Текст книги "risk of another goodbye (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Прекрати, – взмолилась она, шмыгнув раскрасневшимся носом. По розовым щекам пробежали соленые капли, которые парень тут же принялся вытирать.

– Мы должны быть вместе, Эмма. Мы созданы друг для друга, и ты знаешь это, – его футболка испачкалась маслом, когда он потянулся через весь стол, чтобы обхватить любимое лицо руками. – Посмотри на меня, Эмма, – девушка с трудом смогла поднять зеленые глаза на него. – Я люблю тебя. И я больше никогда не причиню тебе боли. Пожалуйста, не выходи за него замуж, – в его глазах была немая мольба.

Она ничего не смогла ему ответить. Сам же Мэтью чувствовал немалое облегчение. Он сделал всё, что было в его силах. Дальше был выбор за ней. Сама Эмма была убеждена, что уже сделала его, хотя обдумать предложение парня до конца всё же стоило. Она не могла поддаться сердечному рвению и всё бросить, как было. Но и ей самой стало легче от того, что Мэтью сказал.

Люди вокруг умолкли в ожидании её ответа, а Эмма всё по-прежнему молчала. Все ждали, пока парень наконец-таки поцелует девушку. Момент был, как будто для этого создан. Но публике пришлось разочароваться, потому что дальше ничего не произошло. Эмма утерла глаза салфеткой, не дав Мэтью ответа. Он достаточно хорошо её знал, чтобы ожидать его, поэтому не был разочарован развитием событий. Он попытался её вернуть, и она, кажется, сама хотела вернуться, ведь момент представился как нельзя лучший.

Мужчина за спиной Эммы громко чихнул. Они продолжили говорить о погоде. Мир снова начал кружится и не только вокруг них.

– Это мой адрес. Буду тебя ждать, – сказал ей напоследок парень, нежно поцеловав в щеку. Он боялся, что теперь она его точно оттолкнет, но Эмма не стала этого делать.

По дороге домой она представляла, как они оба сидели за двенадцатым столиком в «Amare». Мэтью заказал шампанское, куда предусмотрительно бросил обручальное кольцо. Она пришла, немного опоздав, но зато в красивом платье и с причёской, ведь догадывалась зачем он её пригласил туда. Они опустошили свои бокалы, а затем он стал перед ней на одно колено.

Эмма ответила ему: «Да!», не испытывая страха перед их общим будущим.

========== 3. ==========

«Я люблю тебя, но недостаточно, чтобы связать с тобой жизнь»

Эмма оставила записку на холодильнике, закрепив ту магнитом, что они купили во время последней поездки в Нью-Йорк. Этот магнит стал ещё одним напоминанием о том, почему в действительности она уходила, оставляя мужчину, что предлагал ей всё, ради шаткой уверенности в том, кто однажды её уже бросил. Она не хотела езжать в Америку на Рождество, намереваясь провести время с семьей, которого всегда, казалось, было мало. Ричард давил на неё, раз за разом оставляя повсюду намеки на Нью-Йорк, что мозолили ей глаза. Эмма по сей день не могла смотреть на яблоки.

Её уговорила мать. Небрежно выпалила, будто дома в ней никто не нуждался, надавив на больное. Эмма не ожидала услышать подобного от матери, но та, кажется, не находила в своих речах и капли яду, которым на деле было пропитано каждое слово. Они уехали в Нью-Йорк, и Эмма не купила ни единого сувенира на память.

Чемоданы с вещами она оставила в офисе ещё днем накануне, но Ричард этого не заметил. Всё, что он хотел видеть, это висящий посреди спальни чехол, где было спрятано белое, сковывающее тело в ответственность перед парнем, платье, а остальное было и не важно. Её шкаф опустел, прикроватная тумбочка освободилась от бумаг, что девушка долгое время не решалась убрать, пересматривая документы ещё и перед сном, исчезли все туалетные принадлежности.

– Приглашения на свадьбу я всё же не получу, – она заметила выглядывающего из кабинета шефа, что опирался о дверной косяк, когда Эмма освобождала рабочий стол.

– Вы никогда ещё так рано не появлялись на работе, – усмехнулась девушка.

– Решил попрощаться со своим лучшим работником, – они оба рассмеялись, заполняя смехом ещё пустые сонные стены, заливаемые лучами ленивого утреннего солнца. – Должен признать, до последнего надеялся, что вы передумаете.

Эмма с грустью смотрела на бывшее рабочее место, отмечая про себя, что и сама не прочь была здесь остаться. Но терпеть Ричарда она не могла и секундой больше, а потому вместе с ним должна была покидать и то, что ей действительно было дорого в городе, запятнанном затянувшимися недоотношениями, которые стоило прекратить гораздо раньше, уменьшив возможные риски.

Ей приносило удовольствие работать в офисе. Пусть первый год и был самым сложным, но Эмма сумела влиться в это движение, став его неотъемлемой частью. Было что-то буднично приятное в том, как начинался и заканчивался её день здесь. Эмме нравилось просыпаться каждый день пораньше, чтобы едва не самой первой ворваться в офис и настроить себя на работу. Ей нравилось находиться в переполненном метро или стоять в длинной очереди за кофе и булочками, что первым делом оставляла на столе шефа до того, как он придет полчаса спустя после неё, а затем заявляться в пустой офис, где её первые минут десять точно окружала оглушающая тишина. А затем начиналась работа. Бесконечные звонки, походы по городу и много документов. У неё даже не было времени на мысли о Ричарде и его удушающей любви (может, если бы и было, она решила всё намного раньше). Эмма чувствовала себя важной и о большем не просила. Ей от души нравилась изнурительная работа, ведь только благодаря ей девушка чувствовала себя живой.

Шеф согласился перевести её в филиал в Брайтоне. Это было не то самое, что в Лондоне, но тот сделал её главной там, хоть девушка просила о какой-либо работе. Ей казалось, будто там жизнь должна немного замедлиться, время нажмет на тормоза, но, может, так и лучше, когда рядом любимый человек?

Впервые за долгое время Эмма шла на риск. Оправдается тот или нет, зависело от воли случая. Тем не менее, надежды подносили девушку высоко к небу, мечты путались в облаках. Однажды она уже рискнула, поверив Мэтью. Зачем она идет на это снова?

– Это ведь ещё не конец, правда? – грустно спросила девушка, продолжая рассматривать всё вокруг. Среди белых стен и многочисленных перегородок, шума голосов и телефонных звонков, она чувствовала себя уютнее, чем дома.

– Определенно, нет.

Эмма разрешила себе прощальное объятие, в котором шеф не отказал. Этот мужчина дал ей билет в жизнь, о которой она мечтала и стремилась, прилагая премного усилий, и больше, чем была, девушка не могла быть благодарной.

Вытерев ребром ладони непрошенные слезы скорби по прошлой жизни, Эмма поспешила уйти, пока ненароком не надумала остаться. В любом случае билет в одну сторону уже был куплен и дороги назад не было.

Разместившись в неудобном кресле автобуса, Эмма подумала о том, нашел ли Ричард уже её записку. Прошлым вечером он вернулся домой гораздо позже обычного, к тому же изрядно пьяным. Она соврала о том, будто тоже праздновала девичник, когда полдня потратила на сбор вещей. Он должен был ещё спать после перепоя, но девушка с замиранием сердца думала о его реакции на её опрометчивый поступок. Все, чего ей хотелось, чтобы он понял и смог простить. Она не была той, что смогла бы сделать Ричарда счастливым. В глубине души и он должен был это понимать. Вопросом оставалось лишь, понимал ли он в действительности это?

Остановка в Брайтоне. До счастья, кажется, рукой подать, а Эмму снова мучали сомнения. Голос совести напоминал мамин. Он неустанно напоминал о том, как Мэтью однажды уже бросал её. Уехал, не оставив по себе и следа, словно она ничего не значила для него. Парень оставил привычную жизнь позади, а вместе с ней и Эмму. И пусть он возвращался, клялся, признавался в любви… Было ли это настоящим? Может, он просто привык к её отказам настолько, что и в этот раз его слова не значили ничего, кроме как ещё одной попытки, напротив которой Мэтью поставил очередную галочку в списке искупления.

Она протянула таксисту смятую бумажку с адресом. Руки дрожали. Эмма оглядывалась вокруг, пока мужчина изучал корявый почерк Мэтью. На вокзале собрались люди, которые провожали других, подолгу обнимая их и наслаждаясь последними поцелуями перед ненавистной разлукой, и те, что встречали, дождавшись счастливой долгожданной встречи. Кто-то выглядел уставшим после переезда, кто-то угрюмым, кто-то счастливым. Эмма чувствовала себя здесь чужой, но надеялась, что это было ненадолго.

– Это совсем недалеко. Вы могли бы и пешком добраться, – он вернул скомканный клочок бумаги обратно, обращая на себя рассеянное внимание девушки.

– Да, но у меня так много вещей, – Эмма показала на дорожную сумку, чемодан и чехол с ноутбуком, переброшенный через плечо.

– Ладно, садитесь, – произнес, в конце концов, мужчина, будто делал девушке услугу.

Они действительно добрались к дому меньше, чем за пять минут. Машина остановилась прямо напротив дверей, в которые ей предстояло войти, чтобы изменить свою жизнь навсегда. Эмма оставалась сидеть внутри, не решаясь выйти. Мужчина рассматривал её через зеркало, не решаясь поторапливать. В конце концов, чем дольше она оставалась в машине, тем больше должна была заплатить.

Это был один из разноцветных домов, прижавшихся друг к другу, будто от нестерпимого холода. В нем было два этажа роста, но Эмма предположила, что не больше трех комнат. Зачем на двоих нужно было больше? У неё не будет милого сада на заднем дворе или лужайки перед домой, где они могли бы проводить милые воскресные пикники. Но и это не беда. Зато рядом есть море. Они могли бы выбираться время от времени туда. Ещё не было гаража для автомобиля, припаркованного у шатающегося невысокого забора. И вообще этот дом был далек от дома её мечты, но им нужно было с чего-то начинать.

– Простите, – Эмма замотала головой, собирая все мысли воедино. Она достала кошелек и отдала деньги за поездку, после чего оказалась на улице один на один с собственным волнением.

Собрав все вещи, а вместе с ними и силу духа, Эмма приоткрыла калитку, нарушая невидимые границы личного пространства Мэтью, частью которого собиралась стать. Она чувствовала дежавю, как много лет тому назад, когда с большим нетерпением ожидала, как он прекратит свои саркастичные издевки и признается наконец-то в том, что нуждался в ней так же сильно, как и она в нем. Эмма так долго ждала этого, предавая саму себя, растаптывая гордость, убеждая мать, каким замечательным он был, чего кроме неё не замечал никто, и слишком отчаянно надеясь на взаимность, что проступала в каждом его взгляде. Она была особенна, и Эмме не нужно было в этом убеждаться, потому что к ней он относился лучше, чем к кому-либо в кампусе.

Они познакомились при исключительно странных обстоятельствах. Она была с парнем на первом свидании, он был официантом. Мэтью то и дело, что отпускал в их сторону саркастические шутки, что раздражали Эмму больше, чем её спутника, что и на неё обращал мало внимания, когда за соседним столиком расположилась громкая компания девчонок. Вечер был испорчен, поэтому девушка даже не стала дожидаться десерта, оставив парня за столиком одного, что, кажется, его не весьма смутило.

После этого Эмма часто встречала его в общежитие, реже – в кампусе. Стоило ей заметить его однажды, как теперь он был везде. Иногда девушке приходила в голову мысль, будто парень преследовал её, но каждый раз, когда они встречались, он поддевал её ироничными замечаниями, что заставляло Эмму всё больше ненавидеть его. Между ними не могло ничего быть, пока до Эммы не дошли слухи о том, как Мэтью защищал её честь в глазах других, стоило кому-то не весьма лестно отозваться о ней или хотя бы пошутить. Это было мило и странно.

Они стали друзьями после того, как Эмма осмелилась первой подойти к Мэтью, чтобы поблагодарить. Ещё через полгода они начали встречаться, поддавшись силе тяготения, что влекла их неотрывно друг к другу. Счастье длилось почти год.

Девушка оставила вещи внизу небольшой лестницы. Переступая медленно через ступеньки, она всё ещё пребывала в нерешительности касательно своего решения, что должно было стать окончательным. Её руки тряслись, когда она осмелилась постучать в двери. Эмма переминалась с ноги на ногу, опустив голову вниз в нерешительности, пока поворот ключа в замочной скважине не заставил сердце упасть в пятки.

Эмма задержала дыхание, когда увидела перед собой Мэтью. Глаза заблестели от слёз, в горле застрял ком, из-за которого слова задерживались в грудной клетке без шанса вырваться наружу. Девушка неловко улыбнулась не в силах понять, рад ли он был видеть её или нет. Но Мэтью просто не верил, что перед ним была она, а потому стоял побелевший, словно перед ним был призрак девушки. Когда осознание, что это была реальность, дернуло парня за плечи, он обнял её. Прямо на крыльце Мэтью прокружил Эмму в воздухе, вдыхая такой родной ему запах шелковистых волос, что теперь были гораздо короче, чем раньше.

Она вернулась к нему. Спустя столько времени смогла простить и дать второй шанс. Парень успел потерять веру в это, когда она не удосужилась даже позвонить ему после той самой встречи. У него перед глазами стоял её образ в том самом белом платье, что он ненароком перехватил, проходя мимо магазина. Эмма выглядела в нем так прекрасно, наверное, как никогда раньше. Оно принадлежало ей, а она принадлежала другому. В этом платье ей предстояло идти под венец с тем, чье имя он даже не удосужился запомнить, но которому она навеки рисковала подарить своё сердце и свободу.

Эмма выбрала его. Она поверила ему, и о большем он не мог мечтать. Мэтью искоренил все страхи девушки за считанные минуты. Один поцелуй развеял шесть лет разлуки, будто тех и не было вовсе. Она никому не давала второго шанса. Может, зря?

– Думаю, если бы я вернулась к тебе сразу, мы не могли бы быть счастливыми. Это время пошло нам на пользу, – призналась спустя некоторое время Эмма.

– Если бы оно только шло быстрее, – ответил Мэтью, заключая девушку в теплых объятиях.

***

Привыкнуть к новой жизни оказалось сложнее, чем она могла себе представить. В Брайтоне время действительно замедлило свой ход, к чему Эмма не привыкла. Она по-прежнему приходила на работу раньше всех, но избавленная от участи поездки в метро и покупки кофе с булочками, девушка добиралась туда быстрее, из-за чего приходилось подолгу торчать там без дела, со скукой дожидаясь, когда рабочий день начнется. Возвращалась она, как по расписанию, в шесть, и от нечего делать готовила ужин, дожидаясь Мэтью, что возвращался часом позднее. Первое время это её нервировало. Она первой затевала ссоры, иногда даже на пустом месте. Взбалмошный по своей натуре Мэтью отвечал ей хоть и без тени упреков о Ричарде, который был так податлив её настроению. Они ссорились, пока воздух между ними не накалялся, что напоминало о прежних временах, и, невзирая на опасения Эммы, к середине ночи они забывали напрочь даже о причине спора, находя весьма интересные способы примирения.

Он купил ей собаку, чтобы она выгуливала её каждое утро и не приходила на работу раньше. Они каждый день после ужина шли гулять на пляж, вдыхая соленый запах моря. В плохую же погоду выбирались в ресторан, каждый раз в новый, изучая новые места раз за разом.

От Ричарда не было ни единой весточки. Мама позвонила всего раз, чтобы провести длинную тираду о том, как она пустила свою жизнь под откос. После этого перестала отвечать на звонки. Сестра не отвечала на сообщения. Отец принимал звонки, только когда был на работе и те длились не больше двух минут, которых хватало, чтобы узнать расположение дел.

Тем не менее, Эмма ни разу не жалела о совершенном выборе. Весь мир был против неё, но она не хотела под его натиском отступать от того, о чем так долго мечтала. Она продолжала любить Мэтью не меньше, чем любила его ещё в колледже. Девушка знала наверняка, он любил её так же сильно. Они слишком долго оставались в дураках, чтобы теперь стать ими снова. Упускать то, что у них было ещё раз, казалось самой большой глупостью.

Прошло три года, прежде чем они решили переехать в дом побольше. Они ездили из одного место в другое, чтобы Эмма выбрала то самое, в котором сможет навести семейный уют, о котором так долго мечтала. Она решила, что теперь у неё будет небольшой сад, лужайка с качелями и небольшим домиком на дереве и гораздо больше комнат для расширения её личного пространства. Брайтон начинал всё больше напоминать дом, место, где бы она хотела остаться и жить до конца своей жизни. Возвращаться ей всё-равно больше не было куда.

Был один из солнечных весенних дней, что готовили к лету с его безумной жарой. Эмма возвращалась с работы пораньше. Они договорились вечером встретиться в ресторане, хоть и погода располагала к прогулке. Она хотела прихорошится к вечеру, не в силах ускорить время к вечеру, чтобы рассказать Мэтью о новости, что свалилась ей самой, как снег на голову, но всё же обещала быть приятной.

Она спешила, чертыхаясь на ровном месте, что каждый раз лишь вызывало скорее улыбку, чем беспокойство. Волосы девушки были в полнейшем беспорядке, но она намеревалась это исправить. Выбившееся из неряшливого хвоста пряди лезли на глаза, но Эмма продолжала смеяться собственным мыслям в ответ, не обращая внимания на удивленных прохожих.

Оказавшись наконец-то дома, первым делом Эмма по привычке вытащила всю почту и принялась проверять её на ходу. Настроение всё ещё было приподнято, даже когда она споткнулась об одну из коробок, стоявших в коридоре. Уже меньше чем через неделю они будут в новом доме, начинать новую жизнь, ещё лучшую, чем была до этого.

Счета, документы с работы, городская газета, поздравительная открытка с прошедшей Пасхой от родителей Мэтью, журнал об интерьере и обустройстве дома, приглашение на свадьбу…

Эмма присела на край кровати, отбросив в сторону все бумаги, кроме одной. Ей был знаком оттенок белого, на котором были те же завитушки и украшения, что были ей до боли знакомыми. Подобные приглашения ей уже приходилось видеть, когда она готовилась к собственной свадьбе с Ричардом. Они были в точности такими же, не могла ведь она сойти с ума?

Девушка с замиранием сердца аккуратно открыла приглашение, чтобы прочитать:

«Приглашаем отведать бракосочетание Ричарда и Пенелопы, что состоится десятого мая в церкви святого Патрика. Будем рады Вашему присутствию!»

Он жениться на её сестре. Ещё и в день её рождения. Похоже, на встречу с Мэтью Эмма намеревалась немного опоздать.

========== 4. ==========

Она не хотела, чтобы Мэтью возвращался с ней домой, потому что подозревала, что добром это не закончиться, но поняла, что принять его предложение было не такой уж плохой идеей, ведь иначе она бы не добралась до родного города. Они останавливались посреди дороги каждые пятнадцать минут, потому что её тошнило. Сложно было не заметить, что это немного раздражало парня, но он не сказал ей и слова. Напротив даже пытался приободрить Эмму, что получалось с трудом. Дорога домой ещё никогда не казалось ей такой ужасной, будто само её эстетство сопротивлялось долгожданному возвращению.

Она узнала, что приглашение прислал отец. Остальные её по-прежнему не ждали. Мать отреклась от неё лишь из-за того, что Эмма выбрала не того, на кого полагалась женщина, поэтому она беспечно устроила будущее второй своей дочери. Почему-то Эмме было жаль Пенелопу в ровной степени, как и Ричарда. Она знала их обоих и представить не могла, как они могли ужиться вместе. А если их любовь была построена исключительно на привередливом желании матери завидеть Ричарда своим зятем, то дела обстояли ещё хуже, чем она могла себе представить.

Девушка почувствовала жжение в груди, когда они проехали табличку с приглашением в город, где она провела большую часть своей жизни. Вдруг её охватил страх перед предстоящей встречей с теми, кто избегал её последние годы. Мама, сестра, Ричард… Список был достаточно длинным, чтобы её охватило беспокойство.

Они проезжали знакомые улочки. Каждое место было исписано её собственной историей, у которой не было шанса повториться. На глазах девушки появились слезы, но они не душили её, а напротив облегчали душу от воспоминаний, которым она предалась. Страх спал с её души, уступив место радости счастливых воспоминаний. Надолго ли?

– Помнишь, как я приехал знакомиться с твоими родителя? – Мэтью ухмыльнулся, заставив её вспомнить и тот день. По правде говоря, он был ужасен, но теперь это вызывало лишь смех. Тогда Мэтью заставил её немало понервничать, опоздав на ужин с родителями. К тому же заявился туда изувеченным свежими царапинами и кровоподтеками на лице. Он рассыпался в грубостях, проступающих в нетерпеливо раздражительном тоне. Они поссорились просто за столом, пока он первым не ушел, оставив её наедине с разъярённой матерью, в сознании которой навсегда утвердилось мнение о нем.

Эмма уговорила его прийти на ещё один ужин, что он сделал лишь из-за того, что для неё это было важно. Пришел с цветами и извинениями, чего уже было недостаточно. Через полгода, когда Мэтью исчез, вместо утешений Эмма получила ядовитое – «Другого от него и не ожидала», что лишь увеличило пропасть между ней и матерью, заполнить которую было не под силу даже Ричарду.

Они остановились в гостинице. Эмма не была уверена, что дома их захотят принять. Она прислала отцу сообщение о прибытии, но тот не ответил. Наверное, не заметил. Девушка приняла душ, переоделась и решила дольше не тянуть, чтобы встретиться с семьей и впервые ли не просить прощения, а дать им шанс заслужить её.

– Может, мне лучше пойти с тобой? – спросил Мэтью, когда Эмма делала последние штрихи в незамысловатом макияже.

– Ты и сам знаешь, что лучше мне идти одной, – она улыбнулась ему через отражение в зеркале. – Это ведь всего лишь мои родители и сестра. Что плохого они могут мне сделать?

– Да, но ещё там будет этот, – он тяжело вздохнул. Было похоже на то, что он, правда, всё ещё ревновал её к Ричарду. Хотя оснований для того не было.

– Он меньшее, о чем ты должен беспокоиться, – Эмма повернулась к парню. Она подошла к нему, взяла аккуратно за подбородок и наградила сладким поцелуем. – Я полностью и всецело твоя, – он улыбнулся. Это был хороший знак. – Всё, мне пора.

Ноги сами вели её к дому. По дороге она встретила несколько знакомых лиц, что смотрели на неё с неким сочувствием, будто свадьба сестры с бывшим парнем была для неё трагедией. Они искренне удивлялись её появлению, считая годы, которые не виделись с ней. Эмме постоянно приходилось напоминать о том, что она спешила, совершенно не жалея о собственной бестактности, что и без того не была присуща жителям маленького городка, где обсуждали всех и каждого.

Добравшись наконец-то до места, что напоминало ей о счастливом детстве с его беззаботностью и радостью, она снова не смогла сдержать слез. Чёртовы гормоны давали о себе знать. Не будучи по своей натуре человеком сентиментальным, Эмма не была из тех, кто лелеял воспоминания о прошлом, огорчаясь их невозвратности. Она умела радоваться сегодняшнему дню, даже если небо было облачным.

Девушка остановилась напротив небольшого одноэтажного домика с островерхой крышей. Кустарники с колючими розами, за которыми её мать ухаживала больше, чем за дочерьми, как всегда цвели, заполняя воздух сладким запахом роз, который Эмма ненавидела больше всего на свете. Калитка всё так же скрипела, приветствуя её дома, старый пес Минни сразу узнал её, принявшись весело махать хвостом и прыгать на неё, будто время было над ним не подвластно.

Двери дома были открыты, что означало лишь то, что в нем кто-то был. Те же обои, тот же запах. В этом месте время остановилось. Эмма громко шмыгнула носом, теряясь в прекрасном забытие. Как бы сильно её здесь не хотели видеть, девушка искренне радовалась возвращению.

В гостиной никого не оказалось. Абсолютная тишина резала уши. Эмма оглядывалась вокруг, но не видела никого, кто встретил бы её, заключил в объятие или облил грязью за неожиданное возвращение.

Она остановилась напротив стены с фотографиями в рамках, что они с Пенелопой сами сделали, выбрав лучшие кадры. И вот оно – первое изменения. На стене не оказалось ни одного снимка, где была бы она. Мать стерла со стен дома воспоминания о ней, и это ранило девушку в самое сердце. Не став выискивать в доме хоть одну живую душу, Эмма побежала в свою комнату, опасаясь самого худшего. Она безуспешно дернула ручку, но дверь не поддалась. Они поставили на неё замок. Из злости девушка стала колотить по двери кулаками, будто это могло чем-то помочь. Безутешные попытки закончились новыми всхлипываниями, которые ей самой уже порядком осточертели. За глупые крокодильи слезы она злилась на себя ещё больше, отчего стучала по двери всё сильнее, чувствуя слабость во всем теле.

– Что за… Эй, что ты делаешь? – кто-то резко схватил её за плечи и отдернул резким движением от двери. Когда она повернулась, то через туман слёз заметила размытый силуэт Ричарда, что стоял оторопелый от неожиданной встречи. Он сделал неуверенный шаг назад, не стесняясь разглядывать её, не веря собственным глазам. – Что ты здесь делаешь? – его тон стал прохладным. Парень сложил руки впереди себя, радужки глаз покрылись ледяной корочкой.

– У моей сестры свадьба, а ты спрашиваешь, что я здесь делаю? – она утерла глаза ребром ладони, выдавив из себя грустную усмешку. – Где все? – Эмма выдохнула через рот, собираясь с мыслями. Она смотрела на Ричарда с теплом в глазах, когда от него отдавало прохладой.

– Уехали в Лондон за некоторыми покупками. К вечеру должны вернуться, – он отвернулся от неё. Ему было невыносимо смотреть на неё, слышать её голос, чувствовать её присутствие рядом. – Тебя здесь никто не ждал, Эмма. Зачем ты приехала? – Ричард попытался уколоть её, задеть за живое, и она не могла его в этом винить.

– Хотела поговорить…

– Спустя три года? Я уж думал, что больше, чем на жалкую записку и не могу рассчитывать. И вот ты предлагаешь мне целый разговор, – он выпустил сиплый смех, разрезающий Эмму пополам. Он не простил её. Он всё ещё таил в душе обиду.

– Ричард, – её голос звучал мягко и, к удивлению самой Эммы, спокойно. Девушка заметила, как его передернуло от того, что она произнесла его имя. Кажется, для него это было слишком. – Посмотри на меня и скажи, почему ты женишься на Пенелопе?

Парень поднял на неё глаза, полные ненависти. Он никогда раньше не смотрел на неё с такой злобой. В нем не осталось и капли любви, которой она так сильно пренебрегла. Эмма чувствовала напряжение, что словно натянутая нить, мешало им нарушить временной барьер, которому она сама положила начало.

– Сразу после того, как ответишь, почему ушла от меня? – огрызнулся парень, оставив в прошлом всю нежность и трепетность в отношении той, которую раньше любил.

– Мне было страшно, – голос Эммы надломился, но она не стала утаивать правды. – Я не была уверена, что…

– Что любила меня? Почему нельзя было просто сказать мне это? – он сделал шаг вперед, она два назад. Ричард пугал её до чертиков, но ей нужно было объясниться перед ним, поставить точку там, где давно должна была.

– Я не хотела разбивать тебе сердце.

– О, уход за два дня до свадьбы явно дался мне с легкостью. Мне ничего не стоило пережить это, – Ричард пускал яд, будучи как никогда безжалостным. Эмма совершила плохой поступок, разбив его сердце несколькими словами, но девушка считала, будто не заслуживала подобного отношения к себе. В конце концов, она ведь каялась в содеянном. Почему этого было мало для человека, что сумел пойти дальше и найти другую любовь?

– Рич, пожалуйста, – взмолилась девушка. Её голос звучал напугано. Он и сам понял, что чересчур напугал её, а потому решил взять себя в руки. Казалось, его уже вечность никто не называл Ричем. Он позволял это только ей. И вот теперь она бессовестно пользовалась этим, чтобы сломить его окончательно. – Давай, успокоимся, – Эмма подняла обе руки, будто сдавалась. Он сдался уже давно.

Его плечи опустились, тело обмякло. Ричард устало упал в старое кресло, купленное её отцом на барахолке, Эмма же осторожно опустилась на диван, расположившись напротив него. Их отделяло всего несколько шагов, но они являли собой пропасть, над которой девушка безучастно намеревалась построить шаткий мост взаимопонимания.

– У нас не было шанса на счастье. Я тебя не любила.

– Прямо-таки ни разу за всё время? – усмирив ярость, Ричард придал своему голосу скорби. Всегда счастливый, он поддерживал в ней подобие оптимизма, который Эмма тщательно отрицала, хоть и делала вид, будто с ней это срабатывало. Он мог заражать её безудержным пустым смехом или заверять в том, что всё было в порядке, когда на деле так не было. Ричард никогда не сдавался и любил девушку за ту же отличительную черту, что ввела её вверх по карьерной лестнице. И вот это всё исчезло. Ушло вместе с ней.

Эмма отрицательно покачала головой в ответ. У него никогда не было шанса.

– Хотя бы теперь ты счастлива? – он спросил это как бы, между прочем, надеясь и сейчас получить отрицательный ответ. Глаза Эммы наполнились виной. Это «да» звучало не так неуверенно, как в тот вечер в ресторане, когда она дала ему несбыточную надежду.

– Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.

Он протяжно выдохнул. Откинул голову назад, будто собирался с мыслями, что на самом деле плавали на поверхности, вынуждая сказать горькую правду. Внутри ещё жгло от досады. В глубине души парень надеялся, что свадьба сестры заставит её вернуться, но в то же время боялся этого больше всего. И ещё больше боялся увидеть её счастливой. Без него.

Без неё ему было совсем скверно. Ричарду хотелось удалить из памяти отрывок из жизни, когда он проснулся в послеобеденное время и заметил на холодильнике чёртову записку. Лучше бы она исчезла бесследно, лучше уж умерла.

Он позвонил её матери спустя десять минут, спросить было ли ей что-то об этом известно. Она пыталась связаться с дочерью, но безуспешно. Эмма ушла, и надежды на её возвращение не было, как и на прежнюю жизнь.

Каждый вечер пятницы он приводил домой девушку, изменяя с ней Эмме. Каждый раз он надеялся, что она вернется и застанет его за изменой и ей будет так же больно, как и ему. Субботы и воскресенья не существовали, поскольку парень напивался до абсолютного забытья. Каждое утро понедельника было для него сродни лотереи – где он проснется в этот раз. На работе не заладилось. Он не справлялся с обязанности и категорически отказывался исправляться. Ричард стал много грубить даже на будничное «Доброе утро» и курить в местах, где этого нельзя было делать. Он проклинал Эмму, жалуясь на её бессердечность всем вокруг, будто их это хоть сколько-нибудь волновало.