Текст книги "Рождённый быть равным (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– А, ну понятно, – протянул Брок, хотя яснее не стало.

Чем профессор и все те, кого сожрал Зимний в Норвегии, отличались от тех же техников, боящихся его до икоты и мокрых подштанников?

– Ну бывай, – махнул рукой Брок.

Личная жизнь у него накрылась медным тазом, но всегда оставался безотказный Рассел, к которому Брок и думал подкатить, раз уж даже голова болеть перестала.

Но подкатить не вышло.

Когда Брок таки отыскал его в лабиринте переходов минус пятого этажа и зажал в каморке для уборочного инвентарям, настроившись на романтик, заговорил коммуникатор.

– Вот же блядь, – с чувством выдохнул Брок в шею Рассела, широко, мокро лизнул от ключиц до мочки уха и отстранился. – Сладкий, ты ведь ещё помнишь мой адрес?

– Помню, вали, – махнул рукой тот, застегивая пуговички халата.

И снова Зимний! Снова решать его проблемы за счёт самого себя. Раньше Брок всегда сам разрабатывал все операции, даже особенно не полагаясь на аналитический отдел, веры им не было после первой же миссии с Зимним. А теперь начальству чего-то взъелось, чтобы он все детали утрясал лично с этим отморозком. И никакого секса в рабочее время.

Зимний нашёл Рассела, посмотрел на него долго и внимательно, а потом его отыскал злой командир и потащил в аналитическую комнату.

Зимнему нравилось, что командир злится. Что он такой живой, и настолько умный, и так пахнет. Его можно было бы съесть, переступив через все гидровские запреты, на какое-то время насытить себя его жизнью, но тогда он кончится и его больше не станет. А Зимний хотел, чтобы командир был. Чтобы он был рядом как можно дольше.

Наевшийся в Норвегии, Зимний теперь лучше соображал и больше понимал, больше помнил и очень надеялся, что на следующей миссии командир не помешает ему найти себе ещё еды.

– Хули ты шляешься по базе, если должен быть в аналитической? – рявкнул Брок, не особо задумываясь, что и кому говорит. С этой работой пришлось практически узлом завязать, что бесило невероятно. Убивать бесящих идиотов нельзя, трахаться нормально не дают. Вот что за жизнь? Такого в контракте прописано не было. Оставалась надежда на то, что Рассел не соврёт и приедет вечером.

Следующей жопой на карте, куда их планировала заслать «Гидра», была Мексика. Чем начальству не угодил наркокартель, Брок и думать не хотел. Не угодил – и ладно.

Обсуждали операцию долго. Было понятно, что будет много побочного ущерба. Собственно, требовалось уничтожить всего-то трёх главарей, но эти парни даже в сортир одни не ходили.

Броку даже понравилось, хотя Зимний, видимо, шифруясь, по большей части молчал и изображал истукана, но глазами мог сказать и послать так далеко, что иногда приходилось себя сдерживать, чтобы не ржать с особенных идиом, приходивших на ум в тот момент.

На подготовку им отвели неделю. Всё это время Брок практически прожил на базе, уезжая домой только один раз, в тот самый вечер, когда пригласил к себе Рассела.

Зимний подумал и решил, что убивать Рассела не станет, раз он развлекает командира. Сам он подобных развлечений предложить пока не мог – для подобного Зимнему нужно было питаться регулярно, да и эстетика базы ему претила.

Откуда у него всплыли представления об эстетике таких развлечений, Зимний не знал.

Мексика ему нравилась. Тепло, много людей со вкусной горячей кровью с привкусом перца и кактуса.

– Ты же не будешь против, если я сам раздобуду себе пропитание, командир? – спросил он перед вылетом, когда они с командиром ненадолго остались вдвоём.

– Только перед бойцами не пались особо, – отмахнулся Брок, даже не глядя на Зимнего, набрал Расселу длинную фривольную смс-ку с обещанием вернуться и натянуть по самые гланды. – Это я стрессоустойчивый, а ребята и пальбу открыть могут.

– Не беспокойся, – улыбнулся ему Зимний.

В джете было тесно. Бойцы развлекались кто чем мог, не обращая внимания на Зимнего, попривыкли они как-то к нему, да и все дружно, видимо, решили, что раз командир сам сел рядом с ним, то опасности ждать не стоит.

Долетели быстро, или так показалось только беззастенчиво продрыхшему практически на плече у Зимнего Броку.

Пока отряд располагался на конспиративной квартире, ужинал, проверял оружие, Зимний выскользнул на улицу поискать себе еды. Долго искать не пришлось – ему почти сразу попался потрясающе вкусный и немного пьяный парень, которого Зимний оглушил, утащил в переулок и осушил.

Здесь верили в вампиров, поэтому Зимний не стал тратить силы на то, чтобы обратить тело в пепел. Он не знал, где, когда, как и у кого этому научился, но сил испепеление забирало больше, чем Зимнему хотелось тратить.

Он вернулся на конспиративную квартиру сытый, довольный, с блестящими глазами и даже намёком на румянец на бледных щеках.

– Интересно, местные девушки дают за так красивым американским солдатам? – поиграл бровями Лаки под общий смех бойцов.

– Ага, дают, да так, что потом по частям в пустыне искать приходится, – добавил Брок, удобно устроившись на подоконнике. – О, наша Детка вернулась. Нагулялся, сладенький? Чего выпить не захватил?

– Всё сам выпил, – ответил Зимний. – Где мой паёк?

Бойцы переглянулись и захохотали так, что пора было задуматься о смене дислокации.

– Там, на столе, – ответил Таузиг как самый отшибленный на голову, а потому почти бессмертный.

В указанном месте рядом с термосом стояла упаковка детского питания с весёленьким голубеньким зайчиком на картонном боку и упоминанием всех возможных витаминов.

Зимний наполнил из бутыли с водой замызганный электрический чайник с надколотой крышкой, вскипятил воду, развёл себе детское питание, долил в него холодной воды и равнодушно выпил. После хорошей порции крови даже такая дрянь шла отлично.

Таузиг громко икнул и сел на место.

– Ладно, девочки. – Брок сполз с подоконника. – Всем баиньки. Караул по двое, смена каждые три часа. Выполнять. Как поняли?

Бойцы нестройно прогудели и принялись раскладываться, устраиваясь в спальниках прямо на полу, благо погода позволяла. Брок же отправился в единственную комнату, выделив её себе как штаб и спальню разом.

– Детка, – обратился он к Зимнему. – Спать со всеми будешь или мне компанию составишь?

– Составлю, – Зимний стремительной тенью перетёк в комнату командира.

Вот и хорошо. Броку почему-то было спокойнее, когда тот был рядом, хотя о каком спокойствии можно было говорить, если речь шла об опаснейшем существе, способном людей в пепел обращать?

Брок гуглил. На память он никогда не жаловался, но сначала решил, что неправильно запомнил то слово, которым назвался Зимний, найдя упоминания лишь в виртуальной игрушке и нескольких второсортных вампирских книжонках, которые очень неожиданно затянули его сюжетом и интересно прописанным миром. Но то игра и книги, а это – реальная жизнь с самым настоящим вампиром. Вот только факт оставался фактом – рядом с Зимним Брок чувствовал себя правильно. Да и чего греха таить, нравился он ему, как чисто внешне, с эстетической стороны вопроса, так и по ощущениям силы в этом идеальном теле.

– В постель не зову, но спальник можешь где удобно расстелить.

Зимний взял командира за руку и приложил её к собственной шее. Выпитой крови было недостаточно, чтобы он согрелся до той температуры, какой бывают тела здоровых людей, а в комнатушке было душно и жарко.

– Со мной будет прохладнее, – сказал он.

Брок, поддавшись порыву, погладил большим пальцем за ухом и невесело сам себе улыбнулся, предчувствуя новый пиздец в собственной жизни. Уж кого-кого, а себя он знал преотлично, как и собственную жадность, привычку хапать так, что не проглотить.

– Не парься, Детка, я люблю, когда жарко.

– Спи, – улыбнулся Зимний. – Я прогуляюсь и покараулю до утра.

– Гуляй, – отпустил Брок.

Снова нужно было подумать, подрочить на Зимнего в лёгком обтягивающем поддоспешнике и подумать. Брок не знал, где его жизнь дала крен и почему он не заметил раньше, чем всё вышло из-под контроля.

Он всегда любил плечистых и сильных мужиков, ярких, большеглазых, запоминающихся, способных одним своим видом вынести остатки мозга и заставить член стоять по стойке смирно.

Если бы Броку хотелось трахнуть, например, Таузига или даже Пирса, чем чёрт не шутит, было бы в разы проще, а вот с Зимним… нельзя было быть вообще до конца уверенным, что тот в курсе, для чего ему член вообще приделан, да и Броку хотелось не просто вставить твёрдое в мокрое или самому подставиться, а чтобы всё было по-любви. Ну не идиот ли? Вот чего Рассела не ебать бы? Чего ему встречаться не предложить? А потом в радужные голубые дали вдвоём? Так нет же… ебать Брок его ебал, а вот представлял при этом совершенно другого.

Зимний вернулся через полчаса, весёлый и как будто даже слегка пьяный. Устроился на подоконнике с пистолетом в руках, глядя на дверь, и до утра слушал тихий храп Брока.

Ему определённо нравилась Мексика. Он даже вспомнил, что уже бывал здесь, но тогда куратор был другой, не выпускал кормиться самостоятельно. Никто до командира не выпускал.

Командира надо беречь. Люди такие хрупкие.

========== 5. ==========

Миссия прилетала за миссией. Пирс, видимо, вошёл во вкус, уничтожая своих личных врагов или тех, кто ему однажды переходил дорогу, чужими руками, а Зимний и Страйк как никто подходили на роль оружия.

Брок отпускал Зимнего на «вольный выпас» всегда, даже если заданием была лишь слежка и добыча каких-то нужных для продвижения идеалов «Гидры» сведений. Ему нравилось, каким возвращался тот после недолгих отлучек. Нравилось ощущать бедром тепло сильного тела, видеть сытое довольство в серых глазах, но от всего этого становилось и труднее. Слишком много личного появилось в его работе.

– Я, наверное, Расселу предложу переехать ко мне, – сам не зная зачем признался Брок Роллинзу, когда они грузились в джет где-то на южных берегах Японии.

– Да иди ты, – изумился тот. – Решил сделать его честным мужчиной и жениться?

– Сдурел? – округлил глаза Брок. – Просто заебался.

Зимний всё услышал. Он поймал взгляд Брока и едва заметно повел головой из стороны в сторону.

– Или не предложу, – вырвалось у того.

Роллинз оглянулся и только тяжело вздохнул, хлопнул Брока по плечу, мол, держись, приятель, если что, мы с тобой, правда, только мысленно и из окопа.

По дороге домой Брок молчал. Нельзя сказать, что он не понял жеста Зимнего, тупым никогда не был, но вот его причину определить не мог категорически. Зимнему так не нравился Рассел? Тот ему что-то когда-то сделал, за что теперь огребает?

«Кровать должна быть крепкой, с монолитным основанием и коваными спинками. Твердый матрац. Простыни из египетского хлопка. Много подушек. Много свечей», – внезапно пришло Броку на коммуникатор.

Брок моргнул, потёр глаза всей пятерней, стащив зубами перчатку с ладони, и снова вчитался в текст, краем сознания надеясь – показалось. Но нет. На экране чёрным по белому было написано про кровать, простыни и свечи с подушками.

Он поднял взгляд на Зимнего. Тот покачивал на ладони свой коммуникатор. Его взгляд серебрился невинностью, но расширенные зрачки были тёмными, как сама тьма.

– Ни черта не понял, но как бы мне не пожалеть об этом, – буркнул Брок и едва заметно кивнул, смотря Зимнему в глаза.

Значит, кровать и прочие извращения? Брок прикинул, как этот монстр (да, он сразу же полез в интернет в поиске заявленного) будет смотреться в его малогабаритке, и поморщился. Квартиру-то он покупал для того, чтобы спать приезжать, когда совсем заебёт база или потрахаться вдруг захочется в домашней обстановке, а на такую перемену стиля он не рассчитывал, но «родина» сказала НАДО! Значит – надо!

Зимний одобрительно кивнул. Он знал, как красив будет смуглый командир на белых, светящихся от чистоты простынях, в тёплом жёлтом свете свечей.

Зимний был так сыт, что с него слетели почти все цепи кодов, ограничений, заклятий. Пожалуй, если его не станут замораживать в этот раз, после следующей миссии он съест и Пирса.

Запрет на то, чтобы питаться членами «Гидры», исчез где-то между тремя выпитыми подряд боссами наркокартеля и случайным свидетелем в Филадельфии – тот был хипстером с очень приятной нотой карамельного кофе в крови. Теперь Зимний мог есть кого угодно. И собирался этим воспользоваться.

С ожидавшим его возвращения у ангара Расселом Брок поздоровался как-то скомкано, зачем-то вместо объятий пожал руку и умчался, занятый своими мыслями, не заметив растерянного взгляда в спину.

– Это мой командир, – безэмоционально сообщил Зимний Расселу, крепко взял его за плечо и повлек за собой. – Процедуры.

Кровать. Матрас. Свечи. Подушки и простыни.

Брок нашёл всё в кратчайшие сроки, приволок к себе домой, долго ругался с грузчиками, но установил кованого монстра как надо – посреди небольшой спальни. Занавесил окна тяжёлыми портьерами, расставил на все возможные горизонтальные поверхности свечи и наконец выдохнул.

Вот, блядь, зачем?

С базы Зимний просочился незаметно, как туман. Адрес командира он знал – вычитал в личном деле. Жил командир недалеко, километрах в пяти, но пока Зимний добирался до него, он дважды успел подкрепиться, оставляя за собой кучки холодного пепла.

Добравшись до двери в нужную квартиру, Зимний сначала попробовал дверную ручку – заперто. Тогда он нажал на кнопку звонка.

Трель дверного звонка резанула по ушам.

Брок встряхнулся. Он вроде бы никого не звал, ни о чём ни с кем не договаривался, но это мог быть и Рассел, недовольный приветствием на базе. С ним вообще стоило бы поговорить, объясниться, чтобы он не дай бог что Зимнему не сделал во время очередного технического осмотра. Брок прекрасно знал, что одного слова техника достаточно, чтобы того отправили на обнуление. Что это вообще такое, представлялось слабо, но от одних выкладок в документах волосы дыбом вставали.

– Зимний? – удивился Брок, распахнув дверь. – Откуда ты здесь?

Зимний скользнул через порог, грудью тесня Брока внутрь, закрыл и запер за собой дверь.

– Ты разве не ждал? – почти искренне удивился Зимний.

– Ну проходи, коль не шутишь, – усмехнулся Брок.

Он многое за последние дни прочитал про вампиров и прочую нечисть, и Зимний не вписывался ни в один из конструктов, разве что из той компьютерной игры, но её можно не брать в расчёт, информация сомнительная.

Вампир не мог войти в дом, если его не пригласили, а этот, вон, запросто, и вошёл, и дверь за собой запер.

Зимний взял лицо Брока в ладони, погладил большими пальцами скулы, полюбовался тем, как удивлённо расширяются зрачки, а потом поцеловал. Брок выдохнул ему в губы и ответил, потянулся всем собой навстречу, переставая задаваться какими-либо вопросами. Всё потом, сейчас Зимний, кем бы он ни был на самом деле, чего бы ни хотел, был рядом, касался так ласково и нежно, что ноги подкашивались.

Зимний целовал командира – Брока, упивался вкусом его рта и его запахом, всем собой чувствовал трепет его сильного тренированного тела.

Соприкосновение языков было как удар током, но без боли и молний. Руки Брока, обхватившие Зимнего – как возвращение домой, хотя Зимний не помнил, был ли у него когда-нибудь дом.

Брок потянул Зимнего за собой сначала в просторную гостиную, а потом в сторону спальни. Пальцы путались в застёжках чёртова костюма, хотелось сорвать его, коснуться тёплой кожи, запустить руки в тяжёлые шелковые пряди волос.

Старательно расставленные свечи вспыхнули под взглядом Зимнего, наполняя спальню жёлтым светом и теплом.

Зимний снял с Брока футболку, а потом с его помощью стянул свою тактическую куртку и штаны, под которыми был только плотный поддоспешник.

Когда Зимний снял поддоспешник, они прижались друг к другу, кожа к коже. Зимний всем телом ощутил быстрое биение сердца Брока. И это было похоже на сумасшествие, на приход от сильнейшего наркотика. Всё тело прошило судорогой удовольствия, такой сильной, что Брока повело, выбило землю из-под ног. Он вжался в Зимнего, притёрся всем собой, стараясь продлить ощущение, интимнее которого не испытывал за всю свою не такую уж и короткую жизнь.

– Детка, – выдохнул он, снова потянувшись к губам.

Они целовались, раздеваясь. Брок был такой горячий, его кожа почти обжигала. Зимний мог видеть, как бежит кровь по его артериям. Но он не хотел этой крови. Он хотел Брока, всего, целиком.

Зимний уложил Брока на постель и приподнялся над ним, любуясь смуглым телом на белых до голубизны простынях. Брок всё сделал правильно.

– Иди ко мне, – протянув к Зимнему руки, позвал Брок.

Он не узнавал собственный голос, собственное поведение, тело, даже сердце – и то билось совершенно в другом ритме, словно подстраиваясь подо что-то извне. Но Броку было наплевать, он хотел Зимнего здесь и сейчас, до дрожи в руках, срывающегося дыхания, хотел – и готов был на всё, чтобы заполучить. Даже треклятую кровать, и ту нашёл.

Зимний лег на него, опираясь на локти. Их твердые члены соприкоснулись, и это было совершенно невероятным, таким долгожданным ощущением. Брок под ним пылал, делясь своим жаром.

Зимний поцеловал его и сказал:

– Это наш первый раз. Каким он будет? Я хочу, чтобы решал ты.

Лицо Брока вспыхнуло, он закусил губу, глянув в бездонные провалы глаз любовника, словно в бездну провалился.

– Возьми меня, – просипел он, сглотнул вязкую слюну. – Возьми. Хочу твоим быть.

– У тебя есть масло? – спросил Зимний. – Не хочу причинять тебе боль.

Где-то на тумбочке должна была стоять смазка. Брок скосил затуманенный желанием взгляд в сторону, потянулся, зацепил кончиками пальцев нераспечатанный флакон. Его трясло, колотило словно подростка, впервые оказавшегося в постели с самой красивой девочкой в школе, и не просто так, а по любви.

Брок обхватил Зимнего ногами, вжал в себя сильнее и застонал, запрокинул голову, открывая шею. Зимний тут же поцеловал его, прикусывая, а потом скользнул вниз, целуя соски, живот, бедра.

Он облизал член Брока, как большой леденец, обласкал языком налитую головку и забрал член в рот. Пальцами провел по промежности, погладил мошонку и двинулся ниже.

Вздрогнув, когда входа коснулись прохладные от смазки пальцы, Брок со стоном развёл ноги шире, повёл бёдрами, предлагая себя. В голове мутилось, было слишком хорошо, жарко и одновременно тесно в собственном теле. Брок подвывал, двигал задницей, насаживаясь на длинные, ласкающие его изнутри пальцы, попадающие со снайперской точностью по простате.

Сочтя, что Брок достаточно готов, Зимний закинул его ноги себе на плечи, почти складывая пополам, и медленно толкнулся в растянутую, скользкую от смазки горячую дырку. Жарко, обволакивающе, сладко, упоительно, так хорошо!

Брока выгнуло дугой, выжигая воздух из лёгких. Непривычное чувство растянутости, почти болезненная наполненность сбивали с настроя, но ладони, губы, первое несмелое движение стёрли все неприятные ощущения, снова вознося на небо, заставляя вздрагивать, хватаясь непослушными руками за плечи Зимнего, просить о большем, умолять не останавливаться.

И Зимний не останавливался, тараня тело Брока, заставляя его хрипеть от возбуждения, цепляться и подмахивать. Брок был таким живым, таким отзывчивым, с ним и сам Зимний словно наполнялся жизнью.

Свечи наполняли спальню коричным, яблочным, ванильным ароматом. Эти запахи смешивались с собственным запахом Брока, делая его совершенно упоительным.

Тело превратилось в одну сплошную эрогенную зону, сходя с ума от любого прикосновения. Брок распахнул глаза, не видя ничего вокруг, кроме Зимнего, совершенно волшебного в ореоле колышущегося пламени свечей, дёрнулся под ним, насаживаясь, пропуская в себя на полную, и закричал, выплёскиваясь, заливая нестерпимо горячей спермой живот.

Зимний задрожал, чувствуя, как Брок сжимается вокруг него, и тоже кончил, глухо завыв.

Нутро залило холодом, Брок дернулся, замер, хватая воздух ртом. Их близость с Зимним отличалась от любой с кем-то другим, как день и ночь.

– Охуеть, – прохрипел Брок, прижал голову Зимнего к своей груди.

Зимний осторожно вышел из него и лег рядом, устроив голову на плече и обняв Брока за талию. Он был удовлетворён, ему было тепло, он был сыт. Почти счастье.

========== 6. ==========

Брок не знал, как Зимнему удаётся сбегать с базы и в то же время не попадаться на камеры слежения, натыканные буквально на каждом метре, попадать в нему в квартиру, машину, оказываться рядом в любую свободную минуту, да и не задумывался об этом особенно. Ему было хорошо, впервые спокойно до того, что он позволил себе расслабиться. И, по всей видимости, зря.

– Я видел вас вместе, – самодовольно усмехнулся Рассел, поймав Брока в спортзале, когда тот был один, отправив своих ребят отсыпаться в казарму. – Видел и сложил два и два!

– И что? – хмыкнул Брок, внутренне обмирая. – Ну даю я супероружию за член подержаться. Что в этом плохого?

– Но регламент…

– В жопу! Зимний сбоит? Не выполняет приказы? Проёбывает миссии? Душит техников? – оскалился Брок, поднявшись со скамьи, навис над растерянно моргающим Расселом.

– Н-нет.

– Вот и с чем ты пойдёшь к Пирсу? Что бы я ни делал с Деткой – оно работает!

Зимний, бесшумно нарисовавшийся в дверях, скользнул к Расселу и положил металлическую ладонь ему на шею. Слегка сжал, поглаживая артерию указательным пальцем. Тот тихо, совсем по-женски взвизгнул, затрясся всем телом.

– Детка, не надо, – Брок поднял руки в примирительном жесте, коснулся ладонью железных пальцев, ласково погладил, щедро делясь своим теплом. – Пусть катится на все четыре стороны.

Рассел больше не лез, по крайней мере, не пытался противостоять в открытую, но и не гадил. Если бы Брок хоть немного засомневался в его действиях, почувствовал угрозу для Зимнего, самолично прирезал бы идиота, но тот затихарился.

Надо было что-то делать.

– Слушай, – Брок привалился к плечу Зимнего, краем глаза наблюдая за проверяющими оружие бойцами. – Что тебя держит в «Гидре»? Почему ты здесь, а не на свободе? Ты же сильнее нас всех, вместе взятых.

– Я не помню, – признался Зимний и добавил: – Пока не помню. Что-то держит.

– Придумаем что-нибудь, – пообещал Брок скорее самому себе, а не Зимнему.

Весь полёт Брок просидел молча, бездумно разбирая и собирая зауэр, не среагировал на дежурную шутку Таузига, не услышал вопросов Роллинза. Не до них было. Что-то надвигалось, Брок чувствовал это копчиком.

Зимний тоже молчал. Сидел с Броком плечом к плечу и пытался вспомнить, почему же он подчиняется «Гидре» – любому в «Гидре», как это произошло и когда?

Когда аппарель коснулась земли, выпуская бойцов из брюха джета, Брок вскинулся, переключаясь в боевой режим. Сейчас он отвечал не столько за себя, сколько за людей, что шли следом, и никто не должен был пострадать только потому, что командир ударился в меланхолию.

Это была стандартная операция по зачистке. Против Страйка были такие же наёмники, которых Зимний одного за другим снимал из снайперки до тех пор, пока Брок, его Брок, не упал, нелепо взмахнув руками.

Зимний понёсся к нему, готовый убивать любого, кто ему воспрепятствует.

Брок едва успел понять, что произошло. Вот он кричал, надрывая голос, отстреливался почти в упор, прикрывая на мгновение замешкавшуюся Мэй, а вот дернуло болью в подрёберье, кувыркнуло, выбивая землю из-под ног.

На мгновение оглохнув и ослепнув, Брок зажмурился, облизал пересохшие губы и снова открыл глаза. Над ним в пронзительно яркой синеве плыли лёгкие белоснежные облака… рядом что-то взрывалось, кричали люди, кто-то тряс его, не давая немного передохнуть.

Зимний отшвырнул в сторону Мэй, рявкнув:

– Выполняй задачу.

Испуганная его рыком, она понеслась дальше, стреляя. Роллинз раздавал команды, которые раздражающе рявкали в наушнике.

Броку разворотило живот разрывным. Бронежилет не спас. Из живота, подчиняясь толчкам сердца, выплескивалась кровь, и Зимний припал к ней, как к источнику вечной молодости, не давая ни капле упасть на землю.

А когда глаза Брока почти закрылись и руки и ноги похолодели, Зимний вскрыл себе запястье, разжал Броку челюсти и велел:

– Пей.

Прохладная темная кровь струйкой сбегала между губ, которые Зимний столько целовал. Зимний уже почти отчаялся, уже почти решил, что не успел, но тут Брок сглотнул.

Гортань опалило огненным вихрем, он лавой потёк дальше, выжигая всё за собой, клеймя, изменяя. Брок пил, не понимая, что течёт ему в рот, захлебываясь, пытаясь вдохнуть между глотками, цеплялся пальцами за жёсткий рукав куртки.

– Пей, дитя, пей, – приговаривал Зимний, поддерживая Брока под затылок металлической ладонью. – Мое дитя, мой потомок, кровь от крови моей отныне и во веки веков.

Желудок скрутило судорогой, словно Зимний сунул железные пальцы ему в брюшину, накрутил на кулак кишки и потянул на себя. Брока выгнуло, выломило, затрясло словно в лихорадке, он закричал, срывая горло. Мир вокруг изменился, вспыхнул чересчур ярко и поплыл куда-то в сторону, окончательно заваливая горизонт под каким-то невероятным углом.

Зимний прижимал к себе своё новорожденное дитя, глядя, как затягивается развороченный живот, как тело выталкивает искорёженную разрывную пулю, как красные края раны розовеют, белеют, исчезают.

– Всё, всё, – шептал он, зная, что Брок его слышит. – Вот твой новый мир, мое дитя.

Зимний знал, сам не ведая откуда, что сейчас Брока надо накормить, а потом не дать ему, ведомому голодом, наброситься на остальной Страйк. Пока Брока корёжили судороги и дрожь, он нашёл и приволок к нему контуженного – кого-то из врагов, свои ушли вглубь чужой базы, – надрезал шею и дал бешеному от незнакомого прежде голода Броку вволю напиться горячей крови.

С клокочущим рыком Брок подался вперёд, вцепился зубами в плоть, глотая что-то невероятно вкусное, пряное. Тело ожило, потянулось к источнику живительной влаги, завибрировало изнутри голодным урчанием. Брок пил-пил-пил, не в силах остановиться, оторваться, усмиряя зверя внутри себя.

– Боже, – выдохнул он, когда кровь перестала литься из раны, отпихнул мертвеца и вжался в куртку на груди Зимнего.

– Пойдем, поможем парням, – Зимний обнял его, а потом помог подняться на ноги. – Надо завершить миссию.

Брок поднялся, влекомый инерцией, сделал пару шагов вперёд и только тогда сообразил, что мир вокруг изменился до неузнаваемости, что тело не болит и, наоборот, стало каким-то незнакомо лёгким, ловким. Он оглянулся на Зимнего.

– Что… что произошло? – коснулся ладонью насквозь мокрого развороченного броника. – Я не умер…

– Ты не умер, – согласился Зимний. – Не успел. Я остановил тебя на краю. Теперь ты моё дитя. Такой же, как я.

– Как ты? Дитя? – Брок пятернёй чесанул затылок, окончательно растрепав волосы, хотел спросить ещё много чего, но за спиной оглушительно грохнуло, сотрясая землю.

Подхватив свою винтовку, Брок ринулся в самую гущу, хотя ему и было странно, непривычно ощущать мир настолько ярко. Казалось, что он видел и слышал раньше, чем противник успевал нажать на курок, метнуть гранату.

Тело слушалось плохо, Брок то и дело промахивался, не успевая совладать с новыми реакциями, но в какой-то момент приспособился и громко зарычал.

Зимний держался рядом, присматривая за Броком – своим первым потомком. Создание чайлда освободило его. Теперь он помнил и знал о себе всё. И знал, что будет делать дальше.

Но пока надо было оберегать ещё нетвердо стоящего на ногах Брока – и закончить миссию.

Противник падал за противником. Брок рвался вперёд, закинув мешающий автомат за спину и справляясь руками, так было быстрее и проще, сворачивал шеи, ломал руки и носы, выдёргивал своих бойцов буквально за шкирку из лап смерти и смог остановиться, лишь когда кто-то заорал:

– Всё!

Брок обернулся, оскалился замершему в двух шагах от него Роллинзу и с наслаждением слизал с ребра ладони чью-то кровь.

Зимний обнял Брока за плечи, чувствуя, что в том всё ещё бурлит ярость, и шепнул:

– Усмири себя. Хватит.

Дёрнувшись, Брок попытался вырваться из хватки своего… кого? Кем теперь ему был Зимний? Любовником? Отцом? Создателем? Богом? Всё смешалось в голове.

Зимний улыбнулся. Строптивое дитя. Ещё не скоро, очень не скоро Брок сможет действительно противостоять Зимнему, но тому нравилось, что его дитя не сдаётся и не прогибается.

– Командир! – к Броку подскочила насмерть перепуганная Мэй, обняла его, вжалась холодным носом в шею, и тот поплыл, одурманенный сладким желанным запахом.

– Не сметь! – шёпот Зимнего кнутом хлестнул вдоль хребта. – Это наш отряд. Страйк неприкосновенен.

Брок стиснул зубы в последний момент, удержавшись, не причинив вреда «своему ребёнку». Он ласково погладил Мэй по спине и отстранил от себя, заглянув в лицо в поисках страха или чего другого, что может испытывать простой человек, столкнувшись с чем-то настолько невероятным, как практически воскрешение из мёртвых, но она не боялась, как и все остальные бойцы, сгрудившиеся рядом, они лишь с благодарностью смотрели на Зимнего, готовые все как один доверить ему свои жизни за жизнь своего командира, расплатиться.

– Давайте уже домой, – негромко сказал Брок, улыбнувшись краешком губ.

========== 7. ==========

– Если ты голоден, ты можешь есть «Гидру», – очень тихо сказал Зимний Броку в джете. – И я могу. Мы съедим их всех. Начиная с голов.

Он облизнулся. Съесть Пирса было заманчиво. Не потому, что он был какой-то особенно вкусный, а потому, что Пирс упивался своей властью над Зимним. Но его время вышло.

Брок не ответил. В горячке боя он ещё не до конца понял, что с ним произошло, не сумел оценить всех изменений в теле и сознании. Чужая жизнь никогда не была для него приоритетом, но сейчас он каждого своего бойца будто бы видел изнутри: как бились их сердца, разгоняя по венам и артериям кровь. Видел, как одним прикосновением прекратить их существование, и не мог понять, рад ли он таким знаниям. И голод, постоянный неутолимый голод. Как Зимний жил с ним, не срываясь?

– Ты научишься, – шептал Зимний. – Я научу тебя всему. Сейчас мы прилетим и ты найдешь себе еду. И я найду. Ты сильный и стойкий, у тебя потрясающая воля, ты смелый. Ты мое дитя.

Брок скосил взгляд на Зимнего и снова промолчал.

Его коробило от этого «Дитя». Рвало на части от непонятности ситуации, в которой он оказался. Не привыкшему подчиняться никому, Броку сейчас приходилось признать, насколько Зимний на самом деле сильнее и опаснее. Непонятно было, почему тот позволял так долго «дёргать себя за усы».

Брок стянул тяжёлый от крови броник, скинул его к ногам, любуясь страшной раной. Да, после такого не выживают.

– Спасибо, – прошептал он, зная – Зимний услышит и поймёт правильно.

– Переоденься, – шепнул тот. – Тебе нельзя к медикам. Ты ещё не умеешь запускать себе сердце.

Кто-то из бойцов принёс чистую смену одежды. Роллинз подхватил испорченное и куда-то уволок. Брок знал, что никому из них ничего объяснять не придётся, никому не нужно будет угрожать или упрашивать сохранить произошедшее в секрете. Они не скажут ни слова никому из посторонних, чужих людей.