довольно скучной и однообразной жизни в школе.

Основное задание на этот раз Северус выбрал самое простейшее – сбор желудей со старых дубов – он сам определял, под каким деревом следовало поискать качественное сырье для будущего ингредиента, применяемого во многих лекарственных снадобьях. Дополнительным заданием была заготовка корневищ щитовника мужского, который зачастую оказывался спутником дубрав. Учитывая ядовитость этого растения, Снейп выдал пятерым из студентов – на свое усмотрение – специальные защитные перчатки, небольшие лопатки и, конечно же, отдельные мешки для складывания собранного материала. Таким образом получилось, что во время урока в этот раз Снейпу приходилось руководить практически каждым студентом, указывая, что ему следует делать – то ли идти к следующему дереву за желудями, то ли отвлечься на выкапывание корневища папоротника – того самого щитовника.

Сбор уже продолжался не меньше часа, когда Снейп, стоя в стороне от группы гриффиндорцев, дружно над чем-то потешающихся вместо того, чтобы собирать желуди, скомандовал:

– Поттер, оторвитесь от разговора и подойдите ко мне – я вижу прекрасный экземпляр щитовника, который так и жаждет вашего внимания.

Гарри покорно подчинился приказу и быстро направился на зов, ему, как и еще четверым, не повезло оказаться в числе получивших дополнительное задание по сбору. Когда до стоящего вполоборота Снейпа оставалось не больше трех ярдов, Гарри вдруг практически на ровном месте споткнулся о случайный сучок и полетел бы кубарем, если бы его не подхватила крепкая рука, не позволив уткнуться лицом в землю.

– Как всегда рассеянны и не смотрите под ноги, Поттер, – громко прокомментировал Северус, мысленно похвалив себя за виртуозное выполнение заклинания подножки. Затем, развернувшись спиной к остальным студентам, вполголоса вполне участливо поинтересовался, продолжая в упор смотреть на Гарри: – С тобой все в порядке?

Его тихий спокойный голос, казалось, проник Поттеру в самое сердце, заставляя все внутри сжаться, словно в предчувствии чего-то непонятного, но вызывающего определенный интерес.

– Все нормально, сэр. Спасибо, что спасли и не дали упасть, – произнеся фразу, Гарри вдруг подумалось, что Снейп и в прошлом часто выручал его из опасных ситуаций, и решил наконец-то поблагодарить его за это, продолжив: – И сейчас, и раньше. Я очень ценю вашу помощь, которую вы всегда оказывали мне, – пусть Снейп был невыносимым человеком, но от Гарри не убудет показать, что он способен на признательность.

– Рад оказаться полезным, – чуть насмешливо ответил Снейп, возликовав – он на верном пути, Поттер, несмотря ни на что, не обозлен настолько, чтобы до него было сложно достучаться. – Ногу не поранил? – Северус специально придерживался фамильярного тона, когда их не могли услышать другие студенты, показывая, что считает Гарри равным.

– Вроде нет, – сделав пару шагов, Гарри заверил более уверенно: – Все в порядке. Так какой куст вы предлагаете выкопать, сэр? – он поспешил перевести разговор в плоскость учитель-ученик, потому что странная заботливость Снейпа сбивала его с толку, да к тому же неожиданно оказалась для него слишком приятной.

– Вот этот. Видите, какой он толстый у основания? Думаю, вам понадобится помощь, – Снейп тоже решил перейти на официальный тон, стараясь не перегнуть палку – он дал достаточно пищи для размышлений своим небольшим отступлением от сволочного образа. Гарри, подумавший, что сейчас позовут еще кого-нибудь, был в очередной раз удивлен, заметив, что Снейп спокойно надел защитные перчатки и, выудив из своей сумки лопатку, точно такую же, как в руках Гарри, присел и принялся профессионально расчищать землю вокруг куста щитовника. – Чего вы ожидаете? Помогайте, – Снейп бросил на Поттера требовательный взгляд.

Вдвоем они быстро справились с выбранным кустом, а затем еще с одним, и еще… Гарри удивился тому, как комфортно ему было работать со Снейпом вдвоем – тот не сыпал ехидностями, не повышал на него голоса, не делал никаких замечаний. Было заметно, что такое занятие Снейпу по душе. Он лишь время от времени, выискивая следующую растительную жертву на ингредиенты, внимательно поглядывал на остальных студентов, проверяя, заняты ли они делом или им необходимо об этом напомнить, да раздавал указания – кому и чем следовало бы заняться. Лишь под конец урока Снейп отпустил Гарри к друзьям, предварительно заметив:

– Теперь я буду знать, кого отправлять за корневищами – у вас неплохо выходит справляться с ними. Возвращайтесь к сбору желудей, а то ваша невеста скоро заработает косоглазие, не сводя с вас глаз, – слова прозвучали лишь слегка насмешливо, словно Снейп и в самом деле серьезно считал, что у Поттера есть невеста. Гарри, воодушевленному хорошим к себе отношением в течение ближайших полутора часов, почему-то захотелось уточнить: