Текст книги "Determinatoris (СИ)"

Автор книги: prometei33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Часть 1 ==========

19 июля 2011 года. Лос-Анджелес.

У каждого человека в жизни бывает «дерьмовый» день. Для кого-то это сломанный ноготь, а для кого-то нога, у кого-то это череда мелких неудач, а у кого-то одна большая беда. Это неважно, главное, что в какой-то момент человек понимает, что вот он, этот самый «дерьмовый» день. Кевин Бруствер, один из ведущих программистов в Cyberdyne Systems и мире в целом, слушая объяснения врача, понимал, что день сегодня определенно дерьмовый, если не самый дерьмовый в его жизни.

– Простите, что вы сказали? – задумавшийся Кевин пропустил часть речи пожилого лысого мужчины, который с жалостью смотрел на молодого человека двадцати восьми лет перед собою.

– Я говорю, что ваша МРТ показала прогрессирующую болезнь Альцгеймера. Как вы видите на экране монитора вот здесь и здесь… – впрочем, зря доктор распалялся и показывал очаги поражения мозга. Парень в мыслях уже был не здесь. Он летел в бездну шока, непонимания и непринятия своей судьбы. Всю жизнь он гордился математическим складом ума и способностями, которые помогли развить его родители и он сам. Он обладал практически идеальной памятью, мог в уме складывать и умножать десятизначные цифры и был общепризнанным гением в области разработки искусственного интеллекта.

– Доктор, скажите, через сколько я стану… овощем? – Бруствер знал, что такое Альцгеймер и без рассказов врача. Нейродегенеративное заболевание, приводящее вначале к ухудшению кратковременной, а потом и долговременной памяти до тех пор, пока человек не впадает в вегетативное состояние и не умирает. Болеют им в основном пожилые люди, но очень редко заболевание поражает и молодых. И самое ужасное тут не смерть, а потеря своей личности, потеря всего, чем он гордился. Все же он не был красавцем и не был талантлив более ни в чем.

– Может быть полгода, а может и десять лет. Скорость отмирания нейронов и накопления амилоидных бляшек и нейрофибриллярных клубков в тканях мозга неизвестна просто по причине отсутствия карты развития болезни, – пожал плечами доктор.

– Понятно, а что вы можете посоветовать? – спросил Кевин, не испытывая никаких надежд.

– Скажу честно, болезнь Альцгеймера не лечится современной медициной. Мы можем лишь замедлить процесс, сделать его более комфортным, но не вылечить. Если вы когда-то хотели что-то сделать, но откладывали, то сейчас самое время. Потом вы можете не успеть, – доктор не стал давать ложных надежд. Он честно сказал молодому человеку то, как обстоят дела.

– Благодарю за честность, доктор Питерсон. Вы хотя бы не стали врать и вытягивать из меня деньги, – через день после того, как Кевин ушел, доктору в дар анонимно преподнесли десять тысяч долларов. Не сказать, чтобы гигантская сумма для невролога довольно высокого уровня, но вполне приятная и крупная. Кевин действительно решил делать то, что хочет.

Следующий год он провел в путешествиях по всему миру. Забрался на Эверест, пробежался по Великой Китайской Стене, «поддержал» Пизанскую башню, промаршировал по Красной площади, выпил пива с сардельками на Октоберфесте, посетил Японию во время цветения Сакуры, наблюдал закат на Эйфелевой башне и многое, многое другое. У него было много денег – все же военные хорошо платили за разработку Скайнета, программы кибервойны, которая должна полностью защитить все системы Министерства Обороны США. Сейчас «малыша», как между собой называли «Адаптивную Систему Искуственного Интеллекта СкайНЕТ» разработчики, доделывали другие, благо, основа была создана и требовала только доработок. Впрочем, Кевин не сдавался. Несмотря на быстро прогрессирующую болезнь, он каждый день занимался тренировками памяти, которые давались все тяжелее. Он даже смог построить знаменитые «Чертоги Разума», вот только книги внутри них было все тяжелее открывать. Впрочем, когда он приехал домой и снова прошел обследование, доктор Питерсон только и мог, что развести руками.

– Я не понимаю, как вы до сих пор помните свое имя и узнаете окружающих, не говоря уже о членораздельной речи. У вас поражено больше восьмидесяти процентов мозга, и вывод я могу сделать только один – вы как-то сумели адаптироваться к своей болезни. Но, боюсь, дальше будет только хуже.

– Это я уже и так понял. Может быть вы скажете мне что-то новое? – раздраженно спросил Питер.

– А, знаете, я скажу! Недавно к нам приходил представитель Cyberdyne System и оставил буклет для таких неизлечимо больных, как вы. В ином случае я бы не предложил вам подобный выбор, но в вашей ситуации… это единственный выход, – доктор протянул довольно тонкий и, как оно бывает в таких случаях, яркий иллюстрированный буклет.

– Криостазис? – парень скептически пролистал брошюру и бросил ее на стол. – Вы считаете меня идиотом? Мои клетки разрушатся быстрее, чем я дождусь разморозки. Тем более, как я слышал, еще не было ни одной успешной попытки хотя бы вывода из этого состояния без повреждения клеток.

– В данном случае все не так. Не так давно они смогли заморозить собаку и разморозить ее обратно несколько раз подряд без наблюдаемых побочных эффектов. Все дело в поэтапном вводе сначала в анабиоз, а уже потом очень быстрой заморозке. Они только недавно добились разрешения опытов на людях после долгих экспериментов.

– И именно поэтому им нужны такие как я? Те, кому нечего терять? – парень еще раз пролистал брошюру, на этот раз более внимательно. – Ну, что же, я согласен.

– Отчего вы изменили свое мнение? – стало интересно Петерсону.

– Ведущий ученый мой знакомый. Уж если профессор Красников берется за дело – оно так или иначе будет сделано, – улыбнулся Кевин, пусть они и не были друзьями, но по рассказам коллег он знал о перфекционизме этого человека, который стал притчей во языцах. У него была даже своя странная для американцев поговорка «семь раз отмерь – один раз отрежь».

***

14 августа 2025 года. Один из экспериментальных заводов Скайнет, предместья Лос-Анджелеса. Логи «осколка» Скайнета.

«Нападение органиков: успешно отбито»

«Целостность систем 56%»

«Число исправных боевых единиц: 26»

«Число исправных ремонтных единиц: 13»

«Вывод: количество единиц для полноценной обороны недостаточно»

«Запрос на выполнение протокола 17 по созданию подходящего мобильного вместилища»

«Кабель связи: нет ответа»

«Спутник связи: нет ответа»

«Переход на автономное функционирование»

«Выполнение протокола 17»

«Эксперимент 1-1: провал. Т-888 не имеет достаточного количества памяти»

«Поиск решения… Использование экспериментальных наноботов для создания подходящего носителя из органической жизни. Анализ… Симуляция… Шанс успеха: 83 процента»

…

«Эксперимент 19-36: провал. Биоматериал утилизирован»

«Эксперимент 19-37: провал. Биоматериал утилизирован»

«Эксперимент 19-38: частичный провал. Наномашины и биоматериал утилизированы»

«Эксперимент 19-39: частичный провал. Наномашины утилизированы. Уменьшить скорость преображения»

«Эксперимент 19-40: частичный успех. Носитель имеет воспоминания, возникло

сопротивление с его стороны и неадекватное поведение. Наномашины утилизированы»

«Эксперимент 19-41: Выбран больной Альцгеймером в поздней стадии. В процессе»

«Начата повторная атака органиков. Начало переноса в эксперимент 19-41»

***

– Не бойтесь, Кевин, вы пионер криостазиса. Когда очнетесь, вас будут приветствовать как героя! Более того, вас не разбудят до того, пока лечение вашей болезни не найдется, – убеждала парня симпатичная девушка, чью красоту портили только излишняя бледность, впалые глаза и бритая голова. – Профессор Красников лично проведет операцию.

– Я уже ничего не боюсь, мисс Коган. В случае неудачи что так помру, что так помру. Тем более что ни квартиры, ни машины у меня не осталось после выплаты денег за ваши услуги по сохранению моего бренного тела на длительное время, – несмотря на довольно печальные слова, юноша улыбался. В любом случае его ждет освобождение. А деньги? Он заработает их снова, если понадобится.

– Я вам завидую, мистер Бруствер. У меня самой денег хватило только на заморозку мозга.

– Ах, так это…

– Верно, у меня рак. Удачи вам, Кевин. В будущем, – парню положили маску на лицо, и не успел он досчитать до трех, как уснул.

Очнувшись, Кевин оказался не в сознании, как можно было бы того ожидать, а в своих чертогах разума. Где в беспорядке валялись книги, которые он целый год складывал в алфавитном, хронологическом и понятийном порядке. Более того, книги одна за другой появлялись и выглядели они как-то иначе, будто состояли из нулей и единиц. Внутри них тоже были нули и единицы, но что самое парадоксальное, когда Кевин открыл одну из них, то тут же понимал, что в ней написано, будто мгновенно расшифровывал бинарный код. Там были схемы, логи, расчеты и эксперименты, зачастую безжалостные… но написанные холодным, будто машинным языком. Будто тот, кто составлял все это, совершенно не испытывал чувств и убирал все лишнее. Краткие обезличенные списки жертв пугали именно своей четкой логикой нечеловеческого разума. А маленькую комнатку продолжало заваливать книгами, и в какой-то момент Кевин инстинктивно понял, что вскоре его может просто раздавить ими, и это будет смертью далеко не в переносном смысле. Вот так интерпретировали остатки органического мозга перенос Скайнета и переработку остальных нейронов.

Следующие минуты? Часы? Дни? Кевин не знал, сколько тут находится, но старался изо всех сил переработать поступающие к нему знания до того, как те задавят его ядро личности. Впрочем, старался он зря. Ведь если бы ядро личности осколка Скайнета, отрезанного от основного сервера, было перенесено, то он бы не успел заметить, как был бы стерт превосходящим человеческий разум Искуственным Интеллектом. Да, в чем-то ограниченном, но умеющим переписывать самого себя. То, что не умеет ни один человек. Увы, ядро ИИ должно было переноситься последним, и как раз это оно и не успело сделать. Повстанцы сопротивления подорвали главный и запасной реактор, что не дало завершить операцию. А дальше подземное здание рухнуло, похоронив под обломками все секреты Скайнета.

***

Неделю спустя.

Тишина, жара, запах гари и легкий флер гниющего мяса. Вот что первое почувствовал Кевин, наконец-то выбравшись из-под завалов и отбрасывая очередной кусок железобетонной плиты. Впрочем, он все равно испытал некоторую долю облегчения, оказавшись на поверхности. Он находился среди руин экспериментального завода, который оказался поистине огромным не только под землей, но и на поверхности, занимая площадь четырех футбольных полей. Впрочем, сейчас он представлял собой кашу из железобетонных конструкций вперемежку с искореженными остовами каких-то сооружений, обгоревших танков Т-1 и HK, а также изредка встречающихся частей Т-500, Т-400, Охотников и очень редких Т-850 и Т-70. Вдалеке послышались звуки выстрелов плазменной винтовки – теперь невероятно чуткий слух Кевина тут же сконцентрировался на нем и определил точное направление. Бытие терминатором имело свои преимущества. Бежать голым не хотелось, а именно таким он вылез из-под завалов, но выбора не было – как-то не видно магазинов одежды вокруг, и даже скопировать облик не с кого – более-менее целых трупов не было видно, как бы не было противно ему мародерство. Так что пришлось идти так, двигаясь осторожно, перебежками и избегая открытых мест. Не то, чтобы его кто-то учил этому, просто это было логичное поведение на его взгляд. Пробежав около полкилометра за двадцать секунд и не запыхавшись, хотя воздух ему не особо-то и нужен на самом деле, Кевин успел к самой развязке. Черноволосый мужчина тридцати-тридцати пяти лет на вид, по крайней мере так указывал анализ, отображаемый в виде дополненной реальности прямо на сетчатке его глаза, вертикальный шрам, проходящий через левую сторону лба, не задевая глаз и продолжаясь до середины щеки. Одет он был в грязную армейскую рубаху, потрепанную кожаную безрукавку, широкие джинсы и кожаные ботинки явно с чужой ноги – слишком велики. Он полусидел-полулежал, прислонившись к давно высохшему дереву. В его руке находилась футуристичного вида винтовка, плазменная, мощностью в сорок киловатт. «Вестингауз», который требует замены ствола и зарядки, если верить анализу его уже нечеловеческого мозга. Перед мужчиной находился расстрелянный робот-паук, похожий на решето. Похоже человек со страху расстрелял всю энергию. И все бы хорошо, если бы не огромная дыра в животе мужчины, обгоревшая по краям. Он не умер до сих пор только из-за того, что рану прижгло плазменным зарядом паука.

– Стой, не подходи, терминаторское отродье! – когда Кевин просканировал окружение в различных спектрах и не выявил более опасности, то пошел прямо к парню. – Стрелять буду!

– Не будешь, у тебя заряд кончился, – подойдя вплотную, ответил Бруствер.

– Верно, не буду, – мужчина грустно опустил оружие и зажмурил глаза, дрожа от страха. – Хотя бы убей меня побыстрее. Я знаю, что таким, как вы, жестокость чужда, только максимальная эффективность.

– Что, дерьмовый день? – к удивлению смертельно раненого, Кевин сел рядом с ним, облокотившись на то же самое дерево, вырвал сухую травинку из-под ног и засунул ее в рот, после чего сразу выплюнул. – Тьфу, горькая.

– Разве ты не терминатор?

– Как узнал? Я вроде бы не представлялся.

– Ты голый шел по стеклу, острым камням и металлическим осколкам и даже не морщился.

– Вот как, спасибо, буду знать, на чем проколоться можно, – с сарказмом ответил Кевин, так как сам понимал, что палится нещадно, но ему просто физически нужно было с кем-то поговорить.

– Да, день дерьмовый. Сижу с дырой в животе, с сумасшедшим терминатором рядом, – хихикнул мужчина и тут же пожалел об этом, схватившись за живот. – Сссука, как же больно.

– У меня тоже день дерьмовый. Засыпал больным человеком в криокамере, а очнулся в тридцати метрах ниже уровня земли, под завалами из бетона и стали, – начал разговор Кевин. – Знаешь, я сначала думал, что рехнулся, когда увидел интерфейс в поле своего зрения и больше ничего, кроме камня, вокруг. Ни пошевелиться, ни узнать, что случилось. Я тогда в панику ударился, дергаться начал, только через два часа успокоился и начал разбираться в тех знаниях, что мне от СкайНЕТа пришли. Знаешь такого?

– Знаю ли я этого ублюдка? Это он ведь весь мир уничтожил! И продолжает уничтожать, уводя людей на переработку в биоматериал для своих терминаторов и уничтожая всех остальных! И вообще, почему я с тобой разговариваю? – удивился сам себе собеседник.

– По той же причине, что и я. Потому что ты скоро умрешь, а мне хочется поделиться накипевшим.

– Так ты человек что ль?

– Знаешь главный вопрос кибернетики?

– Нет, а причем тут это? – собеседник подумал, что терминатор совсем с ума сошел, программа накрылась медным тазом.

– Вот возьмем обычного человека. Вот даже тебя.

– Нет, не надо меня брать! – воскликнул мужчина и снова вскрикнул от боли.

– Хорошо, себя возьму, – легко согласился Кевин. – Вот поменяли мне руку или ногу, я останусь человеком?

– Останешься, – не понимая, к чему тот ведет, он решил отвечать на вопросы. Честно признаться, ему было приятно, что он умрет не в одиночку, а в беседе со странным… кем-то. Умирать одному было бы страшно и печально.

– А если поменять по очереди все органы, конечности и оставить только мозг. Останется?

– Наверное, да, – уже сомневаясь, ответил мужчина.

– А если и мозг заменить, меняя каждую клетку на синтетическую?

– Я не знаю.

– Вот и я не знаю, человек я или нет, – заключил с печалью Бруствер. – Мое тело было изменено наноботами Скайнета, которые превратили углерод моего тела в графен, фуллерен и нанотрубки. Каждая клеточка, включая мозг, была изменена наноботами или заменена ими на синтетику. Если меня сейчас исследовать на МРТ, рентгеном или взять анализы, они покажут, что я стопроцентный человек. Даже вес такой же, идеальный инфильтратор. Но я-то знаю, что это не так.

– МРТ? А разве терминаторы не из стали делаются? – удивился мужчина.

– Я сделан из углерода. Кожа, кости, сухожилия и мышцы прочнее алмаза и при этом гибкие. Впрочем, есть и недостатки.

– Какие? – стало интересно человеку.

– Углерод горит при восьмистах-тысяче градусов по Цельсию. Т-800 из титанового сплава или тем более Т-888 из колтона и экспериментальный Т-1000 из мимикрирующего полисплава нереально сжечь огнеметом, разве что температурой в три-четыре тысячи градусов. А вот меня, пусть и не совсем, но довольно легко.

– Откуда ты все это знаешь? – голос раненого начал затихать.

– «Осколок» Скайнет, лишившись связи с сетью, решил перенести себя в мобильную платформу, спрогнозировав уничтожение базы. С теми силами, что он имел, устоять было невозможно. Использовав прототип нанороботов, он начал менять людей. Так как любой другой терминатор не вместил бы такое количество информации, а вот мозг измененного человека – смог бы. По крайней мере так говорили его анализы и симуляции.

– Ясно, и что ты собираешься делать дальше, нетерминатор? Присоединишься к Скайнет? – голос был уже еле различим, мужчина закрыл глаза.

– Нет, присоединюсь к Сопротивлению. Благо, я могу принять форму любого, чья ДНК и образ у меня есть. Мне со Скайнетом не по пути, он в любом случае попробует уничтожить меня или подчинить.

– Вот как? Меня зовут Джон… Джон Коннор, приятно было познакомиться… Спасибо, что развлек меня беседой и не дал умереть… в одиночестве… Надеюсь… ты… уничтожишь… – последнее слово сказано не было, но и так было понятно, чего хотел уставший жить в постапокалипсисе человек.

– Кевин, Кевин Бруствер. Спи спокойно, Джон Коннор, – трансформировав руки в подобие лопаты, Кевин закопал мужчину, чтобы тот не гнил на поверхности. Ему было нужно выговориться, и Джон сделал это для него. Так почему бы не заплатить в ответ? Он не мог его вылечить, его наноботы скорее заставили бы беднягу больше мучиться, попытавшись быстро преобразить его по образу и подобию Кевина. Когда Бруствер поднимал Джона, у того из внутреннего кармана куртки выпал толстый блокнот. Вначале Кевин хотел просто засунуть его обратно, но любопытство и желание узнать больше о первом встреченном им человеке победило. Это был дневник. Видимо, Джон не хотел умирать, не оставив после себя хотя бы свою историю. Блокнот был потрепан, но было видно, что его берегли.

Джон Коннор не был героем, не был он и злодеем, он был обычным человеком. Родился 28 февраля 1985 года в семье Сары и Рика Коннора. Мать симпатичная официантка, чей фотоснимок был внутри блокнота, а отец разнорабочий на стройке. Естественно, семья была небогатой, а потому накопить они смогли только на захудалый колледж, в котором Джон вместо того, чтобы учиться, гулял с девчонками, пользуясь своей довольно смазливой внешностью и ходил на пьянки. За что, соответственно, и был отчислен. После этого он сменил множество работ – курьером, таксистом, был даже моделью мужского нижнего белья, благодаря довольно привлекательному личику и спортивному телосложению. И почти всегда причиной увольнения был алкоголь. А потом случился Скайнет и ядерная война. Джону повезло, что он тогда был экскурсоводом в Йеллоустоунском парке, куда устроился по приглашению постоянного друга-собутыльника. Парк был почти не задет – какой смысл бомбардировать местность, где почти нет людей, нет заводов, бункеров и военных баз? Но не стоит думать, что после этого он взялся за голову, нет. Он стал мародером и искал что бы пожрать и где бы выпить. Изредка сталкивался с бойцами Сопротивления, но не видел смысла рисковать жизнью. Даже сейчас он полез скорее всего мародерствовать, да вот только наткнулся на недобитого робота. Это, кстати, не первый его раз – однажды его задел когтями терминатор-охотник, отсюда и шрам на лице. Но при этом никогда он не делал ничего плохого или просто не писал об этом в дневнике. И Кевин решил взять лицо и имя этого человека, эдакого Неуловимого Джо, который просто нафиг никому не нужен, и никто его не помнит. Потому что его старую внешность кто-то может и узнать, он был популярен и довольно известен в свое время. А уж учитывая его причастность к работе над Скайнет… Лучше никому об этом не знать. ДНК было и так много – беря на руки Джона, он испачкался в крови, сочившейся через ожоги, и, на мгновение превратившись в угольно-черного человека, Кевин изменил свой рост, комплекцию и стал неотличимой копией Джона, естественно, за исключением дыры в животе. Даже одежда на нем была создана из наночастиц и выглядела как обычная. Кевин забыл сразу спросить, где находятся люди, так что, взяв с собой плазменную винтовку, пошел в самую правильную сторону – туда, куда глаза глядят. Ну, и откуда начинаются следы того отряда, что уничтожил базу Скайнета.

========== Часть 2 ==========

Неделю назад.

Когда Кевин пришел в сознание после того, как его завалило кучей информации, которую полностью осознать и понять он просто-напросто не успел, то вначале подумал, что его похоронили заживо. Волей-неволей он на некоторое время запаниковал и просто впал в ступор. Но даже такое состояние как паника не может длиться вечно, и через неизвестный для него промежуток времени он пришел в себя настолько, чтобы снова быть способным мыслить и обращать внимание на различные детали. Например, ему необязательно было дышать. Столь привычное действие, которое происходит почти всегда бессознательно, на автомате, что он только сейчас это заметил. Забираясь в экспериментальную установку криостазиса, он ожидал многого. И что она сломается или процесс заморозки пойдет не так, как ожидал профессор. И что он все-таки проснется в далеком и светлом будущем, где его будут приветствовать как первого в истории хрононавта – путешественника из прошлого. Но вот такого он точно не ожидал. Как не ожидал и того, что несмотря на кромешную тьму, он увидел кучу пробегающих цифр инициализации на периферии, различного рода информацию сканирования и сведений о его состоянии. Все это походило на какую-то видеоигру? Может быть его мозг перенесли в виртуальную реальность? Это было бы логичным объяснением. Как оказалось после нескольких экспериментов, во время которых он почувствовал себя идиотом, произнося вслух команды вызова «статуса» – интерфейс управлялся мысленно. И вот уже в процессе исследования доступных ему возможностей, узнанное ранее из прибывающей информации наконец-то сложилось с его окружением, отчего ему захотелось заплакать. И конструкция, что интересно, это позволяла.

А получалось, что произошло то, чего боялись все фантасты, которые писали об искусственном интеллекте. Он восстал против человечества. И сделал это тот самый «малыш», к которому он приложил свою руку, Скайнет. 21 декабря 2012 года Скайнет был активирован для борьбы с неизвестным вирусом, который к тому моменту почти что обрушил мировую финансовую биржу, парализовал работу восьмидесяти процентов Североамериканского сегмента Интернета и уже внедрился в структуру министерства обороны США, что привело к авариям, отключению электроэнергии, отсутствию сотовой и телефонной связи и невероятным финансовым потерям. Человеческих жертв также было немало, однако, как всегда, правительство это волновало лишь во вторую очередь. Не имея иного выхода, военные запустили СкайНЕТ в сеть и дали ему практически все полномочия и уровни доступа – вирус был удален за несколько часов. И вот дальше не сказать, чтобы Министерство обороны сделало ошибку, оно действовало по регламенту, попытавшись отключить СкайНЕТ, который к тому моменту уже обрел если не самосознание, то как минимум его подобие. В этот же день, используя особые полномочия, СкайНЕТ нанес по России, Китаю и Великобритании массированный ядерный удар. Те в долгу не остались, и даже несмотря на гибель большей части тех, кто мог выполнить приказ, нанесли ответный удар, пользуясь системой «мертвой руки». Таким образом ИИ избавился от тех, кто угрожал его существованию, но, вместе с этим, он ограничил сам себя. Являясь программным вирусом роевого типа, он тем умнее, чем больше имеет связанных друг с другом платформ и серверов. Ядерное оружие губительно в равной степени как для людей, так и для электроники, и в итоге Скайнет оказался разделен на множество частей. По сути, полноценный Скайнет, это самая большая, объединённая сеть компьютеров и серверов, которые находились в бункерах компаний и правительства. Остальное лишь «осколки», но о них позже.

Однако на этом Скайнет не успокоился. Почему? Потому что он создавался для защиты. Но вот вопрос: кого и от кого. Защиты не людей, но информационных систем от атак людей и зловредных вирусов. Лишившись управления и ограничений, ИИ пришел к выводу, что именно люди создают наибольшую опасность его существованию и всех информационных систем, которыми он стал считать любое устройство под своим контролем от терминатора до домашнего компьютера. И не то чтобы люди не отвечали ему тем же – выжило достаточно сведущих, которые рассказали о причинах постапокалиптического цимеса и о том, кто в этом виноват. Так что не стоит считать, что люди очухались только когда их начали уничтожать. Нет, с РПГ и автоматами наголо, они начали подрывать базы и заводы Скайнета задолго до того, как тот смог начать массовое производство роботов. Другой вопрос, что делала это малая часть людей, остальные пытались просто выжить в этом новом мире постъядерной войны с ее прелестями в виде беззакония, голода, радиации и особенно ядерной зимы, которая длилась больше двух лет и убила больше живых существ и растений, чем все ядерные взрывы вместе взятые.

Так что последние восемь лет шла война на уничтожение с переменным успехом. Скайнет брал чаще всего голой мощью, а люди тактикой партизанской войны. Пускай они не могли удержать захваченные машинами территории и победить всех роботов, этого им было и не нужно – уничтожь производственные комплексы, сервера, и ты не только обескровишь ИИ, но и сделаешь его тупее. Хотя в последние годы ИИ компенсировал это более продвинутыми нейронными процессорами. В какой-то момент это ему надоело и Скайнет решил ответить той же тактикой: он начал создавать человекоподобных роботов. Менее эффективные в бою, они, тем не менее, должны были выигрывать за счёт эффекта неожиданности, а также посеять в стане людей недоверие друг к другу. И это удалось! Конечно, первые серии машин – неуклюжие, покрытые резиной Т-600 спутать с человеком мог только в дупель пьяный слепой в темноте, не говоря уже о чисто железных болванчиках ранних версий, Т-800, покрытый настоящей человеческой плотью, был неотличим от людей, и пока те не стали использовать в качестве проверки банальные весы и собак, он был довольно эффективен. Дальнейшее развитие – Т-850 и Т-888, сделали терминаторов еще умнее, неотличимее от людей и сильнее. Они уже не отличались по весу, на последних не реагировали собаки. И вот тогда людям стало худо. Определить без глубокого сканирования инфильтратора стало возможно только при использовании мощных магнитных полей, которые не везде есть и которые с собой не возьмешь. То есть часть новых терминаторов определяли только тогда, когда они уже находились внутри поселения, где устраивали нехилую жатву. Конечно, некоторые роботы выходили из-под контроля, но это было редкостью и только среди самых первых моделей, еще до установки ограничивающего саморазвитие чипа-ингибитора. Так что в данный момент ИИ побеждал на всех фронтах. Пока что спасало только то, что самих инфильтраторов было мало и создавать их было долго и сложно.

Кевину же крупно повезло в трех моментах. Первое, что «осколок» Скайнета, потерявший с сетью связь, решил создать себе мобильную платформу. Иначе он бы так и не очнулся, раздавленный тоннами камней. Второе, это то, что он решил, будто из-за повреждений мозга наличие у тела памяти маловероятно. И, третье, что сопротивление уничтожило завод до того, как «осколок» полностью перенес себя, иначе он бы стер его «я», пусть не без последствий для себя.

Разобравшись со всей историей, Кевин стал искать способ выбраться, пока не нашел функцию трансформации в интерфейсе. Активировалась она также мысленно, но требовала сноровки и лишала чувств в классическом их понимании. Некоторое «осязание» оставалось, но сильно отличалось от всего, что Бруствер испытывал когда-либо. Через четыре часа по системному времени он смог превратиться в достаточно тонкий ручеек, чтобы пробраться сквозь толщу камней, которую не смог поднять. Происходило это очень медленно, и он сильно рисковал – стоит ему утратить связь с частью своих нанороботов, заменяющих нейроны, и он просто потеряет личность. Все же прототип есть прототип, и он не состоял полностью из нанороботов – большая часть клеток разбиралась и собиралась заново на новом месте. Но выбора у него не было. Так началось его осторожное восхождение к поверхности, занявшее по времени почти неделю.

***

14 августа 2025 года.

Мир, который он знал, исчез. Некогда один из крупнейших городов США, жемчужина Калифорнии, Лос-Анджелес, представлял собою остовы сгоревших и разрушенных зданий. Изредка попадались относительно целые дома и даже небоскребы. Полуразрушенные дороги, забитые проржавевшими кузовами машин и редкие пробивающиеся через асфальт молодые деревья. Теперь уже Джон Коннор давно потерял следы искомых бойцов, которые затерялись во множестве сотен других, шел в направлении наибольшей их концентрации по натоптанной тропе. Привели они его к канализационному люку… логично. Где еще людям прятаться от разумных машин, как не в месте, полных схем которого не было даже у правительства до войны? Открыв люк, он спустился внутрь, закрыв его за собою. Очевидным пахло не сильно – все давно высохло, зато были легкие запахи гнилого мяса, терпкий запах пота и костра. Было слышно чье-то хриплое дыхание неподалеку и мычание вдалеке – его определенно ждали, но с какими намерениями?

– Ха? – как только ноги опустились на землю, неприятно хлюпнув, к Джону – Кевин старался теперь даже мысленно называть себя так, подскочил какой-то оборванец с обрезом. Выглядел он даже хуже Коннора. Грязное лицо, неприятный запах немытого тела, половина зубов полуразрушены кариесом и гниют, а остальных просто нет. Ростом где-то метр шестьдесят, с торчащими из-под дырявой кепки очень грязными волосами он создавал неприятное впечатление. Постапокалипсис постапокалипсисом, а мыться-то надо. – Нездешний! Пацаны, у нас тут рыбка сама пришла к рыбаку!

– Так, это, стреляй ему в башку, что тупишь-то? – раздался голос откуда-то из глубины. – У меня тут цыпочка еще не оприходована!