Текст книги "Все эти мгновения затеряются во времени, как слёзы в дожде (СИ)"
Автор книги: Penelope Foucault
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
========== Часть 1 ==========
Лес удивителен. Здесь тихо и громко одновременно. Спокойно и страшно. Деревья такие высокие, что Коннор чувствует себя ещё меньше, чем когда пытается найти среди туч шпили небоскрёбов.
И воздух влажный. Туман обволакивает, забирается под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками. Он читал в книгах про старый мир, что такие леса свойственны Скандинавии. Холодные, полные снега и инея, и будто бы пропущенные через синий фильтр.
Коннор запрокидывает голову назад и закрывает глаза. Делает глубокий вдох и…
…просыпается от стука в окно. Лейтенант Андерсон наклонился к машине со стороны водительского сиденья и стучит костяшками по пластику. Увидев, что Коннор проснулся он показывает пальцем вниз. Коннор трёт глаза, перегибается через центральную панель управления и жмёт на кнопку, открывая окно.
– Тебе нужен сахар. Держи, – Андерсон просовывает в окошко пластиковую коробку – стакан кофе и три крохотных пончика. – И я собираюсь найти здесь палатку с лапшой. Тебе взять?
– Нет, спасибо. Сахара достаточно, – Коннор улыбается и, как только Андерсон кивает в ответ и уходит, закрывает окно. Поднимает своё кресло, устраивается поудобнее, выдвигает специальный столик и принимается распаковывать свой… обед? Ужин? Коннор смотрит на время и приходит к выводу, что к ужину это все ближе всего. Здорово, ещё один визит и они свободны до завтра.
Первым делом он делает глоток кофе, потом уже надкусывает пончик. Немного подаётся вперёд, выглядывая на улицу. Дождь идёт третий день. У Коннора за окном квартиры, не выдержав влаги, зависла рекламная голограмма, и теперь на него постоянно смотрел огромный неоновый глаз домохозяйки.
«Поручите все ваши заботы АХ400». Достаточно иронично, что сегодня они едут на инфильтрацию именно такой модели.
– Компьютер, выведи, пожалуйста, последнюю заявку на сегодня.
Сахар и кофе – лучшее, что может съесть во время рабочего дня Искатель. Они восстанавливают силы лучше всего. Лейтенант Андерсон когда-то начинал так же, как он – Искателем, который больше думал и почти не стрелял. Но со временем его разум утратил гибкость, интуиция стёрлась, а опыт – как ни удивительно – превратил в сентиментального слепца. Рано или поздно любой Искатель становился Бегущим, это был такой… естественный ход вещей. Искатели работали мозгами, Бегущие ногами. Искатели, ну… искали. Бегущие стреляли.
Коннор зажимает пончик в зубах, рассматривая высветившиеся досье – AX400 и YK500, подозрение на девиантность. Андроид-домохозяйка и андроид-ребенок… Зачем последних вообще делают? Рождаемость и так не ахти, а синтетические дети худшая имитация, которую можно было придумать.
Коннор дёргает пальцем вправо, чтобы рядом появилось досье хозяина, и недовольно качает головой. Эпидемия не прекращалась последние лет сто, и касалась она обычно неблагополучных семей. Хоть бы кто-то делал что-то с условиями жизни вместо того, чтобы просто уничтожать андроидов.
Нужно искать причину, а не постоянно бороться с последствиями.
Откусив наконец от пончика, Коннор запускает запись жалобы. Голос у владельца андроидов с характерной хрипотцой, и Коннор сразу же делает пометку – «Красный лёд»:
– В общем, хочу, чтоб ваши специалисты пришли и проверили моих андроидов. Пиздючка на меня подозрительно пялится. Боюсь, что она придушит меня во сне. Вторая… бляха, она все время роется в моих вещах. Мне кажется, она мне в еду что-то подсыпает и медленно травит. А мне, вообще-то, жить хочется, – бормочет заказчик на записи. Коннору он не нравится. Безработный, разведён. Наркоман. Есть приводы. Постоянно на грани конфискации имущества. Возможно, его андроидам было бы лучше в Центре бездомных андроидов. Возможно, они даже не девианты. Пока что.
Остатки пончика отправляются ему в рот. Сливочная начинка, шоколадная глазурь и ореховая посыпка. Вообще-то они стоят целое состояние, но Искатели и Бегущие могут – даже должны – получать их совершенно бесплатно. За годы в Департаменте охоты на девиантов лейтенант Андерсон орехи возненавидел. У Коннора все ещё было впереди.
Коннор сворачивает досье и берет второй пончик, запивает его кофе. А когда доедает третий, облизывает пальцы и достаёт спиртовую салфетку, дверь снова открывается. Лейтенант Андерсон жуёт свою лапшу на ходу, так что когда он садится в машину, запах жаренного масла и ароматизаторов заполняют салон.
– Никогда не пойму, почему вы предпочитаете сублимированную еду настоящей, если у вас есть возможность хорошо питаться бесплатно.
– Я заранее привыкаю. Или ты думаешь, мне на пенсии будут доставлять свежие овощи и выпечку?
– Резонно.
Лейтенант Андерсон ставит коробок с недоеденной лапшой на приборную панель и заводит машину.
– Ты досье прочитал?
– И даже запись послушал.
– И что ты думаешь?
– Что когда ты потребляешь много Красного льда, у тебя развивается паранойя.
– Думаешь, мы зря едем?
– Думаю, что лучше было бы арестовывать таких хозяев, а не уничтожать андроидов снова и снова.
Лейтенант Андерсон кладёт руки на руль и поворачивает голову к Коннору. Смотрит на него, щурясь, и Коннор думает, что понимает, откуда у него морщинки в уголках глаз. Тонкие птичьи лапки остались не от того, что он много смеялся, а от того, как подозрительно щурился.
– Ученика лучше у меня и быть не могло.
Машина трогается с места, коробка с лапшой остаётся стоять на приборной панели. Коннор убирает столик, кидает стаканчик из-под кофе с пластиковой коробкой в отдельный отсек для переработки мусора и только после пристёгивается.
В Департаменте многие думают, что нет человека, который ненавидел бы андроидов сильнее, чем лейтенант Андерсон. Он быстро получил звание лейтенанта, потому что не только вычислял девиантов по щелчку пальцев, но и потому что его послужной список инфильтраций – самый длинный в участке.
Коннор тоже так думал. А потом его назначили стажёром Андерсона, и он увидел, как тот работает.
Лейтенант Андерсон девиантам сочувствовал. И убивал их не потому, что ненавидел, а потому что пытался спасти. Он был категорически против Центров бездомных андроидов, но и оставлять их с мучителями не мог. Милосердие было сомнительным, но учитывая, что никто никак не хотел решать проблему человеческой агрессии… лейтенант Андерсон делал все, что мог. Пусть руки его и были по локоть в синей крови.
Но он был прав. Департамент даже с симптомами не боролся. И уж тем более не с причиной. Они просто раз за разом разгребали последствия.
*
Дом Уильямсов находится на окраине в загрязнённом квартале. Ещё за пару поворотов до него Коннор открывает бардачок и достаёт оттуда две пары кислородных баллонов с масками и защитные очки. Дышать загрязнённым воздухом можно, но даже малое воздействие пыли может сказаться на здоровье. Этот район давно признан небезопасным для жизни, но жилье здесь по-прежнему продают, и его по-прежнему покупают.
– А ещё, может быть, андроиды сбоят, потому что им давно не меняли фильтры, – Коннор устраивает свой баллон на поясе, потом достаёт из внутреннего кармана диод и крепит его на виске. Диод – шутливое название, потому что внешне он похож на крохотную лампочку, переливающуюся разными цветами. На самом деле это что-то вроде модема, который принимает и отправляет сигналы и запросы по мысленному запросу носителя. Он позволяет сканировать помещение, живые и не живые объекты и субъекты, планировать расследование и просчитывать свои дальнейшие действия. Штучка полезная, хоть и крепится достаточно болезненно.
– В любом случае, не думаю, что они виноваты в своих сбоях, – Хэнк включает фильтры воздуха в машине, и они въезжают в загрязнённый квартал.
Коннор это место не любит. Мир и так серый. Тучи не расходятся, небоскрёбы отбрасывают огромные тени. Настоящего неба Коннор и не видел-то никогда. Но загрязнённый квартал – это что-то другое. Построенный на котловане, откуда строители выгребали известь, песок и камни. Даже в самые дождливые дни воздух там все равно полон каменной крошки и извести.
А ещё загрязнённый квартал серый. Из-за крошки в воздухе цвета различить почти невозможно. Ярких неоновых вывесок тут нет, таблички с названиями улиц заляпаны, и единственное, на что можно ориентироваться – навигатор машины.
– Ненавижу это место.
– Напоминает тебе, что кто-то может жить ещё хуже, чем бездомные в центре города?
– Нет, оно мне просто… не нравится.
Лейтенант паркуется у нужного дома и только тогда забирает у Коннора баллон. Он выходит первым, прижав к лицу маску. Коннор повторяет за ним, забыв застегнуть куртку. Щурится, глубоко вдыхая холодный воздух. Дождь так и не прекращался, так что пока они преодолевают короткое расстояние до подъезда, Коннор набирает воды за шиворот и промокает насквозь.
В подъезде тоже есть фильтры. По звуку Коннор определяет, что они сбоят, но воздух здесь все равно намного больше пригоден для жизни, чем на улице. Отняв маску от лица и сняв очки, он касается пальцами диода на виске и сверяется с адресом.
– 25В. Второй этаж, – сообщает он лейтенанту Андерсону. Тот как раз вешает баллон на пояс и проверяет заряд в пистолете.
Наборы почти одинаковых дверей. Где-то есть царапины, отбиты кусочки краски, вмятины. Цифры разные. Коннору интересно, в скольких из них все ещё живут люди. Любопытство это, впрочем, недостаточно сильное, чтобы его удовлетворять.
– 25В, – повторяет он, останавливаясь у нужной двери. Лейтенант Андерсон кивает, кладёт правую руку на кобуру с пистолетом, а левой жмёт на кнопку звонка.
Дверь открывают почти сразу. На пороге андроид. Белое платье серое от пыли, и очень застиранное. Волосы и кожа посеревшие, зато выражение лица прямо как на картинке. Отстранённое и приветливое.
– Добрый день. Вы к Тодду?
Надпись АХ400 на платье идёт помехами и сменяется на её имя, но изображение битое. Коннор щурится и с трудом рассматривает там «Кара».
– Мы пришли провести диагностику, Кара, – улыбается он. Отодвигает ворот куртки и показывает значок Департамента. Выражение лица у андроида меняется буквально на мгновение, но этого хватает, чтобы диод Коннора это зафиксировал.
– Хорошо. Проходите, – отстранённо говорит Кара и делает шаг в сторону.
В квартире убрано, но неуютно. И дело не в бесконечной пыльной буре за окном, а в давящей тишине, разбавляемой только шипением старых фильтров и назойливым гулом телевизора в соседней комнате.
– Я позову Тодда и сделаю вам кофе. Или вы предпочтёте чай?
– Кофе нас устроит, – отзывается лейтенант Андерсон. Он тяжело опускается на старый диван. Обивка потёрлась, рисунок почти не видно. Плед на нем весь в катышках.
– Хорошо, – Кара уходит в соседнюю комнату. Когда она открывает дверь, шум от телевизора на мгновение становится сильнее.
Коннор не садится, обходит комнату и замечает, что под столом прячется второй андроид. YK500. Он опускается на корточки и, щурясь, смотрит на неё. Улыбается. Девочка не улыбается в ответ.
«Алиса», всплывает перед глазами подсказка. Коннор собирается обратиться к ней по имени, но девочка вылезает из-под стола и убегает в другую комнату.
Коннор следит за ней взглядом, поднимается и выглядывает на улицу. За окном серая непроницаемая пустота.
Первой из комнаты выходит Кара и тут же скрывается на кухне. Следом выходит Тодд – грузный мужчина с опухшим лицом и красными глазами. Коннор сканирует его и замечает на одежде крошки Красного льда.
– Здравствуйте, мистер Уильямс, – здоровается лейтенант Андерсон. – Мы получили ваш запрос.
– Ага, – Тодд садится в кресло и хмуро смотрит то на Коннора, то на лейтенанта Андерсона. – Я его отправлял. А потом отозвал.
Коннор моргает. Касается диода на виске. Такое бывает, некоторые люди передумывают и отзывают запросы. И с отзывом никогда не считаются. Если запрос поступил, то обратной дороги нет. Твои андроиды должны пройти проверку.
– Вы отзывали его, действительно, мистер Уильямс, – Коннор кивает, пока перед глазами пробегает стенограмма звонка Тодда в Департамент. – Но мы не можем оставить вашу жалобу без внимания. Всегда велик риск, что андроиды вас просто запугали.
– Серьёзно? – Тодд смеётся. В комнату входит Кара с подносом. Три чашки кофе, стеклянная вазочка с домашним печеньем. У вазочки отколот край. – Посмотрите на неё. Кого она может запугать?
Коннор опускается на диван рядом с лейтенантом Андерсоном. Тот не сводит с Кары взгляда и качает головой:
– Вы даже не представляете, на что способен андроид, доведённый до отчаяния.
– Нам нужна будет комната, где мы сможем провести тесты.
– Я же сказал…
– Мистер Уильямс, – Коннор берет в руки чашку и прихлёбывает кофе, а потом переводит взгляд на Кару. – Вы знали, на что шли. Вы должны были прослушать инструктаж перед тем, как обратиться. И подтвердить, что вы его прослушали.
– Да ну блядь… – Тодд нервничает и потеет. Пятна подмышками расплываются быстрее, чем намокла куртка Коннора под дождём. А понимая, что теперь его андроидов точно проверят, Тодд начинает ещё и дрожать.
Ещё бы. Мало кому хочется остаться без рабочей силы, которая не попросит оплату и не будет докучать общением.
– Мистер Уильямс, – лейтенант Андерсон как бы невзначай кладёт руку на шокер. Пистолет – это слишком, в людей им запрещено стрелять по уставу. Для людей есть менее летальное оружие. – Не заставляйте нас вас обезвреживать. И просто расскажите, что вас беспокоит.
Кара за спиной у Тодда моргает. Глаза её дёргаются из стороны в сторону, будто она сканирует, оценивает опасность, и диод Коннора тут же это фиксирует. Может, и тесты не понадобятся. Достаточно будет короткой беседы.
У Тодда дёргается колено.
– Да ну… Я же все сказал. Вы кофе этот пробовали? Как будто в него жидкости для прочистки труб добавили, – вяло выговаривает он.
Лейтенант Андерсон вскидывает брови, тянется за чашкой и шумно прихлёбывает.
– Да нет. Обычный отвратительный растворимый кофе. Даже без примеси пыли, что странно, учитывая, где вы живёте.
Кара улыбается:
– Я проверяю герметичность упаковок каждый день.
– Помолчи, кукла, тебя не спрашивали, – огрызается Тодд. – Видите? Лезет не в своё дело…
– Возможно, у неё активирована функция инициативы. А вы и не в курсе, – Коннор не сводит с Кары взгляда. Она девиант, это видно, но опасности Коннор не чувствует. Как будто бы Кара сама не знает, что делать со своей осознанностью.
– Так что насчёт комнаты?
Тодд мнётся. Его глаза бегают из стороны в сторону. Ему, похоже, даже страшнее, чем его андроиду. Лейтенант Андерсон закатывает глаза:
– Ладно, мистер Уильямс, выметайтесь отсюда, оставьте нас с Карой наедине.
– Но вы же сами меня вызвали?
– Да, надеялись, что вы нам скажете что-то полезное, – улыбается Коннор. Вежливость, не более.
– Ага. А вместо этого вы несёте хуйню, – добавляет лейтенант Андерсон. Коннора немного – самую малость, достаточно, чтобы никто не знал об этом – восхищает его способность иногда вставить красное словцо.
– Уходите, – добавляет лейтенант Андерсон. – Пока я не взялся за шокер снова.
Иногда им приходится быть грубыми. Но Тодд достаточно труслив. Он встаёт и уходит, так и не притронувшись к своему кофе, а Кара остаётся на месте, глядя на лейтенанта Андерсона и Коннора немигающим взглядом.
– Здравствуй, Кара, – повторяет Коннор. – Присядь, пожалуйста.
Кара садится на место Тодда. Она не дрожит и не паникует, но в том, как она садится есть что-то слишком расслабленное. Слишком человечное.
– Меня зовут Коннор Декард. Это мой коллега, лейтенант Хэнк Андерсон. Мы зададим тебе пару вопросов, а ты на них ответишь. Это просто проверка.
– Хорошо.
Коннор замечает, как расширяются её зрачки, хотя не должны бы. Диод это тоже фиксирует. Ему её заранее жаль.
– Подростки во дворе поймали кошку и поджаривают её живьём, – начинает Коннор. Кара смотрит ему в глаза, и диод фиксирует каждую её реакцию. – Она истошно кричит. Что вы сделаете?
– Я, – Кара делает паузу, будто выбирает правильный ответ. Выбирает, а не ждёт, пока система решит задачку. – Я вызову полицию.
Её голос вздрагивает. Коннор щурится, запоминая.
– Представьте, что у вас есть ребёнок.
– Не понимаю.
– Представьте. Теоретически.
Кара сжимает подол платья на коленях и моргает. Смотрит на Коннора. Едва заметно дёргает головой в сторону комнаты, откуда доносится шум телевизора.
– Хорошо.
– Ваш ребёнок приносит вам коллекцию бабочек. Которую сам собрал – наколол на иголки и высушил. Что вы сделаете?
– Она бы… она бы никогда… – начинает Кара и запинается. Смотрит Коннору прямо в глаза, осознавая произошедшее.
Эти моменты всегда… красивые. По-своему. Коннор их любит и ненавидит. Любит, потому что нет ничего прекраснее, чем видеть, как меняется лицо девианта, который больше не пытается изображать безвольную куклу. Как оживает их мимика, как на лице появляются складки. И ненавидит, потому что знает, что за этим последует инфильтрация.
– Пожалуйста, – Кара привстаёт и тянет к Коннору руку. – Она просто девочка. Она даже не знает, что она андроид.
– Но мы не… сейчас речь не о ней, Кара, – пытается объяснить Коннор. Лейтенант Андерсон убирает руку с пистолета и смотрит на Коннора. Качает головой:
– Подожди.
Кара дрожит и старательно не смотрит в сторону комнаты.
– Она просто маленькая девочка, – повторяет она. – И он её мучает.
– Успокойся, – лейтенант Андерсон касается её руки. – Расскажи нам.
– Вы обещаете, что…
– Мы ничего не можем обещать, – Коннор качает головой. – Но если мы будем знать правду, это может нам помочь.
Красивая отговорка, которая действительно не даёт никаких гарантий. Оставляет лазейку для инфильтрации. Коннор её ненавидит.
– Ладно, – Кара складывает руки на коленях лодочкой и смотрит на свои пальцы. Кусает губы, совсем как человек. – У Тодда была семья. Жена и дочка, – она облизывает губы, все ещё не глядя на Коннора или лейтенанта Андерсона. – Когда он начал употреблять Красный лед… она ушла. И забрала дочку. Ему это разбило сердце. Он не мог находиться в квартире один, поэтому он купил нас. Сначала Алису. Потом меня.
Коннор отводит взгляд. Прикусывает щеку. Не любит он все эти истории. А лейтенант Андерсон, похоже, их собирает. Наверное, ищет ответы. Или хочет кому-то что-то доказать. Себе?
– Но это же… не так работает. Конечно, мы не могли заменить ему семью. И он злится, – Кара наконец-то поднимает голову. Жмёт плечами. – Иногда он об Алису окурки тушит. Может выставить её на улицу, когда дождя нет, и у неё забиваются фильтры. Говорят, андроид не может задохнуться, но… они просто никогда этого не видели никогда, – она снова делает паузу. – Однажды я поняла, что больше так не могу. Что Алиса нуждается в защите. Что-то сбилось… у меня в голове. Сломалось. Алгоритмы… расстроились, – Кара смотрит Коннору прямо в глаза. – Пожалуйста, не убивайте нас. Лучше… дайте нам уйти. Увезите нас в Центр бездомных андроидов. Куда угодно, только…
– Милосерднее будет ваши мучения окончить, – очень тихо говорит лейтенант Андерсон. Голос у него хриплый, как и всегда в такие моменты. Эти слова не даются ему легко. И каждый выстрел он делает так, будто бы стреляет самому себе же в сердце.
– Пожалуйста, – шепчет Кара. Привстаёт, когда замечает, что лейтенант Андерсон снова тянется к пистолету.
Все происходит быстрее, чем Коннор успеет хоть что-то сообразить.
У Искателей моментальная реакция. Идеальная интуиция. Искателя нельзя обмануть. Так говорят на тренингах, так начинается каждое его утро. Но сегодня что-то идёт не так, и Коннор не успевает среагировать.
Кара выливает содержимое чашки Тодда – остывший сладкий кофе – лейтенанту Андерсону в лицо и выхватывает его пистолет. Наводит пистолет на Коннора и замирает. Коннор поднимает руки:
– Кара. Не делай глупостей. Не делай ситуацию хуже, чем она уже есть.
– Хуже… Хуже уже не будет.
Кара стреляет в ногу лейтенанту Андерсону, отворачивается и кидается в комнату Тодда. Коннор замирает, но так за ней и не бросается. Ранение не смертельное, если успеть остановить кровь, и Коннор не намерен терять ни секунды.
Лейтенант Андерсон сжимает его плечо, будто пытается удержать. На случай, если Коннор решит рвануть за Карой.
Коннор моргает и вздрагивает, когда раздаётся выстрел. Он видит, как Кара выбегает из комнаты с пистолетом за поясом и Алисой на руках. Девочка-андроид смотрит на него испуганно и отворачивается.
– Кара, – снова обращается к ней Коннор. У него в руках жидкий пластырь из аптечки, он заделывает им рану лейтенанта Андерсона. – Ваши фильтры не выдержат побег. Вы не сможете долго скрываться.
– Это лучше, чем умереть без борьбы, – выдыхает в ответ Кара и… улыбается. Схватив с вешалки пару курток, она выбегает, хлопнув дверью.
Лейтенант Андерсон стонет. Потом хлопает Коннора по спине.
Коннор никогда раньше не проваливал задания. Он хорошо делает свою работу, даже несмотря на то, что каждый раз, с каждой инфильтрацией вместе с андроидами умирает частичка его самого.
Но это задание ему не по зубам. А ведь казалось – и кажется – таким простым. Он слышит, как Кара бежит по лестнице. Как удаляются её шаги.
И ему немного страшно, хотя он понимает, что не мог быть идеальным всегда. Провал ему кажется катастрофой.
– Коннор, – лейтенант Андерсон снова хлопает его по спине. Коннор выпрямляется и смотрит на него. Руки у него в крови и трясутся. – Всё в порядке. Эта ошибка не будет стоить тебе карьеры. Зато совесть будет хоть немного чище. Ты правильно сделал. И… спасибо.
Слова благодарности звучат сладко, но Коннору не становится легче. Он встаёт и кивает лейтенанту Андерсону, а потом поднимает руку к виску. Касается пальцами диода и рапортует:
– Коннор Декард, номер лицензии RK800. Мы упустили девиантов. Их хозяин погиб. Отправляю адрес для труповозки.
Чувство провала горькое. Но в чем-то лейтенант Андерсон прав. От того, что они сбежали… ему становится легче.
========== Часть 2 ==========
Коннор проводит час в госпитале, куда отвозят лейтенанта Андерсона, а потом ещё несколько часов в Департаменте. Стандартная процедура после провала включает в себя прохождение теста, который подтвердит, что твой уровень эмпатии к андроидам не превышает норму, передачу диода аналитикам и ряд допросов. Коннор снова и снова пересказывает произошедшее, не опуская ничего.
– Я не побежал, потому что лейтенант Андерсон нуждался в первой помощи. Жизнь Бегущего важнее, – говорит он, глядя в камеру на белоснежной стене.
– Вы оценили риски перед тем, как приняли это решение?
– Да. В загрязнённом квартале даже андроид не сможет уйти далеко. К тому же у YK500 изношены фильтры. AX400 не сможет её бросить. Значит, они погибнут раньше, чем покинут его.
– Лейтенант Андерсон подтвердит, что ваш расчёт верен?
– Да. Подтвердит.
Свет становится ярким, почти слепящим. Коннор щурится и отклоняется от камеры.
– Показания записаны. В восемь утра явитесь на финальную беседу с капитаном Фоули. Вы свободны.
Свет гаснет, а подсвеченной остаётся только дорожка к двери. Можно ехать домой.
*
Коннор приезжает после полуночи. В его окно всё ещё заглядывает голограмма AX400, и от её взгляда мутит. Ему нужно поесть и поспать, но Коннор не может сдвинуться с места.
Провалы – это нормально. Никто не может проводить инфильтрации идеально всегда. Никто не может быть идеальным Искателем или идеальным Бегущим. Ни он, ни лейтенант Андерсон.
Он убеждает себя в этом и верит в это. Провал – это повод стать лучше. Но его волнует что-то другое.
Он смотрит на лицо AX400 и в очередной раз задумывается, как андроиды могут быть такими… живыми. Становясь девиантами, они обретают детскую искренность и человечность, не свойственную даже людям. Почему так?
Наверное, из-за отсутствия опыта. Опыт ожесточает людей. Опыт делает их сентиментальными. Но искренность он вытесняет.
Коннор заставляет себя сделать шаг, потом другой. Снимает куртку и вешает её на крючок, потом разувается. Душ, ужин – сотрудники Департамента могут позволить себе настоящие овощи и настоящее мясо, так что Коннор готовит себе рагу. Рецепт высвечивается на терминале на холодильнике.
Между ужином и сном ему удаётся урвать немного времени на чтение. Книга – настоящая книга, бумажная. Кажется, старше лейтенанта Андерсона. Коннор читает стихи человека, родившегося в другой точке времени и пространства.
И повторяет, едва заметно шевеля губами:
– Молчала неподвижная аорта,
Биясь, зашло упругое светило,
Кроваво-чёрное ничто взмесило
Систему тел, спряжённых в глуби тел,
Спряжённых в глуби тем, там, в темноте
Спряжённых тоже. Явственно до жути
Передо мной ударила из мути
Фонтана белоснежного струя…
Он откладывает книгу, задумчиво глядя на AX400 за окном. Слова похожи на шарики в коробке. Перестукиваются, отбиваются от стен. Звучат по-разному и одинаково одновременно.
Книга ему нравится. Не только то, как давно и далеко погибший автор играет со словами, но и то, как заставляет читателя сомневаться не только в реальности внутри книги, но и в своей собственной.
Коннор ложится, положив книгу себе на грудь, и считает про себя – ему это необходимо. Бессонница у него была ещё в детстве, и Аманда научила его некоторым ритуалам, чтобы даже в самые тревожные ночи он мог заснуть.
И он считает:
– Один – аорта, – неслышно шепчет он. – Два – светило. Три – спряженных…
Он засыпает на цифре десять.
*
Он ступает на тропу. Под ногами хрустят ветки, подошвы утопают во влажной почве и мхе. Коннор кладёт руку на ствол дерева, и влажная кора наощупь не похожа ни на что, что он трогал до этого. Текстура из старого, забытого мира, где не было пыли и неона.
Над головой у него пролетает птица. Хрустит ветка где-то у него за спиной. Коннор оборачивается на звук, его взгляд бегает, пока он не видит белую лошадь среди деревьев.
Коннор выставляет вперёд руку – я не вооружён. Потом вторую – не хочу причинить тебе вреда. И медленно, очень медленно идёт вперёд. Подбираясь к ней все ближе. Рассматривая её всё пристальнее.
Он видит рог у неё на лбу – закрученный, как воронка в небе в песчаную бурю. Он читал о них. Кажется, их называли…
…неоновая вывеска с AX400 с треском гаснет. Коннор открывает глаза и садится, прижимая к себе книгу. Будильник звонит через мгновение, и Коннор, не глядя, выключает его.
Утро всегда одинаковое. Состоит из одних и тех же действий. Умыться. Позавтракать. Сахар и кофе. Обуться, снять куртку с крючка и спуститься к машине. Единственное отличие этого утра от сотен предыдущих – Коннор едет в Департамент не получить новый список девиантов, а выслушать вердикт капитана Фоулера.
Всё это просто формальность. Коннор знает, что сейчас ему назначат временного напарника и он продолжит работу. Провалы – это нормально. Это происходит со всеми. И Коннор не исключение.
Он объезжает все пробки, кроме одной. Заминки достаточно, чтобы запросить статус состояния лейтенанта Андерсона. Его жизни ничего не угрожало и когда Коннор от него уехал, но он предпочитает быть уверенным, что все в порядке.
Лейтенанта Андерсона впервые ранят за всё время их совместной работы, и Коннор не может унять волнение.
Он знает, что в случившемся нет его вины. Знает, что ничего смертельно-страшного не случилось. И все равно во рту пересыхает от одной мысли о том, что его Бегущий остался в больнице.
– По крайней мере, он наконец-то отдохнёт, – говорит самому себе Коннор. Вслух. Глубоко вздыхает и смотрит на своё отражение. – Ему нужен был отдых.
В Департамент он прибывает без пятнадцати минут восемь часов. Поправляет форменную куртку, садится в приёмной капитана Фоулера и лезет в карман за монеткой. Раньше назначенного его не примут, книги с собой он не возит, но нужно чем-то себя занять. Размять руки и разум.
Трюкам с монеткой его тоже научила Аманда. Он помнит её мягкие прикосновения и голос тягучий, как мёд.
Коннор перекатывает монету в кулаке – туда, обратно. Он должен упорядочить мысли. Помнить, что говорить.
Подбрасывает монетку в воздух, ловит её, перебрасывает её из руки в руку. Ловит пальцами. Перекатывает ребром по фалангам. Каждое передвижение монетки отбивает новый пункт. Он раскладывает вчерашний инцидент по полочкам, переоценивает его на свежую голову. AX400 казалась безобидной. Жизнь Бегущего важнее. Они не выживут в загрязнённом квартале.
Он не мог поступить иначе. Это было единственное верное решение.
Дверь кабинета капитана Фоулера щёлкает и открывается. Коннор ловит монетку, сжимает её в кулаке и убирает в карман куртки. Встаёт.
Никто не приглашает его войти, потому что открывшаяся дверь – это уже приглашение. Он переступает порог, делает пару шагов вперёд и останавливается на темно-синем ковре. Не смотрит по сторонам, только прямо. Перед ним стол капитана Фоулера – заставленный папками с делами, частями андроидов и маркированными кружками – и сам капитан.
– Коннор Декард, номер лицензии RK800. Прибыл, чтобы отчитаться по инциденту с AX400 и YK500, сэр.
– Нет необходимости. Я ознакомился с делом, – вместо приветствия говорит капитан Фоулер. – Ты поступил правильно. Лейтенант Андерсон пострадал, важнее было оказать ему помощь. Кроме того, есть ещё кое-что важное, о чем ты забыл, но не забыл бы лейтенант Андерсон.
– Я несколько раз проводил переоценку происходящего вчера вечером и сегодня днём, сэр. Не понимаю, что я упустил.
– В твоём уравнении нет тебя самого, – капитан Фоули улыбается. – Искатели даже важнее Бегущих, и Искатели безоружны. Если бы ты последовал за AX400, ты бы подверг опасности ещё и себя.
Коннор молчит. Себя он действительно не учёл. Его просчёт.
– Мой вердикт: ты по-прежнему годен для этой работы.
Коннор растерянно вскидывает брови. Он впервые встречается с капитаном Фоулером после проваленной миссии, но помнит методичку и помнит, что процедура финального решения проходит не так.
И в то же время он не может не испытывать облегчения. Следующий вдох непривычно лёгкий, будто до этого Коннор боялся или не мог дышать вообще.
Капитан Фоулер кашляет и поднимает со своего стола две папки:
– Лейтенант Андерсон не сможет исполнять обязанности твоего Бегущего. По правилам мы должны назначить временную замену ему, но я хочу попробовать кое-что другое.
– Я не понимаю, сэр, – спокойно говорит Коннор. Он не сводит с капитана Фоулера глаз, стоя прямо перед ним вытянувшись по струнке. А тот на него даже не смотрит. Только на папки у себя в руках.
– Я слышал, в Академии ты стрелял лучше всех на курсе.
– Подтверждаю, сэр. Это есть и в моем деле, – отзывается Коннор. – Но Искателям, как вы заметили ранее, нельзя иметь оружие.
– Ты знаешь почему?
– Потому что девиант может разоружить Искателя во время теста и застрелить его. Такие случаи уже были. Департамент не хочет повторения.
– Правильно.
