Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: PotionChemist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ты умеешь летать? – неуверенно спрашивает она.

Он кивает.

– Умею. Когда я говорил, что провёл выходные в полёте, я имел в виду именно это. Крылья появились относительно недавно, и мы думаем, что это потому… Ну, потому что я признался в своих чувствах к тебе. Себе. А потом вслух Тео.

– Ты думаешь, это помогло тебе отрастить крылья?

– Клянусь, Грейнджер, я не сумасшедший. Всё это… мой отец пытался сложить всё воедино, выяснить, сколько именно во мне крови вейлы и что это для меня значит. Он пытается уже много лет.

Она тяжело сглатывает и снова проводит пальцами по перьям.

– Какие ещё есть особенности?

– Ты была на Кубке мира по квиддичу, когда Болгария играла с Ирландией. Ты видела, во что превратилась женщина-вейла, верно?

– Видела, – отвечает Гермиона, думая о том, как мальчики словно оказались под гипнозом. – А у тебя тоже есть клюв?

Малфой смеётся.

– Нет, вообще-то. Я очень благодарен за это, хотя, кажется, я просто получаю по одной особенности за раз. Возможно, я не смогу вечно оставаться человеком.

– Тогда почему ты заговорил о Кубке мира?

– Они также могут управлять огнём, – говорит он и сжимает ладони в кулаки.

Она задыхается, когда видит, как голубое пламя охватывает его ладони. Он двигает руками, словно формирует снежный ком, превращая огонь в нечто более опасное.

– Это, видимо, моя разновидность этого навыка, – нервно объясняет он. – А потом Тео вспомнил, что ты таскала с собой баночки с синим пламенем, когда мы были в Хогвартсе. Он думает, что поэтому они синие, что я как-то подсознательно это отметил и знал, что ты была… что я хотел тебя.

Она грызёт внутреннюю сторону щеки, не зная, что сказать.

– Так что секс… любой сексуальный контакт между нами… будет сложным.

Он складывает крылья обратно и поворачивается, потянувшись за рубашкой. Ожидая увидеть на его коже какие-то признаки крыльев, она с удивлением обнаруживает лишь хорошо выраженные плечевые мышцы и единственную татуировку на плече.

– Что это за символ? – спрашивает она, протягивая пальцы и дотрагиваясь до цветной кожи.

Его плечи мгновенно напрягаются, и он поворачивается с рубашкой в руках, начиная натягивать её.

– Ничего особенного. Просто

глупая татуировка, которую мы с Тео сделали вместе после войны.

Хотя она знает, что он лжёт, она оставляет это без внимания. Только сейчас. У неё будет много времени, чтобы спросить его об этом позже.

Глядя на него сквозь ресницы, Гермиона спрашивает:

– Что ты имел в виду, говоря «сложный»?

– Как только я заполучу тебя, ты станешь моей, – заявляет он, и его собственническое поведение вызывает дрожь вдоль её позвоночника.

Она понимает, что это не должно ей нравиться, должно её оттолкнуть. Точно так же, как она должна возмутиться тем, что он подлетал к окну её спальни и, возможно, забирался внутрь, пока она крепко спала, а её рука проникала между ног.

Но она не отпрянула и не возмутилась.

Нет, его слова – его действия – они лишь разожгли огонь, пылающий внутри неё.

– Когда ты рассказал Тео?

Он задумывается на мгновение.

– Наверное, около двух недель назад. Он вывел меня из себя, и я просто… просто должен был кому-то рассказать.

– Тогда всё сходится, – отвечает она, испытывая смешанные эмоции. – Мне снился кто-то – сначала безликий любовник – около двух недель. Вот почему у меня были такие бурные сны.

– Сначала? – спрашивает он, приподняв бровь.

Гермиона кивает.

– Да. А потом, в прошлые выходные, безликий мужчина стал тобой. С крыльями и всем остальным.

Она никогда раньше не видела такого шокированного выражения его лица, и ей это понравилось. Внутренне она задаётся вопросом, как бы ещё изобразить это на его глупом, великолепном лице.

– Так ты знала?

Она смеётся.

– Конечно, я не знала! Предполагается, что мужчин-вейл не существует. Я думала, что у меня развивается какой-то фетиш на архангелов из маггловской религии.

– Ты поцеловала меня, – тихо говорит он. – Я собирался поцеловать тебя, но нервничал, а потом ты сделала последний шаг. Я должен был сказать тебе раньше…

– Это было бы неплохо, да, – признаёт она. – Ты знал, что со мной что-то не так.

– Я всегда буду знать. Неважно, где ты находишься. Я всегда буду знать.

Выдавив улыбку, он неуверенно поднимает руку и снова кладёт ту ей на челюсть. Когда его большой палец проводит по её скуле, она закрывает глаза.

– Но я не думал, что ты поймёшь. Или захочешь…

– Мы работаем вместе уже больше года. Я заметила, как ты изменился, Драко.

Когда она произносит его имя, его глаза снова темнеют, и он наклоняется, снова захватывая её губы. Его язык проникает в её рот, и она с готовностью отвечает на поцелуй, запустив пальцы в его волосы, путая их. Расстёгнутая рубашка обнажает кожу его груди, что излучает тепло. Она подаётся вперёд, пока не оказывается вровень с ним, и её грудь вжимается в промежуток между двумя сторонами его рубашки.

Он стонет, и она ощущает дрожь между ног. А затем обе его руки оказываются на её заднице, захватывая и поднимая её обратно на стол. Она раздвигает бёдра настолько широко, насколько это возможно в юбке.

Гермиона пытается стянуть рубашку с его плеч, отчаянно желая дотронуться до него везде, где только можно, а его пальцы гладят чувствительную кожу её бёдер, медленно исследуя.

Её губы первыми устремляются на юг, прокладывая свой путь по его горлу, пробуя на вкус напряжённые сухожилия шеи.

– Грейнджер, – шепчет он напряжённым голосом. – Мы не должны этого делать…

Потрясённая, она отстраняется и сужает глаза.

– Решай, Малфой, – огрызается она. – Либо ты хочешь этого, либо нет.

Его руки сжимают её бёдра, удерживая на месте.

– Я хочу. Я отчаянно хочу этого почти год, – она видит честность в его глазах и слышит желание в его голосе. – Но я не хочу, чтобы наш первый раз был в офисе.

Оглядевшись вокруг, она вроде как понимает. В кабинете мало места из-за двух письменных столов, и она уверена, что на краю её стола шатко стоит толстая папка с документам, которую она задвинула в сторону в спешке.

Сделав глубокий, дрожащий вдох, она кивает в знак согласия.

По его лицу пробегает болезненное выражение.

– И я думаю, тебе стоит взять выходные, чтобы всё обдумать…

Её ладони опускаются на его грудь с гораздо большей силой, чем она намеревалась, но он, кажется, не обращает внимания.

– Но ты мне нужен, – признаётся она, снова встретившись с его глазами. – Я не могу… не могу перестать думать о тебе. Я хочу тебя.

– И я хочу тебя, но это не будет просто ни для кого из нас.

Гермиона тяжело сглатывает.

– Малфой…

Одна из его рук движется к её лицу, с любовью касаясь его, прежде чем он отступает назад.

– По крайней мере, сегодня. Поговори с кем-нибудь.

– И кого бы ты посоветовал?

– Флёр Уизли. Билл Уизли. Чёрт, даже моя тётя Андромеда. Должно быть, она видела, какая участь постигла её дочь, связавшуюся с оборотнем.

– Участь?

– Чрезмерная забота, собственнические наклонности, трудности, связанные с тем, что она пара магического существа.

– Единственной проблемой Тонкс была попытка Ремуса отговорить её от их отношений.

Она намеренно подчёркивает имя Ремуса, желая показать, что не определяет его по ликантропии. Приподняв бровь, она говорит:

– Ты собираешься сделать то же самое? Потому что в конце концов он сдался. Инстинкты слишком сильны, особенно когда твоя пара сама предлагает себя.

– Я не пытаюсь тебя отговорить. Я просто прошу всё обдумать, потому что когда мы начнём, я не смогу просто отказаться от тебя.

Её глаза блуждают по его лицу, обнажённому торсу, натянутой части брюк… И она каким-то образом понимает, что он прав.

– Мы можем увидеться завтра?

Малфой кивает.

– С удовольствием.

Его рука перемещается к её колену, ложится на него, заставляя её внутренности сжаться снова. Она чувствует, как её губы смыкаются, а глаза закрываются, но затем он сжимает её бедро.

– Могу я… Ты бы хотела поужинать со мной?

Сама мысль о том, что ей придётся ужинать с ним на людях, нервирует её, учитывая, в каком отчаянии она, вероятно, будет к завтрашнему вечеру.

Гермиона качает головой, и его лицо на мгновение застывает, боясь её отказа. Она быстро говорит:

– Я приготовлю тебе ужин.

– Где?

– В моей квартире, разумеется, – отвечает она. – Гарри и Джинни говорят, что я хорошо готовлю.

Он заметно прикусывает язык, вероятно, сдерживаясь от оскорбления, и кивает головой.

– Хорошо.

Она не уверена, воображение ли это, но кажется, что его глаза темнеют ещё сильнее. Когда он убирает руку с её колена, она перехватывает его ладонь, переплетая свои пальцы с его и поддерживая их связь. Она тянется вперёд, и он становится между её ног, позволяя ей обхватить его узкие бёдра.

– Поцелуй меня, – бормочет она, глядя на мужчину. – Хотя бы ещё раз.

Наклонившись, он повинуется, его язык быстро проникает в её рот, вызывая стоны. Она закидывает свободную руку ему на шею, пытаясь прижать его к себе.

Когда он отстраняется, Гермиона чувствует, насколько слаба его решимость. Настолько, что она может разрушить её одним движением руки по его выпуклости. Она знает, что именно она обладает силой, несмотря на все сказки, которые рассказывают о магических существах.

Но она также знает, что он прав – не стоит бездумно ввязываться в это, независимо от того, чего на самом деле хочет её разгорячённое перьями либидо.

– Гермиона, – дышит он, произнося её имя как молитву. – Мне нужно идти.

С последним поцелуем она отпускает его, и он отступает назад, тут же принявшись застёгивать рубашку. Она чувствует свои набухшие губы, затвердевшие соски и мокрые трусики. И все ощущения обостряются, когда его глаза неотрывно смотрят на неё, пока он старательно пытается привести себя в порядок.

– Ужин в шесть? – предлагает она с дрожью в голосе.

– Я не против. Ты откроешь для меня свой камин?

Она ухмыляется и становится всё более уверенной в себе. Когда она соскальзывает со стола, он наблюдает за ней, изучая каждый дюйм её тела. Шагнув вперёд, Гермиона убирает его руку с пути и застёгивает последнюю пуговицу за него. Поднявшись на цыпочки, она приникает губами к его уху.

– Я открою для тебя нечто большее.

Прежде чем она успевает отстраниться и направиться к двери кабинета, его рука устремляется к её талии, обхватывает её и удерживает на месте.

– Ты играешь в опасную игру, Грейнджер.

Он поворачивает голову так, что они оказываются лицом к лицу, и снова целует её, заставляя пальцы её ног согнуться в туфлях, а колени ослабнуть.

– Я держусь из последних сил.

– Я ничего не могу с этим поделать. Я… ты мне нужен.

Его глаза закрываются, словно он безмолвно умоляет о терпении, о том, чтобы кто-то свыше укрепил его решимость. Гермиона пытается отстраниться, но он не позволяет ей. И он не дышит. Тишина сгущается, ей кажется, что стены смыкаются вокруг, и она готова поклясться, что слышит каждый удар собственного сердца в ушах.

Наконец Драко резко вдыхает, уткнувшись лицом в её волосы, и повторяет про себя:

– Мне нужно идти. Чёрт, мне действительно пора.

– Я знаю.

– С кем ты собираешься поговорить? – спрашивает он, всё ещё прижимаясь к ней.

Подняв ладонь вверх, она откидывает его волосы назад, проводя пальцами по платиновым прядям. Он откликается на её прикосновение и одновременно притягивает ближе, снова связывая их вместе.

– Я собираюсь заняться исследованиями. У меня полно книг…

– В них нет ни слова о мужчинах-вейлах, – перебивает он. – Тебе нужно поговорить с кем-нибудь.

– Если о мужчинах-вейлах ничего не написано, то откуда ты знаешь, что ты именно такой?

– Потому что я не первый в якобы чистой линии Малфой, – Гермиона слышит горечь в его тоне. – Тебе нужно поговорить с кем-то, кто связан брачными узами, Гермиона. Я серьёзно.

Её зубы впиваются в нижнюю губу, пока она думает.

– Я не знаю, связаны ли Билл и Флёр.

– Да, – отвечает Драко, – я знаю.

– Как? – спрашивает она, испытывая любопытство.

Она видит, как он пожимает плечами.

– Я не уверен, но чувствую. То же самое с оборотнями – другие волки могут определить, что пара связана.

– Значит, я должна поговорить с Биллом? Поскольку он партнёр Вейлы?

Он шумно дышит, глубоко вдыхая через нос, и она задумывается, что он чувствует. Её духи? Шампунь? Запах её возбуждения?

– Так будет лучше всего, – говорит он через мгновение, заставляя себя снова отстраниться. Его кулаки сжаты по бокам, и он отходит назад, кладя руку на дверную ручку, прежде чем она успевает возразить. – Если ты передумаешь насчёт завтра, пожалуйста, просто, – он вздыхает, и кожа на костяшках его пальцев краснеет ещё сильнее, – пришли мне сову. Я не смогу… не лично.

Гермиона хочет сказать, что не передумает, но не решается. Она только кивает и смотрит, как он поворачивается, чтобы поспешно скрыться. Не раз он останавливается, что заставляет её думать, что он собирается вернуться.

Но он не возвращается.

***

Она едва доживает до вечера.

С момента, как она покинула коттедж «Ракушка» после разговора с Биллом и Флёр, она думает только о Драко Малфое, и это сводит её с ума ещё больше, потому что теперь она знает без тени сомнения, что хочет его.

Что она нуждается в нём.

Что никто другой не сможет облегчить боль в её сердце.

Что она никогда не почувствует себя по-настоящему полноценной с другим волшебником.

Устраиваясь в постели и закрывая глаза, она прокручивает в голове события дня, видя каждое выражение лица Драко и его колебания, их жаркие поцелуи и лихорадочные ласки, его мускулистую спину.

И его крылья.

Она не прикасается к себе.

Нет, вместо этого она думает о том, как в мгновение ока поняла, что поцеловать его было правильно. Он был совершенством, именно тем, что ей необходимо, и не только для сексуальной разрядки.

Каким-то образом их поцелуи стали подтверждением всего того, о чём она не смела даже подумать, пока он не отметил наличие у него чувств к ней. И хотя она не услышала его признания, что-то глубоко внутри – какая-то духовная или интуитивная часть её самой, которую она всегда игнорировала – отправило её в свободное падение, и она знала, что Драко подхватит её прежде, чем она рухнет на землю.

Её разум бушевал часами, заставляя её метаться и ворочаться, пока она мысленно перебирала все возможные варианты развития событий, но её решимость только крепла, поддерживаемая всем тем, что Билл и Флёр сказали ей, когда она появилась на пороге их дома.

– Ничто не сравнится с этим, – сказал Билл, глядя на свою беременную жену глазами, полными любви. – Она ревнива и вспыльчива, но после того, как я встретил её, я понял, что никогда не смогу полюбить другую.

Гермиона рассмеялась.

– Такого я не испытала. Совсем нет.

– Я сразу же призналась Биллу в своём влечении.

Флёр улыбнулась, ещё больше озарив своё и без того сияющее лицо.

– Когда я впервые увидела его в Хогвартсе, то осознала, что хочу быть с ним. Ты не хуже меня знаешь, что Драко Малфой не смог бы признаться в этом.

– И вам было одиннадцать, когда вы познакомились, – добавил Билл. – Не восемнадцать и, в общем, почти тридцать.

Положив руку на колено мужа и сжав его, Флёр сказала:

– Ах, да. Такие пары нетипичны по нескольким причинам.

– Вы когда-нибудь встречали мужчину-вейлу? – спросила Гермиона, любопытствуя.

– Да, однажды. Они встречаются крайне редко, настолько, что сейчас о них слагают легенды. Именно поэтому осталось так мало чистокровных вейл-женщин. Даже те, кого ты видела на чемпионате мира, скорее всего, были лишь наполовину вейлами, а я – лишь на четверть, – она выдержала паузу, задумавшись. – Его мать – Нарцисса – она очень отличается от своих сестёр, не так ли?

Вспомнив дикие тёмные кудри Беллатрисы и подумав о внешности Андромеды, Гермиона кивнула.

– Почти у всей семьи Блэков тёмные волосы. У Сириуса глаза серые, но Беллатриса и Андромеда… Они брюнетки с карими глазами.

– Я слышала рассказ об английской ведьме, у которой был бурный роман с мужчиной-вейлой в деревне моей бабушки во Франции, – прокомментировала Флёр, многозначительно пошевелив бровями. – Интересно, была ли это её мать?

– И подумай о Люциусе – я могу представить, как мужчины, вроде его предков, берут в жёны вейлу и лгут о чистоте своей крови.

Гермиона тоже не удивилась бы этому.

– Он тебе снился, Гермиона? – спросил Билл.

Её щёки раскраснелись, разгорячённая кровь стремительно прилила к лицу. Не в силах говорить, она просто кивнула.

Флёр рассмеялась.

– Значит, вы оба смирились с влечением.

– Сначала я не видела его лица, – призналась Гермиона. – У мужчины из моих снов не было лица в первые несколько ночей. А потом у меня возникли трудности на работе, а я работаю в одном кабинете с Малфоем. Он беспокоился обо мне, – она вздохнула. – Я ушла рано утром в пятницу, и в следующем сне мужчина превратился в Драко, с крыльями и всем остальным.

– Ах, да, крылья, – сказала Флёр с улыбкой. – Они прекрасны, не так ли? И я уверена, что он… как это по-английски?

Билл обхватил её за плечи, притянув к себе.

– Нужно ли мне беспокоиться о том, что моя вейла сбежит с вейлой Гермионы?

Наклонившись ближе, Флёр поцеловала его в щёку.

– Ты знаешь, что я люблю только тебя, мой дорогой. Таков путь вейлы. Когда мы выбираем партнёра, это навсегда.

Мысль о вечности, о том, чтобы быть с кем-то вроде Драко всегда, не нервировала Гермиону. Нет, вместо этого она испытывала непреодолимое чувство спокойствия при мысли о том, что будет спать рядом с ним, а его руки будут крепко обхватывать её. Она думала о выходных, проведённых в путешествиях и исследованиях, о том, как он будет массировать её плечи во время тяжёлых рабочих дней и держать за руку, когда они будут идти к каминам в конце дня.

О занятиях любовью. О создании собственной семьи.

Она поспешно попрощалась с ними и отправилась домой, убедившись в правильности своего решения.

Этой ночью ей снится, как Драко возносит её на новые высоты, как в прямом, так и в переносном смысле. Хотя она никогда не любила летать, теперь её возбуждает эта возможность – но только если она будет в его объятиях.

Чем больше она думает об этом, тем больше понимает его осторожный подход, начавшийся более года назад. Он установил с ней рабочие отношения и завязал предварительную дружбу, и в начале она была озадачена переменами в нём.

Ей потребовались месяцы, чтобы по-настоящему довериться ему и ослабить бдительность.

Проснувшись следующим утром, она замечает одинокое перо на противоположной подушке и улыбается, представляя, что может ждать её вечером.

***

В пять часов прилетает его сова и стучит клювом по оконному стеклу. Она знает, что это он, потому что почти чувствует его тревогу, пронизывающую воздух вокруг. Когда она разворачивает пергаментный свиток, его слова не вызывают у неё удивления.

«Гермиона,

Ты уверена, что по-прежнему хочешь, чтобы я пришёл? Если ты передумала, я всё понимаю.

Пожалуйста, позвони в Мэнор, а не отвечай совой. Я буду ждать.

Драко».

Благодарная за то, что она ещё не начала готовить, она подходит к камину и становится на колени у очага, подсыпает немного летучего пороха и подключает вызов.

– Грейнджер?

Его голос напряжён, и он опускается перед ней на колени, пытаясь прочесть выражение её лица. Она уверена, что из-за углей выглядит более встревоженной, чем на самом деле.

– Я не присылала тебе сегодня писем, – говорит она с укором.

Драко вздыхает.

– Я знаю, но…

– Я не собираюсь менять своё решение, – Гермиона следит за твёрдостью своего тона, не оставляя ему места для споров или сомнений. – Я хочу этого так же сильно, как и ты.

Его рука тянется к её лицу.

– Не трогай меня, болван. Ты обожжёшься!

– Я не могу ждать ещё час.

Гермиона разглядывает его внешний вид. Его обычно аккуратные волосы взъерошены, как будто он сотни раз за день проводил по ним пальцами, а ногти обкусаны до крови.

– Могу я прийти сейчас? – спрашивает он с отчаянием в голосе. – Я могу помочь с ужином.

При мысли о том, что Драко Малфой будет готовить сам, она хихикает.

– Конечно, – отвечает она. – Надеюсь, ты знаешь мой адрес?

Драко кивает и берёт что-то со столика рядом с камином.

– Увидимся через минуту, – говорит она, прежде чем отступить и подняться на ноги, отойдя в сторону.

Не проходит и пяти секунд, как зелёное пламя с рёвом врывается в комнату и переносит Драко в её гостиную. Он оглядывается вокруг, и его взгляд останавливается на ней. Она тоже смотрит на него, замечая сумку в его руке. Там две бутылки вина, белое и красное, и он неловко протягивает их ей.

– Я не знал, что ты будешь готовить, – говорит он, и его щёки покрываются лёгким румянцем. – Я собирался спросить, но подумал…

– Ш-ш-ш.

Гермиона прижимает указательный палец к его губам, заставляя его замолчать, пока берёт сумку и ставит её на пол рядом с ними.

– На будущее, я больше люблю белое вино. Даже если мы будем есть что-то, что хорошо сочетается с красным, я окажусь невеждой и выпью белого.

Он смеётся, и напряжение в его плечах постепенно ослабевает.

Убрав палец от его губ, она наклоняется к нему и целует его медленно и сладко, словно это их первый поцелуй и предыдущего вечера никогда не было. Он стонет и притягивает её ближе, обхватывая руками. Её язык выскальзывает и проникает в его рот, вызывая в нём дрожь удовольствия.

Её руки стискивают переднюю часть его рубашки, как накануне вечером, и ей хочется быть достаточно сильной, чтобы разорвать её, заставить его пуговицы разлететься.

А Драко?

Его руки опускаются ниже, ложатся на изгиб её задницы и сжимают её, внося ещё больше жара в их любовный обмен.

Она отпускает его рубашку и обвивает руками его шею, прижимаясь грудью к нему, а бёдрами к выпуклости его брюк.

С шипением он отстраняется и смотрит на неё чёрными, как ночь, глазами. Его желание к ней выставлено напоказ, и у неё захватывает дух. Оно взаимное, и не только в её снах.

Это реальность.

– Ты начала готовить? – спрашивает он, и её мозг почти отключается.

Она качает головой, пытаясь вспомнить, что она собирается приготовить и сколько времени на это уйдёт.

Но потом Драко удивляет её.

Подняв её, он направляет её ноги вокруг своей талии и говорит:

– Хорошо, потому что мне нужно как можно скорее оказаться внутри тебя.

Она проклинает себя, что надела длинные брюки утром, и клянётся в будущем носить только юбки и платья. И, возможно, даже откажется от трусиков.

– Слава Годрику, – вздыхает она, пытаясь снова поцеловать его.

Он смотрит ей в глаза и говорит:

– Гриффиндор не имеет к этому никакого отношения. Не приписывай ему эту заслугу.

Внутри неё разливается тепло, заставляя её улыбаться и хихикать.

– Ты великолепна. Мне нравится, как ты смеёшься, – его глаза осматривают квартиру. – Спальня в конце коридора?

– Да. Последняя дверь.

Он направляется в ту сторону, и руки Гермионы вновь возвращаются к его пуговицам, как и прошлым вечером.

– Если ты думаешь, что мы просто сорвём с себя одежду и поспешим, то ты ошибаешься, – заявляет Драко, ещё раз сжимая её задницу. – Мы будем двигаться медленно.

Поглаживая ладонями открытую кожу его груди, Гермиона поднимает на него глаза.

– Я не хочу медленно…

– Я не говорил, что собираюсь дразнить тебя или держать в напряжении.

Ох.

– Я не буду торопиться и выясню, как тебе нравится, когда к тебе прикасаются, – продолжает он, опуская её на кровать. – И я имею представление о том, что тебе нравится, так как наблюдал за тобой. Я заставлю тебя кончить.

Её внутренние мышцы сжимаются, отзываясь на его низкий, гулкий голос.

Гермиона откидывается назад, упираясь ладонями в матрас, и Драко снова оглядывает её с ног до головы.

– Ты можешь снять рубашку? – спрашивает она дрогнувшим голосом. – Я уже видела эту часть тебя.

Он ухмыляется.

– И, если я не ошибаюсь, она тебе очень понравилась.

Её лицо неистово краснеет. Он не ошибается, поэтому она даже не пытается это отрицать.

– Помни, что я сказал прошлой ночью, – поддразнивает он, снимая рубашку с плеч и позволяя ей упасть на пол, – в желании нет ничего постыдного. Ты не должна краснеть.

В её горле образуется комок, и он приближается к ней, двигаясь медленно и целенаправленно. Его руки опускаются на её колени и проводят по бёдрам, заставляя её возбуждение взреветь. Затаив дыхание, она смотрит, как он поднимает одну её ногу, затем другую, снимая её домашние носки.

Его рука скользит по низу брюк, лаская голую кожу её икры, и она чувствует то же самое покалывание, которое испытала с пером, она уверена в этом. С другими партнёрами ей всегда хотелось отстраниться, но с Драко всё не так: она отдаётся его прикосновениям, наслаждаясь ими.

Но только его рука может подняться так высоко.

– Какой предмет одежды мне следует снять первым?

Она не уверена, что вопрос риторический, но прежде чем она успевает ответить, он продолжает.

– Я видел тебя раньше и не могу решить, где я хочу попробовать тебя первой.

Дрожащий вздох вырывается из её груди.

– Есть идеи?

– Я правда не… не знаю. Пожалуйста, просто прикоснись ко мне.

Он опускает её ноги и тянется к подолу её пурпурного джемпера, вопросительно задирая его. Подавшись вперёд, она ставит ноги на пол и поднимается, подняв руки над головой в безмолвном ответе.

Её голова застревает в джемпере, и она смеётся. Руки Драко перемещаются к вырезу, распахивая тот ещё шире и стаскивая его.

– Как мило, – говорит он, перебирая пальцами розовое кружево вдоль чашечки её бюстгальтера.

Кончик его пальца задевает её кожу, отчего она едва не вздрагивает. Не задумываясь, она ещё больше выпячивает грудь, пытаясь прижаться к его ладони. Его рука переходит на её шею, большим пальцем он проводит по нижней стороне челюсти.

Откинув голову назад, Гермиона смотрит на него. К счастью, его взгляд сосредоточен на её лице, а не на груди. Он наклоняется и снова целует её, быстро и крепко, а затем его руки ложатся ей на плечи, разворачивая её так, что она оказывается к нему спиной.

Но они в её спальне.

Открыв глаза, она встречает его взгляд в зеркале, и её клитор пульсирует. Он почти на целую голову выше её, и она наблюдает, как его руки перемещаются…

От плеч к ключицам.

От ключиц вниз к груди.

Он внимательно следит за выражением её лица, ожидая её реакции. С дрожащим вдохом она выгибает спину, прижимаясь задницей к его паху, а грудью – к его рукам, давая ему молчаливое разрешение.

Его указательный палец проникает под чашечку её бюстгальтера, задевая сосок и побуждая его напрячься ещё сильнее. Сглотнув, он повторяет движение с другой стороны, и она кивает, пытаясь ободрить его. Не медля ни секунды, он откидывает её локоны на одно плечо, обнажая кожу шеи, и целует и посасывает, приближаясь к уху.

– Как я уже говорил, – начинает он, обжигая своим дыханием её ухо, – бюстгальтер милый, но я думаю, что предпочёл бы увидеть тебя без него.

Ощущение его рта на её коже вызывает дрожь предвкушения. Жар её тела противоречит этим ощущениям.

Одной рукой он расстёгивает застёжку и спускает бретельки вниз по её рукам, а его взгляд останавливается на зеркале перед ними, жадно пожирая каждый сантиметр обнажённой кожи.

– Прекрасная, – шепчет он ей в волосы, глубоко вдыхая её запах. – Такая совершенная.

Она смачивает губы языком, но не пытается торопить его.

Несмотря на то, что она чувствует скольжение между бёдер.

Даже если её клитор набух и умоляет поласкать его, коснуться языком.

Смотреть, как он наблюдает за ней в зеркале, – самое эротичное, что она когда-либо видела, и она каким-то внутренним чутьём знает, что он позаботится о её потребностях, что он доставит ей удовольствие, прежде чем испытает собственное.

Его руки, большие и сильные, охватывают её обнажённую грудь, отчего у неё перехватывает дыхание.

– Ты идеально подходишь для моих рук, – говорит он, проводя большими пальцами по её соскам. – Я всегда подозревал, что так и будет.

Затем он слегка щипает их, заставляя её вскрикнуть, после чего успокаивает вершинки нежным поглаживанием.

– Ты когда-нибудь кончала так?

И снова он щипает чуть сильнее и перекатывает, проверяя её реакцию. Вскрик удовольствия вырывается из её губ, и она закрывает глаза.

– Гермиона, – говорит он глубоким голосом и рычанием у её уха. – Ты не ответила. Думаю, мне придётся остановиться…

– Нет! – отвечает она, распахнув глаза, и её руки накрывают его ладони на её груди. – Нет, я никогда так не кончала.

Она слышит гул откуда-то из глубины его груди.

– Покажи мне, что тебе нравится.

Переплетя свои пальцы с его, она сжимает его руку и двигает ею, слегка касаясь ладонью своего соска, заставляя его напрячься в поисках дополнительного контакта. Драко мгновенно подхватывает и дразнит каждый из её сосков по очереди, сопровождая нежные прикосновения щипками и перекатываниями, сводя её с ума от желания.

Её бёдра покачиваются в поисках трения, и одна из его рук скользит вниз и ложится на шов джинсов между бёдер. Он надавливает, прижимаясь к её клитору, и она стонет.

– Хорошо? – спрашивает он, крепко прижимая её к себе, положив одну руку на между её ног, а другой сжимая грудь.

Она двигается вместе с ним, наслаждаясь равномерным ритмом, и чувствует, как её дыхание учащается, практически срываясь.

– Да.

Это единственное слово легко слетает с её языка; она не хочет, чтобы он останавливался. Несмотря на то, что она полностью одета от пояса и ниже, прикосновения Драко доставляют ей больше удовольствия, чем она могла бы получить сама. В тот момент, когда она приближается к краю, рука, ласкавшая её клитор, отстраняется, и ей хочется закричать.

Но прежде чем она успевает это сделать, она чувствует прикосновение к пуговице и ширинке, и тепло кожи Драко на её обнажённой плоти. Его пальцы скользят вниз, и он стонет.

– Ты, блять, вся промокла.

Она покачивает бёдрами, направляя кончики его пальцев дальше вдоль её входа. Рельеф его кожи божественен на ощупь, и её внутренние стенки сжимаются. Глядя в зеркало, она видит, как раскраснелись её щёки и щёки Драко. Он наблюдает, как она безрассудно трётся о его пальцы, сосредоточенно следя за реакцией её тела.

И, когда она готова умолять его, он опускает руку ещё ниже и проникает в неё одним пальцем, затем двумя, и она едва не теряет сознание от ощущений. Её колени слабеют, тело дрожит, и он прижимает ладонь к её клитору.

Её влагалище содрогается, и он сгибает пальцы, оказывая давление там, где ей больше всего нужно.

– Вот так. Будь хорошей девочкой и отдайся мне полностью. Оседлай мои пальцы, как ты оседлала бы мой член.

Последняя здравая мысль исчезает, и, хотя она хочет посмотреть на себя, её глаза зажмуриваются. Все клише, которые она когда-либо слышала, внезапно подтверждаются – она видит звёзды. И фейерверки. И, возможно, даже самого Бога.

Ведь Драко Малфой, несомненно, и есть Бог.

И она хочет упасть на колени и поклоняться каждому дюйму его тела, как она делала это в своих фантазиях, чтобы отплатить за кульминацию, которую он только что милостиво даровал ей.