Текст книги "Беременное чудо (СИ)"

Автор книги: QueenFM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Как будто на лошадке скачет, – прошептал я и украдкой смахнул слезинку, надеясь, что доктор Хейл не успел ее заметить.

– Да, действительно очень похожий звук, – согласился тот, убирая с моего живота провода.

Я медленно поднялся с кушетки и поправил на себе одежду, надеясь, что на столь высокой ноте смогу наконец покинуть эту обитель эскулапов, но не тут-то было. Как оказалось, самое страшное коварно поджидало меня впереди.

– Ну что, Белла, осталось только посмотреть тебя на кресле, – кивнув куда-то в угол, подвел итог блондинчик.

Посмотрев в ту сторону, я увидел странную конструкцию, напомнившую мне средневековое орудие пыток. Он хочет, чтобы я пошел туда? Ага, конечно!

– А это обязательно? – с трудом пробормотал я.

– Боюсь, что да, – голосом, полным понимания и сочувствия, ответил доктор Хейл. Определенно, это не тот ответ, который я хотел услышать, парень.

Затравленно оглядевшись по сторонам, я подошел к так называемому «креслу» и неуклюже полез на него, искренне надеясь, что делаю все правильно, и эти мучения скоро закончатся.

– А раздеться?! – явно опешив, спросил мой мучитель.

– Полностью? – испуганно пискнул я.

– Нет, по пояс, – наконец стерев с лица свою фирменную улыбку, недоуменно ответил он и, видимо сочтя необходимым пояснить, добавил: – Снизу.

Следующие несколько минут навечно врезались в память. Даже на смертном одре я буду помнить их как самые бесконечные и страшные в своей жизни уже только потому, что они, в принципе, в ней были.

И все же покидал я кабинет с широкой улыбкой на лице. Во-первых, воспоминания о бьющемся сердце сына затмили собой все остальное, а во-вторых, я гордился тем, что с честью прошел это испытание, уготованное судьбой. На выходе мне так и хотелось воскликнуть победное «Ха!», важно взирая на своего мучителя. Но я мудро для себя решил, что свидетелям этого приема и так хватит странностей в исполнении нашей пары.

– Ну как? – взволнованно спросила Белла, помогая мне надеть шубу.

– Отлично, – поспешил я заверить ее.

– Что сказал доктор? – не унималась Белла, дергая меня за рукав.

Растерявшись лишь на секунду, я с готовностью протянул ей медицинскую карту:

– Он все записал сюда.

– Ты такой молодец! Самый лучший! – остановившись на ступеньках клиники, улыбнулась Белла. – Я боялась, не представляя, как ты пройдешь через это. Но теперь так горжусь тобой… И люблю…

– Я тоже люблю тебя, – погладив ее по щеке, прошептал я и, встав на цыпочки, нежно поцеловал, забыв о том, что в данный момент, по странной причуде судьбы, целую собственные губы.

***

Проснувшись тридцать первого декабря все еще счастливым обладателем бюста второго размера и необъятного беременного живота, я не расстроился. Ну почти. Нельзя сказать, что я смирился или начал отчасти ощущать себя женщиной. Вовсе нет. Просто в какой-то момент поймал себя на мысли, что начинаю относиться к случившемуся, как к чуду (желательно все же, временному и скоротечному).

Как много мужчин может похвастаться тем, что познакомились со своим ребенком прежде, чем он появился на свет? Ни одного. Кроме меня, конечно.

Всю беременность Беллы я каждый день здоровался с ее растущим и округляющимся животом, гладил его, говорил, как сильно мы его любим, желал ему спокойной ночи, целовал и чувствовал, как мне отвечают с той стороны уверенными толчками. Однако все это не могло подарить мне и сотой доли той связи с сыном, которую я ощущал теперь. И речь сейчас не о связи между телом Беллы и ребенком, обусловленной самой природой. Это именно я с каждым днем узнавал о нашем малыше что-то новое: то, чего никогда не узнал бы, не окажись временно беременным.

Например, ему категорически не нравилось, когда я ложился на левый бок, и он самозабвенно возился до тех пор, пока я ни переворачивался на правый – видимо, упрямство досталось ему от матери. А еще наш сын, наверняка, станет боксером, и уже сейчас регулярно отрабатывал хук справа. В такие моменты на нашем с Беллой беременном животе проступал бугорок, который можно погладить, тогда малыш успокаивался, и выпуклость исчезала.

Все эти открытия и милые моменты нашего с сыном контакта с каждым днем доставляли мне все большее космическое удовольствие. В то же время «приятные» бонусы в виде ноющей поясницы, изжоги, от которой уже ничто не спасало, и прочих «радостей» беременности потихоньку сводили с ума, делая мою и без того расшатанную гормонами нервную систему совсем уж никчемной, как домики у двух незадачливых братьев из сказки про трех поросят. С другой стороны, это во многом помогло мне понять Беллу и ее странное поведение, которое теперь казалось не таким уж и странным.

Так или иначе, но последние дни уходящего года между нами царили абсолютная гармония и взаимопонимание.

Весь день мы пролежали на диване, развлекая себя просмотром старых черно-белых фильмов, а вечером устроили небольшой ужин при свечах, понимая, что в ближайшее время нам будет не до романтики.

– Могу я ангажировать Вас на танец? – после третьего бокала яблочного сока осмелел я.

– Конечно, – кокетливо улыбнулась Белла, отчего мое лицо вмиг лишилось всякой мужественности. Удручающее зрелище, надо сказать. – Хотя бы раз в жизни моя привычка вести партнера окажется к месту.

Однако в итоге определить, кто кого и куда вел, было сложно, ибо максимум, что позволял наш беременный живот, – это, обнявшись, топтаться под музыку в центре комнаты.

– Как же хорошо и уютно, – умиротворенно вздохнула Белла.

– Но могло бы быть еще уютнее. Мне так уж точно, – все же проворчал я, хотя и не собирался этого делать.

На мой неуместный выпад любимая лишь передернула плечами и поплотнее прижалась ко мне.

В следующую минуту случилось нечто странное: теплая жидкость потекла по моим ногам, однако никакого характерного давления внизу живота я не испытывал, что со мной в последнее время вообще случалось нередко.

– Кажется, мне срочно нужно в туалет, – сдавленно пробормотал я, отстраняясь от жены, но, посмотрев себе под ноги, где собралась приличная лужица, растерянно добавил: – Точнее, уже не нужно.

– О боже, Эдвард! – испуганно вскрикнула Белла, проследив за моим взглядом. – Это же вОды!

– Ну да, вода, – не стал спорить я, все еще плохо понимая причину ее паники.

– Да нет же! У тебя отошли воды! – любимая больно схватила меня за плечи и, наклонившись, заглянула мне в глаза. – Ты рожаешь, Эдвард.

Несомненно, эта фраза оказалась самой страшной и сумасшедшей в моей жизни. Она, как ураган, ворвалась в этот тихий, праздничный вечер, разом разрушила всю романтику и умиротворение, превратив нас с Беллой в двух безумцев, бестолково мечущихся по квартире.

– Где сумка с приданым малыша?! – мой запыхавшийся голос, доносящийся из кухни.

– Да уж точно не там, где ты ее ищешь!..

– А документы? – теперь уже из ванной.

– В унитаз я их не смыл, не беспокойся! Лучше стяни с меня эти ажурные чулки: я отказываюсь в них рожать!

– А ключи от машины?.. – мое недовольство явно было проигнорировано.

– Черт, да я вообще отказываюсь рожать!

– Ладно, поедем на твоей… Кстати, а от нее где ключи?

– Я не поеду с тобой. Уж лучше рожать, чем на тот свет…

– Что за ерунду ты бормочешь? Какой еще «тот свет»?

– Я про ближайший столб, в который ты, судя по всему, точно въедешь! – раздраженно пояснил я. – Кстати, я-таки снял твои чулки. Правда, немного порвал. Это ничего?

– А платье?

– Сам я его точно не сниму – буду рожать в нем… Господи! Неужели я действительно буду рожать?! – мы с Беллой обсуждали это не раз, но все же каждый из нас надеялся, что все придет в норму ко дню Х. Надежды оказались напрасны, а я оказался совершенно не готов.

– Так где ключи от машины?! – все еще требовала ответа Белла.

– Вызови такси! И побыстрее, а то мне страшно… Мне так страшно, Белла!..

– Ты помнишь номер такси?

– Господи, ты серьезно? – она действительно думала, что я способен рационально мыслить в такой момент? – Я уже ничего не помню!

– А уже и не надо… – в голосе явственно слышалось облегчение. – Алло, алло! Пришлите, пожалуйста, машину по адресу…

– Может, это просто ложная тревога, и я вовсе не рожаю? – предположил я, что даже для моей непросвещенной головы выглядело весьма неубедительно.

– Не мели чепуху! – на пороге спальни возникла Белла в моем пальто, которое я не носил уже года два, ума не приложу, где она вообще его откопала. – И почему ты до сих пор не одет?!

Совместными усилиями мы нацепили на меня шубу и сапоги.

– А вдруг лифт застрянет? – испуганно выдавил я, наблюдая за тем, как любимая изо всех сил жмет на кнопку.

– Предлагаешь спускаться пешком с двенадцатого этажа? – не скрывая иронии, спросила жена.

– Нет, конечно, нет, – пытаясь привести мысли в порядок, пробормотал я. – И все-таки мне страшно! Мне так страшно, Белла…

К счастью, лифт благополучно доставил нас вниз, и такси не заставило себя долго ждать – все шло, как по маслу, если не считать изначальной дикости нашего с женой положения.

– Куда едем? – лениво спросил водитель такси, как только мы в него загрузились.

– В клинику «Маунт Синай». И побыстрее, пожалуйста! Не видите: я рожаю! – моим охрипшим от волнения голосом на одном дыхании выпалила Белла, но, кажется, осознав, что сказала ерунду, кивнула в мою сторону и добавила: – Вернее, он рожает.

– В общем, мы рожаем! – поспешил вмешаться я, опасаясь, что таксист попросту сбежит от нас, приняв за душевнобольных.

– Доставим в лучшем виде, – понимающе улыбнувшись, ответил тот и наконец тронулся с места.

Однако мы ехали медленно, ужасающе медленно, то и дело попадая в пробки, что доводило меня до исступления. Таксист же весело напевал себе под нос какую-то песенку, приветственно жал на клаксон и даже время от времени выкрикивал в приоткрытое окно поздравления с Новым годом водителям соседних машин.

– Вот Вы рожаете сейчас, а Ваш малыш родится уже в следующем году, – обернувшись к нам, выдал он. – Это так удивительно, не правда ли?

– Единственное, что меня удивляет, – это почему мы еле тащимся! – не выдержав, грубо ответил я, совершенно не собираясь разделять его приподнятое настроение.

– Так ведь праздник же, – снова трогаясь с места, пожал плечами таксист. – Все спешат на Таймс-Сквер, чтобы увидеть хрустальный шар***** и…

Дальнейшие его пояснения остались за гранью моего сознания, ибо в эту минуту я впервые ощутил боль: странное чувство, будто внутри меня что-то медленно сжимается, а затем снова разжимается. Длилось это совсем недолго, но, кажется, только теперь я по-настоящему осознал всю серьезность происходящего.

– Что? Тебе больно? – видимо, почувствовав мое напряжение, обеспокоенно спросила Белла.

– Да, – выдавил я, хватая ее за руку. – А что если я умру? Ведь могу же умереть, да? Я чувствую это!

– Все будет просто отлично! Не переживай, – преувеличенно радостно пропела любимая, что только сильнее увеличило мою панику. Ей легко говорить, рожаю-то я!

Более или менее расслабиться удалось лишь по приезду в клинику, когда заботливые медсестры переодели меня, уложили на кушетку и подключили какие-то провода, после чего мы с Беллой услышали сердцебиение нашего сына. Если бы не боль, которая с каждым разом чувствовалась все острее, мир совсем перестал бы видеться мне в мрачных тонах.

– Не беспокойтесь, все под контролем, – в тридцатый раз за последние полчаса улыбнулась симпатичная медсестра по имени Элис. – Доктор Хейл уже здесь и с минуты на минуту подойдет к вам.

– Надеюсь, он еще не успел, как следует, отметить Новый год, – не удержался от колкости я, вспомнив его маньячную улыбку.

– Нет, уж можете мне поверить, – подмигнула Элис и, заглянув в мою карту, добавила: – Кстати, тут указано, что Вы отказываетесь от эпидуральной анестезии. Я просто хотела уточнить, не передумали ли Вы?

– Передумали! – попытавшись сесть, воскликнул я.

– Конечно же, нет, – твердо возразила Белла, снова уложив меня на кушетку. – Мы с Доктором Хейлом все обсудили и приняли окончательное решение, которое менять не будем! – на последних словах ее негодующий взгляд метнулся в мою сторону.

– У Вас еще есть время передумать. В любом случае, схватки пока совсем слабые. Если вы не возражаете, я ненадолго оставлю вас, – с этими словами медсестра буквально выпорхнула из палаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– «Совсем слабые»?! Белла, она сказала, что схватки «совсем слабые»! Мне кажется, она не полностью представляет, о чем говорит, – в панике посмотрев на Беллу, возразил я. Оценив уверенное выражение ее лица и состояние в целом, я понял, что это правда, мои ощущение – только лишь начало. – А что же будет потом?! Нет, я точно умру! Или сойду с ума!

– Успокойся и дыши глубже, – погладив меня по голове, любимая сделала вдох-выдох, показывая, как нужно дышать.

– Как я могу успокоиться, когда жизнь нашего сына зависит от меня? Но я ничего не знаю о родах! А если сделаю что-то не так? Ведь точно же сделаю что-то не так!

– Тш-ш-ш, тише, – прошептала Белла, наклоняясь ко мне. – Ведь я же рядом.

– И ты будешь со мной до самого конца? – я умоляюще взглянул на нее.

– Конечно, глупенький, куда же я денусь? – жена мягко улыбнулась.

– Ведь это же так важно, чтобы кто-то родной был рядом. Все время. Почему я этого не понимал, Белла? Почему я не ходил с тобой на приемы к доктору-улыбашка-Хейлу? Почему не ходил с тобой на курсы для беременных? Как я мог добровольно отказаться присутствовать на родах и тем самым обречь тебя на одиночество в такой волнительный и ответственный момент? Прости меня, Белла. Тебе достался не самый лучший в мире муж, – новый приступ боли заставил меня замолчать.

– Нет, не говори так, это неправда. Ты самый лучший! Потому что любишь меня и нашего сына, потому что я люблю тебя и только тебя. Люблю таким, какой ты есть, – прошептала Белла, безуспешно борясь с подступившими слезами. – Это ты прости, что давила на тебя. Прости, что зациклилась в последнее время на себе и своей беременности, перестав обращать внимание на все, что творится вокруг. Ведь я же видела, как ты устаешь, как переживаешь, но все это мне казалось такой ерундой по сравнению с моими чувствами и желаниями.

– И это правильно, Белла! Потому что самое главное – это наш сын, а все эти девять месяцев он был частью тебя.

– А в последние дни – частью тебя, – сквозь слезы улыбнулась жена.

– Да, но совсем скоро мы увидим его, сможем взять на руки. Только представь! – расчувствовавшись, я привстал на локтях, желая быть ближе к жене, и наши с Беллой лица оказались на одном уровне.

Любимая приблизилась ко мне, ее рука нежно коснулась моей щеки, а губы мягко накрыли мои. Я закрыл глаза и почувствовал легкое покалывание во всем теле, словно от разряда статического электричества.

Когда же снова открыл глаза – увидел перед собой улыбающееся лицо Беллы, лежащей на кушетке. Инстинктивно, не доверяя своим глазам, я схватился за свой живот, убедившись, что малыш теперь не во мне. Аллилуйя и слава всем Богам! Я снова стал мужчиной и отцом ребенка, который вот-вот появится на свет!

Безмерное счастье подталкивало меня пуститься в пляс прямо здесь и сейчас, но чувство тревоги за Беллу крепко удерживало на месте:

– Как ты?

– Это снова я, – улыбнулась Белла, однако в ее глазах я без труда прочел смятение. – И я рожаю. Но сейчас мне так хорошо, что даже почти не страшно. Ведь наконец все так, как и должно быть.

– Знаешь, – взял я жену за руку, – это так странно, но теперь, когда от меня больше ничего не зависит, я стал переживать еще больше, чем когда сам готовился произвести на свет ребенка.

– Как вы тут? – с неизменной улыбкой до ушей, которая, впрочем, теперь почти не раздражала меня, в палату зашел доктор Хейл.

– Волнуемся, – нервно хихикнула Белла, погладив свой живот.

– Это можно, – кивнул он и перевел взгляд на меня: – А Вы как, держитесь? Белла упоминала о Вашем страхе больниц, врачей и всего прочего, так что, если пожелаете, Элис проводит Вас в комнату, где Вы будете ждать счастливой новости об отцовстве. Или чуть позже?

– Нет, я буду с женой. Все время, – твердо возразил я и поймал на себе благодарный взгляд Беллы.

– Вы уверены? А то был у меня не так давно один случай, когда впечатлительный папаша, упав в обморок, так приложился головой об пол, что нам пришлось на какое-то время оставить его рожающую супругу и заняться им, – беззлобно усмехнулся доктор Хейл, тем самым давая мне шанс на отступление. – Так что если не уверены, то лучше пожалейте свою голову и наши нервы, мистер Каллен.

– Нет, я уверен. Оказывается, подобные страхи быстро лечатся, – улыбнулся я. Быстро, хотя и довольно необычно.

– Рад это слышать. В таком случае, идите выпейте чашку крепкого кофе, пока я буду осматривать Беллу. Думаю, нас с вами ждет долгая, бессонная ночь.

Джаспер (за проведенные вместе часы мы как-то незаметно перешли на «ты» и даже договорились при случае сходить на бейсбол) оказался прав, и наш с Беллой сын появился на свет только утром, в шесть часов и десять минут. Я едва не нарушил данное доктору Хейлу слово не падать в обморок. Но не от страха, а от трепетного волнения, охватившего меня в тот момент, когда впервые услышал плач нашего мальчика – такой требовательный, громко заявляющий о себе всему миру.

Никогда не забуду умиротворенное и счастливое лицо Беллы в тот момент, ее улыбку сквозь слезы, взволнованный взгляд, обращенный ко мне, и тихое «Ты рад?»

Был ли в целой вселенной момент совершеннее? Наверное, нет.

А еще я никогда не забуду то чувство безграничного восторга, когда впервые взял на руки сына, завернутого в желтое одеяльце и напоминающего мне крохотного цыпленка.

И пусть наше с Беллой счастье пока весило всего лишь три килограмма семьсот граммов, я знал, что теперь оно с каждым днем будет только расти, согревая наши сердца своей улыбкой. Однажды мы непременно расскажем ему о странном Рождественском чуде, приключившемся с нами, и он поверит, обязательно поверит, потому что будет знать: чудеса случаются, особенно тогда, когда они так нужны.

_______________________________________________

* Если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдет; иностранный аналог русского «закона подлости» (прим. автора).

** Имеется в виду повесть «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка», по которой также снят фильм «Побег из Шоушенка» с Тимом Роббинсом и Морганом Фрименом в главных ролях (прим. автора).

*** Считается самой сухой пустыней на Земле, находится в Южной Америке на территории Республики Чили (прим. автора).

**** Непрерывная синхронная регистрация частоты сердечных сокращений (ЧСС) плода и тонуса матки с графическим изображением сигналов на калибровочной ленте (прим. автора).

***** По традиции американцы встречают Новый год не за праздничным столом, а на улицах Манхэттена. Выпить бокал шампанского многие отправляются на Таймс-Сквер, где встреча Нового года – это настоящее таинство. В 6 вечера с небоскреба, в котором расположена редакция “Нью-Йорк Таймс” начинает опускаться подсвеченный хрустальный шар. Нижней точки новогоднее чудо достигает ровно в полночь, что и символизирует приход Нового года (прим. автора).