Текст книги "Рыжик (СИ)"

Автор книги: полевка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Берлинская лазурь ==========

– Рич сказал, что в этом году возьмет даже первоклашек, а я второй класс закончил! Все мои друзья уже побывали в лагере, все, кроме меня! Папа, это не честно!

Тоненький прерывающийся голосок сына рвал душу и ввинчивался в мозг, разрушая его на своем пути, как тупое сверло древесину. Только ошметки самообладания и здравого смысла удерживали Мэрфи, чтобы не сорваться на собственного ребенка. Опять этот Рич, везде и всюду он, только он! Порой казалось, что этот альфа обложил его, как волка красными флажками, и гоняет по кругу без всякой надежды на спасение. Ррриичч… НЕНАВИЖУ!!!

Любимая тарелка разломилась в руках на две почти равные части. Мэрфи замер, пытаясь осознать, что же произошло… Это была последняя тарелка из прошлой жизни, и перед глазами сразу замелькали воспоминания…

Ярмарка… Они с мужем такие счастливые молодожены гуляли, смеялись, делали свои первые совместные покупки.

– Не проходите мимо! – торговец схватил Мэрфи за рукав. – Тарелки! Смотрите, какие тарелки! И цвет! Берлинская лазурь, совсем, как глаза вашего альфы! Смотрите – один в один как его глаза!

Логан. Любимый альфа. Родители, шутя, называли его медведем. Он и вправду был большим, как медведь, выше Мэрфи на голову и раза в два шире в плечах, но такой нежный, заботливый, ласковый. Омега поднес тарелку к лицу. Действительно, цвет глазури был один в один. Большая керамическая тарелка в руках Логана смотрелась, как фарфоровое блюдечко. Альфа всегда комплексовал из-за высокого роста, на него непросто было найти одежду по размеру, кровать им сделали на заказ, а кофейные ложки в его руках были словно зубочистки. Тогда на ярмарке они накупили этой керамической посуды четыре громадных сумки, казалось на всю жизнь. Тарелки, большие и маленькие, чашки, миски для салатов, словом, все, что нашли в лавке. Логану понравился размер и качество, тарелки и чашки были «правильными», их можно было брать в руки, не страшась раздавить, как хрупкий фарфор. Они были похожи на самого Логана – большие и уютные. И стоило только взять их в руки, как сразу же вспоминался тот солнечный день на ярмарке и ощущения бескрайнего счастья. Все было так прекрасно.… У этой посуды был только один недостаток – они часто бились. Стоило только сильнее обычного стукнуть ложкой по краю, как эмаль откалывалась, открывая коричневую душу глиняной тарелки. Но тогда об этом не думалось. Посуды было много, а жизнь впереди такая длинная! Не страшно разбить пару тарелок на счастье, ведь всегда можно купить новые! Молодому лейтенанту Логану МакГрегору вместе с новенькими погонами выделили первое служебное жилье, и молодая семья принялась с энтузиазмом обустраиваться отдельно от родителей.

Потом Логана повысили в звании. После получения капитанских погон тарелки пережили еще один переезд из крохотной ведомственной квартирки в доме для младшего офицерского состава в небольшой домик в гарнизонном городке. Мэрфи тогда сам перевез все вещи. Сообщение о присвоении мужу очередного звания пришло одновременно с извещением, что теперь семье капитана полагался дом в гарнизонном городке. Квартирмейстер принес ордер и ключи, когда «Молот Тора» нес свою вахту на дальних рубежах. Конечно, можно было дождаться, когда Логан приедет в отпуск, и вместе перебраться под руководством альфы, но Мэрфи посчитал себя достаточно самостоятельным, чтобы переехать самому. А в отпуск можно было бы заняться чем-нибудь более увлекательным, чем переезд.

Побросав незамысловатый домашний скарб по коробкам, и заказав гарнизонную службу доставки, Мэрфи переехал за один день. Новый дом изнутри был выкрашен в нежно-салатовый цвет. Непонятно почему, но этот цвет стен наводил на омегу тоску и поэтому прежде, чем начать искать работу, он старательно перекрасил все стены в доме в любимый цвет. Хотя на банке с краской гордо значилось «Берлинская лазурь», цвет был скорее васильковый. Добавив к ярким стенам не менее яркую керамическую посуду и домашние домотканые коврики, Мэрфи остался очень доволен тем, что у него получилось – родное гнездышко для любимого альфы.

В этом маленьком гарнизонном доме Мэрфи провел три самых счастливых года. Он жил ожиданием от одного отпуска мужа до другого. Работая в школе учителем физкультуры и тренируя в свободное время детскую команду по бейсболу, омега был доволен жизнью. После очередного отпуска мужа Мэрфи с радостью узнал, что смог забеременеть, и вот тогда счастье казалось большим и неимоверно нежным, как его альфа.

Когда у Мэрфи подошел срок родов, крейсер очень кстати вернулся в доки для перевооружения. У омеги сбылась еще одна мечта, и Логан был рядом, когда придет время рожать. Не то, чтобы он сильно волновался из-за самих родов, просто ему хотелось увидеть, как альфа будет переживать, бегать по больнице, а потом гордо положить ему на руки ребенка и увидеть, как тот сокрушается, что он такой большой, а сын такой маленький и хрупкий.

Но однажды в маленький дом пришла беда. Она выглядела, как молодой посыльный из комендатуры, который с закаменевшим лицом передал через порог казенный бланк. На нем было написано, что главнокомандующий с глубоким прискорбием сообщает о геройской гибели в бою капитана Логана МакГрегора и соболезнует его родным и близким. С тех пор от любимого остались только сын, воспоминания о счастливых днях да тарелки цвета берлинской лазури, цвета глаз покойного мужа.

Не все тарелки пережили последний переезд домой в родную Шотландию, куда его привез наследник клана Кэлум МакГрегор. Соседи старательно упаковали в коробки, и вещи, и посуду, и большой визор. Но только из посуды, несмотря на все предосторожности, в Шотландию добралась едва ли половина. Когда Мэрфи закончил распаковывать свои вещи, то у него собралась целая коробка черепков. Он долго не решался выбросить их на свалку. Ему казалось, что в коробках лежала не битая посуда, а осколки былого счастья.

Мэрфи просидел над этой коробкой остаток вечера, с тоской перебирая осколки. Это было раньше чашкой. Логан любил пить травяные чаи с медом и домашний компот. Он всегда жмурился, когда пил горячее и громко прихлебывал. Мэрфи всегда злился, когда слышал это. Сколько раз он его ругал, и даже бывало, отвешивал подзатыльники. Альфа сразу поднимал плечи и делал вид, что боится. Это всегда так комично выглядело, что любая ссора, не успев начаться, тут же заканчивалась поцелуями.

А вот это была тарелка для печенья. Логан любил домашнюю выпечку, и Мэрфи, когда муж был дома, всегда пек много печенья и кексиков, а еще пирогов, просто в невероятном количестве. Муж набирал полную тарелку и, подхватив чашку размером с небольшое ведерко, с блаженной улыбкой устраивался за столом. Мэрфи всегда удивлялся, как много в него влезало за один раз. Любого омегу от такого количества сладкого уже давно разнесло бы до размеров дирижабля, но Логан поглощал сладости и выпечку совершенно без урона своей альфьей фигуре. У него все перерабатывалось в силу и выносливость. Он был неутомим и в сексе, и в быту. Они могли полночи гулять по городу, танцевать в клубах, а потом муж брал на руки своего уставшего омегу и бережно приносил домой. И при всем том, что сам Мэрфи был похож скорее на мелкого альфу, чем на трепетного омегу, но в руках мужа выглядел маленьким ребенком. Мэрфи было приятно чувствовать себя под надежной защитой своего альфы. Ему нравилось обнимать того за крепкую шею и делать вид, что уже спит. А Логан тащил его домой, довольно урча. Мэрфи не так часто его баловал, позволяя носить себя на руках. Омега всегда старательно подчеркивал свою независимость и равноправие в браке.

Мэрфи вырос в большой семье. У него было четверо старших братьев-альф, которые везде его таскали за собой. Он играл вместе с ними в футбол, лазил по соседским садам за кислыми яблоками, убегал от собак и дразнил слезливых омежек. Именно братья впервые дали ему в руку бейсбольную биту и поставили битером в дом. Мэрфи был маленьким и, поэтому попасть в страйк зону для соперников было непросто. Омежка при этом имел сильные руки и хорошо поставленный удар битой.

Именно на игре он и познакомился с Логаном, когда тот выступал за школьную команду от соседнего городка. Во время игры альфа попал мячом в шлем Мэрфи. Удар был такой силы, что шлем треснул, а омега попал в больницу с сотрясением мозга. Правда, что тот игрок в школьной команде был омегой, Логан узнал от его разъяренных братьев, которые бросились на него с кулаками прямо во время матча. В итоге четверых игроков выставили с поля, а команде соперников присудили техническую победу.

Этот проигрыш не добавил доброжелательности братьям, когда взволнованный альфа пришел проведать омегу в больницу. Они подрались в больничном коридоре, причем Логан раскидал четверых братьев, как медведь стаю собак. Но ему все равно крепко досталось от будущих родственников. Хотя в тот день альфы даже не подозревали, что через несколько лет они породнятся.

Когда Мэрфи пришел, наконец, в себя он увидел у своей кровати незнакомого альфу и очень удивился. Логан очень переживал, что ударил омегу и так сокрушался по этому поводу, что Мэрфи сразу пообещал врезать ему в ответ, как только встанет с кровати. С этого и началась их дружба. Каждый выходной Логан мчался в соседний городок, где жила семья Мэрфи, и вскоре его уже воспринимали, как еще одного сына. Вначале Логан просто хотел убедиться, что с необычным омежкой на самом деле все в порядке, а потом понял, что влюбился в этого невероятного нахаленка.

Когда Логан впервые принес Мэрфи букет цветов, тот отхлестал его по лицу этим букетом без всякой пощады. Альфа тогда порадовался, что принес ромашки, а не розы, как собирался вначале. Билеты на трибуну столичного стадиона на финальную игру кубка были восприняты с большей благосклонностью. На день рождения вместо мягкой игрушки Мэрфи получил новую перчатку-ловушку, и не было подарка более желанного, чем этот!

Вскоре Логан со старшим братом Мэрфи закончили колледж и поступили в военную академию, а омега стал писать письма им обоим. Теперь уже Мэрфи приезжал в гости во время увольнительных, чтобы погулять в городе с братом и другом. Время шло, братья Мэрфи один за другим заканчивали колледж и поступали в академию. Выпускной Логана совпал с выпускным классом у Мэрфи. Вначале омега танцевал на балу с молодыми лейтенантами, с восторгом рассматривая их новую парадную форму. А потом Логан сопровождал своего омегу на выпускной бал, сверкая золотыми галунами на своей белой форме.

На том балу Логан сделал Мэрфи предложение руки и сердца и был обцелован в ответ. А потом была клановая свадьба в большом зале замка МакГрегоров. Глава клана Один МакГрегор сам проводил церемонию. Так у Мэрфи в родне появился целый клан. Потом была ярмарка, первое самостоятельное жилье и первый вылет молодого мужа в далекий и опасный космос на почти полугодовую вахту. И Мэрфи каждый день, намывая тарелки цвета берлинской лазури, вспоминал солнечный день на шумной ярмарке. А потом приехал Логан с глазами цвета как у любимой тарелки берлинской лазури…

– Дедуля, там папа плачет! – тревожный голос сына бился за границей кокона из пустоты и отчаянья, в котором застыл Мэрфи наедине со своими воспоминаниями.

– Мэрфи, мальчик мой, не надо так переживать, это всего лишь тарелка! – Манро осторожно попытался вытащить два куска керамики из рук зятя. – Ну, что ты? Отпусти, пока не порезался о край. Мэрфи, очнись, ты пугаешь сына!

– Это была последняя тарелка! – с тоской в голосе сказал омега, стараясь сложить две половинки вместе, – может получится склеить?

– Мэрфи, дорогой, послушай меня, – Манро осторожно забрал осколки и положил рядом на стол. – Не надо так цепляться за старые вещи. Я понимаю, что этот монстр был тебе дорог, как память, но Мэрфи, Логан был не только твоим мужем, но и моим сыном, – свекор приобнял омегу за плечи, а потом заглянул ему в глаза, как в душу, – мы будем помнить его и без старых вещей. Достаточно взглянуть на Берда, – он кивнул на внука, – и сразу становится понятно, что наш Медвежонок дома.

Мэрфи всхлипнул, пытаясь удержать ненужные слезы. Сын действительно был маленькой копией любимого, только глаза у него были как у папы – карие.

– Я очень благодарен тебе, что ты согласился жить с нами, – Манро отодвинул зятя подальше от осколков злополучной тарелки, – когда я вижу тебя в нашем доме, мне кажется, что Логан сейчас спустится со второго этажа и пробасит медвежьим голосом: «Пап, у тебя есть что-нибудь сладенькое к чаю?»

Мэрфи поднял глаза и с надеждой посмотрел на лестницу. Он сейчас согласился бы даже умереть, лишь бы иметь возможность хоть раз прижаться к Логану, обнять и услышать, как бьется большое и доброе сердце его любимого альфы.

Манро тем временем усадил зятя за стол и помолился про себя перед тяжелым разговором.

– Мэрфи, я хотел бы попросить тебя перестать носить старые майки Логана хотя бы на людях, – Манро поднял руки в примиряющем жесте, увидев, что глаза зятя блеснули, как два кинжала, выхваченные из ножен. Омега тяжело вздохнул, но продолжил. – Какая бы ни была жопа в этой жизни, из неё нужно выходить, как Афродита из волн, а не выползать как побитая собака из конуры. Меня все соседи уже осуждают, они считают, что я отбираю у тебя все деньги, и поэтому ты не можешь купить себе новую одежду.

– И давно тебя стало волновать мнение соседей? – Мэрфи насмешливо посмотрел на смущенного свекра, – сейчас они говорят о моей одежде, потом будут недовольны моим пирсингом, а потом что? Захотят, чтобы я свел татуировку и был милым, славным омежкой? Я никогда не соответствовал канонам соседских представлений об одиноких омежках. Никто не дождется от меня невинного хлопанья ресницами и жалостливого блеянья: «Спаси меня, о сильный альфа, я такой слабенький и несчастненький, без твоей сильной руки совсем пропаду».

– Я смотрю, с возрастом ты приобрел не только острый язык, но и острые зубы, только меня кусать ни к чему. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне, – Манро вздохнул еще раз, – Мэрфи, ты мне не чужой, и поверь, я благодарен, что ты не забываешь моего сына, но прошло уже восемь лет после его смерти, тебе надо подумать о своей жизни. Я же тоже омега, я все вижу. Ты восемь лет живешь на подавителях. Это вредно для здоровья, и подумай еще вот о чем. Твой сын вырастет, у него будет своя жизнь, мы с мужем рано или поздно умрем, и ты останешься на старости лет один. Тебе надо найти себе альфу сейчас, пока еще не поздно…

– Манро, – зять засмеялся и приобнял смущенного свекра, – я со своей внешностью и характером скорее подцеплю кишечную палочку, чем альфу. Или ты просто устал от моего присутствия в своем доме и не знаешь, как меня отсюда выставить? Ну, хочешь, мы с Бердом съедем?

– Не болтай ерунды! – Манро оттолкнул зятя. – Вы с медвежонком наша семья, и я дам в морду любому, кто попробует в этом усомниться!

– Ну, тогда в чем проблема?

– Проблема в твоем внешнем виде! – Манро был решительно настроен «дожать» зятя до конца. – Ты ходишь в линялых обносках! – свекор примиряюще поднял руки, увидев, как Мэрфи насупился, готовясь настоять на своем. – То, что это майки Логана, совсем не оправдание твоему внешнему виду! Они с самого начала были тебе велики, а теперь вообще потеряли внешний вид и форму. Да у меня дома тряпки выглядят лучше этой ветоши! – увидев, как Мэрфи обиженно отвернулся, он решил сменить тактику. – Логан был бы очень недоволен твоим внешним видом. Можно подумать, что тебя в этом доме не любят и не заботятся о тебе.

Манро, увидев, как задумался зять, метнулся в сторону и достал из пакета новую футболку. Он развернул ее и приложил к Мэрфи. Это была майка с логотипом футбольной команды.

– Посмотри, точно такая же, только твоего размера и без дырочек от стирки. Давай ты будешь хорошим мальчиком и переоденешься?

Мэрфи грустно улыбнулся и кивнул головой. Манро быстро стянул старую майку с зятя и помог надеть новую. Оглядев и поправив несуществующую складочку на плече омеги, довольно вздохнул:

– Вот и молодец. Давно пора.

– И сколько там у тебя обновок для меня? – Мэрфи насмешливо посмотрел на пухлый пакет, который лежал на диване.

– Ну, – Манро опустил глаза, – я покупал потихонечку в надежде, что они тебе пригодятся. Но я настаиваю на том, чтобы мы в ближайший выходной отправились по магазинам и полностью обновили твой гардероб! Ну, пожалуйста, ради меня! Я так давно мечтаю загнать тебя в примерочную и поиздеваться над тобой, заставив перемерить кучу шмотья!

– Какая страшная месть, – засмеялся Мэрфи. – Хорошо, буду послушным зятем, порадую свекра своим хорошим поведением. Надо делать своих родных счастливыми.

– А меня сделаешь? – сын стоял рядом и корчил умильные рожицы. – Отпустишь с Ричем в спортивный лагерь?

– Чтобы я этого имени в нашем доме больше не слышал, – Мэрфи зло раздул ноздри. – Ты меня понял?

Комментарий к Берлинская лазурь

Мэрфи https://pp.userapi.com/c627120/v627120249/39b85/rogJJeA__fQ.jpg

Мэрфи и Монро https://pp.userapi.com/c631820/v631820847/24475/vAu8HmUiW7I.jpg

========== Друзья ==========

– Привет, – Мэрфи догнал Кэлум, наследник клана МакГрегор*. – Как дела?

– Люблю, когда меня об этом спрашивают, – Мэрфи улыбнулся, – Это позволяет сохранять иллюзию, что по мне ещё не видно, как у меня идут дела.

– Ну, судя по новой майке, кажется, ты пошел на поправку, – Кэлум насмешливо посмотрел на старого приятеля. – Как жизнь?

– Да как тебе сказать, – Мэрфи поправил ирокез на голове и подергал сережки в ухе. – Как на корабле: горизонты широкие, перспективы туманные, деваться некуда, тошнит, но плывёшь, правда, неизвестно куда и зачем…

– Угу, – Кэлум посмотрел на друга, не решаясь начать разговор. – У меня к тебе большая просьба, только я не знаю, как начать…

– Что случилось? – Мэрфи подобрался. Видеть растерянность на лице друга было неожиданно и тревожно.

– Понимаешь, – Кэлум вздохнул. – Тут такое дело… Я беременный.

– Поздравляю, – Мэрфи улыбнулся. – Так в чем проблема? Или ты не хочешь? Мужья в курсе?

– Да нет, хочу, – отмахнулся Кэлум, – мужья в курсе, затискали, замуськали всего, вздохнуть нельзя, сразу лезут с расспросами, что болит и чего хочется. Жуть, одним словом. Носятся со мной, будто я стеклянный и могу разбиться от неловкого чиха. И как я в первую беременность выжил без их тотальной заботы?

– Так тебя пожалеть или позавидовать? – Мэрфи рассмеялся, уж больно недовольный вид был у друга.

– Помочь! – Кэлум схватил Мэрфи за руку и оттащил в сторону. – Понимаешь, учебный год закончился, дети собираются в спортивный лагерь. В прошлом году я был с ними, а в этом меня мужья не отпустят, да и сыновья кричат, что они уже взрослые и могут в лагере быть без папиного присмотра. А я не могу отправить их одних. Они без присмотра и контроля устроят там такое партизанское движение, ты же знаешь, какие они у меня заводилы. Взрослых альф там будет мало, парочка взрослых воспитателей не в счет. Они просто не смогут усмотреть за всеми. С альфами постарше себя мои всегда сумеют договориться и объединиться, они для них не авторитет. Так что, будет только хуже. Омег-подростков мои гаврики уже научились игнорировать с самым милым выражением лица. На командный тон взрослых омег они тоже не ведутся, выработали иммунитет на моего папочку, и поэтому рассчитывать, что те смогут оказать на них хоть какое-то влияние уже не приходится. Поэтому я в замешательстве. Я им уже пообещал, что в этом году они обязательно попадут в лагерь, но в силу определенных обстоятельств, – Кэлум вздохнул и погладил еще плоский живот, – я не смогу поехать с ними. Но и оставлять их без присмотра опасно. В первую очередь, для окружающих. Неизвестно, что они затеют без присмотра…

– И ты хочешь, чтобы я?.. – Мэрфи спросил, заранее зная ответ.

– Чтобы ты в этом году поехал в лагерь и присмотрел за ними, – закончил мысль Кэлум. – Ты единственный, кого они послушают, ты знаешь, чего от них ожидать и не поведешься на их умильные просьбы и обещания, что все будет хорошо. Ты знаешь, на что они способны и будешь держать сорванцов под контролем, – Кэлум вздохнул и виновато посмотрел на друга. – Я понимаю, что многого прошу, но мне больше не к кому обратиться за помощью.

– Хорошо, – Мэрфи вздохнул и недовольно посмотрел на Кэлума. – Если тебе будет так спокойнее, я поеду с ними в лагерь, – омега поморщился, – да и мой сын рвется туда, будто там медом намазано. Присмотрю за твоими, и заодно проверю, как там все поставлено. А то половина родителей в конце сезона орали, что с детьми там обращались как в казарме, а другая, наоборот, верещала, что за лето детей разбаловали до безобразия.

– Мне там понравилось. Рич все очень хорошо организовал: и проживание, и питание, и гостевые домики для родителей. Дети заняты с утра до ночи – от подъема и зарядки до ночных посиделок у костра. Я в прошлом году вместе сыновьями учился костер разводить и в горы ходить, – Кэлум улыбнулся воспоминаниям, и следом сурово посмотрел на друга. – Но только это не единственная моя просьба. Чтобы я был спокоен за детей и за весь лагерь, прошу тебя найти общий язык с Ричем. Ваша грызня уже выходит за рамки здравого смысла, – Кэлум нахмурился и ткнул друга в грудь пальцем. – Считай это приказом наследника клана. В лагере должно быть тихо, а этого не будет, если вы будете собачиться по поводу и без повода.

– И как ты себе это представляешь? – Мэрфи насмешливо поднял брови. – Подойти к нему и сказать: «Давай будем дружить!» И после этого взявшись за руки, пойти на закат, дружно чеканя шаг?

– Для начала попробуй с ним поговорить без издевок. Тебе пора научиться с людьми разговаривать более доброжелательно, – Кэлум улыбнулся. – Я понимаю, что в среде спортсменов не принято сюсюкать друг с другом, но тебе стоит относиться к окружающим более уважительно.

– Хорошо, – Мэрфи улыбнулся, – теперь, чтобы не обидеть человека, буду добавлять «при всём уважении». Можно даже нахер послать. “При всём уважении, иди нахер”. Согласись, не так обидно звучит?

– Мэрфи! – Кэлум сложился от смеха, – ты неисправим! Никогда не забуду нашу первую встречу! Вы с Вилли тогда нагнали шороху. Но, милый мой, мы уже стали старше, надо учиться находить компромисс. Ну, я не знаю, чем вам еще помочь… Может, попробуете для начала выпить вместе? – Кэлум похлопал глазками. – Если у вас не получается поговорить на трезвую голову, может после пары рюмок вы найдете общий язык?

– Ну, или, в крайнем случае, мы поубиваем друг друга, и тогда ругаться будет не с кем, – пожал плечами Мэрфи.

– Я надеюсь, все обойдется, – Кэлум почесал голову в тяжелых раздумьях. – Нет, все обязательно образуется, если вы хотя бы раз сможете поговорить, как взрослые люди. – Омега прислушался к своим мыслям и кивнул головой. – Я попрошу Рича, чтобы он пригласил тебя выпить, а ты, пожалуйста, веди себя, как взрослый человек и просто сходи с ним в паб. Ну, я не знаю, выпейте пива или чего покрепче и уже, наконец, поговорите. Может, на утро хотя бы похмелье не позволит вам вцепиться в горло друг другу!

– Какой у тебя, однако, замысловатый план, – Мэрфи рассмеялся, но увидев, как нахмурился друг, сразу поднял руки в примиряющем жесте. – Ну ладно, не сердись. Раз ты беременный, то не буду тебе отказывать, а то мышка вещи погрызет! Если ты так хочешь, чтобы я выпил с Ричем, то ради всего святого, напьюсь! Делов-то куча! В конечном результате я, конечно, не уверен, но приказ наследника клана исполню. Благо завтра выходной, отосплюсь. Только свекра предупрежу, чтобы к ужину не ждал.

– Молодец, – Кэлум довольно улыбнулся. – Попытка – не пытка. Ну, ладно, я побежал дальше. В этом году у нас с Кэмпбеллами совместный фестиваль народных танцев. А поскольку у них в клане наследник альфа, то мне на голову свалились еще и омежьи комитеты их клана. Они там остались недовольны порядком проведения конкурсов. Вот ведь незадача! – Кэлум недовольно скривился. – Мои-то за столько лет уже дрессированные, а там толпа непуганых идиотов! Ну да ладно, – омега мечтательно улыбнулся, – вспомню молодость, оторвусь по полной программе. В следующий раз поостерегутся соваться ко мне со своими претензиями!

Кэлум на прощанье поцеловал друга и побежал, слегка пританцовывая, в замок. Мэрфи всегда удивлялся его оптимизму. Казалось, что чем труднее поставленная задача, тем другу интереснее за нее браться. Представив, что сегодня будет у наследника, Мэрфи передернул плечами, на этом фоне его проблемы казались не такими уж страшными.

С утра было назначено совещание всех тренеров. На повестке дня стоял вопрос о летнем лагере: кто едет, какой инвентарь берут с собой, кто за что отвечает, кто кого замещает. А поскольку Мэрфи собрался ехать в лагерь вместе с другими тренерами спортивной школы при стадионе, то следовало определиться, кто останется за старшего на стадионе в его отсутствие. Очень раздражало то, что альфа, который год бывший старшим в летнем лагере, нахально проигнорировал совещание.

В дверь просочился лохматый Рич. Присев с краю, он постарался сделать вид, что пришел уже давно. Мэрфи остановил совещание и выразительно хмыкнул. Но Рич был не тем человеком, кого можно было смутить.

– Проспал, позавтракать забыл, не найдется чем угостить одинокого альфу? – пробормотал он.

Поскольку в основном коллектив был омежьим, то сразу же нашлись, и чай, и печенье. Совещания и раньше проходили, как дружеские посиделки единомышленников, вот и сейчас серьезные дела решались под чаек. Мэрфи кусал губы, пытаясь сдержаться. Но увидев, как Рич блаженно закрыл глаза, вгрызаясь в печенье, не удержался.

– Есть совы, есть жаворонки, а есть ты, голубь, вечно голодный, страшненький и мешающийся всем под ногами независимо от времени суток.

– А промолчать ты, конечно, не мог? – поперхнулся чаем альфа.

– Не хотелось бы говорить о людях плохо, но нельзя же всю жизнь молчать. Мало того, что не пришел во время, так еще и сбил всех с рабочего настроя…

– Меня с утра Кэлум поймал, – Рич кинул в сторону Мэрфи заинтересованный взгляд. – Хотел со мной поговорить до начала совещания. Он сказал, что ты поедешь в этом году в лагерь. Собираешься быть старшим в лагере?

– Нет, – ухмыльнулся Мэрфи. – Даже не собирался. Я туда еду исключительно ради детей. Лагерь существует уже лет пять? Я никогда не вмешивался в его работу. Мне интересно посмотреть на него непредвзято. Более того, я собирался поработать там рядовым тренером.

– Иногда мне физически больно сдерживать свои саркастические комментарии, но я попробую, – Рич довольно потянулся на стуле. – Ну, если в лагере я буду старшим, то и совещание должен вести я, нет? – увидев, как Мэрфи насмешливо повел рукой, разрешая продолжить прерванное, альфа достал блокнот из заднего кармана брюк и постучал карандашом по столу, привлекая к себе внимание. – Итак, на чем мы остановились?

Мэрфи пододвинул к себе чашку и стал наблюдать, как альфа задавал те же вопросы, что были уже решены в начале совещания. Он помалкивал и позволял альфе дуть щеки, изображая из себя большого начальника. Поскольку большинство вопросов были уже решены, то совещание быстро закончилось. Все встали и отправились по своим делам. До отъезда в лагерь оставалось несколько дней, и у каждого было полно своих забот. Рич задержался, записывая, что еще надо было сделать перед отъездом. Дождавшись, пока последний сотрудник покинет кабинет, он оторвался от блокнота и с недоумением посмотрел на омегу, сидевшего на другом конце стола.

– И о чем еще говорил с тобой наследник? – Мэрфи ухмыльнулся.

– Он велел, – Рич ухмыльнулся своей бандитской рожей, – да, именно велел, наладить с тобой мирное общение, и более того посоветовал пригласить тебя в паб. Ну, ты ведь все равно откажешься?

– Нет, – Мэрфи ядовито улыбнулся, – он мне сегодня утром приказал согласиться, так что у нас нет шансов отвертеться от совместной попойки. Ему все равно завтра же доложат, где мы были и что пили. Так что лучше сделать это самим, а то с него станется устроить совместную вечеринку и лично наблюдать, как мы пьем и разговариваем. Поверь, если он что-либо решил, то лучше сделать так, как он хочет. А то запрет нас вдвоем в темной кладовке и не выпустит, пока сам не решит что пора. Поэтому встретимся где-нибудь, накидаемся по-быстрому и разбежимся. Иногда просто нужно взять и оторваться! Это, конечно же, ни хрена не решит, но оторваться придется.

– Хорошо, зайду за тобой вечером, – Рич бросил на омегу нечитаемый взгляд и вышел из кабинета.

Мэрфи закрутился в привычных заботах. У него даже почти получилось выкинуть из головы нахального альфу. Ближе к вечеру он вспомнил, что надо предупредить свекра, но тот уже был в курсе намечающейся попойки и порывался привезти Мэрфи более подходящую к такому случаю одежку. Пришлось на него нарычать, а то точно бы притащил ворох одежды.

Когда рабочий день закончился, омега устало приплелся в свой кабинет и плюхнулся в кресло. Идти куда-нибудь, а тем более пить не хотелось категорически, но с Кэлума на самом деле станется запереть двоих упрямцев в кладовку до выяснения отношений. Все в клане знали, что они с Ричем истинная пара, и даже делали ставки, кто за кем будет бегать и как скоро начнут встречаться. Но они с упрямством двух маньяков не только не встречались, а наоборот, как могли, игнорировали друг друга, при этом не упуская возможности подколоть друг друга.

Мэрфи знал, что у Рича был неудачный брак, и супруг его бросил, как только альфу комиссовали по инвалидности. С тех пор он ни с кем не встречался и пресекал попытки уговорить его на какие-либо отношения кроме рабочих. Сам Мэрфи не считал себя свободным омегой. И пусть Логана не было с ним уже восемь лет, ему казалось, что тот стоит за спиной и, если быстро обернуться, то можно поймать взгляд любимых глаз.

Мэрфи помедитировал в кресле, выдумывая достойную отмазку от сегодняшнего мероприятия, но перед глазами встало лицо Кэлума. Все в клане знали, если наследник начинал говорить нежно, с умоляющей интонацией, то это означало, что его терпение на исходе и стоило немедленно соглашаться с тем, что тот предлагал, а иначе он вынесет мозг неожиданным выходом из создавшейся ситуации. Кэлум славился тем, что умел принимать нестандартные решения и всегда мог настоять на том, что считал правильным. Как ни странно, но со временем оказывалось, что решение наследника действительно было правильным и своевременным. И сейчас Мэрфи, положа левую руку на правое яйцо, мог согласиться, что им с Ричем действительно пора поговорить друг с другом и перестать цапаться, как два подростка.