Текст книги "Редкая драгоценность (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Омега невозмутимо сел возле мужа и, вздохнув, начал считать. На счете семь Орхан сорвался с места и отбежал за угол. Там его долго и мучительно рвало. Фарид незаметным жестом отправил к мужу слугу с ведром воды, чтобы эмир мог прополоскать рот и попить. Когда Орхан подошел, пошатываясь от слабости, Фарид молча помог ему сесть и протянул тарелку с кашей.

– Ты две недели питался только молоком с медом, твой организм сейчас не готов к острому и мясному. Потерпи немного, все наладится, просто дай себе время, – Фарид погладил Орхана по колену, как ребёнка, который упрямится. – А теперь, пожалуйста, не торопясь ешь маленькой ложечкой, а я помолюсь, чтобы твой животик кашу принял, а не отправил ее следом за шурпой!

– Не хочу кашу! – капризно отодвинул тарелку эмир. – И не обращайся со мной, как с ребёнком!

– Я не буду с тобой спорить, – вздохнул Фарид. – Но, я тебя попрошу, – он сел, прижавшись вплотную к бедру мужа, и взял тарелку в руки. – Ради меня, ради моего спокойствия съешь хотя бы пару ложек!

Омега так жалобно смотрел, а его близость так волновала, что Орхан, как под гипнозом, взял тарелку из маленьких ручек и начал есть. Глаза Фарида довольно прищурились, искрясь смехом. А потом, он вдруг заметил, как остальные альфы смотрят на него – приоткрыв рты и не моргая.

– Вы, что, никогда омег не видели? – поразился Фарид и пощелкал пальцами. – А ну, быстро встрепенулись, вы уже видели меня раньше, могли бы уже и привыкнуть.

– Ты первый омега, который оказался на альфьей территории, – пояснил Орхан.

– А, привыкайте! – легко махнул рукой Фарид. – Я же в доме отца был не гаремным прелестником, а лисёнком! Я ходил, где хотел и делал все, что считал нужным. У меня два старших брата и два младших, которые жили в казарме, и если мне хотелось мяса на обед, то я отправлялся в столовую к братьям, где мне разрешали выловить из общей кастрюли те кусочки, которые были мне симпатичны. Так что я привык к тому, что у меня в казарме есть и братья, и дядьки, которые меня спрячут от воспитателей, если на занятия не хочется идти. И на лошадке дадут покататься! И вообще, в седло меня посадил отец, а вот премудростям разным учили дядьки! Сколько я на корде по двору кругов накручивал! Иной раз сил еле хватало до своей комнаты доползти. А когда Леденец появился, то дядьки стали учить выездке и меня, и Леденца. Вначале было тяжело, зато теперь можно покрасоваться!

Потом разговор плавно перешёл на обсуждение навыков Леденца. О пассажах, пируэтах и о том, что он умеет делать пиаффе – пассаж на одном месте. О траверсе – движении боком, и о прочих премудростях выездки. При этом Фарид не забывал поглядывать, как ест Орхан. Когда он съел последнюю ложку каши, омега встал и пригласил всех во двор, чтобы похвалиться своей любимицей. По дороге Фарид прихватил с подноса пару яблок и, подхватив мужа под руку, неторопливо повел его во двор. Орхан улыбнулся, он в какой-то момент почувствовал себя жеребцом, которого выгуливают на трензеле. Это ощущение усилилось, когда одно из яблок досталось ему, а второе – золотистой кобылке.

Леденца оседлали и вывели из денника, когда Орхан и Фарид пришли на внутренний двор, где тренировали альф, и в случае необходимости объезжали жеребцов. Фарид посадил мужа в тени дерева, а сам, подойдя к лошади, легко взлетел в седло, как птичка на ветку. Из-под подола абая показались ноги в шелковых штанишках и расшитых сапожках. Орхан замер, пораженный такой картинкой. Омега верхом на нежной и красивой кобылке! Они очень гармонично смотрелись вместе, а потом омега подобрал поводья, и лошадь начала танцевать под восторженные охи и ахи альф.

Со стороны казалось, что омега совсем не управляет своей красавицей, а просто сидит в седле, прислушиваясь к цокоту копыт. Но только опытный наездник понимал, сколько труда стоит за такой нарочитой легкостью! А кобылка под омегой танцевала и кокетничала, крутясь на месте и переступая своими грациозными ножками! И только два сверкающих глаза в прорези шейлы сияли, как звезды, выдавая какое удовольствие получает от всего этого сам хрупкий наездник.

Орхан смотрел на этого юного кентавра, и его сердце одновременно пело от счастья и разрывалось от боли. Это маленькое счастье было на самом деле его супругом, но имел ли он право оставить его при себе? Омега был очень юн. Совершенно невыносимо юн, прекрасен и также неопытен, а он, Орхан, был воскресшим Лазарем. Почему Аллах вернул его к жизни? И как надолго продлятся дни его? И можно ли рассчитывать, что у него хватит времени сделать его счастливым? Или однажды его юный супруг проснется с его хладным трупом в обнимку? Что тогда будет с ним? Сможет ли он жить дальше или уйдет следом за мужем в эдемские сады, как ушел из жизни оми самого Орхана, не пережив смерти мужа?

Наверное, его переживания и тревоги были видны на его лице, потому что Фарид вдруг спешился и, бросив поводья, кому-то из альф, подошел к Орхану и обнял его за плечи. Альфа сидел на широкой скамье, которая стояла в тени дерева с незапамятных времен. Омега так быстро подошел к мужу, что тот даже не успел среагировать, когда острые коленки замерли между его ног, а сильные руки, ухватив его за плечи, сильно прижали к своей груди. Альфа только и смог, обняв тонкие бедра, вздохнуть в его шею, пытаясь уловить его ускользающий запах. Омега лихорадочно зашептал:

– Не переживай ни о чём, я в тебя верю! Всё будет хорошо! Вот увидишь! Аллах не просто так свёл нас вместе!

Орхан заглянул в бездонные глаза, которые затопили своей синевой все вокруг. Он совсем потерялся в этой синеве, позабыв обо всём на свете. Где-то вдалеке заржала недовольная лошадь. Орхан очнулся и оглянулся по сторонам. Двор был почти пуст, только вдалеке слышались шаги и мелькали спины расходящихся мужчин. Еще раз тонко заржала лошадь, словно жалуясь на что-то. Омега стоял над ним и выжидающе смотрел, будто задал вопрос и ждал ответа.

– Отведешь меня в нашу комнату? – омега постарался незаметно вздохнуть, так и не дождавшись ответа. – Здесь лабиринт в питомнике иной, чем в доме отца, так что я здесь уже дважды умудрился заблудиться! Ты не поверишь, я прекрасно ориентируюсь в пустыне. Но стоит мне оказаться внутри стен, я теряюсь. Будто и вовсе не умею ориентироваться на местности! У моего брата Салаха большой и современный город с широкими улицами, а я и в нем умудряюсь пойти не в ту сторону. Хорошо, что его альфы меня всегда находили, а иначе я до сих пор бродил бы где-нибудь голодный и несчастный! Знаешь, как мой брат со мной мучился? Он мне уже и карту рисовал, и объяснял, как найти дворец по мечетям или высотным зданиям, но я каждый раз находил местечко, где заблудиться.

– Идем, – Орхан встал и сжал доверчиво протянутую ладошку. – Ты, наверное, голоден. Меня накормил, а сам не ел!

– Я на кухне всякого нахватался, пока мне кашу варили для тебя, – улыбнулся омежка. – Там на кухне новый шеф-повар из отцовского эмирата. Он представляешь, на Земле учился готовить несколько лет, а до этого работал у отца на кухне! Он вернулся к родителям и хотел открыть свой ресторан, самый настоящий. А потом он познакомился с моим Фати и влюбился! А поскольку Фати уехал со мной, то он поехал следом и предложил свои услуги повара. А я как раз прежнего старшего рассчитал. Он, представляешь, не хотел на плитах готовить и смуту на кухне наводил! Я взял нового старшего повара, только он называет себя ШЕФ-повар на земной манер. Но не важно, как он себя называет, важно то, что готовит он просто пальчики оближешь! Я сегодня пол-утра на кухне объедался, пока он своим поварам МАСТЕР-класс устраивал!

Орхан, глядя на то, как загорелись глаза у омеги, почувствовал, что у него прибавилось сил. Как будто омега был тем самым волшебным источником с живой водой. Они достаточно быстро добрались до комнат гарема. Орхан старался держаться ровно и идти быстро, и у него это, похоже, получилось! Но когда они зашли в гостиную гарема, Орхану показалось, что еще немного, и он просто упадет в изнеможении. Последние несколько шагов он сделал просто на одной силе воли. Он никогда так не уставал в бою, как от этой простой прогулки.

Похоже, Фарид это понял по его лицу, помог сесть альфе и сразу подложил ему подушки под спину и по бокам, чтобы со стороны было незаметно, что они его поддерживают. И Орхан был ему за это благодарен.

– Ты играешь в го? – спросил Орхан, его все больше и больше удивлял этот омежка, который выдал столько сюрпризов за один день. – Омеги же не играют в го.

– Да уж, куда нам с нашим скудным умишком, – ехидно улыбнулся Фарид, снимая шейлу и встряхивая короткими волосами. – Для нас крестики-нолики предел интеллектуального уровня!

– Не сердись, я не хотел тебя обидеть, – Орхан с такой нежностью посмотрел на Фарида, что тот покраснел и потупился. – Ты самый необыкновенный человечек, из всех, что я видел когда-либо в своей жизни!

– Можешь не подлизываться, – Фарид сделал вид, что надулся. – Пока со мной в го не сыграешь, буду обижаться!

Орхан рассмеялся и кивнул головой, он только хотел дать распоряжения, чтобы нашли доску и камни, но Фати уже поставил на пол между альфой и омегой доску. Когда Фати открыл крышки с коробочек, выяснилось, что камни были вырезаны в виде голубеньких и розовых цветочков. Орхан хмыкнул. Ну что еще можно было ожидать от омеги? Альфа, стараясь не улыбаться, предложил Фариду форы в четыре камня. Тот с царственным видом, будто делал ему одолжение, взмахнул ресничками и быстро поставил первые камни на доску.

А потом сделал то, чего альфа совсем не ожидал. Омежка улегся животом на пол, подложив под грудь подушку и, сбросив тапки, поднял вверх ножки. Штанишки сразу предательски соскользнули вниз, обнажая тонкие щиколотки. Орхан внезапно понял, что давно не играл в го, и ему как-то трудно сосредоточиться, когда в воздухе мелькают маленькие голые ступни с розовыми пяточками и крошечными пальчиками, которые каждый раз сжимались, когда омега тянулся положить на доску очередной камень.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – Фарид выглядел встревоженным. – Ты как-то тяжело дышишь!

Омега быстро поднялся и стремительно подбежал к Орхану. Он потрогал ему лоб и щеки прохладными руками.

– Ой, ты весь горишь! Тебе надо больше отдыхать, а то я со своими играми тебя совсем замучаю! Устраивайся удобнее. Сейчас принесут ужин. Правда, ты не расстроился, что проиграл мне?

Альфа внимательно посмотрел на доску и едва не охнул в голос. В коробке еще оставались камни, но уже было понятно, что камни омеги занимают самые важные стратегические места, и он уже почти выиграл. Альфа улыбнулся. Пока он разглядывал ножки прелестника, его практически разгромили в пух и прах! Орхан понял, что его провели, как несмышлёного ребёнка! Если бы на месте омеги был кто-либо другой, то такой номер не прошел бы. Но сейчас он думал не об игре, а о красивых ножках юного супруга. Орхан снова улыбнулся от таких мыслей. Такая изящная омежья стратегия! И как его красиво подловили!

Но эту улыбку Фарид трактовал по-своему и разозлился.

– Ты, что, нарочно мне поддавался? – Фарид упер руки в бока и испепелял альфу взглядом. – Это нечестно! Я бы тебя все равно обыграл! А поддаваться только потому, что я омега, это… это нечестно! Ты меня считаешь глупым?

– Фарид! – Орхан перехватил руку омеги и притянул его к себе. – Прошу, успокойся. Я и не думал тебе поддаваться. Просто отвлекся и не отнёсся серьезно к игре. Хочешь, я пообещаю, что в следующий раз обязательно выиграю у тебя?

– Вы, альфы, такие самоуверенные ребята! – Фарид склонился над мужем, который до сих пор держал его за руку, и ТАК ему улыбнулся, что у Орхана просто сердце замерло от восторга. – Не надейся, что это будет легко! Я уже понял твою стратегию игры, и тебе будет намного тяжелее одержать победу!

– Ну, тогда мне придется сменить тактику и поразить тебя своим опытом и мастерством! – Орхан рассматривал лицо омеги, которое было так близко. Достаточно немного потянуться и можно будет его поцеловать…

– Мне тоже найдется, чем тебя поразить, – Фарид медленно облизнулся, заметив с удовольствием, как глаза альфы затуманились.

Он не понимал почему, но его это всегда забавляло. Еще до начала того «жениховского бума», когда альфы к нему приезжали свататься по одному. Родители приглашали сына познакомиться с предполагаемым кандидатом. Фарид, который в то время был еще Бусинкой, приходил «на знакомство» с гроздью винограда в руке. Он медленно отщипывал по ягодке и неторопливо засовывал их в рот, не забывая при этом облизываться. Глаза у женихов вот точно также мутнели, а потом вообще стекленели. Альфа начинал сбиваться с мысли, а под конец просто дышал ртом, как собака, разве лишь язык наружу не высовывал! Отца такое поведение сына всегда забавляло, а вот папа позже устраивал сынуле выволочку за недостойное поведение. Но это не мешало Бусинке на следующую встречу прийти не с виноградом, а с сочным персиком, при этом невинно хлопать глазками, видя, как папа молчит и злится.

– Но вначале мы поужинаем, – Омега аккуратно высвободил свою руку и стал раскладывать камни по коробочкам. – А вот потом я потребую реванша! И когда ты проиграешь, я уйду спать в свою комнату!

– А если я выиграю? – Орхан с нежностью смотрел, как омежка зарумянился, как сладкое яблочко, и просыпал камни из коробки.

– Тебе для этого придется ОЧЕНЬ постараться! – Фарид вздернул подбородок вверх и метнул в сторону мужа надменный взгляд. – Даже не надейся, что я поддамся!

– Зная, какой мне достанется приз, я буду сражаться как лев! – пообещал альфа и увидел, как омежка едва не упал от волнения.

Слуги принесли еду. Орхану опять досталась каша и молоко. Но ему было всё равно, что есть в такой компании. Фарид ел точно такую же кашу, наверное, чтобы не смущать альфу недозволенной едой. Кроме этого, на тарелках лежали мягкий сыр и непривычного вида сладости. Вся еда была красиво украшена. По всей видимости, новый повар пытался понравиться эмиру. Но эмиру сейчас очень бы понравился кусок мяса с кровью, а не красиво украшенная каша. Но помня, что произошло с шурпой в обед, он даже не заикался о другой еде.

Когда из еды остались только фрукты, Фарид опять достал доску для игры. В этот раз он положил ее на столик рядом с фруктами и узнал, на какую фору он может рассчитывать в этот раз. При этом он так невинно махал ресничками, что альфа опять повелся и согласился, чтобы фора осталась такой же, как в прошлый раз. Фарид быстро опустил глаза вниз, чтобы альфа не заметил, как сверкнули его глазки от удовольствия! Омега не сомневался в своей победе!

Орхан с нежностью смотрел на юного омегу, который, как все молодые, с азартом и несколько неумело пытался флиртовать и игриво стрелять глазками. Он, по всей видимости, не осознавал, что в эту игру могут играть двое. И у Орхана в таких играх было намного больше опыта! Альфа был решительно настроен выиграть, и в этот раз он внимательно следил за игрой. Они ели очищенные и нарезанные фрукты и расставляли камни. Говорить во время игры было не принято, но это не мешало омеге молча соблазнять альфу. Но все эти детские уловки, были давно известны эмиру. Он наслаждался желанием омеги его соблазнить, но тем не менее, он ни на секунду не забывал об игре.

В очередной дольке мандарина Орхану вдруг досталось сразу две косточки, и он аккуратно вынул их и положил их на край стола. Это не осталось без внимания зорких омежих глаз.

– О-о, да ты счастливчик! – Фарид потянулся и взял косточки в руку. – Мой папочка рассказывал, что своим появлением на свет я обязан именно мандариновой косточке. У оми гибридные сорта, и косточки попадаются достаточно редко, а тебе досталось сразу две, – Фарид улыбался, как будто нашел два бриллианта.

– Расскажи мне эту историю, – попросил альфа, делая очередной ход. – Какая может быть связь между косточкой и рождением ребенка?

– Ну, все достаточно непросто, но очень романтично! – Фарид положил косточки на свой край стола, при этом не забыв погладить их как живых. – Мой папочка, как ты, наверное, знаешь, прилетел с другой планеты, как гость, к своему другу Ясмину ай Салах, супругу моего брата, – пояснил Фарид и улыбнулся. – Мой папа был агрономом и приехал с единственной целью разбить сады возле эмирата. Он был разведенным и с ребенком от первого брака. Он считал себя некрасивым и никому не нужным и занимался только работой! Отец рассказывал, что он сразу признал в нем свою пару, но омега вел себя очень скромно и находился в статусе гостя. И поэтому отец не знал, как начать ухаживание и что подарить омеге, который всякий раз, когда они оказывались в одной комнате, не поднимал глаз и прятался. Он ему и конфеты дарил, и цветущий куст саксаула, а тот только бледнел и обходил альфу десятой дорогой! Оми считал, что разведенный омега не может заинтересовать такого красивого альфу, как мой отец, и был в совершенном отчаянье, потому что сам уже полюбил моего отца всем сердцем, но боялся признаться в этом. Он даже решил вернуться домой и уже начал складывать вещи, представляешь?

Орхан с любовью смотрел в лицо омежки, который очень эмоционально все рассказывал.

– И причем здесь косточка? – решил уточнить эмир.

– Так это самое главное! – Фарид даже привстал на подушке. – В первый вечер, когда отец пришел к Ясмину, чтобы познакомиться с гостем, от которого пахло его парой, ему попалась косточка мандарина. Оми вырастил из нее саженец, и когда пришло время, пересадил в молодой сад за городом. В то время началась песчаная буря. Самая настоящая! Тогда ни над городом, ни над садами ещё не было силового купола, и песок мог уничтожить маленькие росточки. Мой папа бросился в сад спасать деревца, а отец бросился спасать свою пару! В итоге, они пережидали бурю, прячась под отцовским халатом рядом с этим росточком. И когда над головой гремела буря, папа посчитал, что они погибнут, и открыл отцу свое сердце. Когда буря закончилась, отец привез моего папу в город, завернув в халат, как лисёнка! И они сыграли свадьбу ещё до моего рождения. Они оба понимали, что они дыхание друг друга и не смогут жить без своей пары!

– Какая красивая история, – улыбнулся Орхан и поставил очередной камень. – Я, похоже, выиграл!

– О-о! – только и смог выдохнуть омежка. Он за разговором упустил несколько важных ходов альфы и теперь растерянно хлопал глазами. – Это нечестно! Ты отвлек меня разговором!

– В прошлый раз ты отвлек меня своими голыми ногами! – парировал альфа. – Так что считай боевая ничья!

С минаретов раздалось пение муэдзинов призывающих на магриб, вечернюю молитву. Орхан встал. Он чувствовал себя отдохнувшим и собирался пройти до мечети пешком, чтобы его увидели в городе. Фарид, быстро надев абая и шейлу, пошёл за ним. Он надеялся, что сможет поддержать упрямого альфу, когда тот начнет падать от усталости на обратном пути!

Фарид шел следом и тихо бубнил себе под нос, ругая альфу, который делает вид, что все нормально, а сам только что вышел из комы. Вот же упрямец! Хорошо, что альфы не могли расслышать его бурчания и считали, что омега начал молитву еще по пути в мечеть. Они склоняли перед ним свои гордые головы, как перед святым человеком. Воистину супруг эмира – редкая драгоценность!

Сам Орхан вспоминал, как шел в мечеть в прошлый раз и еще раз горячо поблагодарил Аллаха за такой дар! Горожане, увидев своего эмира, были поражены переменам, которые произошли с ним. Вместо дряхлого старца по улице опять шел их сильный и гордый эмир, пусть немного похудевший и поседевший, но с тем же яростным и неукротимым светом в глазах, что заставлял всех склонять перед ним голову, как в прежние времена!

========== Ночь решения ==========

На обратном пути из мечети Фарид всё так же поддерживал под локоть своего самоуверенного мужа. Помолиться у него сил еще хватило, а вот с колен он вставал уже с большим трудом. Фарид только что не шипел, как кот. И ведь подойти и помочь перед другими альфами было нельзя. Эмир должен выглядеть сильным, как бы он себя ни чувствовал! Фарид видел скованные, рваные движения Орхана, когда он поднялся, видел, как тот прикрыл на мгновенье глаза. Вот ведь упрямец! Наверняка голова кружится от резкого движения!

Но когда к нему подошел главный кади и начал жаловаться, что половину медресе забрали для школы, тут уж омега не выдержал и, откинув полог, отделяющий омежью половину зала, со всех ног бросился к мужу. Он как раз успел подхватить его за локоть, когда тот покачнулся. Со стороны, возможно, показалось, что омега едва не сбил мужа с ног, но в ответ на такую помощь был полный благодарности взгляд Орхана.

– Я устал, дорогой! – громко воскликнул омега. – Пожалуйста, отведи меня домой! Простите нас, уважаемые, но для дел у эмира есть светлый день, а ночь принадлежит мне, его супругу! Я еще не успел настолько надоесть мужу, чтобы он занимался делами по ночам! – прибавил Фарид, и в его голосе появились капризные нотки избалованной омеги.

Кади был пожилым, сгорбленным бетой. Рядом с ним стоял более молодой имам, и они оба, покраснев, отвели взгляд от омеги, который смотрел на них ясным взглядом ребёнка. После этого они что-то промямлили и ретировались с дороги.

– Зачем ты их смутил? – Орхан с весельем в глазах посмотрел на омежку. Тот в ответ только фыркнул, и вся его наигранная капризность мгновенно исчезла.

– Все знают, что ты впервые после долгой болезни пришёл в мечеть, так неужели сразу надо было набрасываться на тебя со своими мелочными дрязгами? Ну, подумаешь, половину медресе у них забрали, но вторую-то ведь оставили? Пойдём лучше домой! – Фарид прижался к мужу и тихо добавил. – Ты опять побледнел. Сможешь дойти или посидим на скамеечке у входа? Я ещё немного покапризничаю и скажу, что у меня ножки устали!

– Нет, не будем останавливаться, – Орхан покачал головой. – Спасибо тебе за помощь и понимание. Я не привык, чтобы обо мне заботились. Очень неожиданно и, не скрою, очень приятно. Второй раз мы идем с тобой из мечети, и второй раз мне приходится рассчитывать на твою помощь и поддержку. Благодарю тебя!

– Ну что ты, – смутился Фарид. – Поддерживать своего мужа – обязанность супруга.

– Супруг мой, – Орхан по-отечески поцеловал Фарида в лоб и улыбнулся. – Моя опора и поддержка. Прости меня за эту слабость. Мне стыдно чувствовать себя таким немощным. Благодарю тебя за твою тактичность.

– Ох, это всё жада! – Фарид улыбнулся своим мыслям и, перехватив мужа крепче за локоть, потащил его на выход. – Если бы я не пообещал жада сдерживать свой язык в течение года, то поверь, я нашел бы что тебе сказать! А так, только и остается мило хлопать глазками и помалкивать. Если бы ты знал меня раньше, тебе бы даже в голову не пришло назвать меня тактичным. Ещё немного, и ты назовешь меня милым лапочкой? Да? Жада говорит, что у меня язык как бритва, зайца на бегу побрею! А ты не будь к себе излишне суров. Ты только что вышел из комы! Нормальные люди в первый день вообще пластом лежат и не шевелятся! Но ведь тебе что? Захотел – шурпы наелся, захотел – из дворца вышел! Упрямец!

– Всё, верю, верю! – Орхан, похоже, развеселился. – Мой супруг совсем не милая лапочка, а очень даже вредный омежка. Бурчит на своего старого мужа, бу-бу-бу, всё ему не так, всё ему не эдак! Шурпу не ешь, в мечеть не ходи! Лежи себе на кровати и, как все старички, попукивай потихонечку!

– Я бы тебя сейчас просто укусил бы! – Фарид даже остановился. – И ничего ты не старый! Ты может раньше и был страшненьким, когда щеки были запавшими, а глаза ввалившимися, но сейчас… И ничего я не бурчу! Я, может, за тебя переживаю!

– Спасибо тебе за это, – Орхан смотрел, как на лице омеги мелькают эмоции. По его лицу было прекрасно видно, о чём он думает, а глаза! В этих глазах эмир всякий раз тонул, как в омуте, без возврата и надежды на спасение.

Альфа тяжело вздохнул. Он чувствовал себя старым. Старым, уставшим, больным. Все силы уходили на то, чтобы переставлять ноги и не шататься от слабости. А омега рядом был просто необыкновенным! Он весь был, как ожившая мечта, как фейерверк! Недостижимо прекрасным и полным сюрпризов, из которых самым главным было то, что он его СУПРУГ! У Аллаха, оказывается, очень своеобразное чувство юмора! Такой дар, когда отчаялся и перестал надеяться!

Он слышал от Айюба о его любимом лисёнке, но ему даже в голову не приходило приходить свататься! Да и приехав на смотрины, он, скорее всего, получил бы от ворот поворот от своенравного ребенка и недоуменный взгляд от старого друга. Какими бы они ни были друзьями, но Айюб ни за что бы не отдал любимого сыночка в гарем старого альфы. Он наверняка искал лисёнку молодого мужа с горячей кровью, а не такую старую рухлядь, которой чувствовал себя сейчас Орхан.

Вскоре они переступили порог внутренних покоев дворца. В гареме было тихо и темно. В коридорах дворца уже горели светильники, стены и внутренние дворы были хорошо освещены, но в самом гареме было темно. Только редкие масляные светильники дрожащими язычками пытались разогнать темноту надвигающейся ночи. Раньше Орхана встречали у порога, в гареме было много народу – наложники и их слуги, всегда кто-то музицировал или пел, пытаясь привлечь к себе внимание. А теперь было тихо.

Но Орхан прекрасно понимал, что ни за что бы не променял бы эту спокойную тишину и поддержку одного единственного омеги, на шум и суету гарема. Он за последний день получил больше нежности и заботы, чем за всю свою предыдущую жизнь. И главное, этот омега, так бережно и крепко сжимающий его локоть, думает не о личной выгоде или о том, какие привилегии он получит для себя. Нет, Фарид был далёк от подобного себялюбия. Он думал в первую очередь о нем, об Орхане. О том, как он себя чувствует и как выглядит со стороны в глазах его альф и его подданных. Он тоже переживал об общине и знал, как важно видеть людям сильного правителя. Поэтому и поддерживал его, не выпячивая свою помощь перед другими, а тактично и незаметно, заботясь в первую очередь о том, чтобы эмир выглядел достойно. Такое редкое сочетание отваги и заботы! Истинный Фарид – редчайшее из всех сокровищ!

Они зашли в спальню. Штор там так и не было, но зато появилась ширма. Орхан с удивлением посмотрел на Фарида, а тот в ответ только покраснел. Ах, ну да! Они ведь спят в одной комнате, и омежка хотел быть уверенным, что за ним не будут подсматривать! Орхан улыбнулся.

– Ты можешь спать в любой комнате. Я не собираюсь тебя принуждать или навязывать свое общество.

Омежка на эти слова высунул кончик языка и, зажмурившись, прикусил его. Альфа засмеялся, поняв, что тот сдерживается из последних сил, чтобы не съязвить в ответ.

– Похоже, я должен послать твоему жада большой подарок! Даже страшно подумать, чтобы ты мне ответил, если бы не твое обещание помалкивать!

– Да! Это точно! – засмеялся в ответ Фарид. – Даже не представляю, найдется ли в твоей сокровищнице что-нибудь столь же значимое. Я сам захотел быть твоим супругом. Это было МОЁ решение! Меня никто не принуждал. И если бы я хотел спать в другой комнате, то, поверь, уже давно обустроился и без твоего согласия! Это, скорее, я тебе навязываюсь! И потом я же проиграл сегодняшнюю ночь в го! Я не забыл! И потом, не думай, что если бы я выиграл, то простил бы тебе. Нет! Так что я собираюсь спать здесь.

– Ну, как скажешь, супруг мой! – улыбнулся Орхан. – Твое желание закон для меня. Что ты делаешь? – удивился альфа.

Тем временем Фарид уже стащил с плеч альфы халат и стал быстро развязывать его кушак.

– Раздеваю тебя, – Фарид вначале замер, а потом бодро потянул вверх рубашку с альфы. – Не спать же тебе в уличной одежде? Поднимай руки…

Омежка поднял с кровати рубашку, наподобие той, которая была на Орхане утром.

– Я вообще-то сплю голым, – ухмыльнулся альфа.

– Поговори мне тут, – цыкнул на него омега и накинул рубашку ему на голову. – Две недели спал в рубашке и сегодня тоже будешь, как миленький, спать в ней! Руки сюда! А ну, живо! – Фарид стал тормошить альфу. – Я тебя с Фати в первую ночь переодел в рубашку, прежде чем уложить спать.

– Ты? – удивился Орхан.

– А больше никого не было, – пожал плечами омега. – Во всем гареме остались только мы с Фати. Все слуги рыдали, мысленно хоронили тебя и готовили плов на поминки. Ну, а потом, видно, так же мысленно ели плов, а тут я некстати объявился. Надавал всем им по ушам, чтобы не бездельничали и отправил наводить порядок во вверенных им помещениях!

– Ты, что, здесь один был? – решил уточнить эмир.

– С Фати, – согласился омега. – Он еду носил и помогал тебя обтирать и переодевать, если надо. – Фарид отводил смущенно глаза. – Ты пару дней совсем плохой был, я боялся, что ты умрешь. А этот твой слуга-плакса не помогал, а только начинал причитать как о покойнике. Ну, я его и выгонял всякий раз, как видел. И без него было страшно, а он вместо того, чтобы помогать, только подвывал и все. А на третий день у тебя дыхание стало легким, ты уже не сипел, а начал нормально дышать. И тогда я вышел из спальни и сказал родителям, что остаюсь. Оми тогда слуг своих оставил со мной. И мне стало легче. Я доктора сюда привел, он тебя осмотрел и сказал, что все в руках Аллаха и, если ты до сих пор жив, то возможно всё обойдётся, и посоветовал мне быть ближе к тебе.

Орхан был потрясен. Он не ожидал подобного от юного омежки. Не испугаться и остаться возле умирающего человека, по сути, постороннего для него. Орхан взял Фарида за руки и молча уткнулся лицом ему в ладони. Он был благодарен, а ещё ему было стыдно посмотреть в лицо омеги. Можно только догадываться, через что прошел этот храбрый ребёнок, обтирая и ухаживая практически за трупом! Фарид бережно высвободил свои ладошки и, как днем во дворе, уткнулся ему коленями между ног, обнял его за плечи, одновременно гладя по голове как ребёнка.

– Ну что ты, не надо, не переживай, всё хорошо, ты выкарабкался, ты молодец. Я верил, что у тебя все получится!

Орхан пытался выдавить из себя слова благодарности и не мог. Горло свело судорогой, он попытался вздохнуть и вдруг понял, что… плачет. Это было так неправильно и непонятно, что альфа совершенно растерял все слова, для него всё в этом мире сосредоточилось на легких руках, которые перебирали его волосы, и маленьком сердечке, которое так доверчиво билось рядом.

– Всё хорошо. Я уверен, ты бы тоже сделал для меня всё возможное, чтобы помочь. Я рад, что мои усилия не оказались напрасными.

– Даже страшно представить, через что ты прошел, помогая мне, – Орхан посмотрел в бездонные омежьи глаза.

– Ну, не так всё и страшно, – улыбнулся Фарид. – У меня оми знаешь, какой строгий? У нас в питомнике только малыши живут беззаботно. Чем старше ребенок, тем больше у него обязанностей по дому появляется. Надо успевать и учиться, и младшим помогать. Если юные альфы тренируются целыми днями и за лошадями присматривают, то в питомнике приходилось, если не учишься, то помогать воспитателям. А позже и учителям с малышами. А потом я решил в медицинский поступать, как старший братик Олли, а оми сказал, что не стоит мне лезть в медицину. И чтобы мне это доказать устроил на работу в хоспис за стариками ухаживать. Мне вначале было противно, а потом я стал с ними разговаривать и понял, что они только внешне старые, а внутри такие же молодые, как ты и я. Просто у них сил нет баловаться, как раньше, но они все такие же смешливые и умные, как и раньше. Я после хосписа перестал бояться стариков и смерти. Но поступать в медицинский, однако, передумал, понял, что не моё это.